«История большой страны складывается из истории каждой семьи».
Москва. Сентябрь 2010 года.
1. Некоторые рассуждения в порядке вступления
Всегда с большой заинтересованностью и нескрываемым интересом знакомлюсь с материалами, размещёнными в блоге «Вскормлённые с копья», касающиеся изложением биографических сведений, описанием военно-морских династий не только нахимовцев разных выпусков, но и офицерско-преподавательского состава, которые занимались обучением и воспитанием нахимовцев. Со своей стороны хочу поделиться некоторыми сведениями биографического характера о себе и своих родственниках. Вспоминаю, что в период с 1947 по 1953 год моего обучения в Нахимовском училище, нас почти ежегодно заставляли заполнять стандартные анкеты и писать свои автобиографии. Вопросы в некоторых графах этих анкет мне тогда казались настолько несуразны, что были затруднительны для прямого ответа. Вот, например, помню, в анкетах того давнего времени фигурировали такие нелепые вопросы: «Кто были Ваши родители до 1917 года?» «Чем занимались Ваши родители до 1917 года?» «В каких партиях и движениях принимали участие Вы и Ваши родители до 1917 года?» В этих анкетах был ещё целый ряд подобных дурацких, как теперь представляется, вопросов, на которые я, порой, затруднялся ответить. Получалось так, что мне приходилось выяснять у мамы, кто мои ближайшие родственники и чем они занимались до 1917 года. Оказывалось, что ничего предосудительного в биографиях моих родителях не было. Постепенно я привык к подобным вопросам, ответы на которые должны были свидетельствовать о степени лояльности и преданности к существующему государственному строю, который к тому времени за прошедшие сформировался, казалось, твёрдо, окончательно и навечно. Но в реальной жизни не всё оказалось так просто.
Как показала практика, все заполненные нами анкеты тщательно просматривались и пунктуально анализировались контрольными органами. Об этом я сужу по тому факту, который произошел со мной. Уже где-то ближе к окончанию обучения в нахимовском училище меня вдруг вызвал к себе тогдашний командир роты капитан 2-го ранга Григорий Игнатьевич Ерёменко. Что такое? Подумал, что, вероятней всего, будучи дежурным по роте, я опять просчитался с количеством нахимовцев на очередные сутки. Дело в том, что дежурному по роте тогда вменили в обязанность каждое утро давать письменный рапорт дежурному по камбузу о суточном количестве нахимовцев: общее количество, исключая отсутствующих – госпиталь, отпуск, расход дежурных и т.п. Начальство вызывает, как правило, не для того, чтобы похвалить. Пришел, доложил. Смотрю: в кабинете находится мне не знакомый офицер. Григорий Игнатьевич представил его как работника Особого отдела. На столе – кипа наших анкет и биографий. Особист, смотрит то на меня, то опускает взгляд в анкету и, как-то так с нескрываемой ехидцей, для уточнения спрашивает, где родился мой отец, Александр Николаевич Верюжский, и называет, якобы, указанный в моей анкете населённый пункт – Потьма. Отвечаю: не Потьма, а Тотьма, и расположен этот населённый пункт не в Мордовии, а в тогдашнем Северном крае (ныне разделённом на Архангельскую и Вологодскую области). Особист тут же произвёл в своих записях какие-то пометки и других вопросов, кажется, не задавал.
Вологодская область. В этом городе Александр Николаевич Верюжский в 1893 году родился, а в 1913 году окончил Тотемскую учительскую семинарию.
Только лет через сорок после этого разговора я каким-то образом узнал, что из себя представляет эта самая Потьма. Оказалось, что Потьма – это суровый мордовский ГУЛАГ, который, вероятно, существует до сего времени с жесточайшими условиями нахождения там заключённых. Американская тюрьма в Гуантанамо, как её показывают по TV, так это «рай земной». Вспоминаю сейчас о данном факте к тому, что у меня уже в те годы было твёрдое убеждение – настоящая жизнь в нашей стране началась только с 1917 года. А всё, что происходило ранее не достойно внимания. Однако, подспудно, где-то в глубине души от такого положения не было ни полной радости, ни морального удовлетворения. Прошло с той поры не одно десятилетие, когда у меня появился настоящий интерес к своим предкам. Восстановить в памяти прошлое оказалось далеко не простым делом. И, тем не менее, считаю, что такая попытка в итоге, надо сказать, получилась не бесполезной не только для меня самого, но и моей нынешней родни, совершенно ничего не знающей о прошлом. Одну из глав своей книги «Верность воинскому долгу» в память о своих близких и дальних родственниках, как бы не отдаляясь от них, я так и назвал «И время их не изменило: они всё те же…». Да и нам, ещё живущим, пришла пора выйти из тени своих заблуждений и провозгласить: «мы те же, нам также дороги ваши деяния и память о Вас, и не надо ничего объяснять…» Однако непроизвольно возникает ощущение, что мы уже многое потеряли на своём пути постоянной борьбы и преодолений. И, к сожалению, не чувствуем безвозвратной утраты. Представьте, что мой недавно изданный материал, вызвал, оказывается, на что я не очень-то надеялся, определённый интерес не только среди моих ныне живущих родственников, друзей и знакомых, но и совсем для меня неизвестных лиц. Так, например, Угличская городская библиотека имени Сурикова и историко-художественный музей высказали намерения иметь мою книгу в своих фондах. А одна доброжелательная читательница в своём письме с откровенной горячностью заявила, что знакомство с моей книгой для неё явилось «главным и самым ярким событием прошлого года». Но больше всего меня обрадовало то, что на основании некоторых фактов, изложенных в книге, восстановили родственные связи двоюродные братья, ныне проживающие в Петрозаводске и Кемерово. Были, например, ко мне вопросы пояснить истоки происхождения фамилии «Верюжский» и предположения о возможных родственных связях. Накануне празднования 65-ой годовщины Победы Великой Отечественной войны получил неожиданное письмо. Оказалось, что после прочтения моей книги, где я пишу о фронтовых событиях начала войны, неизвестный мне молодой человек, продолжая разыскивать пропавшего без вести в октябре 1941 года своего дедушку, который служил рядовым в 899 стрелковом полку (в этом полку как раз проходил службу и мой отец), обратился ко мне оказать помощь в поиске. Ну, что тут скажешь? Нет у меня таких сведений. Написал ответ, что всех погибших защитников Родины, будут помнить всегда! Так вот, как Вы думаете, надо ли вспоминать о прошлом, о прожитой жизни во всём её многообразии, о близких и дальних родственниках, память о которых должна храниться в их детях и внуках? Ответ, определённо, однозначен.
2. Детство и немного истории
Из всех сезонов мне нравится начало золотой осени, может из-за того, что я родился 1 сентября далекого предвоенного 1935 года – в первый день первого осеннего месяца, когда листья на деревьях золотятся и в безветрие тихо опадают.
По территориальному рождению я коренной пошехонец, потому как мои родители и родители моих родителей тоже пошехонцы. О пошехонцах существует множество всяких своеобразных легенд, смешного содержания историй, многие из которых характеризуют их образ мышления и черты поведения. На мой взгляд, главным пошехонцем являлся Салтыков Михаил Евграфович, родившийся на пошехонской земле (Тверская губерния, село Спас-Угол). Он стал широко известным писателем по своему псевдониму Салтыков-Щедрин. В большинстве своих произведений, как например, в своей последней книге «Пошехонская старина», он описал в деталях и подробностях с добрым юмором, соучастием и пониманием жизнь пошехонцев. Обширная территория Пошехонии не имеет строгих границ. Пошехонцы − это те коренные жители, которые проживали и поныне проживают в Северной Московии, на территории Тверской, Владимирской, Костромской, но главным образом − Ярославской, Вологодской и Архангельской областях. В Ярославской области, к счастью, сохранился официальный административный район − Пошехонский с районным центром в Пошехонье.
