А Мелкова, моего одногодка, отпустили с учетом некоторых семейных обстоятельств — он был женат на родственнице знаменитого адмирала Басистого. Во всяком случае Анатолий Антонович с солдатской прямотой напомнил мне об этом. В результате учеба отложена на год. Для меня пилюля подслащивалась тем, что буквально накануне этих событий было получено известие о присвоении мне очередного звания «капитан 3 ранга». Правда, увидеть себя в зеркале в новых двухпросветных погонах пока возможным не представлялось, это можно было сделать только по возвращении на Родину. Здесь же ко мне начали обращаться «Майор Кофф», сокращая фамилию Рыжиков в целях упрощения произношения, но и это сердцу военного человека было приятно. Так что приходилось работать за двоих до тех пор, пока индонезийские экипажи не пройдут «Курса боевой подготовки подводных лодок», не организуют службу и подготовку корабля к плаванию. Из Москвы мы получили благодарности Главкома ВМФ «За успешное выполнение особого правительственного задания». Командир лодки «С-292» Григорий Таргонин и комбриг А.А.Рулюк были награждены орденами Красного Знамени. Подозреваю, что остальные командиры не были удостоены орденов благодаря зоркому оку политотдела и бригадного «особиста». Каждый где-то, как-то «прокололся» на выпивке или нелояльных высказываниях. Например, один из командиров лодок имел неосторожность во всеуслышание заявить, что не стал бы топить судно с красным крестом на борту, несмотря ни на какие приказания. Это была ужасная крамола! Бедняге командиру чуть было не записали в аттестацию фразу об элементах неповиновения. А по некоторым данным, все-таки вписали и по возвращении назначили на береговую должность. Тешило мое самолюбие и то, что «Журнал боевых действий» пл «С-236», который я вел, штаб признал лучшим и учил на нем всех остальных командиров и старпомов. В общем, настроение перед убытием было хорошим. Пережили мы и несколько неприятных суток во время Карибского кризиса. Индонезия заявила тогда о своем нейтралитете.
Нам объявили, что в случае конфликта между СССР и США экипажи советских лодок будут интернированы. Комбриг на собрании офицеров заявил, что интернироваться мы не будем, а будем с боем(?!!) прорываться во Владивосток. Честно говоря, я не очень четко представлял себе этот «прорыв». Почему-то начал вспоминать, как еще будучи командиром БЧ-2-3 (было такое сочетание — артиллерийско-минное) сдал кормовое орудие на артсклад в Севастополе, а носовую пушку — в Молотовске, ныне в Северодвинске. Чья-то «умная» оперативно-конструкторская голова посчитала, что артиллерия на лодках нецелесообразна. «Фантом» мол пушкой не собьешь. Оставалось с завистью смотреть на ранее переданные Индонезии лодки: по требованиям этой страны, на них нашими специалистами во Владивостоке были вновь установлены носовые универсальные артиллерийские автоматы. Кормовых-то пушек, наверное, уже и на флотских складах не было или индонезийцы старых чертежей не нашли... Придется, видимо, «Калашниковыми» да «Макаровыми» держать оборону, пока не пройдем узкий выходной канал до глубины, где сможем погрузиться, или дать полный ход дизелями. Я уже писал, что по этому фарватеру нужно было ползти до моря не один час. Такие вот крамольные мысли шевелились в моей (да только ли в моей) голове во время выступления уважаемого Анатолия Антоновича Рулюка на том собрании. Однако, как водится, все единодушно поддержали решение адмирала. Да и что мог предложить наш старый и мудрый вояка, штурманивший еще у Грешилова в Отечественную и получивший, наконец, выстраданные «беспросветные» погоны немногим более года назад? И как иначе в то время мы могли реагировать? Слава богу, обошлось. Хрущев с Кеннеди «замирились», и позора интернирования мы избежали. Карибский кризис миновал. Кстати, даже в эти тревожные дни обучение индонезийских экипажей не прекращалось. Трудно, правда, было сохранять спокойствие, когда на душе «кошки скребли». Все прекрасно понимали на краю какой пропасти оказался мир. Но и на этот раз победил разум. Жизнь продолжалась!
Из интересных событий того периода вспоминается такой эпизод. В индонезийских вооруженных силах, как я отмечал, поражало легкомысленное отношение к оружию. А тут еще было такое! Во время тренировок и парада в честь Дня ВМФ Индонезии проходящее мимо трибуны с начальством и гостями подразделение снимало винтовки с плеч и давало дружные залпы в воздух. Для нас это просто неслыханно! Я в свое время участвовал в четырнадцати парадах, из них половина — с винтовкой на плече. Каждый раз перед выходом на Дворцовую или Красную площади наши командиры тщательно проверяли у нас подсумки и залезали пальцами в патронники винтовок, дабы убедиться в отсутствии там патронов. Поэтому, на мой взгляд, стало возможным убийство Анвара Садата в Египте во время парада. Видимо, и там со стрельбой было свободно!
Прощай, Индонезия - здравствуй, Родина!
Наступил декабрь. На пришедший в Сурабайю спецрейсом теплоход «Владивосток» погрузились матросы, старшины и офицеры шести бывших советских лодок. В Индонезии еще оставались командиры лодок, командиры боевых частей и старшины команд. Они должны были довести местные экипажи до уровня выполнения остальных задач боевой подготовки и только после выполнения ими учебных торпедных стрельб тоже убыть домой. Мы с Володей Лепешинским прощаемся с командиром, с остающимися офицерами и старшинами. Некогда лихо звучавшая песенка «Мы идем по Сурабайе», переиначенная с известной «Мы идем по Уругваю», звучит на этот раз грустно. Всех нас ожидают новые корабли, новые назначения... Прощай родная «С-236», получившая в Индонезийском флоте имя «Брамастра»! Прощай тропический климат, вонь и лихорадка. Нет больше дружной семьи — «поющего экипажа "С-236"»...Уходим, оставляя, как всегда, часть своей души там, где было столько пережито и передумано. Прощайте гостеприимные индонезийцы!
Впереди — десятисуточное плавание в качестве пассажиров по штормовым зимним морям, встреча там нового 1963 года, высадка в бесснежно-морозный Владивосток (а на нас только китайские плащи «Дружба» и шляпы), двухнедельное сидение в карантине и, наконец, возвращение в родную, а теперь чужую базу в заливе Владимира. Впрочем, поход был весьма поучителен. Недаром в личном деле появилась запись «Имеет опыт боевых действий в тропиках». Тропики тропиками, а глаза на политику и на свою роль пешек в ней открылись у нас довольно широко. Думаю, что ощущение своей унизительной малозначительности в больших межгосударственных играх осталось у всех участников этой, слава богу, не начавшейся войны.
ТАК ОНИ И ТОНУТ
В отличие от героя фронтовой песни «Землянка», которому до смерти оставалось « четыре шага», подводникам до смерти иногда остаются считанные метры глубины...
Мне за семьдесят. Годы круто катятся «под горку». Вроде бы совсем недавно радовался получению своего последнего воинского звания — капитан 1 ранга, а вот уже все реже и реже надеваю флотскую тужурку даже в святой для каждого моряка день — последнее воскресенье июля. Нет больше беспокойной, нелюбимой военной работы, не от кого получать и некому давать «ценные указания», жизнь течет относительно спокойно, если так можно считать в наше беспокойное время. Однако именно сейчас, когда недавно очень плотная завеса, надежно защищавшая от посторонних глаз такую сложно-болевую проблему, как аварийность подводных лодок, начинает потихоньку подниматься, захотелось поделиться со сменившим нас поколением подводников некоторыми мыслями, наблюдениями, выводами. По моему глубокому убеждению, главная причина большинства аварий и аварийных происшествий, случающихся на подводных лодках — низкая организация службы, проще говоря, халатность в исполнении своих обязанностей членами экипажей. Нисколько не умаляю значение чисто технических, конструктивных причин, особенно связанных с недоработкой отдельных узлов механизмов подводных кораблей, однако, все-таки внимательное изучение аварийных ситуаций, непосредственным свидетелем которых пришлось быть, выделяет эту главную причину бед подводных кораблей. Желание рассказать об одном из эпизодов своей службы, а значит и жизни, связанном с возможной гибелью подводной лодки, особенно усилилось после ряда публикаций, пытающихся пролить свет на тайну гибели однотипной с «моей» подводной лодки «К-129».
Буду рад если мой рассказ еще раз подтвердит читателю, особенно если этот читатель начинающий службу моряк, истину о крайней важности для безопасности плавания отработанности, сплаванности, дисциплинированности экипажа корабля, то есть всего того, что скрывается под казенным понятием «организация службы».
