Плохо спишь по ночам, просыпаешься, куришь и предаешься воспоминаниям; и вдруг тебя начинает т-тянуть повидать те места, где ты бывал молодым, крепким, сильным, счастливым, любимым, н-наконец, черт возьми! Я объездил полмира, был в Париже, в Берлине, в Лондоне, в Буэнос-Айресе, и все же н-недавно меня потянуло на В-васильевский остров... Я даже в кино «Форум» зашел — ничего там не изменилось. М-мальчишки в буфете пьют лимонад и угощают девчонок м-мороженым. И как и мы с тобой, с упоением смотрят «Тарзана», другого Тарзана, р-разумеется, тот был н-немой, а этот орет диким голосом. Ох, молодость, молодость! Когда-то хотелось поскорее стать взрослым! А теперь я бы много дал, чтобы помолодеть. Его потертое лицо становится грустным. Да, Крамской тоже бывало вспоминал свою молодость, становилось грустно. Но сегодня он не расположен грустить. Вадим, вздохнув, продолжает: — И вот, когда тебя одолевают воспоминания, ты н-начинаешь разыскивать старых, давно тебя забывших друзей. Сплошь да рядом р-раскаиваешься — ты знал, скажем, Ваську Пяткина, голоштанца-студентика, с которым за бутылкой ж-жигулевского пива вел горячие споры о том, м-мещанство ли носить галстук и как надо любить — с черемухой или без черемухи, а теперь встречаешь насупленное млекопитающее, помыкаемое своей мастодонтоподобной супругой — какая уж тут черемуха! И пиво ему запрещено, у него уже был один и-инфаркт и он ожидает второго, и служит он в каком-то скучном учреждении с н-непотребным названием «Главправсроп». И тебе больше не о чем с ним говорить, его мысли плоски, как доски стола, а душа стала с-сусличьей. Или помнишь Барцева? Какой парень был! Мы с ним в одном доме в-выросли. Он и тогда п-пописывал в «Вечернюю Красную» да в «Резец». Литератор... Вознесся! Встретил — почти меня не узнал. А встречаю на приеме в Кремле, удивляется: «А ты как тут очутился?» Словно ему это по штату положено, а мне — н-нет. — «Так же, говорю, как и ты». — «А, так это ты и есть наш советский Растрелли?! — сообразил наконец. — Вот не предполагал! Очень рад!» Даже в гости к себе пригласил. Жена, дача в каком-то ф-фантастическом стиле, три собаки, забор в два человеческих роста — от прежнего Костьки ничего не осталось. Сибарит! Кажется, только мы с тобой прежние и остались — Вадимка да Юрка! Да еще, помнишь, подводник был, Митя Кузьмин, душа человек? — Он погиб.
— Знаю. Узнал — аж всплакнул. Разлив, дачку его, граммофон на террасе, л-лодочку у крыльца вспомнил. И сестренку, такую воздушную... Л-леночку... Чайка чеховская... Подумать только — стала з-знаменитой актрисой. Одолели меня как-то призраки , я в такси — и к ней, на Галерную. Убежден, что давно ее нет в Ленинграде, а все же тащусь. Поднимаюсь, звоню — что ж ты думаешь? Дома! Уж не та, уж не девочка, годы сказались но г-глаза... глаза... те же самые, нервные, страстные., С. мужем она развелась. Я п-подробностей не расспрашивал. Потащила к себе, принялись вспоминать нашу молодость. И, представь, о тебе только вспомнила, у нее на ресницах вот такие слезищи — бриллианты и только!.. Юра, говорит, был моим лучшим и единственным другом, а теперь... а теперь, как видно, совсем меня п-позабыл. Да, говорю, и меня он забыл, с первой премией было поздравил, телеграмму прислал, а с остальными — не удосужился... Крамской хотел было возразить, что Вадим не откликнулся и на первое поздравление, но смолчал. А Суматошин умолчал, разумеется, как он, узнав, что Крамской где-то плавает в чине всего только капитана третьего ранга, решил, что отвечать на поздравление не стоит. Крамской поинтересовался, где теперь Леночка. — В Ленинграде. Не то в Большом драм-матическом, не то в Новом, а может быть в Малом, не помню. А ты, я вижу, без двух минут адмирал? И вдобавок — еще депутат... И вижу, ты так больше и не женился? А я бываю в Москве у твоей бывшей... у Л-Любовь Афанасьевны. Ее Федя писал обо мне небольшую книжицу. — О тебе уже пишут книги? — почти не удивился Крамской. — Ну, я не М-Монферран и не Казаков, но тоже не л-лыком шит. Даром кругляшек ведь не дают, — скосил он глаза на три лауреатские медали на лацкане пиджака.— И женат уже в третий раз... Она — молодая киноактриса, все время где-то снимается, то в Одессе, то в Ялте, то в Киеве, то на фестивале в Каннах, то в Карловых Варах, в Венеции — так и живем... на расстоянии, п-понимаешь, живем... Н-да! Он вздыхает. И сразу лицо расплывается в улыбку: — Как приятно сидеть у тебя, снова пить с тобой кофе... А ведь пили когда-то ячменный, бурду, с удовольствием пили! Эх, Васильевский остров, Петроградская сторона, Тучков мост, золотые дни молодости!.. А тут ч-чудесный маленький городок и готика, готика, готика... Ты чувствуешь готику? — Я не знаю, как можно чувствовать готику. Она мне нравится...