К большому сожалению, огромнейшие территории русской пошехонской земли были затоплены в угаре преобразования природы. Ушли под воду тысячи деревень со всеми пашнями и угодьями, сотни тысяч крестьянских семей лишились своей малой родины, навсегда потеряны бесценные исторические памятники, в том числе деревянного зодчества и христианские храмовые сооружения, на дне Рыбинского водохранилища покоится древний красивейший русский город Молога. Разве это не пример безжалостного отношения к великой русской истории, культуре и, прежде всего, к русскому народу? Ради чего нужны были такие жертвы? К своему ужасу узнаю, что опять раздаются не совсем здравые голоса очередных преобразователей природы о перебросе наших ещё полноводных сибирских рек на юг, в соседние мусульманские страны Средней Азии. Это полное сумасшествие! Местом моего рождения является город Углич, что в юго-западной части Ярославской области, уютно примостившийся на крутом правом берегу Волги-матушки. Городок маленький, уютный, провинциальный, но с богатой более чем тысячелетней историей.
Коля Верюжский. 4 июля 1938 г. Углич.
В 2007 году Углич отмечал своё 1070-летие. Стало быть, Углич старше Ярославля, Москвы, Казани и некоторых других древних российских городов. Археологические раскопки, произведённые экспедициями Института археологии АН СССР и Государственного Эрмитажа, официально подтверждают легендарную дату основания Углича в 937 году. Считается, что основателем Углича является посланный в 937 году Киевской княгиней Ольгой в эти края её родственник княжич Ян Плескович. В городе у Золоторучья до сей поры сохранилось название некоторой территории как Яново поле, где, по преданию, располагался Ян Плескович со своей дружиной.
Вот каким представился город в 1932 году известной поэтессе и писательнице Ольге Берггольц в её повести «Углич» на пороге его тысячелетия: «Углич стоял на высоком-высоком откосе, узорный, древний, зелёный…». Добавлю, что Ольга Федоровна родилась в Петербурге в 1910 году и вся её творческая жизнь поэтессы и общественного деятеля связана со своим родным городом, тем не менее, она часто приезжала в Углич, навещая своих родственников. В настоящее время одна из улиц города названа её именем.
Местные краеведы В.И.Ерохин и Р.Ю.Осокин дают описание города не менее красочно: «Углич... Углече Поле... Чем-то таинственным и завораживающим веет от имени и облика этого города. Здесь хочется жить, здесь можно ходить часами, зачарованно слушая музыку столетий». Углече Поле — так зовется в древнерусских летописях этот маленький тихий старинный русский городок на берегу великой Волги. Углече/Жеглече — от Жеглец, Жегл (др.-рус. «угол»), старинного названия крутого изгиба Волги, на котором стоит город, а Поле, по В.И.Далю, — не только «равнина, пашня, нива», но и «место, занятое войском, под открытым небом; лагерь, стан, обоз, табор, становище». Своё название город Углич, вероятнее сего, получил от географического положения на «углу» реки Волги, но, возможно, и оттого, что каждый раз отстраивался заново на «углях» после почти ежегодно случавшихся свирепых пожарищ, да и от набегов иноземных супостатов, уничтожавших не только городской люд, но сжигавший все городские постройки. Обе версии, считаю, правдоподобными и в равной степени имеющими право на существование. Не оставляет равнодушным этот древний русский город историка Н.С.Борисова. «Раз повидав, его уже невозможно забыть, — вспоминает он. — Его образ будоражит воображение, заставляет мысль кружиться над какой-то неразрешимой загадкой... Сколько исторических воспоминаний он хранит! В Угличе теней гораздо больше, чем людей. И трудно понять, где тут реальность, а где — тень». У людей искусства Углич слыл оплотом и хранителем исконной русской старины. Писать его приезжали художники Н.К.Рерих, М.В.Нестеров, К.Ф.Юон. Приведу высказывания некоторых известных в искусстве людей. М.П. Погодин: «Угощайте меня как можно более Угличем!» Александр Дюма отец, в 1858 году: «Проплывая по одной из излучин Волги, мы услышали возгласы наших спутников:- Углич! Углич! Я поднял голову и увидел на горизонте целый лес колоколен». И.С. Глазунов: "Мне было семнадцать лет. Была весна. Мой друг сказал: «Поедем в Углич – вот где Русь настоящая!» С Угличем у меня связано чистое и светлое воспоминание, когда впервые в жизни красота древнего лика России поразила и навсегда вошла в сознание великим и волнующим чувством родины". И. Михайлов: "Углич появляется из-за поворота, как награда за долгие скитания на жизненном пути". Выражение И.С.Аксакова в даже размещено на центральной городской площади.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Русский язык в пятом классе преподавали: в первом и втором взводах – подполковник С.В.Аквилонов, а в третьем – Н.В.Панина. Затем уже во всех взводах уроки вел майор Е.Г.Пупков, и завершала наше обучение Н.В.Дубровина.
Сергей Васильевич Аквилонов в училище с первых дней. Он (еще гражданский человек) принимал вступительные экзамены у самых первых воспитанников летом 1944 года. Более того, однажды, оценивая работу наших Федорова и Литвина, он заметил: «А ваши родители учились лучше». Поскольку до войны их родители жили на Петроградской стороне и учились в 176 школе, которая располагалась в этом здании, то, видимо, он преподавал здесь еще в 1930-е годы. В 1950-1953 гг. был инструктором по общеобразовательным предметам Управления ВМУЗ ВМС. А затем вернулся в училище и оставался в нем, пока ноги носили. При нас он, уже Заслуженный учитель школы РСФСР в марте 1959 отпраздновал 60-летие, а в ноябре 1964 ушел в запас, а вернее сразу в отставку.
Чествование Заслуженного учителя РСФСР подполковника С.А.Аквилонова в связи с уходом в отставку. Справа - начальник училища, контр-адмирал В.Г.Бакарджиев. Ноябрь 1964 года
Надежда Венедиктовна Панина начала свою преподавательскую деятельность в Политическом училище им. К.Е.Ворошилова в Новом Петергофе и в 1939 году приняла присягу. В войну преподавала в различных училищах г. Баку, а с 1943 г. в Бакинском подготовительном, вместе с ним перевелась в Калининград, затем в Рижском и Ленинградском нахимовских. В 1955 году уволена в запас в звании майор. Но и при нас она еще носила свою чёрную тужурку с узкими серебряными погонами (административный состав). Таким образом, за то короткое время, которое она нам преподавала, у нас была возможность прикоснуться к истории довузовского военного обучения. Но об этом мы узнали много позже. Преподавала она у нас всего только один год. Похожий путь прошел и сменивший ее Евгений Григорьевич Пупков. На фронт ушел с 3-го курса пединститута им. А.И.Герцена, воевал на Малой земле, не раз награждался. Продолжил службу в Рижском, а после его закрытия в Тбилисском и, наконец, в Ленинградском нахимовских училищах. У Евгения Григорьевича день рождения – 29 февраля и потому праздновал его раз в четыре года. С Пупковым связан один эпизодик более поздних лет. Нахимовцы, как и обычные школьники, бывало, подсказывали отвечающим у доски. На сей раз, кто-то решил это сделать по-английски, надеясь, что в таком варианте подсказка пройдет незамеченной, и вместо «запятая» в классе прозвучало неожиданное «comma». На беду Евгений Георгиевич знал английский не хуже нас. И его: «Кто сказал кома?» – вошло в историю нашего выпуска. А Белогуб обязан Пупкову своим прозвищем. На одном из уроков Евгений Григорьевич зачитал отрывок из «Войны и мира», в котором упоминался Петя Ростов. И, видимо, желая, чтобы мы лучше представляли героев романа, сказал, что внешне на него похож Саша Белогуб. Посмеялись, но две клички к Саше как приклеились: Ростов и Петя. Вторая намертво, на долгие годы, по-другому его уже никто и не называл.