Неожиданная просьба
Промозглым вечером холодной осени 1965 года я, старший помощник командира дизельной ракетной по тогдашней классификации — крейсерской подводной лодки «К-126» одного из соединений Тихоокеанского флота, шел по коридору плавбазы подводных лодок «Нева», имея под мышкой приготовленный к утверждению командиром «Суточный план работ и занятий экипажа». Лодка находилась в планово-предупредительном ремонте и у старпома работы хватало, как впрочем, хватает ее у этой рабочей лошадки любого корабля всегда. Неожиданно передо мной возник мой коллега — старпом командира «систер шип» — однотипной соседней подводной лодки «К-139», находящейся в боевом дежурстве, то есть в одночасовой готовности к выходу в океан по боевой тревоге. Юра Лазарев, так звали моего коллегу, являл собой вид крайне удрученный и растерянный. Он тут же на ходу, стал просить меня подменить его в качестве старпома дежурной подводной лодки дней на десять, поскольку ему срочно нужно слетать домой в Куйбышев из-за тяжелой болезни отца. Разрешение командира соединения получено, с моим командиром вопрос согласован и теперь нужно только мое согласие. С Юрой мы были приятелями, и я, конечно, согласился, тем более, что такая подмена ничем, на первый взгляд, особенно не обременяла. Я должен был только участвовать во всякого рода проверках готовности дежурного корабля, периодически проводящихся командованием и штабами соединения, объединения, флота и главным штабом ВМФ, продолжая одновременно работать на своей подводной лодке. Мне даже не запрещалось, в отличие от офицеров дежурной лодки, иногда увольняться не берег, т. е. уходить домой. Мы пожали друг другу руки, сходили на доклад к командиру соединения, и я оказался «един в двух лицах».
Камчатка. ПБ "Нева" и ПЛ 629 проекта.
Прошло несколько дней. По моим расчетам Юра должен был вот-вот вернуться, как вдруг... Ничто не предвещало каких-либо тревог, даже не завывал ветер за окнами, и, следовательно, не было опасности быть вызванным на корабль для «отскакивания» от пирса на рейд. Особенностью бухты, в которой базировались подводные лодки нашего соединения, является зыбь при сильных ветрах определенных направлений, вызывающая обрывы корабельных швартовов. Допивая третий стакан чая в кругу семьи, я с интересом досматривал очередной детектив из телесериала о сыщиках и ворах и, как говорится, готовился отойти ко сну. Вдруг, как в известном с детства стихотворении, зазвонил телефон. В трубке кто-то, очевидно дежурный по соединению, прохрипел «петушиное слово», означающее срочный вызов на корабль. Наскоро попрощавшись с женой, я успокоил ее, напомнив о том, что проверки дежурной лодки дело обычное, и пообещав, что через пару часов я вернусь. Бегом скатился с сопки, на которой стоял мой дом, бегом взбежал по трапу на плавбазу и привычно прыгнул в верхний рубочный люк дежурной лодки.
Срочный выход
В центральном посту ярко горел свет, привычно помигивали многочисленные лампочки приборов, хлопали и лязгали замками переборочные двери второго и четвертого отсеков, экипаж занимал свои места на боевых постах. В нижнем рубочном люке периодически появлялись черные брюки и ботинки — это спешили занять свои места по боевому расписанию офицеры и мичманы. Они ловко, почти не касаясь перекладин трапа, скатывались вниз и исчезали в переборочных дверях. Командир БЧ-5 - механик, устроившись в углу отсека, колдовал над расчетом дифферентовки, дежурный офицер по кораблю принимал доклады отсеков о наличии личного состава — картина довольно обычная при объявлении боевой тревоги. Приняв доклад дежурного о готовности отсеков к бою, я занял место у переговорного устройства и подал команду: «По местам стоять, подводную лодку экстренно к бою и походу приготовить!» «Отставить!»— вдруг услышал я за своей спиной голос командира лодки капитана 2 ранга Семена Холчанского. Оказывается, он минуту назад спустился в лодку, а я, к своему стыду, в суматохе этого не заметил. «Начинай обычное приготовление,— добавил он, — не торопись, дай тщательно осмотреть механизмы. Пусть механик как можно скрупулезнее рассчитает нагрузку и дифферентовку». Пришлось переиграть предыдущую команду и начать обычное приготовление. Командир хмуро оглядел центральный пост, что-то сердито пробурчал себе под нос, шагнул во второй отсек и, как мне показалось, слишком громко задраил за собой переборочную дверь. Послышался треск с силой отодвигаемой двери командирской каюты. Ничего хорошего это не предвещало. Привыкнув, однако, за годы службы ничему не удивляться, по крайней мере, не показывать вида, я продолжал готовить корабль. Через положенное время подводная лодка была готова к выходу в море. Я, было, направился во второй отсек с докладом командиру, но он сам вошел в центральный пост с тем же хмуро-озабоченным лицом, одетый по-походному — в канадку, сапоги и пилотку. Кивком головы командир пригласил меня с собой наверх.
Я встретил ее через несколько дней в Кадриорге. Парк был весь желтый — повсюду лежали упавшие листья, и сквозь поредевшую листву было видно зеленое море. Мы спустили собак с поводков, и они принялись носиться по парку. На дорожке лежал сломанный бурей дуб; ветви кто-то успел пообрезать. Карина, широко расставив руки, пробежала по толстому стволу. Ларсен, тихонько повизгивая, осторожно шел за хозяйкой. — Ингрид, вперед! Ингрид вскочила на дерево, я — за ней. Дерево было скользкое, но я рискнул. Сорвусь — то-то посмеется Карина! Не сорвался... А об Ингрид и говорить нечего. — А теперь наперегонки! — закричала Карина. — Внимание! Старт! Ты готов, Максим? До «Русалки». Раз, два, три! Под ногами шуршали желтые листья. Карина неслась словно ветер, а за ней, высунув языки, бежали собаки; она первая прибежала к памятнику «Русалке»: на гранитной скале стоит ангел, указывая в море. Ни души не было возле памятника утонувшему . Мы стали рассматривать доски с именами погибших матросов и офицеров.
— Они ушли в море,— сказала Карина,— и надеялись, что проживут еще много-много лет... Вот так всегда — думаешь, что еще проживешь много лет, а на самом деле... У нас в классе Вера Бергман хотела стать архитектором. Какие дома рисовала! А летом она утонула в Пирите. — А ты... не раздумала ты быть штурманом? — Нет! Ведь я люблю море не меньше, чем папа... и ты! — посмотрела она мне в глаза. Мы болтали о том и о сем. Я говорю, что страшно много читаю. Прочел все морские рассказы и повести Станюковича, узнал, как плавали на парусных кораблях мои прапрапрадеды. Прочитал «Цусиму» и «Порт-Артур» — о том, как прапрадеды воевали. — У нас есть девочки, которые не любят читать. Они не читают, а зубрят. Даже «Онегина» вызубривают, чтобы, чего доброго, не получить тройку. Получают пятерку, а спроси их: расскажи своими словами— нипочем не расскажут. А какая прелесть — Онегин, Ленский, Татьяна... А ты музыку любишь? — Очень. Я сначала в концерты ходить не любил, думал, что не могу понять музыку; но отец сказал, что музыку можно не понимать, нужно чувствовать. И вот однажды в зале «Эстония» исполняли «Бурю» Чайковского. Я немного скучал, и вдруг во мне что-то поднялось — я услышал, как море шумит, ну совсем, как у нас, в Кивиранде. Поднимается шторм. Корабль борется с наступлением волн. Мурашки забегали по спине... Но вот буря стихла. Появляется солнце. Море больше не серое. Оно желто-розовое, и в нем отражается лес. Мне показалось, я куда-то лечу, лечу... Но тут музыка кончилась. Я увидел музыкантов во фраках и дирижера, которому подносили цветы. Отец смотрел на меня улыбаясь. — Ты знаешь, я каждый раз закрываю глаза и тоже себе представляю. Как непохожа на других девчонок Карина! С ней интересно и просто. Как будто с товарищем. Она не охорашивается, как другие девчонки. И не поправляет прическу. У нее — косы. Сейчас их так редко увидишь! И словно в ответ на мои мысли Карина сказала:
— У нас есть , которые только и любят, что танцы и легкую музыку, и хотят причесываться, как взрослые. Когда мальчик знакомится с ними на улице, они с ума сходят от радости. Они называют это: он за мной ухаживает... В вашей школе есть такой Шиллер Элигий. Я сказала, что не знакомлюсь на улицах. Он нашим девочкам нравится, а мне нет. Они его называют «красавчиком». Ты вот, Максим, некрасивый... — Она запнулась. — Валяй, валяй... — Я немного обиделся. — А с тобою я стану дружить. — Спасибо...— Обида еще не прошла. — Ты что же, обиделся? — Нет. — Пожалуй, обижаться не стоило. — У других мальчиков голова забита футболом. Ничем не интересуются — ни музыкой, ни театром, ни книгами. Весь ум ушел в ноги. — Бывает... Не все мы, конечно, живем одним футболом, но есть среди нас и такие, у которых ум ушел в ноги. Метко сказала! Собаки весело плескались в море. Выбегали на берег, отряхивались, сбрасывали воду нам на ноги и снова бежали купаться. Они подружились. Мы, кажется, тоже.