Да, прошло много лет с тех пор, как они бродили по Ленинграду и любовались ростральными колоннами, аркой Главного штаба, Александрийским театром, восхищались Исакием и Адмиралтейством, затевали бесконечные споры о Зимнем дворце. Теплое чувство к другу юности вспыхнуло и захватило Крамского. В потертом лице Вадима вдруг проглянул восторженный Вадька, Вадимка, строивший тогда лишь воздушные замки и ходивший в залатанных на сиденье штанах. И начался тот разговор, который бывает между давно не видавшимися друзьями, когда хочется рассказать обо всем, что пережито за годы разлуки, и когда удивляешься, почему столько лет не встречались, когда могли бы в любую минуту друг друга найти. Кофе остыл и был вновь разогрет. Старик на коврике у кровати спал, всхлипывая во сне, часы отбивали четверти, а они, перебивая друг друга, вспоминали товарищей, которых давно нет на свете, девушек, что давно уже состарились — стали бабушками, друзей, живущих где-то очень далеко, о себе не подающих вестей. Глаза заблестели и то и дело наполнялись слезами — эх, Васильевский остров, Васильевский остров, Нева, Тучков мост, Петроградская сторона! Растроганными застал их Глеб. Старик проснулся и зарычал. — А, юный бонвиван! — вскричал Суматошин. — Отдыхаешь у отца от безделья? — Я не бездельничаю, Вадим Петрович, — возразил с достоинством Глеб. — Я с репетиции. Тузенбаха играю в «Трех сестрах». И говорят, у меня — талант. Подумываю о театральном институте. — То дипломат, то актер! И шарахает же тебя, б-батенька, из одной крайности да в другую. Ты воздействуй на него, Юра. Мать-то его распустила. Неприятно, но Вадим говорит жестокую правду. — Ты нигде не остановился, Вадим? — взглянул Крамской на часы. — Я тебе постелю на диване.
Пронзительно прозвенел . Глеб испуганно вздрогнул и ринулся к столику. — Погоди, Глеб, я сам. Крамской слушает, — сказал он в трубку. — Приветствую, товарищ Отс. Да. Слушаю. Да. Да... Он слышал глуховатый голос секретаря горкома: на маленьком островке тяжело заболел ребенок смотрителя маяка. На море — большое волнение. Моторный бот захлестнет. Мы просим вас перебросить хирурга на остров. —— Доставьте врача немедленно к пирсу, — сказал Крамской. — Перебросим в два счета. Благодарить не за что, товарищ Отс. До свидания. Он набрал номер и, когда к телефону подошел Щегольков, приказал: — Пойдет Коркин. Доложите о выполнении.
Хэльми — в пустой кают-компании, одна. Сильно качает, в буфете позвякивает посуда. Вместе с переборкой кренит картину в белой лакированной раме. Картина аляповата: море слишком зеленое, пена слишком уж белая, тральщик режет слишком крутую волну. Послали Хэльми, больше некого было послать. Один хирург — в Таллине, на съезде врачей, другой — сам болеет. Она осмотрит ребенка, перевезет в город, в больницу. Выдержит ли он переезд по бурному морю?
Странно устроена жизнь: только что она была с Мишей в клубе, Миша играл на пианино веселую песенку, они танцевали. За стеной репетировали любители и кто-то металлическим голосом, словно дрова топором рубил, говорил о любви, и казалось, он уродует теплые искренние слова большого писателя и опошляет само слово «любовь». Другой сердито его оборвал: «Никуда не годится. Неужели вы никогда не любили? Представьте, что она для вас — все. Повторите, пожалуйста...» И Миша сказал: — Вот меня бы туда! Ну как можно так ненатурально объясняться в любви? На днях он стал ее мужем. Они счастливы беспредельно. Свадьба была очень скромной. Приехал отец из Таллина, пришли Лайне, несколько врачей из больницы, три офицера — Мишины друзья. Теперь у Миши есть дом. У них маленькая, уютная комнатка возле ратуши. Крамской прислал ей цветы с пожеланием счастья. Все было хорошо. Омрачила было радостный день встреча с университетской подругой, шарахавшейся с факультета на факультет — с медицинского на физкультурный, с физкультурного на филологический. Эта Моника считает себя неотразимой красавицей. Она пришла раньше других гостей — с тремя цикламенами, завернутыми в серебряную бумажку, оглядела комнатку, брезгливо поморщилась, увидев Мишин портрет на столе. Сказала осуждающе и презрительно: 198 — Нынче, знаешь ли, дружба народов — не в моде. Русским нечего делать в Эстонии. И ты, эстонская девушка, выходишь за русского... удивляюсь... Хэльми бросило от негодования в жар. Этот неудавшийся медик, посредственность, именующая себя поэтессой, учит ее, Хэльми, жить!
