Канадские ВМС были не первыми, где женщинам удалось взять один из последних, сугубо мужских бастионов – добиться службы на подводных лодках. Это произошло не так недавно - в 2002 году, однако столь значимой победе борцов за равные права предшествовали долгие десятилетия дебатов. Впрочем, жестокие споры не утихают и поныне. Ссылки на светлый пример шведских и норвежских ВМС, где, в случае последних, женщине удалось даже стать командиром подводной лодки, казались недостаточно убедительными, лодки этих стран осуществляют главным образом прибрежное патрулирование. Да и вообще, не копировать же скандинавов, у которых не только премьеры, но и министры обороны нередко представлены прекрасным полом. То, что допустимо для малых стран, вряд ли возможно для великих морских держав. Именно так продолжают рассуждать англичане с американцами, категорически не допускающие женщин на ракетные субмарины. «Права правами, а рисковать безопасностью нации нельзя!» - примерно так звучит их главный довод. Достаточно и того, что на надводных кораблях, в авиации, не говоря уже о сухопутных войсках, процент военнослужащих-женщин там уверенно подходит к цифре 15.
Общаясь с командирами британских королевских ВМС и их коллегами из Скандинавии, я пришел к выводу, что, несмотря на то, что женщина на борту сейчас вполне обыденное явление, отношение к нему вряд ли можно оценить однозначно. Чаще всего слышишь: «Проблем больше, чем хотелось!» Да и заголовки флотских газет морских держав, тяготеющих к утверждению равенства полов, нет, нет, да запестрят заголовками типа «Сексуальные домогательства командира фрегата N привели к нервному срыву матроса Х». Впрочем, едва ли не чаще, можно встретить обратное: «Командирское спокойствие под угрозой сексуального шантажа женщин-матросов. Доколе?!» Так что путь к подлинному равноправию полов усыпан отнюдь не розами, особенно если он пролегает через палубу военного корабля. Как тут не «порадоваться» за матушку-Россию, чей флот настолько сократился, что и мужчин с многолетней специальной подготовкой скоро некуда будет девать.
Но вернемся в Канаду 2001 года, в канун «революционных» преобразований ее королевских ВМС. На смену устаревшим сама мысль о пребывании на борту которых прекрасных дам была бы вызовом здравому смыслу, начали поступать также в прошлом британские лодки типа «Апхолдер», бытовые условия которых были явным шагом вперед. Именно эти субмарины стали последним павшим оплотом мужского шовинизма.
Причем, невзирая на то, что 70% действующих подводников высказали сомнения в правильности данного решения, подразумевающего не только совместную службу, но и проживание в одних и тех же кубриках. Главными аргументами противников решения стали: - невольное соприкосновение в узких пространствах корабля, способное привести впоследствии к упомянутым выше домогательствам. - непечатная лексика и специфический юмор, свойственные суровому флотскому быту.
Последнее опасение канадцев невольно вызывает улыбку, когда вспоминаешь о лексике современного юношества особенно в смешанных компаниях. Тут еще «бабушка надвое сказала» кто кого смутит, а тем более вгонит в краску…
Ругаться матом - не наш стиль?
Тогдашний главком ВМС вице-адмирал Грег Мэдисон, давший ход решению канадской Комиссии по правам человека интегрировать женщин во все виды вооруженных сил, принятое еще в 1989 году, выразил легкую озабоченность: «…Вполне возможно, что женщинам, особенно на первых порах, будет не просто в обществе моряков-мужчин, привыкших доминировать в этой среде, выражать свои чувства весьма специфически, а в стесненных условиях подлодки одеваться, порой, весьма условно. Однако лодки подобные «Виктории» достаточно просторны, имеют меньший экипаж (48 человек против 70 на «оберонах»), дополнительные душевые и гальюны. Хотя на отдельные каюты никто не вправе рассчитывать. А вообще, все это дело привычки. Когда женщины впервые появились на надводных кораблях, творилось тоже самое…»
Старпом «Виктории» (головной в серии четырех ПЛ типа «Апхолдер») лейтенант Кен Марр поспешил успокоить сомневающихся по-своему. Просто и доходчиво: «Поскольку единственная вещь на «дизелюхе», которую вы скидываете, бухаясь в койку, это – тапочки, то шокировать коллег собственно нечем. А что касается романтических связей, то о какой романтике может идти речь, если твой сосед (соседка) по койке, как и ты, давно не мылся и дурно пахнет…» С этим трудно не согласиться, добавив к тому же, что жизнь подводника в море состоит из изнурительных вахт, поэтому подавляющее большинство предпочтет «придавить» пару часов в коечке, зачастую хранящей тепло предшественника, сомнительной перспективе куртуазных похождений в «железной бочке».
Самыми ярыми противниками новшества оказались женщины. Бетт Жирар из Галифакса - главной базы канадских ВМС с понятной горячностью заявила корреспонденту газеты «National Post»: «Мне не совсем ясно чего добиваются эти «дамы», но как жена подводника я абсолютно не согласна с происходящим. Жизнь наших семей и без того полна стрессов, зачем же их усиливать. Я сама - сторонница борьбы за права женщин, но в данном случае – явный перебор. Специалисты утверждают, что это способствует укреплению семейных уз, но, уверяю вас, это всего лишь слова, и я не одинока в этом мнении...» Ее товарищ по возможному несчастью Шелли Браун незамедлительно это подтверждает: «Я люблю своего мужа и верю ему, но той, что будет вертеться рядом –никогда!»
Член парламента Арт Хангер назвал службу женщин на подводных лодках диким и смешным явлением, которое неминуемо приведет к компрометации идеи боевого патрулирования. «Это вызовет гораздо больше проблем, чем призвано разрешить. И ради чего? Ради формального исполнения повестки дня социальной инженерии…» «А если придется вызывать вертолет, чтобы выгрузить беременного матроса, разве это не приведет к потере скрытности и, в конечном итоге, к срыву боевой задачи? Как известно бюджетные деньги должны направляться, прежде всего, на укрепление обороноспособности, а не для того, чтобы обеспечить работой горстку девиц, одержимых идеей равноправия…»
В конце концов, и ваш покорный слуга, находившийся в это время в Галифаксе на съемках «К-19», был атакован корреспондентом местной газеты «Глоуб Мэйл».
Ему не терпелось узнать об отношении бывшего командира советской лодки к идее смешанных экипажей. Возможно, кому-то мой ответ не понравится, но он услышал следующее: «Всю жизнь я привык считать женщину существом почти неземным, обитающим где-то на облаках, поэтому если кто-то, похрапывая на соседней койке, пытается это мнение разрушить, я начинаю испытывать жуткий дискомфорт. Выходит, что я категорически против этой затеи…»
Что касается флотских шуток, то, по мнению видного специалиста в области поведенческой психологии майора Линн Брэдли, проведшей некоторое время на борту подлодки «Оканаган» (тип «Оберон»), они должны рассматриваться, наряду с «соленым языком», не иначе как отравляющий окружающую среду фактор, с которым надлежит неустанно бороться… Любопытно было бы узнать, как у них там с результатами борьбы! Скорее всего, женщины успешно овладели слэнгом. Они ведь изначально способней мужчин к языкам. А то ведь если убрать из жизни подводника на боевой службе все забавные ритуалы, взаимные подначки и особый фольклор, дни действительно потекут как на каторге.
