Продолжение следует
Важное
Главное в отраслевых СМИ за неделю: обновление стратегии нацбезопасности, полет импортозамещенного "Суперджета", доля российского станкостроения
Новый палубный 
|
Вскормлённые с копьяДУБРОВИНА Н.В. В НАХИМОВСКОМ УЧИЛИЩЕ. ЛУЧШИЕ ГОДЫ-часть 910.09.201713:1510.09.2017 13:15:52
Продолжаем публикацию книги Наталии Владимировны ДУБРОВИНОЙ "В НАХИМОВСКОМ УЧИЛИЩЕ. ЛУЧШИЕ ГОДЫ"
Продолжение следует МОРСКАЯ ШКОЛА РОССИИ ГРАБАРЬ ВЛАДИМИР часть 1009.09.201718:4209.09.2017 18:42:23
Продолжаем публикацию книги Владимира Константиновича Грабаря "Морская школа России"
Ссылки на предыдущие части: Часть 10 В 1766 г. по указу Сената (от 18 сентября 1765 г.) в Якутскую навигацкую школу вновь набрали 40 учеников – из дворянских и казачьих детей по указу. Через два года туда из Иркутска прислали инструменты, но назначенный учитель умер, и его сменил штурманский ученик сержант Турчанинов. Он старательно обучил шестерых учеников тому, что знал сам. Еще восемь воспитанников осваивали арифметику и геометрию. В 1772 г. Сенатом предписано послать штурманских учеников из Якутской навигацкой школы в Охотск. К 1777 г. в Якутской школе остается всего 22 ученика, из которых 14 – в старших классах навигации. В 1783 г. школу передали Иркутскому приказу общественного призрения и перестали выделять средства на ее содержание. После 7-летней переписки , не найдя денег, в 1791 г. распорядился сделать последний выпуск: трое старших учеников стали сержантами геодезии, остальных распределили на различные должности. После прекращения плавания по Амуру в 1757 г. вектор деятельности флота на Дальнем Востоке переместился на северо-восток. История Якутской школы тесно связана с историями Охотской и Иркутских навигационных школ, что было связано с возобновлением работы Камчатской экспедиции. • Охотская навигационная школа Первому у ставилась задача «хотя бы народную школу не для одной грамоты, но и для цифиры и навигации завесть… и жалование малое для содержания учеников давать, из чего могут люди к службе знающие возрастать, а не дураками оставаться…» (Инструкция, данная Начальнику Охотска, Григорию Писареву (ПСЗ. Ч. 1, т. 8. С. 520. № 5813 от 30 июля 1731 г.); Сбигнев А.С. Навигационные школы в Сибири // Морской сборник. 1866. № 11. С. 8-10.). Результаты деятельности посланного для этой цели от Адмиралтейства в 1731 г. прибывшего в 1735 г. штурмана И.Бирева неизвестны. Основание первой школы пришлось на правление . Кстати, в детстве он был юнгой на голландском корабле. Он отобрал для обучения грамоте, арифметике, рисованию 30 детей разных сословий и назначил учителем расстригу Якова Самгина. В 1741 г. в школе числится уже 21 человек. Спустя семь месяцев он хлопочет о другом учителе, просит Сибирский приказ «для обучения команд Охотского порта служащих детей цифири и некоторой части геометрии прислать в Охотск одного человека, студента искусного и те науки знающего, снабдя его книгами, арифметикой и геометрией и с принадлежащими к ним инструментами… дабы здесь команд Охотского порта служителей дети без обучения не оставались дураками и по употреблению в службе Ея Императорского Величества могли всегда годны быть…» (РГА ВМФ. Ф. 216. Д. 48. Л. 233). Впоследствии эта школа превратилась в Штурманское училище сибирской флотилии, но начиналась она как общеобразовательная начальная школа.  Антон Мануилович Девиер Следующему , удалось в 1744 г. найти педагога, но 27 августа 1748 г. Зыбин вновь просил прислать к нему учителя. Обучение штурманов принимает другой оборот. Помощником Зыбина по морской части был лейтенант В.А.Хметевский. С расширением масштабов плаваний в Охотск из Иркутска направлены штурманы Григорий Иванов, Иван Бахметьев, Григорий Сушков, Иван Наумов, Иван Балакирев, Федор Тараканов и матрос Епифанов. В 1761 г. прибыли еще трое – И.В.Должантов, П.Я.Лазарев и М.Д.Чурин, боцман Л.Ф.Насоновский, а с ним канатного дела подмастерье М.И.Максимов и парусного дела подмастерье С.Д.Неклюдов. С ростом числа штурманов возникает почва для навигацкого образования. Лейтенанту Хметевскому предписано готовить 10 человек «так, чтобы они, будучи в обучении, могли для надобных здесь к мореплаванию служителей вступить в навигацкие науки» (Сгибнев А.С. Навигационные школы в Сибири // Морской сборник. 1866. № 11. C. 13). Штурманы обучались путем наставничества, нерегулярно, можно сказать, при случае. Один из его учеников М.Неводчиков, будучи уже опытным мореходом, держал 28 августа 1753 г. экзамен в навигации и в морской практике, учиненной штурманами, служившими при Охотском порту, ему был присвоен чин штурманского ученика. В 1754-1756 гг. он обучался теории у штурмана И.Наумова во время вынужденной зимовки на Камчатке после крушения пакетбота «Св. Иоанн». А с 1758 г. М.Неводчиков сам преподает рисование и картографию, уже в новой навигацкой школе. Эта школа создана по указанию генерал-губернатора Сибири В.А.Мятлева для изучения навигацких наук, и в 1756 г. она реорганизуется в навигацкую, где до 1758 г. навигаторов готовили охотские штурманы. Настоящее создание школы относят к 1765 г., когда к преподаванию, помимо Неводчикова, были привлечены опытные навигаторы: лейтенанты И.Б.Синдт и А.М.