Последние сообщения блогов

Капитан 1 ранга в отставке
Жбанов Александр Васильевич,
начальник Аварийно-спасательной
службы ЧФ в 1973-1986 годах


Из книги "Сто лет, что дальше?

Утром 26 сентября 1957 г. подводная лодка «М-256» капитана 3-го ранга Юрия Степановича Вавакина была готова к выходу в море, о чем он доложил оперативному дежурному Таллиннской ВМБ и запросил разрешение на выход. На борту находился командир 70-го дивизиона подводных лодок капитан 1-го ранга Евгений Георгиевич Федотов.
Отдав швартовы, «малютка» вышла из бухты Копли. С утра и весь день шел дождь. Прибыв в назначенный район в 13.00, лодка погрузилась на глубину 25 м и приступила к выполнению задачи. Средний двигатель работал малым ходом вперед по замкнутому циклу. Определив расход топлива, корабль готовился дать средний ход.
На очередном галсе, приблизительно в 14.00, в дизельном отсеке произошел локальный взрыв и, как следствие, пожар, при этом никаких докладов в центральный пост не поступило. Личный состав четвертого  и пятого отсеков погиб мгновенно. Возникновение пожара в кормовых отсеках подводной лодки было определено по густому черному дыму, который заполнил центральный пост через переговорный трубопровод. В последствии, загазованными оказались первый и второй отсеки. Прозвучала аварийная тревога. Подводная лодка всплыла в надводное положение и встала на якорь в 3-х милях севернее полуострова Вимси. Глубина под килем 86 м. В 15.24 командир приказал передать сигнал бедствия.
Попытка открыть дверь на переборке четвёртого отсека из центрального поста оказалась безуспешной. Уже после подъема «М-256» на комингсе двери было обнаружено обгоревшее до неузнаваемости тело подводника, который задраил переборку и не дал вырваться пламени в центральный отсек. По-видимому, это был главный старшина Василий Нестеров.
Пожар поддерживался выделением из кислородной цистерны газообразного кислорода и мог продолжаться очень долго. Ситуация складывалась чрезвычайно сложная.
Судя по постоянно повышающейся температуре переборки четвёртого отсека, пожар все больше усиливался. Да по-другому и быть не могло, ведь в кислородной цистерне было не менее 6 т жидкого кислорода. Получалось что-то вроде доменной печи. Личный состав четвёртого и пятого отсеков на вызовы из ЦП не отвечал. Из первого, второго и седьмого отсеков доложили, что состояние личного состава нормальное, но в отсеки незначительно поступают газы.
Для уточнения обстановки командир корабля с командиром БЧ-5 попытались через кормовые отсеки войти в пятый, но не смогли из-за продолжавшегося пожара. Было очевидно, что все семь человек, находившиеся в четвёртом и пятом отсеках, погибли.
Погас свет. Личный состав включился в дыхательные аппараты.
Из-за активного испарения кислорода в любую секунду мог произойти взрыв. Вавакин приказал личному составу покинуть отсеки и выходить наверх в ограждение рубки. Двух вахтенных он оставил в центральном посту и втором отсеке.
Наверху разыгрался шторм. Через палубу перекатывались волны, которые порой захлестывали и ограждение рубки. В первом и втором отсеках вахтенным остался торпедный электрик старшина 2-й статьи Василий Малый, а в центральном посту – электрик матрос Валентин Андреев.
Командир лодки, командир дивизиона, командир БЧ-5 и помощник командира не переставали искать решение по спасению лодки и личного состава.
Вскоре показалось спасательное судно «Чугуш». Было принято решение завести буксир и буксировать лодку в базу. Носовая швартовая команда во главе с лейтенантом Вячеславом Розановым надела спасательные жилеты и, привязавшись бросательными концами к леерному ограждению, попыталась принять бросательный конец со спасателя. В это время одного из членов команды очередной волной сбросило за борт, но его спасла страховка и помощь товарищей. После несколько попыток все же удалось подать проводник, но при заводке буксирного троса, он оборвался и намотался на винт спасателя. Судно осталось без хода.
Вскоре в прочном корпусе лодки выгорели сальники забортных отверстий, и через них начала интенсивно поступать забортная вода. Увеличился дифферент на корму.
К месту аварии подошел эсминец «Стойкий». Вавакин передал семафором на эсминец просьбу снять людей с борта лодки, так как опасался взрыва. Получив семафор, эсминец вместо того, чтобы подойти и начать прием людей, наоборот, отошел на 25 кабельтовых и продолжил ненужную переписку семафором. Тем временем на лодке пропало аварийное освещение, и она полностью обесточилась. На горизонте появились силуэты базового тральщика и подводной лодки 613-го проекта.