Несколько лет назад я оказался на приеме, данном англичанами на борту прибывшего с визитом в Санкт-Петербург фрегата «Шеффилд». Разговорившись с очаровательной женщиной в форме капитан-лейтенанта, я с интересом узнал, что это корабельный штурман. Коллегам было о чем поговорить, кроме того, я узнал, что Сью - уроженка Ирландии, где мне удалось незадолго до этого побывать на парусной яхте. Время пролетело так быстро, что не успел я и глазом моргнуть, как прием подошел к концу. Командир фрегата, которому я был представлен до этого, вежливо осведомился, не собираюсь ли я переманить его штурмана в российский ВМФ? - А что хороший специалист? – поинтересовался я. - Не то слово. Мы на нее все тут молимся…А муж ее – тоже офицер королевских ВМС, но на другом корабле. Правила едины для всех… Тут я охотно ему поверил. Несомненно, присутствие умных и симпатичных женщин делает жизнь краше. Месяцы плаваний уже не тянутся так муторно. А то, что мужчины обязаны строже следить за строем своей речи, им же на пользу. В конечном итоге, разве взаимное общение испокон веков не было призвано облагораживать обе стороны?
Продолжение следует.
Для желающих оставить свой комментарий в нашем блоге напомним, что этого не следует делать тем, кто в проблемах видит одни "недостатки", а, "фиксируясь" на них, испытывает тайную или явную радость в зависимости от оценки своей неуязвимости.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
2.2.7. Совсем не РОМАНтическая история, или «Так ли надо вникать в боевую подготовку?» Окончание.
Всего год назад положение в дивизионе характеризовалось совсем по-иному. Об этом свидетельствует заметка специального корреспондента газеты «Советский флот» в номере от 26 апреля 1959 года под заголовком «Так ли надо вникать в боевую подготовку?». Эту заметку с подзаголовком «Парторганизация Н-ского подразделения катеров проходит мимо серьёзных недостатков» привожу полностью не только потому, что моя фамилия упоминается четырежды (с нелестным оттенком?), но и воссоздаётся правдоподобная картина некоторых сторон жизнедеятельности дивизиона катеров. «В подразделении – тишина. Маленькие, лёгкие катера мерно покачиваются у плавказармы. На палубах – ни души. В тесной рубке (ПКЗ) склонился над романом старший лейтенант Агронский – дежурный по части. –Интересуетесь занятиями по специальности? – говорит он, оторвав взгляд от книги. – Пожалуйста, вот суточный план … По плану, утверждённому командиром подразделения, штурманские электрики должны заниматься в кубрике одного из катеров. Однако на месте матросов не оказалось. -Ничего не понимаю, - удивляется Агронский. -Сейчас спросим у дивизионного штурмана. Коммуниста Левина мы нашли в каюте офицеров штаба. Отложив в сторону бумаги, он задумался. -Занятие сегодня не состоялось, - ответил он наконец. Всего два штурманских электрика свободны от наряда. По-видимому, работают самостоятельно… На самом же деле группа штурманских электриков (и не два, а четыре человека, свободных от вахты) всё-таки собрались на занятия в одном из кубриков плавказармы. Здесь были развешены схемы эхолота на случай, если появится проверяющий… У руководителя занятий старшего матроса Курылёва не было ни плана, ни конспекта. Да он и сам признался, что к занятиям не готовился. А чтобы людям не было скучно, - всё-таки трудно сидеть без дела битых три часа, - матросы изучали правила…приёма в юридический институт. Примерно такая же картина была и у радистов. А комендорам занятия вообще не были запланированы, и они делали, кто что мог. Группа из числа готовящихся к экзаменам на классность решила произвести разборку и сборку одного из механизмов. Руководителя у этой группы не оказалось. -У нас ведь стихийное занятие, - заявил матрос Зимаков. Тут же в кубрике боцман одного из каптеров мичман Смирнов сражался со своим подчинённым в шахматы, дневальный матрос Гончар трудился над письмом. Заместителя командира подразделения по политической части старшего лейтенанта Палашевского мы застали в каюте плавказармы. Он анализировал состояние боевой подготовки, сопоставлял цифры – число отличников и классных специалистов по месяцам. И пришёл к выводу, что дела обстоят не так уж плохо: рост отличников налицо. Когда же речь зашла о занятиях по специальности, Палашевский охотно согласился с нами: «Да, в подразделениях это не решённый вопрос». И политработник посетовал: -Понимаете, нет у коммунистов инициативы, нет огонька…
И что же было сделано, чтобы развить эту инициативу, зажечь огонёк? В подразделении часто срываются занятия по специальности. Артиллерийские стрельбы, которые готовил коммунист Третьяков, получили низкую оценку. Социалистическое соревнование на катерах не развёрнуто… Разве эти недостатки не являются поводом для того, чтобы серьёзно поговорить о них на партийном собрании? И всё-таки ни политработник Палашевский, ни секретарь партийной организации офицер Суслин не посчитали нужным обсудить их с коммунистами. Больше того: несмотря на тревожное положение с боевой подготовкой, здесь вообще два месяца не проводилось партийных собраний. А ведь партийная организация представляет в подразделении большую силу, способную со знанием дела, активно влиять на ход боевой подготовки. Почти все офицеры штаба и командиры катеров - коммунисты. Уж кому, как не им, задавать тон, быть непримиримыми к недостаткам! Между тем, некоторые коммунисты ведут себя слишком пассивно, мирятся с недостатками. В планах работы партийной организации много намечалось интересных и нужных мероприятий. Так, например, решили заслушать на собрании командира катера коммуниста Зинченко о том, как он опирается на комсомольцев при подготовке к сдаче задач боевой подготовки. Очень нужный и злободневный вопрос. При его обсуждении наверняка были бы вскрыты имеющиеся недостатки – срывы занятий по специальности, упрощенчество, нередко допускаемое на учениях и тренировках. Но партийное собрание с подобной повесткой дня не состоялось. Срываются также мероприятия, предусмотренные планами, которые составляет заместитель командира по политической части Палашевский. Намечалось, например, проанализировать на семинаре дисциплинарную практику офицеров за один из месяцев. Необходимость в этом очевидна. Много было разговоров о семинаре. К нему готовились командиры катеров. Но и это мероприятие было сорвано. Вместо него провели очередное совещание о состоянии дисциплины, на котором лишь констатировали случаи нарушений. Долгое время подразделение оставалось вне поля зрения штаба и политического отдела соединения. И лишь после проверки организации службы представителями штаба флота, обнаружили серьёзные недостатки, политорган направил сюда группу работников. Много и усердно работали товарищи из политотдела (дивизии ОВР). Достаточно сказать, что за неделю они успели побеседовать почти со всеми офицерами, старшинами и матросами подразделения, выступили с рядом лекций, подготовили и провели вечер вопросов и ответов. В тех случаях, когда Палашевский и Суслин говорили: «Это мы не можем сделать, это мы решить не в состоянии», работники политотдела брались за дело сами и показывали наглядно: было бы желание – тогда всё можно сделать. И вот работники политотдела покинули катера. И снова всё в подразделении пошло по-прежнему. В эти дни перед подразделением были поставлены ответственные задачи по боевой подготовке, решение которых требовало мобилизации усилий всего личного состава. Многие коммунисты в один голос заявляли, что было бы очень кстати провести партийное собрание, посвященное вопросам боевой подготовки. Но Палашевскому и Суслину всё «некогда». Миновала первая неделя нового месяца, за ней пошла вторая, а план работы партийной организации всё еще не был составлен. -Почему так? – спросили мы Суслина. Ответ был по меньшей мере странным. Дело в том, заявил секретарь партбюро, что мы ещё не согласовали с командиром (дивизиона) повестку дня очередного собрания. А ведь командир сам должен ставить задачи перед партийной организацией, не ожидая, пока к нему обратиться секретарь! В этом разговоре выяснилось и второе обстоятельство, свидетельствующее о том, что в подразделении недооценивают силу партийного коллектива. Полтора месяца прошло с того дня, как командир вступил в командование подразделением, встать на партучёт ему всё «некогда». Всё это время он фактически не принимал никакого участия в работе парторганизации. Не потому ли, что плохо работает здесь партийная организация, многие коммунисты не являются примером в службе для личного состава? Некоторые из них сами получили взыскания за упущения по службе. И что самое обидное, никто не спросил их о том, как эти товарищи намерены служить дальше, думают ли они занять место, подобающее коммунистам.
