Капитан 1 ранга в отставке Калентьев Владимир Ильич, ветеран Поисково-спасательной службы ЧФ
Суда проекта 527 очень удачные спасатели надводных кораблей и подводных лодок, маневренные, с отличными мореходными качествами, оснащены совершенной техникой, водолазным и спасательным колоколом, наблюдательной камерой, уникальной подводной связью. Способны тушить пожары лафетами на верхней палубе и надстройках с дистанции 100 метров. Свозимая аварийная партия снабжена современной техникой для тушения пожара внутри корпуса, борьбы с водой. Если вооружить все водоотливные средства, то осушать затопленные отсеки можно с производительностью 4000 тонн в час. Для постановки над ЗПЛ кроме трёх якорей имеются четыре специальные корабельные швартовые бочки. Легко освоился с кораблём и экипажем, так как многих хорошо знал. При изучении устройства корабля, техники, методов их использования офицеры и мичманы доброжелательно делились знаниями и опытом обслуживания механизмов. Поэтому на самостоятельное управление сдал экзамены быстро. На СС-26 не надо было отрабатывать и сплачивать экипаж. Это уже толково было сделано первым командиром судна Демидовым и Балиным А.И. Традиции заложены эпроновские. Часть офицеров ещё участвовала в приёмке корабля от завода. Задача была не растерять то, что уже создано, совершенствовать навыки эксплуатации техники судна и уровень боевой подготовки. С помощью сплочённого офицерского коллектива удалось это сделать, иначе и быть не могло. Демидов, Балин подобрали и сплотили толковый, грамотный, высокопрофессиональный коллектив. По штату было двенадцать офицеров: командир, замполит Белоусов, вскоре Машек, у него освобождённый секретарь комитета комсомола – мичман, помощник командира Коптяев, трудолюбивый, исполнительный, требовательный, грамотный офицер, заочно учился в училище им. Фрунзе. Командир БЧ-5 Ремер – потомственный офицер, интеллигентный, образованный, требовательный, справедливый, талантливый механик; командир группы Василатий – опытный механик, пришедший на службу из гражданского флота, обошедший полмира. Штурман Столяров, командира БЧ-4 запамятовал, старшина команды у него Загорулько, который вскоре стал командовать связью, так как должность командира БЧ-4 сократили. Старший водолазный специалист Горячев, участник Великой Отечественной войны, командир группы водолазов Нежмаков, окончивший «Дзержинку», по специальности корабельный инженер – водолазный специалист. В дальнейшем на учениях, как правило, выполнял обязанности инженера по АСР. Расчёты делал быстро, ничуть не хуже Муханова, инженера дивизиона. Врач Кохтов, исключительно добросовестный, знающий и умеющий потомственный врач, чуткий интеллигентный человек, его помощник Черетских, интендант Болоха. Первый показал себя как профессионал штурман Столяров. Швартовался в Южной бухте, место нам отвели первое, на «Минной». Он мне докладывал время поворота, лежания на курсе, отдачи якоря, скорость хода. Интуитивно всё уже на глаз прикинул, а эти подсказки помогали. По окончании швартовки захожу в штурманскую. На столе развернутый планшет со всеми данными по швартовке, поблагодарил его за службу. В дальнейшем смело, не по интуиции швартовался к причалам, как в Главной базе, так и в Стрелецкой бухте. Когда ушёл Столяров, заставлял штурманов делать также, но не у каждого получалось. Под стать офицерам и мичманы, старшины команд, водолазы Карпаев, Маснев, Титов, боцман Цуркан, Загорулько. С таким командным составом экипаж отрабатывали вполне успешно. Курсовые задачи сдавали с первого захода и с хорошей оценкой. На тренировочных и зачётных учениях экипаж действовал слаженно, споро, умело, серьёзных замечаний, как правило, не было. Много неудобств было при выборке и сборке комбинированных швартовых бочек. Не только долго по времени, но и очень много грязи от них на юте. Сноровки, умения такелажникам было не занимать, а вот грязь убирать нудно. Изматывало постоянное дежурство, до трёх недель в месяц. Сход с корабля в это время запрещён. Поэтому досугу уделяли достаточно внимания. Заместитель по политчасти Машек организовал художественную самодеятельность, организовали викторины по знанию специальности, устройству корабля, общей подготовке, уставу, проводили лекции по истории, географии. Много внимания уделяли спорту. Организация службы под руководством Коптяева соответствовала требованиям устава. Дежурный по кораблю – офицер, по низам – мичман, у трапа – старшины первой, второй статьи. Проверки плановые и внезапные серьёзных замечаний не выявляли. Офицеры по вечерам собирались в кают-компании. Кохтов хорошо играл на пианино, кое-кто из офицеров подпевал, другие играли в домино, шахматы. Шёл непринуждённый военно-морской трёп. Заводилами были Ремер, Кохтов, Нежмаков. Эта, не лишённая чувства юмора, дружная троица скучать не давала. Брали на карандаш острые шутки, нелепые высказывания, ответы обрабатывали в стихотворной форме, записывали на магнитофон и в подходящий момент при очередном сборе через магнитофон выдавали это на гора. Смех, никто не обижался. Дружеская шутка, веселая подначка – движущая сила на флоте. Своеобразно проходили занятия с офицерами, семинары, групповые упражнения. Собирались в кают-компании на занятия, обсуждали и разбирали ответы на поставленные вопросы. И эта троица обязательно найдет какую-то каверзу в ответе или вопросе, отвечающий тушуется, остальные снисходительно улыбаются. На следующий вопрос «обиженный» сам старается подсунуть каверзу. И честно говоря, занятия проходили очень продуктивно, свободно. Ведь не зная ответа на вопрос по теме, каверзу не подсунешь. Естественно и мне надо было быть на высоте, негоже командиру опростоволоситься. А попасть на зуб «троице» запросто. По праздникам, как и на СС-15, приглашались семьи, знакомились с судном, флотским бытом. Для детей устраивали различные аттракционы. Водолаз в разгар веселья доставал из-под воды подарки от Нептуна, всякие вкусности, конфеты, печенье, фрукты, обязательно живых крабов, рапанов, морских коньков, мидий. Восторгу и радости не было предела. Обед в кают-компании проходил с рюмкой чая по сценарию наших вечерних посиделок только без «козла» и шахмат. Это объединяло коллектив, помогало в семейных отношениях, жёны объединялись, помогали друг другу и мужьям в службе, очень жаль, что сейчас эти мероприятия прекратились. О службе на СС-21. СС-21 прибыл к нам с Северного флота, успешно совершил переход, вошёл в состав дивизиона. При проверке штабом флота судно не понравилось командованию уровнем организации службы, подготовленностью