Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Кирпичики для создания любых АФАР

"Микран" внедрил новые
приемо-передающие модули
по 3D-технологии

Поиск на сайте

Глава 5. Море любит ребят солёных

02.03.11
Текст: Владимир Викторович Дугинец
Художественное оформление и дизайн: Владимир Викторович Дугинец
В свой первый летний курсантский отпуск в Армавире я ужасно хотел увидеть Алку или хотя бы своих одноклассников. Дома у мамы, конечно, было хорошо и уютно, но неведомая сила ностальгии по школьной жизни толкала меня на поиски встречи с моими школьными товарищами.

Томкин адрес я знал ещё с давних времён, и я пришёл к ней со своим предложением, что неплохо бы организовать встречу нашего 10 'в' и пообщаться в нашем былом дружном коллективе. Томка с радостью восприняла это предложение и даже согласилась организовать это мероприятие у себя на квартире.

Я оповестил о предстоящем событии своих школьных пацанов, а её задача была собрать наших девчонок. Слепенчук проявил незаурядные способности организатора по сбору средств на этот банкет, и дело закончилось грандиозным застольем у Томки. Она с помощью подруг наготовила закусок и разных кулинарных деликатесов, а за спиртными напитками с помощью Лебы и Слепенчука проблем у нас не возникало. Стол ломился от изобилия и сверкал запотевшими бутылками не хуже чем на хорошем банкете.

Девчонки пришли на встречу разодетые и такие красивые, что просто глаза разбегались. Даже Томка показалась мне похорошевшей за это время, и все её конопушки на лице совсем не портили её, а наоборот придавали какой-то женский шарм, какой-то совсем уютный домашний вид. Но я ждал появления девушки своей мечты, и она пришла.

Боже, что творилось в моей душе! Прошёл год, а она стала ещё прекраснее, и я совсем засмущался, когда просто за руку поздоровался с ней. Былые чувства нахлынули своей томной лавиной на моё мучительное ожидание встречи.

Я мгновенно вспомнил всё: и как мы целовались до умопомрачения, и как танцевали, как бродили по скверу и не могли наговориться, как мокли под тёплым ливнем у её дома. Но Алка смотрела на меня уже совершенно чужими глазами, в которых не проявлялось ни единой искорки надежды на то, о чём я вспомнил.

Собрался приличный коллектив, всего пришло около 15 человек, и все сразу загудели своими голосами воспоминаний о недавнем 10 'в'. Банкет начался, и Леба со Слепенчуком умело руководили застольем на правах самозваных распорядителей пира.

Тосты и воспоминания лились рекой, а водка всё не убывала и Леба, сидевший рядом со мной, заботливо подливал мне её в рюмку. Рюмки были, прямо скажем, огромных размеров, где их только Томка достала. В такую рюмку вмещалось без малого 100 граммов. А если учесть ещё армавирскую жару на улице, то становиться понятным, что не бывалому бойцу с такой рюмкой здесь делать нечего.

Я, выпив немалую дозу под общий гомон и веселье, закосел самую малость, и стал нагло сверлить своими очами сидящую напротив Алку. Меня уже не интересовало мнение окружающих и передо мной маячило только её лицо. Набравшись смелости, я пригласил её потанцевать. Мы танцевали, и я своим захмелевшим сознанием целовал её и обнимал прямо на глазах у всего класса. Ну, а на самом деле мы чинно 'по-пионерски' танцевали и разговаривали о том, что она не поступила в Политех и сейчас сдаёт вступительные экзамены второй раз. Расспрашивала про мою курсантскую жизнь и прочие мелочи.

Только теперь я сообразил, что к старому возврата нет, и на душе стало, честно говоря, злобно. Ну почему такая девушка не моя, а достанется какому-нибудь штатскому фраеру? В душе горели необыкновенные страсти, но меня никто не понимал. Только иногда я ловил на себе грустный Томкин взгляд, может быть, только она понимала, что творится сейчас со мной.

А тут ещё Леба, перебирая струны гитары, подпевал рядом непонятную унылую песню:

Канужева, ка-ну-же-ваа-а!
Неужели я не буду офицерова жена.

Что такое канужева я и до сей поры не знаю, а вот вторая строка до меня доходила в полном объёме. Леба своей песней давил мне на больной мозоль и тут же подливал в рюмку, и чокался со мной, предлагая выпить за нашу дружбу и взаимное уважение.

Я оказался совсем не готовым к таким нервным и физическим нагрузкам, которые задавал наш тамада. Вскоре мой взор совсем помутнел, и я провалился в никуда.

