Да, учения, конечно, нужны, но поменьше этой всякой имитации с поступлением воды, дымом и пламенем. А вдруг случится что. Подумаешь, какой-то там экипаж с авариями бороться научится, зато, сколько нас не продвинутся. Да, нужно оттачивать мастерство торпедных стрельб, но зачем для этого практическими торпедами пулять? А ну утонет какая. Это же дорого. Каждая, как трактор, стоит, а моя ещё дороже. Пусть водой и воздухом стреляют, этого у нас много. А куда попали, пусть на картах и планшетах рассчитывают. Бумага не краснеет, и всё стерпит, а всяких математических и графических приёмов у нас немерено.
Сколько будет дважды два? Да сколько угодно. Сколько надо, столько и будет. Да, нужно укреплять дисциплину, но без гауптвахт. Это недемократично и негигиенично. И так пошло – поехало. Всё больше становящаяся ущербной специальная и общая подготовка множила аварийность и травматизм, а в связи с этим множились всякие ограничения. Всё больше стало сокращаться фактическое использование оружия, а учения превратились в показушные театрализованные представления. И при этом ожесточились наказания за допущенные промахи, не говоря уже об авариях. Будь то пожар, посадка на мель или столкновение. Реакция стандартная, снять командира. А ведь это полезный опыт. Получив его, этот командир больше не допустит ни пожара, ни посадки на мель, ни столкновения. И других научит, как этого избежать. Когда я в 1970 году с ТОФа попал на Балтийский флот, то к своему удивлению увидел, что тут уже перестали вообще использовать цистерну быстрого погружения, а балласт выхлопными газами продувается только без хода. Когда я спросил об этом Бориса Кошевого, который тоже с ТОФа пришёл, только раньше меня, почему так делается, он, усмехнувшись, подробно меня просветил. Мол, Тихий океан большой, там можно и балласт продувать и идти при этом, до любого берега далеко. А ещё на Тихом океане глубоко; там можно с быстрой погружаться. Если чего, в дно не скоро врежешься. А тут мелко.
Короче говоря, во всём стал господствовать заколдованный круг. Это когда, к примеру, болит горло и человек от этого орет. А раз орёт, то горло ещё больше болит и заставляет орать ещё больше. И вот, при всей описанной несусветице, получилось так, что началось «Новороссийском» и кончилось «Курском». В последнем случае ещё высветилось, что стало с нашими спасательными силами и средствами. На заре советской власти была у нас такая организация ЭПРОН, которая поднимала затонувшие суда и осуществляла спасательные работы по всему белу свету. А к началу тех самых шестидесятых возможности наших средств спасения на море возросли многократно. Это, не говоря о том, что ещё было в проектах. А в итоге, когда в начале теперешнего столетия случилась беда на АПЛ «Курск», поднять его смогла чужая страна величиной с Мурманскую область, правда, обогнавшая её по валовому продукту более чем в 10 раз без всяких соцсоревнований и национальных проектов. Не хочу заострять вопрос на трагедии века, так как не владею всей информацией. Тем более, было проведено расследование очень компетентными организациями. Единственно, что сильно настораживает, так это как начальники такого высокого ранга, наверняка безукоризненно знающие организацию проведения опытовых учений с фактическим использованием нового оружия, а также все тонкости техники безопасности при этом, могли разрешить проведение этого мероприятия в районе с глубиной лишь незначительно превышающей длину АПЛ. Не будь этого взрыва, лодка всё равно подвергалась большой опасности.
