Керимов Геннадий Ромазанович (04.07.1952-27.04.2023)
Нахимовцы 22-го выпуска и выпускники ВВМУПП 1975 года с глубоким прискорбием сообщают об уходе в последнюю автономку нашего брата-питона капитана 1 ранга Керимова Геннадия Ромазановича, командира подводной лодки 667Б проекта.
Гена родился 4 июля 1952 года в Грозном в семье учительницы Аминат Магомедовны Керимовой.
После окончания 8-ми классов Геннадий поступил в Ленинградское Нахимовское военно-морское училище. Быстро пролетели 3 года и вот, он уже курсант Высшего военно-морского училища подводного плавания имени Ленинского комсомола.
Гена - нахимовец
Курсант ВВМУПП
Геннадий и Людмила
После окончания училища молодого лейтенанта-ракетчика направили на подводные лодки 667Б проекта. 4 года он был командиром группы управления БЧ-2. Настойчивость и целеустремлённость офицера-подводника способствовала направлению его на 6 ВСОК ВМФ.
К-460 667Б проекта
Капитан 3 ранга Керимов Г.Р.
По окончании классов в 1980 году Геннадий назначен командиром БЧ-2. Необходимо отметить, что одним из первых среди нахимовцев нашего 22-го выпуска ЛНВМУ он был награждён орденом Красной звезды. Успешная стрельба из-подо льда – думается, что объяснять ничего не надо. 5 лет успешной службы в должности командира БЧ-2 и назначение на должности старшего помощника командира стратега. Сдача зачётов на самостоятельное управление подводной лодкой и 9,5 лет Геннадий Ромазанович организовывает проведение боевой подготовки на корабле.
В марте 1995 года она был назначен командиром экипажа. Чуть более 2,5 лет в этой ответственной должности и увольнение в запас.
Но спокойной жизни Гена не терпел и началась работа на гражданке. Ответственность к порученному делу, исполнительность и умение руководить большими коллективами снискали ему заслуженный авторитет и уважение руководства и подчинённых.
Первенец - Игорь
Сыновья - Игорь и Илья
Другом он был замечательным, готовым оказать помощь в любой момент. Замечательный рассказчик, он всегда умел заинтересовать окружающих.
Встречи нахимовцев 34 класса в разные годы
Вырастил двух прекрасных сыновей, потом семья увеличивалась, появились внуки, в которых он души не чаял.
Внуки
Мы выражаем наши глубокие соболезнования родным и близким Геннадия Ромазановича.
Память о нашем Друге и Брате навсегда сохранится в наших сердцах!
Только в прошлом году мы отметили 70-летие Гены...
Сегодня, вспоминая Наталию Владимировну Дубровину, публикуем стихотворение Саши Морева (её внучатый племянник), написанное им в 26 апреля 2023 года и подборку стихов нашего Учителя. Наталия Владимировна всегда говорила, что она не поэт, просто любитель – писала для души, для родных и друзей. Несколько лет назад мы договорились, что она в каждую нашу встречу будет читать наизусть стихотворения разных поэтов. Это было восхитительно! Многие видео с этим чтением были разосланы её ученикам, но мы в течение ближайших дней будем размещать в нашем дневнике «Вскормлённые с копья» эти видео.
Александр Морев
Из пепла восстав вместе с городом,
отыскав свой талант — учить,
каждый миг окружая заботою
провела ты счастливую жизнь.
Затихнут Литейный и Кирочная,
вспоминая с печалью шаги
из парадной прямо до булочной —
больше вместе не сможем пройти.
И сад расцветет — тот, что Летний,
деревья прохожим шепнут:
«Мы были знакомы с учителем,
наша память останется тут.»
Стоящая рядом «Аврора»
поникнет на миг головой
и ваши счастливые годы
проводит по глади речной.
А вокзал, что зовется Финляндским,
перестанет галдеть на мгновение,
поезд молча подпустит: «Останься!».
но мы знаем, куда он поедет.
Электрички, идущие мимо,
и свистящие, что есть мочи
не поймут, как то дорого место
и прекрасные летние ночи.
1927—2023
Н.В.Дубровина
В разные годы… 1947-2008
МОЙ ЛЕНИНГРАД
В вечерний час, когда сгустятся тени,
Люблю бродить по берегу Невы,
Садиться на холодные ступени,
Где вечно дремлют каменные львы.
А в сумерки дождливою порою
Люблю смотреть на отблеск фонарей.
Мне не нужны ни пейзажи с луною,
Ни красота украинских ночей.
Прозрачный свет над сонною Невою
И город, спящий в светлой тишине, –
Вот то, что ленинградскою весною
О красоте рассказывает мне.
Бессонница, пустынные проспекты,
Прекрасный конь, взнесённый над Невой...
Лежат в столе забытые конспекты,
А каблучки стучат по мостовой.