— Ты пришла, чтобы повторить то, что подонки малюют по ночам на заборах? — вскричала она. — Дружба народов не в моде, русских вон из Эстонии... Ты — не эстонка. Твой отец бежал к нам от революции из России. А чей хлеб ела ты в Ярославле во время войны? А что бы было с нами со всеми, если бы русские нам не вернули родную Эстонию? — Она широко распахнула дверь: — Уходи. И чтобы я больше тебя не видала. Моника, передернув костлявыми, худыми плечами ушла, пробурчав, что ее ноги больше в этом доме не будет. — И слава богу! Экая гадина! И я еще сидела с нею рядом на университетской скамье! Хэльми выбросила ее цветы в мусорный ящик — они жгли ей руки. Руки вымыла мылом. Пришел Миша с друзьями. Он сразу заметил, что что-то произошло; спросил: — Что с тобой, рыбка? Она не хотела его огорчать, рассмеялась, сказала, что ничего не случилось. Пустяки, немного пирог пригорел. Мишины друзья были такие милые, они так радовались их счастью, и ни один из них никогда не сказал бы, что русскому не надлежит жениться на эстонской девушке — нет! А когда все ушли, откуда у застенчивого и молчаливого Миши нашлось столько слов... Она поняла, как он любит, как он любил ее все три года... — Ты о чем задумалась? — спросил Миша в клубе. — Да так, ни о чем... — Может быть, тебе кажется, что ты совершила ошибку? — О .
Тут за нею пришли, и Миша забеспокоился: — Ты на чем пойдешь? — Не знаю... на шхуне, на шлюпке, моторке. — В море сильно болтает. — Я — морячка! — сказала она. — Знаю, рыбка моя, знаю. Он расцвел, подойдя к телефону и узнав, что она пойдет на «Триста третьем». Теперь все будет хорошо. И она вдруг встретила Фрола — вот чудеса, встретить старого друга в такой обстановке, ночью, при выходе в море... Глухо гудят моторы и позвякивает посуда в буфете. Ее не укачивает. Другую бы в миг укачало. А укачавшийся врач — куда он годится? Он просто смешон... Во рту скверно, как будто поела мыла. Ничего, теперь уже недолго. Кто-то громыхает по трапу, в кают-компании появляется матрос с мокрым лицом. — Товарищ лейтенант спрашивает, как себя чувствуете? Беспокойная погода. Может, чайку? Нет, чаю она не хочет. — Поблагодарите товарища лейтенанта. Скоро приедем? — Так точно, придем через пятнадцать минут.
Завывает ветер. бьет в иллюминатор. Снова качнуло, она едва удержалась, наверное, сделали поворот. А Миша — любит. Как он заволновался, узнав, что ее посылают на остров в такую погоду. Беспокойная погода, сказал матрос. А она зимой не бывала в море. Летом, в Пирите, на яхте —не страшно. А здесь — все дрожит. Гудит. Хорошо, что свет яркий и ровный. Фу, скорее бы добраться до места! Но предстоит и обратный путь — с малышом. Она уложит его на диван, укроет, придется придерживать, чтобы он не скатился. Выдержит ли он качку? Над головой затопало, проскрежетало; послышались голоса; где-то открыли дверь — ворвался ледяной ветер. Потом затихли моторы. Опять качнуло. И тот же мокрый матрос, широко раскрыв дверь, говорит улыбаясь: — Пожалуйте, прибыли.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Уважаемые моряки! Я размещаю этот материал с прямого согласия Председателя Союза Военных Моряков А.Ф.Кресика. Может быть, кто-нибудь сумеет помочь ветеранам или хотя бы перепостить этот материал? Чем больше шума - тем лучше. А.Ф.Кресик
В Свердловске организацию Морских ветеранов выкидывают на улицу. Обращаются к Вам ветераны Великой Отечественной войны, ветераны Военно-Морского флота и военной службы, ветераны локальных войн и военных конфликтов, и поддерживающая общественность.
