Из КНИГИ В.Л Викторова « Воспоминания врача дизельной лодки» , который не участвовал в дальнем походе на подводной лодке С-95 ( продолжение ) :
… « Армия и Флот исполнены желанием отрапортовать партии и правительству о своих успехах в боевой и политической подготовке. В бригаде подводных лодок также идет напряженная работа по совершенствованию боевой выучки. Есть в соединении свои маяки – это подводная лодка С-295 ( С-95 ). Именно ей поставлена задача – участвовать в дальнем походе в честь юбилея Вооруженных Сил. Лодка носит звание «отличный корабль «, по многим показателям экипаж ПЛ превосходит другие ему подобные в составе соединения.
Замполит Овсянников захлебывается от восторга, узнав о предстоящем походе. Не испытывает восторга командир лодки капитан 2 ранга Боровков и особенно инженер-механик капитан 3 ранга Четвериков. Мнение механика – лодка не сможет участвовать в походе по техническим причинам, ее нужно отправлять в средний ремонт и чем раньше, тем лучше. У замполита началась истерика. » Нам выпала такая большая честь,- визжал он.- А вы со своей технической готовностью пытаетесь все сорвать и перечеркнуть. Ничего с лодкой не случится. Вот вернемся из автономки, тогда и пойдем ремонтироваться. Нам нельзя отказываться. Там, наверху, в штабе флота, все могут неправильно истолковать и обвинить нас в малодушии и политической незрелости . Если вы будете и дальше гнуть свою линию, то я вас отправлю на парткомиссию. А ведь вы, Четвериков, являетесь у нас на лодке к тому же секретарем партийной организации. Где же Ваша партийная совесть ?» Взаимные нападки продолжались еще какое-то время, но воля политработника оказалась сильнее разума нормальных людей, оппоненты вынуждены согласиться с доводами комиссара. Лодку стали спешно готовить , снаряжать. Что же смог успеть сделать командир БЧ-5 в этой предпоходной суматохе за оставшиеся 2-3 недели. Да почти нечего. В назначенный срок лодка вышла из базы и взяла курс на Атлантику. В случае успеха можно было рассчитывать на ордена, медали, досрочные присвоения воинских званий.
Среди соискателей славы был и начальник штаба бригады Волков, он был назначен старшим в походе. Я не знаю точно, сам ли он вызвался или его назначили в приказном порядке. История об этом умалчивает .
Поначалу поход складывался удачно. Благополучно миновав проливную зону , лодка в назначенный срок оказалась в Атлантическом океане в точке погружения. А дальше начались неприятности. Выяснилось, что глубже 60 метров, лодка погружаться не может. Стоило чуть-чуть углубиться, вода начинала поступать в отсеки. Некоторые цистерны на глубине начинали подтравливать. Неизвестно на какие сутки обнаружилась еще одна беда, пропало масло, его выдавило из цистерн в одном из погружений. Теперь эксплуатация дизелей становилась весьма проблематичной. Но деваться было некуда, о досрочном возвращении не могло быть и речи.
Чтобы добыть злочастное масло лодка гонялась по всему океану за нашими гражданскими судами, а те, естественно, от нее удирали.( ??? ) . Кое-как заветный ГСМ удалось получить на одном из проходящих в том районе нефтеналивных судов. Совершенно случайно лодка оказалась в районе артиллерийских стрельб и бомбометаний, которые производили корабли НАТО. Покинуть полигон лодка С-295 ( С-95 ) уже не успевала. Пришлось затаиться на глубине и надеяться, что пронесет. Так оно и вышло….»
Из КОММЕНТАРИЯ командира капитана 2 ранга Боровкова Сергея Николаевича, который УЧАСТВОВАЛ в дальнем походе на подводной лодке С-95 :
Cожалею, что не смог я прочитать книгу Виталия Викторова раньше и возможно, прочитав мои ,,комментарии'' , ему было бы стыдно за главу книги ,,Рассказ о дальнем походе, в котором автор книги не участвовал'' . Кто эти люди, которые так очернили этот дальний поход в Атлантический Океан? Автор книги не указывает. Если предположить, что это лейтенант Линяев В.И., прикомандированный на пл С-95 вторым штурманом на дальний поход? То в походе он себя не очень проявил в качестве определения места корабля, а его личные качества, как человека, офицера красочно описал сам же автор книги позже в разделе ,,На ремонте в Усть-Двинске на подводной лодке С-381'' не в его пользу. Так стоило ли пользоваться слухами ? Они - слухи бывают разные.
Оценка замполита Овсяникова , возможно , взята из байки, запущенной бывшим командиром пл С-95, который в запале назвал Овсяникова ,,убийцей Павлика Морозова''. Но этот ,,Павлик Морозов'' освобожден был от должности командира корабля не стараниями замполита, а по причине неразборчивости в подругах в г. Балтийске и по причине финансовой зависимости от подчиненных матросов.
