«Очень хорошо помню, - вспоминает Владимир Зайцев, - как мы первый раз поздравляли с днем Октябрьской революции семью начальника училища. Ритуал поздравления офицеров и членов их семей с праздником, существовавший тогда в ГВМПУ, проводился, естественно, с ведома и по назначению командиров рот. От первой роты это было поручено мне, а от второй - Виктору Буйнову. В то время мы исполняли обязанности старшин рот или их заместителей. Конечно, нас проинструктировали, что и как говорить, но пока мы шли от учебного корпуса до здания бывшей спецшколы, где находилась квартира начальника училища, мы все забыли. Когда же после нашего звонка дверь открыла Елена Тимофеевна, мы даже немного обрадовались, что она одна. Мы поздравили ее с праздником, но уйти сразу не смогли, так как она усадила нас за стол и стала угощать, налив всем по маленькой рюмочке кагору. При этом она сказала, что это не вредное вино, а, как она выразилась, церковное. Елена Тимофеевна стала нас расспрашивать о здоровье, учебе и родителях. В это время пришел Константин Александрович. Мы, конечно, вскочили со стульев, но она дала нам понять, что все в порядке. Мы поздравили Константина Александровича с праздником. Как нам показалось, он был в хорошем настроении, шутил. «Мать, - как называл он Елену Тимофеевну, - а меня кормить будешь?» Она поставила для него прибор и такую же, как у нас, рюмочку. Садясь за стол, он с улыбкой сказал: «А ты ведь развращаешь мне курсантов!» За столом вопросы задавал, в основном, он. Мне бросил реплику: «Ну как, на действующий флот больше не хочешь?»
В некотором смысле поучительный пример привел Михаил Червяков: «С началом занятий (1944/1945 г.) в училище начала работать библиотека. Книжки курсантам выдавала супруга Константина Александровича, Елена Тимофеевна. Душевная женщина. Поделился я с ней своими сомнениями о сделанном выборе жизненного пути. Спустя некоторое время Безпальчев в присутствии нескольких курсантов указал на меня и произнес: ««Посмотрите на этого молодца. Он действует через женщин». Это было обидно и несправедливо: я ни о чем не просил. Возможно, не один я тогда испытывал сомнения, и Константин Александрович своим замечанием на моем примере хотел других предостеречь. Но урок я усвоил: за свои поступки отвечай сам».
Интересно воспоминание Георгия Широкова: «Однажды Безпальчев в кругу курсантов рассказал о выпускном банкете в Морском корпусе. Тогда он, выпускник, познакомился на банкете с девушкой, которая, по его словам, к утру стала его женой. Теперь можно с уверенностью сказать, что Константин Александрович тогда не ошибся. Все курсанты относились к Елене Тимофеевне с глубочайшим почтением, и не потому, что она была женой начальника училища, а по той причине, что в ней было много обаяния и истинной интеллигентности, которой так нам не хватало тогда и не хватает сегодня».
К.А.Безпальчев с сыном Константином курсантом ВВМУ им. М.В.Фрунзе
Без преувеличения можно сказать, что все курсанты очень уважительно относились к членам семьи Безпальчевых. Многие из нас имели у себя их фотографии. Запомнилось, что в начале октября 1944 г. в ГВМПУ на время отпуска приехал младший сын Безпальчевых, Константин, обучавшийся в Каспийском высшем военно-морском училище. Многие курсанты Горьковского подгота смотрели на него тогда с неописуемым восторгом и откровенной завистью. 15 мая 1946 г., по окончании ВВМУ, он получил назначение на должность командира плутонга на эсминец «Огневой». Прослужив в ВМФ свыше 40 лет, Константин вышел в отставку в звании контр-адмирала.
Безпальчев Константин Константинович. - В.П.Комоедов, В.М.Йолтуховский. Знаменитые люди Черноморского флота. С-Пб, Фирма Алина 2013.
Летом 1945 г. в училище пришла весть о том, что приказом начальника ВМУЗ ВМФ № 011267 от 28 июня 1945 г. капитан 1 ранга К.А. Безпальчев назначен начальником вновь образованного третьего в стране Рижского нахимовского военно-морского училища. Если говорить о курсантах нашего выпуска, то можно смело сказать, что большинство из них очень тяжело переживали эту новость. Сообщение о том, что нам предстоит пережить расставание с начальником училища Безпальчевым, взбудоражило всех курсантов, а у некоторых в душе появилось какое-то непонятное опустошение. Слабо успокаивала грустная шутка Константина Александровича, прокатившаяся по училищу: «Следующим моим назначением будет, очевидно, приказание организовать военно-морской детский сад!» Официальное расставание Безпальчева с курсантами ГВМПУ состоялось во время общего построения, при знамени училища. Обходя строй нашей, второй роты, Безпальчев остановился напротив Виктора Буйнова, исполнявшего обязанности старшины роты, а потому стоявшего рядом с командиром роты старшим лейтенантом Никитиным, пожал ему руку, похвалил за успехи в учебе, поблагодарил за командирский труд в роте и убежденно сказал: - Так держать, Виктор! Ты из тех, кто может стать адмиралом! У тебя к этому есть все основания! На эту похвалу Буйнов ответил по уставу: - Служу Советскому Союзу! Этот разговор вмиг обошел курсантские ряды. Прогноз Безпальчева полностью оправдался. Виктору Буйнову, первому из выпускников ГВМПУ 1946 г., присвоили звание контр-адмирала, а затем и вице-адмирала.
