С незаметным приходом старости каждый начинает сходить с ума
по-своему. Обидно становится, что жизнь почти прошла и её как и
здоровье уже не вернёшь ни за какие деньги.
Одни, которым 'седина в голову - бес в ребро', начинают искать себе
молодых подруг и кардинально менять свою семейную жизнь, используя
свободы и завоевания демократии.
Другие, на фоне повального алкоголизма, наркомании и злоупотребления
продукцией пивоваренных компаний - вкалывают, как загнанные волы.
Пытаются догнать и наверстать то, что не успели заработать в условиях
социалистической реальности. Стараются обеспечить достойную жизнь
своим ненасытным отпрыскам, которые в полной мере почуствовали
преимущества рыночных отношений.
Ну, а третьи.... Тех кого подкосило здоровье и появились недуги время
заставило выживать. Чтобы действительно не сойти с ума, я закончил
заочные курсы и прилично изучил обычный компьютер.
Мне всё время казалось, что комп - это удивительный органайзер,
созданный гением человечества и это недосягаемое для пожилого человека
устройство современности. Всё оказалось проще, чем я воображал.
Компьютер оказался простым информационным сундуком, в который
что положишь, то и достанешь в нужный тебе момент. Удивляет только
программное обеспечение, которое умудрился придумать Билл Гейтс. Это
действительно достижение человеческого гения. Простым 0 и 1 связать
всё оборудование компьютера и заставить управляться его мышкой - такое
не каждый способен разработать.
На своём компьютере я начал изучать наш Глобус с помощью
программы 'Google Earth'. Есть такая. В ней аэрокосмическое агентство
NASA выложило свои снимки поверхности Земли, заснятые из космоса,
а ушлые программисты доработали 3-х мерные изображения некоторых
достопримечательностей земных.
Но, я не о достопримечательностях, я о картах. На них я обнаружил
одну закономерность. Земля у нас огромна в своих просторах. На всех
этих просторах резкость изображения крайне низкая.
Ничего толком в наших провинциальных городах невозможно
рассмотреть.
Но... Там, где на земной поверхности имеются объеты военного
значения, аэродромы и базы - тут резкость изображений отменная и можно
рассмотреть не только самолёты на своих стоянках, но и даже маркировку
и обозначения на взлётно-посадочной полосе.
Вот тут я и вспомнил, что всю свою детскую сознательную жизнь
провёл в военных городках, рядом с которыми всегда располагались военные аэродромы.
Стал выискивать городки в Карелии, которые расположены рядом с
аэродромами и которые не обозначены названиями в 'Google Earth'.
Нашёл! Нашёл я все всвои военные городки детства по взлётно-посадочным полосам аэродромов. Только там уже на стоянках стоят
современные МиГи, а не те, что были в наше время.
И куда только не занесёт человека военная служба, да ещё с семьёй.
Страна у нас настолько велика и у нас столько всяких дыр и захолустий,
что и представить это себе трудно. Вот и меня это коснулось самым
непосредственным образом, так как я имел неосторожность родиться в
семье офицера, который прошёл всю Великую Отечественную войну и
продолжал верой и правдой служить своему Отечеству.
Родился я в чисто русском городе, городе под названием Смоленск.
Хотя, по правде сказать, и до сих пор мало, что знаю о нём, кроме того,
что это исторический город. Город ратной славы нашего народа и то, что
стоит на берегу Днепра и имеет старинный Кремль. Маловато, конечно,
для знаний своей родины!
Мои брат с сестрой родились в Германии: в Берлине и Дрездене. Только
поэтому в их свидетельствах о рождении оба родителя записаны как
русские, а в моей метрике – отец украинец, а мать русская. И уже, когда
я получал свой первый паспорт гражданина СССР, почему-то выбрал
национальность украинец.
Осознавать себя как личность, и помню всё я с того момента, когда
мы проживали, а отец служил, в Карелии. В 25-ти километрах от города
Петрозаводска находился посёлок Бесовец Пряженского района, в котором
располагалась войсковая часть 35519 . Это был полк истребительной
авиации, который вывели из Германии, он состоял из самолётов Миг-15,
а мой отец служил в полку техником самолёта.
Откуда такое название посёлка взялось я даже предположить не могу,
но что-то бесовское в названии присутствует. Кстати, на современной
карте Карелии этот военный городок не значится никак - без названия.
Семья наша состояла из пяти человек; я - самый младший, старшие
брат и сестра. Как многодетному отцу семейства, нам была предоставлена
двухкомнатная секция в общей квартире, но наибольшая по размеру,
метров 25.
Что такое военный городок? Это несколько жилых домов, магазин, школа,
баня, солдатский клуб и казарма, столовая офицерского состава и аэродром
в нескольких километрах от домов. Вот и все достопримечательности.