Со всей ответственностью могу заявить, что среди замполитов на подводных лодках бригады капитан 3 ранга Овсяников Виктор Павлович занимал не худшее место. Описывая участие подводной лодки С-166 в учениях ,,Океан'' ,автор книги сам отметил , что « как врач, не решился описывать действия кораблей и самолетов, не его это прерогатива. Я не хочу выглядеть смешным и ухожу с этого заведомо скользкого пути.», - пишет он. И правильно поступил. А вот почему в рассказе о дальнем походе подводной лодки С-95 , [ а не С-295] решил ,,компетентно'' описать все, что там происходило, непонятно.
А какой нужно обладать фантазией и «чувством юмора «, чтобы изобразить, как подводная лодка в ШТОРМОВОМ МОРЕ гонялась за судами в поисках масла… С маслом на корабле было все в порядке и благодаря ему за несколько миль до рейда в районе мыса Скаген, дизель работал на масле. Ограничение глубины до 60 метров тоже не было. И об орденах и медалях никто не мечтал. За удачные походы на боевую службу награждали иногда грамотой или традиционным подарком часами. И ,конечно, выходы подводной лодки на боеву службу не зависели от замполитов подводных лодок и начальников штабов бригады. И дальний поход происходил не в феврале, в честь 50-летия Вооруженных Сил СССР, а в октябре-ноябре 1968 года.
сть в Москве такая организация, как Косинский детский морской клуб. Основан он был в 1989 году. Возглавляет его капитан 1 ранга запаса, яхтенный капитан, инструктор по международному яхтингу, член Союза журналистов, депутат Муниципального Собрания района «Косино-Ухтомский», член Совета Детского Общественного движения г. Москвы Михаил Георгиевич Шадрин. Находится этот клуб в Косино, на берегу озера Белое. Морское многоборье, парусный спорт, судомоделизм – вот далеко не полный перечень того, чем занимаются члены этого клуба. Ну и гребные и парусные регаты, игры на воде, походы. Работа с детьми, с молодежью, семьями…
Но дело в том, что клуб на грани закрытия. И причина вот в чем. Имея в собственности здание и имущественный комплекс, клуб вот уже 12 лет не может оформить земельные отношения. Обращения в различные инстанции результатов не дали. В письме из департамента земельных ресурсов (февраль 2012года) в оформлении земельных отношений отказано по причинам: размещения на территории клуба без надлежащего согласования некапитальных объектов; самовольной пристройки двух веранд, право собственности на которые не оформлено; а также по причине снятия земельного участка, на котором расположен клуб, с государственного кадастрового учета. А ведь все эти годы исправно платился земельный налог за пользование земельным участком. И было выкуплено в собственность клуба здание площадью 114,8 кв. м. Но чиновники не хотят пойти навстречу руководителю клуба и оформить право на землю, на которой стоит клуб. Как мне сказал Михаил Шадрин, в устной форме им было сказано следующее: что клуб – не прибыльное предприятие, а значит - нет и интереса чиновников заниматься их проблемами, и что без «политического» решения «сверху» дело не выйдет из тупиковой ситуации. Что это означает? То, что в любой момент Клуб могут выгнать с занимаемой им земли. Что люди, которые прикипели душой к клубу, лишатся возможности полноценно проводить свой досуг, лишатся возможности общения. Что неприкаянными останутся несколько десятков мальчиков и девочек; фактически их вышвырнут на улицу. И что тогда с ними будет? И с клубом? Что?! Косинский детский морской клуб просит о помощи. Что можно сделать? Если у кого-нибудь есть возможность подключить какие-то свои связи – стоит этим воспользоваться, а также проинформировать как можно больше народу и, может быть, организовать сбор подписей в защиту клуба. Вот ссылка на контакты с М.Г.Шадриным; он разрешил звонить непосредственно ему. Может быть, у кого-то есть связи а самом "верху"? Иначе до наших чиновников не достучаться! Или поднять шум в печати?