Буйнов Виктор Михайлович. - Церемония расставания с первым начальником ГВМПУ, так неожиданно разорвавшая еще недавно казавшиеся прочными связи между воспитателем и воспитуемыми, не положила конец переживаниям курсантов. Они еще долго и глубоко волновали их сердца. В конце августа 1945 г. Константин Александрович и Елена Тимофеевна уехали из Горького в Ригу. Некоторым моим однокашникам удалось еще несколько раз повстречаться со своим бывшим начальником ГВМПУ после его отъезда из Горького.
«Последний раз мне, Владимиру Шеховцову, пришлось увидеть Константина Александровича в стенах училища имени Фрунзе в 1947 или 1948 г., где я случайно оказался свидетелем его встречи с мичманом Михайловым, с которым он вместе ходил в дальнее плавание после окончания Морского корпуса. Эта встреча начальника Рижского Нахимовского училища и боцмана, состоявшаяся после многих лет разлуки, была примером дружбы и морского братства».
«Летом 1948 г., после окончания второго курса училища им. М.В.Фрунзе, - вспоминает Владимир Зайцев, - группа курсантов нашего класса, сформированная полностью из горьковских подготов, проходила практику в бригаде подводных лодок и торпедных катеров в Рижской военно-морской базе в поселке Балдерайя. И вот в один из воскресных дней нас вызывают к дежурному. Как же мы были обрадованы и удивлены, когда у него увидели Елену Тимофеевну. Выяснилось, что она приехала нас проведать и увезти в Рижское Нахимовское училище. Там нас встретил Константин Александрович, который, конечно, все это и устроил, предварительно договорившись с командованием Рижской ВМБ. Безпальчев представил нас построенным нахимовцам и выразил пожелание, чтобы мы подружились с горьковчанами, а нам посоветовал рассказать своим новым друзьям о том, как начинали мы. Весь день мы были вместе, играли в различные игры, вместе обедали и купались. Там же познакомились с известным тогда «артистом кино» Джимом Паттерсоном, который в то время учился в Нахимовском училище. Конечно, больше всех за нас радовалась Елена Тимофеевна. И как только у нее хватало для всех нас ее уже немолодого сердечка. Мы тоже всегда любили ее и помнили о ней, а бывая в Ленинграде, где она жила в последние годы, навещали ее».
Контр-адмирал К.А. Безпальчев
О своей незабываемой встрече с Константином Александровичем вспоминает Павел Званцев: «Я был тогда курсантом второго или третьего курса ВВМУ им. М.В.Фрунзе. Командир моей роты сказал мне, что в училище приехал Безпальчев и что он приглашает меня в гостиницу «Асторию», в такой-то номер. Наша встреча состоялась вечером. Кроме меня, там был и еще один курсант, выпущенный из ГВМПУ годом раньше меня (забыл его фамилию). Константин Александрович расспросил нас подробно об учебе и быте в училище им. М.В.Фрунзе. А потом стал рассказывать о том, как он учился в Морском корпусе, как начал службу, но больше всего вспоминал забавные истории из своей жизни, которых у него было предостаточно. До конца встречи мне было не ясно, почему именно меня Безпальчев пригласил к себе. Но при прощании мои сомнения разрешились. Константин Александрович сказал, что он помнит, как я, будучи курсантом третьего курса, пришел к нему в кабинет и попросил, чтобы меня сняли с должности комсорга роты. Основанием для такого заявления послужил инцидент, произошедший со мной в увольнении. Мы шли тогда с моим близким товарищем. Во время разговора с ним мне показалось, что он сильно оскорбил меня... Я не выдержал и ударил его. Спустя короткое время я уже был убежден в том, что после такого случая не имею морального права оставаться в должности комсорга, а потому попросил начальника училища освободить меня от нее. Помню, Константин Александрович предложил мне извиниться перед своим товарищем и на этом исчерпать инцидент, но я настоял на своем, поскольку был убежден, что поступил плохо. Когда я уже был командиром большого охотника, в кают-компании зашел разговор о Безпальчеве. Присутствовавший на обеде адмирал рассказал, что местное начальство Рижской ВМБ отказало находившемуся в Юрмале, в санатории Н.Г.Кузнецову, снятому с должности и разжалованному, в машине и других просьбах. Будучи в то время начальником Рижского Нахимовского училища, Константин Александрович передал в распоряжение Кузнецова свою служебную машину и катер на все время его отдыха. Этим шагом он вызвал недовольство в верхних эшелонах власти ВМФ, но приобрел еще большее уважение офицеров флота».