Во всяком случае, мушкетеры приняли Карину в компанию. Ходили вместе в Морской клуб ДОСААФа, где я увидел модель подводной лодки, выточенную из , под которой было написано: «Работа члена клуба Карины Карамышевой» (никогда не подумал бы, что девчонка может соорудить модель корабля); в Музей Балтики, в Дом офицеров на встречи с ветеранами флота, с писателями. Карамышев все не возвращался. Далеко же он уплыл под водой! Никто не осуждал мою дружбу с Кариной. Одна только тетка Наталья с недоброй усмешечкой сказала отцу, чтобы он «присмотрелся». Отец вспылил: — Ты что, в чистую дружбу не веришь? — Ну, как знаете,— дернула тетка плечом и стала накрашивать фиолетовым карандашиком губы. Отец пошутил: — Я понимаю, когда ремонтируют старый фасад, он требует краски. Но ты-то еще молода. Тетка страшно обиделась.
***
Однажды я, придя в класс, увидел на доске идиотскую надпись: «Максим + Карина». Кто додумался до такой подлости? Поднимаясь домой после школы, я увидел на стене: «Максим + Карина = любовь». Я с яростью стер глупую надпись. Поймать бы этого идиота! На другой день она появилась снова. Стер опять — рукавом. Мой свитер от этого чище не стал. Мама спросила: — Где ты измазался? Я промолчал. Но я все же узнал, кто пишет на стене пакости. Эх, если бы я был самбистом! Я видел, как Орест Серебрянщиков запросто перекидывает через плечо собственного отца, а отец у него — о-го-го! — увесист.
Моряк должен быть безусловно . Идешь по улице, видишь — пристают хулиганы к женщине или девчонке, подошел: рраз — через плечо одного, рраз — другого! Перекидал и пошел себе дальше. Будь я самбистом, я бы перекинул через плечо Элигия Шиллера. И я пожалел, что не хожу на занятия самбо. «Красавчик» выше и, пожалуй, вдвое сильнее меня.
ЗИМНИЕ КАНИКУЛЫ
Отец Карины вернулся, а где он был — не рассказывает. Смеется. — В гости ходил к Нептуну!.. Пока не время,— сказал он мне, когда я просил его рассказать о походе. Ох, как я на него рассердился! И понимал, что Сергей Иванович не может раскрыть военную тайну, и все же злился. Но он пообещал когда-нибудь обо всем рассказать. — Книжку можно написать почище Жюля Верна. Помнишь капитана Немо, Максим? Отстал безнадежно тот Немо. Я очень рад, что ты подружился с Кариной. С тобой не так скучно было ей без меня... Мать Карины умерла два года назад, еще совсем молодая. Залив замерз, замерз и пруд в Кадриорге; лебедей переселили на зимние квартиры. Парк весь в снегу, как на новогодних открытках. Собаки оставляют голубые следы. Мы с Кариной идем на каток. Из пасти у Ларсена валит пар. Он и Ингрид охраняют наши пальто и ботинки. Карина оставляет на скамейке свой кошелечек. — Да, ты знаешь, что у нас в школе случилось? — говорит она.— Один мальчик стащил у Любы Назарчук кошелек и накупил себе сигарет, лимонада и шоколадок. Какое страшное слово «вор»! — А что сделали с этим воришкой? — Его исключили из школы. Приходила к директору его мама. Она ужасно плакала... Ну, идем, Максим! Слышишь — музыка? И мы, взявшись за руки, скользим по льду. Удивительно приятно: скользишь по льду, вокруг стоят великаны-деревья, отряхиваются — и летит на тебя пушистый !
На Карине белая пуховая шапочка с помпоном, она ей идет. Лицо у нее раскраснелось; такой румянец и не снился тетке Наталье. Но нам пора уже во Дворец пионеров. Сегодня у нас репетиция. Вадим, Олежка и другие «артисты» нас ждут. Мы садимся за пьесу, которую готовим к каникулам. Она называется «Рыцари моря». Это пьеса о людях, которые отдали морю всю жизнь. Олежка играет адмирала, потому что он толстый. Конечно, трудно играть старика, и он пыжится, чтобы казаться пожилым и солидным. Карина играет его внучку — «подростка», как сказано в пьесе. Ну, а я — капитан-лейтенанта. Надеваю китель отца и чувствую себя моряком. Вадим играет старого боцмана. В пьесе отставной адмирал со своим старым боцманом живет на покое на окраине Таллина. Началась война, гитлеровцы подошли к эстонскому древнему городу, и подросток — адмиральская внучка — находит в саду раненого капитан-лейтенанта. Они скрывают его. Гитлеровцы врываются в домик. Пытают адмирала и боцмана. Капитан-лейтенант спрятан на чердаке, и внучка боится, что он застонет и гитлеровцы схватят его. Она предлагает гитлеровцам провести их кратчайшей дорогой в центр города. Ну, и тут повторяется история Ивана Сусанина. Эти гады издеваются над ней. Ее в последнюю минуту спасают матросы. Капитан-лейтенант когда-нибудь на ней женится. Но он уходит с матросами, и зритель должен гадать: останется ли он жив, или нет и увидит ли свою спасительницу? Вся беда в том, что никто не хочет у нас играть подлых гитлеровцев. Все хотят быть советскими. Но кому-нибудь надо же играть и мерзкие роли! Я предложил сыграть фашистского лейтенанта Элигию Шиллеру, но он страшно обиделся и обозвал меня так, что и написать неприлично; тогда мы нашли в классе других исполнителей. Они строили зверские лица и стучали деревянными автоматами об пол. А Элигий гордо ушел, отказавшись участвовать в представлении.
.
Я так вошел в свою роль, что мне стало казаться, что у меня болят раны. Вот что значит воображение! Вечером к нам на Лембиту приходит тетка Наталья с поэтом Эдемом Мерлушкиным. Он самоуверенный парень в модных очках. Его стали даже печатать в комсомольской газете, передавали по радио. Отец заперся. Он все вечера готовится «защитить диссертацию». — Давай соревноваться, сынок. Оба будем сдавать на пятерки! Да, завоевать нахимовское я могу только пятерками. Когда отец появляется наконец из своего кабинета, тетка просит, чтобы поэт прочитал нам стихи. Эдема не пришлось долго упрашивать. Он читает напыщенно, с завываниями. Совсем как Элигий. По-моему, он пишет очень плохие стихи; меня разбирает смех. А Мерлушкин, наверное, думает, что Маяковский, Есенин и Евтушенко в подметки ему не годятся. В себе он очень уверен. Тетка мечет в меня злые взгляды. Отец поглядывает со строгостью, но в глазах его я замечаю озорные смешинки; мы понимаем друг друга. Отец терпеть не может воображающих о себе петухов. Он говорит, когда мы садимся ужинать: — Ну что ж, Наталья, ты спрашивала: где счастье? Оно сидит с тобой рядом.
И приосанивается и воображает, что он действительно теткино счастье. А может быть, она — его счастье? Он тощий и с жадностью ест. Тетка будет приносить ему сытный обед. Кстати, в столовой на улице Виру Эдем с ней и познакомился (он написал в стихах благодарность — кажется, первую в ее книге жалоб).
***
На каникулах мы поставили «Рыцарей моря» и имели большущий успех. Да, только «гитлеровцы» чуть не вывихнули руку Карине. Но она и виду не подала, что ей больно. Молодец! Мы танцевали с ней на елке после спектакля, и я увидел на ее тонкой ручке большой синячище. А в саду Дворца пионеров Вадим закатил фейерверк. Он мастер на такие штуки и подготовил все сам. В небо вылетел даже белый корабль с алыми парусами «Секрет». Вадима качали. Приезжал из Балтийска Валерий. Большого удовольствия я не почувствовал. Он еще больше вытянулся, и из рукавов его щегольской куртки торчали длинные руки. Он все время одергивал рукава. Но джинсы ему были впору. Я спросил двоюродного братца: — Ну, как дела, мотоциклист? — Я не буду мотоциклистом. — Почему? — Разочаровался. — Разочаровался? — Ну да. Я выпросил у одного сверхсрочника мотоцикл покататься, поехал, и он, понимаешь, вдруг прямо взбесился... — Сверхсрочник?