У нас никогда не скупились на похвалу и здравицы. И этим не были обделены наши вооружённые силы и флот, в частности. Что он славный и могучий и что он пользуется большой любовью советского народа, звучало, как «ча-ча-ча» в распространённой танцевальной мелодии. А какими ещё могут быть вооруженные силы любой, уважающей себя страны? Если они не пользуются любовью своего народа и – в особенности – правительства, то они вообще тогда не нужны. Но все ли делалось для того, чтобы и армия и флот были действительно таковыми? Много делалось, но не всё, что могло быть сделано ещё. Причём не мелочь, вроде мягких кресел на боевых постах или лишняя пара пуговиц на кителе. Речь идёт о том, в чём щедрость не противопоказана. Усталый голодный человек, волей обстоятельств оказавшийся в джунглях, для облегчения может даже мешок с сухарями бросить, но ружья или хотя бы дубины не бросит. А наша планета, как ни прискорбно это сознавать, все-таки ещё джунгли, где опасность подстерегает на каждом шагу. Чего уж говорить о крупных добропорядочных только в минуты благоденствия созданиях, когда даже маленькая цинандальная и хачапурная Грузия однажды показала звериный оскал. По поводу этого не у меня одного рождаются досадные недоумения. Многим из моих собратьев по оружию приходилось бывать в Ленинграде, а ныне Санкт-Петербурге на специальных офицерских классах для повышения своих знаний и навыков. Какой там имеется наглядный тренажёр для подводников. В большом аквариуме, заполненном водой, плавает изготовленный в масштабе с высокой точностью макет подводной лодки, от которого на пульт управления тянутся шланги и провода. Задаются условия: там-то и там-то повреждения, то-то и то-то затоплено. Вводятся эти условия, лодка тонет и ложится на дно с определённым креном и дифферентом. Нужно рассчитать: откуда, сколько надо откачать или перегнать воду, куда, сколько принять её, что продуть воздухом. Эти решения вводятся в макет, он всплывает, или нет. Или же в процессе всплытия возникает опасный дифферент, воздух стравливается, и лодка снова падает на дно. Чтобы получить положительную оценку на этом тренажёре, многим перед этим приходится получить не одну неудовлетворительную. А ведь в действительности попавшим в такое положение пересдать возможности не будет, так как оценка будет всегда одна и окончательная – гибель и лодки и экипажа. Почему за долгие годы могущества нашей державы такими тренажёрами не обеспечили если не каждое соединение подводных лодок, то хотя бы каждый из четырёх флотов. А это на много дешевле Лужников, тем более ещё ни одна, ни футбольная, ни волейбольная команда без них не утонула. А изготовили тот тренажёр в начале пятидесятых годов прошлого столетия два мичмана.
Там же имеется тренажёр по управлению подводной лодкой при погружении, плавании под водой в различных ситуациях и при всплытии. И командир, и вахтенный офицер и механик на этом тренажёре получают замечательные практические навыки без риска утопить свою лодку. Обеспечение такими тренажерами каждого соединения ПЛ тоже не привело бы к оскудению государственную казну, а вот аварийность на флоте снизило бы значительно. Говоря о боевой подготовке, имеются в виду не только матросы и старшины, а также и офицеры, от командиров групп до командиров кораблей, которые специальной и общей подготовкой охвачены значительно меньше. Получив образование в Военно-морских училищах, все они до старпомов включительно, на полученном там багаже в основном и держатся, пополняя его от случая к случаю самостоятельно. В течение своей службы они главным образом пополняют опыт в вопросах воспитания подчинённых и контроля за их деятельностью, да приобретают практические навыки в канцелярской и хозяйственной деятельности. А корабельная служба требует постоянного совершенствования знаний технических средств, оружия и методики их использования. В совокупности с совершенствованием тактики морского боя. Эта учёба целиком отдавалась на откуп флагманским специалистам и командирам кораблей, которые для этого далеко не всегда располагали необходимым временем и возможностями. Так же и командиры кораблей с момента вступления в должность пользовались теми знаниями и навыками, которые были получены в период старпомства, плюс тем, что было приобретено на командирских классах. Дальнейшее совершенствование командира корабля безраздельно зависело от командира соединения кораблей, который в процессе служебного общения передавал ему уже свои знания и навыки. На подводной лодке от командира зависит всё: само здоровье и моральное состояние каждого члена экипажа; безопасность подводной лодки и выполнение ею своих задач. В аварийной ситуации и вообще в условиях боя всего лишь одна необоснованная, неверная его команда может свести на нет усилия и способности всего экипажа.