В решении задач боевой подготовки и наведения уставного порядка во многом могли бы помочь командирам катеров коммунисты из числа офицеров штаба (дивизиона). Но для этого нужна повседневная и кропотливая работа на катерах. К сожалению, пример вдумчивой индивидуальной работы не показывают здесь и некоторые коммунисты-руководители. Они мало общаются с людьми, мало плавают. Недостаёт вдумчивых, задушевных бесед коммунистов с моряками. Совершенно упущены из поля зрения беспартийные офицеры. Взять хотя бы помощника командира одного из катеров старшего лейтенанта Вершинина. Он длительное время не может сдать зачёт на допуск к самостоятельному управлению катером, нарушает воинскую дисциплину. Но партийная организация до сих пор не занялась воспитанием этого офицера. И причина одна – он не коммунист… На катерах довольно часто проводятся беседы. Но нередко темы этих бесед слишком далеки от задач, решаемых моряками, да и проходят они порой неинтересно. Когда мы спросили командира катера Агронского, на какие темы выступал он перед личным составом, офицер задумался, но так и не мог вспомнить. Не удивительно, что его беседа не оставила заметного следа в сознании моряков. Да и проводилась она при несколько странных обстоятельствах – Агронский решил выступить перед матросами тогда, когда они были заняты чисткой картофеля. Нужно оживить деятельность партийной организации этого подразделения. И это можно сделать лишь при помощи работников политического отдела путём вдумчивой, кропотливой работы».
Эта заметка была написана специальным корреспондентом общефлотской газеты (которая, кстати, через год прекратила существование) капитан-лейтенантом Н.Белоусом, видимо, с подачи политотдела 23 ДиОВРа и била по «хвостам». После первого года существования нового дивизиона всем было ясно, что командование дивизиона сторожевых кораблей явно не справляется с обязанностями. Под стать командиру дивизиона, наверное, не «тянул» и подвергшийся основной критике замполит, фамилия которого упомянута в короткой заметке шесть раз, и которого я не запомнил вовсе. Корреспондента прислали в период междувластия, когда один начальник дела сдал, а второй – дела принял, но ещё к работе не приступил. С приходом Ю.В.Плахотного обстановка резко изменилась в лучшую сторону, о чём рассказано выше. После замены политработника оживилась и партийная работа, хотя панацеей от всех зол быть не могла. Рыба гниёт с головы, что ещё раз подтвердилось в нашем случае. Моя фамилия в заметке упомянута четыре раза, что-то вроде гарнира к запланированному блюду московского заезжего повара. Почему я заслужил такую честь, объяснить не могу. Возможно, чтение романов противопоказано флотским офицерам? Вспомнился случай из более позднего периода службы, когда я присутствовал на партактиве Тыла флота, где среди прочих вопросов обсуждали характеристику на одного из генералов, выдвинутого делегатом на очередной съезд КПСС. Одним из положительных моментов в зачитанной характеристике было отмечено, что генерал читает художественную литературу. Раз генералу можно, значит и мне тем более. Это был первый и последний случай, когда я был удостоен чести попасть на страницы центральной прессы. Портреты почти всех «героев» этой заметки можно найти в двух групповых фотографиях офицеров дивизиона. В частности, Палашевского можно увидеть на фото 1960 года в первом ряду (крайний справа). Судя по улыбке на лице, его не терзают муки нерешённых проблем.
В конце ноября 1960 года после очередного плавания в неспокойных водах Севера обратился к врачу дивизиона по поводу боли в области сердца. Врач старший лейтенант Костенко направил меня в местный госпиталь. Это было не первое посещение этого лечебного учреждения. В начале мая прошлого года впервые после выпуска из училища также попал в этот госпиталь. Видимо, сказывались физические перегрузки, связанные с ночными бдениями в постоянных дежурствах, частыми выходами в студёное море на утлом судёнышке – сторожевом катере, который мало приспособлен для серьёзного плавания в условиях Заполярья. В моей медицинской книжке сохранилась запись, что с 5.5.1959 по 13.5.1959 г. находился на обследовании и лечении в терапевтическом отделении 1469 Военно-морского госпиталя (г. Полярный) по поводу функционального нарушения сердечно-сосудистой системы (с предварительным диагнозом Vitium cordis ?). Более подробная запись в медицинской книжке в следующем году подтверждает, что старший лейтенант Агронский М.Д. с 29.11.1960 по 8.12.1960 г. находился на стационарном лечении в терапевтическом отделении 1469 ВМГ по поводу сердечно-сосудистого невроза. Применявшееся лечение: бромиды, ЛФК. В этот раз прошёл комиссию на предмет годности службы в плавсоставе. Ранее еще в училище врачи заметили у меня подозрительный шум в области сердца, но всё же признали годным к службе на надводных кораблях. И в этот раз вердикт врачей был аналогичным. У молодого человека в 25 лет не может быть никакого серьёзного дефекта сердца. Правда, польза от обращения к врачам была: получил путёвку в санаторий, что для младшего офицерского состава было скорее исключением из правил. Запись в медицинской книжке от 4 мая 1960 года: Направляется в Одесский санаторий по санаторному билету № 2134. Диагноз: нейроциркулярная дистония. Председатель СКОК в/ч 36070 подполковник м/с Б.Раков. Это было моё второе посещение Одессы (первое – в курсантские годы). Впоследствии там бывал в отпуске неоднократно вместе с семьёй. В этом пространном сочинении основных вех своей жизни, к сожалению, не нашлось места рассказу об отдыхе в гостеприимной Одессе и её пригороде под названием Каролино – Бугаз. Это уникальное по природе местечко особенно предпочитали родители жены, куда отправлялись ежегодно в бархатный сезон.
2.2.8. Мыс Великий.