«После выхода в отставку в 1956 г. Константин Александрович работал, в частности, нештатным пропагандистом в и проводил иногда экскурсии по музею. В одной из групп слушателей однажды довелось присутствовать и мне, Олегу Корытову. Я видел, что в отличие от других экскурсоводов, Безпальчев буквально завораживает слушателей, даже далеких от флота, глубоким знанием предмета, живостью и динамичностью изложения материала, яркими эпизодами из боевых действий тех или иных кораблей».
«Моя последняя встреча с контр-адмиралом К.А. Безпальчевым, - вспоминает Николай Груздев, - состоялась в начале 1970-х годов, на похоронах моего учителя в ВВМОЛКУ им. М.В.Фрунзе - профессора А.П. Белоброва. А в августе 1973 г. я с Игорем Шнеккелем (тоже воспитанником ГВМПУ) провожал в последний путь и своего первого начальника училища - незабываемого Константина Александровича.
«Елену Тимофеевну я пришел проводить в последний путь, - вспоминает Владимир Шеховцов, - уже будучи отставным офицером. Народу было немного. Помню, что среди наших однокашников, кроме меня, был еще Коля Игнатьев. Тогда я подумал, что вряд ли среди провожавших ее людей Елена Тимофеевна сумела бы узнать в сером и лысом человеке мальчишку, который некогда пилил и колол ей дрова в городе Горьком. Думаю, что память об этой замечательной женщине сохранится до конца наших дней у всех, кто знал ее даже самое короткое время».
Олег Корытов. «Прах Константина Александровича и Елены Тимофеевны Безпальчевых покоится на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга, в адмиральском ряду. Ежегодно 9 мая от всех бывших курсантов ГВМПУ кладу цветы на эту могилу».
В день рождения своего Адмирала здесь собрались: слева направо: Поль Юрий Александрович, вып. 1953 г., 1-е Балтийское ВВМУ, впоследствии ВВМУПП им. Ленинского Комсомола-1957г., капитан 1 ранга; Дрюнин Евгений Александрович, вып. 1949 г., ВВМУПП-1953 г; Лойкканен Гарри Генрихович, вып. 1952 г., ВВМУПП-1956 г., контр-адмирал; Смирнов Дмитрий Семенович, вып. 1952 г., ВВМУПП-1956г., капитан 1 ранга; Лавров Руслан Николаевич, вып. 1953 г., художник; Крылов Владимир Александрович, вып. 1953 г., ВВМУПП-1957 г., капитан 1 ранга; Храмченков Александр Семенович, капитан 2 ранга, вып. 1952 г., ВВМУПП-1956 г.; Агронский Марк Дмитриевич, вып. 1952 г., БВВМУ-1956 г., капитан 2 ранга; Балабинский Виктор Борисович, вып. 1953 г., ВВМУПП-1957 г., капитан-лейтенант; Комлев Виталий Петрович, вып. 1951 г. ВВМУИО-1956 г., капитан 1 ранга; Логвинов Михаил Михайлович, вып. 1952 г., ЛЭТИ; Хризман Исаак Яковлевич, вып. 1951 г., ВВМУПП-1955 г., капитан 1 ранга; Лобанов Леонид Николаевич, вып. 1953 г., ВВМУПП-1957 г., контр-адмирал; Гулин Анатолий Иванович, вып. 1952 г., ЛИТМО-1961.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
ОТКЛИКАЕТСЯ… Порядком надоело слышать слово «санкции». Хотя не скажешь, что мы их в России не ощущаем. Кто-то оплакивает фуа-гру, смузи, устрицы, моцареллу и пармезан, прошутто и чизкейк… вина итальянские, французские, а кто-то уже замечает, что берешь тысячу рублей, а из магазина приносишь самое необходимое и только дня на два прожить. Цены взлетели. Как-то спокойно, по моему, была встречена информация о том, что введут запрет на продажу за границу черной икры и бриллиантов. Хотя и понятно почему. Абсолютное большинство предпочитает больше баклажанную, да кабачковую собственного приготовления. Про бриллианты сказать ничего не могу, меня это лично не затронуло. Хотя несомненно убытки ювелирная отрасль промышленности понесет. Да и другие отрасли народного хозяйства, а значит и в целом бюджет, немало потеряет. Конечно, «царапает», когда читаешь: «Британский премьер-министр Дэвид Кэмерон заявил, что санкции, введенные странами Запада против Российской Федерации «навсегда уничтожат российскую экономику»… Тут же мысль утешительная мелькает: палка-то «о двух концах». На днях, к примеру, прочитала информацию под заголовком: «Американцы спешно скупают «АК-47» российского производства, попавшие под эмбарго…. Некоторые покупатели по 8-10 автоматов покупают…, а некоторые торговцы вывесили плакаты, где Обама объявлен лучшим агентом по продаже оружия за все столетие… Как только в июле Минфин США уведомил импортера, «что концерн «Калашников» будет внесен в санкционный список, так «бум» продаж начался почти немедленно». Еще надо посмотреть, где эти выстрелы автоматные позже прозвучат, если есть «ружье», то оно непременно выстрелит. Хотя это тоже страшно. Санкции чувствительны обеим сторонам: и тем, кто их вводит, и тем, на кого они направлены. Близки к панике представители европейского бизнеса. Высокую цену платим и мы, если ограничения касаются доступа на рынки капиталов и технологий, экспорта оборонной продукции и товаров двойного назначения. Бизнес был крепким связующим звеном между государствами и убытки, кто больше пострадает от них только начинают подсчитывать… НЕТ ХУДА БЕЗ ДОБРА… Наверно, плохо представляют на Западе, когда стали вводить продовольственное эмбарго, какой у нас высокий