Именно поэтому авторитет командира ПЛ среди экипажа исключительно высок. Он может быть грубым, взбалмошным, даже несправедливым. Такие случаи бывают. На него могут обижаться, ворчать за глаза и всячески поносить, жаловаться. Но, в конечном итоге, приказ его в море – всегда закон, не подлежащий, ни обсуждению, ни сомнению. И никто не решится ослушаться командира, потому что каждый на лодке знает какой груз забот и ответственности лежит на этом человеке. Сознательно или бессознательно все знают, что жизнь всех их в его руках. Поэтому фильмы, подобные тому американскому о нашей АПЛ, попавшей в трудную аварийную ситуацию (не помню точное его название) , выглядят не просто карикатурно, но являются безнравственными, лживыми и вредными. Всё может быть на белом свете, поскольку он беспредельно велик и вовсе не изучен. Может, к примеру, небритый слон, не снимая галош зайти в бар и, выпив стакан виски, уйти не расплатившись. Но то, что показано в том фильме, не может быть никогда. Актёры, играющие там командира и его старпома, которые в голливудовских традициях, мужественно играя желваками скул, постоянно собачатся и чуть не хватают друг друга за грудки, продемонстрировали своих персонажей более нереальными, чем тот слон. И ещё одно. Предложение назначить старпома командиром ПЛ рождается в отделе кадров, утверждается оно командующим флотом и назначается он после этого приказом главкома ВМФ. Но назначаемый должен это воспринять без телячьего восторга, а очень серьёзно, с глубочайшей ответственностью и прочувствовать себя насквозь, как разведчик, посылаемый за линию фронта, как космонавт, выстреливаемый в бездну вселенной, и как подследственный, пока еще не обвиняемый, но могущий им оказаться. Никогда не забуду тех часов, когда я, получив назначение на должность командира ПЛ «С-288», летел из Владивостока в Магадан. Моя голова в тот момент раскалывалась от мучительных раздумий, которые сводились к одному вопросу. Вправе ли я занимать эту должность, готов ли я к ней? Не беру ли я на свои плечи непосильную ношу, а на душу – непростительный грех?
(англ. K-19: The Widow maker) — американский художественный фильм режиссёра Кэтрин Бигелоу. 2002 г.
Много приходится слышать, что в смертный час перед мысленным взором человека проносится вся его жизнь. Так и передо мной пролетела вся моя предыдущая служба. Вспомнились все ситуации, в которые попадал я лично, а их было немало. Вспомнились все критические ситуации на лодках, на которых я служил командиром рулевой группы, штурманом, помощником командира и старпомом; все известные мне случаи на других лодках и все действия их командиров. И я задавал себе вопрос, смогу ли я избежать их ошибок, если они случатся, и поступить так же, как поступали они, избегая этих ошибок, или выходя из различных ситуаций. И взвесив всё, понял, что да, я смогу быть командиром. Потому, что много видел, слышал, понял, научился. У меня были хорошие учителя, которыми можно гордиться и стремиться им подражать. Первый из них – Анатолий Фёдорович Горбунов: бескомпромиссный, строгий, но добросердечный и заботливый. Исключительно осторожный. Ни за что не решится на то, в чём до конца не уверен. Второй – Николай Иванович Китаев: не человек, а сплошная стальная воля. Способен убедить, даже сломать любого и добиться от него выполнения любой, кажущейся совершенно невыполнимой задачи. Совершенно бескорыстный и фанатично верный долгу. Ничего не боящийся, в силу обоснованной уверенности в своих знаниях и способностях. Третий – Юрий Алексеевич Свешников: широко образованный, скромный, всегда взвешенный и неторопливый. Немногословный и при этом умеющий исчерпывающе ясно объяснить любому, что от него требуется и как лучше всего это можно выполнить. И четвёртый – Виталий Александрович Кандалинцев: решительный и невозмутимый. Исключительно хладнокровный и дотошный в любой мелочи; простой и справедливый. Умеющий так доходчиво объяснить задачу подчинённому, что тому аж стыдно становится, как это он сам не догадался.
Под руководством этих командиров я прошёл на удивление богатую всякими событиями службу на всех морях, омывающих берега моей Родины (кроме Балтийского). Было интересно, познавательно, весело. А порой даже страшно, как на чёртовом колесе или на американских горках (в основном, – с Китаевым).