Майор Е.Г.Пупков, нахимовцы А.Сиренко (слева) и В.Грабарь оформляют стенгазету. 1964 год.
Если говорить серьезно, то, наверное, главной задачей и заслугой преподавателей русского языка и являлся тот хороший устный язык, который им удалось нам привить. Аквилонов называл этот процесс – «установлением в училище единого режима литературного русского языка». Первым признаком хорошего воспитания является правильно расставленные ударения в словах. Вторым – начитанность. Поэтому каждый нахимовец должен был прочитать целый список рекомендованной литературы. По этому поводу у нас состоялся следующий диалог. Калашников: «…рекомендуемые для прочтения произведения литературы в своей массе, мне почему-то очень не нравились. Всё время хотелось прочитать то, что в школьном курсе не упоминалось вовсе. Для примера, нам обязательно надо было прочитать у Оноре Бальзака “Гобсека“, “Эжени Гранде“ и другие повести и рассказы. К сожалению, я их так и не прочитал, а для ответов на уроке пользовался кратким описанием, помещённым в учебнике, рассказами одноклассников и др. Но зато прочитал почти всю его “Человеческую комедию“. А у Виктора Гюго, конечно же, читал “Собор Парижской богоматери“, “Человек, который смеётся“. Даже умудрился прочитать два из трёх авантюрных романов нашего великого русского поэта Н.А.Некрасова: “Три страны света“ и “Мёртвое озеро“». Грабарь: «По поводу «краткого изложения», могу передать, не называя фамилий, один случай из истории одного из первых выпусков. Некоему нахимовцу рассказали вкратце содержание “Войны и мира“. У доски его попросили рассказать о
Не представляя, о ком идет речь, он рассказал о ней следующим образом: «Она гуляла то с одним, то с другим, то с тем, то с этим. В общем, Наташа оказалась шалавой». Второй случай касается романа “Мёртвое озеро“. Как мне поведал Ю.А.Барышев, в романе было описано наше Нахимовское озеро. И у нас действительно ходила легенда, что это озеро называлось Озером смерти, то есть Мертвым. Однако, в действительности оказалось, что Мертвым называлось озеро Куолема (смерть - фин.)-Ярви, ныне озеро Пионерское у Приморска». Среди нахимовцев были заядлые книгочеи, а были и читавшие по слогам. Учителям, особенно в первые годы действительно удалось окультурить нашу речь. Но все их достижения враз рухнули, как только мы попали на борт крейсера «Киров». В 9-м классе от нашей оморяченной речи педагоги уже хватались за голову.
***
Школьный предмет Истории, как известно, имеет свои подразделы. В наше время в 5-м классе изучали историю Древнего мира, а в последних – новейшую историю. Отдельным предметом шло изучение Конституции.
О Древнем мире: историю Египта, Греции, Рима и пр. нам рассказывал капитан Алексей Андреевич Рзянин. Участник войны, был ранен, преподавал в Саратовском подготовительном училище, училище ПВО ВМС, с 1952 года в Тбилисском нахимовском и в 1955 перевелся в Ленинградское, кандидат исторических наук. Под его руководством юные историки в свободное время делали разные макеты, но всем хотелось сделать миниатюрную катапульту или баллисту. Летом 1960 года он был уволен в запас в связи с сокращением Вооруженных Сил. Но еще раньше, то есть еще в 6-м классе его заменила Наталья Сергеевна Поллак. Женщина симпатичная и большая умница. Рассказывала потрясающе интересно. До сих пор стоят в ушах ее рассказы о восстании Спартака, Жакерии, Великих географических открытиях. Продолжила преподавание истории Валентина Филипповна Нестерова. Участница войны, она очень характерно одевалась: весь её внешний вид вместе с причёской напоминал то ли петровского гренадера (хотя для этого она была слишком стройна и миниатюрна), то ли Павловского солдата, чрезмерно стройного, затянутого в мундир, но без косы, винтовки и кивера. В соответствии с этим имела и прозвище. Она была довольно педантичной и строгой дамой.
Преподаватель истории В.Ф.Нестерова.
Какое-то время занятия вел Василий Николаевич Носырев. Участник войны, он преподавал и в ВМА им. К.Е.Ворошилова и в Рижском, а в 1948-1951 гг. и в Ленинградском нахимовских училищах. Затем работал во ВМУПП, а в 1961 вновь пришел в ЛНУ с должности заместителя начальника Центрального военно-морского музея. Очень интеллигентный человек. Не оценивая талант преподавателей истории, надо все же сказать, что из наших ребят получилось несколько квалифицированных историков. В.Зиборов – профессор, специализируется по древнерусской литературе, вместе с ним истфак ЛГУ окончил А.Мирошин. Про Мирошина можно точно сказать, что любовь к истории он вынес из училища. Он до того любил Наполеона Бонапарта, что даже пытался походить на него внешне. Миша Московенко стал кандидатом исторических наук, что среди военных моряков встречается крайне редко. Кое-кто (Калашников, например) всерьез увлекается исторической литературой.
Участники исторического кружка 4-й роты у главного входа в училище после поездки в Казанский собор. Слева направо: Б.Горелик, А.Берзин, В.Миронов, В.Калашников, А.Сиротинский, Калашников Вася (с книжкой), В.Жидких, Д.Аносов. Осень 1961 года (7-й класс)
Раздел Новой истории, посвящённый Английской буржуазной революции и периоду правления Кромвеля, третий взвод изучал на английском языке.
И вёл уроки только что прибывший из загранкомандировки старший лейтенант Плюхин Дмитрий Алексеевич, высокий блондин с заиканием средней тяжести. Наша В.Ф.Нестерова лишь присутствовала при этом и консультировала не понятные нам моменты. Д.А.Плюхин, очень эрудированный человек, впоследствии будет преподавать военный перевод, а затем и историю. Интересно заметить, что упомянутая Н.С.Поллак в свое время самостоятельно вела этот раздел, для чего изучила язык и сдала необходимый экзамен. В других наших классах на английском языке изучали географию.
***
Почти весь курс географии вела у нас Елена Федоровна Макарова. Она относится к поколению молодых педагогов (кроме нее, еще Поллак и Дубровина) пришедших в начале 1950-х годов. Очень на вид мягкая, миловидная женщина. Видимо, желая нам привить любовь к географии, она при описании стран приводила характеристики проживающим там женщинам, так, самые красивые по ее мнению были малазийки. Моисеев вспомнил один курьезный случай, когда он, оговорившись, обозвал вершину Ферсмана в Хибинах вершиной Херсмана. Весь класс заржал, засмеялась и Елена Федоровна. А он, не поняв причины, обиженный сел за парту. И только на перемене ребята рассказали о причине смеха, тогда и он расхохотался до коликов. Строгов вспомнил, как в 9 классе она вызвала его к доске и за хороший ответ поставила 5. К следующему уроку готовиться не имело смысла, и «когда прозвучала моя фамилия и фатальное - «к доске», это был конец света. Та двойка запомнилась на всю жизнь». Видимо она повлекла за собой какие-то важные для Вити последствия, по крайней мере, научила не почивать на лаврах.
На уроке географии в 3-м взводе. Слева Михаил Хрущалин, справа Алексей Мирошин. 1960 год (6-й класс)
География нравилась почти всем. Видимо, интуитивно понимали, что без географии моряку – никуда. Но вот, что странно. Ведь те наши уроки были единственными на служебном пути. Только в академии еще преподавали военную географию. Выходит, мы проплавали с тем запасом сведений по географии, который получили в Нахимовском училище. Поэтому, бывало, смотришь на карту Мира с двумя полушариями, и вся Земля кажется не очень-то и большой, а выйдешь в Баренцево море, скроются берега, и от горизонта до горизонта – никого.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Эдуард Карпов. Я ВЫРОС В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ. Санкт-Петербург 2007.