Юрлов, штурман 14-го класса Кожевин, подштурман Софьин (РГА ВМФ. Ф. 216. Оп. 1. Д. 75. Л. 314 об). В 1767 г. в школе выдавалось денежное содержание 15 штурманским ученикам, 6 навигацким, 5 ученикам (лекаря?), 2 ученикам (ластовых судов?), 2 парусным ученикам и 1 блоковому ученику, всего числится 31 ученик. В 1772 г. к ним прибавилось некоторое число штурманских учеников из Якутской школы. В декабре 1776 г. утверждается новый штат Охотской навигацкой школы, в 1777 г. ее укомплектовали 20 учениками с производством им жалованья по 54 руб. в год каждому. В 1780 г., после того как наводнение разрушило Охотск, навигацкую школу временно перевели в Гижигу на севере Охотского моря. Здесь она оставалась до 1785 г., курировал ее коллежский асессор Бензинг. По проектам императрицы, он должен был придать ей характер общей народной школы за счет приема детей из казачьих и солдатских семей, также сирот. В Охотске остались 123 ребенка, не имевших достаточного присмотра и воспитания. В 1784 г. правитель Охотска полковник Козлов-Угренин по ходатайству мирового судьи Коха просил иркутского губернатора прислать для навигацкой школы учителя, книги и инструменты. А сам тем временем, чтобы не довести до упадка это полезное учреждение, назначил учителем штурманского ученика Должантова (В 1761 г. в Охотск отправлены три штурмана – Иван Веденитович Должантов, Петр Яковлевич Лазарев и Михаил Давыдович Чурин. В 1763 г. штурман Иван Должантов копировал карту Иркутской губернии, № 4, под названием: «Карта частей северо-восточной Азии и Северной Америки»). В 1788 г. школа в Охотске была закрыта по неимению денежных средств, после ряда ходатайств ежегодные правительственные ассигнования на содержание «этого полезного учреждения» стали поступать в результате высочайшего разрешения 1 января 1790 г. Семен Должантов был мореходом на галиоте «Св. Георгий». Экипаж состоял из 97 человек (62 русских), остальные – камчадалы, алеуты и другие инородцы. Морской шляхетный кадетский корпус и век просвещения • Основание Морского шляхетного кадетского корпуса. Нагаев Начало второй половины XVII в. совпало с переменами всей культурной жизни страны в пору правления Елизаветы и. Теперь, помимо театров и пышного елизаветинского барокко, И.И.Шувалов внедрял в умы идеи просвещенного абсолютизма. Заметно возвышение Ломоносова в Академии наук, в 1755 г. открыт Московский университет, в 1757 г. создана Академия художеств, оформилась в проект идея создания военного университета. Но первой ласточкой на ниве просвещения этого времени стало создание Морского шляхетного корпуса (1752 г.).  Белосельский Михаил Андреевич С 1749 г. Адмиралтейств-коллегия вела работу по преобразованию Морской академии в Морской кадетский корпус. Прошение императрице Елизавете Петровне подал . В мае 1749 г. он освобожден от должности, однако в 1752 г. сопровождал императрицу Елизавету Петровну в Москву и, состоя при ней докладчиком по делам Морского ведомства, имел все возможности донести идею до императрицы. К этому времени Сенат и Адмиралтейств-коллегия разработали проект военно-морского учебного заведения с содержанием по примеру Сухопутного кадетского корпуса, утвержденный 15 декабря 1752 г. высочайшим указом. Назвали его Морской шляхетный кадетский корпус (Штат Морского Шляхетного Кадетского Корпуса (ПСЗ. Т. 13. № 10062 от 15 дек. 1752 г.)).  Директор Корпуса А.Нагаев Воплощал идею в жизнь член Адмиралтейств-коллегии капитан 2-го ранга А.Нагаев, руководивший с 1744 г. академией как советник Адмиралтейства, с 1752 г. заведующий, с 1757 по 1760 г. исполняющий обязанности директора этого корпуса и еще два года курировавший его как член Адмиралтейства, поставленный «к смотрению над школами». Сам человек талантливый, знающий, он установил высокие требования к кандидатам, исключил 60 человек из состава Морской академии и сразу встретил сопротивление Адмиралтейств-коллегии. Многие его просьбы: по хозяйственному обустройству и по улучшению обучения – не одобрялись. И как знать, может эти восемь лет для Нагаева, моряка-исследователя, не раз бывавшего в тяжелых ситуациях, были самыми тяжелыми. В Адмиралтейской коллегии, где сосредоточивались ветераны флота, Алексей Иванович Нагаев служил долго. Через 14 лет (28 марта 1774 г.) он, 70-летний член Адмиралтейской коллегии, адмирал и кавалер, получил письмо из Коллегии иностранных дел с просьбой прояснить судьбы морских офицеров, учившихся по воле Петра I в испанском Морском корпусе в Кадиксе (Управляющий испанским Морским корпусом в Кадиксе Франциск, кавалер де-Винтузен, вручил письмо полномочному министру при дворе короля Карла III действительному камергеру Степану Степановичу Зиновьеву с просьбой выяснить, кто из обучавшихся в корпусе россиян достиг штаб-офицерских должностей. В списке было двое Зиновьевых, и польщенный камергер переслал письмо вице-канцлеру князю Александру Михайловичу Голицыну. Проделав свою часть работы, его подчиненные послали письмо в Адмиралтейство).  Голицын Александр Михайлович Командование корпуса интересовалось, кто из его бывших питомцев россиян достиг штаб-офицерских должностей. В списке были перечислены сверстники адмирала, с которыми он начинал службу во флоте. Одни ушли, другие сгинули. Много всякого вместила жизнь этого замечательного человека. Его усилиями теперь и в Санкт-Петербурге процветал свой Морской кадетский корпус. • Внутреннее устройство Морского корпуса Штатное число обучаемых в корпусе в 360 человек принято, исходя из того, что во флоте числилось 187 гардемарин, в том числе 80 окончивших навигацию и готовых к «произвождению», да штурманских учеников состояло 302 человека. В несколько лет корпус мог бы их заместить. Недоросли, желающие учиться, при явке на смотры в Герольдмейстерскую контору теперь делились поровну между Морским и Сухопутным кадетскими корпусами (Штат Морского Шляхетного Кадетского Корпуса (ПСЗ. Т. 13. № 10062 от 15 дек. 1752 г.)). Навигацкую школу в Москве закрыли. Дворян из Москвы велено отправить в Санкт-Петербургский корпус, разночинцев – в разные адмиралтейские заведения и для комплектования штурманской роты, гардемаринская рота причислена «в тот же Академический корпус». Детей адмиралтейских мастеровых, которые обучались цифири в Академии, по окончании было велено направлять в обучение к корабельным мастерам или другие мастерства. Имущество и учебное оборудование упраздненных военно-морских заведений передали в распоряжение администрации Морского корпуса. В ведение директора корпуса перешла Морская типография с гравировальной палатой. Увеличился выпуск учебников и иных пособий для обучения воспитанников корпуса. В строевом отношении корпус был поделен на три роты по 120 воспитанников в каждой. 1-я рота – гардемаринская. Из общего числа воспитанников 30 человек готовились к службе морскими артиллеристами, их после второго класса направляли для обучения в Артиллерийский и инженерный корпус (в будущем – Военно-космическая академия им. А.Ф.