Продолжение следует.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Продолжая претворение в жизнь нашего плана о поименном представлении питонов, публикуем самодельный альбом 62-го выпуска, начиная с 5-й роты.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Когда узнаешь, что не стало неординарного человека, с которым ты общался, не дает покоя мысль: недоговорили мы... О Юданове, как об Утесове, так отзывались: "Поет сердцем". Поэтому северодвинец выступал в Москве на одной сценической площадке с поющим артистом Александром Михайловым, Львом Лещенко. Выступал и перед школьниками, пытаясь своими рассказами, как и песнями, передать юным землякам историческую память о Великой Отечественной войне". "Юность проходит, а "юнгость" - на всю жизнь", говорил писатель Валентин Пикуль. Юданов в чем-то оставался юнгой. Я спрашивал его, 70-летнего, каково ему будет после перенесенной операции. В его глазах мелькнул мальчишеский огонек: прорвемся. Он еще долго прорывался. С песнями...
На севере дальнем есть остров Медвежий, Откуда вели мы союзный конвой. И память меня вновь зовет в Заполярье, Где нас, юнгашей, опалило войной.
Эту песню написал Константин Михайлович ЮДАНОВ - корабел (работал в планово- диспетчерском отделе СМП и главным диспетчером "Звездочки"), ветеран Великой Отечественной войны, юнга Северного флота, много лет был заместителем председателя областного совета соловецких юнг. Самодеятельный певец и автор-исполнитель песен на стихи русских поэтов, заслуженный работник культуры России. Отец известных ударников-джазменов - Олега (живет я Архангельске) и Николая (живет в США)... Он дал мне послушать кассету, записанную в 1969 году: мощный красивый голос пел "На безымянной высоте" в сопровождении оркестра. Сначала я подумала, что это какой-нибудь столичный профессионал, оказалось - Юданов. Мне рассказывали, что голос у него "не хуже Трошина"... - У вас такой голос от природы? - Наверное, от отца. Он был извозчиком. Извозчики собирались у нас, пили водку, потом кто-то из них говорил: "Миша, давай нашу!" И он запевал "Пантелея" на слова Никитина. Я из уголка наблюдал - все плакали. - А где научились играть на гитаре? - Когда нас человек сто отправили из Саратова в школу юнг на теплоходе, у меня была с собой балалайка. Собирались на корме, я пел какие-то залихватские песни... А мой друг Женя Яковлев как-то взял гитару и спел романс. И так спел, что я подошел к поручням и бросил свою балалайку за корму. И говорю: "Женя, покажи мне аккорды". Он показал. Вот с тех пор я аккомпанирую себе. А в школе юнг пошел в хор. По воскресеньям мы занимались самодеятельностью. Когда я пришел на эсминец "Гремящий", у меня там появился друг Коля Глебычев. И мы с ним стали заниматься степом (Н.Н. Глебычев много лет сотрудничал с театром степ-танца "Импровиз"ДК Ленкома - Т.Ч.). На "Гремящем" тоже был хор, танцоры, певцы, солисты... - Кто же вас этому учил? - На Соловках кроме нас располагался учебный отряд Северного флота. Командиры, их жены. Были и ссыльные. Когда уже в 1946 -1947-м я попал на Соловки на курсы командиров отделений, у нас там были вокальный квартет, танцевальные занятия. Всё на высоком уровне. Руководитель хора Раиса Денисовна Эверс - из ссыльных, когда-то ставила оперы.
