Зимой Елена Сергеевна руководит народным театром. Отставные офицеры, матросы с кораблей, девушки, служащие в береговых учреждениях, офицерские жены — все они отдают театру весь свой досуг. Славные люди! Правда, первое время пришлось кое с кем повоевать: так же как и в профессиональном театре, тут существовали «премьерши», стареющие, но не желающие уступить право играть молодых — молодым. Боролись за главные роли; никто не хотел играть маленьких ролей, даже те, кому большие были не по силам. К счастью, с Еленой Сергеевной спорить не стали: слишком велик авторитет. Пьесы выбирали все сообща и тут тоже полагались на ее вкус. Недавно хотели поставить пьесу, будто бы смело затрагивающую проблему флотской жизни. Елена Сергеевна прочла пьесу Юрию. Он долго ходил по своему кабинету, натыкаясь на стулья. — Я всю жизнь боролся за честность, за ответственность офицера перед партией, флотом; воевал с ложным пониманием дружбы, товарищества, с круговой порукой. А герой пьесы Платонов, командир корабля, всем своим поведением утверждает обратное: попустительствует нарушителям дисциплины; подавляя своим авторитетом, заставляет своих подчиненных лгать, обманывать начальников... Она сказала, что в театре многие возражают против пьесы (покривила душой: почти все были «за». Один Петр Иванович Васьков, политработник, отказался играть Платонова. «Я не разделяю его убеждений», — сказал он). «Искусство должно нести правду жизни, — думала Елена Сергеевна, — но не выдавать ложь за правду, отсутствие морали — за мораль, ложное понятие о дружбе — за дружбу, пародию на любовь — за любовь». Во флотском театре пьесу ставить не стали. Ее поставил местный театр...
С 1947 года располагался в городе Лиепая. В 1992 году, в период вывода войск из Прибалтики, вернулся в Кронштадт.
Солнце багровым шаром так неправдоподобно быстро выползало из моря, что, казалось, поднимается оно на сцене театра при помощи торопливого машиниста. Море стало на минуту темно-багровым, потом посветлело. — Леночка! — Ау? — Я, кажется, сегодня проспал. Услышав голос хозяина, из сада ворвался Буян, положил Юрию Михайловичу на грудь мокрые лапы, попытался лизнуть лицо. Много лет назад, в дни войны, вестовой Вася Кашкин услышал в горящем доме жалобный плач. Вася, задыхаясь от дыма, толкнул дверь — в комнате было пусто, толкнул другую — и наткнулся на остроухую овчарку. Овчарка была мертва — она задохнулась. Под ней копошился черный комочек—она прикрывала щенка своим телом. Вася понял, что писк щенка он и принял за плач ребенка, упрятал щенка за пазуху, пробился к выходу и долго стоял на улице, жадно глотая воздух, насыщенный морской солью. Он шел на корабль, ощущая биение маленького сердечка. Щенок зашевелился, высунул мордочку и, кашляя, икая и захлебываясь, стал дышать и, казалось, никак не мог надышаться. Мордочка у него поседела. Его и назвали тогда Стариком. Старик десять лет был верным другом Крамского. Когда он погиб, краснофлотцы привели своему командиру любимца команды — Буяна. Буян заменил Старика.
— , подай мне ботинки... Да, да, встаю, Леночка! Крамской слышит ее легкие шаги. Много лет назад он полюбил ее сильной настоящей любовью и понял: то, что было с Любовью Афанасьевной, было скороспелым и неглубоким чувством. Он не предполагал, что Любовь Афанасьевна окажется ко всему еще скверной матерью. И, сохраняя семью своим малышам, потерял Леночку на долгие годы. Шла война, были бои, взрывы мин и торпед, раны, койки в госпиталях — но он не забывал Леночку. И вот наконец они вместе, живут дружно и жалеют только, что растратили годы на пустых и недостойных людей, какими были ее муж и Любовь Афанасьевна. Ростислав крепко стоит на ногах. Командует кораблем. Младший, Глеб... отсидел год не то в тюрьме, не то в лагере, Глеб не любил, разумеется, распространяться об этом; отслужил в армии положенный срок — и армия, кажется, его исправила: пропал заносчивый тон, не слышно разговоров о московских приятелях — обладателях дач и машин, о веселых пикниках и попойках. Глеб работает на заводе, женился. Кто бы мог подумать? Глеб, донжуан, порхавший, как мотылек с цветка на цветок, женился и не сводит влюбленных глаз с Инны, хорошенькой и молоденькой актрисы. Начинающей, но успевшей уже сменить три театра: в каждом она удерживалась только до середины сезона. «У нее неуживчивый характер?» — спросил Крамской Глеба. «Что ты, ангельский!» — возразил младший сын. Ему виднее.