— Мотоцикл, дурень! Перестал слушаться. Я на столб налетел, завалился в . Очухался — лежу на обочине и кругом милиционеры. Провалялся в госпитале месяц... Видал? Он нагнул голову и показал вмятину. В ней что-то пульсировало. Наверное, мозг. Так недолго и мозги растерять.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
ПРИТЧА О МУДРОМ ЧЕЛОВЕКЕ Один человек стал публично оскорблять Омара Хайяма: - Ты безбожник ! Ты пьяница ! Чуть ли не вор ! В ответ на это Хайям лишь улыбнулся. Наблюдавший эту сцену разодетый по последней моде щеголь в шелковых шароварах спросил Хайяма : - Как же ты можешь терпеть подобные оскорбления ? Неужели тебе не обидно ? Омар Хайям опять улыбнулся. И сказал : - Идем со мной ! Щеголь проследовал за ним в запыленный чулан. Хайям зажег лучину и стал рыться в сундуке, в котором нашел совершенно никчемный дырявый халат. Бросил его щеголю и сказал : - Примерь, это тебе под стать ! Щеголь поймал халат, осмотрел его и возмутился : - Зачем мне эти грязные обноски ? Я, вроде, прилично одет, а вот ты, наверное, спятил ! И бросил халат обратно. - Вот видишь,- сказал Хайям,- ты не захотел примерять лохмотья. Точно так же и я не стал примерять те грязные слова, которые мне швырнул тот человек. ( из интернета, сайт « Приколы « ) Мне понравилась эта притча. Много еще людей вокруг ( особенно ярко это отражено в интернете), обиженных чем-то в жизни, не состоявшихся , с уязвленным самолюбием, поселивших у себя обиды, по любому поводу стремятся излить это на других. А мудрые слова знаменитого философа Омара Хайяма - как « щит для чувствительных нервов» , как пример «здорового пофигизма «. Но много и таких, кто , постоянно ищет что-то для себя, а найдя, открывает свою «лабораторию» под названием « Учу жить ! «, в хорошем смысле слова. И появляются последнее время «на свет» все больше и больше публикаций с заголовками: законы взаимоотношений , постулаты и секреты счастья, как победить беду, и как справиться с депрессией , что значит любить себя, и жить с душой, мотивация каждого дня, премудрости семейной жизни… И даже такие : 7 секретов счастливого человека, 20 вещей, для которых жизнь коротка, 10 заповедей счастливой женщины, 30 принципов мудрой жизни… Прямо по счету ! А тут на днях прочитала и поразмыслила над « 26 мудростями древних индейцев «. По стилю изложения отличаются от изложенных на сегодняшних сайтах, а по сути - все так. Мосты, по которым мы идем, а может и после нас, проложены через века. В духе нашего времени все чаще появляются посты с картинками и словами со смыслом ( как выше я использовала). И большие « плакаты» ( не знаю, как их правильней назвать ) с мудрыми высказываниями известных нам людей и их портретами и просто постулатами : А ведь хорошо ! Коротко, метко, четко, как «квинтэссенция», излагаются законы, правила бытия, жизни и гармонии - в миру, семье, единении с самим собой, природой, ритмами, во времени…, основанные на жизненном опыте поколений, утвержденные, проверенные практикой , опирающие нередко на глубокие знания, живительную силу традиций, основные постулаты религий… Выношенные в сердце, душе для ищущих своих путей в жизни… « Никогда не мстите подлым людям. Просто станьте счастливыми. И они этого не переживут « ( Юрий Никулин ). « Доверяйте тем людям, которые умеют видеть в вас три вещи: печаль, скрывающуюся за улыбкой, любовь – скрывающуюся за гневом и - причину твоего молчания «. А что же это за « 30 принципов мудрой жизни «. Не хочу, зацикливаться на том, почему их 30 ? Почему принципов ? Главное, на что обратила внимание, важны ли они мне для моей жизни ? Я приведу их не все –только те, которые, на мой взгляд , можно считать принципами ( принцип – это убеждение…) Потому что в их число включены просто советы, вроде, путешествуй, больше бывай на свежем воздухе и подобные. - Отпускайте людей и ситуации. Не прокручивайте возможные варианты событий. Случилось так, как случилось. - Будьте независимы и самодостаточны. Ваше счастье зависит от вас, а не от того, как думают и поступают другие люди. - Уважайте себя и других. - Человек выбирает сам. Не вмешивайтесь в дела, которые вас не касаются. Не заглядывайте в чужую жизнь мыслями и словами – не упускайте из вида свой выбор. - Действуйте исключительно внутри собственной сферы влияния. Не беспокойтесь о том, на что не можете влиять. - Будьте ответственны за свои слова и поступки. Ваши слова имеют огромную силу. - Будьте верным людям, принципам и выбору. « Быть верным – не врожденное качество – это решение !» - Обретите внутренний покой и гармонию. Истинная сила человека проявляется не в порывах, а в спокойствие. - Расставляйте приоритеты. Всему свое место. - Не нойте и не жалуйтесь на судьбу. Молча встаньте, идите и делайте все необходимое. - Позвольте себе делать ошибки. Что-то упустили – не упустите урок из этого. Ошибка – отличная возможность для развития.. - Никогда не сдавайтесь. Настойчивость и упорство всегда вознаграждаются… Человек сформулировал . Значит ли ,что он сам живет по этим принципам, соблюдает ли их четко во всех жизненных ситуациях. Достиг ли он какого-то совершенства, гармонии, единения ? А главное, приемлемы ли его принципы для всех и каждого ? Человек – как маленькая планета большой Вселенной, очень индивидуален…А потом для кого они , в основном - простых смертных, вероятней всего. И скорее всего для таких, кто ищет свой путь в жизни, ищет ответ на непростой вопрос : как жить ? Как НАДО жить в изменившейся ситуации … Взять хотя бы только такой принцип : ПОЗВОЛЬТЕ себе делать ошибки…А если ты облечен властью, если в твоих руках жизни тысяч людей …ты можешь себе позволить ? Хотя никто в этом мире не застрахован от ошибок… Но может ли это быть принципом – убеждением? Не могу с этим согласиться, хотя , возможно, и не права. Гораздо важнее: не упускать уроков , делать правильные выводы и не наступать «на собственные грабли» вторично. Не так ли ? И все же среди указанных » принципов мудрого человека», есть такие, которые стоит взять « в свои « , или хотя бы «на ум «. Это мое убеждение. И поблагодарить за науку. Ведь жизнь кончается не завтра… А еще надо уметь прощать, научиться прощать… « Не каждому дано уметь прощать, врага, предателя, родного человека, что изворотлив и умеет лгать, лекарства от обиды нет в аптеках… Не каждый может, скинув груз обид, сказать : « А я тебя прощаю ! «… Простить внутри, не просто сделав вид, а так, чтоб зло в душе совсем растаять… Да, сложно. Легче ненавидеть. Мстить. Обижаться. Затаив свои порывы, ведь многие хотели бы врага увидеть на краю обрыва. Простить. Боимся мы тут слабость показать, а лучше бы понять, что зло уйдет с рассветом, лишь мы научимся людей прощать « ( из интернета ) . Масленица заканчивается Прощенным воскресеньем. День в году, когда просто необходимо просить прощение, даже для того, чтобы сбросить груз, чтобы тебе, любимому, твоей душе стало легче и светлее, если не сделано это раньше. « Обиды вообще не следует копить. Не большое, как говорится, богатство « ( Евгений Леонов ). Трудно? Несомненно. Обиды – они, такое…, что долго помнятся. Ведь за что-то необъяснимо - живое они царапают. Но учиться – никогда не поздно.