А муж у неё был замечательный баянист. Жена офицера балерина Хильда Вильдовна Калинникова, видя, что я занимаюсь степом, предложила мне поставить четыре парных танца с девушкой. Я читал со сцены басни, стихи, торжественные монтажи вместе с хором. На "Гремящем" в хоре пело до 30 человек. На три голоса! У нас и корабельный баянист был, и джазовая группа. Меня-то тянуло больше к джазу и степу. - Вот в кого сыновья пошли! А ведь в то время говорили: "Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст". - Да, при советской власти считали, что джазовая музыка - это буржуазное искусство. Почему терпели? Тогда мы с союзниками были тесно связаны, брали у них на кораблях кинофильмы "Джордж из Динки-джаза", "Кровь на песке" и другие - там все время шла джазовая музыка. В "Серенаде Солнечной долины" мы с таким восхищением смотрели на братьев Николас! Потом ребята прокручивали пленку от руки, чтобы мы могли перенять их движения. Это был уже 1947-й год. Наша служба-то была длинная: с 1942 года до 1950-го. Присягу я принимал в 16 лет, а паспорт получил в 24 года, когда демобилизовался. - С кем вам довелось выступать после службы? - В 1953 году в клубе им. Горького талантливый актер А.В. Киясов поставил оперетту "Свадьба в Малиновке", где я играл Яшку-артиллериста. Помните: "Вашу руку, фрау-мадам, я урок вам танцев дам..."? Позже пел с оркестрами в клубе им. Горького, Доме офицеров. Работал с А. Ивановым и Э. Мещановым в ДК Ленкома. Полина Васильевна Попова только ещё пришла работать, она мне и предложила в 1969 году провести творческий вечер (запись с которого вы слышали) по случаю 25-летия моего участия в самодеятельности. - Фильм "Юнга Северного флота" правдиво рассказывает о юнгашах? - В 1972-м году в Ленинграде я беседовал с Михаилом Роговым, который поставил этот фильм. Тогда он ещё готовил сценарий. Спрашивал, какие у нас там были лозунги. Я вспомнил: "Приказ начальника - закон для подчиненного, он должен быть выполнен в точности и безоговорочно в срок". И это вошло в фильм. Я бегло прочитал сценарий и удивился, что действие происходит в основном в кремле - там была всего одна рота (потом, правда, появилась вторая), а вся школа была в Савватьево, в землянках. А его, собственно, заинтересовала фактура самого кремля. И ещё кое-что он подсочинил, чтоб смотрелось. Но главное он сохранил - дух, который царил. В 1973-м я был на Соловках - как раз проходили съемки. В День ВМФ нас, членов совета юнг, и съемочную группу пригласили на обед на теплоход "Татария". Там я пел под гитару. Рядом со мной сидел он спросил: "Вы профессионально поете или как?" - "Нет, я самодеятельность". - "Напрасно, вам надо было идти по этому пути".
- Как родилась ваша визитная карточка - песня о юнгах "Память": "И пусть в День Победы нелегкие грезы вернут нашу молодость хоть бы на миг. Так бросьте же в море три алые розы и столько же красных весенних гвоздик!""! - Песни я стал сочинять незадолго до ухода на пенсию. Мне очень понравились стихи Рубцова, и я сделал на его стихи около 20 песен. А слова песни "Память" написал Виталий Леонов, тоже юнга первого набора. На 40-летии Победы в Туле мы с ним всю ночь сидели - пели друг другу, вспоминали всё и вся. Тогда он и подарил мне эти стихи. Виталий ушел из жизни в 93-м году. - Как для вас началась война? - Нас с Федей Хайрулиным отправили из школы юнг в Мурманск за электрооборудованием для кабинета. Перед нами лежал разрушенный город. Нас привели в док, где лежала носовая часть эсминца "Стремительный", потопленного немцами: "Вот оттуда надо снимать электрочасть". Вы представляете, что это такое? Кругом рваные форменки, тельняшки, противогазы... Здесь голова человека, здесь нога, здесь ещё какие-то фрагменты... И все в мазуте. Мы почти месяц там работали. Знали, что скоро пойдем на боевые корабли. Неужели и нас все это ждет? Вот она, война-то. Настроение было жуткое. - С каждым годом молодежь все хуже представляет, как это все было.
- Время меняется - меняются люди. Чтобы понимать, что такое война, надо через это пройти. Вот спроси о войне любого мальчишку - ну что он скажет? Кто прошел Чечню - те могут сказать. Но, конечно, не доведись это никому, пусть войны не будет никогда.
Ягодкин Виктор Александрович
Эти воспоминания о Валентине Саввиче Пикуле написаны бывшим сослуживцем талантливого писателя, членом Союза писателей Санкт-Петербурга и Ленобласти — Виктором Ягодкиным. Воспоминания, безусловно, вызовут интерес у всех, кто любит произведения В. Пикуля и свято чтит память об авторе столь замечательных исторических романов, о безвременно ушедшем из жизни и полюбившемся миллионам читателей писателе, неутомимом труженике и просто порядочном, интересном человеке.
