Первое, что нужно было сделать мальчишкам, приехав на Соловки, - пройти 12 километров пешком до Савватьевского скита. Александру повезло - он попал во второй набор соловецких юнг. Ведь первый набор жил в шалашах и строил землянки для следующей смены. В каждой землянке жило по 50 человек. Койки располагались даже не в два, а в три яруса. Посредине стоял стол, а в нем - ячейки, куда клали свою утварь. В ячейке юнги лежали мыло, бумага, чтобы написать письмо домой, противогаз. О зубных щетках речи не велось, зубы чистить по законам военного времени было не положено. Мылись юнги на ближайшем озере. Землянки не были видны с воздуха, сверху их прикрывали дерном, не видны они были даже сбоку. Существовала реальная опасность, что школу могли бомбить - на Соловках располагалась Беломорская военная база кораблей.
Татуировка
Распорядок дня жизни юнг был жестким. Через день стояли в наряде: в любую погоду в одной и той же шинели, в мокрых ботинках, которые не успевали высыхать возле печурки в землянке. Полдня уходило на физические упражнения - гребля на веслах на парусном судне. За провинность могли наказать нарядом вне очереди - не через день, а каждый день стоять на посту. Под провинностью понималось, например, уйти с караула погреться, припасти каши для товарищей. - Но я не помню, чтобы кто-нибудь жаловался или хотел уйти, - рассказывает Александр Сергеевич. - Не помню, чтобы кого-нибудь из юнг уволили. Мы все хотели на фронт. Несмотря на недосып, усталость. Единственным развлечением юных моряков было нанесение - Брали три иголки, макали их в чернила и кололи под кожу, - рассказывает Александр Сергеевич. - Самые популярные картинки - якоря на руке или на груди. Маленький якорь на руке у Александра Сергеевича сохранился до сих пор. - Я же моряк все-таки, - смеется ветеран.
Среди юнг Северного флота обучался и будущий писатель Валентин Пикуль. В те времена Александр Поспелов с ним не познакомился, не довелось. А вот позже он собрал и прочитал все исторические романы Пикуля, любит и очень хорошо знает его творчество.
Дальномер
Так прошел год. После Соловков Александра отправили на подводный флот. - За это время я не выходил на землю, - рассказывает Александр Сергеевич. - Разрешалось только недолго погулять и покурить возле судна, когда оно приставало к берегу. Дежурили по сменам все 24 часа в сутки. Война закончилась, и Александр мечтал о том, как вернется домой. А приказ никак не приходил. Не приходил год, два, и на третий тоже не пришел. Так Поспелов и остался лишних три года служить на флоте. Со многими моряками тогда такое случилось: просто потому, что оставить корабли было не на кого. А хотят ли морячки служить дальше, об этом их не спрашивали - надо и все. Но все-таки это была уже не война. - Вот тогда-то мы впервые начали думать о девушках, - рассказывает Александр Сергеевич. - Мы мужали, менялись, да и воевать уже перестали. Настало мирное время. На пляжах появились загорающие. Так что мы развлекались тем, что разглядывали девушек в купальниках на берегу. И в бинокль, и в подзорную трубу, а лучше всех устраивался тот, кто стоял на мостике. У него в руках был дальномер с самым большим на корабле приближением. Мы завидовали.
Мир
Со своей будущей женой, девушкой из того же села, где родился сам, Александр познакомился на танцах. Тогда все там знакомились. - После танцев сделал все, чтобы мы вместе вышли из клуба, проводил ее, с тех пор уже 55 лет живем в мире и согласии, - рассказывает Поспелов. После войны Александр выучился и работал преподавателем в экономическом колледже в Архангельске. Но море никогда не забывал, собирал книги о великих флотоводцах, сам писал книжки о своей жизни, о школе юнг, о войне. Как патриот своего края, все архивные документы о школе юнг - фотографии, письма - сдал в городской архив. Хочет, чтобы будущие моряки знали и читали подлинные документы, а не писательские измышления на тему о школе соловецких юнг.
Между делом составил родословную своей фамилии, нашел 400 человек. Александру Сергеевичу все интересно, он в курсе всех событий и продолжает жить полной жизнью.
Пуляев Валентин Анатольевич
Юнгаш Валентин Пуляев сейчас…
Жизнь в кельях с мечтой о подвиге
Заместителю председателя совета ветеранов соловецких юнг Валентину Пуляеву в августе исполнится 80 лет. «Скажите Путину, чтоб поздравил», — шутит он. Юнга-ветеран вспоминает годы на Соловках как самые беззаботные. Жили ребята в кельях Соловецкого монастыря: вырыли 24 землянки-кубрика, в которых помещалось пятьдесят человек, построили камбуз, баню, клуб. В мирное время на это потребовались бы годы, а юнги управились за два месяца. Занимались мальчишки по 10–12 часов в день. Кормили хорошо. Позже, уже попав на легендарный «Эсминец», кто-то из них сделал шутливый снимок на память: матрос, выпятив живот, стоит на палубе и смотрит вдаль. Дескать, вот какое хорошее питание было. Каждое утро заставляли бегать вокруг Кремля, почти два километра. Но разве ж это нагрузки для подростков! Им всем, пацанам от 14 до 16 лет, хотелось побыстрее на войну, бить врага, потому и осваивали все быстро. И никто из них не задумывался, что можно погибнуть, так и не узнав настоящей жизни. Настоящая жизнь для них тогда была только на флоте…
Распорядок дня. -
6.00. Подъем, построение, бег, физзарядка, уборка кубриков и территории, умывание. 8.00 - 13.00. Занятия по специальностям, общие и специальные занятия, строевая и стрелковая подготовка, обучение приемам рукопашного боя, изучение пулемета, автомата, стрельба и метание боевых гранат в цель, морская практика, хождение на веслах и под парусом, практические занятия по санделу и т. д. 13.00 - 14.00 Обед. 14.00 - 16.00 Занятия по специальности и общим предметам, шлюпочные занятия. 16.00 - 17.00 Свободное время. 17.00 - 19.00 Общественно полезный труд, самоподготовка, утверждение нарядов на дежурство. 19.00 - 20.00 Ужин. 20.00 - 22.30 Свободное время. 23.30 Отбой.
«Как я попал в юнги? — переспрашивает Валентин Анатольевич. — В 1942 году закончил 7 классов, и отец, чтоб я не хулиганил, пристроил меня на
Поработал немного, и однажды отец говорит о том, что на Соловках открывается школа для будущих моряков, мол, надо и тебе выучиться на кого-то, а потом отправят воевать. Он был уверен, что пока мы учимся, война закончится, потому и подписал легко заявление в военкомат. Мама, понятно, в слезы». Надежды отца Валентина не оправдались. Сыну пришлось повоевать. Сначала война закинула его на Дальний Восток, потом в Японию. Сейчас Валентин Анатольевич с улыбкой вспоминает, как впервые увидел японцев, но тогда… «В Корее пошли освобождать три порта, как сейчас помню их названия: Сенсень, Раки, Юни, — скороговоркой говорит ветеран. — Постреляли тогда немного. Японцы сказали, мол, убирайте свои большие корабли. Испугались нас». А война в Японии для мальчишек закончилась, когда неожиданно поступил приказ: Владивосток, снаряды сдать и в док. Не передать словами, как они вручную таскали снаряды, весившие почти 33 килограмма, на берег! Хотя ветерану-юнге, по собственному признанию, и приходится из года в год рассказывать одно и то же, но все равно приятно, что помнят о них, героях военно-морского флота. Одно его удручает: по слухам, музей соловецких юнг в 11-й школе, который работает много лет, хотят закрыть. «Я передал в музей футляр под бритву, сделанный из алюминиевой трубки, но не в том дело. Жалко, что о нас забудут».