уровень выживания. Во все времена, даже самые тяжкие. А может не принимают во внимание, насколько богата талантами Россия, сколько доморощенных умельцев в наших краях, сбрасывают со счетов, какие же мы добытчики и хозяева!!! Не знают, как щедра наша российская земля, леса, поля, луга, болота, тайга… на дары природы, как умеем мы на своей земле, своих огородах, садах, пасеках, реках и озерах получать все, от чего стол наш стол ломится и зимой, и летом, как умеем из простого, делать такое, что и пальчики оближешь, да и язык проглотишь. Эмбарго… Санкции… В народе говорят: нет худа без добра! И усиленно стали запасаться дарами природы. Подтверждая это фотографиями. Их столько появилось в интернете за эти месяцы. Смотришь и глаза горят, и благость по сердцу разливается. Взгляните - ка на эти «похвастушки», как назвали их авторы. Сделаны они только в одном местечке в России - в Перемышельском районе, под Калугой … Меня они удивили, порадовали. ПРОЖИВЕМ? НЕ ПРОПАДЕМ! Кто любит земле кланяться, без добычи не останется… Сладка ягода в лес поманит, спелой зрелостью удивит… Много - не бывает Найдешь белый – остановку сделай. Если белый один, значит рядом – сын. А у сына – сыночки прячутся под кочки. У сыночков сынки хоронятся под пеньки… Всякий гриб в руки берут, да не всякий в корзину кладут Маленький, удаленький сквозь землю прошел, красну шапочку нашел Запас карман не ломит Пошли рыжики, жди опят Хоть косой коси...
С грибами, да орехами
Так и хочется спросить у слишком «деловых, да ретивых»: «Хотите изолировать Россию? А изоленты-то хватит?». Наши российские фермеры заявляют: Россия себя прокормит. Урожай картофеля, овощей бьет все рекорды. Пермские предприниматели, например, открывают новые магазины, где полки заполнены копчеными колбасками, творогом, сметаной, крольчатиной, перепелиными яйцами, домашними заготовками помидор, огурцов… Развернулись овощные базары и ярмарки. Везут продукцию с Алтая, Башкирии… А в Ярославской области, как сообщили в новостях, подрастает стерлядь, осетров выпустили в места по размножению рыбы… Кондитеры твердо пообещали заменить украинские сладости российскими. А еще в нашем городе появилось в магазинах настоящее вологодское масло, которого давненько не видывали… Пенсии повысят, так и икры черной поедим и наши внуки тоже. Говорю это без шуток. В Финляндии сыр в своей стране стали продавать вдвое дешевле, чтобы не скапливался, в Польше рекомендуют не менее шести раз в день есть яблоки, вот и мы от достатка и изобилия… НЕ ХЛЕБОМ ЕДИНЫМ… Все это неплохо. Но только в одностороннем порядке, как говорят. Главного нет: прочного мира, решения проблем путем переговоров и договоренностей… слишком высок уровень недоверия, непонимания, лицемерия… Все так зыбко и спорно. И цену Приходится пока платить немалую.
«Помню первое увольнение в город. С группой ребят, - вспоминает Кирилл Озеров, - я шел из училища по направлению к центру. Вдруг на открытой легковой машине «пикап» нас обогнал капитан 1 ранга Безпальчев. Проезжая мимо, он внимательно смотрел на нас, а мы в ответ беспечно улыбались и продолжали идти. Начальник училища остановил машину и подозвал нас к себе. Враз оробев, мы подошли к нему. Вежливо, не повышая голоса, он объяснил нам, как нужно курсантам вести себя при встрече с офицером, если он едет на автомобиле. Курсант и в этом случае, оказывается, должен отдать офицеру честь. Для закрепления в нашем сознании соответствующего положения строевого устава начальник училища приказал нам идти вперед, а через некоторое время вновь обогнал нас на машине. Во второй раз мы не подкачали и лихо поприветствовали его». Многим запомнилась встреча с начальником училища, во время которой он обходил строй курсантов, только что возвратившихся с летней практики из села Безводное. В процессе обхода он внимательно всматривался в лица будущих военных моряков и интересовался самыми различными вопросами их воинской службы и быта. Следует сказать, что даже короткие ответы курсантов серьезно озадачили Безпальчева. Он был явно озабочен их лексикой. В конце осмотра начальник училища обратился к сопровождающим его офицерам с такими словами: «с этого дня нам надо тщательно работать над литературным языком курсантов. К этому делу нужно обязательно подключить литераторов, библиотекарей, офицеров. Язык советского морского командира должен быть чистым от всяких жаргонных примесей. Язык офицера - это его авторитет». Затем, обращаясь к начальнику политотдела капитану 2 ранга Воронову, он продолжал: - Алексей Сергеевич, вы представляете сколько нам с вами придется потрудиться? - На днях на совещании, проводившемся политотделом, преподаватель литературы лейтенант Афанасьев предложил задавать курсантам побольше учить стихов, сказал Воронов. - Почему? - спросил Безпальчев. Он утверждает, что заучивание стихов выпрямляет речь человека, делает ее более правильной, выразительной и даже поэтичной. - Пожалуй, он прав - завершил разговор начальник училища и в сопровождении свиты пошел вдоль строя дальше.