Ещё несколько эпизодов из прошлого. После продолжительной зимней кампании деревянные корпуса наших судёнышек набухали и требовали просушки. Для этого ежегодно в летнее время катера поднимали с помощью плавкрана большой грузоподъёмностью и устанавливали на береговые стапеля (кильблоки). Для просушки катеров было выбрано живописное место на противоположном от Североморска берегу Кольского залива, напротив губ Грязная и Варламова. Это уединённое местечко на карте обозначено как мыс Великий. Этот выступающий в залив мыс, опасный для мореплавателей, был оборудован небольшим маячком, который обслуживался пожилым мужчиной - маячником, жившим с семьёй неподалёку. Надо заметить, что операция «просушка» была трудоёмкой и небезопасной. Дело в том, что деревянный катер, массой более 50 тонн, не имел надёжных штатных приспособлений для подъёма краном. Для подъёма использовались обычные металлические стропы (тросы) крана, которые петлёй заводились под днище фигурного корпуса катера в носу и в корме. При этом, чтобы не продавить деревянный корпус, под тросы подкладывались специальные подушки, изготовленные из металла и дерева, обитого брезентом. Эти приспособления изготавливались в собственных мастерских. Процедура подъёма заключалась в следующем. Облегчённый (без боезапаса и топлива) катер подгонялся к борту плавкрана, грузоподъёмностью 50-100 т. Команда катера, предварительно закрепив на углах корпуса упомянутые подушки, заводила с носа и с кормы тяжёлые стропы, висевшие на гаке крана. Крановщик по команде начинал медленно выбирать стропы, обтягивая корпус катера. Команда катера следила за тем, чтобы тросы не съехали с подушек и в конечном итоге не соскользнули с корпуса, а такие случаи ранее отмечались. В последний момент при отрыве корпуса от воды личный состав покидал катер, который зависал на стропах. Затем катер поднимали на нужную высоту и стрелой крана направляли к берегу. С помощью пеньковых тросов (оттяжек), прикреплённых к носовым и кормовым уткам катера, матросы на берегу регулировали положение висящего катера и направляли его на кильблоки. Далее следовала команда «майна» условными знаками, катер медленно опускался и замирал на предназначенном ему металлическом ложе. Команда снимала стропы, подушки и передавала их на следующий катер, который готовился к перебазированию на берег. Операция занимала немало времени, зависела от состояния моря и крановщиков, которые нередко были «под мухой». Думаю, что в погоне за мнимой экономией средств в пунктах базирования катеров на Северном флоте не было предусмотрено сооружение эллингов – крытых ангаров для подъёма катеров на берег с помощью штатных средств. Такие эллинги для торпедных катеров типа «Комсомолец» существовали в Кронштадте на базе Литке, где подъём катера на берег занимал всего несколько минут без риска повреждения корпуса и травмирования личного состава. После подъёма катеров на просушку личный состав возвращался в базу, на мысу оставался небольшой караул для охраны под руководством двух офицеров. Это была своеобразная передышка от напряжённой боевой подготовки, своего рода внеплановый отпуск на необитаемой прибрежной полосе. А природа здесь девственная и удивительно красива своей северной суровостью. Кругом невысокие скалы, местами голые отполированные водой и ветром, местами покрытые мхом и невысокой стелющейся растительностью. Между сопками и в низинах – невысокие карликовые деревья и кустарники, в окружении разноцветья весенних красок разнотравья. Кроме семьи маячника людей здесь нет. До ближайшей деревни Белокаменки в сторону Мурманска около 5 км, куда мы изредка наведываемся. Там базировался рыбацкий колхоз и работа единственный в округе магазин. Одна из сохранившихся фотографий запечатлела нас с Мишей Фролкиным на фоне природы, куда-то шагающими с небольшим чемоданчиком и плащами. Скорее всего, направлялись в Белокаменку за пополнением спиртных запасов. Кроме спиртного у рыбаков можно было раздобыть и красной браконьерской рыбки (сёмги).
По дороге в Белокаменку. Мыс Великий. 1960? год. Миша Фролкин справа в фуражке.
По просёлочной дороге, идущей вдоль Кольского залива, примерно на полпути, в Краснощелье, встречаем заброшенный посёлок из десятка финских домиков. Здесь располагалась зенитная батарея, которая совсем недавно прекратила существование. Начиналась эра ракетного оружия и зенитки, защищавшие небо вокруг главной базы флота Североморска ликвидировали. Отличные подземные сооружения, в т.ч. казармы, кухня, площадки для размещения оборудования и техники взорваны и заброшены без следов попытки рекультивировать поруганную природу. Финские домики ещё не разграблены, бывшие хозяева выехали, видимо, совсем недавно. Наша расточительность и бесхозяйственность повсеместно оставляет свои следы. Думаю, что эти домики можно было бы использовать как загородную базу отдыха. В следы развала рыболовецкого колхоза с допотопными почерневшими судёнышками. В магазине кроме водки и чёрствого хлеба почти ничего нет. Людей тоже очень мало, везде следы неухоженности и неустроенности быта, как будто это времянки на заброшенной земле. Не припоминаю, чтобы, находясь в дали от глаз начальства, мы злоупотребляли зельем, скорее, выполняли чей-нибудь заказ и с очередной оказией доставляли спиртное в Полярный, где существовал «сухой» закон. Я брал с собой учебники и пытался штудировать неведомые ранее технические дисциплины (сопромат, некоторые разделы высшей математики и физики), готовясь к очередной экзаменационной сессии в Ленинградском институте инженеров водного транспорта. Большая часть офицерского состава дивизиона на время просушки катеров отправлялась в отпуск.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Шварцман Марк Натанович. Киевская ВМСШ. 1941 г. Окончание.
ПУТИ-ДОРОГИ
Переправы, переправы Берег левый, берег правый. Было множество преград На пути родных бригад. Вспомним Северский Донец, Волгу, Дон и Ингулец, Чир, Оскол и Южный Буг, Днепр и Тиссу, Днестр и Прут. Вспомним шаткие мостки, Вспомним Свирские плоты, Вспомним гати на болотах И понтонные мосты. И плацдармы под Изюмом, Переправы на Свири, Остров Чепель, Эрчи, Буду, Балатонские бои. Ольховатка на Вороне, Белозерка на Днепре, Громославка на Мышкове Иль Кицканы на Днестре. Чернышевка, Пятихатка, Лозовая, Песковатка, Комсомольский, Боковская, Айдар, Цимля, Долгенькая. Ворошилов и Днепровка, Каменка и Белозерка, Павлоград, Славяногорск, Новый Буг и Краматорск. Вознесенка, 3апорожье, Олонец и Подпорожье, Славянск, Каменск на Донце, Дубосары на Днестре. Аккерман, Галац Брэила, Измаил и Тараклия, Чадыр-Лунга и Плоэшти, Клуж, Кагул, Леово, Эрчи. Переправы чрез Дунай, Форт Силистра, Туртукай, Олтеница, Бухарест, Кэлораш, Шерегельеш. Ниредьхаза и Адонь, Татабанья и Гардонь, Петери, Веспрем, Шопрон, Самбатхей и Комером. Тимишоары и Сегед, Феледьхаза, Кечкемет, Вршац Комрат и Нови Сад, Клуж, Кикинда, Петровград. Мань, Дунапетели, Аба, Будафок, Кишкунплацхаза, Надьканижа и Цеглед, Будакеси, Будапешт. Переправы, переправы Берег левый, берег правый Пушки бьют в кромешной мгле. Бой идет святой и правый, Бой идет не ради славы - Ради жизни на земле.
ФРОНТОВОЙ ИНТЕРНАЦИОНАЛ
Много пройдено дорог, Много стоптано сапог. Были радости и беды, Задушевные беседы. Через топи и стремнины, Горы, кручи, серпантины Рядом шли Ашот, Арслан, Цыренжап и Айдархан, Манукян и Вартанян, Азарьянц, Вано Терзян. Александр Воробьев И Серега Иванов, Сулейменов, Абакиров, Арсенидзе и Назимов, Пыркин, Кулаков, Захаров, Луашвили и Туманов, Колесов, Андрей Еськов, Коля Лариков, Козлов, Замаренов и Ассанов Безгин и Мамед-Оглы Рустамов, Шинкарева, Пищула, Шурочка Калякина, Яша Кобелев, Серенко, Юношев и Литвиненко, Коля Шмаков и Носков, Коля Бабич и Сальков, Москаленко, Кузовков, Чермашенцев и Храпсков, Женя Терехов, Тогмитов, Мухамедов и Никитов, Тумаренко, Коваленко, Киселев, Нечипуренко, Фербер, Окунь, Эрн и Жуков, Виктор Жмур и Коля Пухов. Вновь прошу прощенья я, Мои верные друзья, Что не смог я всех учесть. Всех друзей - не перечесть. Пусть опомнятся те, кто у власти: Разве Родину делят на части? Не делить, а всей жизнью служить И беречь от лихой напасти.