Можайского), а засидевшихся отправляли на корабли как констапельских учеников. Отдельно решался вопрос о 30 геодезистах. Учащимся установлен мундир: кафтан и штаны зеленого цвета с белыми отворотами и пр. Количеством полос позумента на обшлагах, воротниках и шляпах обозначался класс и звания: 1-й класс (на флоте 1-й всегда старший) – в три полосы и т. д., сержантам на обшлагах добавлялись четыре ряда, каптенармусам, подпрапорщикам и фурьерам – три, капралам – два ряда. В офицеры корпуса Адмиралтейская коллегия направила людей знающих и уважаемых на флоте. В их число попали: Петр Чаплин, Григорий Спиридов, Харитон Лаптев, Евстафий Бестужев, Иван Голенищев-Кутузов, Егор Ирецкий, Иван Шишков и другие. Учителями перешли преподаватели Морской академии. Профессор математики и морских наук Дж. Ньюбери выписан из Лондона, при нем состояли Кривов, Четвериков, подмастерья Расторгуев, Бельцов, Бухарин и Курганов. Артиллерию читал Красильников. Для русского языка выписаны знатоки из московской Славяно-греко-латинской академии. Географию, генеалогию и прочие науки читал немец X.Гейльман. В корпусе изучалось 28 наук, по аналогии с бывшей академией. Была расширена программа общего образования. Традиционно глубоким было изучение математики и навигации, где по штату были профессор и учителя с подмастерьями. Мореходную астрономию преподавали способные ученики «большой астрономии», артиллерию и фортификацию – сведущие офицеры. Поскольку будущим корабельным офицерам предстояло выполнять гидрографические работы, в корпусе было два учителя рисования с подмастерьями, для того же рекомендовалось образовать класс геодезии из 50 человек (впоследствии их передали в распоряжение Академии наук). Боцман обучал такелажному делу, для лучшего обучения было предписано иметь малый кораблик. Преподавали русский язык и правописание и несколько иностранных: французский, английский, немецкий; в предвестии будущих войн 1760-х гг. дополнительно заведено изучение датского и шведского, но, как оказалось, следовало учить еще греческий и турецкий. Специально были заведены фехтмейстер и танцмейстер, причем танцевальная экзерциция считалась важнее фехтовальной (ПСЗ. Ч. I, т. 44. С. 111. К № 12189 от 18 июня 1764 г.). В проекте Морского шляхетного корпуса ставился вопрос о подготовке корабельных мастеров–судостроителей. Учебный курс разделен на три класса (по-современному – курса). Первый – гардемаринский класс, второй – выше тригонометрии и третий – ниже тригонометрии. Установленный учебный распорядок (с 7.00 до 11.00 в – теоретические предметы, с 14.00 до 18.00 – упражнения) содействовал усвоению знаний, так как утренние часы отводились изучению более трудных предметов (См.: Веселаго Ф.Ф. Очерк истории Морского кадетского корпуса. С. 117-122, 157-160). Методы преподавания сохранялись прежние, однако последовательное изучение предметов сменилось одновременным усвоением нескольких дисциплин, что способствовало развитию учащихся. При переходе из класса в класс устраивались экзамены. Точного срока пребывания в каждом классе установлено не было, но дольше трех лет оставаться не дозволялось. Таким образом, начиналось обучение в 11 лет, а к 20-летнему возрасту надо было окончить учебу и перейти на службу, но это возможно было сделать и раньше. • Профессор Курганов Центральной фигурой среди педагогического состава этих лет являлся профессор Курганов. С 1743 г., еще обучаясь в Морской академии, он преподавал астрономию и был зачислен в класс «Большой астрономии» для одаренных учеников. По окончании академии в 1746 г. при ней оставлен «подмастерьем» и всю жизнь преподавал «математические и навигацкие науки», а с 1790 г. – экспериментальную физику. В 1756 г. произведен в чин подпоручика, в 1764 г. – в капитаны (т. е. старшим преподавателем). С 1765 г. руководил всеми преподавателями математических наук корпуса и в 1771 г. назначен инспектором классов. Среди его учеников многие выдающиеся деятели русского флота – адмиралы Д.Н.Сенявин, Ф.Ф.Ушаков (окончил в 1766 г.), мореплаватели Ф.Ф.Беллинсгаузен, В.Н.Головин, И.Ф.Крузенштерн и др.  Профессор Курганов параллельно (в 1747-1750 гг.) производил астрономические работы в Академии наук, где сблизился с А.Д.Красильниковым, вместе с ним по поручению Ломоносова наблюдал за прохождением Венеры по диску Солнца 26 мая 1761 г. Также участвовал в географических экспедициях. Кроме того, он самостоятельно написал ряд пособий по навигации, морской тактике, приморской фортификации и береговой обороне, первым начал преподавать способ определения географической долготы по лунным расстояниям (1753 г.), первым в России изучил и рекомендовал в практику кораблевождения хронометр (1767 г.).  Курганов был энциклопедически образован и представлял собой образчик человека эпохи просвещения. В марте 1757 г. напечатан его первый перевод «Разговор между Аристом и Евгеном о море», а в 1760-1770-e гг. – несколько пособий по навигации и «Элементы геометрии» Евклида. Более всего раскрывает его личность «Грамматика российская универсальная, или Всеобщее письмословие, предлагающее легчайший способ основательного учения русскому языку» (1769 г.) – своего рода краткая энциклопедия, где грамматика изложена популярно. «Горячее старание излагать самые сухие вещи общепонятным и приятным для читателя образом», подмеченное Ф.Ф.Веселаго в письме к А.И.Кирпичникову, было характерно и для его «Универсальной арифметики», основанной на методе преподавания математики Л.Эйлера, и «Генеральной геометрии» (1765 г.), получившей широкое распространение, хотя первоначально она была предназначена только для Морского кадетского корпуса. • Контр-адмирал Ф.С.Милославский В 1760 г. капитан 1-го ранга А.И.Нагаев сдал во временное управление Морской корпус капитану 1-го ранга А.М.Давыдову, а того вскоре сменил контр-адмирал Ф.С.