экипажа, дисциплиной. Мое личное мнение, причина – независимость командира Арюкова. Его снимают, офицерский состав практически расформировывают. По плану Генерального штаба в июне судну запланирована боевая служба, за четыре месяца судно должно быть подготовлено к ответственному походу. Офицеров отдел кадров собирал со всего флота. Из северян остались помощник Усов, водолазные специалисты Данильченко и Заика, мичманы, от флота – замполит Власенко, штурман Самбросов, командир моторной группы. От дивизиона – командир БЧ-5 Василатий, врач Кохтов. Матросов, старшин пропустили через своё сито особисты. Помог Смирнов В. – дивизионный «Добрый вечер». Единственный порядочный особист из тех, которые встречались по службе. Подготовкой занялся серьёзно, с азов. В базе проводили только ППР и заправки. В июне сдали все курсовые задачи, более-менее успешно. Сплотился офицерский коллектив. Прошли серьёзную проверку штабом флота. Получили «добро». В начале августа под флагом командира 409 ОДАСС Столярова вышли на боевую службу. Проливы прошли в готовности №1. Все механизмы на КП и БП в немедленной готовности, особенно запасное управление рулём, машинный телеграф. Первые дни плавания всегда трудные, идёт отлаживание походного режима, механизмов. Еще и ещё раз проверяется крепление палубных и внутрикорабельных механизмов и устройств, отлаживается распорядок дня, ходовые вахты, дежурство. Хлопот и работы офицерам хватает. Главное, всё должно делаться основательно, спокойно, без суеты, но оперативно. С приходом в точку №5 приказом командира пятой эскадры СС-21 зачислен в её состав. Комдив сошёл с борта и с оказией убыл в Севастополь. Няньки нет, подсказать некому. Принимать решения и нести ответственность самому. Но задачи поставлены, надо их выполнять. Первая задача, поставленная штабом эскадры: осмотр винторулевой группы, забортных отверстий кораблей в Порт-Саиде. На переходе место определяли по радиопеленгам и астрономически. Заставлял штурмана и вахтенных офицеров решать астрономические задачи и определять место два-три раза в час. В дальнейшем очень помогло. В Порт-Саиде ошвартовались лагом к эсминцу 56 проекта. Время дали десять суток. Осмотрели подводную часть кораблей, их было четыре – два эсминца и два сторожевых корабля 50 проекта. Очистили от ракушек кингстоны, забортные отверстия, проверили и подтянули сальники гребных валов. Провели экскурсии по городу. Город-порт небольшой, улицы прямые, чистые, дома невысокие, оригинальной архитектуры, крыши плоские, зелёные. Людей на улицах очень мало, все выехали, осталась только беднота на окраинах города, где сплошной песок, беспорядочно расставлены хибары, с двумя-тремя чахлыми деревцами и парой голодных, измученных животных, называемых козами, как они на ногах держатся, не знаю. Магазины, ларьки – всё закрыто, базара нет. Пляжи на побережье благоустроены. Шикарные многоэтажные гостиницы тянутся на несколько километров. Но всё пусто, израильтяне часто обстреливают город, но разрушений не видел. Офицер связи – араб, что возил нас по городу, показал дом, в который попал снаряд. Красивая многоэтажная гостиница и на высоте третьего этажа в восточной стене дыра от 76-мм снаряда. Ох! Видели бы наши обстрелянные в войну дома. Свежие овощи, фрукты арабы доставляли нам каждый день. Мыть их нужно было очень тщательно, иначе можно получить дизентерию, на чём и попались. На эсминцах 30% личного состава были уже больны. Врач лично проверял, как моют в хлорной воде получаемые овощи, но не убереглись. Заболело семь человек. По окончании работ в Порт-Саиде на переходе в Александрию получаем «радио» по эскадре: такой-сякой СС‑21 заразился в Порт-Саиде дизентерией и заразил стоящие там эсминцы. Тогда понял, почему командир отряда поставил нас лагом к их борту, а не к причалу. Оправдание не приняли, выговор схлопотали. Начало неважное. Больных быстро вылечили гранатами, подсказал шипшандер (снабженец) араб. Варили компот из кожуры граната. В дальнейшем больных не было. В Александрии поставили нас к пассажирскому причалу лагом, по корме плавбазы «Котельников» со штабом эскадры на борту. Причал двухсторонний, очень красивый, ухоженный, много зелени, деревьев, цветов. Вокзал двухэтажный, красивое светлое здание, большой комфортабельный зал ожидания, ухоженный, со множеством ларьков и магазинчиков с сувенирами и всяким товаром, вплоть до компьютеров, что для нас было в новинку, телевизорами и даже шубами. Территория убирается и поливается утром и вечером. Стоим мы у этой красоты, а куда выбрасывать отходы с корабля? Дома по вечерам выносили в мусорные баки. А тут? Заказали мусорную баржу, а её нет день, два. Офицер связи араб говорит, баржа приходит один раз в неделю. Советует выбрасывать мусор прямо на причал напротив корабля. Когда стало невмоготу, выносили мусор прямо к цветочной клумбе. Не прошло и пяти минут, как человек двадцать тощих оборванных арабов, ругаясь друг с другом, растащили за пять минут всю кучу, причал чист. Стоя у причала, пользоваться трансляцией на верхней палубе, играть тревоги, проводить учения запрещалось. Отрабатывали экипаж в море, во время водолазных спусков, четыре-пять дней в неделю. Были довольны, так как у причала донимали ночные проверки штабом эскадры, за любую мелочь – на ковер к начальнику штаба. Стояла задача в том числе обеспечения выхода на полигон БП арабской подлодки. Накануне выхода офицер связи привозил меня в штаб ВМФ и там в кабинете командира уточняли и согласовывали план. На наши подводные лодки 613 проекта у нас была аварийная папка, так что помощь мы были готовы оказывать. Подлодки только начинали передаваться Египту, поэтому на борту были представители советской стороны. Офицеры, мичманы именовались советниками, но обслуживание механизмов, управление ПЛ было целиком на их плечах. Характерный эпизод. Перед очередным выходом ПЛ в кабинете с командиром и советником уточняли план. Арабские офицеры за соседним столом пьют кофе. Вообще-то в каких бы офисах у арабов не был, везде аромат настоящего кофе стоит такой, что слюни текут. Кофе не чета нашему растворимому, одесской расфасовки. И пьют его не стаканами, а из маленьких чашечек, стограммовых, очень крепкий, густой с большим осадком на дне, пьют маленькими глоточками, запивая холодной водой. Ну вот сидим в кабинете, вдруг вваливается арабский командир БЧ-5, докладывает: «Лодка к выходу не готова». «Что случилось?», – спрашивает командир. «Не заводится двигатель». Наш советник командир БЧ-5 в недоумении, ведь только полчаса назад на проворачивании