Мы Свердловчане и Екатеринбуржцы ветераны ВМФ, защитившие Россию от внешних врагов:
- Это защитники Севастополя и Новороссийска, Одессы и Николаева, Сталинграда и участники обороны Москвы, защитники блокадного Ленинграда и Северного Заполярья, это те, кто освобождали Европу и штурмовали Берлин и с честью прошли на параде победы в 1945 году; - Это испытатели первых атомных подводных лодок и первыми в мире всплыли на Северном полюсе; - Это наши моряки уральцы держали связь с первым в мире космонавтом Ю.А. Гагариным в космосе и служили в месте, с ним в морской авиации. - Это командиры подводных лодок, такие как И.А. Британов спасая свой экипаж и мир от ядерной катастрофы; - Это мы выполняли интернациональный долг в Анголе, в Эфиопии, в Египте, в Никарагуа, во Вьетнаме и Афганистане. - Это Герои России Чечвий В.С. и Багаев С.А. награжденные посмертно, выполняя служебный долг на Северном Кавказе; - И мы потомки тех, кто вписал себя Золотыми буквами в Историю России и нашей Свердловской области. Несмотря на не самое лучшее здоровье и полученные раны работаем в фонде, проводим воспитательно-патриотическое воспитание и мероприятия, этим защищаем Россию, наших детей, подростков и молодёжь от внутреннего врага-криминала, наркотиков, алкоголизма, воровства, грабежей, изнасилований, убийств, морально-нравственного разложения. А сейчас вынуждены защищать наш Военно-Патриотический клуб «Морской Пехотинец» и музей ВМФ(единственный в городе!), а также и наш Фонд от непродуманных и ошибочных решений муниципальных органов власти предпринимающих действия по выселению нас из здания площадью 272 кв.м., и прилегающей к ней территории по ул. Победы 70/б г. Екатеринбурга не предложив альтернативы или предложив где будет отсутствовать и половина того, что есть сейчас. ВПК «Морской Пехотинец» и Музей ВМФ РФ были созданы в 2004 году Фондом ветеранов и инвалидов Военно-Морского Флота «Экипаж», образованным по инициативе ветеранов Великой отечественной войны и труда, ветеранов флота, ветеранов воинской службы, ветеранов силовых структур и просто простых граждан. Все это было создано с единственной целью, донести до наших детей и особенно молодежи нашу историю России и Урала, чтобы чтить традиции и гордиться предками, продолжая их славные дела. По обращению Фонда, Администрация Орджоникидзевского района г. Екатеринбурга поддержала инициативу Фонда и выделила в 2004 году полуразрушенное здание бывшего детского сада, по ул. Победы 70/б. Затратив более 3–х миллионов рублей личных средств, моряки отремонтировали первый этаж, крышу здания, восстановили водопровод и канализацию, благоустроили территорию,возле здания установили памятный знак погибшим морякам, мемориальные доски с фамилиями моряков, морских летчиков и морских пехотинцев г. Екатеринбурга. Построили мини стадион, где можно заниматься на турниках и на брусьях, проходить армейскую полосу препятствий. За короткий период волонтеры встретились с ветеранами Великой Отечественной войны моряками и собрали сотни интереснейших экспонатов на военно-морскую тематику и оформили их в залах музея. За 8 лет музей посетили более 23 тыс. жителей г. Екатеринбурга, области и других регионов России, в т.ч. более 18 тыс. детей, подростков и молодёжи! Фонд ВМФ «Экипаж», клуб и музей постоянно проводят для детей, подростков и молодёжи Дни Воинской славы России, военно-спортивные мероприятия, встречи с ветеранами Великой Отечественной войны, ветеранами войны в Афганистане, Чечне и других локальных войн. Работают секции по военно-прикладным видам спорта. Немаловажно, что занятия доступны для детей из семей с невысоким уровнем доходов. Воспитанники клуба с большим желанием уходят на службу в Вооруженные силы и Военно-Морской флот и, возвращаясь с правительственными наградами, и выражают благодарность, за подготовку, данную в стенах клуба. Наши воспитанники продолжают свою борьбу не только на поле брани, а на спортивных площадках. В стенах нашего клуба были воспитаны: - Чемпионы мира; - Чемпионы Европы; - Чемпионы России; - Чемпионы Уральского Федерального округа; - И сотни разрядников.
В планах Фонда, ВПК и музея закладка Аллеи Героев Советского Союза и России, открытие кружка технического творчества, создание поискового отряда, ансамбля патриотической песни. Открытие в музее новых залов Морской пехоты и Десантников, зала Морской авиации. Все эти меры направлены не только на патриотическое воспитание, но и на профилактику преступлений среди подростков и молодёжи. Но благородные настоящие дела и будущие планы патриотических моряков-ветеранов ВМФ могут рухнуть, если муниципальная власть выселит ВПК, музей ВМФ и Фонд «Экипаж» с площади 272 кв.м. На местном уровне эта проблема не решается. Мы обращаемся к Вам, уважаемый Министр Обороны,не допустить уничтожения ВПК «Морской пехотинец» и музея ВМФ при Фонде ВМФ «Экипаж», которые реально своей бескорыстной работой, воспитывают настоящих патриотов России. Мы также предлагаем изучить наш 8 летний опыт по патриотическому воспитанию молодого поколения и готовы организовать работу на городском и областном уровне с минимальным финансированием из местного бюджета на оплату труда педагогов ВПК и работников музея ВМФ. Наши действия соответствуют Постановлению Правительства РФ «О государственной программе «патриотическое воспитание граждан РФ на 2011-2015 г». Настоятельно просим найти возможность оставить здание по ул. Победы 70/б площадью 272 кв.м. за Военно-Патриотическим клубом «Морской Пехотинец», музеем Военно-Морского Флота при Фонде ВМФ «Экипаж». С уважением, Председатель Фонда ветеранов и инвалидов ВМФ «Экипаж» Е. Ю. Прибавкин
Итак, даже года оказалось мало американцам, чтобы подавить в себе желание солгать. Американский президент, движимый естественным желанием стоять на страже интересов американского народа, долго колебался, но все-таки, ссылаясь на данные разведки и своё доставшееся от мамы-блондинки чутье, наконец, произнес так долго ожидаемое: таки да, сирийское правительство использовало несколько раз химическое оружие против своих оппонентов, отчего погибло от 100 до 150 человек.