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
В кабинете адмирала мой пульс, наверное, зашкалил за сотню. Егоров все также иронично взглянул на прическу и неожиданно произнес: – Предлагаю утвердить капитана 2 ранга Соколова на должность командира подводной лодки. Есть возражения? Обратный путь в Западную Лицу занял куда меньше времени. Шинель окончательно погибла под колесами вездехода, но я, не замечая холода, уже в качестве командира поднялся на борт своей субмарины, чтобы отправиться в море. Трудно описать чувства, которые обуревали меня на ходовом мостике атомохода, идущего в надводном положении в полигон. Думаю, не нужно говорить, что торпедные стрельбы в этот день завершились с оценкой «отлично».
Отеческая забота адмирала вызвала такой душевный подъем, что, казалось, нет такой задачи, которую я не смогу выполнить. С тех пор служба не раз сводила нас вместе с Георгием Михайловичем Егоровым, и каждый раз память возвращала меня в тот вьюжный день, когда он показал мне пример настоящей командирской мудрости.
6 августа, 08.00, Баренцево море
В вахтенном журнале подводной лодки появляется очередная запись: «… курс 0 градусов, ход 12 узлов. Следуем заданным маршрутом на полюс. Замечаний нет». Сейчас в центральном посту «К-438» непривычно многолюдно. Помимо вахтенных здесь работает научная группа. Ученые еще не полностью освоились в стальных лабиринтах субмарины и постоянно цепляются за что-то одеждой, спотыкаются о комингсы люков. Когда один из них, отличающийся солидной комплекцией, спускается по трапу, этот процесс вообще превращается в развлечение для всего экипажа. Ни дать, ни взять – медведь в цирке. Традиционное флотское гостеприимство заставляет нас сдерживать эмоции. Ничего, день, второй - и они привыкнут к своеобразному миру подлодки. С удивлением отмечаю, что вся вахта явилась в центральный пост тщательно причесанной, кое-кто даже подгладил свои репсовые костюмы подводников. В воздухе витает запах одеколона. Похоже, это боцман плеснул на себя лишнюю пригоршню. Все ясно – начинает сказываться эффект присутствия женщины на борту. Пока ее еще не видно, наверное, заканчивает завтракать в кают-компании. Всех интересует вопрос, чем она будет заниматься на борту «К-438». По общему мнению – гидрологией моря, ничего иного в голову нашим лодочным прогнозистам в голову не приходит. Когда Татьяна, так звали нашу пассажирку, показалась в круглом вырезе люка, я еле сдержал невольную улыбку. Обычно вахтенные несут службу в достаточно расслабленных позах. Каждый день на субмарине похож на предыдущий, и рисоваться друг перед другом здесь не принять. Сейчас же наш центральный пост напоминал фотографию в газете «Красная звезда», под которой впору было ставить подпись «Подводная лодка атакует противника». Моряки орлиным взором всматривались в приборы, мичман на рулях глубины явно изображал автогонщика, даже Коржев зачем то хорошо поставленным командирским голосом потребовал от акустика доложить обстановку. Ребята явно не знали, как вести себя в непривычной ситуации, но Татьяна быстро разрядила обстановку, с милой улыбкой поприветствовав вахтенных. Затем она подошла к пульту управления торпедной стрельбой и неожиданно для всех щелкнула одним из переключателей. Тут уже я решил вмешаться и строгим голосом запретил ей прикасаться к секретному оборудованию. Честно говоря, ответ гостьи здорово озадачил всех присутствующих.
Оказалось, что эта миловидная девушка, которую я так не хотел пускать на борт, является одним из ведущих конструкторов ПУТСов. Выходит, нежные женские руки создали грозную систему приборов управления торпедной стрельбой – одну из самых главных на подводной лодке. В современном подводном бою, когда выход в атаку осуществляется в основном по данным гидроакустического комплекса, этот пульт заменяет командиру привычный перископ. От его функциональности зависит успех в поединке с противником, а значит – и судьба всего экипажа. Мы были довольны работой этой системы в обычных условиях, но в подледном плавании ее испытаний еще никто не проводил. Для того, чтобы восполнить этот пробел, и была командирована на «К-438» Татьяна. Девушка-конструктор вышла с нами в дальний поход для испытания ПУТСа в полярных водах, которые оставались малоизученными разработчиками этой техники. С этой минуты отношение к ней на субмарине изменилось кардинально. Безусловно, галантности у наших лодочных кавалеров не поубавилось, но темы для общения стали сугубо профессиональными – Таня действительно здорово разбиралась в своем деле, и ее советы всегда оказывались уместными.
7 августа, 12.00.
На борту все готовятся к предстоящей встрече со льдами Северного Ледовитого океана. Сейчас самая популярная тема разговоров – история подводного освоения полюса. Каждый старается блеснуть эрудицией, вспоминая прежние попытки покорения вершины планеты.
Первым под водой до неё попытался добраться американский исследователь Арктики В 1931 году он приобрел у правительства своей страны за символическую цену в один доллар старую подводную лодку и решил, передвигаясь подо льдами от полыньи к полынье, отправиться на вершину планеты. Бывалый полярник наивно предполагал, что с обратной стороны лед представляет собой гладкую поверхность, и приказал установить на рубке субмарины стальные полозья. На этих «санках наоборот» он собрался покорить полюс, регулярно всплывая в полыньях для пополнения запасов воздуха. Только в эпоху атомного флота стало известно, что подводная часть паковых льдов представляет собой горный пейзаж в миниатюре, и даже самые современные субмарины не могут безошибочно находить в них просвет. Уилкинсон вместе со своим экипажем чуть было не повторил судьбу шведского инженера Андре, который собрался покорить Северный полюс на воздушном шаре. Останки инженера и его спутников случайно обнаружили через десятилетия после старта экспедиции. К счастью, один из членов экипажа американского исследователя в последний момент намеренно привел в негодность систему погружения, и Уилкинсону пришлось вернуться домой. Примерно в это же время первые подледные плавания совершили и советские подводники. Самый большой переход в боевых условиях, 31 миля, пришелся во время финской войны на долю «Щ-324» под командованием А.М.Коняева. Идти на риск вынуждали погодные условия и противодействие противника. В 1940 году на Дальнем Востоке «Л-13» поставила своеобразный рекорд, побить который оказалось под силу только атомным субмаринам. За 19 часов 43 минуты она преодолела подо льдами 46,8 мили.
Вершины планеты под водой первыми достигли американские военные моряки. 3 августа 1958 года здесь побывала атомная подводная лодка «Наутилус», через неделю это достижение повторила АПЛ «Скейт», которой удалось всплыть во льдах в 40 милях от полюса. Вскоре походы на Северный полюс стали для американских подводников привычным делом. Естественно, что успехи «вероятного противника» не могли остаться незамеченными советским ВМФ, и сразу после введения в строй первых атомных подводных лодок была поставлена задача – повторить успех американцев. В последнее время появилось немало публикаций об истории полюсных походов советских атомных субмарин. Их беспристрастный анализ доказывает – эти плавания по уровню риска были очень недалеки от полярной затеи Уилкинса. В ноябре 1959 года АПЛ «К-3» под командованием капитана 1 ранга Леонида Гавриловича Осипенко предприняла первую попытку достичь Северного полюса. Субмарина смогла пройти подо льдами Арктики 300 миль и достигла 79-й параллели. При всплытии во льдах был поврежден перископ, потек парогенератор, произошли поломки в электромеханической части. Из-за явной технической неготовности лодки поход пришлось прервать.