Как я люблю здесь и весну, и осень,
В садах и парках жёлтый листопад,
Когда листвой трамвайный путь заносит
И шорохом наполнен Летний сад.
А в зимний день, когда чуть-чуть морозно
И лёгкий снег ложится на панель,
Вдыхаю я всей грудью свежий воздух,
Забыв навек сибирскую метель.
Нет никогда ни на каких просторах
И ни в каких расхваленных краях
Вам не найти такой прекрасный город,
Как Ленинград мой, Родина моя!
1947 г.
ПОДРАЖАНИЕ БЛОКУ
Посвящается Иринке и Вале
Порожденьем больных сновидений,
Непонятной зловещей картиной
Вдруг возникли три белые тени
В красном мраке уютной гостиной.
И зловещей повеяло далью,
Дуновеньем холодных просторов,
И растаяли звуки рояля,
Трепетавшие дивным узором.
Голосами не нашего мира,
Подражая голодной собаке,
Три нелепых и страшных кумира
Пели песню в ночном полумраке.
О деяньях великого мага,
О печальной истории брений,
О значении чёрного знака
Опоздавших на свет поколений.
О какой-то сверкающей пряжке,
Укреплённой на звёздной дороге,
И о странствиях, дальних и тяжких,
Утомляющих «бледные ноги».
И пропев эту скорбную песню
Непонятных и страшных мучений,
Вдруг растаяли странные тени
В полумгле голубых сновидений.
1947 г.
ПОМОГИТЕ РАЗОБРАТЬСЯ
Иринке (шутка)
Ни о чём не мечтается,
Ни о чём не грустится,
Только с сердцем не справиться –
Все порхает, как птица.
Что ты мечешься, глупая
И шальная головушка?
То приглянется Юрочка,
То понравится Лёвушка.
Ну, а если задуматься,
Посмотреть повнимательней,
Сразу ясно становится:
Валентин обаятельней.
И глаза-то чудесные,
Словно сталь прокалённая.
Вот сейчас они серые,
А бывают зелёными.
Ну, а Юра появится,
Исчезают сомнения,
Потому что душа моя
Замирает в волнении.
Глаз не знаю прекраснее,
И ресницы пушистые
Или даже мохнатые,
Словно ёлка душистая.
Ну, а Лёва-то, Лёва-то!
Нет без Лёвы мне радости,
И глаза его карие
Удивительной сладости.
И страдаю я, бедная,
От всего треугольника,
А вчера в довершение
Мне понравился Боренька.
Что ж мне делать, товарищи,
Как мне выбрать, неопытной.
Четверых бы я выбрала –
Только очень уж хлопотно!
Ноябрь 1948 г.
1. АЛЫЕ ПАРУСА
Когда-то в детстве я читала книгу
С красивым и загадочным названьем
О юноше, который плыл на бриге
К той, что давно томилась в ожидании.
А паруса на бриге были алы,
Над морем разнеслись мелодий звуки,
И девушка на берег прибежала,
К своей мечте протягивая руки.
И с детских лет чудесное виденье
Меня влечёт к себе неудержимо.
Я отвергаю скучные сомненья,
Мой бриг в пути – не проплывёт он мимо.
Случалось, попадали в сердце искры,
Но быстро гасли или только тлели,
Хоть корабли и подплывали близко,
Их паруса на солнце не алели.
Как девушка из той забытой книги,
Я буду ждать и верить не устану,
Что час пробьёт и приплывёт на бриге
Тот, кто судьбой назначен в капитаны.
Когда-нибудь, проснувшись утром ранним,
Я вдруг пойму, что не напрасно ждала;
Мой белый бриг покажется в тумане,
И парус непременно будет алым.
Август 1949 г.
2. ЧЕРЕЗ 20 ЛЕТ
Утром рано из Зурбагана
Корабли отплывают в Лисе. (Коган)
Я смотрю на жизнь без иллюзий.
Ах, как мало в ней красоты!
До чего ж истрепали вы, люди,
Алый парус моей мечты.
Он давно уж погас в тумане,
Он без ветра мечты повис.
Никогда мне не жить в Зурбагане,
Никогда не попасть мне в Лисс.
Рыбаки, капитаны, поэты
Населяют те города...
Сколько песен о них пропето,
Только мне их не знать никогда.
Лёгкий ветер от моря веет,
Где-то в сердце немая боль.
Я не жду капитана Грэя,
Он забыл про свою Ассоль.
Белый бриг не мелькнёт в тумане,
Алый парус не тронет бриз...
Никогда мне не жить в Зурбагане,
Никогда не попасть мне в Лисс.
Август 1968 г.
3. ПРОЩАНИЕ С АЛЫМ ПАРУСОМ
Мой алый парус ускользающий,
Ты навсегда исчез вдали,
И встречным курсом вместо парусных
Идут другие корабли.
Зачем теперь до боли вглядываться
В загадочный морской туман?
Он не придёт под алым парусом,
Мой славный мальчик, капитан.