Заметим, кстати, что в справочнике С. С. Бережного «Корабли и суда ВМФ СССР. 1928-1945» [библ. № 238] на с. 268 в позиции № 321 не помещен, а на с. 328 пропущен также КАТЩ № 1207, ранее называвшийся СКА № 322, а согласно упомянутому приказу командующего КБФ получивший № 706. 3. Опечатка в справочнике С. С. Бережного «Корабли и суда ВМФ СССР. 1928-1945» [библ. № 238] на с. 269. Там СКА, прежде имевший наименования УС-3 (до 10.10.1939 г.), СКА № 426 (с 10.10,1939 г.) и СКА № 314 (с 1.12.1940 г.), стал вдруг КАТЩ № 1209, о котором здесь же сказано, что «дальнейшая судьба не установлена». Но в этом же справочнике на с. 268 и 328, а также в приказе командующего КБФ от 25.07.1941 г. № 31/2пох сказано, что КАТЩ № 1209 был переоборудован из СКА № 324. В АО ЦВМА хранится выписка из вахтенного журнала СКА № 324 (КАТЩ № 1209) за переход из Палдиски в Кронштадт 27-30.08.1941 г. и последующий поход на о. Гогланд за спасенными людьми 31.08-1.09.1941 г. [док. № 911, 1189]. Наконец, приказом командующего КБФ от 7.09.1941 г. № К/003 КАТЩ № 1209 было присвоено наименование КАТЩ № 708, под которым он продолжал воевать до дня своей гибели. 4. Еще один СКА № 314, носивший этот номер только до 10.12.1940 г., затем ставший МУ-35, а с 25.07.1941 г. согласно приказу командующего КБФ № 31/2пох стал называться КАТЩ № 1104. Он участвовал в прорыве и прибыл невредимым в Кронштадт. Выписка из его вахтенного журнала за дни прорыва также хранится в АО ЦВМА. В приказе командующего КБФ от 7.09.1941 г. № К/003 он также фигурирует под наименованием МУ-35 и получает № 804. 5. Последний КАТЩ № 314 был построен в 1943 г. и погибнуть в 1941 г., естественно, не мог. Исходя из указанного в п. 1-5 можно считать очевидным, что в справочнике С. С. Бережного [238] на с. 269 под № 426 ошибочно назван КАТЩ № 1209 вместо КАТЩ № 1206. Но судьбу КАТЩ № 1206 (до 25.07.1941 г. - СКА № 314) нельзя считать неустановленной. Она установлена автором по журналу боевых действий 2-го (он же 12-й и 7-й) днкатщ ОВР КВМБ (ОВР ГБ КБФ, ОВР КБФ), где он фигурирует под № 31422, а также по «Обзору тральных операций КБФ в кампании 1941 г.»23
22 АО ЦВМА. Ф. 72. Д. 398. Л. 41-48. 23 АО ЦВМА. Ф. 9. Д. 34111. Л. 117.
После прорыва из Таллина в Кронштадт этот катер 1-8.09.1941 г. находился в ремонте, а 9-24.09.1941 г. занимался боевым тралением и несением дозорной службы 24.09.1941 г. в соответствии с приказом командующего КБФ от 7.09.1941 г. № К/003 12-й днкатщ стал 7-м днкатщ. В это же время КАТЩ № 1206 (№ 314), хотя в приказе его не было, все же получил № 716 (23.09 он записан в ЖБД под № 314, а 24.09 уже под № 716). С началом ледостава КАТЩ № 716 был поднят на берег и поставлен на зимнее хранение. Поиском дополнения к приказу № К/003 относительно КАТЩ № 1206 и выяснением дальнейшей истории этого катера автор заниматься не стал. О катерах-тральщиках типа «КМ». В прорыве принял участие КАТЩ № 97зав. Предположительно, это КАТЩ № 1313, который ремонтировался в Таллине с начала августа после столкновения на рейде с буксиром С-102 и самоходной баржей ТТ-1 и поэтому не смог присоединиться к своему 13-му днкатщ в б. Трийги на о. Эзель. О вспомогательных судах. В ряде архивных документов и исследований ШК «Вирония» и ПМ «Серп и Молот» необоснованно считаются транспортами. Исследователи А.И.Манкевич, А.Н.Мушников и В.Д.Доценко числят участвовавшими в Таллинском прорыве четыре ПБ и четыре ГИСУ, хотя на самом деле в прорыве участвовали только одна ПБ «Ленинградсовет» и два ГИСУ — «Лоод» и «Восток». Возможно, они включили в число участников прорыва ПБ «Аэгна», ПБ «Амур» и ВТ № 520 «Эвальд» (последний, согласно приказу командующего КБФ, должен был быть, но не был переоборудован в ПБ), а также ГИСУ «Гидрограф» и ГИСУ «Рулевой». Но ПБ «Аэгна», ВТ № 520 «Эвальд» и ГИСУ «Гидрограф» ушли из Таллина 24.08, ГИСУ «Рулевой» — 25.08, а ПБ «Амур» не могла участвовать в прорыве, так как была затоплена 28.08 для заграждения входа в Каботажную гавань Таллина. В приложениях 10 и 13 к «Отчету о переходе флота в Кронштадт и эвакуации ГБ Таллин 28.08-29.08.1941» [док. Вместо введения] ошибочно указано, что в Таллинском прорыве участвовали пять ГИСУ, три СС и одно ПС. Скорее всего, в число ГИСУ включен и переоборудованный в ЗС «Азимут». Кроме того, «забыты» пограничное ПС «Юпитер», а также какое-то одно СС из четырех, фактически участвовавших в прорыве (скорее всего, это СС «Метеор», поскольку в ряде документов он числится буксиром), и водолазный бот ВРД-43. Не ясна судьба входившего в состав 12-го днкатщ вооруженного буксира (по другим данным — посыльного судна) ОЛС-7. Ни в одном документе он не числится среди погибших в ходе Великой Отечественной войны. Правда, в журнале учета дислокации и оперативной готовности кораблей КБФ имеется сделанная 9 сентября 1941 г. запись о без вести пропавших во время Таллинского прорыва кораблях и судах, в числе которых назван ОЛС-7 [док. № 1344]. Зато в ЖБД ОВР КВМБ имеется запись о прибытии буксира ОЛС-7 в Кронштадт в 05.30 30.08.1941 г. [док. № 1039]. Прямо о гибели ОЛС-7 говорится только в труде И.А.Киреева [библ. № 45]. Вместе с тем в справочнике по потерям [библ. № 288] показан погибшим во время Таллинского прорыва морской буксир «Колыма» (водоизмещение около 600 т), который не обнаружен в списках вспомогательных судов КБФ. Возможно, «Колыма» и ОЛС-7 — один и тот же буксир. Создатели справочника по потерям [библ. № 288] исключили из числа потерянных в ходе Таллинского прорыва мотобот «Механизатор», перенеся его в число потерь при эвакуации гарнизона ВМБ Ханко. С этим трудно согласиться, ПОСКОЛЬКУ имеется несколько архивных документов, согласно которым с 22.08.1941 г. МБ «Вейно», МБ «Капитан» и МБ «Механизатор» находились в Таллине, а 28.08 они же «быт взяты на буксир транспортами караванов №1и№2. Все мотоботы затонули, команды сняты» [док. № 988]. Все названные мотоботы показаны погибшими и в «Отчете о переходе флота в Кронштадт и эвакуации ГБ Таллин 28.08-29.08.1941» [док. Вместо введения]. К тому же капитан «Механизатора» был спасен ПЛ Щ-307 с катера, терпящего бедствие (возможно, катером в вахтенном журнале ПЛ назван мотобот), в 17.12 28.08, вскоре после поворота ПЛ на ФВК 10 ТБ-з [док. № 836]. Впервые МБ № 56 «Механизатор» показан в качестве затопленного командой у п-ова Ханко в 1944 г. в «Списке кораблей и судов, потопленных и не поднятых на Балтийском бассейне...»24. Правда, в этом списке отсутствуют два других мотобота, участвовавших в Таллинском прорыве и затопленных экипажами в самом его начале.
24 АО ЦВМА. Ф. 9. Д. 33354. Л. 139.