Меньше чем через год на штурм полюса отправилась ПЛА «К-8» под командованием капитана 1-го ранга Василия Петровича Шумакова. Старшим помощником на ней был мой хороший знакомый Дмитрий Голубев, с которым мы вместе на курсах осваивали второе поколение атомоходов. От него я узнал подробности этого похода. Перед началом плавания командир вместе со штурманом несколько раз облетели на самолете ледовой разведки предстоящий маршрут движения атомохода. Техническая готовность подлодки была тщательно проверена специалистами соединения. Экипаж субмарины прошел подготовку на тренажерах учебного центра ВМФ. 13 ноября 1960 года «К-8» вышла в море. Однако, несмотря на принятые меры, уже в первый день плавания на лодке произошла серьезная поломка. Снова подвел парогенератор – на первых атомных субмаринах это был самый ненадежный агрегат, постоянно доставлявший неприятности подводникам. Течь оказалась настолько большой, что пришлось вывести из действия реактор. «К-8» всплыла в надводное положение, на командный пункт Северного флота была передана аварийная радиограмма. По приказанию командующего флотом программу испытаний свернули, и подлодка под резервными дизелями, продолжая борьбу за живучесть, начала движение к родным берегам. Возникла угроза теплового взрыва реактора. Штатная система аварийного охлаждения была выведена из строя – на заводе из нее забыли вынуть поставленную при проверке на герметичность заглушку. С риском для жизни подводники соорудили самодельную систему проливки реактора.
До прихода в базу оставались считанные часы, когда у главного энергетика лодки – командира БЧ-5 капитан-лейтенанта Евгения Бахарева начались рвота и острая головная боль – верные признаки лучевой болезни. Вскоре те же симптомы появились почти у всех членов экипажа «К-8». Оценить уровень радиоактивного загрязнения команда не смогла, приборы зашкалило… Северный полюс покорился советским подводникам лишь с третьей попытки. После основательного ремонта и модернизации ПЛА «К-3» - «Ленинский комсомолец» - под командованием капитана 2-го ранга Льва Михайловича Жильцова в июле 1962 года достигла заветной точки. В поход лодка вышла, несмотря на категорическое требование главного конструктора энергетической установки запретить плавание из-за технического состояния субмарины. В начале экспедиции пришлось менять только что поставленный на заводе подшипник электродвигателя главного циркуляционного насоса, который начал греться. Раньше считалось, что эту работу можно выполнить только в условиях судоремонтного предприятия. Моряки с «К-3» сумели заменить его при работающей энергетической установке, не всплывая на поверхность. По возвращении домой весь экипаж субмарины был награжден правительственными наградами. С течением времени надежность советских атомных подводных лодок стала выше. Был разработан ряд приборов и устройств, сделавших плавание подо льдом более безопасным. Появились корабли второго поколения, при создании которых предусматривалась возможность боевой службы в Арктике. Полярные походы стали одним из обычных и крайне необходимых элементов боевой подготовки подводных сил флота.
К-3 проламывает лед на полюсе. - Мормуль Николай. Первая атомная и ее экипаж (Из воспоминаний участников). - СПб: Изд-во Политехн. ун-та, 2006.
Дело в том, что район Северного полюса привлекал советских и американских военных моряков не только как заветная географическая точка. С появлением на атомных субмаринах обеих великих держав баллистических ракет, имеющих дальность полета более трех тысяч километров, он стал идеальной стартовой позицией для нанесения удара по потенциальному противнику с северного направления – наименее защищенного в силу климатических условий. Отсюда атомные подводные ракетоносцы могли держать под прицелом практически все стратегически важные объекты на территории Советского Союза и Соединенных Штатов Америки. При этом они были надежно защищены самой природой. Тяжелые льды, прикрывающие макушку планеты и длящаяся по полгода полярная ночь, ураганные ветры и жестокие морозы стали непреодолимой преградой для надводных кораблей и авиации. Найти подводную лодку обычными средствами они не могли. Обычные гидролокационные и гидроакустические системы обнаружения в ледовых условиях не работали. Противолодочное оружие – ракеты и торпеды - были неспособны проникнуть через толщу льда. Уничтожить подводный ракетоносец противника, всплывающий в полынье для пуска ракет, могла только противолодочная субмарина. Таким образом, возможная схватка подо льдами превращалась, по сути, в рыцарский поединок, один на один. И победу в нем мог одержать тот, кто сумеет лучше приспособиться к службе в бескрайних просторах Арктики. Поэтому частое присутствие в приполюсных районах наших противолодочных АПЛ диктовалось, прежде всего, соображениями безопасности государства. Кроме того, Советский Союз в одностороннем порядке объявил прилегающую к его территории зону Северного ледовитого океана своими полярными владениями и, соответственно, старался отваживать непрошеных гостей, которые часто нарушали подо льдом их границы. Вот и сейчас мы каждую минуту были готовы обнаружить шумы чужой подлодки. Однако за бортом по-прежнему царило ледяное безмолвие.
8 августа, 24.00.
Первые дни плавания всегда вызывают острую тоску по оставленному за горизонтом дому. Как ни привычны для моряка расставания, но вспоминать, как еще вчера ты слышал голос дорогих тебе людей, чувствовал тепло их рук, тяжело даже человеку, который провел в море всю жизнь. Единственное, что успокаивало в такие минуты, уверенность в том, что твои близкие ни в чем не нуждаются. Когда речь заходит о прошлом атомного подводного флота, то говорят преимущественно о тяжелых походах и героизме военных моряков. Это – правда, но все-таки наша повседневная жизнь была прозаичнее, и в ней было немало светлых минут, о которых, в увлечении драматизмом повествования, забывают рассказать. Между тем, особенно по сравнению с днем нынешним, подводники пользовались многими привилегиями, рассказы о которых в гарнизонах подплава сегодня уже перешли в разряд мифологии.
…После завершения учебы в Обнинске, где на первой в мире атомной электростанции «обкатывался» вновь сформированный экипаж, нас самолетом перебросили на Север. Откровенно говоря, летел я на новое место службы с тяжелым сердцем. Мечта служить на атомоходах сбылась, но суровые внушали откровенную тревогу. Что будет с моей семьей? Жена и двое детей, привыкшие к ласковому солнцу Севастополя, наверняка не знали, что их ждет на новом месте. Я не представлял, как мы сможем пережить долгую полярную ночь в тесной комнатушке. На большее рассчитывать не приходилось. В Крыму мы ютились вчетвером с подрастающими детьми в скромной однокомнатной квартирке, а в Обнинске пришлось осваивать непростой быт общежития. В те времена такие жилищные условия были для офицерских семей привычным делом, и если бы не жестокие холода у Полярного круга, я бы и не стал беспокоиться.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
1. Обращение Виктора Степановича Штепы, ветерана Великой Отечественной войны. 2. встреча ветеранов разведки ВМФ. 3. Ветеранам 6, 33, 11 и 18 дивизий 1 Краснознаменной флотилии атомных подводных лодок Северного флота посвящается. 4. Поздравления Подготам, поздравления Подготов.
Обращение Виктора Степановича Штепы, ветерана Великой Отечественной войны.
При подготовке вечера в кулуарах были разговоры о дате – праздничной её считать или траурной? Вопрос висел неразрешённым. К началу действа, как смогли, подгримировали и меня, выдав балу со словами: «Здравствуй, племя, младое-незнакомое!» И тут же завуч школы: «Наше торжество в честь великого создателя русского литературного языка!» А далее о трауре уже никто не думал.