. По одноименной пьесе А.Салынского в постановке Центрального академического театра Советской Армии. О подвиге разведчицы Нилы Снежко в годы Великой Отечественной войны. Роль главной героини, Нилы Снежко, была мечтой многих актрис.
Как-то Крамской видел Инну на сцене. Она играла юную разведчицу, погибающую в гитлеровском застенке. В зале вынимали носовые платки, громко сморкались и повторяли: «Какая хорошенькая!» Ей много хлопали, вызывали несколько раз. Роль помогла подготовить ей Леночка. Может быть, Инна повторяла заученное, как попугай? В тот вечер Глеб решил отпраздновать успех Инны, и они пошли всей семьей в «Глорию», лучший таллинский ресторан. Инну называли «принцессой Анной» — чем-то она походила на маленькую героиню «Римских каникул». Она кокетничала напропалую и с Ростиславом (что не нравилось Але), и со свекром (это смешило Леночку). Во всяком случае, вечер провели весело. Но будет ли счастлив Глеб с Инной?
6
Крамской с Буяном отправляются на прогулку. Солнце светит по-летнему — стоит бабье лето. Море нынче все в серебряных блестках. Буян, выгребая лапами, плывет за брошенной палкой. Над водой торчат его острые темные уши. Вот он возвращается с торжествующей мордой, тащит в зубах палку: задание выполнено. Услышав похвалу, улыбается и лает на рассерженных чаек. Чайки — его враги. Стоит зарыть кусок колбасы — они пикируют с неба и уносят добычу. Да вдобавок хохочут. Сейчас пес им мстит. Гулко рокочет мотор рыболовного траулера. На одной из моторок в море ходят три молодые, крепкие женщины, возвращаются они с уловом не хуже мужчин. Морячки! Пастушка в ситцевом платьице идет за стадом, на ходу читает книжку. Это — внучка старого рыбака, Хильда, скоро уедет в древний Тарту, в университет.
В садах еще много осенних цветов, летают прозрачные паутинки; повсюду золотые березки и рябины, увешанные тяжелыми гроздьями рыжих ягод. Рядом лес, полный брусники, грибов и запоздалой черники. Все это Юрий Михайлович видит, как в дымке, но все-таки видит! Слышит зато он прекрасно и шелест леса, и гулкий плеск моря, и говор моторки, выходящей на лов, и голоса рыбаков на причале, и треск учебных выстрелов на стрельбище пограничников... Он — не сдается. Послезавтра за ним приедут из Таллина — у него лекция для молодых офицеров. — Зайдем, Буян, навестим Желчного Старика! Желчным Стариком Крамской называет капитана дальнего плавания Яануса Хааса. Хаас, вдоволь поплававший по морям и закончивший жизнь рыбаком, всегда чем-нибудь недоволен. Ворчит и ругает на чем свет стоит и своих товарищей-рыбаков, и правление колхоза. Нелегко найти путь к сердцу Хааса. Судьба эстонца сходна с судьбой Юрия Михайловича. Крамскому отказали служить глаза, Хаасу — ноги. Хаас с превеликим трудом добирался до шхуны. Потом его водили на причал под руки. И он, старый моряк и рыбак, сидел на руле, пока председатель колхоза не запретил рыбакам брать Хааса в море. — Пьянчужка пересадил меня со шхуны в качалку! — жаловался Крамскому Желчный Старик. С той поры он целыми днями сидел у окна, за которым шумело море. Он был еще крепок, грудь атлета, обветренное лицо моряка, и если бы не ноги... Хаас был еще полон жизни и не мог смириться с тем, что приходится сидеть дома и смотреть, как другие выходят в море. — Этот пьяница считает меня инвалидом! Он зол на меня за то, что я выложил ему правду в глаза. Я сказал, что он недостоин быть коммунистом. Крамской понимал, как тяжело быть вычеркнутым из жизни. Он сочувствовал этому еще сильному человеку, сходил к председателю и поговорил о Яанусе Хаасе. Председатель злобно спросил: — А вы знаете, товарищ Крамской, что Хаас был выслан в Сибирь? — За что? — Его брат бежал в Швецию. Люди говорят, что Яанус был «лесным братом» («лесными братьями» в Эстонии называли бандитов).