Лишь иногда на миг покажется,
Что алый свет мелькнул вдали,
Но ведь из Лисса курсом сказочным
Не ходят больше корабли.
Прощай же, добрая романтика,
К чему нам память о былом?
В век атома и математики
Мой белый бриг пошёл на слом.
Сломали лёгкий старый парусник.
К чему нам нынче чудеса?
И ветер века, злой и яростный,
Порвал на мачтах паруса.
Май 1971 г.
4. ПОДАРОК
Нет, не всё ещё прожито, пройдено –
Есть ещё на земле чудеса.
Вот и вновь надо мною колышутся
Детства алые паруса.
Это мальчик с душой удивительной
Угадал мою давнюю боль,
Очень просто и очень решительно
Он присвоил мне имя Ассоль.
И тогда по его повелению,
Ослепив меня счастьем на миг,
Белоснежным прекрасным видением
Появился мой сказочный бриг.
И пускай лишь игрушка изящная
Предо мною стоит на столе,
У мальчишки душа настоящая –
Вот что важно и дорого мне.
Если станет мне пусто и холодно,
Я поставлю тот бриг на ладонь –
Сердце дрогнет по-прежнему молодо,
Вспыхнет парус, как алый огонь.
Словно летом в жару несусветную
Освежит мою душу гроза,
Словно глянут, как прежде, далёкие,
Но навеки родные глаза.
Мне покажется: с брига доносятся
Чьи-то добрые голоса...
И опять надо мной заполощутся
Детства алые паруса.
Февраль 1971 г.
* * *
Прожито и пройдено немало,
Позади накоплены года,
Только жаль, что ни с каких вокзалов
В прошлое не ходят поезда.
Взять билет от станции «Сегодня»
До далёкой станции родной,
Где осталась девочка смешная –
Школьница с пушистою косой.
Посмотреть в глаза её живые,
День один прожить её судьбой
И не знать, когда она впервые
Встретится с печалью и тоской.
Снова стать и дерзкой, и смущенной,
Как она, девчонка-егоза,
Быть опять по-прежнему влюбленной
В карие лукавые глаза.
Вместе с ней идти одной дорогой,
Верить в сны и встреч счастливых ждать,
Быть порою бесконечно строгой,
С тем, кто начал сердце волновать.
Девочка со станции далёкой,
Где теперь найти её следы?
Что из старых сказок воплотилось
В облике негаданной судьбы?
Для меня она почти чужая,
Хоть судьба навек у нас одна...
Только нас граница разделяет,
А границей пролегла война.
Сентябрь 1949 г.
И ТАК БЫВАЕТ
Я давно о прошлом не грустила,
Вовсе не мечтала о любви,
Знала, что своё я отлюбила,
Что мои отпели соловьи.
Но однажды на своём уроке
Вдруг поймала непонятный взгляд...
Спутались, смешались жизни сроки,
Будто время сдвинулось назад.
Показалось: девочкой несмелой
Я стою перед толпой ребят,
И глаза, как в юности родные,
На меня внимательно глядят.
Было что-то в юношеском взгляде
От того далёкого огня,
Что давно когда-то, до блокады,
Согревал без пламени меня.
Взгляд серьёзный, нежный и печальный
Бесконечно много говорил.
Он со мной своей делился тайной,
Он смущался, требовал, молил.
Я, поддавшись той немой печали,
На секунду взгляд не отвела,
И о чём его глаза сказали,
В тот момент всем сердцем поняла,
Поняла, что он мне в дар приносит
Первый трепет сердца своего
И в награду ничего не просит
И желать не смеет ничего.
Это юность властно постучалась
В сердце, не знававшее огня,
И ему, наверно, показалось,
Что ОНА похожа на меня.
Но его покоя не нарушив,
Я свой взгляд спокойно отвела
И опять ответы стала слушать
Но к доске подальше отошла.
8 февраля 1957 г.
ПИСЬМО
Это было давно, в 43-ем году...
Я письмо получила из дальнего края.
Я ходила с письмом по дорожкам в саду,
Но решиться прочесть целый час не могла я.
Это было письмо от мальчишки того,
Что в мечтах моих детских стоял со мной рядом,
Кто словами когда-то не сказал ничего,
Потому что умел говорить своим взглядом.
...В майский солнечный день в 43-ем году
Я в Сибири письмо от него получила,
И с конвертом в руках по дорожкам в саду
Я, волнуясь, счастливая, долго бродила.
Кем была я? Девчонкой 16 лет,
У которой не очень-то много сомнений,
Для которой от старого друга привет
Был наполнен особенно важным значеньем.
Я жила ожиданьем событий больших
И мечтами о сказочном, солнечном счастье.
Как я верила в силу желаний своих
И в возможность своей неизведанной власти.
А теперь, вспоминая тот солнечный день,
Когда я по березовой роще бродила,
Знаю я, что мне не о чем больше мечтать –
Счастье то настоящим и было.