Вообще-то, использование американских социальных технологий, направленных на разрушение государства как института, уже привело к гибели в Сирии почти 100 тысяч человек, количество беженцев уже превысило полмиллиона. На этом фоне гибель 150 человек как предлог для увеличения масштабов умерщвления людей в стране, о которой половина американской нации в силу своего ублюдочного среднего образования имеет знаний меньше, чем об Антарктиде, а другая половина путает название этой страны со звездой Сириус и думает, что Америка должна помочь многострадальному народу победить коварных космических пришельцев, выглядит, по меньшей мере неубедительно. Но давайте рассмотрим этот мотив более подробно. Чуть больше года назад поползли слухи о том, что из Ливии в Сирию, в руки повстанцев, попала небольшая партия химического оружия, без дела лежавшего на складах запасливого Каддафи. Некоторые источники даже утверждали, что территорию Сирии достигло всего четыре боеприпаса. Потом появились слухи, что боевики, боровшиеся с правительством, эти боеприпасы использовали, и сирийские официальные представители даже пожаловались на это в международные организации. Реакция американской администрации была волшебной. Звучала она примерно так: нам неважно, кто применил химическое оружие, но нам кажется, что это были не повстанцы, а правительственные войска, хотя пока доказательств у нас нет, и мы ничего делать не будем, а будем ждать, когда правительство Башара Асада «пересечет красную линию». После этого американский президент, которому очень понравилось, как он завернул в своей речи про «красную линию», сидел и ждал, когда же придуманная им «красная линия» будет пересечена ничего не подозревающими сирийцами. Примерно такие же заявления, только с меньшим туманом, были сделаны воодушевленными однополой любовью французами, всегда подтверждающими всё американское англичанами, немцами и некоторыми второстепенными партнерами по НАТО. Итальянцы, чей спецназ долго хоронил «груз 200» после событий в Ливии, воздержались.
Затем на арену вышла гонорарная публика в лице журналистов французской газеты «Ле Монд», которые уверенно так заявили, что они нашли в Сирии доказательства применения правительством химического оружия, и повстанцы даже дали за него подержаться. После этого спел свою арию французский президент Олланд, который хоть и путает во время визитов японцев с китайцами, но в химическом оружии разбирается с детства, и Франция тоже заявила: таки да — химическое оружие было использовано войсками Асада, и его нужно наказать. Потом все как прозрели и стали лгать уже хором: людей травили зарином! В сегодняшнем интервью газете «Гардиан» Дэвид Кэмерон заявил, что «он приветствует американскую объективную оценку», и вообще — «у нас под носом жестокий диктатор уничтожает свой народ, поэтому мы не должны сидеть, сложа руки». Вывод международной комиссии ООН как-то сразу забылся, а она заявила, что правительственные войска зарин не применяли.
Какова сегодня обстановка в Сирии и насколько нынешнее заявление Обамы ее меняет? Американская разведка считает, что под контролем правительства остается 40% территории Сирии. Тем не менее, этим цифрам верится с трудом, потому что из американского разведывательного сообщества до СМИ часто доходит желаемое, а не действительное. Действительное — это сокрушительное поражение оппозиции в районе сирийско-ливанской границы, скорое освобождение от боевиков города Алеппо, где боевики находятся в очень тяжелом положении, и явные успехи правительственных войск на севере страны. То же сообщество сообщает, что этим успехам сирийское правительство обязано помощи Ирана и организации Хесболла. Но, по его мнению, главным помощником правительства является Россия, и именно этот факт заставил Обаму перейти в новую фазу помощи сирийским повстанцам. Один из анонимных источников агентства «Блумберг» утверждает, что Обама секретным приказом поручил ЦРУ обеспечить доставку в основном стрелкового вооружения сирийским боевикам.
Этим решением Обама ставит свою администрацию, да и всю Западную Европу в весьма сложное положение. Дело в том, что по этому приказу Америке придется помогать тем, кто воюет против западной коалиции в Мали. Причем, как справедливо заметил президент Путин в своем недавнем интервью каналу Russia Today, это в буквальном смысле одни и те же люди, потому что сегодня они воюют в Сирии, завтра уже в Мали, а потом снова могут появиться в Сирии. Еще более неоднозначно выглядит положение Израиля. Это для США война идет «где-то за океаном», а для Израиля — тут, за горкой. И пули иногда долетают, и вообще… Да, Израиль считает себя стратегическим союзником США на Ближнем Востоке, но сегодня заокеанский патрон начинает всерьез помогать тем, кто видит в Израиле злейшего врага.
Кстати, США продолжают подчеркивать, что никаких подвижек американских войск не наблюдается, и участия наземных сил в Сирии американцы пока не планируют. Неожиданно выглядит официальное заявление одного из видных американских генералов о том, что ни на Аляске, ни на Гавайях вооруженные силы США своей обычной дислокации не поменяли и ни к какой переброске не готовятся. Установление бесполетной зоны тоже не планируется, поскольку пока считается, что цена этого мероприятия может быть неприемлемо высокой для США.
США уже давно и серьезно противодействуют всякой активности России в этом регионе. Недавно ООН отклонила предложение России о посылки миротворческого контингента на Голанские высоты взамен австрийского батальона, который в эти дни выводится в связи с активными боевыми действиями в районе перехода на Голанских высотах. Ранее российский президент говорил о том, что Россия воздержится от немедленного выполнения контрактов на поставку вооружения правительству Сирии. По некоторым данным, стоимость контрактов превышает два миллиарда долларов. Несколько дней назад Джон Керри в одной из своих поездок заявил, что между США и Россией «нет идеологических разногласий».