— Люди говорят? — спросил Крамской, в упор глядя в глаза председателю. — А вы сами? Заплывшие глазки забегали. Председатель был под хмельком. Крамской не поленился съездить в город. Узнал то, о чем сам Желчный Старик почему-то умалчивал. Когда Эстония присоединилась к Советскому Союзу, он, Хаас, добровольно привел из Аргентины пароход, на котором служил капитаном, и в лице кораблевладельцев нажил злейших врагов. После войны он пробыл несколько лет в ссылке, в Сибири, но давно реабилитирован. На общем собрании колхоза Юрий Михайлович заговорил о Яанусе Хаасе. Его поддержали. Решили, что Яанус будет ходить на лов. На шхуну его станут приносить на руках, — благо, дом его возле причала. С тех пор Хаас потеплел — ему рассказали, видно, о вмешательстве Крамского товарищи. Они стали почти что друзьями. Во всяком случае, Хаас охотно рассказывал о своих странствиях (где только он не бывал!), любил слушать Крамского, но замыкался, лишь разговор заходил о его мытарствах на родине. Сейчас Хаас живет один. По утрам прибегает веселая Элли, соседская дочка, худенькая, энергичная, приносит из родника воду, убирает в доме, помогает умыться, готовит прибор для бритья и несложный обед: чистит картофель и камбалу, трепещущую в ее ловких руках, и варит щи из соленой свинины.
Медики Хаасу не могут помочь, хотя врач из районного города, приезжая к больным, заходит и к Яанусу. «Что, пришли посмотреть, не окочурился ли?» — спрашивает обычно Желчный Старик. Врач не обижается. Больные часто бывают озлоблены — на болезнь свою, мешающую им жить, на врачей, которых они считают виновниками своих страданий... Как-то сегодня он, старый Яанус? — Добрый день, капитан, — говорит Крамской, привязывая у двери Буяна. Желчный Старик в плохом настроении. Он покрикивает на Элли, готовящую обед. — Проклятый прогноз! — говорит он гостю, показывая на море. С противоположного берега бухты наползает туман, накрывает грязно-желтые волны, берег и изгороди; скоро накроет и весь Кивиранд. — Как здоровье, капитан? — спрашивает Крамской. — Они по прежнему как плети, — показывает Хаас на прикрытые клетчатым пледом ноги. — А когда-то прочно упирались в палубу, ходившую ходуном! И когда возвращался я в Кивиранд (еще живы были мои старики), такая же девчонка, как Элли, светловолосая, прыткая, словно коза, прибегала ко мне вечерком на свидание. Теперь Анни давно замужем в Таллине, за солидным и толстым хозяйственником. А бывало, говорила, задыхаясь от счастья: «Я твоя на всю жизнь». На всю жизнь! Ее хватило лишь на год. Больше она не ждала. Будь они прокляты, женщины! — За что вы нас так, дядя Яанус? — обижается Элли. Руки у нее в мыльной пене, она .
— За дело. Сегодня председательша, сам слышал, на причале ворчала: долго ли вы безногого инвалида будете таскать на руках? — Но не председательша и не председатель решают вашу судьбу, капитан, — успокаивает его Крамской. — Все решено коллективом. — Решено, решено! — сердится Желчный Старик. — Один скажет, другие повторяют за ним, как бараны. А мне, капитан, без моря — не жить. Повешусь вон на той перекладине. — Да что вы, дядюшка, говорите! — Элли в ужасе. У нее округлились от страха глаза. — И ты придешь и вытащишь то, что было Яанусом Хаасом, из петли! — пугает он еще больше девчонку. — Беги-ка, Элли, отсюда. — Но я еще не домыла посуду. — Домоешь после.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Письмо Путина в «Нью-Йорк Таймс» неожиданно наделало много дел, причем, таких, которых никто не предполагал. Если на публике американские политики пытаются сами себя убедить в том, что именно силовое давление США на Сирию заставило Асада и Путина пойти на переговоры (первым такую мысль подсказал израильский премьер), то в экспертной среде нет-нет да и промелькнет здравая мысль о том, что президент Асад в одночасье превратился из изгоя, диктатора, международного преступника, которого нужно лишить во что бы то ни стало власти, в равноправного партнера США по международным переговорам. Один из «творцов» иракской войны заявил: «Асад от преступного мясника поднялся до партнера по процессу разоружения». Нужно сказать, что процесс действительно пошел. Сирия присоединилась к международной конвенции, запрещающей использование химического оружия, готова в ближайшее время передать предварительные данные о количествах и местах хранения такого оружия и максимально сотрудничать со всеми странами и организациями по инвентаризации, постановке под международный контроль и по окончательному уничтожению