Чуть не забыл, был ещё барак недалеко от магазина, где тоже проживали
офицеры, сверхсрочники и гражданские люди, которые работали в
войсковой части. Барак есть барак, что его описывать. Большой сарай с
длинным коридором и отдельные комнатушки справа и слева. Удобства
на улице, короче коммуна.
Единственно, что было хорошего в посёлке, так это природа.
Кругом могучий молчаливый хвойный лес. Красивый карельский лес,
с корабельными соснами, каменистыми сопками и голубыми озёрами
Урозеро и Сургубское с белым песком на дне и пляже.
Военный аэродром пос.Бесовец, полк истребителей МиГ-15 в/ч 35519 в 1956 году
У хлипкого деревянного причала, покоящегося на тоненьких сваях вбитых в дно, было привязано несколько маленьких лодочек. Мы часто
ходили купаться на наши озёра, которые находились всего в 1 километре
от нашего дома. Даже несколько раз катались на лодочке вместе с отцом.
Я в те времена преодолевал любые расстояния в основном сидя у отца
на шее, так что для меня это была не проблема. Навсегда запомнились
маленькие волночки песка на дне, на фоне которых мелькали мальки
рыбёшек, а иногда и крупные щуки. Я уже тогда без страха нырял с
открытыми глазами, хотя и не умел плавать. Совсем не ощущал страха
водной глубины, который появился намного позже.
Военный аэродром находился в двух км от посёлка, так что рёв
самолётов мы ощущали на себе постоянно. У технарей служба, прямо
скажем, не сахар. Лётчик два часа полетает на самолёте, попалит из пушки
по наземным или воздушным целям, покрутит фигуры высшего пилотажа,
а техник потом полдня его ремонтирует и готовит к следующему полёту.
Причём готовит в любую погоду, иногда и прямо на стоянке, а не в ангаре.
Снег - не снег, на спине под брюхом железной птицы с ключами, сваркой
или другими инструментами.
Заправки самолёта керосином, боезапасом и прочие работы с металлом
создавали вокруг техника самолёта специфическую ауру запахов, которая
повсюду сопровождала своего хозяина.
Когда отец приходил домой со своей службы, первое, что мы чувствовали
- это был запах авиационного керосина.
Отец у меня был человек прямой и обычно, что думал, то и говорил.
Эта черта характера никогда не нравилась начальникам всех рангов и
поэтому он часто страдал из-за этого недостатка.
Тяжёлая служба технаря, стычки с начальниками, да и семейные тяготы
приводили к тому, что частенько я слышал по ночам, как он жаловался
матери на несправедливость своего начальства и даже иногда плакал.
Здоровый и сильный мужчина выкладывал всё наболевшее своей жене, и,
может быть от этого, становилось легче на душе. Но слышать эти жалобы
лично мне было неприятно, так как отец в моём понятии был железным
человеком, который сам всегда решал, что и как должно быть в нашей
семье и жизни.
4 марта 1953 года было обычным серым и хмурым днём. Немного
начинало попахивать весной, но до её настоящего прихода нужно было
жить и ждать, когда солнце, наконец, перевалит в северное полушарие, и
выпустит свои настоящие тёплые лучи.
Оказалось, что в этот день мне исполняется ровно 4 года моей
начинающейся жизни. Меня поздравляли с этой знаменательной датой
родители и соседи, но лично для меня смысл дня рождения пока был не
совсем ясен, а вот подарки я принимал с удовольствием.
Самый ценный подарок был материнский. Она подарила мне
настоящую, но только маленькую детскую гармонь. Я совсем обалдел
от неожиданно свалившихся на меня подарков, держа в руках этот
бесподобный музыкальный инструмент, и рвал меха, и жал на кнопки
и басы. Теперь наша общая квартира была наполнена бесконечной
какофонией непонятных соседям мелодий моего экспромта и
импровизаций собственного сочинения. Я перемещался по всей квартире и вносил свежую музыкальную струю в быт своих невольных слушателей,
исполняя танцы вприсядку под собственный аккомпанемент.
На вопросы к матери, как и с чего я вдруг родился, она, смеясь, сообщала
мне, что именно четыре года назад меня нашли в капусте и отобрали у
зайцев. На то время меня и такой ответ вполне устраивал и я продолжал
растягивать и сжимать красные меха своей гармошки.
Как обычно после всеобщего веселья наступают постные дни. На
следующий день наша коммуналка представляла собой настоящую
траурную контору. Мать плакала и просила меня прекратить сотрясать
воздух своей гармошкой.
Так уж случилось, что в этот день скончался Сталин. Когда я увидел в
газетах огромную фотографию усатого военного человека в чёрной рамке,
то вспомнил, что видел этого человека в газетах и на медалях у отца.
На целую неделю у меня конфисковали гармонь и не разрешали
прикасаться к ней, дабы не нарушать траурной тишины, установившейся
в доме. Для меня товарищ Сталин в то время особых эмоций не вызывал, и
я жалел его только потому, что переживали и скорбели родители и соседи.