Милославский. Адмирал энергично взялся за дело, ибо ему поручили «привести корпус в должный порядок». Федор Сергеевич, опытный моряк, разобравшись в сложившейся ситуации, составил план конкретных мероприятий, позволявших, по мнению его коллег, эффективно и в короткий срок улучшить работу учебного заведения. Однако при этом он поставил перед Адмиралтейств-коллегией единственное условие: упорядочить финансирование корпуса, ибо отпускаемые на его содержание кредиты по непонятным причинам не только необоснованно резко занижались, но и выплачивались неполностью, отчего педагоги увольнялись из корпуса, хозяйственная служба работала на пределе, а выпускники военно-морского училища не могли должным образом экипироваться. Адмиралтейств-коллегия, одобрив планы нового директора, обратилась в Сенат с просьбой о повышении и упорядочении финансирования Морского корпуса. И организация материально-технического обеспечения учебного заведения стала постепенно налаживаться. • Объединение всех кадетских корпусов По указу императора Петра III началось так называемое объединение всех кадетских корпусов, закрепившее за Петром Федоровичем славу сумасброда и прожектера. Мало кто знал, что идея этого предприятия была инициирована М.В.Ломоносовым. Петр Федорович не встречался с ученым, но через Шуваловых знал его мнение на этот счет. В основу проекта, введенного в действие 24 апреля 1762 г. (Указ об учреждении одного корпуса из трех Кадетских корпусов, Сухопутного, Морского и Артиллерийского, и поручение оного в управление Главному Директору Шувалову (ПСЗ. Ч. I, т. 15. № 11515 от 24 апр. 1762 г.)), был положен давний план П.И.Шувалова о создании на базе сухопутного и морского кадетских корпусов, а также соединенной артиллерийской и инженерной школы единого шляхетного корпуса. Главное управление поручалось обер-камергеру действительному тайному советнику, генерал-лейтенанту графу Ивану Ивановичу Шувалову. Шувалов Иван Иванович В пункте 4 того же указа говорилось: «Сверх того, что в ведомстве Адмиралтейской Коллегии останется Штурманская школа, всемерно надлежит учредить еще другую, из 200 человек учеников состоящую». Эта идея принадлежит самому Петру Федоровичу. Будучи великим князем, он возглавлял Сухопутный кадетский корпус и при нем также основал школу, где изучались солдатские ремесла. Главное назначение морской школы «в том состоит, чтоб получать способных людей, не токмо к нижним мастерствам, как то: канатному, блочному, кузнечному, шлюпочному, такелажному и другим, но и к высшим, как то: дочному, якорному, мачтовому и самому корабельному». По сути, это было не осознанное до конца намерение императора организовать судостроительную школу, «согласно тому намерению долженствует Адмиралтейская Коллегия представить равномерно основательный план Сенату, а оный по немедленном рассмотрении и утверждении определить на то достаточную сумму денег; в сию школу Дворяне определены быть не могут, но прочим всем разночинцам, и особенную под Коллегией дирекцию над сею школою долженствует иметь один из Флагманов». Такую школу учредит его сын, Павел Петрович. Намерение объединить кадетские корпуса не было осуществлено. Директор Милославский ушел, оставив разбираться с делами интенданту Давыдову. 5 июля от начальника объединенного корпуса в Морской корпус был прислан полковник Фрейман. Он принял всех служащих и воспитанников под свою команду и до окончательного перевода кадетов в Сухопутный корпус назначил старшим капитана Ржевского. Имущество Морского корпуса состояло пока в прежнем ведении, и деньги отпускались Адмиралтейств-коллегией. Фактически были переданы только списки и в Сухопутный корпус переведены четыре воспитанника и старший офицер капитан 2-го ранга Голенищев-Кутузов, но и тех коллегия долго не отпускала. Эта идея, рациональная сама по себе, совершенно не учитывала специфики обучения в том и другом учебных заведениях и была обречена на провал. 8 августа 1762 г. новая императрица, присутствуя в Сенате, повелела отделить Морской корпус от Сухопутного с содержанием по прежним штатам (Доклад Сената «О бытии Сухопутному и Морскому Кадетским корпусам на прежнем основании, как было при Императрице Елизавете Петровне» (ПСЗ. Ч. I, т. 16. № 11640 от 8 авг. 1762 г.)). ДУБРОВИНА Н.В. В НАХИМОВСКОМ УЧИЛИЩЕ. ЛУЧШИЕ ГОДЫ-часть 809.09.201718:2909.09.2017 18:29:57
Продолжаем публикацию книги Наталии Владимировны ДУБРОВИНОЙ "В НАХИМОВСКОМ УЧИЛИЩЕ. ЛУЧШИЕ ГОДЫ"
                    Продолжение следует МОРСКАЯ ШКОЛА РОССИИ ГРАБАРЬ ВЛАДИМИР часть 908.09.201717:3408.09.2017 17:34:54
Продолжаем публикацию книги Владимира Константиновича Грабаря "Морская школа России"
Ссылки на предыдущие части: Часть 9 • Штурманская рота Занятия со штурманами проводились (если проводились) в штурманской роте. В соответствии с частью II «Регламента морского» все чины штурманской специальности объединялись в штурманскую роту, возглавляемую капитаном. Штурманами на первых порах были иностранцы, им, помимо выполнения своих обязанностей, вменялось обучение своей профессии русских людей. Для этого и была введена должность «подштурман». В 1715 г. в русском флоте числились 26 подштурманов. Предпринятая Петром попытка избавиться от иностранцев во флоте обернулась угрозой остаться вообще без штурманов. В январе 1724 г., 17-го числа, государь, присутствуя в Адмиралтейств-коллегии, слушал доклад о штурманских учениках и повелел завести 100 человек из числа гардемаринов. В 1725-1726 гг. были посланы за границу: капитан граф Головин – в Швецию; капитаны Сорокольд и Калмыков – в Голландию, Гамбург и Любек; капитан Кошелев – во Францию. Но удалось нанять только 10 штурманов. Проблема обучения штурманов решалась уже в следующие царствования. Обучение было цеховым, то есть постепенным освоением профессии и продвижением в звании: ученик штурмана – подштурман – штурман. В апреле 1727 г. провели ревизию штурманов и разделение их на разряды с разным жалованием. Места штурманов высших 1-го и 2-го окладов в большинстве продолжали занимать иностранцы, что вызывало раздражение. Штурманская рота рассматривалась и как депо штурманов, дающее их на военные суда на время плавания, и как организация, производящая гидрографические работы, а также и как «рассадник» штурманов, но не как учебное заведение. Штурмана оставались гражданскими людьми, не имеющими воинского звания. Штат 1732 г. предписывал иметь 89 штурманов, на 11 больше, чем было, по нескольку на корабль. В помощь им определялось 70 подштурманов, а штурманские ученики не предусматривались, «понеже для обучения наук морских определена Академия и школы, о которых как содержать и в них поступать впредь представлено будет» (О штатном числе чинов во флоте и об употреблении вместо прежних трех одного белого флага (ПСЗ. Ч. I, т. 44. С. 33. № 6292)). Это означало отмену всякого внеклассного или цехового обучения, хотя создание школ еще только предполагалось. К 1734 г. в каком-то неясном виде такая школа существовала. В биографии Ф.