химического оружия всех типов. Американцы, со своей стороны, не устают повторять, что Асаду они все равно не доверяют, он обязательно что-нибудь нарушит, вот тогда они и ударят. Ну, а если вдруг не нарушит, то кто мешает сделать вид, что нарушил, и ударить все равно? Россия готова в рамках международных усилий по химическому разоружению Сирии направить туда подразделения войск химзащиты и бригаду спецназа для охраны химических арсеналов и наших специалистов. Кроме того, Россия высказала свои пожелания о том, кого бы хотела видеть в Сирии в качестве партнеров. Назывались страны, имеющие наибольший опыт по охране объектов хранения химоружия и его уничтожения, в частности, Голландия. Пока единственным бенефициаром всего происходящего является Израиль, который еще недавно вызвал панику у всего своего населения бесплатной раздачей противогазов, а сегодня уже может вздохнуть спокойно: если верить Асаду, то в середине следующего года химического оружия в Сирии не останется– бодались Керри и Лавров, а результат свалился в ручки израильтян. Вот это и называется эффективным менеджментом. После путинского письма произошло еще одно неожиданное важное событие. Место действия — небольшой городок на границе Сирии и Турции. В нем две группы вооруженной оппозиции целый день воевали друг с другом. Результат — 11 погибших. Началось все банально просто. Группа «активистов», признающих над собой власть Алькаеды, арестовали немецкого врача, обвинив его в шпионаже. «Активисты» из Сирийской свободной армии, не признающие Алькаеду, пошли доктора выручать. Спор затянулся на целый день, результат известен. Доктор жив. Как ни странно, это событие тоже имеет отношение к письму Путина. После письма Запад спохватился и в пожарном порядке пытается очистить оппозицию от влияния Алькаеды. К сожалению, западные специалисты, работающие с вооруженной оппозицией, мыслят свою работу в основном как проведение провокационных спецмероприятий. Обычная бытовая провокация выглядит следующим образом. В населенном пункте есть место, где всегда толпится народ. Это — лавка, пекарня или другое место, где привыкли собираться местные жители. Вдруг там появляется молодой весьма агрессивный человек и набрасывается с обвинениями в шпионаже или другом проступке на кого-нибудь из местных. Провокация заканчивается, убийством, захватом с целью выкупа или иным положенным по сценарию образом, но почти всегда не обходится без стрельбы. Стрельба при решении местных конфликтов ведется в воздух и сопровождается угрожающими криками. В случае более серьезных провокаций появляются убитые. В этот раз операция носит масштабный характер, поскольку спонсоры оппозиции решили, что пора размежеваться с Алькаедой. Но, похоже, что это всё политический макияж. Изгнать из оппозиции несколько наиболее боеспособных отрядов, значит, ослабить «активистов» оппозиции и укрепить положение Асада. Пока дело до дележа власти не дошло, кому какой отряд подчиняется, никто вспоминать всерьез не будет. Будут лишь показные действия. В последние дни резко увеличилось количество упоминаний Ирана. Израиль в лице своего премьера продолжает повторять, что эффективная политика не может быть без эффективной угрозы применения военной силы, поэтому все действия Запада по отношению к Сирии должны прочитываться иранским руководством как репетиция действий против Ирана, если Иран не откажется от своих ядерных амбиций. Иранский президент уже сделал соответствующее заявление об отказе от ядерной программы. Обама и генсек НАТО успели положительно отреагировать на это заявление, и все бы было хорошо, но тут раздался из ветвей громкий голос израильского премьера, мол, Рухани вводит международную общественность в заблуждение, поскольку он ее уже вводил, намекая на тот период, когда Рухани был главным иранским переговорщиком с Западом по поводу ядерной программы. Первым западным лидером, с которым у Рухани назначена встреча, является Франсуа Олланд, и встретятся они в кулуарах Генеральной ассамблеи ООН. Фактически с этого момента начнется отсчет нового периода в отношениях между Западом и Ираном. И в этом случае вся ситуация будет рассматриваться только с одной точки зрения: сколь серьезную угрозу Израилю представляет собой нынешний Иран. Совершенно понятно, почему Запад настаивает на уходе Асада. До тех пор пока он остается у власти, для Израиля сохраняется угроза в виде совместного или скоординированного выступления антиизраильских сил в Сирии, Иране, Ливане и Палестине. Уход Асада