Щербаков Александр Александрович. Московская ВМСШ.
ЩЕРБАКОВ Александр Александрович. 1925. Герой Советского Союза (26.04.1971), заслуженный лётчик-испытатель СССР (20.09.1967), полковник (1962), кандидат технических наук (1986). Родился 15 сентября 1925 года в посёлке Сормово (ныне – в черте города Нижний Новгород). Детство и юность провёл в Москве. В 1942 окончил 9 классов школы. Обучался в Московской военно-морской спецшколе. В армии с февраля 1943. В 1943 окончил Вязниковскую ВАШЛ. Служил в строевых частях ВВС. Участник Великой Отечественной войны: в сентябре 1943-октябре 1944 – лётчик 12-го гвардейского истребительного авиационного полка (ПВО г.Москвы). Совершал вылеты на Як-9 на прикрытие неба Москвы и коммуникаций Западного фронта. В октябре 1944-мае 1945 – лётчик 176-го гвардейского истребительного авиационного полка (1-й Белорусский фронт). Участвовал в Берлинской операции. Совершил 25 боевых вылетов на Ла-5, в 5 воздушных боях сбил в составе группы 1 самолёт противника. В 1951 окончил Военно-воздушную инженерную академию имени Н.Е.Жуковского. С августа 1951 по сентябрь 1952 – лётчик-испытатель ГК НИИ ВВС. Провёл госиспытания Як-18Т, ряд испытательных работ на Ан-2. В 1953 окончил Школу лётчиков-испытателей. С июня 1953 по ноябрь 1986 – лётчик-испытатель Лётно-исследовательского института. Провёл испытания на штопор: МиГ-17ЛЛ (1956), МиГ-19 (1958), МиГ-19С (1959), Як-25РВ (1960), Як-27Р (1960), МиГ-21Ф-13 (1961), Су-9 (1962), Су-7Б (1962), Су-9У (1963), МиГ-21У (1963), Як-28Л (1965), Як-28П (1966), Су-7УБ (1967-1968, 1971), МиГ-25П-7 (1969), МиГ-23 (1970), МиГ-25П-6 (1972), МиГ-23УБ (1972), МиГ-27 (1973), Су-24 (1974), Су-25 (1982). Провёл испытания Су-9 на критических режимах (1962), Су-24 на устойчивость (1974), Су-25 на устойчивость (1982), ряд сложных испытательных работ по изучению шарнирных моментов. С ноября 1986 – в запасе. Живёт в Москве. Работает ведущим инженером в ОКБ имени А.И.Микояна. Награждён орденами Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны 1-й и 2-й степени, Трудового Красного Знамени, медалями. Награды А.А.Щербакова: Герой Советского Союза – 26.04.1971 (за испытания)
орден Ленина – 26.04.1971 (с званием Героя Советского Союза) орден Красного Знамени – 21.08.1964 (за испытания) орден Отечественной войны 1-й степени – 11.03.1985 (к 40-летию Победы) орден Отечественной войны 2-й степени – 15.04.1945 (за Великую Отечественную войну) орден Трудового Красного Знамени – 09.09.1976 (за испытания) медали 10.07.1974 – катапультирование из Су-24 (с В.И.Лойчиковым) А дальше пусть каждый решает сам: что правда в статье В.Родионова об этих людях, а что ложь...
Автор ранее цитированной книги воспоминаний и размышлений в которой приводит эпизод, как маршал отдает рапорт капитан-лейтенанту.
Конечно, выпускников спецшкол тысячи, мы смогли рассказать о десятках. Надеемся, что хотя бы отчасти удалось обрисовать характерные черты удивительной эпохи и замечательного поколения. Надеемся, что дети и внуки и тех, кого мы не смогли хотя бы упомянуть, узнают больше о своих отцах и дедах, поймут, как мужало это поколение, как служило Отечеству.
Обращение к выпускникам нахимовских и подготовительных училищ.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ и оказать посильную помощь в увековечивании памяти ВМПУ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Сегодня с разрешения автора начинаем знакомить Вас с книгой, изданной к 100-летию подводных сил России. При тираже в 1000 экземпляров книга сразу стала библиографической редкостью. Авторский вариант мы дополнили "картинками", гиперссылками и сведениями об авторе и комментариями, которые завершат книгу.
…Какой она была – Холодная Война на море? Кем были они – матросы, мичманы и офицеры ВМФ СССР – участники и главные действующие лица этой войны? Автор рассказывает о времени и о себе живым, ярким, образным языком, вызывающим у читателя потребность в диалоге, непредвзятом анализе героического периода в истории нашей страны. Воспоминания в ощущениях. Погружение в реальные флотские будни с интересными зарисовками, примерами, метафорами, сопереживанием героической флотской профессии. Неотъемлемая часть книги – авторские стихи. Книга состоит из двух частей. Часть I «Первый поход под лёд». Часть II «Абсолютная власть». Объём книги – 360 страниц. Мы надеемся, что книга «Верноподданный» будет интересна читателям нашего блога.
Часть первая. Первый поход под лед (впечатления лейтенанта атомной подводной лодки). - Мешков О.К. Верноподданный. - СПб.: "Слава Морская", 2006.
Моей любимой жене – Марине посвящаю.
Вместо предисловия.
Это не воспоминания... От нудных автобиографических хронологий ты, уважаемый читатель, наверное, сильно утомился. Родился... учился... женился... пока не помер... Как скучно, подумаешь ты, - и будешь прав... Что побудило меня взяться за перо? Людям интересны впечатления участников событий в гораздо большей степени, чем сами события. Внутренний мир каждого человека - это самая интересная тайна для других людей. Почему я уверен, что впечатления молодого лейтенанта-подводника о первом походе далекого 1975 года кому-то сегодня интересны? Потому что никто никогда не брал интервью у молодых лейтенантов после первого похода... Потому что молодые лейтенанты редко врут... Потому что в первом походе молодой лейтенант приобретает первый офицерский опыт в профессиональной области деятельности... А этот опыт в мирное время почти сродни первому бою во время войны... Итак, заглянем в далекий год... И не ждите от меня фамилий, дат, стройной хронологии событий... Ведь внутренний мир лейтенанта - это чистый лист, где нет пока места памяти, знаниям и опыту...
Кладбище ветеранов холодной войны на море (пролог)
Это и о людях... это и о кораблях... Вот он, мой Первый Корабль... атомная подводная лодка - Среди других, доживающих свой железный век... сиротливых... бывших... Ржавчина на корпусе, словно морщины на усталом от жизни человеческом лице... Особый холод поручней на трапе в боевой рубке лучше всяких слов говорит о том, что твой последний экипаж давно и навсегда покинул тебя... А вот и твое имя... Латунные буква и цифры, которым уже никогда не суждено заржаветь... Даже в самой соленой морской воде... Центральный пост... мрачные отсеки с тусклыми лампочками... И везде признаки безлюдья... Холод и пустота... Но отчаянье не охватывает меня! Почему?? Потому что именно в эти минуты в холодных отсеках Мой Внутренний Мир улавливает позывные многих сотен других таких же Внутренних Миров... Это они, кто в течение долгой жизни твоей именовался Экипажем... я чувствую их, я их узнаю... Много светлячков-душ на карте бывшего СССР... «Мы живы!» кричат они. «Мы помним!» кричат они. Потому что в каждом из нас вечно живет наш первый корабль как одно из самых сильных впечатлений прожитой подводной жизни.