Мы стояли в две шеренги и вслушивались в голос нашего наставника — мичмана Панина: — Егорушкин? — Есть! (это будущий контр-адмирал) Сергунин? — Есть! Ягодкин? — Есть! Пикуль? — Есть! (это будущий писатель). Каждый день на вечерней поверке он стоял в первой шеренге, и я смотрел в его стриженый затылок, совсем не предполагая, что смотрю в затылок будущего автора столь многочисленных, интереснейших исторических романов. После отхода ко сну над побережьем Соловецких островов всю ночь шумел ливень. Медленные молнии освещали волны, бившие о берег, растрепанные низкорослые березки и наши землянки, похожие на корабельные каюты. Осенью, когда уже падал снег, мы — юноши от 14 до 16 лет, — выкопали котлованы для этих землянок, в которых потом и жили; а одинокое здание бывшей тюрьмы было переоборудовано нами в учебный корпус. Это и была теперь первая в стране школа юнг Военно-Морского Флота. Нас было более тысячи юнцов — исхудалых ребят из разных областей страны, и среди прочих Валентин Пикуль. Помню этого щупленького паренька в тельняшке не по размеру, в расклешенных брюках (явно перешитых по морской моде того времени) и в бескозырке с ленточками, как у всех нас, завязанных бантиком. Тогда он представлялся мне несколько замкнутым, мечтательным юношей с умным, чуть-чуть озорным взглядом подростка, сбежавшего из дома и самостоятельно прибывшего в школу юнг. Позже мы познакомились ближе, когда отбывали наряд на камбузе — чистили картошку в то время, когда все уже спали... В разговоре он был не навязчив, речь его не страдала от слов — “паразитов” и непотребных выражений. В нем уже в то время заметны были признаки природного интеллекта, и это заставляло говорить с ним в том ключе, какой он предпочитал при общении. Я никогда не видел его на спортивной площадке, зато все свое личное время он проводил обычно в нашей бедной школьной библиотеке.
Летом 1943 г., в самый разгар войны, мы приняли присягу, освоили специальность и наравне со взрослыми заняли свои места на боевых кораблях. В школе юнг мы встретили настоящих учителей, умных, знающих морскую службу наставников. Среди офицеров школы были незаурядные, крупные личности. Таким был Николай Юрьевич Авраамов, начальник школы юнг. Мальчишки любили его как отца родного. Это ему Валентин Пикуль посвятил свой первый исторический роман “Океанский патруль”. Большой специалист по морскому делу, автор многих учебников, офицер старой закалки (еще царского флота), широко образованный, отлично воспитанный, гуманный и тактичный, он был образцом во всем. До последних дней своей жизни В. Пикуль поддерживал теплые дружеские отношения с семьей Авраамовых и на титульном листе сентиментального романа “Три возраста Окини-сан” написал: “Супружеской чете Авраамовых — Эре Павловне и Георгию Николаевичу, в семье которых уже три поколения служат Отечеству на морях”. С осени 1943 г. В. Пикуль был зачислен в экипаж эскадренного миноносца “Грозный” Северного флота, на котором он и воевал до конца войны. Я же был отправлен на корабли Балтийского флота. С тех пор я не видел его до 1978 года. Пикулю было 17 лет, когда война закончилась нашей победой и он предпринял попытку поступления на подготовительное отделение Ленинградского военно-морского училища. Однако с 5-классным образованием Валентину наверстать упущенное не удалось. К тому же интересы его вращались далеко от задачек по алгебре, он тайком уже “пописывал”. Весной 1946 г. Пикуля не допустили до экзаменов из-за неуспеваемости, исключив из списков училища. Это был большой удар для него. Интендант потребовал сдать вещи, в том числе и ботинки. Валентин повиновался старшему по званию и босиком побрел по улицам Ленинграда. Стоял жаркий день. Асфальт обжигал подошвы, а слезы заливали ему глаза. Наконец, как будто очнувшись, он быстро побежал обратно в училище. Обида переросла в ярость: так для кого же он воевал, кого защищал?.. Интендант не выдержал напора и выдал ему изодранные ботинки 46-го размера, вместо 39-го, в которых тот еле-еле доковылял до дома, ибо денег на трамвай не было. Рассказывал он мне этот эпизод уже в 1978 году и неизменно добавлял: “В войну мне было легче, было легче...”. Живя без всяких удобств у деда-дворника в мансарде шестиэтажного дома, он, после случайных заработков, писал, писал и писал... Глядя на него, дед с сочувствием советовал: “Валька, иди лучше пивом торговать, — на пене больше заработаешь, чем коптить крышу свечами”.