автоматически разрушает такую возможность. Если создание «арабского халифата» как политико-экономического целого сегодня уже невозможно, то безопасность Израиля как фактор, формирующий региональную политику, это пока еще реальность. Поэтому клубок ближневосточных проблем почти так же далек от конечного разрешения, как и 90 лет назад, когда впервые вопрос создания еврейского государства стал всерьез рассматриваться лицами, спонсировавшими в то время британскую внешнюю политику. Однако Сирия-Израиль — это не единственная линия напряженности на Ближнем Востоке. По каким-то пока плохо понятным причинам Запад предъявляет сейчас массу претензий к Бахрейну, который, естественно, нарушает «неотчуждаемые права человека», на страже которых США и их ближайшие союзники готовы стоять даже в арктических льдах, если там пахнет нефтью и газом. Не так давно состоялась встреча между премьером Британии Дэвидом Кэмероном и монархом Бахрейна. Результаты не известны, но раздражение Британии понятно — несмотря на все старания Запада, правительство Бахрейна не допустило развития «арабской весны», достаточно жестко подавив оппозицию. В заключение, несколько подробностей о том, как ведется война в Сирии. Нужно сказать, что два года гражданской войны нанесли серьезный удар по государственности. Часть границы с сирийской стороны не контролируется, особенно это касается турецкой и ливанской ее частей. Некоторые регионы контролируются государством, некоторые — оппозицией. В сирийском Курдистане после того, как оппозиция расстреляла курдов в нескольких поселениях, курдским боевым отрядам удалось вытеснить со своей территории все некурдские формирования, включая и правительственные войска, и оппозицию. Правительственные войска отличаются разной степенью подготовки и больше всего страдают от предательства и дезертирства. Нельзя сказать, что они носят массовый характер, но не сказать о том, что некоторые командиры берут деньги за предательство, тоже нельзя. Преимущество правительственных войск в том, что они пользуются авиацией, особенно вертолетами и артиллерией. Недавно один вертолет сирийских ВВС был сбит турецким истребителем как углубившийся на два километра вглубь турецкой территории. Однако судьба летчиков туркам не известна, потому, что… вертолет упал на сирийскую территорию. Об этом можно было бы не писать, но этот факт говорит о том, что Сирия не отвечает ни на какие враждебные действия соседей — ни на сбитый вертолет, ни на уничтожение караванов с оружием израильскими беспилотниками, ни на удары по грузу противокорабельных ракет, полученных из России. Такое поведение Сирии можно оценивать по-разному, но признаки слабости в нем присутствуют однозначно. Сирийская оппозиция, которую, как я уже замечал, именую теперь «активистами», состоит из двух частей: (1) условно политическая оппозиция, во главе которой стоит наспех сбитое в Турции «временное правительство»; ее основные функции сводятся к тому, чтобы «держать марку» и списывать средства налогоплательщиков разных стран, поступающие на счета оппозиции; (2) военная оппозиция, главное дело которой — стрелять и взрывать, что, собственно, она и делает. Менее 10% оппозиционных сил — бывшие солдаты и офицеры правительственных войск, по разным причинам изменивших присяге. Чаще всего, их решение объясняется предлагаемыми деньгами. Примерно 20 тысяч, или от 40 до 50%, это международные наемники, которые, вместе со всеми, кто их поддерживает, подпадают под действие Женевской конвенции, запрещающей наемничество во всех видах. Это наиболее подготовленная и наиболее жестокая часть оппозиционных сил, умеющая только убивать людей и путешествующая из одной «горячей точки» в другую. Есть среди них и люди с российскими паспортами, в основном, из наших мусульманских республик. Их путь прост: Кавказ — Турция– Сирия. Именно на эти отряды («фронты», «бригады») пытается распространить свою власть Алькаеда и в какой-то мере ей это удается. Крупнейшим отрядом является «Сирийская свободная армия», которая считает себя главной, но которую отдельные полевые командиры совершенно не признают. Есть еще странные формирования, которые можно было бы с определенными оговорками назвать ополчением. В основном, это крестьяне, которые хотят таким образом избавиться от военных действий на своей территории и которых многие эксперты на Западе спешат причислить к оппозиции. Теперь о том, как ведутся военные действия. Никакого фронта как такового в Сирии нет. Районы, подконтрольные оппозиции, разбросаны