В училище было много хороших учителей, которые во всех классах, от пятого до десятого, старательно и терпеливо учили ребят, в особенности тех, кому трудно давалась учеба. Особенно запомнились те, кто учил нас в старших классах. Любовь к великому русскому языку и русской классической литературе привила мне Маргарита Михайловна Шахназарова — невысокого роста, худенькая женщина, одетая во флотский китель с погонами старшего лейтенанта. Она любила и в совершенстве знала свой предмет. На своих уроках она увлеченно рассказывала нам о великих русских писателях и поэтах, и мы стали читать произведения классиков не в хрестоматийных отрывках, а в подлинниках. Она же поведала нам о Шота Руставели и «Витязе в тигровой шкуре». Своим вдохновенным чтением пушкинских стихов она заразила нас желанием знать стихи великого русского поэта. Мы стали соревноваться в том, кто больше их выучит и лучше прочтет. Выученные тогда с любовью многие пушкинские стихи живут в моей памяти по сей день. По ходу изучения классиков она любила задавать нам домашние сочинения и потом с удовольствием читала вслух понравившиеся ей отрывки из наших работ — так она развивала в нас умение литературно излагать свои мысли. В своем кругу мы называли ее просто по имени — Маргарита, и это не было неуважением: наоборот, в произношении этого имени без отчества всегда было что-то теплое — мы относились к ней с любовью. В десятом классе, в свободное от учебы время, мы издавали рукописные литературные журналы. И содержание, и оформление журналов ребята полностью делали сами. Как-то раз после прочтения моего литературного опуса Маргарита посоветовала мне попробовать поступить в литературный институт. Этот совет настолько не соответствовал менталитету нахимовца, мечтающего о военно-морской службе, что был начисто проигнорирован и просто остался в памяти. Кто знает — что могло бы быть, если бы я послушался ее совета.
От редакции.
Логично будет, на наш взгляд, прервав изложение Э.Г.Карпова, предоставить возможность и другим выпускникам разных лет высказаться о любимых преподавателях. Очень тщательно отбирался преподавательский состав. Программа обучения в Училище была шире, чем в обычной средней школе. Учебными предметами были утверждены: русский язык и литература, математика в различных её направлениях, естествознание (ботаника и зоология), физика, химия (в т.ч. в старших классах - органическая химия), история, география, астрономия, иностранные языки ( именно во множественном числе – был период, когда одновременно преподавались английский (какой моряк без него?), французский (понятно, «куртуазный» язык) и немецкий (какой военный без оного?), черчение, физическая подготовка (не физкультура!), основы военно-морского дела, общевойсковая подготовка, рисование, пение и музыка, танцы. По каждой из учебных дисциплин был подобран коллектив педагогов-фанатов в лучшем смысле слова. На каждом учебном цикле были педагоги - звёзды, на некоторых же циклах блистали целые созвездия! С самого начала очень сильным был состав цикла математики и физики – Мишин Николай Иванович, Берг Елена Анатольевна, Гамазов Андрей Константинович, Шкабич Михаил Александрович, Мартиросян Левон Николаевич, Кельс Израиль Павлович, Штейнберг Лазарь Аронович. Не менее блестяще был укомплектован цикл русского языка и литературы – Делюкина Татьяна Валентиновна, Грицак Ольга Фёдоровна, Бурунсузян Сусанна Вартановна, Шахназарова Маргарита Михайловна, Нинбург Ж.И.
Берг Елена Анатольевна. В дальнейшем после переезда преподавала в Рижском нахимовском училище, завоевала любовь рижских нахимовцев.
Лазарь Аронович Штейнберг в начале века преподавал в К сожалению, его потомок, публикуя фото (ок. 1890 г.) из не сообщает, как сложилась судьба Лазаря Ароновича.
Роберт Гуревич, нахимовец 1952 года вспоминает: "Незадолго до этого исчез старик Штейнберг, который преподавал нам физику. О нём говорили, что он оказался бывшим троцкистом.
О большинстве преподавателей вскоре поведают выпускники Тбилисского нахимовского училища. Здесь же привели сведения и фотографии тех, о ком знаем до обидного мало.
Удивительно ярко вели уроки истории Хачапуридзе Мария Давыдовна, Бойко Дионисий Парамонович.
Эдуард Карпов. Я ВЫРОС В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ. Санкт-Петербург 2007.
А еще у нас была несравненная Мария Давидовна Хачапуридзе, которая изумительно преподавала нам историю — от древнейших времен до девятнадцатого века. Ее уроки были спектаклями театра одного актера. Она рассказывала о событиях давно минувших дней эмоционально и темпераментно, показывая в лицах исторических героев и разыгрывая перед нами некоторые исторические действия. Ее рассказы о том, что было давным-давно, совсем не были похожи на содержание учебников истории. В ее устах история оживала, становилась интересной и привлекательной, и мы увлеченно слушали ее рассказы. Понятно, что мы многое запоминали на ее уроках, но и не ленились читать учебники — после ее уроков выглядеть перед ней профаном было бы стыдно. Спустя годы она получила общественное признание — ей присвоили звание заслуженного учителя Грузии. Учитель химии капитан Жуковский увлеченно проводил на своих уроках многочисленные химические опыты, и многие ребята, благодаря ему, любили химию и торчали в кабинете химии все свое свободное время. Мне нравился Жуковский, но почему-то не нравилась химия. Наверное, поэтому мне и пришлось потом помучиться с химией в высшем училище.
От редакции.
На других циклах были не менее сильные преподаватели - Лебединский Григорий Михайлович, Бродская Минни Израилевна, Дзагания (Носенко) Валентина Александровна, Кшонзер Карл Эмильевич.
Григорий Михайлович Лебединский, майор преподаватель английского языка, начальник цикла иностранных языков.
Лейтенант Бродская Минни Израилевна, преподаватель английского языка. Фотография предоставлена Олегом Скоркиным, выпускником 1955 года.
Некоторые из ее работ: 1. Бродская М.И. Лексическая характеристика сложных прилагательных, образованных по модели "существительное + причастие I // Преподавание иностранных языков и его лингвистические основы. – М., Наука, 1972. – С. 184-188. 2. Бродская М.И. Модели лексико-семантического словопроизводства имен лиц в современном английском языке. "Преподавание иностранных языков. Теория и практика". -М., 1971. 3. Бродская, М. И. Сложные слова типа tooth-cutting в английской технической литературе и их русские структурные соответствия - Тетради переводчика [Текст] : науч.-теор. сб. - М. : Междунар. отношения, 19- - . Вып. 11 / под ред. Л.С. Бархударова. - 1974., с. 53-59.
Кшонзер – преподаватель логики и психологии. В дальнейшем, после Тбилисского училища работал в Тбилисской школе, о чем узнали из интересных воспоминаний (Я - позитивный человек. ): Потом я узнала, что мальчишки прогуливают уроки. На классные собрания ходить времени не было, но я или сама приходила в школу, или звонила педагогам: как там мои архаровцы? Мне ни разу не сказали, что мои какие-то плохие. Но однажды, они были в седьмом или восьмом классе, я прихожу в школу, и завуч говорит: ваши мальчики такие молодцы, в школу не ходят, но когда приходят, всегда подготовленные. Мне было так стыдно. Никогда не била своих детей, а тут настучала им по попам… А они стоят, уже большие парни, и слезы не проронят. Спрашиваю: в чём дело? Они говорят: приходим на географию, она открывает учебник и читает. А прочитать мы и сами можем. Нам не интересно. Мне стало жутко. Сижу, реву. У меня в школе были такие педагоги! Кшонзер Карл Эмильевич, преподаватель русского языка и литературы – выдающийся педагог. У нас все мои одноклассники поступили в высшие учебные заведения.