А.Минина, вернувшегося зимой 1734 г. из экспедиции на Каспий, появилась запись: «служил в штурманской школе». В 1739 г. вернулись из экспедиций лейтенанты С.Г.Малыгин и Я.Фастинг, А.И.Нагаев. Степан Малыгин, заменявший главного штурмана, подал прошение в Адмиралтейскую коллегию дать ему фрегат и отправить с ним 30 учеников, «поелику флотские штурмана обучаются мореплаванию только теоретическим образом, в практическом употреблении наук совсем не способны». Из любого грамотного ученика он обещал сделать хорошего штурмана в весьма короткое время, потому получил фрегат «Амстердам Галей» и гукор (небольшое парусное судно) «Кроншлот» с предписанием при первом удобном ветре отправиться Архангельск и в том же году возвратиться назад в Кронштадт. В мае корабли вышли в море, но у проливной зоны путь им преградила французская эскадра. Зиму простояли в Ревеле. Во второй попытке «Амстердам Галей» был выброшен на гряду у острова Грейфсвальдер-Ойе у порта Свиноустье. Все ученики (25 чел.) благополучно достигли берега. «Кроншлот» с 15 учениками под командой В.Винкова благополучно прибыл в Архангельск. Малыгин возглавлял кронштадтскую штурманскую роту с 1741 по 1748 г. В 1748 г. штурманская рота поручена С.И.Мордвинову. К этому времени один из первых гардемаринов стал автором «Книги полного собрания о эволюции или об экзерциции флота на море» и «Полного собрания о навигации», написанных для молодых людей, которые желают быть добрыми навигаторами. Ему пришлось исправлять за англичанами дела капитана над портом, командовать линейным кораблем, а затем и эскадрами. 5 мая 1757 г. С.И.Мордвинов представлен к званию контр-адмирала, а в 1759 г. определен членом Адмиралтейств-коллегии. И при этом Семен Иванович продолжал управлять штурманской ротой. Ему удалось добиться увеличения их численности вдвое – до 200 человек, из них 100 вновь прибывших штурманских учеников должны были числиться в составе Морской академии, получая жалованье по наукам. О роли штурманской роты в обучении и подготовке штурманов явным образом писалось в 1752 г., в связи с образованием Морского кадетского корпуса. Разночинцев из Адмиралтейской (Навигацкой) школы в Москве велено послать: «Для комплектования штурманской роты, в которую по указу из Шляхетства определять не велено, и выбирая из вышеупомянутых разночинцев в цыфирных Адмиралтейских школах обучать до Тригонометрии, а потом их доучивать потребных к Штурманской должности вышних наук в Штурманской роте, и между тем учением в летнее время для действительной практики и на море посылать». Историками это было растолковано как учреждение штурманской роты в виде «неправильной» школы, часть которой находилась в Кронштадте, а часть была рассеяна в С.-Петербурге, Архангельске, Ревеле и по другим портам. В Кронштадте ученики, жившие по квартирам, ходили в один из губернских домов учиться математике, навигации, астрономии, также русской грамматике и рисованию. • Карта дередукцион Тогдашний уровень развития навигации отразил в своем творчестве С.И.Мордвинов. В январе 1736 г. он подал в Адмиралтейскую коллегию первую свою рукопись «Книга о движении флота на море», но рукопись затерялась. В 1744 г. вышла его книга под заглавием «Каталог, содержащий о Солнце, луне и звездах, также о полном в знатных местах, заливах и реках, наводнении и прочая к мореплаванию принадлежащая в разных по Санкт-Петербургскому меридиану таблицах», напечатанная тиражом в 1000 экземпляров. Наконец в 500 экземплярах напечатали главный его труд – «Книга полного собрания о Навигации, по указу ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА Государственной Адмиралтейств-коллегии, напечатанная в царствовующем граде Санкт-Петербурге при Морской Академической типографии лета 1744...». Первое издание содержало три части, последующие – четыре. В этом комплексном учебнике навигации автор собрал все сведения, необходимые моряку для прокладки пути корабля: из геометрии, космографии, географии отдельных районов с характером приливов и отливов («флюя и рефлюя»). Автором были описаны все угломерные инструменты: астролябия, кольцо астрономическое, четверть круга, треугольник, градшток, квадрант, полукруг деревянный. Кроме кораблевождения, он дал методику исследования новых земель и способы наложения их на карту. Поскольку в те времена применялись карты с равными изображениями градусов по широте и долготе, то в четвертой части он представил четыре способа решения навигационных задач: по логарифмам, по карте дередюкцион, по гантирскому шкалу, по округлой навигации. Карта и шкал представляют суть разные типы графиков, где оси разбиты на градусы, а из нулевой точки проведены румбы. «Шкало гантирское сочинено из линий синусов, тангенсов и секансов…», а «Карта дередукцион не иной какой инструмент токмо четверть круга которая начерчена квадратом или параллелограммом…». Упомянутая четверть разбита на равные квадраты и на множество линий и дуг, проведенных из нижнего угла. Книга снабжена множеством примеров решения задач. • Русские офицеры на Балтике Первыми русскими командирами становились участники Великого посольства 1697 г. – Федосей Скляев (шнява «Мункер»), Иван Синявин (52-пушечный «Рафаил»). В 1718 г. русские пополнили число командиров небольших кораблей (до 16 пушек): Иван Лобанов (учился в Амстердаме в 1713 г.), В.Арсеньев («Святой Яков» – 32 пушки, 1718 г.), затем – Башилов; в 1719 г. командиром 18-пушечной шнявы «Наталья» стал С.В.Лопухин. Следующими русскими капитанами стали те, кто принял в командование трофейные фрегаты, взятые 27 июля 1720 г. в Гренгамском сражении: С.Лопухин – «Стор-Феникс», князь И.