Впечатления перед походом (береговая часть). 1975 год Гремиха. Первый Корабль.
Ты не был новым. Ты не был престижным. Ты был в преклонном возрасте, когда любой выход в море уже не представляется экипажу легким, а автономный поход становится редким и рискованным событием.
Строили тебя так: взяли обычную большую дизельную подводную лодку и добавили два отсека, турбинный и реакторный. Вот и получилась дизельная подводная лодка с атомным реактором и турбинами. Уважаемый читатель! Ты, наверное, хотя бы раз видел фильм «Командир счастливой «Щуки»?» Вот там как раз и показана большая дизельная подводная лодка... Поэтому к твоим впечатлениям о ней мне нечего добавить… Встреча с Первым Кораблем по впечатлениям была встречей случайного пассажира, взошедшего на борт океанского лайнера. Ты сам по себе, а Корабль сам по себе: в уши лезут незнакомые слова «контрольный выход», «проверка штабом флота», «всплытия без хода», «свежести», «приписные», «глубоководное погружение», «замер шумности», «разовое белье»... Четкое осознание собственной абсолютной ненужности! Ни Кораблю, ни Экипажу! Ни даже непосредственному начальству – командиру штурманской боевой части! У Корабля впереди - автономка! Никаких приказаний, никаких просьб и поручений... «Лейтенант, вы к кому? А, наш новый штурманенок...» И все! И еще одно лейтенантское впечатление: никто из Экипажа Корабля на тебя не рассчитывает!! Потому что ты не допущен пока к самостоятельному управлению своим подразделением – электронавигационной группой штурманской боевой части! Ты для Корабля просто Пассажир! Нет более позорного и страшного слова для подводника...
Первый боевой пост.
Место, где расположен навигационный комплекс... Гиропост он называется... Помните, у Юлия Цезаря? «Пришел, увидел, победил...» Здесь было иное... Мое появление никого не удивило и не обрадовало... Опять тоже самое: они сами по себе, я - сам по себе... «Товарищ лейтенант, подвиньтесь, пожалуйста»... «Товарищ лейтенант, разрешите»... «Товарищ лейтенант, пересядьте, пожалуйста»... И все!!! Они не нуждаются в Моих приказаниях, знаниях и умениях... Они пока без меня могут обойтись... А я без них??
Первый командир корабля.
Я его уже знал... познакомились во время стажировки... После длительных поисков, наконец, увидел у здания штаба дивизии знакомую фигуру... Бегу навстречу... стоп... строевым шагом вперед... Он останавливает нетерпеливым жестом... «Знаю... где парадная форма одежды? Жену устроили? Штурману представились? Хорошо... послезавтра – в море...» И все!!! Ни тебе бесед, ни тебе расспросов, ни тебе представлений... Ему с тобой все ясно!!! Лейтенант… экая невидаль...
Первый командир боевой части.
Его только что назначили штурманом... И сразу - автономка! Встреча на пирсе... у трапа Первого Корабля... Строевой шаг... Рука под козырек... Положенные слова... В ответ на рапорт - рукопожатие крепкой широкой ладони... «Училище? Жену устроили? Командиру представились? Сегодня и завтра - устраивайтесь... Послезавтра утром - в море... Вопросы? Свободны...» И все!!! Они что - сговорились игнорировать меня? Нет... просто правила игры просты и жестоки... ты их еще почувствуешь и поймешь, уважаемый читатель...
За несколько часов до описанных событий...
Пирс для гражданских судов... Белый теплоход грациозно подходит к нему... и вот уже подан трап… Нас встречаю... Нас - это молодых лейтенантов с их женами и детьми... Автобус... мужей выгружают у штаба флотилии... жен везут в дом офицеров... Дальше - неизвестность... рулетка... Зовут ее - отдел кадров... Беседа коротка... «Отказываетесь? Не хотите в ремонт? Ах, Вы хотите плавать... А как насчет плавкрана? Плавает все время... Это шутка... от которой кровь стынет в жилах... Еще несколько шуток... Случайно в кабинет входит Бог Молодых Лейтенантов - Начальник отдела кадров... «Отказывается? И правильно... на черта ему ремонт... Вакансия на «К-52»? Спланирована штабом флота? Претендент еще не прибыл? Гуляет? А этот вот прибыл... в первом броске... Ладно! Назначаетесь на «К-52»! А со штабом флота я договорюсь...» Вот так примерно определяется судьба офицера, дорогой читатель... Мне повезло невероятно: я попал на корабль, идущий в автономный поход! Много лет прошло... Но имя этого Начальника Отдела Кадров я помню до сих пор! Также как и впечатления от своего первого назначения на Действующем Флоте...
Первое жилье.
Молодые лейтенанты бывают трех видов: холостые, женатые без детей и женатые с детьми... Действующий Флот растет быстрее, чем работают строители жилья для его офицеров и мичманов... Поэтому холостые лейтенанты имеют два дома - казарму и корабль... И с ними начальству проще... А вот два других вида надо селить еще и в квартиры... А поскольку с жильем сегодня напряженка - то представители второго и третьего вида - настоящая головная боль для Начальства... Беседа с Первым замполитом... «Женат? Где жена? С собой? Зря... Будем думать чего-нибудь с жильем... Пошли в политотдел...» Минуты... Часы... Слоняюсь по коридорам Власти... Двери разных кабинетов то и дело глотают Первого замполита... Резюме одно и тоже: «Не ждали!!!» И так полдня! Лишь к вечеру - Удача! Адрес… пустая однокомнатная квартира... положительные резолюции разных начальников по поводу Моего Заселения... Бегом в гостиницу к Жене... два тюка в руках... короткие перебежки к заветной цели... звонок в дверь... удивленное женское лицо на пороге... Удивление сменяется гневом... «Мы здесь живем! У меня грудной ребенок!! Ничего не хочу знать!» Короче - налицо самовольный захват... Дальше двухчасовой поединок двух замполитов разных дивизий... Компромисс найден; на одном диване я с Женой, на втором диване - мой коллега из третьего вида со своей женой... Так провели мы с Ней первую ночь на Действующем Флоте! Не в гостинице, не в фойе Дома офицеров, а в квартире... Удивительное тепло той ночи до сих пор согревает меня... и Ее...
Первый отрезок семейной жизни.
Я – в штаб флотилии... Она – в гостиницу для военных... Я – по инстанциям... Она – в фойе с двумя здоровенными тюками и чемоданами... Я знакомлюсь со Службой, Она – с Ожиданием... и Неизвестностью... Первая ночь на чужом диване и в чужой квартире... Крепкие объятия как гарантия того, что не свалишься с тесного узкого ложа... Дыхание чужих людей на соседнем диване... мысли... молчание... бессонница... радость оттого, что рядом друг с другом... Беготня следующего дня... Успеть оформить бумаги для вселения в квартиру офицера, уезжающего на учебу в Ленинград... Визит к Начальнику Тыла... «Лейтенант, откуда я тебя знаю?» Желанная резолюция на рапорте... Дальше - начальник морской инженерной службы... дальше... дальше… Краткая встреча с Ней в середине дня... Вкусный суп из сушеных грибов на обед... Она: «Ну как?» Я: «Никак»... И снова – бег… Так и запомнилась эта неделя до похода: непрерывный Службы да короткие забеги к Ней... моей Жене… Хорошо, что мы приехали вместе! Первые трудности запомнились как пережитые Вдвоем... Это - как первые крепкие камни в фундамент нового дома!