по всей стране, чаще вблизи границ. Многие из них периодически переходят из рук в руки. Вот сентябрьский пример с захватом христианского поселка Маалюля (Маалула). Сначала правительственные войска на пересечении дорог перед поселком поставили блок-пост, который стал мешать оппозиции. Потом пришли два отряда оппозиции, к которым присоединилась какая-то незначительная часть местных жителей, и правительственным войскам пришлось отступить на окраину. Специалисты из боевых отрядов взорвали блок-пост и отступили в поселок. Правительственные войска подкатили артиллерию и позвали знаменитую «четырнадцатую роту». После нескольких залпов оппозиционные отряды отступили, а местные разбежались по домам, прихватив заодно и снайперские винтовки, потому что кому-то из руководства оппозиции пришла в голову мысль готовить из крестьян снайперов. Надо сказать, что самая популярная у крестьян винтовка стоит пять тысяч долларов. «Четырнадцатая рота» вошла в поселок, потому что вполне боеспособна и не раз демонстрировала свою выучку в боях с оппозицией. Бойцы оппозиции потом объясняли свое спешное отступление нежеланием причинить военными действиями вред христианским святыням. Какая-то часть военной оппозиции относится к самой непривлекательной категории «человека с ружьем», готового к любым зверствам. Даже кратковременного пребывания оппозиции в поселке Маалюля привело к ряду эксцессов с демонстративными убийствами и отрезанием голов. Специальная информационная служба любит снимать такие сюжеты. Они пользуются особой популярностью в Саудовской Аравии и Катаре и не предназначены для западной аудитории. Некоторые зверства постановочны, и их показ, как считают некоторые информационные эксперты, помогает собирать средства на нужды оппозиции. По Сирии нет данных, но если судить по Египту, где каждый пятый неграмотен, в Сирии ситуация не лучше. Именно это заставляет те организации, которые ставят своей целью манипулировать людьми, использовать для своих целей Ислам. И сторонники светского государства, и сторонники исламского развития имеют очень приближенное представление о том, чего они хотят. Вспоминается встреча одного из сирийских губернаторов с агрессивно демонстрировавшей перед его офисом толпой. Он спросил у демонстрантов, за что они выступают. «За светское развитие», — ответил один из демонстрантов. «А чего ты больше всего хочешь?» – продолжил губернатор. — «Хочу, чтобы женщины, как на Западе, ходили голыми». — «Какие проблемы, — сказал губернатор, — начни с себя. Пусть твоя жена и дочь ходят голыми». Одни мусульмане считают главным истребление всех иноверцев, другие — всех шиитов, третьи просто хотят установить шариатское право, не очень четко понимая, что конкретно они имеют в виду.
К.Е.Ворошилов вручает орден Красного Знамени начальнику 1-го Управления Главного разведывательного управления ГШ Л.К.Бекреневу. 1954 год.
, сослуживец и друг Л.К.Бекренева. И.А.Серов (начальник Главного разведывательного управления Генштаба в 1958-1963 годах) свалил на него вину за возвращение Пеньковского в кадры ГРУ, хотя тот был всегда категорически против. Л.К.Бекренев был отправлен военно-морским атташе в США.
Военно-морской атташе в США. 1963 г.
Военно-морской атташе в США вместе с военно-воздушным атташе генералом Чижовым и супругами. 1963 г.
Вручение грамоты Героя Советского Союза супруге Льва Ефимовича Маневича. За супругой стоит дочь - Татьяна Львовна Маневич. Л.К.Бекренев - зам. начальника ГРУ ГШ. 1965 г.
Начальник Военно-дипломатической академии Л.К.Бекренев с группой офицеров академии. 1969 г.
Л.К.Бекренев с сыновьями: Леонид, Евгений, Виталий.
Встреча с космонавтом А.Г.Николаевым в Военно-дипломатической академии.
Встреча в академии. Крайний справа В.Н.Леонов, за спиной Л.К.Бекренва М.А.Бабиков, справа сидит Г.М.Егоров.
Он попытался обнять ее — она с отвращением его оттолкнула. Тогда в нем проснулся актер. Он упал на колени; не жалея складки на бесподобно отутюженных брюках, проливал почти настоящие слезы; говорил, что устал скитаться, хочет осесть, и лучше всего — в Ленинграде, и, если она не хочет жить с ним, он не настаивает, он найдет себе где-нибудь комнату, жалкий угол, но пусть она пожалеет его и устроит в свой театр. — Никогда! — повторила она. — Самое мерзкое в моей жизни — вы! Он ушел, трагически пошатываясь. В театр прийти не решился: характер его, неуживчивый, склочный, был известен повсюду. Если бы она попросила дирекцию — его взяли бы. В довесок к ней. А он согласился бы и на унижение.