А то, что гармонь моя лежала высоко на шкафу, и я не мог исполнять свои
фуги, придавало значимость скорбному моменту.
- Как же мы теперь будем жить дальше? - услышал я только одну
встревожившую меня фразу от родителей.
Постепенно всё нормализовалось, и жизнь вошла в свою колею. Вместо
портрета Сталина на стене большой комнаты появился новый портрет
с изображением Булганина - нового Министра Обороны. А тут ещё и
солнце пригрело и началось настоящее лето. Но летом были свои заботы
и было уже не до гармони.
Куда несёт мальчишку вырвавшегося из дома погулять на улицу? Не
вопрос. Конечно к забору. Это первое настоящее мужское препятствие,
которое посильно для преодоления маленькому пострелу. Повисеть на
заборе и посидеть на его верхотуре - это самое что ни на есть наивысшее
из удовольствий детства.
На улице теплынь. Наконец-то настало самое настоящее, пусть и
короткое карельское, но лето. В трусах и майке, в сандаликах на босу
ногу я вырвался на свободу нашего двора.
У моего забора долгое время, ещё с прошлого года, лежали большие
куски чёрного битума, оставшиеся после ремонта крыши дома. Солдаты
свалили их в кучу, а дальше это уже не их дело.
Горячее солнышко за несколько тёплых дней растопило эту кучу в
огромный блестящий чернотой блин, который с каждым днём расползался
всё шире и шире, отвоёвывая себе пространство у забора.
За мной следом увязалась моя сестрёнка Иринка. Взобравшись на
заборную высоту, меня очень заинтересовал манящий своим блеском
огромный чёрный слой внизу. Я спрыгнул с забора в эту черноту,
заполнившую пустоту в зарослях крапивы.
Только два шага я успел сделать по этому странному прилипалу. Мои
сандалии погрузились в липкую густоту и замерли в битуме. Рванув, что
было силы свои ноги, я освободился от обуви и следующие два шага
удались мне уже босиком. Но и тут ноги увязли в тёплой смоле, и я застыл на месте, как муха на клейкой ленте.
Иринка кинулась ко мне на выручку и тоже погрузилась ногами в эту
же гадость, но только поближе к краю.
Бесполезно подёргав ножками, я понял, что влип накрепко и не смогу
больше сделать ни шагу. От страха и бессилия что-либо предпринять
для своего освобождения оставалось только одно - взвыть погромче,
чтобы хоть кто-то услышал меня и помог. В двух шагах от меня, замерев
в аналогичной позе, мне стала подвывать сестра. Кто-то из взрослых
обратил внимание на наш не совсем стройный дуэт и позвал нашу маму.
Прибежавшая по тревоге родительница опешила, завидев торчащих в
смоле своих детей. Главное, что невозможно было подступиться ко мне
- уж очень далеко от берега чёрного озерка я стоял.
Иринку мама выдернула с огромными ошмётками смолы на ногах, и её
рёв прекратился. А вот со мной пришлось посложнее...
Мама нашла доску и перебросила этот спасительный мостик ко мне. Но
и добравшись до меня, и стоя на мостике, у неё не хватало силы вырвать
меня из плена. Там, где я заторчал, глубина была побольше и мои ноги
уже по щиколотку увязли в смоле. Пришлось детской лопаткой обрезать
чёрный липкий блин вокруг моих ног и только после этого вытаскивать
меня на свободу.
Теперь на моих ступнях были новые чёрные 'сандалии' весом каждый
килограмма по 2 и толщиной подошвы в 3 сантиметра. Передвигаться на
таких ходулях было тоже не совсем просто.
Мать сбегала домой и принесла оцинкованную ванну, налила в неё
горячей воды и устроила мне помывку прямо на лоне природы у моего
забора. Горячая вода несколько размягчила смолу на моих ногах и кое-как
её удалось отодрать с моих ступёшек.
Стоя голым на улице в ванной под материнские причитания, я был
настолько смущён беспардонным показом моих интимных мест сестре,
что от стыда снова завыл и заревел. А тут ещё на рёв собралась целая
толпа наших пацанов и тоже со смехом наблюдала моё отмывание от
проклятой смолы. Такого унижения и позора перед своими пацанами я
ещё не испытывал.
Ох, и намучалась мать с этой противной чернотой, да и сама
перемазалась вся. От собственного бессилия она врезала мне по заднице
мокрой тряпкой, которой оттирала меня, отчего я ещё громче заголосил и
выл, как загнанный зверёк. Дальнейшую операцию по очистке пришлось
проводить керосином, только керосин смог отчистить остатки смолы.
Теперь я знал, что такое битум и керосин.
Страницы 1 - 1 из 18
Начало | Пред. | 1 2345 | След. | Конец | Все