Затем МБ № 56 «Механизатор» оказывается в справочнике потерь [библ. № 288] нас. 337, где числится затопленным 3.12.1941 г. у п-ова Ханко. Но последний отряд кораблей уходил из Ханко 2.12.1941 г.! В справочнике даны ссылки на источники, в одном из которых этот МБ вообще не упоминается, а в другом объявляется исключенным из состава флота как погибший, наряду с несколькими другими мотоботами, но без указания места и даты гибели. О транспортах. В приложении 10 к «Отчету о переходе флота в Кронштадт и эвакуации ГБ Таллин 28.08-29.08.1941» [док. Вместо введения] указано, что в Таллинском прорыве участвовали 25 транспортов, из которых 22 погибли. Анализ архивных документов показывает: В «Отчете...» не числится ТР «Вормси», который в этом случае должен быть двадцать шестым. Поскольку фактически в прорыве участвовали 20 транспортов, то «лишними» являются шесть транспортов, включенных в «Отчет...». По мнению автора, ими являются: — участвовавшие в прорыве, но являвшиеся ВСУ, а не ТР. 1) ШК «Вирония», поскольку в приложении 10 к «Отчету...» не упоминается ШК, а в прил. № 13 это судно названо ТР; 2) ПМ «Серп и Молот», так как в приложении 10 к «Отчету...» не упоминается ПМ, а в «Ведомости посадки на транспорта» это судно числится как ТР; — не участвовавшие в прорыве транспорты: 3) «Эстиранд», вышедший из Таллина 25.08 и в этот же день выбросившийся на о. Прангли после повреждения авиацией противника; 4) «Сигульда», потопленный авиацией противника 27.08 при возвращении к о. Гогланд после неудавшегося перехода в Таллин; 5) «Сауле», поврежденный авиацией противника и потерявший ход 27.08 при возвращении к о. Гогланд после неудавшегося перехода в Таллин; 6) «Вайндло», потопленный авиацией противника около 10.00 29.08 при выходе из Сууркюлян-Лахти на о. Гогланд для перехода в Кронштадт. Он не имел отношения к Таллинскому прорыву. Кстати, и автор настоящего труда в 2001 г. тоже ошибочно включил ШК «Вирония» в число транспортов [библ. № 139]. Еще больше транспортов, участвовавших в прорыве (26), у Г.А.Аммона, который в труде «Надводные силы советского Военно-морского флота в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» [библ. № 3], видимо, учел и ТР «Вормси». Выше упоминалось также о том, как писателю И.Л.Буничу удалось «найти» и 27-й транспорт, которым по его велению оказался ВТ № 502 «Эверанна», на самом деле ушедший из Таллина 5.08.1941 г. Что же касается погибших транспортов, то следует обратить внимание на ошибку авторов справочника «Потери боевых кораблей и судов Военно-морского флота, транспортных, рыболовных и других судов СССР в Великую Отечественную войну 1941-1945 гг.» [библ. № 288], которые «потопили» в ходе Таллинского прорыва ВТ № 520 «Эвальд». Этот транспорт, во-первых, вообще не был потоплен, а во-вторых, не имел отношения к Таллинскому прорыву, так как ушел из Таллина с ранеными еще 24.08.1941 г., а 26.08 прибыл в Кронштадт, что подтверждают донесение руководителей Балтийского государственного морского пароходства [док. № 1367], записи в ЖБД штаба КВМБ [док. № 602], справочные материалы БГМП за 1944-1945 гг.25, а также доклад наркома Морского флота заместителю предсовнаркома СССР о потерях флота с 22.06 по 20.09.1941 г. [док. № 1366].
25 РГАЭ. Ф. 8045. Оп. 3. Ед. хран. 1109, 1437.
Откуда берутся потери транспортов, превышающие 18 единиц (до 28 ) в иностранных источниках, трудно сказать. Скорее всего, эти источники «топят» в Таллинском прорыве транспорты и вспомогательные суда, в нем не участвовавшие. А некоторых из участвовавших «топят» по два раза, как это сделали в своем донесении наркому Морского флота его заместитель Кириченко и руководители БГМП Хабалов и Рассинский [док. № 1367]. Они включили в список потерь при прорыве потопленные в Таллине еще 26-27.08 ТР «Луначарский» и ПМШ «Тиир» поврежденный у о. Гогланд 27.08 ТР «Сауле» и поврежденный при прорыве 29 08 ТР «Казахстан», а также дважды указали в нем потопленными при прорыве ТР «Аусма», ТР «Скрунда» и ТР «Эверита». Они довели таким способом потери в Таллинском порыве с 18 до 25 транспортов, правда, забыв включить в список потерь ТР «Вормси», но засчитав за транспорт ЛЕД «Кришьянис Вальдемарс».
5.4. Тайны и загадки Таллинского прорыва
Первое. Видимо, существуют документы ГКО, Ставки ВГК и Генштаба КА, Военного совета и штаба СЗН, способные раздвинуть рамки нашего представления о том, почему не были раньше эвакуированы гарнизоны Таллина, а также Ханко и Моонзундских островов. Или почему не была усилена оборона Таллина за счет прекращения обороны полуострова Ханко и Моонзундских островов. Эти документы могли бы пролить дополнительный свет на роль указанных органов стратегического управления в этих вопросах. Не следует ли поторопиться открыть их для исследователей? Второе. Почему в директиве СЗН об эвакуации войск, защищавших Таллин, отсутствует какое-либо упоминание о боевом ядре КБФ, о том, что надлежит делать КРЛ, двум ЛД, десяти ЭМ, трем КЛ, тринадцати ПЛ, тринадцати ТКА и трем ЗС? Может быть, Военный совет СЗН, не веря в возможность удержания Ленинграда, хотел, чтобы В.Ф.Трибуц затопил в Таллине эти 46 кораблей, включая боевое ядро КБФ, но не захотел открыто изложить эту мысль в директиве? Или же Военный совет СЗН посчитал, что эти боевые корабли могут использоваться как транспорты и принять на борт до 22 тыс. военнослужащих-пассажиров (прил. 1, табл. 109)? Но и об этом в директиве ничего не говорилось. И.Л.Бунич утверждает [библ. № 15], что какие-то письменные указания наркома ВМФ командующему КБФ доставил командир 1-й брпл Н. П. Египко, возвратившийся в Таллин из Кронштадта 23.08.1941 г. Третье. Почему главнокомандующий войсками СЗН и командующий Ленинградским фронтом в порядке организации взаимодействия между фронтом и КБФ в интересах Таллинского прорыва не приняли достаточных мер для удержания войсками фронта в течение 27-29.08 Кургальского п-ова с расположенным на нем аэродромом Липово? Почему главнокомандующий войсками СЗН не организовал усиление ВВС КБФ на 29.08 истребителями и бомбардировщиками ВВС Ленинградского фронта и обеспечение всех истребителей подвесными бензиновыми баками, как просил его об этом Военный совет КБФ? Четвертое. Почему командующий КБФ не добился возвращения из Кронштадта в Таллин всех ТТЩ 4-го днтщ, 5-го днттщ и 7-го днттщ, 11-го днкатщ, 12-го днкатщ и СКА «МО», входивших в состав МО БМ и ОВР ГБ, а также еще двух ТТЩ из состава ОВР БО БР, как намечалось? Это увеличило бы (даже при условии возвращения КВМБ шести ее ТТЩ и четырех СКА «МО») количество ТТЩ с 16 до 23, КАТЩ-С 27 до 32, СКА «МО» — с 25 до 35, что могло существенно повысить противоминные, противовоздушные и спасательные возможности конвоев, обеспечив тем самым уменьшение потерь. Ведь 27-30.08 почти все не дошедшие до Таллина корабли и катера участвовали в боевых действиях в море, но в составе КВМБ и БО БР. Пятое. Почему 27.08.1941 г. не было выполнено решение командующего КБФ о переводе из Таллинской бухты в бухту Копли, в Русско-Балтийскую и Беккеровскую гавани, ТР «Атис Кронвалдс», ТР «Вторая Пятилетка» и ТР «Тобол», принятое в связи с изменением плана посадки войск на транспорты? Ведь перешла же -гуда КЛ «Амгунь». Шестое. Что имел в виду Военный совет КБФ, ставя задачу ГС, ОПР и АР на прикрытие конвоев, причем лишь на отдельных участках прорыва? Каким образом предполагалось решать эту задачу, имея в виду, что прикрытие должно было осуществляться в ходе форсирования ЮМБ? Что имелось в виду при назначении рубежа окончания прикрытия: проход этого рубежа прикрывающим ОБК или прикрываемым КОН? Седьмое. Почему командующий КБФ, зная о невозможности использования истребителями АС Липово и АС Купля, в результате чего рубеж истребительного прикрытия сместился на 100 км к востоку, тем не менее в ходе прорыва приказывал командующему ВВС выслать истребители на меридиан о. Родшер? Почему последний выполнение этого приказа лишь обозначил, послав один раз три истребителя МиГ-3, которые в бой с немецкими самолетами не вступали. Восьмое. Почему почти не использовались истребителями подвесные бензиновые баки с целью увеличения радиуса зоны прикрытия и времени патрулирования над прорывавшимися силами? Девятое. Почему не привлекались к прикрытию прорывавшихся сил истребители И-153 из состава 12-й коаэ (АС Кагул на о. Хийумаа) и 13-го иап (АС Ханко), которые, действуя с АС Ханко, могли прикрыть корабли и суда в районе