Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Мобильный комплекс освещения надводной обстановки

Комплекс освещения надводной
обстановки "Онтомап"
сделали компактным

Поиск на сайте

Глава 6. Дальний поход

02.03.11
Текст: Владимир Викторович Дугинец
Художественное оформление и дизайн: Владимир Викторович Дугинец
Уже вечером поезд 'Ленинград – Мурманск' уносил нашу шумную и бесшабашную толпу курсантов в далёкие северные края Кольского полуострова. Поезд стучал своими колёсами единственную фразу 'на север', 'на север', а может это только казалось мне на третьей полке плацкартного вагона, по самый верх набитого неприхотливым курсантским людом.

В расписании движения поезда я увидел станцию Кемь, которую мы должны были проезжать ночью. Вот уж никак не думал, что смогу увидеть дорогие с детства места своей малой родины.

Сразу нахлынули воспоминания о нашем гарнизоне, самолётах, посёлке Сокол, детстве, проведённом здесь совсем недавно.

- Лёха! Хорош дрыхнуть! Карелию на полном ходу проезжаем. Я ведь тут всё своё детство провёл. Всего-то в 14 километрах от этой станции. Пошли, посмотрим на станцию Кемь, - будил я своего друга, когда поезд стал подъезжать к станции.

Солнце здесь вставало непривычно рано, и мы выскочили на прохладу жалкого подобия перрона на станции.

Деревянный обшарпанный вокзал особого впечатления не произвёл, как и серые невзрачные домишки, сложенные из брёвен. Досочные мостки вместо асфальта, кучи дров у каждого дома и серость драночных крыш. После дворцов и исторических зданий Ленинграда всё это дорогое с детства бытовое устройство северного городка казалось далёким анахронизмом и первобытным убожеством.

Когда проезжали мост через реку Кемь, то она была запружена брёвнами сплава, а все берега были завалены штабелями леса, которые грузили на сухогрузы, и куда-то увозили за кордон. А вдали мелькнул кусочек Белого моря, на котором я никогда и не бывал.

Вот так молниеносно мимо пронеслось моё детство и могучие карельские леса, но я хоть краешком глаза всё же увидел свою любимую и незабываемую мной Карелию.

Из Мурманска мы добрались на морском буксире до скалистого и мрачного берега Ура губы. Впечатление от пейзажей местных красот было специфически угнетающее.

Свинцовое мрачное море, возвышающиеся скалы и почти лысые сопки. Серо-зелёный гранит этого каменного нагромождения, среди которого носились миллионы вечно голодных чаек с дикими получеловеческими криками, создавал впечатление пустоты и холодного простора. Гудок буксира превращался в рев гигантской иерихонской трубы, уносящийся вдаль далёким эхом каменного переполоха этого безмолвного пространства.

Плавбаза обеспечения подводных лодок 'Фёдор Видяев'

У причала, к которому ткнулся наш буксир, стояли две какие-то чёрные подводные лодки и большая посудина, выкрашенная в шаровый цвет. Это и была плавбаза обеспечения подводных лодок с ничего пока не говорящим мне названием - 'Фёдор Видяев'. А посёлок, состоящий из нескольких жилых домов и каких-то барачных построек, находившихся рядом с причалами, тоже носил созвучное название - Видяево.

Своими высоченными бортами и надстройками, огромной дымовой трубой и торчащими грузовыми стрелами корабль скорее напоминал какой-то гражданский пароход, и только стволы трёх 100-мм артустановок говорили о его военном назначении.

Плавбаза предназначалась для обеспечения жизнедеятельности подводных лодок, находящихся в морях и океанах и выполняющих задачи боевой службы. Вот они неприметные пахари морей и океанов, в которых они проводят 6-8 месяцев и в любую погоду занимаются всеми видами тылового обеспечения.

Кому продукты доставить или смену экипажа, кому торпеды заменить или выполнить ремонтные работы силовых установок, кому и топлива подбросить или заменить аккумуляторные батареи. Да и просто помыть наших подводников и поменять им элементарное постельное бельё и оказать неотложную медицинскую помощь.

Мало ли каких непредвиденных обстоятельств может возникнуть в суровых условиях боевого патрулирования на наших субмаринах. Вот тут и приходило время работы этой самой плавбазы.