В этом контексте становятся более понятными «оранжевые» протесты в Турции, которая в последнее время поменяла свое отношение к событиям в Сирии, осудила пиратские налеты на Сирию израильских самолетов, уже не спешит материально поддерживать сирийскую оппозицию и стала предпринимать еще только робкие шаги, направленные на сближение с Россией.
Не могу не сказать, что все действия подконтрольных США сил направлены на уничтожение государства как института. Это объясняется тем, что всякое государство остается государством до тех пор, пока может отстаивать свой суверенитет, а вот это как раз и не нравится западной коалиции, которая бездумно вторгается в другие государства, стараясь закрепить в них свое влияние. Да, в Египте сегодня президент, который в США жил дольше, чем в Египте. Да, оппозиционный премьер Сирии является сирийцем только по национальности, а так всю сознательную жизнь проработал в Техасе. Всё это так, но США не хватило даже 10 лет, чтобы привести к власти в Ираке людей, безоговорочно лояльных Западу. Сегодня Ирак в хороших отношениях с Ираном, помогает Сирии, а китайцы теснят американцев в его нефтяной промышленности. Многолетняя оккупация Афганистана тоже не дала существенных политических сдвигов. Поэтому сегодня никто заранее не может утверждать, на алтарь какого бога положено столько человеческих жизней в этой арабской стране.
Действующие на опережение западные спецслужбы уже готовят «фронт работ» будущим безработным сирийским боевикам. Им нужно будет «трудоустроить» не меньше 20 тысяч профессиональных бандитов и убийц, и почему-то считается, что лучшее применение эти ребятки смогут найти на российском Северном Кавказе и в Центральной Азии. Поэтому сегодня любое посягательство на государство как таковое, на государственные органы в нашей стране можно смело приравнять к действиям «пятой колонны». Если мы хотим, чтобы завтра нас защитили вооруженные силы, мы должны их защищать всеми силами сегодня. Креативный класс не заслонит своей грудью страну, если он считает, что «из нее пора валить». Бить врага придется не под радужным флажком ЛГБТ сообщества, и будут его бить не навальные, не немцовы, не венедиктовы, или, не к ночи будет сказано, шендеровичи, и уж, не дай Бог, маши гесссен или лесневские. Страну будут защищать наши с вами дети, и разоружать их перед лицом коварнейшего врага — это последнее дело. Если мы хотим сохранить суверенитет, то мы должны сохранить государство, потому что без государства все наши права ничего не будут стоить, а «томагавк» останется «томагавком», даже если на него повязать белую ленточку.
14 июня 2013 г.
Когда не хватает слов
Идут дожди, и светится листва Каким-то первозданным, мягким светом, И я хочу сейчас писать об этом, Как будто это тайна естества.
Окинуть взглядом целый мир нельзя, Ведь он без тайны жить совсем не может, И с каждым днем от нас он будет строже Скрывать, зачем проложена стезя.
Зачем она то кружит, то ведет К таким вершинам, где дышать непросто, Где за спиной уже не слышишь поступь Тех, кто желает вырваться вперед.
Но не дано. Хотя они нужны, Чтобы однажды мне не расхотелось, Чтобы жилось, любилось, даже пелось, Чтоб чувствовать, как мало нам страны,
Чтобы вместить всего лишь только нас И всё, что мы с тобою повидали, И те — вокруг безудержные дали, Те, для которых не хватило фраз.
В джазе у Кандата играли великолепные мастера: на рояле — будущий известный композитор и музыкант Кальварский, на трубе — виртуоз Костя Носов, которого в народе величали «золотой трубой», на контрабасе — Виталий Понаровский, папа будущей эстрадной звезды, а на саксофоне — сам Кандат. С появлением в замке этого неофициального джаза наши танцевальные вечера приобрели широкую известность — девочки ломились на них (мальчики были только свои — курсанты). Танцевальный зал всегда был полон, а Софья мастерски решала задачу продажи билетов и оплаты оркестра — это ведь была запрещенная деятельность, проводившаяся без участия финансовых органов, играл музыку Глена Миллера и другие джазовые шедевры. Время от времени Кандат делал сольные номера. Изящный, со вкусом одетый и весь похожий на одного из солистов оркестра Глена Миллера, он подходил к рампе и издавал своим саксофоном чарующие звуки, играя классический джаз, или какую-нибудь наиболее популярную мелодию, или просто демонстрируя свой высокий класс с помощью импровизаций. И бывал на этих вечерах еще один коронный номер: курсант пятого курса Саня Квашенкин выходил на сцену и в сопровождении оркестра пел на английском языке «Чатаногу чу-чу». Пел точь-в-точь, как это исполнялось в , и срывал бурные аплодисменты. (Лет через двадцать мне довелось общаться с Саней по служебным делам, и я с удовольствием напомнил ему о том, как он здорово пел в курсантские годы, — он только улыбался в ответ, потому что давно уже не пел).