ЮМАП? Десятое. Член Военного совета КБФ Н. К. Смирнов 6.09.1941 г. доносил начальнику Главного политуправления ВМФ И. В. Рогову о том, что он написал ему доклад с подробным изложением своего видения Таллинского прорыва, который намеревался передать с надежной оказией (видимо, минуя секретное делопроизводство). Возможно, этот интереснейший материал ждет своего исследователя. Но где и кто его хранит? Одиннадцатое. Известно, что после Таллинского прорыва начальник 3-го отдела КБФ дивизионный комиссар А. П. Лебедев развил бурную деятельность по проведению следствия в связи с большими людскими и корабельными потерями, понесенными флотом при прорыве. Следствие это, к счастью, не завершилось судом военного трибунала, но документы его, содержащие, возможно, важную для исследования этой операции КБФ информацию, где-то «пылятся». Как получить к ним доступ? Может быть, кто-то решится вытащить на свет божий эти документы из закромов ФСБ? Двенадцатое. Множество загадок и вопросов заключено в действиях командиров I С, ОПР, АР, КОН и командующего ВВС КБФ, капитанов отдельных ТР. Вот лишь некоторые из них: а) утверждение контр-адмиралом В. П. Дроздом походного ордера ГС, при котором два эскадренных миноносца были принуждены охранять крейсер «Киров», находясь вне протраленной полосы фарватера, что привело к гибели ЭМ «Яков Свердлов» и тяжелому повреждению ЭМ «Гордый»; б) действия контр-адмирала Ю. А. Пантелеева, приказавшего ЭМ «Скорый» взять ЛД «Минск» на буксир при нахождении обоих кораблей на минном заграждении, что привело к гибели ЭМ «Скорый»; в) решения, принимавшиеся вице-адмиралом В.Ф.Трибуцем (или контр-адмиралом В. П. Дроздом?) и контр-адмиралом Ю. А. Пантелеевым в связи с выводом ЭМ «Свирепый», ЭМ «Суровый» и СКР «Аметист» из состава охранения КОН-1; г) решение контр-адмирала Ю. Ф. Ралля о прекращении выполнения арьергардом задачи по прикрытию с тыла КОН-3 и форсировании ЮМАП в ночное время без ПМО, приведшее к гибели ЭМ «Калинин», ЭМ «Володарский» и ЭМ «Артем» и потере командиром АР управления оставшимися в строю кораблями (два СКР, два ТКА, шесть СКА). Хотя «Отчет о переходе флота в Кронштадт и эвакуации ГБ Таллин 28.08-29.08.1941» [док. Вместо введения] подписан вице-адмиралом Ю. Ф. Раллем, никаких объяснений по этому вопросу в нем нет; д) деятельность командира КОН-1 капитана 2 ранга Н. Г. Богданова: — им не возвращены на Таллинский рейд присоединившиеся к КОН-1 транспорты из состава КОН-2 («Иван Папанин», «Казахстан» и «Эргонаутис»); — он не только не объяснил, но даже не упомянул в донесении о действиях КОН-1 в Таллинском прорыве о событиях, связанных с выводом из его состава ЭМ «Свирепый», ЭМ «Суровый» и СКР «Аметист»; — за все время от первоначально назначенного времени выхода из Таллина (22.00 27.08.1941 г.) до прибытия в Кронштадт им было дано единственное то ли оповещение, то ли донесение 29.08 с борта СКА МО № 507: «По флоту. Самолеты все время атакуют караваи. Прошу выслать паши самолеты. №0845. К-р конвоя» [док. № 835], из которого не ясно, какой конвой и где атакуют; все остальные донесения давал с борта ПБ «Ленинградсовет» начальник штаба конвоя; — итоговое донесение командира КОН-1 о прорыве показывает полное незнание им того, что происходило с кораблями и судами конвоя во время прорыва; е) действия командира КОН-2, «потерявшего» еще до съемки с якоря в Таллинском заливе пять из шести транспортов («Казахстан», «Иван Папанин», «Найссаар», «Эверита», «Эргонаутис») и ПМШ «Атта» из состава своего конвоя и не объяснившего полностью всего произошедшего в донесении о Таллинском прорыв Не объяснены эти «потери» и в «Отчете о переходе флота в Кронштадт...» [док. Вместо введения]; ж) игнорирование командиром 4-го днэм приказания командующего КБФ буксировать ЭМ «Гордый» только до бухты Сууркюлян на о. Гогланд; з) назначение командиром 61-й абр для прикрытия прорывавшихся сил меньшего количество истребителей и меньшего количества их самолето-вылетов, чем было установлено планом действий ВВС КБФ; и) цифры, характеризующие потери военнослужащих в ходе прорыва, приведенные в «Отчете о переходе флота в Кронштадт и эвакуации ГБ Таллин 28.08-29.08.1941»26:
26 АО ЦВМА. Ф. 9. Д. 136. Л. 27, 51.
С. 27: «Всего на ТР ТР было посажено около 20 400 человек личного состава частей КБФ и 10 СК». С. 51: «Из всего состава погруженных войск и команд кораблей в числе 23 000 чел. в Кронштадт и Ораниенбаум прибыло 18 233 чел., т. о. погибло всего 4767 чел., главным образом из личного состава КБФ». Но численность «команд кораблей», точнее, численность личного состава боевых кораблей, ВСУ с военными командами или командованием, управлений корабельных соединений, комендантских команд ТР и ВСУ, участвовавших в прорыве, рассчитанная автором, составляла 8173 человека. Такая или несколько отличная цифра была, безусловно, известна Военному совету КБФ. Из этих цифр можно было получить только те данные о потерях, которые приведены в табл. 95, 96 настоящей главы. Анализ цифр, показанных на с. 51 «Отчета...», позволяет предположить: — в 23 тысячи (цифра явно приближенная) погруженных военнослужащих включены команды только погибших кораблей и судов. По расчетам автора, их численность составляла 2998 человек; — в 18 233 прибывших военнослужащих включены команды всех прорвавшихся кораблей и судов, а также спасенные члены команд погибших кораблей и судов. Как же можно было учитывать при выходе из Таллина численность только команд погибших кораблей и судов, а по прибытии в Кронштадт — численность команд всех прибывших кораблей и судов плюс спасенных балтийцев из команд погибших кораблей и судов? к) причина того, что на корабли и суда было принято почти в пять раз больше гражданских лиц, чем предусматривалось Военным советом КБФ. Конечно, это не все загадки и вопросы, оказавшие влияние на потери в людях, кораблях и судах в ходе Таллинского прорыва. Те, кто прочтет полностью этот труд, найдет для себя еще немало загадок и, может быть, разгадает многие из них.
Глава 6. Заключение: выводы и уроки из опыта Таллинского прорыва
6.1. Выводы из опыта Таллинского прорыва
Все изложенное выше о Таллинском прорыве позволяет сделать следующие три общих вывода: 1. Краснознаменный Балтийский флот, осуществив прорыв из осажденной в глубоком тылу противника Главной базы Таллина в тыловую базу Кронштадт через созданную противником юминдско-гогландскую минно-артиллерийско-авиационную блокадную позицию, несмотря на понесенные при этом большие потери в людях и кораблях, выполнил задачу по эвакуации оборонявших Таллин войск и сохранил корабельное боевое ядро флота, сорвав планы врага по их уничтожению. В этой связи будет уместно напомнить, что одной из главных задач немецкого плана нападения на СССР, плана операции «Барбаросса», было недопущение отвода советских войск и сил в глубину территории страны, уничтожение их в приграничных районах. Но КБФ не позволил гитлеровцам выполнить эту задачу на море. 2. Таллинский прорыв КБФ — одна из крупнейших морских операций советского ВМФ, проведенных в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Она была осуществлена в наиболее трудный начальный период войны, в условиях стратегического наступление немецких вооруженных сил и отхода советских войск в глубину страны, к стенам наших главных городов — Москвы и Ленинграда. Как представляется, Таллинский прорыв, наряду с другими подобными операциями, в определенной степени послужил исходным пунктом в разработке современной морской операции но обороне океанских (морских) коммуникаций, рассматриваемой в качестве одной из форм военных действий на океанских (морских) ТВД. 3. В ходе оборонительных боев в Эстонии и во время обороны Таллина, при подготовке и проведении Таллинского прорыва проявились существенные недостатки в деятельности командования СЗН по боевому управлению подчиненным ему КБФ, по организации взаимодействия между КБФ и Северным (Ленинградским) фронтом. Ряд ошибок был допущен Верховным главнокомандованием, командованием ВМФ, КБФ и его соединений. Проявившиеся недостатки и допущенные ошибки оказали непосредственное влияние на величину потерь в людях и кораблях в ходе Таллинского прорыва. Исходя из этих общих выводов, представляется целесообразным сделать и некоторые частные выводы из событий Таллинского прорыва для формулирования уроков из них в интересах строительства современного и боеспособного Военно-морского флота России.