Октябрь 1950 г.
* * *
Человек одинок...Человек одинок
В этом страшном, большом, неустроенном мире.
Человек одинок и в шумливой толпе,
И за дверью уютной отдельной квартиры.
Человек одинок, когда рядом друзья,
Когда кто-то его горячо обнимает
Ведь раскрыть свою душу другому нельзя,
И другой о тебе ничего не узнает.
И когда вам иное покажется вдруг,
Вы такому мгновению лучше не верьте.
Тот, кто рядом сейчас,
Только временный друг.
Человек одинок от рожденья до смерти.
Сентябрь 1965 г.
8-ОЙ РУССКОЙ
Годы нас не щадят, дорогие девчонки,
Хоть не сразу заметен их ранящий след...
Только талии стали не слишком уж тонки
Да у глаз паутинки от прожитых лет.
Только реже теперь собираемся в круг мы,
Заедают работа, заботы, семья.
Восемь дочек у нашей филфаковской группы,
Шесть мальчишек растут – все её сыновья.
Кто-то в люди уж вышел, а кто на пороге,
Кто-то мел ещё крошит у школьной доски...
Всё равно не кончаются наши тревоги,
Знаем мы и как сердце болит от тоски.
Мы когда-то гадали под звуки гитары:
Что готовит судьба? И каким будет ОН,
«А теперь мы устали, мы теперь с вами стары»...
Молча слушаем новых гитар перезвон.
На каком-то далёком уже перекрестке
Счастье выпало каждой, и встретился ОН.
Только нынче мы знаем, как это непросто –
Чтоб любовь пронести через толщу времен.
Пусть не всем повезло, но об этом не стоит,
Да и кто может точно сказать «повезло»?
Жизнь свою всё равно мы сумели построить
Злой судьбе, а порой и кому-то назло.
И бывает, что выпадет удивительный вечер,
Когда мы собираемся вновь за столом
И, сменяя сумбурные шумные речи,
Мы свои незабытые песни поём.
Дорогие подруги, родные девчонки,
Пусть мы видимся редко – не в этом беда.
Только б память о нашем студенческом братстве
Не померкла бы в душах у нас никогда.
Если сердце в груди сохранится горячим,
Мы девчонками будем до старости лет.
Пусть же встретится нам в этой жизни удача,
Пусть минует нас горечь расставаний и бед.
Июль 1969 г.
В МИХАЙЛОВСКОМ
Этот день был моим. Так себе я внушила
И, волнуясь, уверенно счастья ждала.
Но зачем было ждать? Это счастьем и было –
Всё, чем я в этот день так беспечно жила.
Ты ведь все понимал, ты угадывал сразу
Все желания, мысли и даже мечты,
Ты ни в чём, ни на миг не ошибся ни разу,
Даже больше того, ты дарил мне цветы.
Тот букет васильков был гораздо дороже
Пышных, ярких цветов по базарной цене...
Всё на свете в тот день мне казалось возможным,
Как бывает порой в удивительном сне.
В полдень вдруг разметались угрюмые тучи,
Засверкали под солнцем сырые листы,
И открылся во всей своей силе могучей
Перед нами невиданный мир красоты.
Белый дом над обрывом, бескрайние дали,
А за ними блестящая лента реки.
Здесь жил Пушкин, и эти деревья узнали,
Как поэт одинокий страдал от тоски,
Как он верил друзьям и надежду лелеял,
Как встречал Анну Керн у развилки дорог
Как водил он её по тенистым аллеям
И молчать о любви не хотел и не мог.
Здесь, конечно, нам сразу припомнилось это,
Мы вдыхали тот воздух, каким он дышал,
И казалось, что в гости пришли мы к поэту,
Что он сам нас к себе отдохнуть приглашал.
Но в тиши монастырского старого сада
Белый мрамор над прахом поэта стоит.
Над обрывом стена монастырской ограды
Много лет его вечный покой сторожит.
А под сводами старого барского дома
Целый день экскурсанты беспечно шумят,
Входят в комнату няни, как будто к знакомой,
И на разных наречьях о нём говорят.
В парке липы грустят, вспоминая былое,
Тихо дремлет вода в потемневшем пруду...
Всё наполнено мудрым и светлым покоем,
Хоть и трудно покою у всех на виду.
Парк в Михайловском...Старые стройные сосны
И глубокая тишь заповедных аллей...
Мне запомнились неба далёкого просинь
И тепло белозубой улыбки твоей.
Август 1965 г.
ЛЕТНИЙ САД
В этот старый ленинградский сад
Я хожу, как ходят на свиданье.
У его задумчивых оград
Стерегут меня воспоминанья.
Я всегда иду сюда одна,
Никаких мне спутников не надо...
Шорох листьев, тень и тишина –
Вот за одиночество награда.