При каждом погружении лодки, я включал станцию «Береста» и проводил замер гидрологии на всю глубину погружения. На бумажной ленте «Бересты» вычерчивался график скорости распространения звука в воде в зависимости от глубины погружения. По этому графику определялся положительный или отрицательный температурный градиент и слой температурного скачка, если он был. При положительном температурном градиенте звуковые лучи от работавшего гидролокатора надводного корабля противника загибались вверх, образуя на определённой глубине и на определённом расстоянии от противника зону тени, где лодка могла спрятаться от обнаружения. При отрицательном температурном градиенте звуковые лучи от гидролокатора противника загибались вниз, образуя зону тени ближе к поверхности. А при наличии температурного скачка звуковые лучи, отражаясь от него, поднимались к поверхности, образуя зону тени под слоем скачка. Имея такой график, я определял оптимальную глубину погружения лодки, чтобы не быть обнаруженными, и результаты докладывал командиру для принятия решения. За время похода этих графиков накопилось у меня целая кипа. По возвращении в базу я приложил их к отчёту о работе РТС лодки в походе. По боевому расписанию в подводном положении я находился на боевом посту гидроакустиков и руководил работой вахтенных гидроакустиков, помогая им при необходимости в классификации целей, а также открывая или закрывая вахту на той или иной ГАС. В надводном положении и под РДП я находился на боевом посту радиометристов, руководя их работой, а при каждой передаче радиограмм (РДО) - на боевом посту радистов, контролируя прохождение РДО. Особое внимание я уделял докладам акустиков и радиометристов вахтенному офицеру в Центральный пост, от правильности которых зависело принятие того или иного решения вахтенным офицером. По мере продвижения на юг погода улучшалась, шторм затихал, и становилось теплее. Без особых осложнений миновали противолодочный рубеж Ньюфаундленд - Азорские острова, на котором патрулировали американские самолёты «Нептун» и «Орион» и периодически корабельные поисковые группы. В 20-х числах октября прибыли в назначенный район Саргассова моря, в самый центр знаменитого Бермудского треугольника. Мы вошли в экваториальные воды. Отсюда брало начало тёплое течение Гольфстрим, которое согревало воды Восточного побережья США, проходило через всю Атлантику и выходило в Норвежское море, омывая тёплыми водами северное побережье Норвегии и Кольский полуостров. Вот таким мощным и тёплым было течение Гольфстрим. А в месте нашего пребывания было уже жарко. Температура забортной воды была порядка 37 градусов, а внутри лодки совсем жарко и сильно повысилась влажность. Моряки несли вахту в одних трусах и сандалиях. Чтобы хоть немного освежиться, морякам разрешили принимать душ в , используя забортную воду и специальное мыло. Пресную воду берегли для приготовления пищи. Вахту на боевых постах сократили до 2-х часов.
От высокой влажности стала выходить из строя радиоэлектронная аппаратура. Чтобы поддерживать её в рабочем состоянии, приходилось чаще обычного протирать наиболее уязвимые её элементы спиртом. Особенно часто стали выходить из строя приёмники станции «Накат». Но это происходило, скорее всего, не от влажности, а от мощных сигналов близко находившихся самолётных РЛС противника. Догадываясь, из опыта проведения противолодочных операций, а может быть, и зная, что на наших лодках имеются станции обнаружения сигналов работающих самолётных РЛС противника с упреждением, американцы стали применять такой тактический приём: самолёты патрулировали в заданном районе, осуществляя поиск ПЛ пассивными средствами, в частности, магнитометром и только изредка включая активное средство - РЛС в кратковременном режиме. В этом случае не подозревающая о наличии противолодочного самолёта лодка может неожиданно оказаться в зоне действия РЛС самолёта и быть обнаруженной. А обнаружить самолёт визуально, не техническими средствами очень трудно и часто бывает поздно. Пока был запас приёмников для станции «Накат», их просто меняли на вышедшие из строя. Затем командир отделения радиометристов Лысков приспособился восстанавливать испорченные приёмники. Получалось. К моменту прохода нашими подводными лодками Бермудских островов, США объявили блокаду Кубы и установили карантинную линию в виде дуги от полуострова Флорида в океан на удалении 500 миль от Кубы, расположив на ней свои надводные корабли с целью недопущения прохода на Кубу иностранных судов с военным грузом наступательного характера. В состав корабельного дозора вошли два авианосных ударных соединения (АУС) во главе с авианосцами «Энтерпрайз» и «Индепенденс», три противолодочных соединения во главе с противолодочными авианосцами «Эссекс» и «Рэндолф», вертолётоносцем «Тетис Бей». Всего в районе находилось более 200 американских кораблей. Но мы об этом не знали. Усилилось в районе и противолодочное наблюдение. Корабли приступили к поиску подводных лодок с помощью новейшей мощной низкочастотной ГАС AN/SQS-23 и ГАС с буксируемой акустической антенной AN/SQS-35. Помимо высокой мощности излучаемого сигнала в ГАС АК/8О^8-23 были впервые применены: более прогрессивный метод обзора подводной среды и новый, более совершенный метод обработки эхо-сигналов на базе вычислительной техники. Несмотря на то, что ГАС AN/SQS-23 была станцией кругового обзора, применённые в ней новшества давали ей преимущества в дальности обнаружения подводных целей перед устаревавшими корабельными ГАС секторного обзора. ГАС AN/SQS-35 обладала другим достоинством: её акустическая антенна могла опускаться на большую глубину, под слой скачка и обнаруживать там подводную лодку. Помимо самолётов «Нептун» и «Орион» базовой патрульной авиации ВМС США к поиску подводных лодок присоединились палубные противолодочные самолёты «Треккер» и противолодочные вертолёты «Си Кинг» с авианосцев «Эссекс» и «Рэндолф». Их средства обнаружения ПЛ были слабее, чем у самолётов базовой патрульной авиации. Но количество сил, участвовавших в поиске лодок, возросло. И это сказывалось на напряжённости в районе. Самолёты всё чаще стали загонять нас под воду, не давая довести зарядку аккумуляторной батареи до конца.