Капитан 2 ранга (второй ряд снизу, седьмой слева). Отец ленинградского нахимовца выпуска 1952 года, подводника, капитана 2 ранга Воронова Владимира Алексеевича.
«Высокий авторитет Безпальчева, - говорит Павел Званцев, - можно проиллюстрировать еще одним фактом. Моя мама была настроена против моего поступления в Подготовительное училище и оставалась при своем мнении вплоть до родительского собрания, которое Константин Александрович устроил в первый же месяц после начала учебы в Подготе. После этого, когда я пришел домой в увольнение, мне было мамой сказано, что теперь она совершенно уверена в правильности моего выбора».
«Однажды, - вспоминает Николай Игнатьев, - Безпальчев, выступая в кругу курсантов, рассказал такую историю. К нему приходила мать курсанта А., не желавшего учиться и получавшего по многим предметам двойки, и просила не списывать его на флот. При этом она обращалась к его отцовским чувствам. Боялась, что ее сын попадет на фронт. Отвечая на этот упрек, Безпальчев поведал ей такую историю: «Мой сын, когда немец подходил к Николаеву, в очках, полуслепой записался добровольцем в народное ополчение. Во имя интересов Родины он и сложил свою голову. Почему же ваш сын, не желающий учиться и систематически нарушающий воинскую дисциплину, не может продолжить службу в ВМФ?» Безпальчев списал А. из училища».
А вот какой эпизод из жизни начальника училища, рассказанный им самим, запомнился Леониду Докучаеву. «Как-то Константин Александрович оказался в окружении курсантов. Завязалась непринужденная беседа, в ходе которой начальник училища стал утверждать, что будущему командиру нельзя терять самообладание даже в самой сложной обстановке. И в доказательство этой мысли привел пример из своей жизни. Это было в Севастополе. Подчиненный ему старшина получил боевое ранение в ягодицу. Доктора поблизости не было. Тогда Константин Александрович дал старшине выпить стакан спирта и после необходимых манипуляций извлек осколок. В результате таких неординарных действий Безпальчева жизнь старшины была спасена, а шрам на «попе» можно было узреть только в бане».
Одной пикантной историей из курсантской жизни поделился и Станислав Шашин. «После преобразования ГВМПУ для училища выделили, помимо бывших зданий спецшколы, еще один 4-этажный корпус, принадлежавший до этого военному госпиталю. Здание ремонтировали и готовили к учебному году. Помогать ремонтникам убирать строительный мусор посылали и группы курсантов. Во время контрольной проверки хода работ Безпальчев стал свидетелем и участником сцены, о которой он нам, группе курсантов, рассказывал с юмором примерно так: «Захожу на 2-й этаж и вижу, что в конце коридора, на куче мусора, курсант, сняв штаны, добавляет от себя мусор с запахом. Увидев меня, быстро поднял штаны и бросился наутек. Устроили мы с ним гонки. Он впереди, а я, с моим жирком на животе, бегу сзади. И что вы думаете? Догнал! Фамилию курсанта я вам не назову, чтобы его не позорить. Он чистосердечно раскаялся и в дальнейшем очень хорошо работал по обеспечению ремонта».
Несколько дополнительных штрихов к портрету капитана 1 ранга Безпальчева добавил командир нашего курса капитан-лейтенант А.Н.Лукьяненко: «Встреча с Константином Александровичем произвела на меня огромное впечатление. Она, по существу, погасила мои настойчивые стремления попасть на любой действующий флот и внести свой посильный и реальный, как мне тогда казалось, вклад в дело победы над врагом. Вместо фронта я получил койку в общежитии Горьковского подготовительного училища и под влиянием Безпальчева стал заниматься совершенно новым для себя делом - готовить для Военно-Морского Флота Родины молодую поросль. Константин Александрович постоянно проявлял буквально отеческую заботу о своих подчиненных, как о курсантах, так и об офицерах. Это был преданный своему любимому делу человек, настоящий офицер флота. За эти и многие другие положительные качества Безпальчева любили и уважали руководители наркомата ВМФ, в частности, такие адмиралы, как Л.М.Галлер, И.С.Исаков, Н.Г.Кузнецов, Г.А.Степанов и др. Благодаря стараниям Константина Александровича офицерский состав училища отличался доброй сплоченностью. Со многими коллегами у меня вскоре установились по-настоящему дружеские отношения.