А.Урусов – «Данск-Эрн», И.Я.Лобанов-Ростовский – «Кискен». На капитанские мостики фрегатов также взошли М.Коробьин, Ф.В.Чаадаев, Д.И.Мясной, И.Кошелев, Н.Ф.Головин, а затем М.Антуфьев и З.Д.Mишуков. Многие выпускники Московской навигационной школы пока занимали низшие должности: 6из 29 навигаторов – Д.Калмыков, М.Киселев, В.Казанцев, П.Мокрицкий, Д.Башилов, И.Щекин; 3 флигель-адъютанта – М.Раевский, В.Ржевский, М.Чебышев. Русские занимали все должности, открытые для их обучения: 17 шхиперов, 6подшхиперов, 26 подштурманов, 22 из 25 боцманматов, 7 подконстапелей. В то же время брат Синявина Наум, не учась, прошел путь от матроса до вице-адмирала. В галерном флоте, не взирая на запрет 1719 г., даже в 1723 г. командирами кораблей всех рангов оставались иностранцы, а русскими были в основном поручики и подпоручики. • Дальние походы Мерилом подготовки моряка являются дальние походы. При Петре к дальним походам военных кораблей относились переходы между Архангельском и Кронштадтом. Путь нелегкий, со многими потерями, но известный с древних времен и уже не будивший фантазии, в то время как замыслы Петра простирались к местам, по тем временам, сказочным: Петр давно мечтал добраться до Индии. С этой целью велась разведка путей через Каспийское море (ПСЗ. Ч. I, т. 5. № 3177 от 2 марта 1718 г. С. 249), в том числе офицерами «Ингерманланда», голландцем К.П.Ван-Верденом и его помощником и учеником лейтенантом Ф.И.Соймоновым. Но преодолеть путь от Баку через Решт до Индии сухим путем было очень трудно. Второй путь в Индию лежал в обход Африки, через остров Мадагаскар, куда Петр посылает экспедицию под командой вице-адмирала Д.Вильстера. Даниель Вильстер (Вильстер Даниил (Wilster), швед. 5 июля 1721 г. принят в службу с чином вице-адмирала красного флага и назначен членом Адмиралтейств-коллегии), бывалый моряк, шаутбенахт, командовал датским отрядом в войне против шведов и шведским отрядом в сражении у острова Рюген (1715 г.), где потерял ногу. Он заинтересовал Петра I в 1721 г. планом установления связи с пиратами Мадагаскара, но о том, чтобы дойти до Мадагаскара, а затем и до Индии, имея опыт плавания максимум до Архангельска, можно было только мечтать. К 1723 г. стремление Петра попасть в Индию пересилило все опасения перед дальним путешествием. В плавание были выделены построенные в Амстердаме фрегаты – «Амстердам-Галей» под командой Варенса Шмидта и «Декрон де-Ливде» с командиром Джеймсом Лоренцом. К иностранцам были приставлены Данила Мясной и Михаил Киселев, служившие ранее в голландском флоте, а в качестве советника при начальнике экспедиции был Иван Кошелев. Попытка 1723 г. провалилась, едва начавшись. В мае 1725 г., уже без Петра, отряд, куда входили корабль «Девоншир», фрегат «Эсперанс» и гукор «Кроншлот», под командованием капитана 1-го ранга И.Р.Кошелева вышел в море, и 18 августа 1725 г. корабли бросили якоря в Кадиксе. В походе участвовал гардемарин Дмитрий Овцын. • Вторая экспедиция Витуса Беринга Апофеозом работы выпускников петровской Морской академии явилось их участие во второй экспедиции Беринга (1732-1743 гг.). Сенат с помощью двух близких к географии организаций: Академии наук и Адмиралтейской Коллегии – задумал грандиозное предприятие не только государственного, но мирового масштаба. Экспедицию называют Первой Академической, Второй Камчатской, Великой Северной, но это – лишь ее отдельные части. Поскольку решать, каким путем идти – сухим или морским – предоставлялось Адмиралтейской коллегии, Николай Федорович Головин, тогда еще вице-адмирал и генерал-инспектор флота, предложил вместо того, чтобы отправлять экспедиции сухим труднопроходимым путем, отправить на Камчатку два фрегата по маршруту Магеллана. По расчетам Головина, этот путь фрегаты пройдут за 11 месяцев и не надо строить на безлюдном Востоке корабли, на что может уйти два года. Вариант, что корабли могут не дойти до Камчатки, не рассматривался. Предложение Головина обогнало время, но среди обещаемых им выгод было одно замечательное: «Сим способом сыщетца случай быть непрестанной и преизрядной школе и подасться путь ко обучению молодых афицеров и матрозов, которые и оные моря знать будут, как и состояние тех чрез разные приключающияся во время их ходу туда и возвращения назад, також склонение и премену компаса, разные течении моря, перемены ветров и все то, что потребно будет знать доброму морскому афицеру, и тако в один такой путь могут те афицеры и матрозы обучиться более, нежели при здешнем море в 10 лет». В мае 1731 г. Сенат указал бывшему директору Морской академии Григорию Скорнякову-Писареву, отбывавшему ссылку в Жиганском зимовье после ссоры с Меншиковым, ехать в Охотск и готовить здания и сооружения к приему экспедиции. В помощь ему определен бывший морской капитан-поручик В.И.Казанцев, сосланный по тому же делу (ПСЗ. Ч. I, т. 8. № 5813 от 30 июля 1731 г. С. 520). К 1737 г. уже отстроены здания присутственных мест, возведена часть портовых сооружений, завершено оборудование верфи. В феврале 1733 г. первые обозы экспедиции вышли из Петербурга. Великие результаты Северной экспедиции по достоинству оценили лишь многие годы спустя. Это была самая крупная исследовательская экспедиция в истории человечества и важный этап в развитии русской морской школы. В результате ее деятельности морские границы Российской империи получили научное обоснование. Деятельность экспедиции имела важное значение для Сибири. Школы обучения навигации • Влияние Северной экспедиции на становление образования в Сибири Первые школы пришли в Сибирь по указу Петра I вместе с церковью. Затем школы организовывали ссыльные – А.Д.Меншиков в Березове, Абрам Петров (А.П.