Тогда не просто было допустить мысль, что уважительно процитированное 18-летним выпускником весьма престижной школы юга Украины известное обращение классика к молодёжи будущего относится не только к присутствующим соученикам. А получилось так, что оно коснулось и ещё некоторых особой судьбы тогда ещё совсем малолетних ребят. Эти разбросанные по Союзному Государству в местах своего недавнего рождения малыши тогда только учились говорить. Поди додумайся, что через неполное 10-летие уже за спиной окажется жестокая война за жизнь на родной земле, а вашему, сполна прошедшему эти военные испытания, уже старшему офицеру-воспитателю (командиру роты) РНВМУ с подросшими до школьников ребятами в течение 4-х с лишним лет вести совершенно конкретные, осмысленные речи о пожизненной службе родному Флоту, о его славной истории, о надлежащей выдержке, мужестве и мудрости, сопутствующим предстоящей службе – работе в условиях флотской жизни без излишеств и претензий, с полной самоотдачей, взаимной помощью, верной, бескорыстной дружбой сослуживцев. Одним словом, все силы Флоту без страха. Обо всём этом надо было ребятам не просто говорить, их надлежало в этом неотразимо убедить. Но ведь одновременно с этим воспитанники проходили и усложнённую общеобразовательную учёбу параллельно со своими сверстниками в обычных школах. А усложнение касалось спецподготовки по теоретическому и практическому военно-морскому делу. Загрузка была солидная, и очень важно было не переборщить, чтобы не опротивело, а полюбилось бы на всю жизнь.
Командир роты – старший офицер-воспитатель капитан-лейтенант Штепа Виктор Степанович с нахимовцами Рижского Нахимовского Военно-Морского училища. 1947 год. Нахимовцы (слева направо): Лёня Лобанов, Юра Игнатьев и Витя Балашов.
Такая задача могла быть решена только комплексно при успешном взаимодействии воспитательского состава и работников учебных циклов. Это всё не просто и ответственно. Сбой был недопустим. Вина могла быть отнесена на воспитательский состав. Несколько слов о воспитателях. Доверчивые и пытливые воспитанники, не откладывая дела, очень быстро ещё в училище приобрели уверенность в своём будущем, как реальные обладатели серьёзных обязанностей на флоте и солидных званий. Ясно, что этого удалось добиться только при условии, что указанная уверенность и убеждённость стала характерной и для воспитательского состава, работающего с воспитанниками. Ведь пытливые обучаемые фальши выносить не умеют и не станут. Работа воспитателей должна быть не только осторожной, но и в высшей степени честной, не допускающей ни малейших сомнений. Если поделиться конкретикой о себе, хотя и уверен, что особых тайн она не содержала, то можно сказать совсем не много. Просто в те времена на этот счёт распространяться было не принято. Сейчас могу кое-что сказать, хотя интересного в нём мало. При направлении в РНВМУ почти сразу после войны (а там была почти четырёхлетняя работа серьёзная, ответственная, в высшей степени полезная, но не по специальности) опытные кадровики ВМУЗов ориентировали меня, подчёркивая необходимость получения без затяжки академического образования желательно не позже 1947 года. Затяжка могла сорвать восстановление специальности. Значит, по личным интересам я должен был работать два года. Больше терять время было опасно, если я не отказал себе в намерении возвратиться на флот. От этого намерения я твёрдо не отказывался четыре года на фронте. Из Гвардейских миномётных частей Ставки ВГК в другие виды Вооружённых Сил до 1944 года не отпускали.
Всё было логично и ясно. Однако в Риге я быстро убедился, что названного срока для создания надёжного воспитательного тонуса в моей роте, формировавшейся по частям, явно не достаточно. Откровенно посоветовавшись с нашим УЧИТЕЛЕМ (Начальник Рижского Нахимовского Военно-Морского училища капитан 1-го ранга ) и заявив, что мне бросать роту неполноценной (на перепутье) просто жаль, я решил рискнуть и пойти на увеличение срока своего ухода на учёбу ещё на два года. Константин Александрович был доволен и тут же решил вопрос о моём назначении в интересах усиления командного рейтинга командиром сводной роты на Всесоюзном параде физкультурников в знак дополнительного доверия.
Вскоре стало ясно, что принятые решения были удачными: сводная рота успешно выступила на параде, осуществив первый выезд училища из Риги; моя рота более успешно была доведена до своего выпуска (он был для РНВМУ последним и совпал с моим выпуском из Академии с отличием и назначением весной 1953 года на ТОФ); я сохранил свою избранную специальность – специалиста-противолодочника. Послеакадемическая часть военно-морской службы – 15 лет на ТОФ и 10 лет в Главном Штабе ВМФ – была посвящена противолодочной проблематике, во имя чего моя отставка задерживалась решением Главкома ВМФ (на 2 года) и Министра Обороны (ещё на 1 год). Несмотря на серьёзные рецидивы по двум ранениям в 1942 году, задержка отставки на 3 года объяснялась важностью противолодочной проблемы: - автор важной «Методики определения местоположения подводных носителей ракетно-ядерного оружия и борьбы с этими носителями»; - соавтор опирающегося на "Метоодику" действующего «Руководства….» (Авторское свидетельство Совета Министров СССР по делам изобретений и открытий от 9 марта 1978 года № 114259; регистрация в Госреестре от 09.03.1978). Ушёл в отставку в конце 1975 года при общей выслуге лет – 41 год. А сейчас? Безжалостной судьбой поставлен в долгожители. Недавно принял тёплые поздравления с 90-летием, в том числе и от своих бывших воспитанников. Сегодня одновременно с навечно значимыми взаимными поздравлениями всех товарищей по совместной службе родному ФЛОТУ с традиционным празднованием памятного торжества в день 65-ой годовщины нашей ПОБЕДЫ в Великой войне незабываемых сороковых ПРОШУ ПРИНЯТЬ МОЮ БЕЗМЕРНУЮ БЛАГОДАРНОСТЬ за внимание, добрую память и откровенную оценку нашей совместной работы в РНВМУ всех здравствующих бывших моих воспитанников. Особенно свою благодарность отношу к исполнителям инициативной группы по задумке, сотворению и своевременной пересылке собственно поздравления и приложений к нему:
- Леониду ЛОБАНОВУ – за особый оргпрофессиональный вклад в дела действующего современного Флота руками нашего самого северного адмирала-оператора, наша самая младшая и самая старательная рота РНВМУ всегда будет гордиться самой престижной его должностью и званием, а также его похвальным увлечением поэзией.
- Юрию ПОЛЮ – за надёжную выдержку, рассудительность, за чёткое постоянство и преданность товарищам и делам Флота.
Поль Юрий Александрович
- Николаю Верюжскому – как одарённому носителю полезных задумок по сбору и оперативному обобщению важных данных, подлежащих деловому использованию; - как квалифицированному исполнителю с повышенным чувством жизненного и служебного долга.
Верюжский Николай Александрович
- Виктору БАЛАБИНСКОМУ – за безукоризненную исполнительность и убеждённую самоотдачу в любых важных делах и служебных поручениях.
Балабинский Виктор Борисович
- Владимиру ДУБОВУ – за капитальную продуманность и надёжную хватку при его подчёркнутой скромности на службе и в быту.
Дубов Владимир Матвеевич. Курсант, доктор наук, профессор.
Накануне Дня Победы в Москве состоялась встреча ветеранов разведки ВМФ.
В центре снимка - вице-адмирал Смирнов Владлен Владимирович (начальник разведки ВМФ), ныне Председатель Совета Ветеранов Разведки, выпускник ВВМУРЭ им. Попова. В верхнем ряду крайний слева - Голенбаков Игорь Николаевич и шестой слева -Чеботарёв Вячеслав Васильевич (оба выпускники ЛНВМУ 1963 года); в среднем ряду крайний слева - Евгений Леонидович Бекренёв (выпускник ЛНВМУ 1966 года); в нижнем ряду крайний слева - Верюжский Николай Александрович (выпускник РНВМУ 1953 года).
