Глава 1. Страна голубых озёр, лесов и аэродромов

02.03.11
Текст: Владимир Викторович Дугинец
Художественное оформление и дизайн: Владимир Викторович Дугинец

Были и у меня боевые раны от наших глупых детских игр. Стоял около угла нашего дома большой дощатый ящик. Он стоял на боковой стенке и был довольно вместительный. Стоял, ни кого не трогал, до тех пор, пока не попался на глаза нашей ватаге.

Я представил себе, что это настоящий танк. Залез в него и стоя в нём на коленях крикнул пацанам, что броня крепка и танки наши быстры. В меня сразу полетел град камней, испытывающих крепость брони на прочность.

Камни отскакивали от ящика и я, глядя на своего противника в узкую щель между досками, представлял себя настоящим танкистом, ведущим свою боевую машину под шквальным огнём артиллерии. Я даже умудрялся отталкиваться ногой и передвигать свой танк навстречу летящим снарядам.

Смотрел я в щель до тех пор, пока кто-то не запустил в меня осколком плоской черепицы. Надо же случиться такому совпадению, что эта черепица в полёте точно попала в вертикальную щель ящика и врубилась мне в голову чуть повыше лба. В порыве атаки на артиллерию противника я не почувствовал боли, но увидев кровь, стекающую по лицу на мою рубашку, я не столько от боли, сколько от вида этого ручейка рявкнул на всю округу и выскочил из своего подбитого танка.

Я орал и визжал, словно недорезанный поросёнок, на виду у своих испуганных такими обстоятельствами артиллеристов. Проходящая мимо женщина схватила меня и, замотав рубашкой мою раненную голову, потащила в санчасть.

Врачей я боялся больше смерти и, когда эта женщина неосторожно обронила только слово 'врач' со мной началась настоящая истерика от страха. Уж как ей бедной удалось доставить меня, извивающегося и визжавшего, в санчасть я не знаю. Не до того было.

В санчасти мне оказали помощь - промыли ранку перекисью водорода и замотали бинтом голову. Домой я шёл уже, как настоящий раненный танкист, с перевязанной головой и в окровавленной рубашке в сопровождении своих недавних противников.

Дома мать, несмотря на мой не совсем бравый вид, дала мне затрещину за залитую кровью рубашку и за дурацкие игры с применением камней и прочих летающих предметов. Но всё это не послужило причиной отказа от наших сумасшедших игр в будущем.

Одним из любимых наших развлечений была игра в войну. Насмотревшись фильмов про великие сражения с Германией, никто, конечно, из нас ни в какую не желал быть немцем. Почти у всех наших гарнизонных пацанов родители прошли через фронты отгремевшей войны. И только поэтому мы на полный запал наивной мальчишеской злобы ненавидели фашистских уродов.

Но ведь игра есть игра и кому-то в ней нужно быть русским, а кому- то и немцем. Эти вопросы решались болезненно, даже после честно проведённой жеребьёвки дело обычно доходило до отчаянных драк или ужасных взаимных оскорблений с применением основ российского мата. Старшие ребята с нами в эти игры почти не играли - у них не вызывало интереса возиться с пузатой мелочью и поэтому здесь все вопросы решали мы сами.

Дома у каждого находился целый арсенал стрелкового оружия, но большее предпочтение отдавалось пистолетам - убрал в карман ещё не остывшее от стрельбы оружие и все дела, можно играть в другую игру. Каков запас патронов твоего оружия, никого не интересовало, патронов было столько, сколько раз ты мог произнести слово 'пах' или 'пух'.

И вот, разделившись на немцев и русских, начинались боевые действия с лазанием по крышам сараев, за сараями, вокруг дома, в лесу или на Лысой горе. Бои за Родину продолжались до тех пор, пока хоть кто-то оставался в живых у обоих противников, а уж когда кончали последнего бойца, игра возобновлялась. И так весь день.