В 1844 подводная лодка «М-256» с большим дифферентом на корму, в течение 10–15 секунд погрузилась на грунт на глубину 62 м.
Находившиеся в ограждении рубки моряки, успевшие всплыть на поверхность, оказались в штормовом холодном море. Отравленные газами и замерзшие на ветру во время нахождения на мостике, долго продержаться они не могли.
С кораблей летели спасательные круги, плотики, но все это подхватывалось штормовыми волнами и уносилось в море. К сожалению, спасти удалось далеко не всех. Бездействовал лишь эскадренный миноносец «Стойкий» со своими катерами, шлюпками, которые он так и не спустил на воду для спасения людей.
Страшной была смерть пятерых моряков носовой швартовой команды. Они не успели отвязаться от леерного ограждения и вместе с лодкой ушли на дно.
Удалось спасти семерых подводников. При этом на борт подводной лодки «С-369» были подняты четыре человека, а на «БТЩ-217» – три.
После 19.00 к месту гибели лодки подошли: спасательное судно «Агатан», морские буксиры «МБ-12», «МБ-130», базовый тральщик «БТЩ-512». В 22.30 подошло гидрографическое судно «Ревун». Наступила темнота, поиски погибших результатов не дали. Не обнаружили их тел и утром ни на поверхности воды, ни на побережье полуострова Вимси.
Через несколько дней в район прибыла «Коммуна». Началась подготовка к подъему затонувшей субмарины.
Вскоре на борт спасателя прибыл главный конструктор проекта А-615 А. С. Кассациер. В кают-компании «Коммуны» конструкторы и судостроители развернули штаб, для координации действий с моряками. Ознакомившись с общей картиной трагедии, Кассациер предложил повременить с подъемом лодки, а затем производить его осторожно, так как вероятность взрыва цистерны жидкого кислорода была еще не исключена.
В начале октября было принято решение о начале судоподъемных работ. Начались водолазные спуски.
Когда водолазы опустились на лодку, то увидели раскачивающиеся на леерном ограждении тела подводников швартовой команды, о чем немедленно доложили наверх. Сверху последовало распоряжение обрезать концы, на которых висели мертвые подводники. Сейчас, мол, не до этого, мертвые никуда не денутся, поднимем потом... Но потом никого уже не нашли...
К сожалению, не обошлось без жертв и среди спасателей. 2 октября трагически погиб старшина команды водолазов 445-го ОДАСС главный старшина Василий Романенко.
Подъем осуществлялся в несколько этапов. На первом этапе над местом гибели подводной лодки встала «Коммуна». Были опущены гини и закреплены на корпусе «М-256». Лодку осторожно приподняли со дна и так, в подвешенном состоянии, осторожно доставили на рейд Таллинна. В таком положении ее продержали 30 суток. Эта пауза была вызвана опасностью взрыва кислородной цистерны. По расчетам Кассациера, за это время кислород из цистерны должен был весь стравиться в воду.
Одновременно была сформирована специально отобранная команда в количестве двенадцати человек с подводных лодок дивизиона, и вскоре они прибыли на «Коммуну».
Спустя несколько дней начался третий этап. «Коммуна» с подвешенной на гинях подводной лодкой ошвартовалась у Северного мола. Водолазы завели два «полотенца» под корпус «М-256». Следующим этапом был подъем подводной лодки на поверхность, который осуществлялся несколько дней в светлое время суток.
После откачки воды из отсеков началось их вскрытие, которое проводилось в темное время суток. Спецкоманда спустилась в боевую рубку, освободила нижний рубочный люк от застрявшего там тела подводника и зафиксировала люк в открытом положении. Начался поиск и вынос из отсеков останков погибших моряков. Их укладывали в рогожные мешки и переносили на стоявший рядом эсминец, после чего эсминец с приспущенным флагом ушел в Кронштадт.
Затем была произведена герметизация подводной лодки, и в середине ноября «Коммуна» отбуксировала ее в Кронштадт на утилизацию.
Истинных причин возникновения пожара комиссия установить не смогла, как до сих пор не установлены причины пожаров на всех остальных подводных лодках проекта А-615 конструктора А. С. Кассациера. Все неудачи при аварийно-спасательных работах на «М-200», свалили на «нерасторопность и неподготовленность» спасателей. Что касается «Коммуны», то она и на этот раз выполнила свое предназначение.
Самые неудачные на флоте подводные лодки А-615, прозванные подводниками «зажигалками» за высокую опасность их эксплуатации, вскоре были исключены из состава ВМФ. Реально идея построить подводные лодки с единым двигателем, работающим как в подводном, так и в надводном положении, была реализована только на атомных подлодках.

Светлане.

Спасибо за память о погибших, не спасенных подводниках, за сочувствие, за понимание.
Что касается главкома ВМФ С.Г. Горшкова могу сказать следующее (мое субъективное мнение). Его большая заслуга в создании атомного подводного флота, строительстве боевых кораблей и даже спасательных судов. Однако подчиненных он не жаловал, не разрешал хоронить погибших подводников на родине, их хоронили в гарнизонах. АСС ВМФ он вывел из подчинения ГШ ВМФ, подчинив ее Тылу ВМФ, что повлекло за собой ухудшение различного вида снабжения и понижение категорий офицеров на спасательных судах. Спасателей не поощрял за успешно выполненные работы, мотивируя это тем, что нельзя поощрять одних за беду других, но мы не грустили, служили и выполняли свой долг не за награды, служили по совести и были верны избранной профессии.
Отрывок из моей статьи на ЦВП «Командировка на ТОФ» о подъеме ПЛ К-429 в тему:
Главком ВМФ требовал поднять лодку в кратчайшие сроки. Но, как правило, где спешка, там неуспех. Две попытки поднять ПЛ с помощью стальных судоподъемных понтонов подъемной силой 400 тонн, остропленных за штоковые устройства ПЛ ШУ-400, положительного результата не дали.
В обоих случаях устройства ШУ-400 на ПЛ оборвались, что было причиной негодования главкома и большой озабоченностью проектанта лодки и представителя завода-изготовителя. Вскоре главком улетел в Москву и началась спокойная и обстоятельная подготовка к подъему затонувшей ПЛ. Старшим на судоподъеме остался командующий ТОФ адмирал Сидоров.
Водолазы экспедиции провели дополнительное обследование К-429, на основании которого специалисты 40 НИИ ВМФ составили уточненный проект подъема лодки. Проект предусматривал подъем лодки комбинированным способом: с помощью 2х400-тонных понтонов, 3х200-тонных понтонов, продувки 3-х отсеков ПЛ и цистерн главного балласта, а также с использованием 600-тонного плавкрана.
Успех там, где работают профессионалы, главное, чтобы им не мешали.