Ветеранам 6, 33, 11 и 18 дивизий 1 Краснознаменной флотилии атомных подводных лодок Северного флота посвящается
"Враги сожгли родную базу" (исполняется медленно и печально на мотив известной песни)
"Враги" в аренду сдали базу, в утиль списали крейсера, Полтинник стукнуло капразу, ему на "пензию" пора Куда подводнику податься, кому нести печаль свою? Он в новый облик не вписался и стал не нужен никому
Пошел подводник в устье Лицы, на перекресток всех дорог, Там на окраине столицы могилы братской бугорок, Где в сорок первом наши деды в боях за Родину легли, За что, не только в День Победы, поклон им низкий до земли
Он там присел на берег моря и две гвоздики положил, И папиросу Беломора рукой нетвердой прикурил, Фуражку снял, забросил в волны - плеснула боль в седой висок, И фляжку полную поставил из нержавейки на песок
Подводник сел и словно комья застряли в горле у него, Он прошептал - "Прости Пехота морского брата своего Готово в доме угощенье и для друзей накрытый стол, Но в день печальный увольненья я повиниться к Вам пришел".
"Не осуждай меня Пехота, что я пришел к тебе такой, Всю жизнь я пил во славу флота, сегодня пью за упокой Не сберегли мы честь Державы и воздается ныне нам", И пил капраз из честной стали коньяк c печалью пополам.
Подводник пил, слуга народа, и с болью в сердце говорил - "Я в корпусах атомоходов весь шар земной избороздил, Горел, тонул и облучался, с семьей скитался по углам, Но я не предал, не сломался и не служил чужим богам".
Никто капразу не ответил, да он ответа и не ждал, И лишь морской соленый ветер траву могильную качал Хмелел капраз, слеза катилась, понятно было все без слов, И на груди его светилась медаль за выслугу годов
Музыка и слова народные, записал 19.03.2009. в процессе ОШМ, в штабах 11 и 18 дивизий капитан 1 ранга Мураневич В.А. (уволен в запас 10.04.2009.)
На память о службе, это и Вам посвящается...
Поздравления Подготам, поздравления Подготов.
Дорогие друзья! Примите мои сердечные поздравления с грядущим юбилейным всеобщим праздником - Днём Победы! Все мы тоже ветераны, но уже следующего за Победителями поколения - мы все живые свидетели и даже очевидцы минувшей Великой войны и нашей Победы. Крепкого Вам, Вашим родным и близким здоровья и большого семейного счастья! Да исполнятся все Ваши добрые намерения и планы. Жму Ваши ещё крепкие руки, Анатолий Калинин.
СПАСИБО, ТОЛЯ! МЫ - ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, ПЕРВОЕ ПОСЛЕВОЕННОЕ ПОКОЛЕНИЕ. Мы видели, слышали. нюхали, трогали войну! И наша святая обязанность - передавать реальную память о войне грядущим поколениям, всё менее ощущающим трагизм войны и восторг победы. Это неизбежно. Но тем более весомы наши друг другу поздравления. ПРИМИ ИХ ОТ ВСЕЙ ДУШИ. Н.З.
Дорогие друзья! Безоговорочно согласен с А.Калининым и Н.Загускиным. Нет в Мире слов, чтобы выразить безмерную радость и великую скорбь, связанные воедино с ВЕЛИКИМ ПРАЗДНИКОМ ПОБЕДЫ! Леонид Карасев
Дорогие однокашники и друзья! В этот светлый, радостный и одновременно грустный Праздник, Великий для всех нас ПРАЗДНИК - ПРАЗДНИК ПОБЕДЫ, позвольте пожелать Вам всего самого, самого хорошего! здоровья, успехов, ОПТИМИЗМА и любви близких! И чтобы все мы встретили и 70-летие этого Великого Праздника, и 80-летие, и даже 100-летие! Мы же всё можем! Верно? С глубочайшим уважением Виталий ЛЕНИНЦЕВ.
С Днем Победы, друзья! Мужества, мудрости! Счастья, здоровья и благополучия Вам и Вашим близким. Верюжский Николай Александрович, Горлов Олег Александрович, Максимов Валентин Владимирович, Карасев Сергей Владимирович.
Игорь Константинович Перетрухин - контрразведчик, о наиболее интересной из проведенных им операции он рассказал в книге
Помните: «Трианон, Трианон, Трианон!» Фильм «ТАСС уполномочен заявить…» по одноименному роману Юлиана Семенова вышел на экраны в 1987 году и имел фантастический успех. В часы его демонстрации улицы Страны Советов от Бреста до Петропавловска-Камчатского буквально вымирали, а уровень правонарушений падал практически до нуля. Фильм про Трианона и сейчас показывают минимум раз в год по одному из каналов. О том, как создавался фильм, рассказывает полковник Игорь ПЕРЕТРУХИН, который в реальной жизни арестовывал Трианона, а на съемках был консультантом от КГБ. — Игорь Константинович, а сами-то вы на экран попали? — Только в титры — как консультант. А вот в романе я присутствую как полковник Трухин. При экранизации меня почему-то «скрестили» еще с одним сотрудником КГБ и вывели под общим псевдонимом Макаров. — А остальные персонажи фильма — насколько они были похожи на прототипов? — Самого запоминающегося «нашего» — Славина — очень хорошо сыграл Юрий Соломин. На самом деле его персонаж — это генерал-майор Вячеслав Кеворков, начальник 7-го отдела. Сперва на эту роль пробовался Николай Губенко, но он ни внешне, ни внутренне не был похож на Кеворкова. К тому же он хотел, чтобы красотку Пилар, соблазнившую Трианона, играла его жена Жанна Болотова. Но она, как известно, блондинка со славянскими чертами лица, а Пилар (на самом деле — Пилар Суарес Баркала) и по сценарию и в жизни — жгучая испанская брюнетка. На эту роль перепробовали много актрис, но всем им, как сказала одна дама из худсовета, «не хватало стервозности». В конце концов выбрали манекенщицу Эльвиру Зубкову из Дома моделей Вячеслава Зайцева, которая подошла по всем параметрам. Михаил Глузский играл начальника Второго главного управления Григория Григоренко, который отвечал за всю операцию с Трианоном. А вот Вячеслав Тихонов, по моему субъективному мнению, не соответствовал по уровню личности своему персонажу (в реальной жизни — заместитель начальника Второго главного управления КГБ Виталий Бояров). Даром что Штирлиц. — Как вы сработались с Юлианом Семеновым, автором романа «ТАСС уполномочен заявить…» и сценария? — Юлиан Семенов был человеком уникальным. В его квартире на Беговой, которую он называл студией, вечно царил творческий беспорядок. На столе валялись рукописи, стреляные гильзы, книги, иностранные монеты, а то и домашние тапочки. На кухне в любое время суток можно было найти еду и выпивку для любой компании. Ешь, пей сколько влезет, только посуду за собой мой. Роман он написал за 2 недели. К моменту съемок телефильма у него в голове крутилось уже что-то другое. Поэтому необходимость дополнительной работы над сценарием он воспринимал очень болезненно. Говорят, что режиссер фильма иногда запирал Семенова в своем кабинете, чтобы он по ходу дела дописал что-то к сценарию.