всё было в норме. Спрашивает араба: «Что случилось?». Тот отвечает: «Мне доложил старшина команды». Советник спрашивает: «Сам смотрел?». Ответ: «Зачем, там есть заведующий». Наши советники молча поднялись, арабов «в охапку» и на пирс к неисправной ПЛ, я за ними тоже увязался. На пирсе вопрос уже к командиру отделения. Тот вальяжно так, с недоумением отвечает, что его подчинённый матрос доложил. Самому же выполнять его обязанности не положено. Наш командир БЧ-5 прыгнул в лодку и через пять минут заработал двигатель. Оказывается, матрос не знал, что надо открыть вентиль подачи топлива. Командир араб молча врезал по скуле матроса, тот плашмя упал на цемент, я молча повернулся и в кабинет, спрашиваю советников: «Почему командир БЧ‑5 араб не получил оплеуху?». Так у них поставлена служба. Да и служба только до 14.00, затем все разбегаются и занимаются своими делами, бизнесом. Правда, был свидетелем совсем другого отношения к службе. Как-то получил приказание обеспечить подготовку арабской ПЛ к выходу на боевую службу к берегам Израиля. Познакомился с командиром – Саидом, его советником капитаном 2 ранга Ивановым В. Оба друг друга стоят, вдумчивые, добросовестные, ответственные командиры. Саид хорошо говорит по-русски, окончил Ленинградское училище подводного плавания, навыки приобрёл наши, советские. Иванов – один из лучших командиров Северного флота, в дальнейшем планы согласовывали у меня в каюте под рюмку чая. Иногда после обеда офицер связи отвозил нас на квартиру Иванова, где продолжали согласование. Саид по мордасам матросов не бил, его офицеры как и советские выполняли обязанности ответственно. Их десятидневная боевая служба прошла успешно, хоть и не потопили никого, но переполох в Израиле вызвали изрядный, вернулись героями. Правительство Египта наградило экипаж и советников орденами. Наше командование не удосужилось даже поблагодарить. Кстати, оклад командира 2000 фунтов, пятикомнатная служебная квартира, прислуга, служебная машина. Принимали участие в масштабном учении по высадке десанта на необорудованный берег. Берег обрывистый, как на Каче, подходы каменистые, БДК вынужден выпустить наплав бронетехнику с дистанции 3-3,5 мили. Впечатление грандиозное. Корабли поддержки, БПК, эсминцы ведут артиллерийский и ракетный обстрел побережья. Танки и БТРы отстреливаются на ходу. Очень долго добираются до берега, мешает волна балла три и камни, торчащие из воды. Один из БТРов захлестнуло волной и он ушёл под воду. Благо экипаж успел его покинуть, плавающих подобрал барказ. Для подъёма БТР рассчитал полигон, промерил глубины – 5-5,5 метров, да ещё волна, очень опасно, но поднимать надо. Благодаря умелым действиям боцманской команды, такелажников, боцмана Цуркана, БТР – на борту. Служба проходила вполне успешно. Вошли в доверие командованию эскадры. Петров снял взыскание за дизентерию. Наладили взаимоотношения с офицерами штаба. Но случилась трагедия при очередных водолазных спусках на глубину 160 м. Погода при этом была вполне нормальная, ветер «норд», 7-8 метров в секунду, море – зыбь, 2 балла. Проверили СПУ и начали спуски первой пары. Первый водолаз перешёл с беседки на платформу водолазного колокола и взял свой шланг-кабель на стопор, второй водолаз находился в беседке. В это время срывается стопор лебёдки и колокол с платформой идёт камнем вниз, успели ручным тормозом остановить падение, но первый водолаз Сахарук погрузился с платформой на грунт. Мичман Титов поднял его с грунта. Причина банальная, ещё раз подтверждающая, нет мелочей в водолазном деле, тем более халатность не допустима. Не до конца был зажат ленточный тормоз спусковой лебёдки, а механический выведен из сцепления. Почему контрольный спуск прошёл успешно, непонятно. Выводы были сделаны, сняли Данильченко, прислали Домарева и поставили экипажу судна низкую оценку за службу. Характерный момент, относящийся к подготовке спасателя на боевую службу. Менял нас на боевой службе в Александрии СС«Трефолев», балтиец, командир Жбанов, а за командиров БЧ у него флагманские специалисты дивизиона, комментариев нет. Вторую службу, наученные горьким опытом, провели вполне успешно. Вернулись с хорошей оценкой. Задачи выполняли в основном те же. Правда, арабские лодки не обеспечивали. Зато с нашими лодками в Эс-Салума занимались много не на тренировках или учениях, а обеспечивали так называемый «навигационный ремонт». Не столько ремонт и профилактика механизмов, сколько отдых личного состава. Вот у кого незавидная служба, тем более боевая. Знаком с корабельной эпопеей по рассказам и статьям в морском сборнике. Здесь наяву бледные измождённые подводники на свежем воздухе, солнышке, морской воде приходили в себя, набирались сил и энергии для дальнейшего плавания. Мы с душой старались создать им приличные условия, главное, воды не жалели. Уходили от нас довольные и облизанные. Следили за супостатами, в основном, за авианосцами «Форестол», «Энтерпрайз». Впечатляет взлёт и посадка палубной авиации. Запомнился взлёт тяжёлого палубного штурмовика «Скайуориор», сойдя с катапульты, в 100 метрах от форштевня авианосца, пытается набрать высоту и уйти в воздух, почти перпендикулярно к воде, где-то 75-80°, медленно идёт вперёд пузом перед форштевнем, кажется вот-вот упадет хвостом в воду или форштевень авианосца протаранит его, минут пять и он уходит вверх. Долго же наблюдать картину взлёта палубных самолётов не приходилось. Подняв группу в 10 самолётов, авианосец врубает скорость 30 узлов и через час его не видно. Отойдя от нас миль на сто, спокойно занимается своим делом. Часов через 10 мы, потные от усталости, догоняем его. Он же спокойно принимает садящиеся самолёты, или, подняв очередную группу, снова отрывается. Наконец, это несуразное слежение командованию эскадры надоело, и нас перестали задействовать, поручили быстроходным БПК, эсминцам, а мы на подхвате, в случае чего, готовы оказать помощь. Большие неприятности приносил «хамсин», ветер с Африки, не просто ветер, а с песком, точнее, с жёлтой пылью. Забивается она во все щели, корабль жёлтый. Молим бога, чтобы пошёл дождь, появляется же он очень редко. Сутки моем, скребём, швабрим, но всё равно в труднодоступных местах пыль остаётся и затвердевает как цемент. Проверка внешнего вида эскадрой очень строгая и удалять эту заразу приходилось долго и упорно. С приходом домой в Севастополе долго не задержались. Буквально через неделю – в Николаев. Служба в Николаеве ничем примечательным не отличалась. Ремонт есть ремонт. Разве что на четыре месяца откомандировывался в Александрию.