С целью сохранения скрытности и сокращения времени зарядки аккумуляторной батареи, дизели эксплуатировались в экстремальном режиме, работа их резко прерывалась в моменты срочного погружения. При следующем всплытии всё повторялось сначала. И так до полной зарядки аккумуляторной батареи. По этой причине, а также в результате поломки некоторых важных деталей, из строя вышли один за другим два дизеля. Команда мотористов во главе с мичманом Самчуком вместе с механиком Паршиным и его помощником Назаренко пытались ввести дизели в строй, но безрезультатно. Таких запасных частей на лодке не было. Как оказалось впоследствии, не было их и на береговых складах. Да вообще, разве можно предугадать, какая деталь механизма выйдет из строя в море? Оставался третий, последний дизель, последняя наша надежда. Если и он выйдет из строя, аккумуляторную батарею будет нечем заряжать, и лодка останется без хода, как в надводном положении, так и в подводном. В какой-то степени сохранять скрытность в южных широтах помогала резкая смена светлого времени суток на тёмное, причём темнота наступала полнейшая. На фоне чистого чёрного неба блестели миллиарды ярких звёзд. В такой обстановке можно легко увидеть невооружённым глазом на большом расстоянии в воздухе самолёт и на море корабль по их быстро перемещающимся светящимся огням и вовремя уйти под воду. Заступавший на вахту ночью офицер, прежде чем подняться на мостик, несколько минут проводил в тёмной боевой рубке, чтобы глаза адаптировались к темноте. Это позволяло сразу приступить к активному несению вахты. Ситуация сильно осложнялась тем, что мы находились в полном неведении об обстановке. С ЦКП ВМФ не поступало никакой информации о военно-политической обстановке в мире. Командир не знал, находимся ли мы в состоянии войны с Америкой или она ещё не началась. Единственным источником информации были данные радиоперехвата группы ОСНАЗ, да передачи различных «голосов» на русском языке, пойманные нашими радистами. Связи с другими лодками нашей группы не было, хотя примерный район их нахождения командиру был известен. Все вопросы приходилось решать самому, принимая всю полноту ответственности на себя. Не зря говорят: «В море командир - ».
Капитан 1 ранга Н.А.Шумков.
Чем ближе мы подходили к карантинной линии, тем чаще приходилось уклоняться от обнаружения противолодочными самолётами, и дольше находились под водой. Для поиска наших подводных лодок самолёты использовали свои РЛС, радиогидроакустические буи и магнитометры. В 20-х числах октября к активному поиску советских подводных лодок присоединились Противолодочные силы Атлантического флота ВМС США. Ближе всех к нашим подводным лодкам оказались противолодочные соединения во главе с авианосцами «Эссекс» и «Рэндолф». Их эсминцы, по наведению самолётов, выходили на обнаружение наших лодок и пытались удержать контакт. Несколько раз они обнаруживали наши лодки, но мы ускользали. Началась «игра в кошки-мышки», где в качестве «кошки» выступали американские корабли и самолёты, а в качестве «мышки» наши подводные лодки. Командиры лодок, меняя глубины погружения и скорости хода, применяя тактические приёмы и грамотно маневрируя с использованием ложных целей, успешно отрывались от преследования. Были случаи, когда лодки были вынуждены всплывать для зарядки аккумуляторных батарей вблизи американских кораблей, а затем погружались и исчезали. В связи со сложной тактической обстановкой и тяжёлой атмосферой внутри лодки вахту на боевом посту гидроакустиков стали нести посменно по полчаса 5 человек: три штатных акустика, я и флагманский РТС бригады капитан-лейтенант Сенин. Каждый брал на вахту чайник с водой. К концу вахты чайник пустел. Вскоре на наши лодки из ЦКП ВМФ поступил новый приказ - прекратить переход в Мариэль (Куба) и начать боевое патрулирование в заданном районе, расположенном в Саргассовом море. Мы восприняли этот приказ, как желание высшего командования, в случае необходимости, направить нас на противодействие американским ВМС. Мы сказали «Есть» и пошли выполнять. Из-за длительного нахождения в подводном положении без вентиляции отсеков, воздух на лодке становился спёртым, пропитанным маслами, кислотными испарениями от аккумуляторной батареи и человеческим потом. Процентное содержание кислорода в воздухе понизилось ниже стандартного безопасного уровня, а в 5-м и 6-м машинных отсеках - ниже минимума. Зато содержание углекислого газа повысилось в несколько раз. Дышать становилось затруднительно. Температура воздуха доходила до 60 градусов, в 5-м отсеке ещё выше. Свободные от вахты моряки переходили в концевые 1-й и 7-й отсеки, где было немного прохладнее. Химик со своим измерительным прибором постоянно следил за содержанием кислорода и углекислого газа в воздухе, переходя из отсека в отсек. Чтобы хоть немного очистить воздух в отсеках, включили в работу регенерационные патроны, которые перерабатывают отработанный воздух, очищая его от углекислого газа и вредных примесей и насыщая кислородом. Но это был наш неприкосновенный запас, который расходовать можно было только в исключительных случаях. Но работа регенерационных патронов ещё больше повысила температуру в отсеках. Из-за высокой влажности, плохого воздуха и жары, на телах моряков стали появляться сыпь, потница и болячки. Нашлась работа и нашему корабельному доктору капитану медицинской службы Жалейко Владимиру. Он обрабатывал ранки на теле моряков зелёнкой, и моряки бродили по лодке все в зелёных пятнах, ну, как леопарды в Африке. Хорошо, что более серьёзных заболеваний не было. А вот на соседней лодке «Б-36» корабельному доктору капитану медицинской службы Буйневичу пришлось делать операцию по удалению аппендикса у мичмана Панкова, и операция прошла успешно. Бриться не хотелось да и ситуация не располагала к этому. Некоторые решили отпускать усы и бороду.