Документальный фильм 2009 года. Режиссер: Сергей Ганночка. О фильме: 28 июля 1984 года улицы городов и сёл Советского Союза как будто вымерли. Вся страна Советов сидела у телевизоров. По данным милиции уровень преступности упал почти до нуля. По центральному телевидению показывали первую серию телефильма «ТАСС уполномочен заявить» по роману Юлиана Семенова. Какая операция лежит в основе романа? Кто и как в действительности вербовал сотрудника МИД СССР? Где хранил смертельный яд агент ЦРУ Трианон? О тайной операции захвата сотрудницы американского консульства Марты Петерсон и судьбе популярной советской кинокартины в фильме телекомпании «Совершенно секретно». В фильме принимают участие: Игорь Перетрухин - полковник КГБ в отставке (съемка 1989 г.), Станислав Лекарев - полковник КГБ в отставке, Виталий Бояров - генерал КГБ в отставке, Игорь Прелин - полковник КГБ в отставке, Вячеслав Кеворков - генерал-майор КГБ в отставке, Василий Солодовников - посол СССР в Замбии (1976-81гг.).
Вопрос: Возможно ли, скажем так, незаметно пробраться в Кремль, в Дворец Съездов, по московским подземельям, а потом вернуться обратно? Игорь Перетрухин: (смеется) В виде фарша! (сквозь смех) Только в виде фарша!
Премьерный показ документальной киноленты Режиссер фильма Ирина Морозова: - Мы благодарны многим северянам, в том числе и морякам-североморцам, - добавляет Ирина. - Вы только представьте, съемки проходили не в самые хорошие погодные условия. Было холодно и очень ветрено. А матросы Северного флота все это терпели. За один день им приходилось побывать в ролях и зэков, и моряков. Кстати, некоторые из них первый раз гребли веслами! То есть они год уже отслужили, а грести им пришлось только на съемках фильма! Спасатели у вас тоже замечательные. Показывали, рассказывали, ребятам как что нужно делать. Матросы, замечу, очень прониклись съемками, вживались в роли как настоящие актеры. Лица у них были очень-очень достоверные! И в атаку они бегали по скользким скалам, невзирая на опасности. Практически все съемки на Севере проходили в Североморске и немного в Полярном. Отдельные слова благодарности через нашу газету режиссер просила передать театру Северного флота. - Нам уже необходимо было уезжать обратно в Москву, - добавляет Ирина, - но мы никак не могли найти помещение похожее на штаб Северного флота довоенного периода. А сцены в кабинете командующего СФ - одни из главных в фильме. И в театре нам практически из ничего воссоздали штаб флота. К моему большому сожалению, многие эпизоды в ленту не вошли. В основном это сцены, связанные с героическими подвигами североморцев, а также интересные истории. Так, в урезанном варианте представлено интервью с известным режиссером Алексеем Юрьевичем Германом, который жил в те годы в Полярном. Хочу отметить, что он редко соглашается беседовать с телевизионщиками. Но узнав, что фильм снимается об адмирале Головко, сразу дал согласие. Его воспоминаний важны для понимания решений флотоводца.
За время подготовки и съемок фильма я не встретила ни одного человека, который плохо бы отзывался об адмирале. Даже полковник КГБ в отставке Игорь Перетрухин, который начинал службу юнгой на Северном флоте, об Арсении Головко отзывается только уважительно. А ведь он человек информированный. Во время интервью полковник рассказал и о Балтфлоте, точнее тех ошибках, которые были допущены во время войны. Как там не дорожили человеческими жизнями. А, говоря об адмирале Головко, нашел только хорошие, добрые слова, что для меня очень показательно. Надеюсь, это удалось показать и в фильме.
Попов Тимофей Алексеевич
Когда началась Великая Отечественная война, Тимофею Алексеевичу Попову было 13 лет. Провожая старшего брата Василия на фронт, он решил во что бы то ни стало отправиться за ним. И не прояви ветеран тогда настойчивости и смекалки, не довелось бы ему нести боевую вахту. Пока мужчины воевали, нелегкую работу по в деревне Шидозеро Архангельской области, где в то время жила семья Поповых, взяли на себя подростки. Тимофей быстро освоил ремесло механизатора и трудился с самоотдачей, но мысль о том, что война идет, а он в тылу, не отпускала.
- Много слышал о том, что на Соловецких островах есть школа юнг, - вспоминает ветеран. - Вот и отправились мы с товарищами к военкому, чтобы разузнать, как туда попасть. А он говорит: «Учитесь дальше. Глядишь, война кончится, и не успеете повоевать». Осенью 1943-го стали отправлять ребят в школы фабрично-заводского обучения. Только не хотел Тимофей на заводе трудиться, пока старшие товарищи на фронте погибают. А тут выяснилось, что мальчишки его года рождения под фабричное обучение не должны попасть, но не стал председатель райисполкома слушать восьмиклассников и выписал путевку в Архангельск на завод. Делать нечего, собрал Тимофей котомку и в назначенный день подался на сборный пункт. Двое суток ждал ребят из соседних деревень - никто не пришел: реки льдом сковало, из поселков не дойти парням. Тимофей домой вернулся. А за это время товарищи его собрались в указанном месте и на учебу поехали без него. Когда второй раз в центр вызвали, Тимофей с трудом мог ходить: бревно на ногу уронил, когда дрова колол. Вновь случай от завода отвел. - В это время сверстникам, которые после 8 класса не учебу продолжили, а в колхоз работать пошли, стали повестки приходить, - говорит Тимофей Алексеевич. - Семерых в лесопункт направили в военно-трудовой лагерь. Там сейчас космодром «Плесецк». Я с ними попросился, но председатель напомнил, что меня ФЗО ждет. Но поскольку я дорогу до лесопункта хорошо знал, мне поручили отвести туда ребят, но строго наказали сразу обратно возвращаться. А среди ребят поляк был. Одет совсем легко - зимой в лесу замерз бы. Мы его вместо меня вернуться уговорили. Повестки у меня не было - пришлось признаться начальнику, как в лагере оказался. И он меня оставил. Днем ребята валили лес, а по вечерам и в выходные изучали военное дело. Весной 1944 года Тимофей Алексеевич вернулся домой, работал в колхозе. Летом прошел еще одни военные сборы и в октябре призвался на фронт. - Помню, как отец провожал, - рассказывает ветеран. - Он ведь в I Мировую воевал, в Брусиловском прорыве участвовал. Его напутствие через всю жизнь пронес: «Служи, сын, честно, чтобы нам стыдно за тебя не было, и не забывай свой родной дом».
Тимофея Алексеевича определили в радиотелеграфисты и направили в школу связи Северного флота на Соловецкие острова. И уже в феврале 1945 года он обеспечивал радиосообщение между кораблями и соединениями СФ, служа в узле связи в Полярном. Там старшина II статьи Тимофей Попов и встретил День Победы. От страшных бомбежек и кровопролитных боев судьба уберегла. И к брату Василию, воевавшему под Ленинградом, оказалась благосклонна - вернулся домой без ранений. Тимофей Алексеевич посвятил флоту 50 лет. Продолжить срочную службу подсказал командующий СФ контр-адмирал Арсений Головко. - Я должен был передать командующему шифровку, - вспоминает Т.Попов. - В приемной никого не оказалось, заглянул в кабинет, а там сам Головко. Он шифровку принял и спросил, не хочу ли я продолжить службу. Я и задумался. Тимофей Алексеевич поступил в Ленинградское военно-морское политическое училище им. Жданова, потом окончил Военно-политическую академию в Москве. Служил на Балтике, Черноморском и Северном флотах. В 1984 году был уволен в запас с должности заместителя командира по режиму испытательного полигона на Новой Земле в звании капитана 1 ранга. В День Победы Тимофей Алексеевич Попов вновь наденет мундир, на котором сияют орден Отечественной войны II степени, медали «За боевые заслуги», «За оборону Советского Заполярья», «За победу над Германией», «За воинскую доблесть», с тоской вспомнит тех, кто не вернулся с войны, посмотрит в счастливые глаза дочери Ирины. Ради блеска в очах родного человека стоило вынести тяжелое бремя войны.