Из спасательной службы во вспомогательный флот
Последний мой корабль – танкер «Десна». Принял корабль, познакомился с экипажем, с офицерами, изучил их личные дела. Приняли меня на корабле доброжелательно, о моих деловых качествах уже были информированы. Проблемы были с офицерами-трёхгодичниками, в то время были такие. Флот увеличивался, офицеров не хватало. Но ничего, утряслось. Под мудрым руководством командира дивизиона Аксакова отработали экипаж, сдали задачи. Особое внимание и жёсткие требования предъявлялись к морской практике (швартовка к причалу, минимум под двумя буксирами). С приходом в точку якорной стоянки танкеру к кораблям ни в коем случае нельзя швартоваться, заправлять топливом и водой только на бакштове. При заправке траверзным способом необходимо самому руководить подачей, так называемыми «каретками» и только на прямом курсе. Ох, как комдив на меня взъелся за то, что я действовал с точностью до «наоборот». На тренировках подготовил расчёт траверзной подачи, действовал самостоятельно, сам управлял кораблём. С приходом в «точку» швартовался сам к стоящим кораблям. При заправке на ходу траверзным способом спокойно разворачивался на 180 градусов. При швартовке к причалу №22, б. Троицкой, Угольной стенке привлекал только «Бук-49» (в основном), с Мишей-«матерщинником». То есть авторитет бывшего командира танкера «Десна» Аксакова, как моряка, подорвал основательно. Службой на «Десне» остался очень доволен. Да, действительно, это не на спасателе служба, на танкере – спокойная, размеренная, главное, нет надзирателей, сам себе хозяин. Комдива и комбрига видел нечасто, в основном, при очередной заправке у причала №22 или в навигационном ремонте, потому что вся служба проходила в море и на боевой службе или доковании в Одессе, Керчи, Новороссийске. Офицерский коллектив был сплочённый, понимал меня с полуслова, экипаж отработан. Действия каждого члена экипажа грамотные, уверенные, чёткие, быстрые. Экипаж завоевал авторитет командира и штаба пятой эскадры, командования и командиров 30-ой дивизии, командования УВФ и 16 бригады. Все годы моей службы спокойно и мужественно разделял со мной тяготы службы дорогой, замечательный человек, любящая жена Галина Петровна. Все радости и невзгоды пополам. Постоянно ощущал понимание, заботу, поддержку. Судьба жены морского офицера особенная, незавидная. Семейный очаг, домашние заботы, воспитание детей на её плечах и постоянное тревожное ожидание мужа. Действительно помогала в службе. Хотя, как такового, женсовета у нас на корабле не было, с жёнами офицеров поддерживала связь, помогала словом и делом, устраивала детей в детский сад. Это очень положительно сказывалось на коллективе. Практически одна вырастила наших замечательных дочерей, Антонину и Ольгу. Благодарен ей за всё. Низкий поклон и светлая память.
Капитан 1 ранга в отставке Калентьев Владимир Ильич, ветеран Поисково-спасательной службы ЧФ
Вступив в должность помощника, через полгода командира СС-15, особое внимание обращал на организацию службы, сплочение офицерского состава, экипажа. Что такое служба в заводском ремонте, переоборудование корабля представлял. А тут ещё надо создавать и сплачивать новый экипаж. От бригады траления остались командир БЧ-5 Пономарев В., штурман Бородин, боцман Боголюбов, матросы, в основном, мотористы и сигнальщики, которые не подошли бригаде. От 409 дивизиона спасательных судов прислали старшего водолазного специалиста Нестеренко Г., фельдшера Урусова Л., старшину команды мотористов Рябинкина И., старшин команд водолазов Ивлева и Лейтранса, водолазов, такелажников. Через полгода пришли замполит Машек Н. и помощник Туровский Я. Становление офицерского и мичманского коллектива прошло успешно без эксцессов, иначе и не могло быть; каждый ответственный, грамотный, высокопрофессиональный специалист, душой болеющий за своё дело, изучал специфику аварийно-спасательной службы, водолазного дела, да и своей специальности осознанно, помогали и учились друг у друга. Нестеренко, Урусов, имея богатый опыт в водолазном деле, прошедшие горнило Великой Отечественной войны, объясняли особенности новой для нас службы. Не жалея времени и усилий, обучали старшин и матросов, прививали навыки и любовь к сложной и ответственной профессии «спасатель». Применительно к заводским условиям проводили занятия, тренировки. Уделяли не меньшее внимание досугу, спорту. Не умеющих плавать научили. Каждый познал шлюпочное дело. На всех спортивных соревнованиях, которые проводили по праздникам в дивизионе, большинство призов – наши. Шлюпка Туровского на всех флотских регатах представляла дивизион, ниже седьмого места не занимали. Это дало результаты. Экипаж сплотился в дружный коллектив. С выходом из завода начали осваивать и отрабатывать практические навыки. Задачу К-1 сдали успешно и вовремя. Элементы задач К-2 и К-3 отрабатывались педантично, не спеша, основательно. Практические навыки, совершенная морская практика, знания и опыт приобретались постоянными тренировками в море, на учениях. Признателен и благодарен командирам-наставникам: начальнику АСС ЧФ инженер-кап. 1 ранга Башуку Б.Г., главному инженеру АСС ЧФ инженер-полковнику Друкеру И.И., водолазному специалисту АСС ЧФ капитану 2 ранга Безжанову М.С., командиру 409 ОДАСС инженер-полковнику Павлову. Учили вдумчиво, настойчиво, последовательно. Спрашивали жёстко, расхлябанность не терпели. Интересно инженеры учили нас морской практике. Заключалась она в том, чтобы поставить корму корабля точно над местом работы водолаза. Становились на два якоря и бочку, или вместо бочки спасательный буксир, а также на две, три, четыре бочки, на них разворачивались по 90° и 180°. Впервые увидел, что швартовные кнехты перепиливаются стальными концами. Грамотные, опытные, высокие профессионалы, имеющие богатый боевой опыт, заботливые и чуткие к подчинённым, начальники не давали повод усомниться, что можно исполнять обязанности кое-как, выполнять указания спустя рукава. Инженер-полковник Друкер сам проводил занятия с командирами. Учил, как рассчитать остойчивость повреждённого корабля по документам непотопляемости, рассчитать быстро по формуле количество поступающей воды в отсек, какими средствами и методами её откачивать, как бороться с огнём. Привил навыки грамотным действиям по оказанию помощи аварийному кораблю. Жаль, с уходом Друкера в запас эти занятия прекратились. Скрупулёзно готовили и учили водолазов. Время не жалели. Нестеренко, Хильманчук настойчиво прививали навыки работы под водой на больших глубинах. Вдумчивая, кропотливая работа офицеров дала свои результаты. Успешно сдали задачи. Вступили в боевое ядро спасательного отряда. Первый урок вдумчивого отношения к водолазному делу и особенности службы в АСС преподал начальник АСС ВМФ контр-адмирал Чикер И.П.