Иногда договаривались брать пленных, тогда приходилось туго, если ты попадал в плен к немцам. Немцы тебя начинали пытать, связывали и применяли различные степени пыток, чтобы выведать у тебя, где находятся склады, твоя часть и так далее.

Мы , пленные, вдохновлённые незабываемыми примерами Зои Космодемьянской и молодогвардейцами из Краснодона, молчали и в итоге наши истязания заканчивались расстрелом. Всё было в точности, как показывали в нашем советском кино. Апологеты русской сексуальной революции, глядя в рот Запада, заявляли о том, что в России не бывало секса и только они просветили Русь своими знаниями этого необходимого народу учения. По-моему, они здорово ошибались и плохо представляли себе нашу страну того времени. Читай дальше!

После продолжительных боевых действий и раздосадованные поражением в войне с очередными пытками ненавистных фашистов, мы с Сашкой Костриковым решили повысить своё настроение запугиванием более беззащитных противников. Поскольку пистолеты были ещё при нас, мы подходили к маленьким девчонкам, игравшим около дома и, наведя оружие на них, кричали:

- Руки вверх! Снимай штаны без разговоров!

Наши глупые восклицания не имели должного воздействия, и девчонки с визгом разбегались в разные стороны.

Мы подошли к песочнице, в которой ковырялись две подружки и, наставив на них свои стволы, повторили нашу страшилку, разумеется, не надеясь на успех нашего спектакля. Но тут произошло всё совсем не так, как мы ожидали.

Моя ровесница Валька Башара подняла на нас глаза и совсем по- деловому спросила:

- Что, прямо здесь, что ли?

Белобрысые и блеклые Валькины глаза нагло смотрели на нас, а всё её неказистое лицо выражало какой-то триумф и злорадство, пока мы с Сашкой соображали, как вести себя в создавшейся ситуации. Валька быстро поняла, что перед ней два придурка ни черта не смыслящих в таких делах. Валькина подружка под шумок куда-то исчезла, а Башара настойчиво повторила свой вопрос.

Видимо, она оказалась находчивее нас и предложила пойти за наш дом, за которым начинался лес и дорога, ведущая к её избе и стадиону. Странно было, но мы Вальку откровенно побаивались. Ведь даже для нас бесстрашных бойцов-антифашистов, к которым мы себя причисляли, существовали страхи, которые вызывали дрожь в коленках и мурашки в кобчике.

Ну, к примеру, лежит под кустом убитая крыса. Это же так страшно! А если это ещё и убитая змея, то совсем ужас. Но какая-то неведомая сила толкала пойти и обязательно посмотреть на эти ужасы. Обязательно, хоть одним глазком, но посмотреть!

Дом, в котором жила Валька, для нас всех пацанов и был той одной из этих самых страшилок. Этот дом скорее походил на муравейник, в котором проживало сразу несколько семей и все жители походили скорее на жителей притона. Там постоянно что-нибудь происходило для нас из ряда вон выходящее. То подерутся, то изобьют кого-то после совместной дружеской попойки.

Нам с пацанами посчастливилось увидеть одну из таких убийственных сцен, происходящих в этом заколдованном страхами жилище.

Во дворе за подобием забора стоял дикий ор и гам, а все жители высыпали на улицу и как в театре абсурда наблюдали представление. По двору за мужиком гонялся заросший бородой и кудрявыми волосами высокий цыган с топором в руке. Мы попрятались за забор и стали подсматривать эту семейную драму нашего гарнизонного дна.

Полуцыган в расхристанной окровавленной нательной рубахе догнал удирающего от него мужичонку и обухом топора врезал тому сзади по затылку. Мужик рухнул на землю, а победитель накинулся на молодайку, причитающую и трясущуюся от страха.

- Я люблю её, стерву! - ополоумевшим голосом орал лесоруб.

Он навалился на женщину всем телом, и оба, упав, продолжали непонятную борьбу на земле. Топор зловеще блестел в его руках, и он надрывно вопил на всю округу:

- Я умру вместе с ней!