Поспелов Александр Сергеевич
Александр Сергеевич Поспелов - воспитанник Соловецкой школы юнг. Он пишет книги, составил свою родословную, растит внуков . Почему мальчишки так хотели воевать? Время было такое, общий настрой. Почему мальчишки хотели в юнги Северного флота? Потому что только туда можно было попасть в 16 лет. В другие войска в таком возрасте не брали. Саше Поспелову, когда набирали в школу юнг, и шестнадцати-то не было.
Подделка
- В тот день я, как обычно, работал на сенокосе. Ко мне прискакал на лошади брат Евгений, - рассказывает Александр Сергеевич. - Он сказал, что нужно срочно явиться в Плесецкую - идет набор в школу юнг ВМФ. Быстро добрались до дома и, не повидавшись с матерью, направились в сельсовет за получением документов. В сельсовете работал отец Александра. Там Сашу немного "подтянули" по возрасту, сделав 16-летним. Вот откуда у него появился второй день рождения - 20 июля вместо 9 сентября. И сразу Саша поехал на вокзал, чтобы отправиться в школу на Соловки. Он тогда не знал, что разлука с родными продлится долгих три года.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
При посещении МХАТа осенью 1949 года на представлении «Царь Фёдор Иоаннович» произошёл трагический с печальным исходом случай, который произвёл на меня глубокое впечатление и поэтому запечатлелся в памяти, наверное, навсегда. Казалось бы, ничего не предвещало грустного завершения спектакля. Артисты на сцене играли самозабвенно. В антракте зрители не бежали, сломя голову и, сбивая друг друга, в буфет, а тихо прохаживались в фойе. Даже мы, мальчишки, склонные к энергичным и подвижным перемещениям, тоже вели себя достаточно тихо. Правда, до той поры, пока не заметили среди зрителей П.П.Кадочникова (19151988), ставшего чрезвычайно популярным после кинофильма «Подвиг разведчика» (1947), где он превосходно сыграл роль майора Федотова. Среди «питонов» распространился слух, что у КадочниковаФедотова на лацкане пиджака находится именно тот орден, которым командование наградило советского разведчика в последних кадрах фильма после успешно проведённой операции. Решили в следующем антракте проверить, и как следует осмотреть реального артиста Павла Кадочникова.
Однако развивающиеся на сцене события настолько захватили зрителей, а артисты играли так эмоционально, что создавалось впечатление реальных событий. В последней сцене перед антрактом накал страстей и переживаний, на мой взгляд, достиг своего апогея, когда мученик и страдалец, безвольный царь Фёдор Иоаннович, роль которого исполнял артист Б.Г.Добронравов, завершая свой монолог и простирая руки к своему недружелюбному и жестокому оппоненту Борису Годунову, сначала опустился на колени, а затем повалился на пол. В наступившей тишине занавес стал медленно закрываться, и только тогда неожиданно раздался настоящий шквал аплодисментов. Все действия артиста мне показались очень натуральны. Никуда не хотелось идти. Даже глазеть на Кадочникова не все побежали. Многие оставались на своих местах. Антракт затягивался. Давно прозвучал третий звонок. Зрители своевременно заняли свои места и тихо переговаривались, предвкушая увидеть и сопереживать дальнейшему развитию событий трагедии А.К.Толстого (1817-1875).
Вскоре, к несчастью, наступила настоящая трагическая развязка. На сцену вышел кто-то из администрации театра и в наступившей тишине с глубоким волнением произнёс, что из-за внезапно наступившего у артиста Добронравова тяжёлого сердечного приступа продолжение спектакля отменяется. Такое известие всех ошеломило. Народ не расходился, обсуждая случившееся. Мне показалось, что высокая фигура Кадочникова мелькнула около сцены, где стали собираться многие зрители. Для нас последовала команда, идти одеваться и выходить из театра. В это время уже на улице мы заметили приехавшую скорую помощь. Во время этой тревожной обстановки распространился слух, что артист Б.Г.Добронравов, не приходя в сознание, скончался. На следующий день в газете «Правда» был опубликован некролог о смерти народного артиста СССР Б.Г.Добронравова (18961949). Помимо театральных представлений, как я уже упоминал, мы посещали и спортивные соревнования. Например, запомнилось посещение переполненного стадиона «Динамо», где проходил футбольный матч между командами ЦДКА и Динамо (Тбилиси) с участием Дёмина, Гринина, Григория Федотова, Всеволода Боброва, Гогоберидзе, Бориса Пайчадзе и других знаменитых футболистов и, что знаменательно, на поле не было ни одного бразильца, а футбол был классный. После недавно просмотренного фильма «Первая перчатка» (1947) с участием И.Ф.Переверзева в главной роли, особый интерес для нас вызвало посещение соревнования по боксу в тяжелом весе, где участник войны, партизан и многократный чемпион страны тридцатилетний Николай Королёв отстаивал свой чемпионский титул. Противостоял ему молодой, сильный, амбициозный боксёр Шоцикас. Бой был тяжелейший, но по-спортивному достойных соперников. Победа Николаю Королёву досталась на этот раз с огромным трудом.
Запомнившиеся экскурсии в Политехнический музей, где мы увидели первый советский действующий телевизор с малюсеньким экраном; в Планетарий, где ознакомились с некоторыми созвездиями, ближайшими к Солнечной системе звёздами и даже «совершили» фантастическое путешествие на Луну; в музей Революции, где увидели подарки И.В.Сталину, присланные к его 70-летию; конечно же, в Третьяковскую галерею и другие музеи все эти походы, в большинстве своём, были крайне интересны, чрезвычайно познавательны, но порой некоторые из них были даже чрезмерны, а потому утомительны. Для установления контакта «питонов» с местным населением иногда даже организовывались поездки в московские женские школы на вечера отдыха с непременными танцами. Запомнилось, например, посещение школы-интерната, где жили и обучались дети наших дипломатов и работников различных представительств, находящихся в зарубежных командировках. Девочки были в красивых нарядах и держались самоуверенно, раскованно и независимо, да и наши ребята не слишком стеснялись и скромничали. Насколько мне известно, что у некоторых расторопных нахимовцев старших классов состоялись знакомства, и даже завязалась переписка с ученицами этого интерната. К сожалению, подобные мероприятия были редким явлением. Наиболее активным «питонам», стремящимся к общению, приходилось самостоятельно проявлять инициативу во время увольнения. Главной нашей задачей, естественно, являлось продемонстрировать свою образцовую строевую выправку и безукоризненно промаршировать по неустойчивой Тренировались, как я уже указывал, ежедневно с большим напряжёнием, целеустремлённо и настойчиво.