Не забыла начальника училища и преподавательница английского языка О.М.Киселева: «Безпальчев довольно часто собирал вместе гражданских преподавателей и офицеров. Он объяснял, рассказывал, требовал. Потом гражданских преподавателей отпускал, а офицеров продолжал воспитывать. Константин Александрович встретит кого-нибудь из гражданских преподавателей и спросит: «А что у вас было на уроке?» Мы отвечали, используя обязательно морские термины (аврал, кубрик т.п.) «А что это такое?» - продолжал он спрашивать дальше. В ответе надо было показать свои знания в области морской терминологии. Помню, что все преподаватели училища сдавали экзамены по маринизации учебного процесса. Уже в самом начале учебного года Безпальчев сказал преподавателям, чтобы они приходили в училище по крайней мере за 30 минут до начала уроков. А шла война, город был без света. Характерно, что Константин Александрович не только доверял, но и обязательно проверял исполнение своих распоряжений».
В своих воспоминаниях воспитанники ГВМПУ уделили много внимания не только начальнику училища, но и его супруге. Слово Олегу Корытову: «Под стать Константину Александровичу была и его супруга - Елена Тимофеевна. Кто хоть раз соприкасался с ней в библиотеке училища, тот не мог не запомнить ее внимание и заботу о нас, курсантах».
Говорит Владимир Зайцев: «Вся наша мальчишеская любовь была отдана К.А. Бсзпальчсву и его супруге, Елене Тимофеевне, которая на своем месте, в библиотеке училища, делала большую работу... Она была для курсантов второй матерью и не теряла с нами связи до последних дней своей жизни... Елена Тимофеевна, работая в библиотеке училища, очень хорошо помогала Константину Александровичу, но в первую очередь нам, курсантам, так как она очень внимательно наблюдала за тем, что и как мы читаем. Я помню, как она нам рекомендовала записывать в специальную тетрадь отдельные мысли из . И многие из нас это делали. Свою тетрадь я храню до сих пор».
Рассказывает Ростислав Водении: «Большой след в моей училищной жизни оставила Елена Тимофеевна Безпальчева. Работая в библиотеке, она знала почти всех курсантов. Ко многим из них относилась с настоящей материнской заботой, помогала советом, а при первой возможности и приглашала к себе домой на чай. Она так умела расположить к себе своего собеседника, что все мы советовались с ней как с матерью. Лично мне с Еленой Тимофеевной приходилось беседовать неоднократно. Её доверительный тон побуждал меня разговаривать с ней предельно откровенно. В беседах она очень тактично подсказывала, как надо поступать в конкретной ситуации. Нередко она защищала нас, курсантов, перед своим мужем. Помню, когда проходили экзамены, начальник училища любил бывать на них и еще более любил задавать вопросы. А когда он входил в раж, ставя курсантов в затруднительное положение, то экзаменуемые бежали за помощью к Елене Тимофеевне. Она никогда нам в этом случае не отказывала. Вызывала Константина Александровича с экзамена, что-то ему говорила и он, как правило, больше в этот класс на экзамен не ходил».
А вот впечатления Владимира Шеховцова: «Елена Тимофеевна, всегда ласковая, приветливая относилась к нам, как к своим детям. Её участие, поддержка и внимание были нам, оторванным от своих семей, необходима. Она это отлично понимала. Её теплота в общении, простота, умение поговорить, дать совет, помочь выбрать книгу для чтения, делали посещение библиотеки приятным времяпрепровождением. Однажды Елена Тимофеевна попросила меня и Витю Михайлова напилить и наколоть ей . Мы согласились с большим удовольствием: хотелось сделать Елене Тимофеевне что-нибудь приятное, помочь. После занятий, выбрав свободное время, явились для выполнения обещанного. Увольнительная была не нужна, так как Безпальчевы жили на территории училища. Горячее желание чем-то помочь Елене Тимофеевне перемешивалось у нас с боязнью, чтобы за этим занятием нас не застал Константин Александрович. Как бы он прореагировал на наши действия, нам было неизвестно, но мы доподлинно знали, что он человек крутой. К нашему удовольствию, все обошлось хорошо, но после пилки дров Елена Тимофеевна пригласила нас к себе в дом и уговорила нас покушать. Мы долго отказывались, но, в конце концов, хозяйка усадила нас за стол. Уже сидя за столом, мы через окно увидели, что Константин Александрович возвращается домой. Нас как ветром сдуло из-за стола, и мы успели улизнуть незамеченными, хотя Елена Тимофеевна пыталась нас задержать».
Рассказывает Вячеслав Андриенко: «Наш взвод был в наряде, и меня с несколькими ребятами направили на пилку и колку дров для семьи начальника училища. После завершения работы его жена пригласила нас в дом и стала угощать лепешками. В это время в комнату входит сам Безпальчев. Он поздоровался с нами, как с порядочными. Затем в другой комнате переоделся и вышел к нам. Поблагодарив нас за работу, сказал жене, чтобы она напоила нас чаем. За столом он стал рассказывать нам что-то о флоте. О чем он говорил, сейчас я не помню. Но хорошо сохранилось в памяти мое состояние растерянности, почти шока. Еще бы! Оказаться за одним столом рядом с таким человеком!»