… Я с большим удовольствием принялся за работу, не подозревая, что данная мне тема дипломного проекта — это перст судьбы: более тридцати лет я буду потом заниматься созданием подводных ракетоносцев разных типов…»
Другим свидетельством в копилку истории замка являются краткие заметки моего брата. «Как ни странно, но живя в Питере с 1945 года, я впервые оказался во дворе Михайловского замка только, где-то в марте 1973 года, в поисках нового места работы. К тому времени я работал в ЦПКБ химического машиностроения уже шесть лет и чувствовал, что нужно поменять обстановку, чтобы не закиснуть. Подходя к замку, я знал, что там расположено много организаций, в том числе и проектных, которые меня интересовали, но когда я беспрепятственно вошел во двор замка, то был поражен, во- первых, наличием четырех подъездов, а во – вторых, обилием на стенах у подъездов табличек с наименованием организации в них размещаемых. Видимо, в силу характера, я начал обход с правого подъезда. Табличек было несколько, но я обратил внимание и запомнил только одну «ЦНТИ» (Центр научно-технической информации). Подъезд был очень популярен у горожан - люди сновали вперед и назад беспрерывно, но я туда не пошел. На следующем подъезде висела доска с названием организации «Ленгипротяжмаш» (Государственный проектный институт по проектированию предприятий тяжелого машиностроения). Мне было известно, что этот институт ведет проектирование таких заводов как: «Металлический завод», «Невский машиностроительный», «Завод турбинных лопаток», Уралтяжмаш» и др. Мой разговор с начальником отдела кадров продолжался около часа, но в результате мне было сказано, что вакансий в БГИ (бюро главных инженеров проекта) сейчас нет. Думаю, что его смутил или мой возраст (молодой) или не понравилась фамилия. К сожалению, на внутреннее убранство помещений я в тот день не обратил внимания. Так закончился мой первый визит в , на другие организации уже не было времени.
Через несколько дней, как-то вечером, на кухне нашей коммунальной квартиры, я рассказал о своем неудачном визите в замок своему соседу. Сосед Юра Страшкевич работал ГИПом в проектном институте. Он, выслушав мою историю, говорит: «А давай к нам, я переговорю с Володей». С Володей я был немного знаком, он бывал в гостях у Юры. Как потом выяснилось, Володя работал заместителем главного инженера по производству и был начальником Бюро ГИПов института «Ленгипроэнергопром». Каково же было мое удивление, когда я узнал, что институт «Ленгипроэнергопром» расположен в Михайловском замке, но в левом от арки крыле. Вход был по левой парадной лестнице. Таким образом, в апреле 1973 года я начал работать заместителем ГИПа в «Ленгипроэнергопроме». В начале 1980-х годов его переименовали в «Ленгипроэлектро». В этом институте я проработал до сентября 1991 года, в том числе ходил на работу в замок до февраля 1991 года. Институт «Ленгипроэнергопром» вел проектирование предприятий электротехнической промышленности, в том числе, подотрасли: крупное элетромашиностроение, производство свинцовых и щелочных аккумуляторов и производство сварочного оборудования. В Питере за нашим институтом было закреплено генпроектирование по двум заводам объединения «Электросила, объединение «Источник», Ленинградский аккумуляторный завод, завод «Электрик» и некоторые другие. Наш институт размещался на всех этажах левого крыла здания. Бюро ГИПов располагалось в первых двух комнатах анфилады на втором этаже с правой стороны площадки второго этажа парадной лестницы. Я работал в первой комнате, где, как потом выяснилось, в марте 1801 года прощались с убитым императором Павлом. Замок производил на меня двоякое впечатление. С одной стороны восхищали остатки былой роскоши: парадная лестница в два цвета из мрамора, Геогиевский зал (его закрыли в середине 70-х годов и больше я его не видел), церковь святого Михаила в процессе ее реставрации, комнаты императора с потайной лестницей и многое другое. С другой стороны, грязные долго не ремонтированные стены, деревянные перегородки и общее впечатление запустения и отсутствия хозяина. Отдельно вспоминаются эпизоды, когда на праздники приходилось дежурить по ночам. Ночные обходы по винтовым лестницам, неясные шумы и шорохи оставляли достаточно неприятные ощущения. Третья серия моих впечатлений о замке - это 2005 год, когда мы с женой Викой посетили музей «Михайловский замок». Совместить хорошо оформленные музейные анфилады с назначением и использованием этих помещений в период работы в «Ленгипроэлектро» (который начал постепенно освобождать помещения замка в 1988 г) было очень интересно».