Ганнибал), сосланный в 1730-1733 гг. в Тобольск. В 1730-1740-е гг. появлялись солдатские гарнизонные и полковые школы в Томске и Селенгинске, а затем в Иркутске и крепостях: Омской, Петропавловской, Ямышевской, Бийской и др. Северная экспедиция имела еще одно следствие. Сама экспедиция и вызванное ею развитие промыслового флота потребовали специалистов – штурманов, что способствовало развитию морского, а в конечном итоге и общего образования в Сибири и на Дальнем Востоке. Указом от 30 июля 1731 г. предусматривалась подготовка местных морских кадров, для чего велено послать из Адмиралтейства трех штурманов и матросов человек шесть, «к которым придать из казацких детей молодых и обучать морскому ходу, дабы там своих штурманов и матросов завесть» (О назначении сосланного в Сибирь Григория Писарева начальником Охотска и всего края, о учреждении малой верфи и пристани (ПСЗ. Ч. I, т. 8. № 5753 от 10 мая 1731 г.)). Без явных признаков навигационной называют школу в Тобольске, определенно навигацкой была школа в Якутске. • Школа в Якутске От Адмиралтейств-коллегии в Сибирь были посланы трое, из них С.Хитрово и А.Дементьев с шестью матросами застряли в Якутске, далее они с опозданием добрались до Охотска и участвовали во втором походе Беринга. Беринг был в Якутске в 1727 г. и во второй раз с октября 1734 по сентябрь 1737 г. с женой Анной Кристиной. Вместе с ними находились и младшие дети, Антон и Аннушка, и оставшийся без отца двоюродный брат жены, Йохан Лунд. Вероятно, их и обучал приглашенный на должность учителя ссыльный «протонотариус» юстиц-коллегии Ф.Гейдерейх (Гейденрейх (Heidenreich; Гейдрих, Гейндрих) Фердинанд – переводчик и нотариус, ссыльный. В 1720-е гг. жил в Тобольске. В марте 1724-октябре 1725 гг. по вызову В.И.Геннина работал в Екатеринбурге и на Невьянском заводе А.Н.Демидова). Официально он состоял учителем арифметики в навигацкой школе в Якутске, но за три года пребывания Беринга желающих учиться в школе не нашлось. В июне 1735 г. Беринг рекомендовал отправить Гейдерейха на Камчатку для организации школы, но из-за болезни тот остался в Якутске. И только прибывший по делам экспедиции специальный уполномоченный Адмиралтейств-коллегии лейтенант В.И.Ларионов собрал в Якутскую навигацкую школу 110 казачьих детей в возрасте от 6 до 15 лет и приказал Гейдерейху приступить к обучению. В «школе Беринга» обучали грамоте, арифметике, геометрии, тригонометрии и навигации (См.: История Гидрографической службы Российского флота. Т. 1-4. СПб., 1996-1997). В 1743 г. Камчатская экспедиция прекратила свое существование. Но в Якутске находился архиерей епископ Иркутский Иннокентий (ум. 1746), и каким-то образом обучение детей продолжалось еще два года. В 1747 г. в Якутск через Большерецк и Охотск доставили 9 японцев из спасенных на Камчатке в 1745 г. (10 японцев на бусе «Тагамару» выбросились на берег Курильского острова Онекотан 4 июня 1745 г. Их спасли и осенью доставили в Большерецк) с бусы «Тагамару». Все они приняли крещение и получили русские имена. Пятеро из них – П.Черных, Мельников, Решетников, Т.Свиньин и В.Панов – были доставлены в Петербург и стали преподавателями японского языка при сенатской конторе, а четверо оставались в Якутске и стали обучать казаков японскому языку и навигации. В 1754 г. японскую школу переместили в Илимск. В Якутске школу возобновили в 1765 г., а в 1783 г. передали приказу общественного призрения. Последний выпуск сержантов геодезии произведен в 1791 г. • Илимская навигацкая школа Перемещенные из Якутска в Илимск японцы Матвей Панов (Рихачи или Рихачиро), Иван Татаринов (Саносукэ), Иван Афанасьев (Чоносукэ или Кюсукэ – из Ома) и Филипп Трапезников (Чосукэ или Кюсукэ – из Мияко) считались переводчиками, но по профессии они были моряками. И городок этот стоял в начале тракта, по которому велась перевалка из Енисея через Ангару в бассейн Лены, там на время образовалась еще одна навигацкая школа. В школе обучался прибывший с японцами казак Ляпунов, в 1757 г. присланы из Якутска четыре казачьих малолетки – Антипин, Карпов, Ростовский и Лундонский, в 1761 г. все они отправлены в Иркутск. Бывший директор Морской академии (1730-1732 гг.) адмирал В.А.Мятлев, уволенный в отставку по болезни (1742 г.), был возвращен на службу с переаттестацией в генерал-лейтенанты от флота с назначением сибирским губернатором. Здоровой инициативой адмирала стала попытка возобновить деятельность Камчатской экспедиции, закрытой в 1743 г., однако с тем, чтобы добираться «в Камчатку и Америку, следуя Шилкою и Амуром», то есть с юга, в обход труднопроходимых приморских хребтов. Иркутск, стоящий на Ангаре недалеко от озера Байкал, а также и на пути к Амуру, на время становится центром сибирского мореплавания. С 1738 до 1760 г. на Байкале строил боты мастер-корабельщик Козлов. С 1742 по 1750 г. командовал ботом и управлял Байкальской флотилией боцман Трубицын с двумя матросами из экипажа Алексея Чирикова. Они обучали управлению парусными судами иркутских казаков. Управляли адмиралтейским хозяйством штурманы Михаил Татаринов и Василий Карпов, присланные из Петербурга. Позже они, взяв шесть плотников и двух конопатчиков, перебрались в Нерчинск. Именно там, при слиянии рек Шилки и Аргуни, чтобы не возбуждать недовольство Китая (Подробнее см.: Греков В.И. Очерки истории русских географических исследований в 1725-1765 гг. М., 1960. С. 190.), Сенат решил начать строительство морских судов. Из Иркутска до устья Селенги по Байкалу курсировали три парусных галиота, а там до Нерчинска можно добраться с одной перевалкой. В июле 1754 г. в Нерчинск приехал сосланный по делу А.Волынского Ф.И.Соймонов с двумя сыновьями (полковник Михаил Федорович и прапорщик Афанасий Федорович) и тремя геодезистами. В разное время в экспедицию входило от 34 до 57 человек, не считая солдат и офицеров сибирского гарнизона. Всего в составе экспедиции числилось 1756 человек. В 1753 г. губернатор Мятлев просил Сенат об учреждении навигацких школ в Нерчинске и Иркутске, чтобы «обучать навигации и геодезии детей дворянских, сыновей боярских, морских, адмиралтейских, солдатских и казачьих сколько признано будет нужно…». По его представлению решено содержать Иркутскую школу из 50 и Нерчинскую школу из 70 учеников. Возраст учеников регламентировался 12-20 годами. организовали на базе созданной в 1745 г. школы геодезии «иркутской провинции экономии секретаря» шведа Иоганна Брокмана, и называлась она школой навигации и геодезии. Открытие школы состоялось 1 августа 1754 г., располагалась она за городом, в районе Солдатской слободы, директором (смотрителем) школы с декабря 1753 г. чиновник 7-го класса М.