Наша курсантская толпа, прибывшая на корабль, быстро рассосалась по кубрикам и устроилась на временное жильё без особых проблем. Места хватило всем, да ещё и осталось. Нас разместили в огромном кубрике с трехъярусными койками, где поместилась вся наша рота. Я теперь, как кум королю, забил себе место на верхней койке. Рядом с моим ложе по подволоку проходила труба паротрассы, которая с вводом в действие котлов становилась горячей, как утюг. Плюнешь на неё, и плевок моментально с шипением испарялся. С таким подогревом для меня холод был нипочём. На плавбазе был оборудован огромный учебный класс, в котором находились все самые необходимые приборы для ведения штурманской прокладки на 50 рабочих мест.

Вот тут нам и предстояло почти месяц претворять свои глубокие знания кораблевождения в практические навыки.

Такой корабль практически застрахован от непредвиденных штурманских ошибок и просчётов, потому как сразу 50 штурманов ведут прокладку курса корабля, и 50 человек ежечасно определяют место нахождения корабля в море.

Если осреднить все эти значения, то всегда получишь место практически близкое к истинному месту нахождения в морском просторе, а проще укол циркуля на навигационной карте с соответствующей широтой и долготой.

Дальний поход вещь серьёзная и личный состав плавбазы готовился к нему, не покладая рук, да и ног тоже. Матросы, как негры, таскали на себе мешки, а грузовые стрелы со скрипом поднимали тяжести на борт. Загрузка корабля происходила и днём и ночью. Топливо, вода и продукты, торпеды, аккумуляторные батареи, ящики с запчастями и просто металл заготовок грузились и заполняли отведённые для них цистерны и помещения. Продуктами заваливали, кроме штатных кладовок и холодильников, все свободные помещения и тамбуры.

Авральные работы касаются всего экипажа, а мы тоже были не пассажирами на этом корабле. В самых крайних случаях и нас привлекали к этим работам - плоское катать, а круглое таскать.

Матросы с удивлением смотрели, как лихо словно заправские грузчики, курсанты таскали мешки с мукой и сухарями по крутому трапу.

Под утро я проснулся по непонятной мне причине: мне казалось, что меня кто-то давит своим изучающим взглядом. Бывает же такое.

На моей пока ещё холодной трубе, проходящей над койкой, сидела огромная серая крыса и сверлила меня своими блестящими чёрными пуговками глаз. Длинный облезлый хвост противной чешуйчатой сосулькой свешивался над самым одеялом, и от зрелища этого гипнотизёра даже мурашки по низу спины забегали.

- Знакомиться пришла? – вырвалась у меня спросонья самая нелепая фраза, и я двинул ногой по трубе.

Крыса кубарем скатилась с третьего яруса и, шмякнувшись об пол, забарабанила по железу палубы в свою невидимую нору.

- Началось! Опять эти голодные твари будут шастать по всему кораблю в любое время суток, - представил я себе стаю этих незваных гостей и опять провалился в здоровый сон без сновидений.

- Юр, ты представляешь, под утро на трубе сидела огромная крыса и так смотрела на меня, что я даже проснулся от этого давящего взгляда, - делился я своим впечатлением утром с Федей.

- Сим, тебе бы где-нибудь в разведке служить. Раз ты от одного только крысиного взгляда можешь проснуться. Ты ведь сам загружал продукты на корабль, и знаешь, сколько на нём теперь жратвы находится. А чем больше продовольствия, тем и крыс бывает больше. Вот они со всего Видяева и собрались с нами в море сходить, чтобы попировать за наш счёт. Да ты особо не переживай, они, когда сытые, то на людей не бросаются, - успокаивал меня мой бывалый дружище.

В последний день перед отходом в поход Куликов отпустил нас побродить по местным сопкам и выпустить пар на дикой природе. Долго ведь теперь не придётся ходить по твёрдой земле. Погода в конце августа стояла по местным меркам на удивление тёплая, но, однако же, купаться в такой холодрыге ни у кого особого желания не возникало.

Мы забрались на местные сопки и ползали по глыбам камней, поросших какими-то гнутыми деревцами и мхом, изображая из себя настоящих альпинистов. Из верёвки, прихваченной с корабля, делали страховки и от избытка сил и прыти спускались в огромные впадины скал, а потом счастливые выбирались оттуда наверх с видом покорителей восьмитысячных вершин.

Одурманенные свободой и простором, мы дурачились по полной программе школы идиотов, орали и носились, словно в свой последний день жизни. Скалы акватории губы Ура дрожали от наших диких рёвов и выкриков, переходящих в далёкое эхо.


Губа Ура 25 сентября 1969 года

Где ещё увидишь такие счастливые и страшные рожи, как не на этих фотографиях, чудом сохранивших наше играющее в одном месте детство и прущее из нас фонтаном энергии перед выходом в море.