Беда не приходит одна. Вскоре механик Паршин доложил командиру о том, что вышел из строя третий, последний дизель. Лодка осталась без двигателей надводного хода и без возможности заряжать аккумуляторную батарею. Резко сократились возможности по маневрированию лодки в подводном положении. Теперь лодка могла идти только на электромоторе экономичного хода, развивая скорость хода не более 3 узлов и то на короткое время. Теперь нужно было особенно беречь оставшиеся запасы ёмкости аккумуляторной батареи. Командир уже не мог дать команду на полный ход для отрыва от преследования американскими кораблями, так как электроэнергии даже при полной зарядке батареи хватило бы только на 1 час хода при максимальной скорости. Поступила команда выключить все вспомогательные приборы и механизмы, уменьшить освещение. Экономя электроэнергию, приходилось маневрировать на малой скорости хода, что, конечно, сковывало действия командира. От слежения противолодочными самолётами мы уклонялись, пока, наконец, по их наведению в район поиска не прибыли эсминцы из противолодочного соединения авианосца «Эссекс». Взаимодействуя с самолётами, эсминцы начали вести поиск ПЛ строем фронта, прочёсывая своими гидролокаторами широкую сплошную полосу акватории. В один из таких заходов американские корабельные гидролокаторы нащупали нашу лодку. Получив контакт с лодкой, корабли перестроились, образовав круг, в центре которого оказалась наша лодка. Тактика удержания контакта с лодкой заключалась в следующем. Четыре корабля следовали по кругу по часовой стрелке, удерживая лодку в центре круга. Два корабля, перемещавшиеся в носовых секторах лодки, работали гидролокаторами, освещая подводную обстановку и поддерживая контакт с лодкой в активном режиме. Два других корабля, перемещавшиеся в кормовых секторах лодки, работали в пассивном режиме, удерживая контакт с лодкой по шумам от её работающих винтов. Лодка пыталась вырваться из замкнутого круга американских кораблей и зоны их гидроакустического наблюдения всеми возможными способами, но возможности её были слишком ограничены. Корабли, имея преимущество в скорости (они могли развивать скорость до 35 узлов, а мы только до 3-х узлов) и в количестве, не выпускали её из-под контроля. Так продолжалось несколько часов. Убедившись в том, что контакт с лодкой удерживается надёжно, один из кораблей приблизился к месту нахождения лодки, прошёл над ней несколько раз и стал сбрасывать на неё взрывные патроны. Мы знали о наличии на вооружении надводных кораблей противника противолодочных реактивных бомбомётов «Хеджехог», торпед и мин. Знали о существовании сигнальных взрывных патронов. Но мы никогда не слышали реально их взрывов в море. Поэтому, услышав подводные взрывы, мы стали гадать, что это взрывается - сигнальные патроны или глубинные бомбы. Если сигнальные патроны, то мы ещё попробуем оторваться. Если же это глубинные бомбы, то надо готовиться к бою. На этот момент командир не знал, началась ли война с Америкой или нет. Командир объявил боевую тревогу. Свободные от вахты моряки заняли свои боевые посты. В полной боевой готовности в ожидании следующей команды замерли моряки у торпедного аппарата стрельбы ТАС-5 «Ленинград» и у торпедных аппаратов. А ведь в одном из них находилась торпеда с ЯБЧ. Если первыми бой начнём мы, то эту торпеду мы воткнём в самую крупную цель. И тогда мы будем виновны в развязывании .
Ядерный взрыв.