Самые добрые чувства к этой удивительной женщине испытывал и Артур Галка: «Елена Тимофеевна Безпальчева, начиная с моего первого визита в училищную библиотеку, стала помогать мне в подборе книг и положительно влияла на систематизацию моего чтения. По ее рекомендациям я прочел многие сочинения Тарле, записки и рассказы адмирала Исакова и много другой исторической и военно-морской литературы. Елена Тимофеевна ростом была чуть выше своего невысокого мужа. У нее были черные с небольшой сединой волосы. Правильные черты лица подчеркивали ее красоту. Однажды мы разговорились с Еленой Тимофеевной, и она мне призналась, что я очень похож на ее старшего сына Александра, студента Николаевского кораблестроительного института. Он был слаб зрением и не мог пойти по стопам отца. Но этот физический недостаток, однако, не помешал ему в числе первых записаться в народное ополчение города Николаева. Рабочие батальоны города задержали наступление немцев и дали возможность переправить на Кавказ 24 недостроенных боевых корабля (крейсеры «Фрунзе» и «Куйбышев», лидеры «Киев» и «Ереван», эсминцы «Свободный», «Огневой», «Озорной» и др.). В 1942 г. в боях за Родину и погиб первенец Безпальчевых.
Елена Тимофеевна очень обрадовалась, когда я сказал, что я тоже из Николаева, что в этом городе, родине знаменитых русских флотоводцев, адмиралов А.С.Грейга и С.О.Макарова, родилась и жила моя мама, которая очень любила и хорошо знала свой город. Однажды мне повезло - я оказался гостем Елены Тимофеевны. Только мы разместились за столом, как вошел сам грозный хозяин дома. Я по привычке тут же вытянулся. Меня вежливо остановила хозяйка: «Не тянитесь, вы за столом, милый мой курсант». Накрыв еще один прибор, она усадила мужа за стол. Во время обеденного разговора Константин Александрович спросил меня: «А что молодую надежду флота интересует?» Заметив мое смущение, он не стал больше задавать мне вопросы, а сам выбирал темы для беседы. За короткое время он успел рассказать мне несколько интересных эпизодов из его службы на кораблях Черноморского флота в 1920-е годы. Я слушал начальника училища, затаив дыхание. Ничего подобного до этого слышать мне не приходилось. Все для меня было настоящим откровением. Раздался телефонный звонок, и беседа с Безпальчевым прервалась. Он извинился перед нами и куда-то срочно вышел. Служба есть служба. На прощание Елена Тимофеевна угостила меня вкуснейшим натуральным, а не , к которому мы привыкли в войну».
Впечатление Павла Званцева о подобных встречах: «Константин Александрович несколько раз приглашал курсантов к себе домой накануне праздников. Это были помкомвзводы, старшины, отличники, комсомольский актив. Будучи комсоргом второй роты, я несколько раз был в числе приглашенных. Такие встречи, проходившие в обстановке домашнего уюта, для нас, курсантов, всегда были очень интересны. Ведь наш начальник училища был превосходным рассказчиком».
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
Некоторые наши товарищи, принимая во внимание проводившиеся в то время политические репрессии в стране, сознательно шли на сокрытие сомнительных фактов нелояльности своих родственников и тем самым подвергали себя постоянным переживаниям. О подобной ситуации в своей судьбе вспоминает Георгий Широков: «В 1944 г. арестовали моего родного дядю, работавшего кузнецом в колхозе. За что - не знаю. Я знал только, что он находился в застенках громадного здания на Воробьевской улице. Кстати, на этой же улице, но в другом конце находился спальный корпус ГВМПУ. Он стоял на высоком берегу над Ромодановским вокзалом. О том, что мой дядя арестован, в анкете я не указал, и поэтому пережил много неприятных дней, опасаясь, что КГБ докопается до моей хитрости. Продержав моего дядю в тюрьме около года, его выпустили на свободу. Несмотря на его 40-летний возраст, во рту у него не было ни одного зуба. Когда я спросил его об этом, он матюгнулся и сказал: «Меня предупредили, что если я не буду держать язык за зубами, я лишусь и его». Усилиями Безпальчева и его соратников стал создаваться настоящий военный организм со всеми свойственными ему особенностями. В ГВМПУ началась настоящая служба с четким распорядком дня, строгой организацией учебного процесса и досуга, с нормальным питанием. В общем, уставной порядок пришел на смену обычаям «безнадзорной колонии», как иногда воспринимало нас местное население ранее. Почетное место среди замечательных людей ГВМПУ в воспоминаниях его воспитанников по праву занимает наш первый начальник училища капитан 1 ранга Безпальчев Константин Александрович, выпускник Морского корпуса дореволюционной России, участник боевых сражений в годы первой мировой и гражданской войн на кораблях Балтийского и Черноморского флотов, офицер, имеющий богатый опыт педагогической деятельности в различных военно-морских училищах. В присланных воспоминаниях воспитанники Константина Александровича выражают, все как один, свое искреннее восхищение его незаурядными организаторскими способностями, прекрасным даром воспитателя, глубокими знаниями истории Российского, Советского и зарубежных военно-морских флотов, высоким интеллектом и удивительной эрудицией, великолепным искусством профессионального рассказчика и другими прекрасными человеческими качествами. Неудивительно, что Безпальчев с первых же дней пребывания в нашем училище завоевал заслуженный и непререкаемый авторитет у всех курсантов, офицеров и преподавателей. Уважали курсанты Безпальчева безмерно. Он стал для многих из них образцом для подражания в течение всей дальнейшей военной службы и жизни.