Место есть заветное в саду,
Хоть на взгляд его отметить нечем,
Только я всегда к нему иду,
Словно к месту самой главной встречи.
Вот оно, у сада на краю –
Самая пустынная аллея.
Над Амуром с мраморным «люблю»
Наклонилась юная Психея.
Вазы из литого чугуна
На тяжёлых, на когтистых лапах...
Здесь не так безмолвна тишина,
И бензина долетает запах,
Но когда я прихожу сюда,
Забываю беды и страданья.
На террасе раз и навсегда
С юностью назначено свиданье.
Ведь когда-то в детстве голубом
Я с толпой ребят сюда ходила,
А позднее здесь была вдвоем
С тем, кого, казалось, полюбила.
До сих пор я помню этот взгляд,
Ласковый, как будто удивленный...
Оглянусь через года назад
И себя почувствую влюбленной.
Много лет минуло с этих пор,
Свет тех глаз меня давно не греет –
С юностью продолжить разговор
Я хожу на дальнюю аллею.
Январь 1972 г.
На встречу с прошлым ходят в одиночку.
Пусть будет так… И я пришла одна
Не для того, чтобы поставить точку,
А чтоб понять, чем дышит тишина,
Чтобы услышать шёпот старых сосен
И запах разогревшейся хвои...
Быть может, моё сердце тихо спросит:
Зачем ты ищешь здесь следы свои?
Мы от себя уходим так далёко,
Нам никогда назад не повернуть,
И только память с ясностью жестокой
К прошедшему указывает путь.
И я иду по тем местам заветным,
Где помню каждый жест и каждый шаг.
Я узнаю все старые приметы,
Здесь всё, как прежде… и совсем не так.
Быть может, просто речка обмелела
И мостик от ненастья полинял?
А впрочем, разве в переменах дело?
Ведь ты на этом мостике стоял.
Ведь ты прошел со мной по этим тропкам
(Пусть время замело твои следы),
Твоих волос касался ветер робкий,
Когда стоял ты молча у воды.
А море нынче дальше отступило
И обнажило камни-валуны.
Оно забыло, да, уже забыло,
Что здесь был плеск и шелест той волны,
Которая так ласково и нежно
О чём-то говорила лишь двоим...
Оно ушло беспечно, безмятежно,
Оставив берег мертвым и пустым.
Стучит, стучит неутомимый дятел,
Давно стучит над самой головой.
И мне его язык сейчас понятен:
Не нужно встреч искать с самой собой!
Ведь я уже сегодня не такая,
Какой была всего лишь год назад.
Какой я буду завтра – я не знаю,
Но мой уже начался листопад.
Летят, летят листки воспоминаний,
Стремительно, безудержно летят...
Всё меньше встреч, всё больше расставаний,
Всё чаще в прошлое направлен взгляд.
Но грусти нет! 3а доброе – спасибо,
А злого не хранит моя душа.
Была любимой и была счастливой...
И жизнь пока что, в общем, хороша.
Июль 1972 г.
ЗАВЕЩАНИЕ
Когда-нибудь настанет этот день,
Для каждого он в жизни неизбежен,
И я уйду навек от солнца в тень...
Погаснет жизнь, погаснет в сердце нежность.
Не забывай, пожалуйста, меня,
И возвратясь из дальнего похода,
Ты у могилы расседлай коня
И сбрось на землю латы Дон-Кихота,
Когда ко мне направишь ты свой путь,
Цветов роскошных приносить не надо,
Лишь об одном, прошу я, не забудь:
Ты листья клёна из родного сада
Рассыпь щедрей на земляном холме
(Я непременно шорох их услышу),
А после сядь и всё поведай мне:
Где был? Как жил? Что делаешь? Чем дышишь?
Ведь даже там мне важно будет знать,
Как пролегла сквозь жизнь твоя дорога.
Потом ты можешь вновь коня седлать,
Я задержу тебя совсем немного.
Сентябрь 1974 г.
В.И.
Рано или поздно, под старость или в расцвете лет Несбывшееся зовет нас, и мы оглядываемся, стараясь понять, откуда прилетел зов.
С глубоким прискорбием нахимовцы разных годов выпуска и командование Нахимовского военно-морского училища сообщает об уходе из жизни Учителя русского языка и литературы, ветерана училища Наталии Владимировны Дубровиной. Утром 26 апреля 2023 года перестало биться сердце Ветерана Великой Отечественной войны, жителя блокадного Ленинграда – нашего сердечного Друга, ставшего многим из нахимовцев Мамой.
Любимый учитель – как им стать? Как влюбить учеников в свой предмет? Как стать тем, к кому юноши, посвятившие свою жизнь делу служения Родине, пойдут со своими бедами и радостями, вопросами и сомнениями? К кому, как не к Маме, которой она стала для нескольких поколений нахимовцев. Свои родители далеко, а здесь всё понимающая, заботливая и требовательная, ласковая и умеющая настоять на своём.