Если первыми бой начнут американцы, то мы не успеем выпустить ни одной торпеды, так как будем потоплены. Груз ответственности за принятие решения навалился на командира. Командир выжидает, что будет дальше. Мы считаем подводные взрывы и следим за их мощностью. Один, второй, третий ...пятый ...десятый ...сотый ...сто шестьдесят седьмой. Мощность взрыва у всех мала, хотя их отлично слышат все находящиеся в лодке. Несколько взрывных патронов упало прямо на корпус лодки, но серьёзных повреждений они не причинили. Мы с облегчением вздохнули - значит, не бомбят, ещё не война. Как мы поняли, сбрасыванием сигнальных взрывных патроном нас принуждали к всплытию. Но мы не собирались всплывать. У нас ещё были ресурсы хода и надежда оторваться от преследования. И мы уклонялись. Получили радиограмму от ЦКП ВМФ, в которой нас информировали о выпущенном Извещении мореплавателям, в котором американцы сообщали о применении взрывных сигнальных патронов для обозначения приказа подводным лодкам на всплытие. Всплывать подводные лодки должны были курсом на восток. Хоть поздно - мы уже разобрались, в чём дело, но всё равно приятно было сознавать, что кто-то там наверху о нас позаботился. Мы отрывались долгих 17 часов, маневрируя курсом, скоростью и глубиной погружения вплоть до 300 метров, используя акустические ловушки и ложные цели. Но вскоре ресурс аккумуляторной батареи иссяк. Механик Паршин доложил командиру, что аккумуляторная батарея разрядилась полностью. Дальше двигаться не на чем. Командир оказался перед дилеммой: всплывать в окружении американцев или погружаться навсегда на глубину 3-х километров. Принял решение всплывать. 30 октября 1962 года. Лодка без хода медленно поднималась из воды в окружении 4-х эсминцев ВМС США: флагман поисковой группы эсминец «Кэпплер», эсминцы «Блэнди», «Бори» и «Сперри». Ближе всех на расстоянии порядка 100-150 метров от нас находился эсминец «Блэнди». Лодка всплыла в надводное положение так, как было рекомендовано - курсом на восток. Открылся верхний рубочный люк, и на мостик поднялись командир Шумков, вахтенный офицер с автоматом в руках, вахтенный сигнальщик с Военно-морским флагом СССР и я для передачи сообщений по Международному своду сигналов в случае необходимости. Сигнальщик укрепил на флагштоке Военно-Морской флаг, указывающий на принадлежность ПЛ к ВМФ СССР, хотя это было лишнее. Американцы прекрасно знали, с кем имеют дело.
В это время на палубу эсминца «Блэнди», который стоял к нам правым бортом, высыпал почти весь экипаж, свободный от вахты. Всем интересно было увидеть русскую лодку, поднятую на поверхность. Щёлкали фотоаппаратами, стараясь запечатлеть этот исторический момент. Один матрос снял штаны и выставил в нашу сторону свою голую задницу. Да, тут они нас переиграли. Было грустно и обидно, что американцам удалось поднять нас на поверхность, несмотря на неравные возможности. Но напряжённая ситуация не закончилась. Орудия главного калибра эсминца были расчехлены, а ствол одного из них был опущен вниз и направлен на нашу лодку. Увидев это, командир срочно отдаёт команду в центральный пост развернуть лодку носом вместе с носовыми торпедными аппаратами на этот эсминец, а в 1-й отсек - команду приготовить 1-й и 2-й носовые торпедные аппараты к стрельбе. Спустя несколько минут ствол орудия поднялся и развернулся в исходное положение. Видимо, на эсминце поняли, что переборщили. С эсминца поступил семафор: «Нужна ли помощь?». Командир Шумков приказал сигнальщику передать: «В помощи не нуждаюсь. Прошу не мешать маневрированию». Когда обстановка несколько стабилизировалась и острота первых минут противостояния спала, командир дал команду передать на берег радиосообщение: «Вынужден всплыть. Широта... Долгота... Окружён четырьмя эсминцами США. Имею неисправные дизели и полностью разряженную аккумуляторную батарею. Пытаюсь отремонтировать один из дизелей. Жду указаний». Эту радиограмму, важную для командования, мы передавали 17 раз, пока не получили подтверждения о приёме её на берегу. Настолько сложными были условия прохождения радиоволн в этом районе. Мотористы в это время продолжали ремонтировать дизеля, и вскоре поступил доклад механика Паршина, что один дизель введён в строй и может работать, хотя и не на полную мощность. Он мог обеспечивать скорость хода только 3 узла и заряжать аккумуляторную батарею. А это для нас уже многое значило. Вскоре от ЦКП ВМФ поступило указание следовать в базу приписки Полярный и сообщение об отправке на помощь нам спасательного судна. Лодка развернулась и пошла в надводном положении малым ходом на север, домой. Как потом оказалось, американцам удалось поднять на поверхность три из четырёх наших лодок: «Б-59» 27 октября эсминцем «Кони», «Б-36» 29 октября эсминцем «Сесил» и «Б-130» 30 октября 1962 года эсминцем «Блэнди». И только «Б-4» командира Кетова удалось ускользнуть от принуждения быть поднятой на поверхность.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Знакомясь с историей подводной лодки – музея С-189, я в поисковике увидела информацию: » Уважаемые подводники и любители флотской литературы ! В издательстве « Картуш» ( г.Орел ) вышла книга моего отца, подполковника медицинской службы ВИКТОРОВА Виталия Львовича « Воспоминания врача дизельной подводной лодки «… Произведение охватывает период службы с 1969 по 1975 годы на подводных лодках 613 проекта ( С-297, С-166, С-95, С-381, С-283 и прочих) . Это взгляд очевидца на эпоху » холодной войны» через призму дружбы, любви, человеческих взаимоотношений. Рассказ о флотских буднях, полных драматизма, юмора и веры в будущее!. Возможно, это субъективный взгляд, но ИМЕННО ТАКИМ произведением, мы восстанавливаем истинную картину происходящего в те далекие годы. Скоро книга поступит в С-Петербург. Очевидно, она будет продаваться на подводной лодке С- 189. С уважением Александр Викторов. « И душа, и чувства «закричали « : Неужели это случится ? « Если да, но только не на лодке-музее. Почему ?