Впечатления перед походом (морская часть). 1975 год Гремиха. Первый выход в качестве пассажира.
Про контрольный выход я писать не стану. Вкратце: это комплекс морских мероприятий, по результатам которых Начальство убеждается в том, что Экипаж готов к встрече с Океаном... Или - не готов... На контрольном выходе я выступал в роли Пассажира, а обязанности мои исполнял прикомандированный с другого экипажа Допущенный командир электронавигационной группы... Очень ему не хотелось идти в поход вместо летнего отпуска... Так что бременем Ответственности я обременен не был... Мало того - всячески уклонялся от Нее... Дошел до ручки: в один из моментов, когда надо было произвести замену одной путевой карты на другую, позорно сбежал... в гиропост... Так продолжалось вплоть до момента проверки экипажа штабом Северного флота...
Первая проверка штабом флота.
Через сутки после выхода в море я с ужасом осознал: Экипаж пойдет в поход без меня! Посудите сами: по штату на корабле положено иметь двух штурманов... Я получаюсь третьим! Но самое главное в другом: я не допущен к самостоятельному управлению электронавигационной группой! Поэтому Экипажу от меня проку никакого… будь я вторым или третьим штурманом... Всем была очевидна такая простая вещь, поэтому никто со мной на эту тему не разговаривал, а самому было не решиться... Стыдно было! И все же... однажды… Я пил чай в кают-компании последним... вдруг заходит Командир... «Другого случая не 6удет», подумал я... Обращаюсь по уставу... «Пойду ли я с Вами в поход?» Чуть помедлив, он отвечает «Что значит «с Вами»? Не с нами, а на своем корабле!» Вот так! И все!! Значит для Него - я член Экипажа? А для других?? Кто же даст «добро» выпустить недопущенного лейтенанта в автономный поход? Мне крупно повезло: нашлись такие люди! Пирс для проверяемых кораблей... Экипаж спокоен и деловит... Он на хорошем счету у Командования... Но не все одинаково спокойно реагируют на проверяющих… внутреннее напряжение чувствуется у многих... Мой коллега с другого экипажа откровенно побаивается... «Флагманский штурман флота - не дай бог попасть к нему на опрос...» «Как пить дать - лишит допуска...» «Из-за тебя могу влипнуть...» И так далее... даже мне, новичку-пассажиру, с которого пока взятки гладки, становится не по себе... Противный холод под сердцем, потеют ладони... «А вдруг, как и меня зацепят?» Зацепили... Громкий окрик из приемника громкоговорящей связи... «Гиропост! Командира группы - во второй отсек, к Командующему Флотом!» С надеждой уточняю... «Какого командира группы - нового или прикомандированного?» Ответ... с ухмылкой и насмешкой... «Молодого, молодого...» Как я оказался во втором отсеке - не помню... В памяти остался чей-то ободряющий голос «Не дрейфь, штурманенок, все будет хорошо!» Кают-компания... Яркий свет... Много-много адмиральских погон... И в центре Он! Командующий Флотом! Массивная крепкая фигура... Большое волевое лицо... Огромные кисти рук, сложенные вместе... Звезды Адмирала Флота на погонах... Я в центре внимания… Рапортую громко, как в фильме «Офицеры», о своем прибытии... Наступает короткая тишина... Все адмиралы повернулись ко мне... Чувствую себя как под рентгеновским аппаратом... Командующий прерывает тишину... «Училище? Член партии? Командир настроен взять Вас в поход без прикомандирования третьего штурмана... Справитесь? Или все же не рисковать? Не подведете? Отдаете себе отчет в том доверии, какое Вам оказывает командир и штаб флота? Я - ошеломлен!!! Больше я никогда и нигде не испытал подобного ощущения Своей Офицерской Значимости для Экипажа и Флота!!! Не помню точно, что я ответил... Наверное, что-то вроде «оправдаю», «спасибо», «не подведу»... Снова Командующий... «Ну что же, предложение командира утверждаю! Идете в поход самостоятельно... А для усиления отправим с ними помощника флагманского штурмана флотилии... Флагманский штурман флота, согласны? Лейтенант, свободен... Желаю успеха!» Хотелось взлететь!!! Мне казалось, что еще миг - и я лопну от переполнявших меня чувств! Помните, у Катаева в его «Сыне полка»? Я ИМ «показался»!!! ... А мог бы и не «показаться»... ... Обратно в базу я шел уже не пассажиром. Коллега с другого экипажа был счастлив: и допуска не лишили, и в поход не идет... Вместо летнего отпуска. ... А надо мной впервые сгустились черные тучи Ответственности...
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Шатунов Леонид Александрович. Ленинградская ВМСШ. 1943 г.
Л.А. Шатунов и его супруга Лариса — свадебное фото, 1951 год.
В судьбе фронтовика Леонида Шатунова, что проживает в Чутановке, есть много неожиданных случайностей, поворотов жизненных, но есть в его памяти два суровых слова, которые определили эту судьбу, — Ленинград и война. Он, уроженец Ленинграда, всей душой любит этот город даже сейчас, когда город переименован в Санкт-Петербург. Потому что здесь прошли его детство, его юность. Эти прекрасные здания дворцов, музеев, набережные, мосты — он их любил и в те суровые военные годы, когда ему, ученику Ленинградской военно-морской спецшколы, пришлось пережить блокаду Ленинграда, а затем и принимать активное участие в боевых действиях. Ленинград в блокаде представлял грустное зрелище: все здания дворцов в специальных покрытиях светомаскировки, чтобы враг не разбомбил самые дорогие святыни страны. Все люди мобилизованы, работали несмотря ни на что заводы, фабрики, школы, театры. Блокадный Ленинград жил своей напряженной жизнью, голодал, мерз. Учились и юноши из морской спецшколы, где Леонид Александрович осваивал морскую науку. Он еще до войны мечтал стать капитаном большого океанского лайнера, мечтал о больших кругосветных плаваниях. Именно поэтому поступил в морскую спецшколу. В дни блокады Ленинграда занятия в школе не прерывались с одной лишь особенностью, не свойственной мирному времени, — ученики после учебы несли боевые дежурства на корабле, сбивали палубной артиллерией самолеты противника, не подпускали со стороны моря вражеские корабли. И это была война, не лишенная драматизма, потерь, героических поступков. Нельзя забывать, что ученики так же скудно питались, как и все ленинградцы. Но они были сильны духом, эти молодые защитники родного города. Когда ветерана просят рассказать о его участии в защите Ленинграда, ощущениях, чувствах тех лет, он вспоминает стихи так созвучные духу каждого ленинградца, пережившего блокаду:
...Я говорю с тобой под свист снарядов, угрюмым заревом озарена. Я говорю с тобой из Ленинграда, страна моя, печальная страна...
Кронштадтский злой, неукротимый ветер в мое лицо закинутое бьет. В бомбоубежищах уснули дети, ночная стража встала у ворот.
Над Ленинградом - смертная угроза... Бессонны ночи, тяжек день любой. Но мы забыли, что такое слезы, что называлось страхом и мольбой.