Но убивать свою любимую почему-то не стал, да и помешали ему это сделать выскочившие на шум завсегдатаи этого муравейника. Они отобрали у ревнивца оружие и стали приводить в чувства поверженного в затылок. Но тот бездыханно лежал на траве в лужице крови и не приходил в себя.

Смотреть такие баталии было страшно до ужаса. Но мы всё же приходили потом на это место побоища несколько раз, как на экскурсию, и с ужасом рассматривали небольшую лужу крови на траве места происшествия.

По этой самой причине идти с Валькой к их дому совсем не хотелось. Тут я вспомнил о нашем сарае, который находился в общем массиве построек сразу за домом. У нас в гарнизоне воров не было, и поэтому сараи никто и никогда не думал запирать на замки, чего воровать-то, дрова.

Соблюдая элементарные методы конспирации, мы с Сашкой шли несколько сзади от Вальки, чтобы никто ничего не подумал, глядя на эту странную троицу. Зашли в мой наполовину пустой убогий сарай. И тут в сарайной полутьме началось наше с Санькой образование в области взаимоотношения полов, которое сейчас носит это примитивное название 'секс'.

Валька, как маленькая заправская учительница, рассказала, что она знает как всё 'это' делается. К её матери по ночам нередко приходят солдаты, и она частенько подсматривала за ними.

Потом она подняла вверх полы своего лёгонького пальтишки, опустила вниз трусы и чулки, и продефилировала перед нашими обалдевшими от увиденного физиономиями, демонстрируя нам своё белое детское тело спереди и сзади. Вид сзади нас особо не заинтересовал. Оттопыренная маленькая попка размером с два кулачка, что мы голой задницы не видели, а вот спереди нас поразили явные отличия.

Там, где по моим представлениям должен находиться выдающийся вперёд краник мужского человеческого достоинства находилась простая небольшая пухлая складка кожи.

Ещё не зная этого нахлынувшего на меня нового ощущения, я почувствовал какое-то возбуждение. Кровь прилила не только к моему лицу от стыда, но и в центр моего тела.

Оказывается, что инстинкты, заложенные матушкой-природой, работают в здоровом теле даже в этом возрасте. Пришлось отвернуться, дабы не было видно взбугрившихся вдруг шаровар в центре моей композиции. Но зоркий Валькин глаз сразу усёк внешние перемены, которые очевидно и требовались для дальнейшего обучения.

Валька заставила меня снять ненужную амуницию и, потрогав рукой мой напряжённый фрагмент, легла на заваленный щепками дров пол и сказала, что я должен делать дальше. При этом она чётко называла всё своими именами и фамилиями, как и положено, во взрослой жизни, отчего у нас с Сашкой уши горели и мы краснели от непривычного лексикона.

Я, лёжа на ней, ёрзал, тыкался, и тёрся краником о её складку, испытывая незнакомое для меня очень приятное чувство. В порыве непонятно откуда появившихся нежных чувств я бормотал Вальке, что когда мы вырастем, я обязательно женюсь на ней, а она отвечала, что будет моей женой. Но до настоящего дела я, конечно, не доставал, так как поза, лежащей подо мной Вальки, не позволяла совершить всё так, как положено по науке. Видимо, её знания в области секса были тоже весьма неглубокие. Конечно, никто и никаких оргазмов не испытывал, но Санька, глядя на наши с Валькой взаимодействия, начал проявлять нетерпение и возмущаться:

- Хватит вам! Я тоже хочу попробовать.

И после того как мы с Валькой на него не реагировали, а продолжали заниматься понравившимся делом, он начал применять грубую физическую силу, пытаясь стащить меня.

Чего только не сделаешь ради друга, пришлось подчиниться его требованию и освободить Вальку. Санька, видя мой пример, тоже завалился на нашу общую подругу и начал сосредоточенно елозить на ней.