Очнулся я от резкого запаха нашатыря, который своим злобным зловонием бил мне в нос и даже доставал до мозгов. Мы сидели в темноте тёплой ночи на лавочке в сквере у нашего вокзала. Со мной рядом сидела Лариска, Буча, Танька Подшиваленко и Леба. Передо мной стоял Серёга Степенко и совал мне в нос раздавленную капсулу этой бодрящей гадости.

- Серёга, убери эту гадость. Ты что, меня задушить хочешь? - бормотал я, приводя своё зрение в фокус.

- Вовочка, ну как ты? - спрашивала Лариска, держа меня за руку.

- Вроде бы живой, - промямлил я, начиная различать обстановку вокруг.

До дверей моего дома меня довёл Леба и сдал на руки матери, удивлённой моим малотранспортабельным состоянием и видом.

Как мне было плохо и стыдно на следующий день, кто бы мог знать. Перед матерью особенно. Ей впервые представилась такая возможность - увидеть родного сына в полускотском состоянии после дружеской попойки.

Переживал я и за то, что в моём сознании от нашей долгожданной встречи с одноклассниками мало что успело сохраниться. Но что было, то было.

От себя ты никогда и никуда не убежишь, но я попробовал это сделать и уехал в станицу к бабушке. Там тишина и жаркое безмолвие. Но и тут в этой станичной тиши меня настигли мои бывшие одноклассники по станичной школе.

У соседа Толяна Ващенко сегодня 19 августа был день рождения. Из-за своего забора он каким-то образом узрел мой приезд и пригласил меня на своё торжество.

Станичный день рождения у соседа скорее походил на свадьбу, чем на обычное 18-летие. Длинный стол во дворе под навесом ломился от благоухающих салатов и закусок мясного характера, цветов на столах и бутылок. Толян пригласил на своё совершеннолетие весь свой школьный класс и своих родственников.

Когда я зашёл к нему на приглашение, наряженный в свою курсантскую форму, и поздравил с днём рождения, то был поражён масштабами предстоящего пира.

Одноклассники прибывали во двор с цветами и подарками, словно на посольский приём к главе республики. А Толян, как местный мафиози, купался в лестных дифирамбах бесконечных поздравлянтов и складировал подарки на конце стола.

Торжество началось с тостов в огромных рюмках, скорее фужерах, и воспоминаний о школе. Странно было, но меня все тоже узнавали по 4 классу, в котором мне довелось учиться с этими ребятами. Кое-что из дифирамбов перепало и в мой адрес, но я особо не обольщался, понимая, что сегодня не мой день.

Помня недавний провал памяти на подобной встрече, я со страхом лилипута смотрел на эти гуливеровские рюмки и специально следил, как их лихо в себя опрокидывают девчонки. Они после этого даже не морщились, а становились всё веселее и веселее. Прошла былая скованность, и уже никто никого не стеснялся.

Смех и водка лились рекой, а музыка из проигрывателя заставляла молодёжь двигать своими конечностями в танцах. Девушки, нисколько не тушуясь, заговаривали со мной о школьных годах и приглашали потанцевать. Какие они были все цветущие, и от них просто струилась здоровая и кипучая энергия.

Пустившись в танец с одной из своих одноклассниц я почувствовал тёпло её двух объёмных выпуклостей груди и попытался дистанцироваться от этой неудобной позы, но не тут то было. Крепкая рука розовощёкой казачки, лежащая у меня на плече, вдавила меня в эти упругости ещё крепче, и я вынужден был слиться с ней в одно единое удалого танца.

Спустившиеся сумерки не принесли никакой прохлады и воздух, разогретый солнцем за день, напоминал предбанник хорошей сауны. Вот тут бы мне и ковать своё счастье в таком палисаде, среди молодых и красивых девчонок, но и в таком цветнике я продержался недолго. Очередной тост и в мой адрес посыпались упрёки и насмешки за то, что я отставлял свою рюмку не опорожнённой до дна.

- Пей до дна! Пей до дна! - начали скандировать мои соседки по столу.

Пришлось уступить желаниям слабого пола и я добирал остатки в бокале. Сколько же они могут так выпить? Повисал мой немой вопрос, обращённый скорее к самому себе.

Вопрос так и оставался без ответа, так как у меня с каждой рюмкой всё сужался и сужался обзор, я стал видеть только там, куда был направлен мой взгляд, а вскоре и это изображение помутилось.

Толян заметил мой понурый взгляд, устремлённый в никуда и предложил проветриться в его саду.

Сад был большой и там было темно, как в пустоте, а дорогу стали переходить деревья и кусты. Отчего я совсем потерял ориентацию в пространстве и уже не соображал: где лево, а где право, да и где верх и низ тоже. Ноги подломились, и я приземлился на кубанский чернозём. Толик поднял меня с разнотравья и, по-товарищески обняв и удерживая за флотский ремень сзади, отвёл к бабушке. Благо далеко идти не нужно было, калитки были по соседству.