2
Новые пьесы, выезды, репетиции... Пришла наконец и настоящая слава; на спектакли с участием Кузьминой трудно было достать билет. Однажды (это было лет девять назад) театр выехал на гастроли в порт на берегу Балтики. Первым шел спектакль «Нора» Ибсена. В зале было много моряков. Кузьмину приняли очень тепло — некоторые знали ее еще по Ленинграду. Взглянув в первые ряды — она вдруг увидела Юрия!.. С этой минуты она играла для него одного. На подъеме закончила первый акт, надеясь, что он зайдет к ней в антракте. Сколько лет не видались, подумать только, и встретились! Антракт кончился, он не зашел. Она играла — нет, не играла, жила на сцене, в самом деле поверив, что она жена адвоката, что у нее чудесные дети, она любит мужа, а ее любит безнадежно больной доктор Ранк. Юрий не зашел и в последнем антракте. Взглянув в зал, она увидела пустое, обитое вишневым бархатом кресло. Ушел, не дождавшись конца? Настроение сразу упало, и захотелось поскорее закончить спектакль. Но она взяла себя в руки и доиграла с таким же подъемом...
После спектакля Елена узнала, что рыбаки гибнут в море и моряки ушли к ним на помощь. Утром весь город радовался: моряки спасли их. Дождь перестал, светило июньское солнце, море искрилось, и повсюду цвела сирень. Юрий прислал ей в гостиницу пионы, а вечером опять пришел на спектакль. Ставили давно надоевшую пьесу, но она играла превосходно. После спектакля он ждал, пока Лена разгримируется. Они пошли на берег — эстонцы праздновали Иванову ночь. У ярко пылавших костров, отражавшихся в ночной спокойной воде, они смотрели на шествие с факелами. Остальные дни, прожитые в этом маленьком городке со средневековыми башнями, показались ей сказкой. Между ними не стояла больше Любовь Афанасьевна; старший сын Юрия уже был лейтенантом. Все было решено в эти белые ночи. Как раз приехал к отцу Ростислав — сердце Леночки замерло — одобрит ли он решение отца? Ростислав почтительно поцеловал ее руку и поздравил обоих. Запоздалое счастье — оно все же счастье! Она договорилась перейти в театр в Таллине,
Юрий приехал в Ленинград, остановился в «Астории». Все время шел дождь, но им было все равно, пусть буря, пусть дождь. После спектаклей она торопилась в «Асторию»; не дожидаясь лифта, взбегала на третий этаж. Юрий был весел и ласков. И вдруг накануне дня, когда они должны были пойти в загс, он пришел и сказал, что в загс не пойдет: с него хватит семейной жизни... он вдоволь ее испытал... Ни на ком он не женится... Его слова показались ей непростительной грубостью. Она вспылила. Но когда он ушел, безутешно и горько рыдала, зарывшись в подушку.
3
В театре, в который она перешла (договор есть договор, другого выхода не было), актеры не заучивали ролей, перевирали текст. Плохим актерам простительно играть плохо, но непростительно играть спустя рукава. Неуважения к зрителю она простить не могла. Не удивительно, что театр пустовал; самое неприятное — играть перед пустым залом. Она решила дотерпеть до конца сезона. От адмирала, пригласившего ее выступить в Доме офицеров, она узнала, что Юрий вышел в отставку.
— Разве уходят так рано в отставку? — удивилась она. — Он ушел по болезни. — Он болен? — Да, тяжело. — Что с ним? — У него плохо с глазами. Она спросила, где живет Юрий. — Пока в том же маленьком городке. В Ленинграде, собирая на Галерной забытые вещи, она нашла под столом записку, написанную рукой Юрия: «Василиск Автономович Кутейко. Морск. Медиц. акад., Глазное отд., тел. №...» Глазное отделение? Медицинская академия? Вот оно что... «Он тяжело болен, — сказал адмирал... — у него плохо с глазами». Она позвонила Кутейко, просила принять ее по личному делу. В тот же день в старинном здании на Фонтанке -полковник с красным лицом смотрел на нее сквозь толстые стекла очков:
— Чем могу служить? Она спросила, чем болен Юрий. — А вы кто будете Юрию Михайловичу? — Я? Она не скрыла от старика: — Я всем сердцем люблю его... много лет... — Очень рад. Я тоже люблю Юру... много лет, — сказал Кутейко растроганно. — Как он цеплялся за флот, когда его списывали... Она решилась рассказать полковнику все. Он слушал, постукивая по столу толстыми красными пальцами. Он, как кудесник, сидел в черной комнате, без окон с ярким рефлектором на столе; ей приходилось зажмуриваться, старик не догадался его отодвинуть. — Так-так, теперь все понятно, — пробасил Кутейко. — Узнаю Юру. Он не хотел связать вашу жизнь со своей. Пожалел вас. — Пожалел? Почему? — А что хорошего жить со слепым? — вздохнул полковник. — Со ?! — ужаснулась она.