Наталия Владимировна Дубровина – наша Мама, учитель словесности в Ленинградском Нахимовском военно-морском училище. Мы родились уже после окончания ею с отличием филологического факультета Ленинградского университета в 1951 году. И сразу молодому филологу – не учителю – повезло, она познакомилась с Сергеем Васильевичем Полуботко, после собеседования с которым Наталия Дмитриева (фамилия до замужества) стала учителем в Нахимовском училище.
Мы – выпускники 1970 и 1971 годов – считаем себя самыми любимыми её детьми, хотя, конечно, это субъективное мнение. А до нас были питоны выпуска 1958, 1959, 1961, 1963, 1965, 1968 годов и ещё некоторых других, в классах которых молодой педагог временно замещала преподавателей. Зная Наталию Владимировну более 55 лет, можно сказать, что любимчиков у неё не было. Она отдавала все свои знания и любовь к русской словесности всем одинаково, а дальше шла кропотливая работа по углублению вложенных в головы нахимовцев знаний, некоторым и «вбиванию». После наших 22-го и 23-го выпусков были замечательные выпуски 1972, 1973, 1975, 1976, 1977, 1978, 1979, 1981, 1983, 1985, 1987 и 1989 годов. У большинства питонов, учившихся у Наталии Владимировны, остались незабываемые воспоминания об этом замечательном Учителе с большой буквы.
Мы счастливы, что наш Учитель написал книгу «В Нахимовском училище. Лучшие годы». На страницах этого труда нашлось место для воспоминаний о многих её воспитанниках, начиная с 1951 года. Более 38 лет Наталия Владимировна проработала в Ленинградском Нахимовском военно-морском училище и фотографии почти всех её выпускников помещены в первой части книги. Вторая часть называется «Моя блокада». Невозможно без волнения, а где-то и без слёз читать о тяжёлых испытаниях, выпавших на долю жителей Ленинграда, да и всех советских людей.
В семье Владимира Ивановича и Веры Михайловны Дмитриевых в Ленинграде 28 августа 1927 года родилась дочь Наташа. Росла, училась, как и все дети. И вот, в её 13 лет грянула война. В день именин 8 сентября 1941 года были взорваны Бадаевские склады. Затем жизнь в блокадном городе – бомбёжки, артобстрелы, с начала зимы 250 граммов хлеба на двоих и ничего больше. Эту порцию хлеба мама умудрялась разделить на 2, а то и 3 части – завтрак, обед и ужин. Потом был обмен вещей, картин, игрушек на дуранду, столярный клей из которого варили студень… Прав Юрий Воронов:
И тридцать лет,
И сорок лет пройдёт,
А нам от той зимы не отогреться,
Нас от неё ничто не оторвёт.
Мы с нею слиты
Памятью и сердцем.
В Новый 1942 год вместе с соседями ели жаркое… из кошки, которую Наталия поймала на лестнице. После войны, вернувшись из эвакуации (в Новосибирск), Вера Михайловна ежедневно покупала и варила рыбу, которой затем кормила большую кошачью семью около подвала дома. Она кормила кошек до самой смерти в 1982 году, пытаясь как-то облегчить для самой себя невольную вину перед кошками, которых съели во время блокады.
Ежедневно Вера Михайловна отправляла Наташу на прогулку за дровами, говоря: «Движение – это жизнь», причём каждый раз задавая новые маршруты. Зимой 1941-42 года мороз доходил до -42 градусов, а ещё отсутствие света и воды, что привело к остановке работы туалетов. Воду брали в Неве, слева от Литейного моста, это была целая драматическая эпопея.
Вода (Юрий Воронов)
Опять налёт, опять сирены взвыли.
Опять зенитки начали греметь.
И ангел с Петропавловского шпиля
В который раз пытается взлететь.
Но неподвижна очередь людская
У проруби, дымящейся во льду.
Там люди воду медленно таскают
У вражеских пилотов на виду.
Не думайте, что лезут зря под пули.
Остались - просто силы берегут.
Наполненные вёдра и кастрюли
Привязаны к саням, но люди ждут.
Ведь прежде чем по ровному пойдём,
Нам нужно вверх по берегу подняться.
Он страшен, этот тягостный подъём,
Хотя, наверно, весь - шагов пятнадцать.
Споткнёшься, и без помощи не встать,
И от саней - вода дорожкой слёзной...
Чтоб воду по пути не расплескать,
Мы молча ждём, пока она замёрзнет...
Вспоминая тогдашний пещерный быт, Наталия Владимировна удивлялась – откуда брались силы, и физические, и моральные. Стук метронома в репродукторе, редкие сообщения и выступления Ольги Берггольц, лейтмотивом которых была мысль: «живы, выдержим, победим». Потом Ольга Фёдоровна – «блокадная муза» – приедет на вечер встречи в Нахимовское училище, и наша Наталия Владимировна расскажет ей, как много значили её стихи для ленинградцев.
