Глава 2. Кубань - жемчужина России

02.03.11
Текст: Владимир Викторович Дугинец
Художественное оформление и дизайн: Владимир Викторович Дугинец

За другим столиком обычно собирался наш местный женсовет, состоящий из пожилых вездесущих женщин и старушек. Здесь они обмывали кости всем, кто попадал им на глаза и ещё не успел попасть в их поле зрения.

За третьим столиком обычно собирались мы вместе с девчонками, где играли в свои разные игры, ну, а уж за последним столом собиралась малышня со своими машинками и куклами.

Ведь можно же было занять и заинтересовать все возрасты. Конечно, кто хотел пить водку, тот её пил и без столиков в 'зелёном ресторане' прямо на траве в армянском скверике, но ведь основная масса жильцов находила свои интересы во дворе и вроде была по вечерам при деле.

Вот здесь за столом в простых детских играх 'в города', 'ключик и замочек', да и в простые прятки приходили первые симпатии к девчонкам, а иногда вспыхивала почти настоящая, но детская любовь.

Влюбился и я, в Алку Иванову, да ту самую, с лёгкой руки которой мне дали прозвище 'Пупик'.

Кудрявые светло-русые волосы с чёлкой, ровный точёный нос, красивые полные губы и глаза голубые с длинными ресницами. Подвижная и общительная она принимала участие во всех наших играх, кроме футбола. Но Алка, я так понял, нравилась не только мне.

Аникей тоже как-то раскололся и сказал, что Алка - самая красивая девчонка с нашего двора.

Вдоль волейбольной площадки на асфальтовой дорожке лежали длиннющие водопроводные трубы. Видимо собирались куда-то проводить воду. Но они нас с Аникейчиком тоже заинтересовали.

Мы располагались на разных концах трубы и использовали их как телефон. В трубу кричишь, и тебя кроме твоего корреспондента никто посторонний не слышит.

Мы мололи всякую чепуху друг другу и сами хохотали над своей дуростью, но вдруг Вовчика прорвало:

- Самая красивая девчонка у нас во дворе - это Алка!

- Да! - подтверждал я в свою телефонную трубу.

- Я буду дружить с Алкой! - заорал Вовчик дальше.

- Шиш тебе, я буду дружить с Алкой! - вторил я ему.

- Через 20 лет мы с тобой будем жить в коммунизме!!! Хрущёв пообещал, - сменил я тему телефонного разговора, а сам мотал на ус возможного конкурента.

- Ура!!! Будем жить и пользоваться всеми благами коммунистического общества, - громким эхом металла отвечал подкованный в политическом смысле друг.

Алка жила в соседнем доме во втором подъезде на первом этаже. Родители у неё были строгих правил и её загоняли вечером домой почти первой из нашей компании.

Отец у неё был Мастер спорта по стрельбе из пистолета и преподавал физкультуру и военное дело, по-моему, в 8-ой школе. Алка тоже училась в этой школе, на два года младше меня, и поэтому мы виделись только в нашем дворе. Скучая, я частенько в темноте бродил под её окнами в надежде увидеть хоть через окно свою Джульетту. Бродил под окнами и думал:

- Какое красивое имя. Ал-ла! Аллочка!

Она чувствовала, что я к ней неровно дышу, и отвечала тёплыми взглядами во время игр, но дальше случайных совместных прикасаний друг к другу руками во время игр и переглядываний дело не шло. Воспитание было, прямо скажем, несовременное, стеснялись выражать свои чувства.

Был у нас во дворе маленький такой шибздик из первого подъезда по прозвищу 'Япошка'. Противненький такой, вредненький и к тому же великий сексот был. Кличка к нему пристала из-за узкого восточного разреза его бесноватых голубых глаз с противными белобрысыми ресницами. Все пацаны во дворе его ненавидели и первым своим долгом считали как-нибудь незаметно двинуть его по тощей японской шее или уж на крайний случай обидно обозвать.

Алка первой сделала попытку встречи тет-а-тет со мной в сквере напротив дома. Она попросила Япошку передать мне, чтобы я пришёл в 16 часов в скверик на свидание.

Японец мне передал Алкины слова, но это барахло не могло даже продержаться хотя бы несколько часов: тут же всем рассексотил во дворе о том, что Пупик скоро пойдёт на свидание с Алкой в скверик, где они собираются целоваться и так далее.

Получилось так, что Алкины подружки, разузнав такую подробность от негодяя Япошки, стали преследовать её и не отходили от неё ни на шаг. Вот дуры! Чего добивались, сами наверно не знали, а может быть и из зависти.

Я, храня у сердца такую радостную тайну, совсем не думал, что это уже тайна полишинеля. Ничего не подозревая, пришёл к назначенному времени в скверик, где увидел Алку в окружении её трёх подружек.