Я говорю: нас, граждан Ленинграда, не поколеблет грохот канонад, и если завтра будут баррикады - мы не покинем наших баррикад.
И женщины с бойцами встанут рядом, и дети нам патроны поднесут, и надо всеми нами зацветут старинные знамена Петрограда.
Руками сжав обугленное сердце, такое обещание даю я, горожанка, мать красноармейца, погибшего под Стрельною в бою:
Мы будем драться с беззаветной силой, мы одолеем бешеных зверей, мы победим, клянусь тебе, Россия, от имени российских матерей.
В 1943 году Леонид Александрович поступает на учебу в Каспийское высшее военно-морское училище. Казалось, что в ходе войны наступил крутой перелом, войска освобождают от врага родные города, но враг еще силен, военные моряки нужны стране. В августе 1945 года в должности курсанта Леонид Александрович вновь принимает участие в военных действиях в составе кораблей Тихоокеанского Флота ЭК-2 теперь уже против японских империалистов. И хотя война здесь длилась около месяца, но была не менее ожесточенная и суровая. И дала знаний война в воспитании и обучении военного моряка больше всяких академий. Леонид Александрович мужал, рос под грохот канонады, сложных морских переходов, военных действий.
Командир "Неудержимого".
Может быть, поэтому он в дальнейшей мирной жизни добился больших высот в своей профессии. Капитан 1 ранга, командир военного корабля, начальник штаба — все это вехи из его биографии, годы напряженного труда, выносливости, мужества. А начало формированию бойцовского характера дала война.
Шварцман Марк Натанович. Киевская ВМСШ. 1941 г.
В июле 1941 года закончил Киевскую военно-морскую спецшколу и получил назначение в Высшее Черноморское военно-морское училище в Севастополе. 29 июня в связи с контузией, полученной во время бомбежки Севастополя, был признан не пригодным для службы во флоте и направлен в Харьковское военно-медицинское училище, где обучался с 1941 года по 1942 год. С июля 1942 года в звании военфельдшера начал военную службу на Воронежском фронте, а затем были Сталинградский, Юго-Западный, 2-й, 3-й и 4-й Украинские фронты и Карельский фронт. Вместе с нашей армией воевал на территориях Румынии, Болгарии, Югославии, Венгрии и Австрии, а также участвовал в ряде важнейших фронтовых операций. В 1943 - 1944 гг. был трижды ранен. После окончания войны служил в Южной группе войск. В 1947 году был демобилизован. После войны в 1947 году поступил в 1-й Московский медицинский институт.. ... Марк Натанович еще в 1956 году вместе с Главным врачом СЭС Свердловского района поддержал инициативу заведующего бактериологической лабораторией СЭС Ю. И. Литинского и врача-бактериолога Г. П. Николаевского о создании при бактериологической лаборатории вирусологического отделения и оказал помощь в его организации. Именно в этом отделении Г. П. Николаевский выделил первые штаммы вирусов гриппа А и этиологически расшифровал эпидемию гриппа в Москве. О начале работы новой вирусологической лаборатории, впервые организованной в системе районных санэпидстанций города, в декабре 1956 года рассказала публикация в газете «Вечерняя Москва». В конце 1957 года Г. П. Николаевского перевели на работу заведующим городской вирусологической лабораторией, а М. Н. Шварцман, по совместительству, стал врачом-вирусологом в вирусологическом отделении СЭС Свердловского района, тесно связав с тех пор свою жизнь с вирусологией. В 1958 году он - заведующий этим отделением, а в I960 году, одновременно, - заместитель Главного врача СЭС. В 1962 году, по приказу МосгорСЭС, вирусологическое отделение СЭС Свердловского района получило статус межрайонной вирусологической лаборатории... С 1963 года по 1965 год вирусологической лабораторией СЭС заведовал военный врач, подполковник медицинской службы Коршунов, и Марк Натанович смог больше внимания уделять научно-практическому обобщению материалов, полученных в процессе работы. В 1965 году Шварцман вновь стал заведующим лабораторией, исполняя одновременно и обязанности заместителя Главного врача СЭС по лабораторной службе, и в этой должности находился до 1970 года. К этому времени лабораторные отделения санитарно-гигиенического профиля в результате организационных изменений в структуре санитарной службы перешли в состав соответствующих оперативных отделов, должность заместителя Главного врача по соответствующим вопросам стала не нужна. В 1970 -1991 гг. М. Н. Шварцман - заведующий
Здание Центра ГСЭН в ЦАО (Фуркасовский переулок).
В 1991 году, в связи с новым административно-территориальным делением города Москвы, он - заведующий вирусологическим отделением микробиологической лаборатории ЦГСЭН в ЦАО, а с марта 1992 года и до выхода на пенсию в мае 1998 года - врач-вирусолог этого же отделения. С уходом на пенсию Марка Натановича - врача-вирусолога с огромным опытом работы, врача высшей квалификационной категории, имеющего звание «Отличник здравоохранения», жизнь его остается наполненной активной деятельностью. В настоящее время он работает в составе ветеранских организаций Москвы, является председателем Московской группы ветеранов 7-й артиллерийской дивизии РВГК, членом Президиума объединенного Совета ветеранов гвардейских минометных частей и артиллерии РВГК при МГК ветеранов войны и членом Президиума Совета ветеранов 3-й гвардейской армии. Он - участник парада Победы 9 мая 1995 года. М. Н. Шварцман - автор и соавтор 51 доклада и публикации по научно-производственной тематике, автор 15 рационализаторских предложений, касающихся усовершенствования труда в лаборатории. Как участник Великой Отечественной войны Марк Натанович имеет боевые награды: орден Отечественной войны 2-й степени, два ордена Красной Звезды и 23 медали. Как общественный деятель он награжден Почетным знаком Советского Комитета ветеранов войны, а также почетными грамотами городских и союзных организаций. За заслуги в области здравоохранения его имя занесено в Книгу почета Московской городской СЭС. Марк Натанович имеет также нагрудный знак «Почетный работник Госсанэпидслужбы России», награжден почетным званием «Ветеран труда» и памятной медалью «В память 850-летия Москвы».
Но ветераны Великой Отечественной войны до конца дней своих будут помнить пройденные фронтовые пути-дороги и своих боевых товарищей. Об этом свидетельствует недавно полученное письмо кижингинцем, 86-летним Цыренжапом Жамсарановичем Тогмитовым от его однополчанина, одногодка, москвича Марка Натановича Шварцман, написанное в стихотворной форме.
Дорогой мой Цыренжап Жамсаранович! Так получилось, что заготовленные короткие поздравления однополчанам отнесли на почту в мое отсутствие. Поэтому решил дополнительно послать то, что приготовил тебе в память о нашей такой далекой, суровой фронтовой юности. Писал по просьбе одного из послевоенных командиров 19-й ракетной дивизии генерала Архипова Валентина Васильевича, который собирал материалы о нашей 7-й запорожской АДП. Может быть, читая мои «стихи» вспомнишь общих фронтовых товарищей, нашу фронтовую многонациональную семью, крепкую бескорыстную боевую дружбу, общие военные дороги. Дружески обнимаю. Твой однополчанин Шварцман Марк Натанович. Москва. 30 апреля 2009 г.
Пройдено: маршем - 3500 км., с боями - 4450 км. По железной дороге - 7940 км. (Из справки штаба 7-й АДП. 17 мая 1945 г. Австрия. Глейсдорф)
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских и подготовительных училищ.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ и оказать посильную помощь в увековечивании памяти ВМПУ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