Первое
Чрезвычайно полезно посмотреть на причины больших потерь в ходе Таллинского прорыва с точки зрения подготовленности к вооруженной борьбе на море в 1941 г. ВМФ в целом и КБФ в частности. Приведем для этого несколько выдержек из «Краткого доклада по предварительным итогам Отечественной войны на море 1941-1945», который начальник ГМШ ВМФ представил 5.02.1946 г. наркому ВМФ [док.№ 1412]: «Структура Военно-морских сил СССР к началу войны, в основном? не соответствовала задачам, стоявшим перед флотами. Кроме того, по надводному флоту военно-морские силы не соответствовали им и количественно. < > С началом войны особо остро почувствовался (на КБФ. - Р.3.): а) недостаток в тральщиках, в особенности в связи с широким использованием противником минного оружия; тральщики для траления неконтактных мин вообще отсутствовали; б) недостаток в миноносцах и сторожевых кораблях, необходимых для обеспечения наших коммуникаций, действий против коммуникаций противника, поддержки фланга наших войск; кроме того, имевшиеся миноносцы и сторожевые корабли не были вооружены современными средствами ПЛО и недостаточно вооружены средствами ПВО; в) недостаток в надводных минных заградителях специальной постройки; г) недостаток в торпедных катерах, с у спехом использовавшихся против коммуникаций противника, особенно чувствовалось отсутствие мореходных торпедных катеров дальнего действия; д) недостаток в кораблях и катерах ПЛО и, в частности, отсутствие кораблей и катеров, вооруженных современными средствами ПЛО; этот недостаток особенно остро чувствовался в условиях, когда противник обладал большим, хорошо подготовленным в боевом отношении, подводным флотом; е) недостаток в средствах вспомогательного флота; ж) отсутствие специальных десантных судов; з) отсутствие специальных артиллерийских кораблей, способных длительное вЬ^ оказывать эффективную огневую поддержку флангу армии (мониторы, канлодки специ-алъной постройки); и) отсутствие достаточного количества современных скоростных истребителей и нов отсутствие современных скоростных разведчиков и бомбардировщиков и, в частности, пикирующих бомбардировщиков, необходимых для эффективных действий против кораблей и плавсредств противника. К этому следует добавить, что военно-морские силы противника к моменту нападения на нашу страну имели у же почти двухгодичный боевой опыт, в то время как корабельный состав КБФ, состоявший в основном из кораблей, вступивших в строй в последние годы, не только не имел фактически боевого опыта, но и значительная часть соединений не была сколочена как полноценный боевой организм. < > Находившиеся в строю надводные корабли по техническому состоянию своих корпусов и механизмов и подготовленности личного состава были готовы к выполнению задач в море (речь, видимо, шла о готовности к одиночным действиям. — Р.3.)... Основное количество кораблей вследствие малого времени пребывания в строю находилось к моменту начала войны во «второй линии», а некоторые корабли находились еще в «оргпериоде». Торпедные катера прибрежного действия типа «Г-5», которые являлись основным типом катеров, бывших у нас на вооружении, в большей своей части вступили в строй в период 1934-1935 гг. и к началу войны имели уже пониженные данные. Призываемые суда (Морфлота, Речфлота и др. наркоматов) имели настолько изношенную и запущенную технику, что их невозможно было использовать без предварительного ремонта (среднего, а по отдельным кораблям и капитального). Подготовка личного состава этих судов для обслуживания механизмов в боевых условиях и к борьбе за живучесть находилась на низком уровне. Организация службы и борьбы за живучесть были не отработаны. Аварийные средства на подавляющем большинстве судов отсутствовали. Основной недостаток в подготовке сил к моменту начала войны заключался в том, что взаимодействие родов морских сил между собой и с войсками Красной армии, особенно тактическое взаимодействие, отработано не было, а тактическое взаимодействие однородных сил было отработано еще слабо. Другим общим недостатком являлась неполноценная подготовка штабов как органов боевого управления, несмотря на то что последней в предвоенные годыуделялось достаточное внимание. Слабым местом в системе боевого управления являлось неумение штабов правильно организовать свою работу, быстро и верно реагировать на все изменения обстановки, четко и быстро отрабатывать боевые документы и осуществлять постоянный контроль за ходом боевых действий и выполнением заданий. Система, а также до 1941 г. целеустремленность боевой подготовки не обеспечивал полной отработки авиации в соответствии с требованиями современной войны. Указанное положение, естественно, создавало известного рода проблемы в подготовь ВВС: а) летный состав истребительной авиации в своем большинстве был подготовлен к боевым действиям днем в простых условиях, но к началу войны только осваивал новые типы истребителей. Вместе с тем в целом подготовка истребительной авиации имела и следующие недостатки: 1) истребители в основном были подготовлены к действиям по прикрытию баз, в то время как в ходе войны потребовалось решать задачи по прикрытию конвоев на полный Ьа-диус действия, обеспечения действий ударной авиации, ведения воздушной разведки и т. п.- 2) отсутствие достаточной тренировки в ведении групповых воздушных боев; 3) слабая натренированность в полетах над морем...; г) летный состав разведывательной авиации был хорошо подготовлен к ведению воздушной разведки на море, но тихоходностъ и слабое вооружение самолетов, особенно лодочник, не обеспечивали успешность выполнения задач...; Необходимо отметить, что основными причинами, отрицательно сказавшимися па степени подготовленности сил, являлись: а) система проведения боевой подготовки в упрощенных условиях, с целым рядом условностей и ограничений. Подготовка различных родов сил обычно взаимно не увязывалась, силы готовились по принципу «Готовиться врозь, а воевать вместе». Инициатива командиров кораблей, соединений ограничивалась излишней опекой. Плохо обеспечивалась боевая подготовка техническими средствами; б) большая текучесть личного состава, особенно офицерского, которая только до некоторой степени может быть оправдана ростом флота; в) слабая оснащенность флота или же полное отсутствие современных технических средств, необходимость которых была подтверждена прошедшими полутора годами войны (Второй мировой. —'Р.З.), —радиолокации, средств УЗПНи УЗПС, средств защиты от неконтактных мин, приборов управления зенитным огнем, приборов беспузырной стрельбы (для торпедной стрельбы ПЛ. - Р.З.), беспламенных зарядов (для артиллерии. — Р.3.), снарядов с окрашивающимися всплесками, ныряющими и осветительными снарядами и т. п.). <->
Капитан 3 ранга БУДЫШ Денис Викторович, командир спасательного судна «Эпрон»
Когда мы сопровождали ПЛ «Алроса» после участия в международных учениях «Болд Монарх-2011» по оказанию помощи аварийной ПЛ в г. Картахена (Испания) в мае-июне 2011 года в точку рандеву (залив р. Сенна) с кораблями Балтийского флота, попали в небольшой шторм в Бискайском заливе. Скорость хода была небольшой, так как она ограничивалась ходом ПЛ. Нужно было быть в прямой видимости. Но после того как ПЛ была передана, мы возвращались одни. На переходе был получен очень неблагоприятный прогноз погоды. Циклон должен был застать нас на переходе до Гибралтарского пролива. Самый сложный переход намечался на Бискайский залив, который славен своими штормами. От командования было получено приказание на следование максимально возможным ходом. Я вызвал командира ЭМЧ капитана 3 ранга Банникова Юрия Петровича, рассказал ему обстановку и спросил его – выдержит ли энергетическая установка максимальные нагрузки? Если произойдет хотя бы небольшая поломка, то нам будет очень трудно и помощи ждать неоткуда. Юрий Петрович был уверен в своей матчасти и ответил утвердительно. Полным ходом, на четырех главных дизелях СС «Эпрон» давно уже не ходил. Были запущены все механизмы, которые обеспечивали ход судна, и «Эпрон» как будто «ожил». За несколько суток было пройдено много сотен миль на максимальном напряжении. Весь экипаж находился в приподнятом настроении, всё-таки спешили домой. Я, находясь на ходовом мостике, постоянно прислушивался к звуку работы дизелей. Непростой экзамен был выдержан на «отлично» – ни одной поломки или аварийной ситуации не произошло. Мы успели проскочить опасный отрезок маршрута и вошли в спокойное Средиземное море.