Но Пикуль, благодаря своему упорству, стал все-таки писателем. И каким писателем! После смерти Сталина в Союз писателей долго никого не принимали и только в 1956 году начали приглашать в Союз тех, кто этого ждал. На него обратили внимание Вера Панова и Юрий Герман, которые рассмотрели в молодом парне в тельняшке будущего талантливого писателя, который, оправдывая их надежды, поднимет на-гора залежи нашей отечественной истории. Теплым майским утром, выходя из своего кабинета, Ю. Герман заметил томящегося в его приемной В. Пикуля: “Вот видите этого доходягу, — обратился он к собеседнице — Вере Пановой, — это писатель Валентин Пикуль, мы его будем печатать”. И действительно, первый его исторический роман “Океанский патруль” был вскоре опубликован в Ленинградском отделении издательства “Молодая гвардия”.
Продолжение следует.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Выпускники Училища, выбрав для себя нелегкую флотскую службу, несут в глубине сердца слова П. С. Нахимова: «У моряка нет легкого и трудного пути. Есть один путь - славный!». Дух Нахимовского братства объединяет всех: воспитанников и офицеров, преподавателей и воспитателей. Став «нахимовцем», им остаешься на всю жизнь!
Серебряный медалист Курбаков Илья Александрович.
Напутствие нахимовцам-выпускникам Ботяковой Веры Мечиславовны, преподавателя алгебры и геометрии
Интегралы в море не плавают… Если честно, на это плевать. Научить вас хотела главному Научить вас хотела считать.
В жизни будут и боль, и радости, И обиду придется снести. Говорить не спешите глупости, Посчитайте до десяти!
Поругались с любимой девушкой Раз, два, три… и обида прошла, Глупой кажется речь начальника Четыре, пять, шесть… и работа пошла.
Если горе-беда нагрянула Семь, восемь, девять… стало легче в груди, Горе сменится в жизни радостью… Десять!.. Доброго вам пути!
Андреев Николай Николаевич, начальник Нахимовского училища, Васюков Владимир Львович, Чернавин Лев Давыдович.
Пожелание нахимовцам Айрапетовой Эвелины Рубеновны, преподавателя информатики: "Дорогие Выпускники! Вы с достоинством прошли школу мужества под названием НВМУ. Пусть Вас всегда сопровождают терабайты позитивной информации. Но самое главное - как бы ни разбросала Вас Судьба, сохраните чувство мужской дружбы и с гордостью пронесите звание Человека!"
Во вручении аттестатов и нагрудных знаков об окончании училища по подразделениям приняли участие командиры рот и взводов, а также нахимовцы-ветераны.
выпускник Ленинградского Нахимовского училища 1948 года, Высшего военно-морского училища имени М.В.Фрунзе, ныне преподаватель военно-морской подготовки НВМУ, Иващенко Станислав Семенович (Рижское-Тбилисское НВМУ, выпуск 1957 года), Андреев Николай Николаевич.
52-му классу аттестаты о среднем образовании и нагрудные знаки вручил офицер - воспитатель 52 класса капитан 3 ранги Чубовский Роман Анатольевич. Начал службу на Черноморском флоте в городе Севастополе. Прошёл все ступени военно-морской службы от матроса по призыву до капитана 3 ранга. С 2006 года является офицером-воспитателем 5 роты НВМУ.
Выписка из приказа начальника училища. О поощрении выпускников училища 3. За отличные успехи в изучении отдельных предметов и хорошую учебу, по представлению ПМК (предметно-методических комиссий) дисциплин наградить похвальной грамотой «За особые успехи в изучении отдельных предметов»
Сенчугов Сергей Сергеевич Ермакович Иван Андреевич Савин Михаил .Александрович Шадловский Тимофей Николаевич Гречин Валентин Андреевич Иванов Вячеслав Вячеславович Парыгин Денис Игоревич Филимонов Федор Николаевич Голоколосов Иван Юрьевич Колесник Филипп Владимирович
В награждении похвальными грамотами по отдельным предметам приняли участие ветераны-нахимовцы:
Капитан 1 ранга Косолапов Дмитрий Николаевич, выпускник Тбилисского Нахимовского училища 1954 года, ВВМУПП имени Ленинского комсомола, служил на подводных лодках Черноморского и Северного флотов, последняя должность на флоте - Заместитель начальника штаба Первой флотилии атомных подводных лодок по боевому управлению.