Ну, а что мне оставалось делать? Я пришёл на своё первое свидание и вдруг на меня смотрит сразу столько раздираемых любопытством глаз.

- А чево это вы тут делаете? - единственное, что я сообразил спросить.

Алка виновато посмотрела на меня и ни с того ни с сего полезла на дерево, а её переводчица ответила:

- Мы тут играем, а вот ты чего сюда припёрся?

Они тоже, как маленькие обезьянки, мелькая своими трусами, залезли на дерево и ехидненько посмеивались меж собой. Я влез на это же дерево и завис над землёй, всё ещё надеясь прояснить обстановку.

Но эти чудики окружили мою симпатию, и невозможно было спросить у Алки причину её такого поведения. Я стал подозревать, что это всего лишь какая-то провокация и спрыгнул с дерева.

В общем, сорвалось моё первое свидание, зато весь двор, благодаря самураю, уже знал о наших симпатиях.

Я готов был казнить этого Япошку на прорастающем бамбуке. Нет, так слишком медленно - успеет пожаловаться матери и выдать своего убийцу. Убить кирпичём, чтобы не успел и мяукнуть.

Из-за этого гада каждая самая маленькая девчушка, играющая на улице в куклы, при моём появлении бросала своё любимое занятие и состроив ехидную мордочку произносила:

- Жених! Жених идёт!

Хорошо, что хоть мои друзья не уподоблялись этим глупышам и не обзывали меня 'Женихом'.

Однажды затеяли поиграть в волейбол, но мячик был плохо накачан, и играть таким дряблым пузырём было невозможно. Мы пытались его накачивать насосом, но воздух всё равно не держался.

Когда вытащили из мяча камеру, то оказалось что она пробита, а запасной у нас не оказалось. Алка тоже собиралась играть с нами, и она сказала:

- У меня дома у отца есть запасная камера. Я сейчас быстренько сбегаю и принесу.

Через несколько минут она прибежала с нездоровым румянцем на лице и дрожащим перепуганным голосом сказала мне, что у неё пожар дома. Пацаны видимо толком ничего не поняли, а я побежал за ней один. Когда зашёл в комнату, то ничего подозрительного и похожего на пожар и дым я даже не заметил. В душе закралось какое-то непонятное сомнение и благая надежда, что это всего лишь уловка моей подружки для продолжения нашего несостоявшегося свидания.

- Алл, ты чего? Где твой пожар? - принюхивался я на всякий пожарный случай.

- Там, за шкафом кладовка, там горит.

Я открыл дверь в кладовку и обомлел. Все полки полыхали яркими языками оранжевого пламени, а меня обдало жаром, стремившимся в свободное пространство комнаты.

Я ведь не пожарник и каждый день не тушил пожары, поэтому вначале тоже немного растерялся и заворожено смотрел на гудевший огонь. Потом, наконец, сообразил, что пламя нужно срочно заливать водой, побежал на кухню, схватил там какую-то кастрюлю, налил в неё воду и на ходу закричал Алке:

- Давай быстро! Во что можно наливай и таскай мне воду. Там здорово полыхает... Как это ты умудрилась так?

Защищаяя лицо от бушевавшего огня, я плюхал воду кое-как наугад в горящее пространство и первые несколько кастрюль с водой я вылил без особого результата. Но потом, когда конвеер подачи воды наладил свою работу, я сумел попасть всё-таки на горящие полки, куда было нужно, и постепенно сбил пламя. Оно злобно пошипело, подымило и погасло.

Перепуганная до смерти и бледная Алка таскала воду кастрюлей и ведром и по ходу дела ревела от страха. Я представляю, о чём она думала. Конечно же, о родителях.

Пожар я укротил с помощью своего плачущего водоноса, а она мне рассказала, как всё это произошло.

Оказывается, в кладовке не было света, и она взяла спички и стала подсвечивать открытым огнём. Догорающая спичка стала обжигать ей пальцы и упала в большую картонную коробку полную детских диафильмов. Плёнка диафильмов, да и фотоплёнка в то время делалась из ужасно горючего материала типа целлулоида. Пленки подобно пороху начали вспыхивать одна за другой и отсюда моментально воспламенились деревянные полки.

Если бы не я, пожар бы был нешуточный, рядом вплотную стоял платяной шкаф, а дальше бы пошло гореть всё подряд.

Моё нервное напряжение огнеборца спало и мои коленки вдруг затряслись мелкой предательской дрожью, а в голове пронеслось:

'Второе свидание тоже сорвалось...'

Я для порядка, как мог, успокоил трясущуюся от плача и страха Алку, а она в ответ:

- Сейчас отец должен с работы прийти. Что я ему скажу?

- Чего-нибудь скажи, а я пошёл. Ты уж сама с родителями разбирайся.