В заводе на СС-15 впервые ставили трёхотсечные барокамеры. Июнь 1958 года, работы в разгаре. Вызывает комдив и сообщает: «В Севастополь прибыл Чикер, через два дня будет на СС-15. Готовься». Помня о том, что при инспектировании корабля высоким начальством особое внимание уделяется порядку, чистоте, опрятному внешнему виду, чёткости докладов, проинструктировал офицеров и старшин команд, к назначенному времени всё, что смогли, сделали. Прибыл Чикер, поздоровался с экипажем и сразу в мою каюту, переоделся в приготовленный по подсказке Башука комбинезон. По сигналу «корабль к смотру» пошли по кораблю. Начали с водолазов. Внимательно осмотрел барокамеры внутри и снаружи, осмотрел баллонный отсек, водолазные помещения, машинное отделение, мимоходом заглянул в кубрики, каюты, осмотрел наглядную агитацию. Меня поразил метод осмотра. По ходу задавал мне и офицерам вопросы по устройству, назначению, принципу действия того или иного механизма, но не в плане проверки знания, а можно ли усовершенствовать сделанное. А так как мы достаточно уделяли внимание поставляемой технике, то ответы были вполне грамотными. По окончании осмотра отметил опрятный внешний вид корабля, подчеркнул особо, что офицеры знающие и подготовленные, своим должностям вполне соответствуют. Потом Башук сказал, что основное для Чикера – знания и умение офицера исполнять обязанности, как спасателя. Он сам проводил проверки таким же методом. Еще один урок. Сдаём задачу К-3 в Балаклаве на «живой» ПЛ. Принимает задачу начальник АСС ЧФ Башук. Глубина небольшая, погода хорошая, отработанный экипаж выполняет вводные довольно споро. Очередной раз спускаюсь с мостика на ют. И – о ужас! Водолазы, стоящие на шланг-сигналах, курят. Это на зачётном-то учении! Соответствующее внушение сделал Нестеренко по окончании учения и разбора. Задача принята с хорошей оценкой. Башук приглашает меня в каюту и по-отечески журит. «Шашкой махать» на водолазов, тем более, когда они под водой, негоже. Связь водолаза под водой и стоящего на шланг-сигнале особая, интуитивная, замена не рекомендуется. Усвоил, но курение Нестеренко уже не допускал. Служба в АСС не прощает легкомысленного отношения, необоснованной самоуверенности. Идет учение Стран Варшавского Договора. 1962 год, мы в Болгарии, на рейде Балчик. Получаем указания, стоять будем семь дней. Разрешается зайти в Балчик, получить продукты. Зашли, получили свежие овощи, воду, провели экскурсию по городу. Закралась мысль, почему бы не провести спуски водолазов на 160 метров, тем более очередной срок отработки водолазов на исходе, по прибытии в Севастополь сразу придётся идти под Ялту дней на десять. Прогноз хороший. Добро получили. Утром вышли в район. Погода – штиль, течения нет. Стали на якорь, начали спуски на 150 метров. Водолазов с платформы не спускаем, так как на ней смонтирована «эпроновская выгородка» ПЛ. Третья пара – мичман Ивлев и матрос Васильков пошли наверх. Вдруг погода меняется. Подул ветерок «норд-ост», пошла волна. Решили поднимать водолазов по ускоренному режиму, глубина 100 метров. Время идёт очень медленно, а ветер всё крепчает, волна до трёх баллов. Амортизаторы СПУ водолазного колокола сжимаются до предела. Благо корму не водит, глубина 65 метров. Заводим водолазов в колокол. Завели, глубина 60 метров. Водолазы взялись на подвесы, отдраили иллюминаторы, отдали шланги, глубина 55 метров. Время выдержки растет. Ветер крепчает, волна захлестывает палубу. В этот момент у Василькова обрывается подвес и он вываливается в люк. Хорошо, что Ивлев успевает поймать левой рукой за его иллюминатор, а тот расставил локти и застрял. Быстро пошёл под воду страхующий водолаз, мичман Авраменко, опытный водолаз, более 2000 тысяч часов под водой. Но, не дойдя до отметки 40 метров, даёт сигнал «мне плохо». Срочно одеваем второго страхующего водолаза, ст. 1 ст. Мостового. Авраменко поднимаем наверх, в барокамеру. Волна и ветер играют не на шутку. Рывки колокола становятся всё чаще, как выдерживают амортизаторы и троса СПУ, не знаю. Спасибо Нестеренко П., который при приёмке от завода СПУ три раза менял пружины и троса, пока не подобрал эти. На юте обстановка напряжённая, но все действуют чётко, грамотно. Денисов и Хильманчук уверенно руководили действиями водолазов, такелажников. Урусов проверил камеру, подкорректировал выдержку. Беспокоил только врач Никитин. Приказал ему убраться, чтобы не мешал. Ивлев уже не кричит, умоляет быстрее страхующего, рука онемела, поменять не может, сам на подвесе, не согнуться. Через сколько времени уже не помню, Мостовой под водой, почти камнем «дошёл» до платформы. Удачно обрезал галоши у Василькова, подставил спину, помог тому окончательно залезть в колокол и закрыть крышку. Быстро подняли платформу с колоколом и Мостовым на палубу, завели в барокамеру. Вроде обошлось. Провёл маленький разбор: действия водолазов и такелажников чёткие, умелые, быстрые. Делалось всё молча. Поблагодарил команду. Впоследствии, Авраменко и Никитина убрал с корабля. Авторитет они себе подорвали. От Башука в Севастополе получил головомойку. Совсем не лишнее для спасателя, а водолаза особенно, не только знание, умение, но и смекалка. Проводится очередное зачётное учение 409 ОДАСС по подъёму затонувшей ПЛ в 60-метровом полигоне б. Казачья, положили подлодку (болванку) на грунт. В носу и корме у неё установили подъёмное устройство ШУ-200 и решили его испытать с фактическим креплением 400‑тонных понтонов. Все эпизоды и вводные согласно плану учения выполнены успешно. Заведены и закреплены на ЗПЛ все предусмотренные концы и остроплены 400-тонные понтоны. Руководил учением Ганенко, командир 409 ОДАСС. Принимал задачу Башук. Водолазы работали в носу СС-15, в корме СС-13. Командир – Никифор Балин. Продули понтоны, ЗПЛ благополучно всплыла, отбуксировали её в б. Стрелецкую, положили на грунт в районе Щитовой. И начали освобождать её от всего того, что завели в полигоне. Мы в носу, СС-13 в корме, работа спорилась. Мы даже по времени обгоняли СС-13 часа на два. Естественно, самодовольствия и зазнайства выше крыши. Осталось только отсоединить понтон от ШУ-200. И тут загвоздка, первый водолаз за 20 минут не справился, второй тоже никак не отпускает ШУ-200 понтон. СС-13 нас догнал, осталось только расстропить понтон. Пошёл у них Фёдор Кремляков и за десять минут понтон всплыл, мы, как говорится, в луже. Молча выслушали совет Кремлякова и по его рекомендации под незлобные подначки друзей СС-13 освободили понтон. Кремляков сообразил и сделал всё очень просто. Не рычагом сжимал пружины, захватывающие тарелки, чтобы они свободно открылись, а приспособил специально приготовленные штыри. Подставил их под тарелки, приспустил понтон, тарелки спокойно поднялись и освободили головку захвата. Понтон всплыл. Служба на СС-15 проходила успешно. Было всякое, но в основном удача сопутствовала нам. И не мудрено. Экипаж сплочённый, офицеры и мичманы исключительно ответственные, любящие и знающие своё дело. Замполит Машек Н., помощник Туровский Я., командир БЧ-5 Пономарев В., штурман Лежепёков В.Л., водолазные специалисты Нестеренко П., Хильманчук, Домарев, фельдшер Урусов, мичманы Рябинкин, Ивлев, Лейтранс, Крюков, Боголюбов, Махонин. Очень жаль, что не выдержал испытания морем Крюков И.И., интендант от бога, не укачивался, но не мог долго, более двух недель находиться в море. Ностальгия и тоска по берегу мучили его нещадно. До этого я не верил, что такое может быть. Действительно, не каждому дано ходить по морям. Подготовили и дали путёвку в жизнь флотскую замечательным людям – Бабенко, Кучерявому, Косареву, Крысине, Лихоманову. Командование отмечало наше старание, награждало не только «фитилями», но и ценными подарками, в основном часами. Объявили корабль одним из лучших на флоте. Награда отличившимся – бинокль, представлять на правительственные награды командование не решалось. Башук объяснил: надо присваивать очередные звания, а должностей нет. Да и мало ли что, лучше не рисковать, корреспонденты и проверки замучают. Продолжение следует ...