Особо выделялся Потапов Леонид Николаевич – человек недюжинной эрудиции, влюблённый в историю и природу талантливый учитель рисования, он был всеобщим любимцем нахимовцев. И преподавательский состав, несмотря на неописуемые трудности периода войны и послевоенного восстановления, справился со всеми задачами обучения выше всяких похвал. Свидетельством тому является, во-первых, то, что в каждом выпуске было множество медалистов - от 7 до 27 человек на выпуск! Во-вторых, на жизненном пути многие стали учёными, конструкторами, преподавателями ВУЗ’ов с учёными званиями и степенями. Целый ряд из выпускников Училища награждены Государственными премиями и орденами. Те же, кто прошёл полную дорогу по военной службе, стали либо блестящими командирами современных боевых кораблей и выросли в опытных военачальников, получивших высокие командные должности, либо стали флагманскими специалистами разных степеней, чьи достижения также отмечены Страной. И особо следует сказать: заслуги преподавателей значимо подчеркиваются тем, что их имена запечатлелись в памяти буквально каждого нахимовца. В мемуарах практически любого и каждого из выпускников Тбилисского училища вы увидите имена этих педагогов!
Мои преподаватели. Ю.Н.Курако
Только самые добрые и хорошие слова я могу сказать о тех, кто из-за дня в день занимался нашим образованием. Нельзя не учитывать того факта, что приехали мы с различных уголков нашей необъятной страны. И вполне естественно были с разной подготовкой, способностями, наклонностями. Нас всех объединили единой идеей – стать достойной сменой офицерскому корпусу Военно-Морского Флота, пополнить его грамотными, образованными, культурными специалистами в лучших традициях Российского Флота. Нахимовские училища и должны были стать той кузницей, в которой «ковались» бы эти кадры. В лучших традициях подобных учреждений была создана целая система образования и воспитания молодого поколения. Проводниками ее, или главным звеном в этой цепи, были преподаватели и воспитатели. Преподаватели все, без исключения, были прекрасными специалистами своего дела, случайных людей среди них не было. Они прекрасно понимали, какой конечный продукт они должны были получить из нас и поэтому усиленно, с полной отдачей своих сил над этим работали. Одни из них пришли из высших военно-морских учебных заведений, Другие имели прямое отношение к Флоту и готовы были работать в специфических условиях НВМУ. Все они носили морскую форму одежды и имели различные воинские звания. Некоторые исключения, безусловно, были, но они только подчеркивали важность комплектования кадрами. Так преподаватель английского языка, прибывший, к нам - до этого служил и был переводчиком при ставке маршала Рокоссовского. Среди преподавателей были и гражданские. Это, прежде всего замечательная, удивительной души человек, преподаватель географии – Горбачёва Зинаида Никитична.
«Юные нахимовцы изучают географию страны» (фото для журнала). - Эдуард Карпов. Я ВЫРОС В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ. Санкт-Петербург 2007.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Весной я взял календарный отпуск за 1986 год, который использовал не для санаторно-курортного лечения, а для решения «личных вопросов», как говорилось в письменном уведомлении Командующего. Для меня, не считая мелких бытовых проблем, которые не вызывали беспокойства, главным оставался только один – как поступить с машиной, то ли отправлять в Москву, то ли продавать на месте. После долгих размышлений принял решение – продавать. Оставалось найти покупателя для своей цвета морской волны, замечательной, красивой, безотказной в эксплуатации «шестёрки» импортного исполнения. Не сталкиваясь ранее с подобного рода торгашескими делами «купли-продажи» и действуя без чьей-либо помощи, без разумных советов опытных людей, а только по собственной интуиции, я в течение нескольких недель оказался в обстановке наглых шарлатанов, бессовестных кидал, нахальных обманщиков. Думаю, что после имевших место частых неприятных моментов, в итоге мне повезло: покупатель подвернулся нормальный и не связанный с «торговой мафией». Вспоминаю, что со своей машиной расстался с огромным сожалением, но постепенно как-то успокоился: заботы о ежедневной технической эксплуатации, хранении без надёжной охраны, текущем ремонте исчезли и уже не вызывали беспокойства.
Первое полугодие 1986 года подходило к завершению, а сведений о подписании приказа о моём увольнении не поступало. На настоятельные вопросы, в том числе и в Управлении кадров ТОФ, бодро отвечали, что дескать, всё идёт по плану, наберитесь терпения. Как-то в разговоре с Юрием Михайловичем выяснилось, что он тоже со дня на день ждёт своего приказа об увольнении. О том, что он планировал своё увольнение, нам, офицерам отдела, было известно ещё в начале года. Он намеревался переехать в Севастополь, и к этому тщательно готовился. Однажды в одной из бесед сказал, чтобы я не дёргался, а терпеливо ждал, так как увольняться будем вместе, поскольку приказы должны быть подписаны почти одновременно. Всё так и получилось. Выписка из приказа о моём увольнении появилась в нашем управлении, как мне стало известно, только в первых числах августа, хотя приказ Министра Обороны СССР был подписан значительно раньше. Неужели пересылка бумаг от Москвы до Владивостока, пусть даже и секретного содержания, заняла почти два месяца? Не на волах же везли? Совершенно ясно, что этот приказ где-то у кого-то, как в таких случаях говорят, «пролежал под сукном». Поскольку этой выписки я не видел, то сошлюсь на приказ начальника Разведки ТОФ № 188 от 18 августа 1986 года, копию которого мне вручили. Приведу небольшую выдержку из этого приказа, подписанного контр-адмиралом Ю.С.Максименко.
Капитана 1-го ранга ВЕРЮЖСКОГО Николая Александровича, старшего офицера отдела Управления штаба ТОФ, уволенного приказом Министра Обороны СССР № 0512 от 27 июня 1986 года в запас по статье 59, пункт «а» (по возрасту) с правом ношения военной формы одежды, с учётом предоставленного отпуска за 1986 год, исключить из списков личного состава части и всех видов обеспечения с 25 августа 1986 года и направить в Красногвардейский РВК гор. Москвы.
Не могу удержаться, чтобы не остановиться на том, как проходили последние дни пребывания на дальневосточной земле, завершавшие мой длительный служебный путь. К своему увольнению с военно-морской службы, как мне казалось, я внутренне настраивался давно. Но вот теперь, когда наступил этот момент, когда надо перешагнуть эту невидимую линию, отделяющую прежний, долгий, интересный, запутанный, интригующий, порой разочаровывающий, а порой вдохновляющий жизненный путь, берущий начало с нахимовских лет, на душе было как-то опустошенно, немного грустно и, пожалуй, даже Неужели всё то, что было, чем жил, чему радовался, чем возмущался, что преодолевал, что достигал в течение нескольких десятилетий – прошло, исчезло, ушло в небытиё и никогда уже не возвратится? Ну, разве только в воспоминаниях. Вдруг неожиданно вспомнились когда-то и где-то прочитанные слова, якобы, принадлежащие известному английскому пирату Моргану, что на старости лет надо жить ради воспоминаний! Внешне, как помнится, я старался выглядеть бодрым, радостным, весёлым, пытался даже шутить, показывая всем видом своё прекрасное настроение, но на самом деле это было не так. Мне тогда подумалось, что Юрий Михайлович Гитлин в эти дни также испытывает подобные настроения, но никак не проявляет свои эмоции. Может быть, по этой причине он предупредил, что будем увольняться вместе, в один день? Ведь он прослужил после окончания ВВМУРЭ имени А.С.Попова только в офицерских должностях более тридцати пяти лет и все эти годы на Тихоокеанском флоте. Разумеется, сообща такое пережить можно было более спокойно. Сейчас хочу восстановить в памяти, но ничего буквально не помню, как проходило офицерское собрание, на котором нас провожали в другую, гражданскую жизнь, что-то говорили, за что-то благодарили, что-то вручали, что-то советовали и, как я полагаю, от души, чистосердечно и откровенно. У меня сохранились выписки из приказов, грамоты, приветственные адреса и некоторые другие документы, свидетельствующие об этом событии. Вот, например, контр-адмирал Ю.С.Максименко в своём приказе № 191 от 20 августа 1986 года приказывает и желает:
За долголетнюю и безупречную службу, большой личный вклад в повышение боевой готовности флота и по случаю увольнения в запас старшему офицеру отдела капитану 1-го ранга ВЕРЮЖСКОМУ Николаю Александровичу объявить благодарность и наградить ценным подарком – в позолоченном корпусе. Желаю Вам, Николай Александрович, крепкого здоровья, успехов в трудовой деятельности на благо нашей Родины, большого личного счастья.