Но, очевидно, результат был такой же. Чуть прими она более научную позу - тогда ведь могло получиться всё так, как учит этому Камасутра. Уж тогда не знаю, чем бы это всё кончилось для маленьких детских организмов. Ведь нам и так-то понравилось, а если бы…

Сашкино пыхтение продолжалось недолго, так как во мне взыграло не только желание повторить приятный момент, но и чувство собственника. Ведь это была моя фраза, которую я сам услышал в каком-то фильме и идея моя, а какой-то Костриков пользуется моментом, да и вообще, что он тут делает. Он ведь ещё совсем маленький для таких взрослых дел (он был младше меня на год). Я тоже стал стаскивать Сашку, как котёнка за воротник, с Вальки, приговаривая:

- Ну, хватит, иди домой тебя уже, небось, родители ищут.

Саньке тоже было хорошо, и он с неохотой уступал своё место. Так продолжалось по несколько заходов. А наша учительница видимо была довольна своими учениками и стойко выдерживала наши сексуальные домогательства. Странно, но мне показалось, что при всём этом она не испытывала никаких угрызений совести и стеснений. Словно так оно и должно всё быть в жизни у шестилетней девочки.

Не знаю, когда бы мы разошлись сами, но нас насторожили разговоры около соседнего сарая - видимо, кто-то пришёл за дровами. Мы, хоть и глупенькие были, но соображали, что занимаемся делом, о котором никто не должен знать.

Дождавшись, когда разговоры затихли, мы опять же, как бывалые конспираторы, по одномупрошмыгнули из сарая. Но... договорились, что всем понравилось это мероприятие и мы не прочь повторить обучение в ближайшее время.

Я пришёл домой, как маленький заговорщик. Ведь ни с кем не поделишься новым испытанным ощущением и чувством, хоть оно и показалось тебе прекрасным, всё переживал в себе. Хотя Валька и была далеко не писаная красавица, но я ведь думал о ней, о том приятном ощущении, которое испытал с ней. Это ведь она одна подарила мне минуты небывалого со мной. Ну, как ещё мог реагировать шестилетний мальчишка на такие необыкновенные в его детской жизни моменты.

На следующий день мы с Костриковым в ожидании появления Вальки уже часов с 10 утра слонялись по двору. Когда она появилась, у нас само собой приподнялось настроение и мы, не сговариваясь, пошли к страшному Валькиному дому.

Не таким уже и страшным он теперь нам стал казаться. Но на всякий случай мы всё же договорились пойти на стадион, но не по дороге, а лесом, чтобы нашу странную троицу никто не заметил.

На стадионе для своих занятий мы облюбовали трибуну, на которой во время парадов возвышалось высшее военное начальство нашей части. Она представляла собой выкрашенный коричневой краской короб, сколоченный из досок с проходами и лесенками по бокам. За бортами трибуны можно было спрятаться от ветра и посторонних глаз. Вот только на полу этого устройства было грязно, но нас и это не смутило. Предчувствие того, для чего мы сюда добирались и неимоверная тяга новых познаний, перебороло отвращение. Подумаешь...

На деревянных досках началось продолжение наших излюбленных занятий. Всё проходило так же, никаких изменений в позах и очередности не было. Пока я возвышался на лежащем Валькином тельце, Санька смотрел по сторонам, чтобы к нам незаметно никто не мог подойти. Потом мы менялись позициями.

Оглавление

Читать далее

Предисловие
Глава 1. Страна голубых озёр, лесов и аэродромов
Глава 2. Кубань - жемчужина России
Глава 3. Вот она какая первая любовь
Глава 4. Я вижу море
Глава 5. Море любит ребят солёных
Глава 6. Дальний поход
Глава 7. 'Океан' в океане
Глава 8. Ах! 5-ый курс!

Copyright © 1998-2025 Центральный Военно-Морской Портал. Использование материалов портала разрешено только при условии указания источника: при публикации в Интернете необходимо размещение прямой гипертекстовой ссылки, не запрещенной к индексированию для хотя бы одной из поисковых систем: Google, Yandex; при публикации вне Интернета - указание адреса сайта. Редакция портала, его концепция и условия сотрудничества. Сайт создан компанией ProLabs. English version.