Потому что эта книга написана человеком, случайным на флоте, тяготившимся службой. Потому, что в книге есть ложь. Не профессионализм. Примитивные оценки политической жизни и истории, самой сути службы на подводных лодках. Потому что все, кто находился рядом с автором, словно, препарированы на анатомическом столе. Характеризуя людей, отмечая положительное, автор непременно говорит о недостатках ( все мы не идеальные и казалось бы что в этом плохого ) , но Виталий Львович делает это так, что недостатки, ошибки, проступки в его восприятии и описании превращаются в чудовищные пороки. Причем, не щадит никого: ни своих родителей, бабушку, дедушку, близких родственников , ни тех, с кем свела его служба. Я по жизни встречала таких людей. Про них говорят : « полюбит – шубу купит, не взлюбит - шкуру снимет «. С кем - то обходится чуть мягче. А кто- то так представлен, что при встрече с ними ( если они живы ), их родственниками будет неловко смотреть им в глаза , потому что у тех , не полюбившихся когда-то автором ( особенно из числа замполитов ), у одного » замули « ни рожи, ни кожи , настоящий « гриб-сморчок «, другой - с « заурядной топорной наружностью, блеклая, совершенно бесцветная личность, с лицом ,не отмеченным печатью высокого интеллекта», в третьих, видимо, как врач, он обнаруживает полоумие, четвертые - шизофренники, беспробудные пьяницы, люди со звериной сущностью и оскалом, кровожадностью .. …» Словом, как он сам говорит: «красок не пожалел…» , да таких, что прочитав некоторые страницы ( не только характеризующие командиров бригады, политотдела, командиров лодок, старпомов, мичманов… ) , а и « о долгом и болезненном привыкании к службе», о врачебной практике в излечении венерических болезней, рассуждения и рассказы « о гусарах» с их любовными похождениями, о гулянках «по-черному» , о двух пьяных придурках, которые в кальсонах небесно-голубого цвета пляшут на столе…, хочется с мылом вымыть руки или принять душ, чтобы смыть эту грязь с души и чтобы не прилипло ничего такого…к памяти. Не от того, что прожив свою жизнь, не видела, не знала ничего подобного… в не всегда хватает кошмаров и почище, но здесь расписано так, что иногда, сидя за столом, невольно начинаешь испытывать « морскую болезнь «., вернее, ее побочные явления.
Дочитав до конца ( а в книге 759 страниц , вес ее 1 кг , тираж , слава богу, 300 экземпляров ) непременно подумаешь, как хорошо, что есть другие книги и воспоминания , где читая ,даже анатомические и врачебные подробности об операциях, проводимых под водой, проявлениях морской болезни, о несварении желудка, о потнице, запахах, которые скапливаются в замкнутом пространстве, травмах, выбитых зубах и сломанных ребрах, , воспринимаешь все это нормально , как неизбежные особенности и условия службы на подводных лодках, тем более на дизельных, да еще в экстремальных ситуациях . При этом тебя « не корчит» от такой правды . Чувства другие: восхищаешься стойкостью, мужеством, особым умением переносить трудности и справляться с ними, , еще раз понимая, что море любит сильных людей, и испытывает их на все виды прочности ( если эти разновидности существуют ) , и они, даже страдая, заболевая, получая травмы, выходят в этой борьбе победителями.
За свои слова надо отвечать. Сделаю это , приводя текст книги, с комментариями людей, знающих обо всем не понаслышке. И сразу хочу предупредить, то, о чем я хочу сейчас поведать – это дежа вю, то есть уже было.
Мы ( командир, капитан 2 ранга в отставке Боровков Сергей Николаевич, члены экипажа С-95 и подводники с других лодок ) , прочитав электронный вариант отдельных глав книги В.Л Викторова « Воспоминания врача дизельной лодки « в интернете, выразили свое мнение и отношение к книге и автору. И это БЫЛО опубликовано на блоге моряка подводника атомной субмарины К-27 Вячеслава Мазуренко в марте 2012 года. Мы хотели , чтобы автор внес в книгу изменения, а ЛУЧШЕ, не печатал ее , а если решиться опубликовать, то только для своих детей, внуков, близких людей , как и задумано было автором… « На широкий круг читателей, впрочем , я не рассчитываю… Поскольку я человек не богатый, и не могу, уходя из этого мира, наследовать своим близким счета в швейцарских банках и виллы на Лазурном берегу, то, единственное, что я способен сделать –это оставить им духовное наследство в виде своих мемуаров…».
Кто запрещает ? Оставили бы. Но книга вышла « в свет «. Определена ее стоимость – 650 рублей. А ГЛАВНОЕ ее собираются ( а может уже и продают ) на лодке-музее С-189.