Когда я подошёл к столику, за которым сидели волейболисты в ожидании новой камеры для мяча, то у меня ещё дрожали колени и вид, наверное, был совсем не геройский.

Пацаны, может быть, сначала подумали что-нибудь другое - слишком долго ходил за камерой. Но я сказал, что пришлось тушить пожар, камера наверно сгорела в кладовке. Волейбол на сегодня отменяется.

Вечером, как обычно, сидели за столом с девчонками и играли в какие-то игры. К столику подошёл Алкин отец и, отозвав меня немного в сторону, сказал:

- Ты что ли, чубатый, у нас пожар тушил? - и, не дожидаясь ответа, продолжал. - Ну и воды ты там наплюхал. Небось, несколько вёдер! А вообще молодец, что не растерялся. Спасибо!

Вроде как поблагодарил, а вроде как отругал, что воды ему много на пол налил. Но Алке, наверняка, досталось и за пожар и за воду, за всё вместе. Батя у неё был суровый мужик, типа моего отца, фронтовая закалка видимо тоже была.

Уже осенью Ивановы переехали в другой дом, ближе к вокзалу и мы долго не виделись. А когда случайно её встретил позже, где-то через год, в городе, то просто поздоровались и разошлись, как малознакомые люди.

Прошла любовь, и было жаль, но впереди ещё была одна Алла в моей жизни, моя одноклассница. Ну, надо же какой был везунец мне на Алл. От скуки в летнюю жару наши пацаны вдруг ударились в картёжные игры. Мария Исааковна наконец-то устроилась работать продавцом в наш центральный универмаг на площади Ленина. Теперь Женьку никто днём не контролировал и он делал всё что хотел. Вот и стало собираться у него дома тайное общество картёжников.

Славка, Пудовкин, Тит и Валерка Бут весь рабочий день Марии Исааковны резались в 'трынку' на деньги. Ставки были мизерные всего то по копейки, но в итоге выигрыш нарастал, и дело заканчивалось выигрышами по 3 или 5 рублей, а может быть и больше.

Я тоже иногда посещал этот клуб по интересам, но участие в играх не принимал. Меня такие мероприятия нисколько не привлекали.

Уже кончилось лето, и начались занятия в школе. Но и занятия не были помехой карточному клубу в квартире Женьки Пудовкина.

У пацанов, как только прибегали из школы, мгновенно срабатывал картёжный синдром и они собирались за своим любимым карточным столом.

Друзья с азартом резались в карты, а я сидел на диване и просматривал Женькину 'Детскую энциклопедию'. У него были все 24 тома этого интересного и красочного издания для детей.

Ещё было 3 тома сказок '1000 и одна ночь' в полном варианте и рассчитанных не для детского чтения. Вот я и сидел и изучал не правила игры в трынку, а эти достойные советского школьника гроссбухи. Там было столько интересного, что я и не замечал, как летело время.

Только финальные аккорды карточной игры пацанов на повышенных тонах 'Гони деньги, гад! Ты же проиграл!' и ругань между игроками заставляли меня оторваться от книги и смотреть, как происходит полный расчёт между картёжниками. В спорных ситуациях поднимался такой шум и тарарам на специфическом жаргоне, что соседи за стенкой могли догадаться, что здесь происходит.

От непонятного мне карточного азарта пацаны менялись прямо на глазах. Они краснели от напряжения и сыпали ненормативной лексикой, злились и ругались, как настоящие урки у себя в малине. Даже трусоватый по своему характеру Тит, когда выигрывал небольшие деньги, настолько входил в роль, что забывал про свой настоящий облик и выглядел настоящим героем. Неужели так неузнаваемо меняет человека предчувствие выигрыша денег.

Пацаны уже настолько привыкли к постоянным картёжным играм, что забывали про элементарную конспирацию в своей компании. А напрасно...

Однажды, оповещённая соседями, Мария Исааковна запыхавшись, прибежала в свой обеденный перерыв домой и, когда она увидела квартет за её журнальным столиком и кучу мелочи на столе, у неё пропал дар речи.

Оглавление

Читать далее

Предисловие
Глава 1. Страна голубых озёр, лесов и аэродромов
Глава 2. Кубань - жемчужина России
Глава 3. Вот она какая первая любовь
Глава 4. Я вижу море
Глава 5. Море любит ребят солёных
Глава 6. Дальний поход
Глава 7. 'Океан' в океане
Глава 8. Ах! 5-ый курс!

Copyright © 1998-2025 Центральный Военно-Морской Портал. Использование материалов портала разрешено только при условии указания источника: при публикации в Интернете необходимо размещение прямой гипертекстовой ссылки, не запрещенной к индексированию для хотя бы одной из поисковых систем: Google, Yandex; при публикации вне Интернета - указание адреса сайта. Редакция портала, его концепция и условия сотрудничества. Сайт создан компанией ProLabs. English version.