Весна 1942 года, посчастливилось получить эвакуационное удостоверение. Нерехта Ярославской области. Жители города с плакатами: «Приветствуем ленинградских дистрофиков. На пороге своего 15-летия Наташа выглядела так, что отшатнулась от собственного изображения в зеркале. Новосибирск. Девушка разучилась смеяться. Родные (мама и две тёти) общими усилиями отправили её в кино, но она вернулась, потому что мальчишка из очереди в кассу сказал Наташе: «А ты-то зачем сюда притащилась? Тебе давно на кладбище пора». Новосибирская школа, которую успешно окончила в 1946 году. Возвращение в Ленинград, успешный судебный процесс по возврату комнаты, благодаря сохранённому Верой Михайловной эвакуационному удостоверению. Филфак ЛГУ и Нахимовское училище, в трудовой книжке одна запись о месте работы.
Опять война,
Опять блокада, –
А может, нам о них забыть?
Я слышу иногда:
«Не надо,
Не надо раны бередить.
Ведь это правда, что устали
Мы от рассказов о войне.
И о блокаде пролистали
Стихов достаточно вполне».
И может показаться:
Правы
И убедительны слова.
Но даже если это правда,
Такая правда
Не права!
Я не напрасно беспокоюсь,
Чтоб не забылась та война:
Ведь эта память – наша совесть.
Она, как сила, нам нужна.
А моя собственная память, как, вероятно, у всех блокадников, чем-то напоминает «неразорвавшийся снаряд».
Он может никогда не разорваться,
О нём на время можно позабыть,
Но он в тебе,
И нет для ленинградцев
Сапёров, чтоб снаряд тот разрядить.
Юрий Воронов
Лучшие годы – так назвала Наталия Владимировна годы работы в Нахимовском училище. После выпуска из ЛНВМУ, курсанты постоянно навещали гостеприимную квартиру Дубровиных на Кирочной улице, дом 3. Сначала беседа с мамой Наталии Владимировны – Верой Михайловной – чёткий доклад: кто, откуда, когда и куда, затем уже беседа с Учителем или рекомендация – когда можно позвонить. После увольнения из Нахимовского училища – жизнь пенсионера – встречи, воспоминания, дача в Дибунах, помощь дочери Татьяне в воспитании собак разных пород. Животные помогали скрашивать дни и давали стимул к движению, памятуя слова мамы «Движение – это жизнь».
Тяжело писать о любимом человеке, ушедшем в тот мир. Вместо слов – слёзы, а так хочется рассказать какой она была замечательной, заботливой, внимательной. Иногда, не смотря в записную книжку, могла сказать, когда и у кого день рождения. К Наталии Владимировне ученики приезжали с жёнами, детьми, рассказывали о жизни, службе, планах, советовались… И всё это теперь мы говорим в прошедшем времени.
Правда, навсегда останется в Нахимовском училище аудитория имени Наталии Владимировны Дубровиной. Фото на память с тремя нахимовцами-Героями Российской Федерации на церемонии открытия именной аудитории. Н.В.Дубровина, А.И.Опарин, В.Л.Хмыров, А.А.Берзин
Тарасов Леонид и весь 14 выпуск ЛНВМУ ВМФ (1962 года) — склонили головы перед удивительной и доброй женщиной, которую мы узнали несколько позже нашего выпуска, но она всё равно была для нас НАШИМ ЧЕЛОВЕКОМ... Благословенна память Наталии Владимировны! Аркадий Иосфин, ЛНВМУ-1968
Очень тяжёлая утрата! Ушёл прекрасный человек, профессионал своего дела. Царствия Наталии Владимировне небесного! Владимир Фортов, ЛНВМУ-1970
Светлая память Большому и Глубокому Человеку! Вам повезло, что вы были рядом последние годы! Игорь Корнейчук, ЛНВМУ-1970
Грустно, когда такие люди уходят! Николай Дубровин, ЛНВМУ-1970
Вечная память этому славному человеку , прекрасной женщине УЧИТЕЛЮ с большой буквы!!!
Они были очень дружны с Нелли Михайловной , свою подругу и родственницу Наталья Владимировна пережила на чуть больше года!!! Юрий Ефимов, ЛНВМУ-1971
Вечная память нашему Учителю Словесности, настоящей Ленинградке! Александр Кузиванов, ЛНВМУ-1971 Ушёл из жизни наш маячок, но остались её воспоминания, её выступления с декламацией стихов, с безупречной памятью, наверное, последний учитель нашей питонской юности, незаурядный учитель. Спасибо Вам за всё, что Вы вкладывали в нас, наших предшественников и последователей по Ленинградскому Нахимовскому военно-морскому училищу: изо дня в день, годами и десятилетиями, дорогая Наталия Владимировна! Константин Королёв, ЛНВМУ-1971
Ушёл из жизни чистый, светлый, дорогой человек. Царствие небесное, светлая память! Волкова М.М.