Ради истины, хочу заметить, что требования для участников парада на Красной площади имели свои существенные особенности. Одно дело пройти в физкультурном строю по стадиону «Динамо», как это было с нашими нахимовцами в августе 1947 года. Другое дело промаршировать торжественным маршем мимо трибун и мавзолея на Красной площади. И на самом деле, не всё оказалось так просто. Известие, что наше училище впервые будет участвовать на Первомайском параде 1948 года в Москве, нам стало известно ещё в марте месяце. Командованием училища было принято решение немедленно приступить к тренировкам. Дважды в неделю по два часа всё училище занималось строевой подготовкой как индивидуальной, так и в составе рот и парадных батальонов, по той системе, как мы участвовали на парадах войск Прибалтийского Военного округа в Риге. Но вот к нам в училище приехал из Москвы полковник Карпецкий, вышколенный строевик, высокий, потянутый, пружинистый, подвижный, который стал для нас на несколько лет нашим требовательным наставником и главным ответственным за нашу строевую подготовку. Несмотря на наши старания, первый же строевой смотр показал, по мнению полковника Карпецкого, что все наши навыки и умение в строевом отношении никуда не годятся: оркестр исполнял марши не с той скоростью, частота движения строя не выдерживалась, высота ног, взмах рук и равнение в шеренгах – полная чехарда. Но самое главное то, что мы никогда не ходили, чтобы в шеренгах было по 20 человек. После такого разбора началась настоящая подготовка. Полковник Карпецкий засекал по секундомеру скорость исполнения музыкального сопровождения и количество шагов в минуту, бегал от одной шеренги к другой и чуть ли не каждому показывал, как следует поднимать ногу и тянуть носок, как делать взмахи руками, как высоко поднимать подбородок, как держать равнение в строю. Среди наших ребят, да и у офицеров и старшин часто можно было услышать «школа Карпецкого», «наука Карпецкого», «делай по-Карпецкому». Нам, нахимовцам, по каким-то слухам между собой было известно, что Карпецкий окончил Военно-морское училище имени М.В.Фрунзе и направлен на фронт, где воевал в составе морской пехоты Черноморского флота. Но особенно нам импонировало известие о том, что Карпецкий, якобы, входил в инспекторскую группу по подготовке парада Победы в 1945 году. В Москву мы тогда приехали в конце марта или начале апреля и предстали перед полковником Карпецким в более благообразном виде, но свои требования к уровню нашей строевой подготовки наш строгий куратор не снижал.
Тренировка к прохождению торжественным маршем. Москва. Крымский мост. Во главе батальона на дальнем плане капитан - Л.А.Круглов на ближнем плане – капитан-лейтенант В.С.Штепа. (Снимок из фотоархива Виктора Степанович Штепы).
Поначалу местом наших тренировок в Москве была большая площадка на набережной, под Крымским мостом, что рядом с запасными воротами в Парк культуры и отдыха имени А.М.Горького, на территории которого тогда располагалась весьма обширная выставка образцов военной техники и материальных средств фашистской Германии, поверженной в ходе Великой Отечественной войны. На этой выставке нам удавалось не только неоднократно побывать на экскурсиях, но и в перерывах частенько проникать на территорию выставки для самостоятельного осмотра подбитых и развороченных нашей доблестной и непобедимой армией германских танков, пушек, самолётов и огромного количества другой вражеской военной техники. В последующие годы местом наших тренировок стало более удобное место, находящееся перед Северным речным вокзалом. Обязательные две или три генеральные репетиции традиционно проводились, как и в настоящее время, на Центральном аэродроме имени В.П.Чкалова (бывшей Ходынке). Ночные репетиции на Красной площади в тот период не практиковались. При проведении генеральных репетиций на аэродроме возникали определённые неудобства. Дело в том, что прохождение торжественным маршем всех участвующих в параде воинских частей выполнялось по несколько раз. Если учесть, что прохождение войск пешим строем в те годы замыкала кавалерия, то второе и последующие повторения становились весьма затруднительны. В ожидании своего движения застоявшаяся конница, гордость и услада маршала С.М.Будённого, который чаще всего оказывался инспектором по проверке готовности сухопутных войск к параду, после первого же прохождения оставляла за собой превеликое количество своих экскрементов, что при повторном и последующем движении войск торжественным маршем держать равнение в шеренгах и чётко печатать шаг по лошадиной комковатой массе было почти невозможно. В последующие годы, к счастью, как военный анахронизм, перестала на военных парадах демонстрировать боевую мощь Советской Армии, но мы этого уже не дождались. В праздничные дни, также как в субботу и воскресенье, нас отпускали в увольнение: тех, кто имел в Москве родителей или близких родственников, увольняли с ночёвкой, а тем, кто желал провести свободное время самостоятельно, разрешалось побродить-погулять по городу до 22-х часов.
В первый же приезд нашего училища на первомайский парад 1948 года мама, заблаговременно узнав из моих сообщений об этом событии, подробными письмами известила дядю Витю, Виталия Александровича Соколова своего родного брата, и дядю Колю, Николая Николаевича Верюжского родного брата моего папы, о моём нахождении в Москве. О том, что у меня в Москве, кроме названных, также проживают и другие близкие родственники, знали из моих анкетных данных и офицер-воспитатель старший лейтенант П.С.Века, и командир роты капитан-лейтенант В.С.Штепа. Однако, чтобы получить разрешение на длительное увольнение, необходимо было личное ходатайство и заверение самого родственника. Если честно говорить, то я не особенно старался и надеялся получить дополнительные льготы по увольнению, зная и чувствуя, что моё неожиданное появление в этих семьях может вызвать не столько родственную радость, сколько житейские проблемы и лишнее беспокойство. Другое дело, я думал, навестить родственников на часок-другой, когда представится такая возможность во время дневного увольнения, предварительно сообщив о своём намерении по телефону. Но даже и такое скромное желание не всегда, как оказалось на практике, могло реализоваться. Вот об этом я хочу сказать несколько слов. Буквально на второй или третий день нашего первого пребывания в Москве, когда мы только обустраивались и обживались на новом месте в так называемых Краснопресненских казармах, во второй половине пасмурного апрельского дня появилось свободное время, которое нами тут же использовалось для спортивных игр. Любители волейбола, как правило, это были старшеклассники, сразу же разделились на команды и вели свою бескомпромиссную борьбу на волейбольной площадке, бурно поддерживаемую заинтересованными болельщиками. Ну, а мы, малышня, раздобыв мяч, который не жаль было попинать ногами, самозабвенно бегали на небольшом грунтовом более-менее подсохшем участке территории, изображая игру в футбол.
Мой дядя Николай Николаевич Верюжский и я нахимовец РНВМУ Коля Верюжский. Москва. Ноябрь. 1949 год.
В самый разгар игры к нам прибежал запыхавшийся рассыльный с вопросом: «Нет ли среди играющих в футбол воспитанника 6-ой роты Верюжского? Ему срочно требуется прибыть на КПП». С большим недоумением я помчался на проходную и весь такой возбуждённый, взлохмаченный, потный, замызганный вдруг очутился в объятиях дядя Коли. Оказалось, что Николай Николаевич Верюжский, разузнав через московскую гарнизонную комендатуру, где разместились Рижские нахимовцы, прибывшее в Москву для участия в параде, разыскал и приехал меня навестить. Вот это да! Вот это приятная неожиданность! На КПП находился также мой офицер-воспитатель старший лейтенант П.С.Века, который пришёл значительно ранее для выяснения, кто меня разыскивает, и я понял, что между ними уже состоялся обстоятельный разговор, и по просьбе дяди Коли даже было принято решение, если я того пожелаю, отпустить меня в увольнение. Как же можно было отказываться от такой неожиданной радости? Я мигом бросился в казарму привести себя в порядок и переодеться в форму первого срока. Через некоторое время после того, как меня кратко проинструктировали о порядке поведения в городе и выдали на руки увольнительную записку, я был свободен и в течение целых суток находился в обществе дяди Коли. На следующий день к обозначенному в увольнительной записке времени дядя Коля доставил меня в расположение казарм. В последующем, когда я изъявлял желание получить увольнение на продолжительный срок, то повторного подтверждения от родственников не требовалось.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
.jpg)