Аварийно-спасательную службу Черноморского флота в начале 80-х годов прошлого века возглавлял полковник Лейбович Элиазар Ефимович, неординарная личность, крупный специалист в спасательном и судоподъёмном деле, оставивший заметный след в Аварийно-спасательной службе ЧФ. В первых числах июня 1941 года, имея бронь, прибыл в военный комиссариат и добился призыва на военную службу. Был назначен на должность корабельного инженера с воинским званием краснофлотец на спасательный корабль (СК) «Водолаз» Ленинградского АСО ЭПРОНа. Корабль осуществлял аварийно-спасательное обеспечение боевых действий на Ладожском озере – единственном пути, по которому шло снабжение Ленинградского фронта и города боеприпасами, топливом, продовольствием и всем необходимым. Этот путь назывался «Дорога жизни». Под артобстрелами и налетами авиации «Водолаз» поднимал на фарватерах и каналах Ладоги затопленные баржи с продовольствием, снарядами, оружием, снимал с мели корабли и суда, спасал людей с погибших кораблей и судов. Элиазар Ефимович прошёл долгий и сложный путь от краснофлотца до полковника, служил в Главном Управлении АСС ВМФ и в различных АСО, участвовал в подъёме линкора «Новороссийск» и всегда проявлялся его талант руководителя и инженера. Закончил службу в должности начальника АСС ЧФ. После службы работал заместителем главного строителя «Севморзавода» и инженером АСС-ПСС ЧФ.
В те годы отдельный дивизион аварийно-спасательных судов ЧФ (ОДАСС) ежегодно в числе многих учений по оказанию помощи «аварийной» подводной лодке проводил учение по выводу подводников из лодки, лежащей на грунте, с помощью спасательного колокола СК-64 на глубинах до 500 метров. Проводилось такое учение и в 1972 году. В качестве «аварийной» лодки использовался макет комингс-площадки ПЛ. К макету присоединялось коромысло, служащее средством для спуска и подъёма комингс-площадки на заданную глубину, а также приваривалась небольшая шахта диаметром 60 см и высотой около метра для укладки ходового троса спасательного колокола. Подготовка СК-64 и комингс-площадки к учению - длительная и ответственная работа. Колокол обязательно должен быть проверен в объёме годового осмотра, проверяется воздушные (400 атм) и водяные системы, гидроакустическая связь, работа лебёдки и т. д. В шахту комингс-площадки тщательно послойно укладывались троса: 11 мм ходовой стальной трос спасательного колокола длиной 700 метров, 30 мм капроновый трос длиной 250 метров и капроновый линь длиной 300 метров. Сверху капроновый линь замазывался слоем ила, не дающий произвольно всплывать линю во избежание запутывания с спусковым тросом коминсг-площадки. К линю присоединялся буй объёмом 1м³. В назначенный июльский день выходим на учение в составе: спасательное судно СС-26 (теперь «Эпрон»), спасательный буксир СБ и водолазное морское судно ВМ. Руководитель учения полковник Элиазар Лейбович. Прибыли в полигон, СС-26 осуществил постановку на два носовых и кормовой якоря (якорь-цепи удлинили стальными тросами) на глубину 480 метров с таким расчётом, чтобы колокол при спуске поверхостным течением относило от левого борта судна (СК-64 размещен на левом борту). Погода: ветер северо-восточный 5-6 м/сек, море 1-2 балла. Начинается ответственный момент – погружение комингс-площадки 12-тонной грузовой стрелой за борт и далее шпилём до грунта. Очень важно уловить момент касания комингс-площадки грунта, контролируется длиной и натяжением вытравленного спускового троса. После касания комингс-площадкой грунта и опускания коромысла на грунт автоматически отдаётся стопор буя, который начинает всплывать, увлекая за собой линь и капроновый трос (имитация всплытия аварийно-сигнального буя ПЛ). После всплытия буя на поверхность его поднимают на борт судна и с помощью линя и капронового троса вытаскивают стальной 11 мм трос, коренной конец которого крепят на барабан лебёдки спасательного колокола, ходовой конец закреплён на комингс-площадке. Но в этот раз буй у нас не всплыл. Стало ясно - буй с линём запутались за спусковой трос комингс-площадки. Делать нечего - надо поднимать комингс-площадку и начинать её подготовку к спуску сначала. Много было эмоций по поводу неудавшегося начала учения, но больше их было у руководителя учения.
Здесь я должен сделать небольшое отступление. Некоторые мои начальники разных рангов отличались изысканной лексикой при подведении итогов проверок, учений, в личных беседах часто ярко и сочно излагали свои мысли. Один из них, например, заметил на собрании офицеров: «Пока вы в кают-компании ужинаете и думаете, что ваши матросы тщательно пережёвывают пищу, вы ошибаетесь, они давно побежали в самоволку». Другой говорил: «Товарищ комдив, снимите розовые очки, посмотрите, что у вас делается в дивизионе». Были выражения и похлеще. Не был исключением в этом смысле и Элиазар Ефимович. По поводу неудачно изготовленного значка в связи с очередной годовщиной нашей службы он заметил, что этот значок можно носить только на нижнем белье и то на изнанке. А в отношении подготовки к учению он сказал, что он думает обо мне, как начальнике аварийно-спасательной службы СС-26 и кто я такой. И задал вопрос кто готовил комингс-площадку к погружению, на что я ответил, что готовил я с мичманом Виктором Кучерявым и водолазами. От него услышал уточнение, что комингс-площадку по-видимому готовили тётя Мотя с Марьей Ивановной. На это я не стал возражать. Мы повторно уложили на комингс-площадку троса и в дальнейшем судьба нас не испытывала, учение прошло успешно, колокол пристыковали к комингс-площадке, но тётю Мотю я запомнил на всю жизнь. Мы придумали новый способ погружения комингс-площадки, благодаря которому троса не запутывались. В 1990-е годы, когда я служил в Поисково-спасательной службе ЧФ, а Элиазар Ефимович работал инженером в этой службе, мы сидели в одной комнате напротив друг друга и отлично сотрудничали.
Поздравляю флотские экипажи (1-й и 2-й) с Новым 2014 годом и Рождеством Христовым. Желаю крепкого флотского здоровья, покорения новых глубин (вершин) на просторах ЦВМП, чистого фарватера и безоблачного неба.
Поздравляю пользователей портала с Новым годом, всем желаю богатырского здоровья, пусть Новый год принесёт вам много радостных дней, успех в вашей деятельности, любовь и взаимопонимание в ваши семьи. Да возродится Военно-Морской Флот!