Начальник штаба Краснознаменного Тихоокеанского флота подписал свой приказ № 183 от 21 августа 1986 года «О поощрении капитана 1-го ранга ВЕРЮЖСКОГО Николая Александровича в связи с увольнением в запас». Вот его текст.
В соответствии с приказом Министра Обороны СССР № 0512 от 27 июня 1986 года старший офицер отдела Управления штаба КТОФ ВЕРЮЖСКИЙ Николай Александрович увольняется в запас. Более 33-х лет своей жизни он находится в рядах Вооружённых Сил СССР, из них 17 лет после окончания Военной Академии Советской Армии служит на Тихоокеанском флоте. На всех занимаемых должностях свои знания, умение и практический опыт отдаёт дальнейшему повышению боевой готовности флота. За образцовое выполнение служебных обязанностей награждён правительственной наградой орденом «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР III-ей степени, поощрялся командующим Тихоокеанским флотом. ПРИКАЗЫВАЮ: За многолетнюю и безупречную службу на Тихоокеанском флоте, большой личный вклад в решение поставленных задач и в связи с увольнением в запас капитану 1-го ранга ВЕРЮЖСКОМУ Николаю Александровичу объявить БЛАГОДАРНОСТЬ и наградить ГРАМОТОЙ. Желаю Вам, Николай Александрович, крепкого здоровья, успехов в трудовой деятельности на благо нашей Родины, большого личного счастья.
Последним вручением для меня, но первым по срокам изготовления и подписания явилась красиво исполненная на плотной лощёной бумаге золотистым тиснением БЛАГОДАРСТВЕННАЯ ГРАМОТА.
КАПИТАНУ 1-го РАНГА ВЕРЮЖСКОМУ НИКОЛАЮ АЛЕКСАНДРОВИЧУ УВАЖАЕМЫЙ НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ! За безупречную службу в Вооружённых Силах СССР объявляю благодарность. Желаю Вам доброго здоровья, успехов в общественно-политической и трудовой деятельности на благо нашей Родины. Заместитель Министра Обороны СССР 28 июня 1986 года.
"Я был уверен, что эта авантюра потерпит поражение, а приехав в Москву, лично убедился в этом. <...> Пусть в истории хоть останется след — против гибели такого великого государства протестовали..." Из записной книжки С. Ф. Ахромеева
С Юрием Михайловичем договорились организовать совместный товарищеский прощальный вечер, который решили провести на служебной квартире, и поэтому, не особенно широко рекламируя, пригласили наших самых близких и надёжных сослуживцев. Мероприятие, в целом, прошло по-доброму весело, шумно, чему дополнительно способствовало большое количество спиртного и обилие разнообразной закуски. Вручали подарки, высказывали пожелания и напутствия. Но, как вспоминаю, я был сдержан в выпивке и не очень расположен к радостному веселью. Среди разных подарков оказался толстенный Советский Энциклопедический словарь с интересной и напутственной дарственной надписью «от дальневосточных друзей-собратьев по оружию», содержание которой тогда мне показалась скорее весёлой шуткой, чем реальным напутствием, но через много лет, как видите, оказалась реализуемой:
«Когда захочется припомнить о былом, Иль мемуарный провести анализ, На букву «Р» найдёшь ты в словаре, Чем мы с тобою, Коля, занимались».
Надо сказать, что в эти дни моя Маечка была очень внимательна, видимо, догадываясь о моём взволнованном состоянии, всячески поддерживала и старалась помочь при решении каких-то бытовых и хозяйственных вопросов, возникающих, как правило, неожиданно и в последний момент.
Получилось так, что без особых проблем мне удалось заказать контейнер для отправки домашних вещей в Москву. Некоторые вещи ушли на продажу в комиссионный магазин, а кое-что просто раздали соседям и друзьям, уповая на то, что с прибытием в Москву мы приобретем там, на месте всё необходимое и начнём другой отсчёт времени гражданской жизни. В день отъезда из Владивостока, когда контейнер с вещами был отправлен, на руках у нас оставались только личные вещи первой необходимости. Квартира была пуста, а ключи от неё я передал, как и было ранее оговорено, Николаю Демьяновичу Жигалину, куда он намеревался поселить свою дочь, только-только вышедшую замуж за курсанта-выпускника ТОВВМУ. Мне стало совершенно ясно, что больше здесь ничего не держит, но какая-то внутренняя тревога по-прежнему оставалась. Поездом мы выехали в Хабаровск. Перед дальней дорогой повидались с мамой Маечки Татьяной Михайловной, очень сердечной, доброй, заботливой, внимательной женщиной и с семейством Наташеньки, доченьки Маечки. Мне даже доверили участвовать 1-го сентября в торжественном мероприятии - проводах Жени, сына Наташи, в первый класс. Однако, долго не задерживаясь в Хабаровске, мы в этот же день вылетели рейсом № 25 в Москву. Для меня за семнадцать лет пребывания на дальневосточной земле такие перелёты стали привычны: уже не было удивительно, что, например, при вылёте из Москвы в одну дату – прилетаешь в Хабаровск на следующие сутки, а при полёте из Хабаровска в Москву прибываешь в пункт назначения в тот же день и почти в тот же час, поскольку самолёт летит со скоростью близкой к скорости вращения Земли - 150 град/час - и происходит как бы задержка местного времени. Так было и на этот раз. Вылетев из Хабаровска днём 1-го сентября 1986 года, мы в эти же сутки также днём оказались уже в Москве. Таким образом, пятьдесят первый год своего рождения я отмечал дважды: в Хабаровске, ставшем на несколько лет родным, и в долгожданном и любимом городе, о котором поэт сказал, находясь «в далёкой горестной разлуке, в своей безрадостной судьбе, я часто думал о тебе».