А грибов! Грибов было столько, что хоть косой их коси. Сначала по привычке кинулись их собирать, а потом сообразили, что девать то их некуда и прекратили это бессмысленное занятие. Я же, однако, сохранил полный берет самых отборных грибов.

Когда вернулись на корабль, я их, нанизав на ниточку, подвесил над своей койкой, где проходила труба с перегретым паром. На этой импровизированной сушилке у меня получился маленький мешочек северного деликатеса.

Утром 26 августа под фанфары не совсем стройной мелодии марша 'Прощание славянки', исполняемой сборным оркестром Видяевского гарнизона, и на виду у немногочисленных провожающих нас в дальний поход жён офицеров мы отвалили от стенки.

Два буксира, пыхтя своими дымовыми трубами, оттащили нас от причала и, развернув носом на выход, потащили в сторону острова Медведь.

Командир роты Куликов построил нас по этому торжественному случаю на палубе и заставил визуально изучать район плавания губы Ура. Чтобы мы на всю оставшуюся жизнь запомнили эти скалистые горы и острова Медведь, Зелёный и Шалим, а вдруг, не дай бог, придётся служить и плавать в этих широтах.

Пройдя мимо острова Зелёный, буксиры отдали чалки, и мы вырвались на простор серого и скучного безмолвия сплошной воды и небес. Теперь наша жизнь корабельная потекла по законам судового времени, расписанного распорядком дня и графиками вахт и корабельных работ.

Корабль словно соскучившись по свободе, рванул на повышенных скоростях по Баренцеву морю навстречу северу и Норвежскому морю. Нужно было проверить работу главных двигателей на всех оборотах и поэтому мы 'носились' на скоростях аж до 18 узлов.

А может быть, мы торопились обогнуть мыс Нордкап, чтобы как можно быстрее произвести запись в вахтенном журнале об этом событии. После прохода этого мыса начинают действовать совершенно другие нормы финансового и продовольственного обеспечения личного состава. Начинает действовать загранпаёк в виде добавок к нормам обычного морского пайка даже соков и фруктов. Сверх этого удовольствия всему личному составу, кроме нас курсантов, начинала капать мизерными капельками валюта в виде чеков 'Внешторгбанка'. Скорее всего, просто, но очень по жизни, повышенные обороты двигателей в первый день похода этим и объясняются.

Мы ещё не успели дойти до мыса Нордкап и до Норвежского моря тоже, как сразу познакомились с базовой патрульной авиацией ВМС НАТО. На нас, как на посадку на собственный аэродром, заходил огромный, словно неуклюжая гигантская летающая корова, самолёт Р-3С типа 'Орион'.


Самолёт базовой патрульной авиации ВМС НАТО 'Орион'

Он проходил так низко над нашей палубой, что можно было чётко разглядеть лица пилотов в кабине. При этом гул работающих моторов был на удивление тихим, и море вовсе не тряслось от 4-х работающих двигателей, нам только казалось, что ещё чуть-чуть, и он заломает нашу мачту или вообще снесёт надстройку.

- Ну, гады-агрессоры, всполошились! Залетали! Теперь будут нас сопровождать на всём пути, и разглядывать чем мы тут занимаемся, - как старый знаток военной разведки сообщил нам Федя.

Мы побросали свои рабочие места штурманской вахты в нашем классе и вывалили всей толпой на бак посмотреть на настоящего представителя агрессивного блока НАТО.

В это время артиллерийским расчётам корабля объявили тревогу и они начали тренировки по настоящей воздушной цели. Орудийные стволы артустановок плавно отслеживали вражеский самолёт и готовы были в любой момент открыть огонь.

Но наша толпа перекрывала обзор прицелов носовой башне орудия, когда самолёт уходил на низкой высоте на горизонт.

- Мужики! Мать вашу… - орали нам комендоры из своей башни. Вы же мешаете нам работать по врагу. Отойдите в сторону, не закрывайте обзор!

Страницы 1 - 1 из 5
Начало | Пред. | 1 2 3 4 5 | След. | Конец | Все 



Оглавление

Читать далее

Предисловие
Глава 1. Страна голубых озёр, лесов и аэродромов
Глава 2. Кубань - жемчужина России
Глава 3. Вот она какая - первая любовь
Глава 4. Я вижу море
Глава 5. Море любит ребят солёных
Глава 6. Дальний поход
Глава 7. 'Океан' в океане
Глава 8. Ах! 5-ый курс!


Главное за неделю