Вместо заключения предлагаю познакомиться с одной из многочисленных легенд Михайловского замка, опубликованных, нет, не в популярных ныне книгах Н.Синдаловского, а в рассказе более авторитетного писателя (1882 г.) «У домов, как у людей, есть своя репутация. Есть дома, где, по общему мнению, нечисто, то есть, где замечают те или другие проявления какой-то нечистой или по крайней мере непонятной силы. Спириты старались много сделать для разъяснения этого рода явлений, но так как теории их не пользуются большим доверием, то дело с страшными домами остаётся в прежнем положении. В Петербурге во мнении многих подобною худою славою долго пользовалось характерное здание бывшего Павловского дворца, известное нынче под названием Инженерного замка. Таинственные явления, приписываемые духам и привидениям, замечали здесь почти с самого основания замка. Ещё при жизни императора Павла тут, говорят, слышали голос Петра Великого, и, наконец, даже сам император Павел видел тень своего прадеда. Последнее, без всяких опровержений, записано в заграничных сборниках, где нашли себе место описания внезапной кончины Павла Петровича, и в новейшей русской книге г. Кобеко. Прадед будто бы покидал могилу, чтобы предупредить своего правнука, что дни его малы и конец их близок. Предсказание сбылось. Впрочем, тень Петрова была видима в стенах замка не одним императором Павлом, но и людьми к нему приближёнными. Словом, дом был страшен потому, что там жили или по крайней мере являлись тени и привидения и говорили что-то такое страшное, и вдобавок ещё сбывающееся. Неожиданная внезапность кончины императора Павла, по случаю которой в обществе тотчас вспомнили и заговорили о предвещательных тенях, встречавших покойного императора в замке, ещё более увеличила мрачную и таинственную репутацию этого угрюмого дома. С тех пор дом утратил своё прежнее значение жилого дворца, а по народному выражению - "пошёл под ".
Нынче в этом упразднённом дворце помещаются юнкера инженерного ведомства, но начали его "обживать" прежние инженерные кадеты. Это был народ ещё более молодой и совсем ещё не освободившийся от детского суеверия, и притом резвый и шаловливый, любопытный и отважный. Всем им, разумеется, более или менее были известны страхи, которые рассказывали про их страшный замок. Дети очень интересовались подробностями страшных рассказов и напитывались этими страхами, а те, которые успели с ними достаточно освоиться, очень любили пугать других. Это было в большом ходу между инженерными кадетами, и начальство никак не могло вывести этого дурного обычая, пока не произошёл случай, который сразу отбил у всех охоту к пуганьям и шалостям. Об этом случае и будет наступающий рассказ. Особенно было в моде пугать новичков или так называемых "малышей", которые, попадая в замок, вдруг узнавали такую массу страхов о замке, что становились суеверными и робкими до крайности. Более всего их пугало, что в одном конце коридоров замка есть комната, служившая спальней покойному императору Павлу, в которой он лёг почивать здоровым, а утром его оттуда вынесли мёртвым. "Старики" уверяли, что дух императора живёт в этой комнате и каждую ночь выходит оттуда и осматривает свой любимый замок, - а "малыши" этому верили. Комната эта была всегда крепко заперта, и притом не одним, а несколькими замками, но для духа, как известно, никакие замки и затворы не имеют значения. Да и, кроме того, говорили, будто в эту комнату можно было как-то проникать. Кажется, это так и было на самом деле. По крайней мере, жило и до сих пор живёт предание, будто это удавалось нескольким "старым кадетам" и продолжалось до тех пор, пока один из них не задумал отчаянную шалость, за которую ему пришлось жестоко поплатиться. Он открыл какой-то неизвестный лаз в страшную спальню покойного императора, успел пронести туда простыню и там её спрятал, а по вечерам забирался сюда, покрывался с ног до головы этой простынёю и становился в тёмном окне, которое выходило на Садовую улицу и было хорошо видно всякому, кто, проходя или проезжая, поглядит в эту сторону.
Исполняя таким образом роль , кадет действительно успел навести страх на многих суеверных людей, живших в замке, и на прохожих, которым случалось видеть его белую фигуру, всеми принимавшуюся за тень покойного императора. Шалость эта продолжалась несколько месяцев и распространила упорный слух, что Павел Петрович по ночам ходит вокруг своей спальни и смотрит из окна на Петербург. Многим до несомненности живо и ясно представлялось, что стоявшая в окне белая тень им не раз кивала головой и кланялась; кадет действительно проделывал такие штуки. Всё это вызывало в замке обширные разговоры с предвозвещательными истолкованиями и закончилось тем, что наделавший описанную тревогу кадет был пойман на месте преступления и, получив "примерное наказание на теле", исчез навсегда из заведения. Ходил слух, будто злополучный кадет имел несчастие испугать своим появлением в окне одно случайно проезжавшее мимо замка высокое лицо, за что и был наказан не по-детски. Проще сказать, кадеты говорили, будто несчастный шалун "умер под розгами", и так как в тогдашнее время подобные вещи не представлялись невероятными, то и этому слуху поверили, а с этих пор сам этот кадет стал новым привидением. Товарищи начали его видеть "всего иссеченного" и с гробовым венчиком на лбу, а на венчике будто можно было читать надпись: "Вкушая вкусих мало мёду и сё аз умираю". Если вспомнить библейский рассказ, в котором эти слова находят себе место, то оно выходит очень трогательно.
Вскоре за погибелью кадета спальная комната, из которой исходили главнейшие страхи , была открыта и получила такое приспособление, которое изменило ее жуткий характер, но предания о привидении долго ещё жили, несмотря на последовавшее разоблачение тайны. Кадеты продолжали верить, что в их замке живёт, а иногда ночами является призрак. Это было общее убеждение, которое равномерно держалось у кадетов младших и старших, с тою, впрочем, разницею, что младшие просто слепо верили в привидение, а старшие иногда сами устраивали его появление. Одно другому, однако, не мешало, и сами подделыватели привидения его тоже побаивались. Так, иные "ложные сказатели чудес" сами их воспроизводят и сами им поклоняются и даже верят в их действительность…»
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
.jpg)