На этом моя Военно-морская офицерская служба завершилась. Началась новая жизнь военного пенсионера. Вспоминаю, что в тот 1986 год, который стал переломным в моей жизни в связи с увольнением из рядов Военно-морского флота, произошли грандиозные катастрофы, сопровождавшиеся многочисленной гибелью людей. Так в мае месяце взорвалась Чернобыльская АЭС, в летние месяцы произошла крупная железнодорожная авария, вскоре на Урале взорвался крупный магистральный газопровод, а в октябре от столкновения с грузовым судном затонул на выходе из Цемесской бухты пассажирский теплоход «Нахимов». В октябре этого же 1986 года, о чём мне стало известно значительно позже из-за чрезвычайной секретности, в результате взрыва баллистической ракеты в шахте и возникшего пожара затонул атомный подводный ракетоносец «К-219» (проект 667А), находившийся на боевой службе в районе Бермудских островов. Можно ли это было расценить, как какие-то трагические предупреждающие знаки надвигающихся ещё неизвестных событий? Кто знает? Кстати сказать, накануне нашего прилёта в Москву на территории Румынии и Молдавии произошло сильнейшее землетрясение, отголоски которого ощущались даже здесь. Рейс нашего самолёта вместо обычной посадки в Домодедово перенацелили в Шереметьево. Сильнейший ветер рвал облака в клочья. Самолёт при посадке трясло и болтало. В городе и его окрестностях ломало сучья, деревья. Говорили, что в ночное время, как отголоски землетрясения, в московских больших каменных домах ощущалось слегка заметное покачивание люстр и звон стеклянной посуды в шкафах. Вот так не очень гостеприимно, с точки зрения погодных условий, встретила нас Москва. Может, и это тоже был какой-то знак свыше? Дескать, придётся не расслабляться, не наслаждаться свободой и пенсионным положением, а следует подготовиться к преодолению каких-то непредсказуемых, переломных не столько в личном плане, сколько в целом для страны бурных событий, которые, как оказалось, не заставили себя долго ждать. На следующий день после прилёта в Москву я отправил телеграмму своим теперь уже бывшим сослуживцам-тихоокеанцам такого содержания:
«Дорогие друзья, товарищи! Уезжая с Тихоокеанского флота, я расстаюсь с Вами с большим чувством благодарности за совместную службу, общие дела, взаимную поддержку и помощь. Желаю всему коллективу и каждому в отдельности успехов в дальнейшей службе и работе, здоровья и счастья в личной жизни! Надеюсь, что наши связи будут поддерживаться и в дальнейшем. Рад видеть Вас у себя в гостях! Николай Верюжский.»
Вот и всё, что я хотел рассказать в своих воспоминаниях.
Finita la comedia.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Каждый день мы делали малую приборку, а по субботам была большая приборка - аврал. Ежедневно натирали палубу до блеска с применением парафина и щеток, а два раза в месяц по субботам натирали полы по полной программе: с намазыванием специальной мастикой. Это требовало настоящего искусства. Первое – добиться определенной густоты мастики и точно выбрать время намазывания, чтобы до натирки она не успела пересохнуть. Второе – суметь хорошо натереть. Поначалу недостаток умения восполнялся выдумкой: то и дело можно было видеть, как одного из нахимовцев, сидящего верхом на щетке с шумом толкала компания товарищей. Но это было скорее весело, чем эффективно, поэтому постепенно ребятами осваивалось ремесло настоящего заправского полотера. А еще, перед началом учебного года циклевали паркетный пол с помощью кусков битого стекла. Два раза в год приходилось мыть окна, при этом надо было привязать себя веревкой, для страховки. Практически каждую субботу, а по необходимости и чаще приходилось мыть стены, их в училище называли панелями, имея в виду - поверхность. Парты в младших классах были белыми, а писали тогда простыми ручками, называемыми вставочками, макая перья в чернильницы. От чрезмерного усердия, а то и от перекрестного «огня» в чернильных кляксах оказывались не только лица и парты, но и стены, и вообще все вокруг. По субботам мы ликвидировали следы своего прежнего усердия с помощью стирательных резинок (ластиков). Пока трешь, вспоминаешь всех и вся. Но бросить нельзя, так как после приборки – увольнение в город, и от того, насколько чисто ты выдраишь свой участок стены, могло зависеть – увидишь ли ты сегодня своих родителей. Расписанием по приборкам, как и на корабле, каждому отводилось свое место. Кому класс, кому гальюн. И ничего тут не попишешь и не откажешься. Каждую четверть происходила ротация, для справедливости. Делать приборку в канцелярии командира роты считалось почетным делом. Во-первых, поближе к начальству, что иногда оборачивалось и другим концом, но главное – в канцелярии стоял телефон. Загрубив голос, можно было попросить телефонистку: «Кирочка, дайте город, пожалуйста!».
(с 1957 до 1962 года – Саенко) 17-летней девочкой пришла в училище в 1946 году и с тех пор чего только не слышала. В наши годы еще молодая женщина, она проработала на коммутаторе всю свою трудовую жизнь (до середины 1980-х). И только в годы перестройки, когда некоторые из нас уже заканчивали службу, выяснилось, что она – внучка последнего царского Морского министра адмирала И.К.Григоровича. Много всякого может произойти, особенно во время приборки. Но по общему признанию умение убирать за собой пригодилось в будущем всем. И, как подытожил В.Крылов: «Таких качественных приборок я больше не делал нигде». Большая приборка венчает трудовую неделю, после нее – заслуженное увольнение. А заслужить его было можно лишь при двух условиях: отсутствием двоек в классном журнале и примерным поведением. Трудовой день в классе также начинается с приборки (если она не была сделана с вечера). Но вот все вычищено до блеска, выровнено в струнку. Звенит звонок, в класс входит преподаватель и начинается новая жизнь, или содержательный рассказ о том, что было, что есть вокруг, и что еще ожидает тебя в этой загадочной жизни.
[1] Этот факт подтвержден К. Калининым и В. Градосельским в апреле 2004 года в московском трактире «Кувшин» на собрании московской фракции нашего выпуска. [2] Ироническая фраза из фильма «Судьба барабанщика» [3] Бигос, (бикус, пигус) кушанье из капусты и кусочков различного мяса; в Польше и Литве и др. [4] статья 297 КУ-ВМФ 1979 г.
Глава 4. Обучение
А.П.Белявская с учениками. Справа от нее видны Вася Калашников и Витя Жидких, слева - Валера Назаренко и Паша Евсевьев. Петроградская набережная. 1959 год.
Классы в училище имеют свои причудливые двузначные номера. Первая цифра – номер роты, вторая – номер взвода, который в обычных школах обозначается буквой. 71 класс – в школе бы назывался 5 «а». Мы будем все-таки называть их взводами (первый, второй и третий), а вместо номера роты будем называть класс, в котором мы в это время учились – от 5-го до 11-го. Рассказ об учебе, конечно же, следует начать с уроков английского языка. Потому что их у нас было больше, чем любых других уроков: по семь часов в неделю. Но главное - с английским у нас связаны самые ранние и самые детские воспоминания. На урок английского языка класс был поделен на две группы по 13-14 человек, каждая со своим преподавателем. Преподаватели английского тогда были совершенно особые люди. Они оказали на нас влияние большее, чем кто-либо другой. На кафедре (они в училище назывались предметными комиссиями) были опытные преподаватели: начальник подполковник Д.И.Эльянов, Н.Н.Избушкина, К.Н.Базилевская, М.И.Черняк, которые работали с первых лет. В 1944-1947 гг. воспитанники изучали по два языка: обязательный английский, а также немецкий или французский. Делалось это по инициативе Главкома ВМФ Н.Г.Кузнецова и прекратилось с его первым уходом с должности (1947). А в 1956 году приказом Министра Обороны [1] все суворовские и нахимовское училища были ориентированы на интенсивное освоение иностранных языков. В Нахимовском была значительно расширена программа изучения английского.