Всегда – «лучше горькая правда, чем сладкая ложь « … НО ИСТИНА ДОРОЖЕ. Только прошу прощения у автора, что буду пользоваться электронным вариантом книги, другого у меня нет ( и не хочу иметь ее ), но еще раз повторюсь: мы все очень надеялись, что в книгу будут внесены изменения автором, но судя по предисловию все осталось. Даже названа ОПЯТЬ подводная лодка С-95, на которой Виталий Львович Викторов НИКОГДА НЕ СЛУЖИЛ. Целая глава посвящена « автономке» подводной лодки С-95, о которой он узнал из рассказов кого-то, но САМ в походе не был.
Жанр воспоминаний имеет свою особенность. В них все должно быть со словами, хотя бы мысленными : «Я там был… Я это видел… Со мной это произошло… Я свидетель происходящего…». Этим такие книги привлекают. Нет. Можно, сделать сборник воспоминаний из флотских баек, юмора, анекдотов, рассказанных другими, но то, что касается дальних походов, случившихся аварий, поломок, отношения людей, их поступков… все должно быть профессионально, выверено, точно. В данном случае, автор воспользовался СЛУХАМИ, возможно, не очень порядочных людей. К тому же лодку С-95, на протяжении всей истории и далее в книге называет С-295 ( что не только имеет принципиальное значение в данном случае, но говорят, что такая лодка была , только на Северном Флоте ). Почему это сделал автор ? Может, сознательно назвал С-295. Но офицеры, мичманы, матросы названы по фамилиям, и все они из экипажа С-95, включая командира…
Я не литературный критик. Просто неравнодушный человек к истории флота. Человек, для которого честь, порядочность, достоинство, совесть… не пустые слова. А дизельная подводная лодка С-95 , ее экипаж - это лучшая часть моего прошлого, моей памяти, моей влюбленности в море и моряков. Это и моя настоящая жизнь. Мой негаснущий интерес ко всему, что и сейчас происходит на флоте.
Я не профессионал в морской службе, поэтому буду излагать без купюр , в каких- то случаях со знаками вопроса – как обращение к людям , более сведущим в данном вопросе, с маленькими репликами от себя, как выражение своего отношения и эмоций. Я твержу себе : « у гнева – слова пусты «. И обещаю, предел тактичности и бережного отношения к чувствам автора, ибо в отличие от него, помню о том, что живут на этой земле близкие ему люди. Я хочу, как и мои друзья, моряки подводники С-95, восстановить справедливость и ИСТИНУ. Защитить честь и достоинство.
Постараюсь взять самое главное, упустив треть книги о подробнейшем генеалогическом древе рода Викторовых, хотя это немаловажно и помогает создать впечатление о человеке с самых его корней. Упущу и страницы, рассказывающие « о случайности « появления на флоте В.Л Викторова , его впечатлениях вначале, «как гостя « на первой подводной лодке, затем слегка «оморячился", но подводником себя не чувствовал «.. Упускаю, потому что человеку свойственно видеть то, что он ХОЧЕТ видеть. А его « хочу «, словно , магнитом притягивало к нему чужой негатив и чужие пороки ( хотя и о его наблюдательности и нередко очень точных черт характера описанных им людей, я уже говорила ).
О Волкове Борисе Григорьевиче ( так у автора ), хотя он - Волков Борис Анатольевич, написано много… Он из тех людей , для которого автор не пожалел красок. Пришлось «продираться» через много написанное о нем и хорошего и плохого, чтобы подойти к главному.
Из книги автора В.Л. Викторова , который не участвовал в длительном походе на подводной лодке С-95: «… Но был в нашем соединении еще один военачальник - Волков Борис Григорьевич (( Анатольевич ) Он служил в должности начальника штаба, а звание имел капитан 1 ранга. Вот однажды и до него очередь дошла….» После принятия на грудь энного количества спирта, лицо начальника штаба краснело, голос еще больше грубел, число матерных выражений увеличивалось на несколько порядков. В эти минуты Волков своим обликом очень походил на серого хищника, оправдывая происхождение своей фамилии. Эффект еще больше усиливался, когда начальник штаба водружал на свое переносье очки, Сразу же вспоминалась сказка про красную шапочку в той части произведения, когда волк уже съел бабушку и готовился к встрече с внучкой…. К Балабанову и его подводной лодке у Бориса Григорьевича ( Анатольевича ) было самое теплое и нежное отношение, ведь именно на С-166 начальник штаба ходил недавно в автономку. В том походе Волков реалибитировал себя за прежнюю неудачу, связанную с плаваньем на подводной лодке С-295 ( С-95) в феврале- марте 1968 года ( «автономка лодки С-95 была в ОКТЯБРЕ-НОЯБРЕ ). Вся эта история была на слуху у многих подводников, проходящих службу в 157-й отдельной бригаде подводных лодок. Среди членов экипажа С-166 были участники той памятной боевой службы. Их воспоминания довольны интересны « … ( был только один человек, лейтенант Линяев В.И., прикомандированный на ПЛ С-95 вторым штурманом. Автор, описывая его очень нелестно, как сослуживца, присваивает ему фамилию « Лентяев « созвучную с его настоящей. Но не о нем речь, хотя и это важно ). « … Итак. Февраль 1968 года. Год 50-летия Вооруженных Сил СССР ... ( продолжение следует )
Важное