Капитан 1 ранга в отставке Васенко Геннадий Леонидович, ветеран Поисково-спасательной службы ЧФ
Мне, капитану 1 ранга, Васенко Геннадию Леонидовичу, выпала честь командовать 37 бригадой спасательных судов Черноморского флота в период с 1985 по 1990 гг., сменив на этой должности капитана 1 ранга Старовойтова Анатолия Фёдоровича. В июле 1985 года, выполняя приказание командующего флотом по переводу плавбазы «Волга» на боевую службу в Индийский океан, я получил телеграмму с сообщением о моём назначении на должность командира 37 бригады спасательных судов ЧФ. По прибытию в Севастополь представился командованию. В то время заместителем командующего ЧФ по тылу – начальником тыла флота был контр-адмирал Ермаков Н.А., который в дальнейшем очень жёстко спрашивал за недостатки, но и оказывал всяческую поддержку. Начальником АСС флота был капитан 1 ранга Жбанов А.В., который непосредственно руководил бригадой. В назначенное время мы вместе с капитаном 1 ранга Жбановым А.В. прибыли в 37 бригаду спасательных судов, которая располагалась в бухте Стрелецкой. В это время проводилось зачётно-тактическое учение бригады. Встретил нас капитан 1 ранга Старовойтов А.Ф., который был первым командиром соединения и откомандовал им без малого 10 лет. Он сделал много для становления бригады, отработке её организации, зарождения традиций. Понятно, что командира, встречающего сменщика, одолевают не самые радостные чувства. Анатолий Фёдорович был хмур и неприветлив, сел в машину и уехал домой. В это время была сыграна учебная тревога и согласно плану ЗТУ бригады суда вышли в море. Я и капитан 1 ранга Жбанов А.В. находились на борту СС‑21, с которого осуществлялось руководство силами. Не нужно говорить, что учение было скомкано. Все посматривали то на нового командира бригады, то на Жбанова А.В. Однако, Александр Васильевич, со свойственной ему выдержкой, оценил все эпизоды учения и дал «добро» на возвращение в базу. После швартовки к причалу он сказал мне несколько напутственных слов и убыл в Управление. Итак, я остался один на один с 37 бригадой спасательных судов. Чувства одолевали меня разные. Во-первых, я был рад, что своей службой достиг такой высокой должности; во-вторых, я был полон желания и решительности быстрее войти в должность и стать полноценным командиром бригады; в-третьих, даже за несколько часов я увидел и почувствовал доброжелательное отношение со стороны офицеров управления и штаба соединения. С другой стороны, меня, конечно, задело такое неприветливое отношение бывшего комбрига и начальника АСС флота; я понимал, что профессионально ещё не подготовлен, как спасатель; я знал, что в соединении очень остро стоит вопрос с технической готовностью судов и состоянием воинской дисциплины. Но на долгие сомнения времени не было и надо было приступать к исполнению должности. В 80-е годы прошлого века 37 бригада спасательных судов представляла крупное соединение и имела в своём составе 51 вымпел. Бригада включала в себя два дивизиона спасательных судов (командиры дивизионов капитан 2 ранга Бекин В. и капитан 2 ранга Коротков Г.И., затем капитан 3 ранга Широков В.Н.), 288 группу подводных лодок (командир группы капитан 2 ранга Карелин Ю.С., затем капитан 2 ранга Крейза), 1329 группу специального назначения (биотехническую) (командир группы капитан 3 ранга Андрияшин А.А.), 167 аварийно-спасательную партию (командир АСП капитан-лейтенант Бех В.Ф.) и чуть позже созданную 1054 береговую базу (командир базы майор Николаенко В.И.). Начальником штаба бригады был капитан 2 ранга Гагин Д.С. – исключительно порядочный и грамотный офицер, прошедший путь от командира ВМ до начальника штаба. Он и сменил меня на должности командира бригады в 1990 году, когда я был назначен на должность начальника Поисково-спасательной службы ЧФ. Политический отдел соединения возглавлял капитан 2 ранга Сучков Г.В. – грамотный и строгий политработник. Заместителями комбрига по спасательным работам были капитан 2 ранга Зеленцов Е.А. и по электро-механической части – капитан 2 ранга Болдак П.И. Штаб бригады был укомплектован грамотными офицерами. Как я уже писал выше, одной из главных задач, которую нужно было решать безотлагательно, – это плохое техническое состояние судов. Был проведён анализ технической готовности судов, составлен график работ, полностью загружена ПМР-84. Все это дало результат и через полгода практически все суда бригады были в строю. Не менее сложной была задача по наведению порядка и укреплению воинской дисциплины. В этом вопросе соединение было одним из самых отстающих на флоте. Большое количество грубых проступков и гибель личного состава часто перечеркивали все успехи соединения. Приходилось принимать непопулярные меры и быть жёстким, особенно в работе с офицерами и мичманами, с некоторыми пришлось расстаться. Широко использовался в этой работе женсовет соединения, председателем которого была жена начальника штаба Гагина Т.Н. Конечно, результат этой многотрудной и кропотливой работы не мог не сказаться. В 1987 году бригада была объявлена лучшим соединением и награждена переходящим Красным Знаменем Военного совета флота. Учитывая сложную специфику спасательного дела, много внимания пришлось уделять повышению уровня своей личной подготовки. Большую помощь мне оказали заместитель командира бригады по спасательным работам капитан 2 ранга Зеленцов Е.А., флагманские водолазные специалисты Величко В.В. и Беспалов В.Г., офицеры Андрияшин А.А., Карелин Ю.С. и другие. В 1986 году я прошёл обучение на базе 40 института ВМФ по аварийно-спасательному делу. К большому сожалению, такой помощи со стороны руководства АСС ЧФ не было, за исключением главного инженера и затем начальника ПСС ЧФ капитана 1 ранга Рогожина А.Г., старшего врача-физиолога ПСС ЧФ полковника м/с Шевчука Л.Ф., служащего Лейбовича Э.Е. Все эти занятия, участие в многочисленных спасательных работах и учениях помогли мне в моем становлении и уверенном руководстве соединением. Я сознательно не описываю многочисленные спасательные работы, выходы по боевой тревоге. Это всё уже описано другими участниками и специалистами. Тем не менее хочу вспомнить первую свою спасательную операцию, принимать участие в которой мне пришлось впервые в должности командира бригады. В октябре 1985 года при выходе из Северного дока Севморзавода им. С. Орджоникидзе МПК-8 начал принимать воду и тонуть. Как всегда, это было в тёмное время суток. Мы прибыли к месту аварии на ПЖС-123. Руководителем спасательных работ был назначен капитан 2 ранга Зеленцов Е.А., т.к. у меня ещё не было никакого опыта; руководство с КП флота осуществлял капитан 1 ранга Рогожин А.Г. Мне была поставлена задача руководить работой кранов для поддержания корабля наплаву. Не сразу определили причину поступления воды. Обстановка была очень напряжённая, можно было потерять корабль. Только после вторичного обследования корпуса водолазами было установлено, что поступление воды идёт через дейдвудный сальник. После его заделки удалось откачать воду и завести корабль в док. Тогда я окончательно понял на какой ответственный участок службы я попал и как нужны специальные знания. С благодарностью вспоминаю решение Рогожина А.Г. о назначении руководителем спасательных работ моего заместителя опытного спасателя капитана 2 ранга Зеленцова Е.