Два поколения преподавателей английского языка: ветераны, работавшие с первых лет истории училища, и молодежь, пришедшая после 1956 года. Нижний ряд: Д.И.Эльянов, Н.Н.Избушкина, К.Н.Базилевская, М.И.Черняк. Верхний ряд: М.С.Фрадкин, В.В.Певцов, Л.А.Неграш, С.Я.Воронин, В.А.Диже, Э.Я.Герцовская, Г.М.Грищенко, лаборантка лингафонного кабинета. 1964 год
Вот тогда-то в училище пришла плеяда молодых педагогов, только окончивших институты. Кроме того, все офицеры-воспитатели училища были заменены на офицеров, обучавшихся в Военном институте иностранных языков, снятых с 4-го курса и почему-то летчиков. Через два года почти все они постарались найти себе места достойнее, в училище остались, точнее, вернулись только Ф.Д.Пасечник и Ф.Д.Кравченко, завершившие свое образование в Педагогическом институте. У всех педагогов была единая, в те годы передовая система обучения. Младшими ребятами занимались педагоги-женщины. Такими и были наши первые преподавательницы: А.П.Белявская, В.Г.Игнатьева и Г.П.Грищенко. Первый год в первом и втором взводах нашей роты преподавали Белявская и Игнатьева, а в третьем – Белявская и непродолжительное время Галина Петровна Грищенко, дочь прославленного
Анна Павловна Белявская, коротко побеседовав с нами на первом уроке, вдруг заявила, что это были ее последние слова на русском языке. Мы растерялись - как же мы будем ее понимать? И ведь понимали. Когда выучили все буквы алфавита, Анне Павловне кто-то задал вопрос: когда же, наконец, мы будем разговаривать? Тогда казалось, что стоит написать русское слово английскими буквами, и оно превратится в английское. Однако к овладению языком лежал долгий и трудный путь. Обучение шло от устной практики, минимум правил. Смысл некоторых заученных до автоматизма фраз дошел только в старших классах. Анна Павловна ставила нам английскую артикуляцию. Камнем преткновения было произношение сочетания «th», в частности артиклей the. При этом она так старалась и вкладывала столько души, что можно сказать – попутно возмещала нам дефицит материнского тепла. Саша Иволгин самозабвенно выводил ing–овые окончания и был у нее в любимчиках. К тому же он был запевалой в английском хоре, которым Анна Павловна руководила, и, кстати, сама неплохо играла на фортепьяно. Наконец, Анна Павловна совсем недавно вышла замуж. Наши предшественники, знают ее по фамилии Мазья, а при нас она уже готовилась стать матерью, что у некоторых ребят, озадаченных тайной деторождении, также оставило свой след. В это время в другой группе вела занятия Валентина Герасимовна Игнатьева, она тоже, кстати, вышла замуж перед самым нашим приходом, в девичестве она была Корчагиной. Занятия вела спокойно и методично, и при этом была строгой. Однако и на ее уроках случалось всякое. Валера Гришин сидел в ряду у самой двери. Он прикинул, что сможет незаметно прокрасться в коридор, опустился на четвереньки, и тихо попытался осуществить замысел. Но учительница заметила маневр и встала у него на пути. Увидев перед глазами туфли, Гришин, не меняя позы, развернулся и также на карачках пополз обратно к парте. Валера Гришин училище не закончил. Белогуб встречал его в 1979 г. в Москве. Как и в любом военном учебном заведении, дежурный по группе теперь встречал преподавателя с докладом: « Stand up! Shun! Comrade teacher! Class namber 71 is ready for english lesson. On list eleven, present ten. Nachimovite Melnichenko is on duty». Далее следовал ставший классическим вопрос «комрэд тычи»: “Who is absent?” – Кто отсутствует? После урока группы вновь объединяются и взахлеб делятся впечатлениями: - Мы проходили «Here it is» - с нарочито русским нажимом на «р» говорят одни. - А мы – «Who is absent» еще более выразительно парируют другие. В конце каждого года по английскому мы сдавали экзамены. До сих пор помнится экзаменационный текст 5-го класса на тему «Body and face»: Every morning I do my morning exercises. It is good for my body. It is good for every part of my body: for my arms, hands, legs, neck, chest… В.Полынько клянется, что помнит все песни, которые разучивал в хоре у Анна Павловны. В последующие годы, в наши группы пришли другие преподаватели: Валентин Васильевич Певцов и Марк Семенович Фрадкин, Владимир Александрович Диже. Они продемонстрировали нам мужской подход к преподаванию языка.
Но к учительницам у нас сохранились те же чувства, что испытывает любой ученик к своему первому учителю. Анна Павловна уже долгое время живет с мужем в США. Несколько лет назад она приезжала в Санкт-Петербург и встречалась со своими коллегами. Судя по фотографиям, хорошо выглядит и, видимо, счастлива. А Валентина Герасимовна, видимо, благодаря своей природной требовательности, стала директором школы № 238 (Адмиралтейский канал, д. 11) с углубленным изучением английского языка. Одно время она возглавляла одну из комиссий по присуждению медалей за успешное окончание средней школы. Тогда то ее и встретил Валя Овчинников, поскольку среднюю школу экстерном заканчивала его дочь Настя.
***
Из первых учителей математики запомнился Кузьма Егорович Жерздев. Он носил шляпу, похожую на котелок, и вообще, был человеком странноватым. То смачно плюнет в урну и подолгу рассматривает результат. А то во время урока внезапно выйдет в гальюн. Скоро стало очевидным, что он там расширял сосуды с помощью спиртного. При этом пил из горла четвертинки маленькими порциями, а оставшееся затыкал пробкой, сделанной из скрученной газеты, закладывал во внутренний карман пиджака и ободрённый, возвращался в класс. Один раз его подловили во время этой процедуры и заперли в гальюне на швабру. Но нужно отдать Кузьме Егоровичу должное – при всем при этом он виртуозно владел вычислениями на счетах, и умудрялся не только складывать и вычитать, но (что вызывает сомнение) возводить в степень и брать логарифмы. А то, что мы усердно решали на доске, он проверял двумя-тремя щелчками костяшек. У Васи Калашникова и проверять было нечего, и Кузьма Егорыч, ставя ему уже которую двойку, доводил его до слёз, приговаривая при этом: «Не плачь! А то сейчас ещё одну двойку поставлю!». И ставил. А однажды он влепил Ваське сразу четыре двойки подряд за один урок. В журнале они заняли последние клеточки, и мы утешали Васю тем, что уж в ближайшие дни его наверняка не вызовут, так как клетки в журнале на эти дни уже заняты. Однажды Кузьма Егорович щелкнул кого-то из нахимовцев по лысой голове, а тот вдруг вывалился из-за парты и упал. Подошедшие друзья нагнулись над «бездыханным» телом и, сожалея, заявили: «Эх, Кузьма Егорович, такого человека убили!», и в гробовой тишине потащили товарища в коридор. Кузьма Егорович не на шутку сдрейфил, но раздавшийся вскоре ребячий хохот все вернул на свои места.
С 6-го класса и до самого выпуска все разделы математики нам преподавала Нина Александровна Груздова. Попав в военное училище, она уж слишком буквально поняла требования строевой дисциплины и любила, когда устраивала проверки по устному счёту, подавать ею же придуманные команды: «Ручки взять!», «Ответ или черточку (если нет ответа) записать!», «В пол-оборота сесть!», «Листы передать», и т.д. За что получила прозвище «Строевичка». А её классическое выражение «ложный стыд»? Оно до сих пор иногда нами используется в беседах на наших традиционных встречах. Этим выражением она однажды защитила от неодобрительно гула класса Володю Миронова, когда тот нечаянно, но громко испортил воздух. С тех пор и пошло гулять: «ложный стыд», к месту и ни к месту. Преподавателем Нина Александровна была довольно хорошим. Замечательный методист. Очень интересно вела кружок математики. Говорила при этом, что она училась у самого Брадиса. Владимир Модестович Брадис известен своими четырехзначными таблицами логарифмов ("Таблицы четырехзначных логарифмов и натуральных тригонометрических величин"). Основные его труды посвящены теоретической и методической разработке вопросов повышения вычислительной культуры учащихся средней школы. Видимо, это передалось его ученикам. В 1920-1959 гг. он почти безвыездно работал в Тверском институте народного образования (Калининский педагогический институт).
Н.А.Груздова ведет урок математики.
Как Нина Александровна пересеклась с Брадисом неизвестно, но культура вычислений у нее действительно была высокой. Благодаря приемам устного счета, которым она нас обучила, мы могли спокойно решать довольно сложные примеры. Многим (хотя и не всем) это очень пригодилось в жизни. Александр Белогуб поражал своих компьютеризированных учеников уже в ХХI веке, когда сам работал в школе.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