Капитаны 1 ранга Шипилов Ю.Г. и Сличенок М.Ю. Шипилов Юрий Геннадьевич, выпускник Ленинградского Нахимовского училища 1983 года, Высшего военно-морского училища имени М.В.Фрунзе, служил на кораблях Западного и Северо-Западного пограничных округов. Старший преподаватель кафедры береговой обороны Военно-морской академии имени Н.Г.Кузнецова. Сличенок Михаил Юрьевич, выпускник Ленинградского Нахимовского училища 1979 года, Высшего военно-морского училища имени М.В.Фрунзе, служил на кораблях Балтийского флота. Профессор кафедры кораблевождения Морского корпуса Петра Великого - Санкт-Петербургского военно-морского института, кандидат военных наук.
Капитан 1 ранга Грязнов Антон Олегович поздравляет вице-старшину 2 статьи Демышева Антона (63 класс) с выпуском из НВМУ.
В 62-м классе аттестаты вручали – капитаны 1 ранга Самойленко Александр Борисович (офицер-воспитатель), Греков Сергей Андреевич, выпускник Минского Суворовского военного училища (в центре) и Сличенок Михаил Юрьевич.
Командир 5-й роты капитан 2 ранга Борщев Сергей Владимирович докладывает начальнику училища Андрееву Н.Н. о завершении процедуры выдачи аттестатов и нагрудных знаков.
Капитан 2 ранга Борщев Сергей Владимирович начал службу на Северном флоте на атомных подводных лодках и прошел путь от инженера электронавигационной группы штурманской боевой части -лейтенанта, до помощника командира атомохода - капитана 3 ранга.
Поздравляю Вас с окончанием Нахимовского военно-морского училища! И пусть не все из Вас станут военными моряками, офицерами, но Вы все и всегда должны помнить: Самое благое поприще - служение добру и правде! Самые святые понятия - Мама, Отчий дом, Родина! Самая верная дорога - дорога честного труда! Самое значительное дело - то, которое ты сам выбрал и которому предан! Самое трепетное на свете - сердце любящего человека! Самый мужественный поступок - признание собственных ошибок! Самая прочная жизненная опора - знания! Самое бесценное на свете - жизнь и честь человека! Счастливого Вам пути! Попутного Вам ветра в алые паруса жизни! Командир Борщев Сергей Владимирович
Последний раз в этом строю стоят юноши, которых 3 года назад объединила неуемная любовь к морю, мечта о военной службе. Целеустремленность, упорство и настойчивость, жажда знаний, дружба и взаимовыручка, требовательность к себе и ответственность за порученное дело, беззаветная любовь к Родине и готовность к ее защите - это качества, которые нахимовцы приобрели, обучаясь в училище. Сегодня их праздник - они совершили первый шаг к своей мечте. На фотографии питоны 52-го класса.
Для прощания с офицерами, преподавателями и служащими училища слово было предоставлено выпускнику 5 роты Степанову Федору Андреевичу, который закончил свою речь словами: "Товарищ начальник училища, разрешите возложить венок к памятнику П.С.Нахимову?"
Венок к памятнику П.С.Нахимову было доверено возложить Корниенко Александру и Ермаковичу Ивану (слева направо).
Ритуал выпуска завершился прохождением рот выпускников торжественным маршем
Чернавин Л.Д., Васюков В.Л., Андреев Н.Н., Пятницын Владимир Вячеславович, зам. начальника СПб НВМУ по ПВР, капитан 2 ранга.
Пятая рота. Возглавляет парадную колонну командир роты Борщев С.В.
Шестая рота во главе с командиром капитаном 2 ранга Сазоновым Александром Викторовичем.
Нахимовское училище всегда будет гордиться нахимовцами 62-го выпуска - продолжателями традиций ВМФ России. Без сомнения, их ждет прекрасная судьба в истинно мужском деле - служении Отечеству и славному Российскому военно-морскому флоту».
Продолжение следует.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