А., который не дал подставить молодого неопытного командира бригады. Повседневная жизнь бригады тех лет была напряжённой и насыщенной. Конечно, на первом месте стояли боевое дежурство в составе Спасательного отряда флота и боевая служба. Боевая готовность Спасательного отряда была высокой, что позволяло успешно решать поставленные задачи. А тревоги звучали часто: то возгорание на корабле 30-й дивизии, то поступление воды на кораблях ОВР, то чрезвычайная ситуация на гражданских судах. Как правило, всё случалось или в выходные дни, или ночью. Поэтому расслабляться не приходилось. Поисково-спасательное обеспечение сил боевой службы было важнейшей задачей бригады. Постоянно в Средиземном море в составе 5 оперативной эскадры ВМФ находилось спасательное или буксирное судно; в порту Тартус (Сирия) обеспечение осуществлял ВМ; в зоне ответственности 8 оперативной эскадры ВМФ в Индийском океане на острове Дахлак постоянно находился ВМ или ПЖК бригады. Учитывая значительный состав сил ВМФ в этих районах, нагрузка на личный состав судов была очень большой, но экипажи решали поставленные задачи успешно и всегда получали высокие оценки командования флотом. В этом значительная заслуга командиров судов бригады капитана 1 ранга Курочкина, капитана 1 ранга Сухомлина, капитана 2 ранга Есина, капитана 3 ранга Кирпичёва, капитана 3 ранга Кузьмищева, капитана 3 ранга Деева, старших мичманов Прибора, Шевчука, Акимова, Ершова и Войникова, капитанов судов Макарова, Логачева, Клемина, Родионова, Гурьева, Кузьмовича, Агафонова, Малинка, командиров подводных аппаратов офицеров Котигороховского, Ильина, Цыганкова, Файзулина, Козореза, Глухова и многих других. Трудно всех вспомнить через 30 лет. Боевая подготовка личного состава была направлена на качественное решение задач в мирное и военное время. Согласно плану боевой подготовки проводились учения по оказанию помощи надводному кораблю, подводной лодке, летательному аппарату, снятию корабля с мели. Каждые два года проводились совместные учения с ВМФ Болгарии по оказанию помощи подводной лодке. В 1987 году впервые в ВМФ СССР было проведено учение по использованию дельфинов 1329 группы специального назначения для обозначения затонувшего предмета (боезапаса) и его подъёма на судно. Макет торпеды был обнаружен, обозначен и поднят на борт ВМ. В 1988 году совместно с ВВС флота была создана спасательная парашютно-десантная группа (СПДГ) для оказания помощи людям, плавающим на воде, в удалённом районе. Оборудование и имущество в основном было собрано, сделано и сформировано силами личного состава 167 АСП. Было изготовлено приспособление для транспортировки и сброса с самолёта надувной лодки «Стриж». Тренировки по парашютно-десантной подготовке личного состава группы проводились регулярно под руководством начальника ПСС ВВС флота подполковника Борисова Н.Д. Активное участие в подготовке группы принимал капитан 1 ранга Юрганов В.Ф. В становлении СПДГ наибольшую активность проявили старший лейтенант Виноградов Ф.Д., мичманы Полулех Ю.Е., Русанов В.В., Мигашко В.Н. и другие. В 1995 году на совместном учении с Комитетом по ЧС РФ в районе Новороссийска под руководством Шойгу С.К. действия СПДГ получили от руководителя самую высокую оценку. Если бы такая группа существовала при трагедии АПЛ «Комсомолец» на Северном флоте, то жертв среди подводников было бы значительно меньше. Известно, что одной из главных сил спасателей являются водолазы. Важнейшей задачей командования бригады было поддержание постоянной физиологической и профессиональной готовности водолазов соединения к решению задач на различных глубинах. Для этого постоянно проводилась отработка водолазов на глубинах до 60 м на рейде Севастополя, а на рейде Ялты на глубинах до 120-160 м. Наличие в соединении 5 спасательных судов с водолазными комплексами и надлежащего обеспечения позволяло поддерживать нормы готовности водолазов, которые контролировались КП флота и ПСС ВМФ. Настоящими профессионалами своего дела были флагманские водолазные специалисты бригады капитаны 3 ранга Беспалов В.Г. и Величко В.В. Все ещё, скорее всего по инерции, продолжалось строительство новых кораблей и судов для океанского флота СССР. Одним из них было спасательное судно «Алагез». Судно строил завод им. 61 Коммунара в Николаеве. Я был назначен председателем государственной комиссии по его приёму от промышленности. Прием и ввод в строй судна проходил очень тяжело. Экипаж был сформирован Тихоокеанским флотом, в основном, по остаточному принципу, допуска никто не имел и не стремился получить. Пришлось использовать личный состав СС «Эльбрус» аналогичного проекта, который был в ремонте в г. Николаеве. Эта работа сильно отвлекала от дел бригады, но в итоге судно было принято от промышленности. командующий ЧФ утвердил акт. Судно приступило к отработке курсовых задач и подготовке к переходу на Тихоокеанский флот, где решает задачи и по сей день. Но этим уже занимался мой сменщик капитан 1 ранга Гагин Д.С. Много внимания уделялось обустройству территории соединения. Постоянно функционировала внештатная строительная бригада из личного состава под руководством старшего мичмана Байдала В.М. Хозяйственным способом были построены магазин, здание для хранения имущества, перестроен гараж береговой базы. Своими силами был смонтирован нагревательный котел для помывки личного состава и отопления клуба части. Большую помощь командованию бригады оказывал заместитель командующего ЧФ по тылу – начальник тыла флота контр-адмирал Ермаков Н.А. Это был очень требовательный и вдумчивый начальник. Благодаря его участию был построен оголовок причала и установлены 3 плавучих секции. К сожалению, МИС флота при расчётах допустил ошибку и первым же штормом причал был разрушен. Но одна секция стоит до сих пор и к ней швартуется СС «Коммуна». Было начато строительство нового городка. Планировалось построить два здания: одно для размещения штаба бригады, 167 АСП, учебных классов, музея части, а второе – для размещения столовой личного состава и клуба части (спортивного зала). Работы начались и шли очень споро. Строительными работами руководила женщина, фамилии которой, к сожалению, не помню. Очень быстро был построен цокольный этаж. Но… наступила перестройка, финансирование прекратилось и стройка «заглохла». Пять лет командования бригадой пролетели очень быстро. Много было успешного и хорошего. Были и недостатки, за которые командование спрашивало строго. За состояние воинской дисциплины в бригаде меня дважды заслушивали на партийной комиссии тыла флота. Однако, это была жизнь и служба, которые приносили удовлетворение. В июле 1990 года я был назначен на должность начальника поисково-спасательной службы флота. На этой должности я сменил капитана 1 ранга Юрганова В.Ф. Бригаду я передал в надёжные руки капитана 2 ранга Гагина Дмитрия Сергеевича, который все эти годы, будучи начальником штаба, работал рядом и способствовал тому, что 37 бригада стала лучшей среди аналогичных соединений ВМФ СССР. Для прощания со мной личный состав соединения был построен на плацу, вынесено знамя части. Были высказаны слова напутствия и добрые пожелания. Впереди ждала новая должность, путёвку в которую дала 37 бригада спасательных судов ЧФ.