— Вот видите, одной этой мысли вы уже ужаснулись. Он пока не слепой. Но если говорить откровенно, а я вам врать не хочу, обречен. — На полную слепоту? — Да. — И когда это может случиться? — Через год. В лучшем случае — через два. — Через два года! Она встала. — Я поеду к нему. — Ничего нельзя желать лучшего. Но подумайте... — О чем? — О себе, голубушка, — сказал Кутейко совсем по-отечески. — А вдруг вы не рассчитаете своих сил и придет время, когда Юрий будет вам в тягость? — Никогда он не будет мне в тягость! — Радуюсь за него, милая... Так вот почему Юрий был груб с ней в тот день и почему от нее отказался!
Она навсегда порвала с театром и уехала в городок со средневековыми башнями. Снег лежал на берегу и на , ребятишки бегали на коньках по застывшему морю, шхуны вмерзли в лед, с деревьев осыпались пушистые хлопья. Она нашла белый каменный домик, взбежала по лестнице, позвонила, услышала заливистый лай. В дверях появилась славная старушка с седыми, тщательно завитыми локонами; остроухий пес уперся лапами в шубку. — Ты Старик? — спросила она. — О нет, Старик умер, это Буян, — пояснила старуха. — Матросы подарили его капитану. Вы ведь знаете... — Все знаю, — сказала она. И тут вышел Юрий. Снял темные очки. Все лицо его посветлело, помолодело, когда он услышал: — Никуда больше, Юра, я не уйду от тебя!
Случается, ошибаются и пророки. Василиск Кутейко ошибся. Счастливая ошибка! Юрий видит, неважно, но видит целых шесть лет сверх двух обещанных! Конечно, ему нельзя утруждать глаза, он не читает, не пишет. Он диктует воспоминания — и она узнаёт, что он пережил, скольких потерял товарищей, какие подвиги они совершали. Его воспоминания помогут воспитывать молодых. Уж больно легко относятся некоторые к тому, что завоевано их отцами и дедами; думают, можно прожить на готовеньком легко и беспечно всю !
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Мы, ветераны Флота, нахимовцы 1950-х годов, внимательно наблюдаем за сегодняшней жизнью юных нахимовцев. Радуемся за них. Но вот одна вчерашняя фотография вызвала недоумение и удивление.
Что за подвиги совершили несовершеннолетние юноши, что их грудь украшают две и даже три медали? Зачем это? Явная дискредитация наград. Мы помним нахимовцев, которые воевали, и у них были боевые награды. Мы пережили эпоху Брежнева Л.И., когда ему на грудь сыпались награды, вызывая у народа смех и анекдоты.
Как смешно и нелепо выглядят награды северокорейских генералов. Неужели и мы дойдем до этого? (Убедительно прошу опубликовать это сообщение и приложенную фотографию. Мы же не можем пройти мимо без нашей реакции.)
Капитан 1 ранга, Житель блокадного Ленинграда, нахимовец 1950-1956, Касатонов Валерий Федорович.
Капитану 1 ранга В.Ф.Касатонову
Уважаемый Валерий Федорович! У нахимовцев, из числа участников военного парада на Красной площади в Москве 9 мая 2013 года на фото три медали: - «За службу Родине с детства» - нахимовская медаль, награждены Начальником НВМУ; - «За участие в военном параде в День Победы» - медаль министра обороны РФ; - «95-летие Вооруженных Сил СССР» - юбилейная общественная медаль. Награждены Комитетом памяти Маршала Советского Союза Г.К. Жукова. Согласен с Вами в том, что подобные медали не только нивелируют, но и вообще занижают статус медали как государственной, боевой награды, тем более, если они на груди молодых людей в таком количестве. Но такова сегодняшняя реальность, нахимовцы в этом не виноваты. Более того, носят медали с гордостью. Не их в это вина, а наша общая беда, когда клепают по разным поводам и вручают медали налево и направо… Думаю, что должны быть не медали, а в лучшем случае, какие-нибудь памятные знаки.
С уважением, заведующий отделом воспитательной работы НВМУ капитан 2 ранга запаса Черемисин Анатолий Васильевич.