Очередной мой родственник, теперь уже в лице бабушки, вынужден был созерцать моё беспомощно висевшее на Толяне тело и сокрушаться по этому поводу:

- Володенька, что с тобой случилось?

Толян нежно опустил моё практически бездыханное тело на кровать и успокоил, как мог мою бабулю.

- Да ничего страшного не произошло. Видимо он ещё не научился пить водку в нашу жару. Вы уж на него не журитесь, - попросил Толик и побежал продолжать дальнейший банкет.

Утро было ужасным. Голова болела, и я ничего не соображал. Смотреть в глаза своим старикам я просто не мог. Но вывод для себя я, конечно, сделал: хоть и холодную водку, но в такую жару мне пить просто нельзя, поскольку могу потерять свой человеческий облик и припозориться на всю оставшуюся жизнь. В конце августа мы после летнего отпуска прибыли на поезде из училища в Таллин – прекрасную столицу Эстонии, где нас в Купеческой гавани ждал первый в нашей жизни корабль, на котором мы должны проходить свою первую в жизни корабельную курсантскую практику.

Мы прибыли ночью и на корабль нас доставлял морской буксир, на который мы высадились целой оравой в 200 человек. В темноте мы с любопытством разглядывали приближающуюся мощную и огромную кучу железа, напоминающую собой большущее морское чудовище с двумя гигантскими дымовыми трубами и мачтами, и двумя рядами светящихся линий огоньков иллюминаторов вдоль борта. Крейсер, как фантастический исполинский аллигатор, распластался на чёрном в ночи просторе воды и дремал или делал вид, что дремлет.

Наш буксир, когда мы пришвартовались к борту корабля, показался утлой шлюпкой по сравнению с этим красавцем. Мы, как малые щенки, со своими рюкзаками и морскими чемоданищами тыкались на железной палубе гиганта и озирались по сторонам, не зная, куда прислонить свою задницу.


Учебный лёгкий крейсер 'Комсомолец'

Корабль назывался УКРЛ 'Комсомолец' - учебный лёгкий крейсер. Уж чем там отличается лёгкий крейсер от тяжёлого мне было невдомёк. Если этот гигант считается лёгким, то, что же должен представлять собой себя тяжёлый, моему уму было непостижимо.

Наш класс разместился на временное жильё в носовом кубрике на первой палубе, немного впереди первой башни орудия главного калибра. В носовых кубриках проживал личный состав артиллерийской боевой части, сокращенно БЧ-2. Поскольку крейсер и является артиллерийским кораблём, то эта боевая часть была самой многочисленной после электромеханической или попросту маслопупов.

Мне досталась койка на рундуках (нижние ящики для хранения личных вещей), то есть нижняя койка, а надо мной на откидных койках спали ещё два наших бойца. Откуда мне было знать, что это самое неудобное место на корабле, и что на этих местах обычно спят только молодые салажата.

В училище мы спали на койках в один ярус, да и то нам казалось что в кубрике тесно с такой массой народу, а здесь койки были в три яруса, и жизненное пространство было ограниченно сплошь железом, трубопроводами и кабельными трассами.

Матрац, на котором спишь, выполняет одновременно и роль спасательного средства, поэтому для создания плавучести внутри он набит круглыми пробковыми шариками. Когда это чудо кладёшь не на пружинящую сетку койки, а на твёрдую поверхность рундука, то все эти зловредные пробочки матраца, как будто стараются все и сразу вонзится в твоё тело.

Как Рахметов спал на гвоздях, так и я первую ночь немного поворочался, засыпая на этом пыточном ложе. Но здорово уставшие с дороги, мы провалились в сон даже на таких флотских удобствах.

А утром в самую рань на корабле пропел корабельный горн, и сыграли 'Приготовление корабля к бою и походу', и нам тоже пришлось покидать свои неудобные лежбища и разбираться со своими шмотками, устраиваясь на новом месте.

Страницы 1 - 1 из 32
Начало | Пред. | 1 2 3 4 5 | След. | Конец | Все 



Оглавление

Читать далее

Предисловие
Глава 1. Страна голубых озёр, лесов и аэродромов
Глава 2. Кубань - жемчужина России
Глава 3. Вот она какая - первая любовь
Глава 4. Я вижу море
Глава 5. Море любит ребят солёных
Глава 6. Дальний поход
Глава 7. 'Океан' в океане
Глава 8. Ах! 5-ый курс!


Главное за неделю