Вечная память! Жаль, что не знал её, как учителя, но знаю, как её любили питоны! Геннадий Толузаков, ЛНВМУ-1977
Очень интеллигентная была. Помню её фразу, что она не может простить Есенину цикл Москва кабацкая… Евгений Юрга, ЛНВМУ-1985
Наши все учителя, несомненно, были очень классные люди! Спасибо им всем!
Выражаем глубокие соболезнования родным и близким Наталии Владимировны.
Вечная память нашему дорогому Учителю и Другу!
Прощание с Наталией Владимировной Дубровиной состоится большом зале Крематория в субботу 29 апреля 2023 гола в 12.30.
Затем в 14.00 зал «Поминальная трапеза» в здании ресторана «КумКума», 2-й этаж, адрес: Кондратьевский пр. д. 62/1.
Марк Владимирович Коновалов (15.10.1934 – 14.04.2023)
С глубоким прискорбием, искренним сожалением сообщаем, что 14 апреля на 89 году жизни скончался потомственный ветеран-подводник капитан 1 ранга Марк Владимирович Коновалов.
В 1957 г. окончил Первое Высшее военно-морское училище подводного плавания и служил на подводных лодках Северного флота. Последовательно занимал должности командира группы, командира штурманской боевой части, помощника, старшего помощник командира подводной лодки Северного флота.
В 1969 году был назначен командиром океанской подводной лодки. В 1974 году – заместитель командира соединения подводных лодок Северного флота. Принимал участие в дальних походах продолжительностью от 1 до 13 месяцев, с заходом в порты стран средиземноморского региона.
После окончания в 1977 году академических курсов при Военно-морской академии, в течение 6 лет был начальником штаба Экспедиции особого назначения, которая осуществляла межтеатровый переход кораблей Военно-Морского Флота Северным морским путём.
В 1980 г. руководил переходом подводной лодки БС-257 - Северным морским путём из Владивостока в Видяево. Перед увольнением в запас в течение полутора лет являлся начальником отдела управления Вспомогательного флота Краснознамённого Северного флота. Награждён орденом «Красной звезды», медалью «За боевые заслуги» и другими медалями.
В 1985 году был уволен в запас.
Работал в Северном филиале Акустического института АН СССР, в объединении «Морфизприбор», на заводе «Магнетон», в ООО «Мортехпоиск».
Являлся членом Президиума Региональной общественной организации ветеранов-подводников Санкт-Петербурга, руководил Комиссией по информации, пропаганде и патриотическому воспитанию молодёжи, в секции по работе с молодёжью и в историко-литературной секции. Направлял работу музея школы № 201 Фрунзенского района Санкт-Петербурга. Возглавлял комиссию по социальной защите в Адмиралтейском Координационном совете общественных организаций ветеранов ВМФ.
Мы неоднократно печатали воспоминания Марка Владимировича на страницах нашего дневника. В частности его замечательные воспоминания "Мои командиры".
На сайтах размещены прощальные слова:
Выражаем глубокие соболезнования родным и близким Марка Владимировича Коновалова. Память о нём навсегда останется в наших сердцах!
26 марта 2023 года нашему товарищу капитану 2 ранга Краснову Льву Евгеньевичу, выпускнику ВВМУПП имени Ленинского комсомола 1960 года, исполняется 85 лет!
Краснов и Гусев Гришин, Симушин, Кузахметов, Решетов Виктор, Краснов, Гусев
Краснов, Гарбарь, Кузахметов, ?, Андреев Евгений
Становление молодого лейтенанта проходило на Северном флоте – бухта Ягельная в Сайда-губе на подводной лодке 613 проекта; в Полярном на ПЛ 641 проекта. Вся молодость в походах, в автономках, на боевой службе.
Лев Краснов - лейтенант Краснов и боцман Буц Марченко А.И. и Краснов Л.Е.
Здоровье не позволило продолжать службу на подводном флоте. По рекомендации врачей был переведён в Ленинград. Службу продолжил на 6 ВСОК ВМФ. Капитан 3 ранга Краснов Лев Евгеньевич
Сегодня штурман Краснов Лев Евгеньевич, ветеран Военно-морского флота, завершает 85-й оборот вокруг Солнца. Краснов, Степанов, Пакканен, Волков, Кастерин
Во ВВМУПП с однокашниками
85 лет – это время мудрости, доброты, созерцательного отношения к жизни.
85 лет – это время, когда можно осмыслить прожитые годы, и дать советы поколению ХХI века.
85 лет – это время «избранных». («Жизнь дается всем, а старость избранным» Ольга Аросева).
Морскую династию Красновых продолжил внук Дима – служит Родине на подводных лодках Северного флота.
Поздравляем нашего боевого друга Льва Евгеньевича с прекрасной датой – 85 лет со дня рождения.
Пусть счастье, удача, доброе здоровье сопутствует ему и его семье.