Есипов (ум. 1756). Науки преподавал присланный из Петербурга И.Бриттов и с 1755 г. штурман Михаил Татаринов, который в 1757 г. стал директором (Виноградов В.В. Торгово-мореходное образование в России. СПб., 1912. С. 4.) и оставался им до смерти в 1783 г. При нем школа испытала период своего расцвета. В 1756 г. Адмиралтейств-коллегия отправила в Нерчинск геодезии поручика Алексея Юсупова (Исупова). Как учитель он был подмастерье в поручичьем чине, себя не проявил, в 1759 г. переведен в Иркутск под личный присмотр вице-губернатора, а в следующем году «за пьянство и распутство» отправлен Соймоновым в Тобольск. На год Нерчинскую школу возглавил новый начальник Нерчинской экспедиции капитан якутского полка П.Бегунов, а в марте 1759 г. его сменил преподаватель Иркутской школы геодезист прапорщик И.Бриттов. В 1757 г. Китай не дал разрешения на плавание по Амуру, и планы выхода России в Тихий океан через бассейн Амура рухнули. Нерчинскую экспедицию постепенно сменила Тобольская секретная комиссия, просуществовавшая до 1765 г. Дальнейшая судьба Нерчинска связана с горным заводом, но морское дело на Байкале не заглохло окончательно. • Навигаторы-переводчики Иркутска Вместе с развитием Нерчинской экспедиции понадобились переводчики. Иркутская канцелярия указом от 28 декабря 1753 г. вытребовала четырех японцев, остававшихся в Якутске. 26 мая 1754 г. в Иркутск повелением Сената прибыли три японца из Петербурга: Решетников, Свиньин и В.Панов – с учениками Л.Шенаныкиным и А.Феневым. При открытии Навигацкой школы в июле 1754 г. их разместили вместе с навигацкими учениками. В 1757 г. Татаринов перевел шестерых учеников из навигацких классов в японские, еще двух – в 1760 г. В 1761 г. в Иркутск прибыли японцы из Илимской навигацкой школы. Навигацкая и японские школы являлись классами одной школы, управляемой М.Татариновым. В Иркутской школе в 1766 г. состояло 7 японцев и 15 учеников. В 1764 г. умер ученик Карпов, в 1767 г. – Шенаныкин, Лундонский направлен в Большерецк на Камчатке для морского дела, но вскоре и он заболел, вместо него отправлен Ляпунов, умерший в 1771 г. В соответствии с ходатайством камчатского коменданта Бема, вместо него для работы откомандирован Афанасий Очередин – переводчик, унтер-офицер, известный впоследствии как командир экспедиций на Курильские и Алеутские острова. Остаются уже упомянутый преподаватель Иван Татаринов и его сын Андрей Иванович Татаринов, автор русско-японского «Лексикона» (род. 1752). Учащиеся – Иван Антипин (учился в Илимской и Иркутской школах), Иван Трапезников (сын японца-преподавателя Филиппа Трапезникова, род. в 1756 г. в Илимске), Петр Шенаныкин, Андрей Фенев (оба учились в Петербургской и Иркутской школах), Афанасий Очередин и Егор Туголуков (оба учились в Иркутской школе). После закрытия Нерчинской экспедиции тамошнюю школу в 1765 г. объединили с Иркутской школой, куда перевели 39 человек, во главе ее поставили И.Бритова. На плане Иркутска 1767 г. она значится как «новопостроенная школа навигацкая и гарнизонная» – одноэтажная бревенчатая постройка казарменного типа. Ученикам платилась стипендия (жалованье), выдавались обмундирование и продукты на питание. Школа давала полноценное образование, сходное с тем, что в свое время обеспечивала Московская школа математических и навигацких наук. Ее выпускники работали геодезистами, штурманами, судостроителями, архитекторами, переводчиками. Пятерых из 11 выпускников Иркутской школы уже в 1758 г. направили штурманами в Охотск, остальных – в Тобольск геодезистами. В следующем году еще 11 из 39 ее выпускников отправятся на охотские суда (с той поры в Охотском порту начинается собственно морское образование), 7 оставлены в распоряжении Иркутского адмиралтейства, один – для описи рек Мая и Алдан, 15 человек направлено в распоряжение канцелярии Нерчинских заводов. В 1765 г. 9 учеников навигацкой школы Иркутска попадут в экспедицию Креницына. В 1768 г. совместный выпуск обеих школ составил 84 человек: из них стали штурманами 22, подмастерьями строителей ластовых судов пятеро. А в 1771 г. по указу Адмиралтейств-коллегии 10 иркутских выпускников востребованы в Петербург, на Балтийский флот (На основании распоряжения Адмиралтейств-коллегии от 28 июля 1771 г. в северную столицу отправлены 10 учеников из курса круглой навигации: Потапов, Иосиф Попов, Герасим Бронников, Афанасий Лосев, Козьма Власов, Иларион Худеяров, Сергей Бронников, Иван Позняков, Павел Малышев, Остафий Зубарев, Александр Лагупов. По указу 15 февраля 1772 г. отправлено еще 10 человек: Иван Каменин, Сила Арефьев, Устин Сасин, Михаил Горяев, Василий Попов, Петр Попов, Петр Худяков, Антон Литвинцев, Лаврентий Мигунов, Григорий Фролов). По свидетельству А.Сгибнева, те из них, кто хорошо писал, оставлены были в Адмиралтейств-коллегии приказными, а остальные отправлены в Кронштадт в штурманскую роту для прослушивания вновь курса и впоследствии были выпущены: лучшие – в штурманское звание, а остальные исполняли шкиперские обязанности. В 1785 г. по требованию руководителя Северо-восточной географической и астрономической экспедиции капитан-лейтенанта И.И.Биллингса велено предоставить лучших учеников из Иркутской навигацкой школы и прочих морских служителей, а равно и толмачей для разных диалектов. Иркутск стал настоящей кузницей кадров. В 1791 г. «переводчик японского языка из навигацких учеников Туголуков» послан в Японию вместе с экспедицией поручика А.Лаксмана, сын профессора Э.Лаксмана (Летопись города Иркутска XVII-XIX вв. / Сост. Н.В.Куликаускене. Иркутск, 1996. С. 223.). Но сама школа переживала спад с 1787 г., и в 1791 г. навигаторские ученики переведены в Иркутское главное народное училище. В общей сложности Нерчинская и Иркутская школы выпустили 220 специалистов различных отраслей знания. ДУБРОВИНА Н.В. В НАХИМОВСКОМ УЧИЛИЩЕ. ЛУЧШИЕ ГОДЫ-часть 708.09.201713:5408.09.2017 13:54:54
Продолжаем публикацию книги Наталии Владимировны ДУБРОВИНОЙ "В НАХИМОВСКОМ УЧИЛИЩЕ. ЛУЧШИЕ ГОДЫ"
                        Продолжение следует
|