По мнению Олега Корытова, офицерская выправка и представительность Константина Александровича, его решительность и, вместе с тем, личная скромность, завидные организаторские способности, проявившиеся прежде всего в заботе о курсантах, поразительная начитанность во многих областях знаний позволили ему практически на голом месте создать не потешное войско, как это было в случае со спецшколой, а молодой и здоровый воинский коллектив. В отличие от других подготовительных училищ Безпальчев добился для ГВМПУ получения боевого оружия для каждого из нас (винтовок для курсантов и автоматов ППШ - для старшин), что ставило нас вровень с другими частями гарнизона. В условиях военных 1944 и 1945 годов мы были обеспечены всем необходимым по флотским нормативам.
Николай Груздев убежден, что «быстрому становлению училища и всему тому, что делало жизнь в нем вполне благополучной и духовно светлой, мы обязаны нашему первому начальнику училища. Его воспитательные методы никогда не унижали нашего мальчишеского достоинства. Наоборот, его педагогика зиждилась на творческом раскрепощении личности. Будучи нашим кумиром, Безпальчев, несмотря на свои сложные обязанности начальника училища, всегда был в гуще курсантской массы. Он знал по фамилиям абсолютно всех курсантов. Он настойчиво воспитывал в нас чувство чести и офицерского достоинства. Мы до сих пор, будучи в форме, не возьмем в руки авоську или зонтик, не позволим себе даже в жаркую погоду, что называется, рассупониться - расстегнуть пуговицы тужурки или снять на улице, в транспорте и других общественных местах фуражку. Мы никогда не тяготились нашей прекрасной формой военного моряка. Это, конечно, лишь внешнее и не самое главное проявление честолюбия, но и без этого понятие чести будет неполноценным. Наш начальник училища заботился не только о нашей нравственности и духовном мире. Он готовил из нас профессиональных военных, будущих офицеров, моряков. Поэтому в распорядке дня училища много времени отводилось военно-морскому делу, строевым занятиям, стрелковой подготовке».
Как считает Анатолий Усатов, «Безпальчев внес много полезного в организацию училища и воспитание курсантов. Он всегда присутствовал на всех общественных мероприятиях, проводившихся в училище. Его беседы с личным составом училища охватывали широкий круг вопросов, касающихся жизни флотского офицера. Это и отношения с товарищами, подчиненными и начальниками, и особенности и методы глубокого изучения профессии военного моряка, и воспитание патриотизма и преданности выбранным идеалам. Константин Александрович установил тесные деловые связи с советскими и партийными организациями города, благодаря чему наше училище было на виду и ему нередко оказывали разностороннюю помощь».
Владимир Шеховцов отмечает, что Костя, так курсанты, по существу еще мальчишки, называли между собой своего начальника училища, был, конечно, нашим главным организатором, воспитателем и педагогом. Это он учил нас, как надо пунктуально и требовательно относиться к порученному делу. А как точно он сам приходил ежедневно на старший курс, на подъем флага! Как на строевых прогулках по городу он, словно наседка, обегал свое воинство, показывая как надо нести винтовку своим не очень рослым подопечным, особенно из 4-х и 5-х взводов».
«Константин Александрович, - говорит Владимир Зайцев, - был и очень строгим строевиком. Он постоянно обращал внимание на так называемую внешнюю сторону воинской службы и воинской дисциплины. Помнится, он всегда подчеркивал: «Ваш внешний вид должен всегда показывать, что вы будущие морские офицеры. И этого нужно добиваться еще в стенах училища. Неряха в училище, как правило, остается еще надолго неряхой и на флоте».
Николай Хрусталев напоминает нам о том, как Безпальчев регулярно, глубокой ночью, лично проверял посты дежурно-вахтенной службы, строгое соблюдение ею требований воинских уставов. Обо всех выявленных нарушениях сообщалось в его приказах, выдержки из которых вывешивались на «Досках объявлений и приказов», установленных на каждом этаже. Курсанты читали их с большим интересом.
В представлении Артура Галки Безпальчев остался строгим, требовательным и справедливым начальником. Главным и постоянным объектом его внимания был . И Константин Александрович строго спрашивал с нерадивых офицеров и сверхсрочников, которые пренебрегали нуждами будущих офицеров флота. Поэтому его не только любили, но многие и боялись.
Владимиру Баркану запомнилось, что многие бывшие воспитанники Безпальчева с восхищением вспоминают его выдающиеся способности блестящего оратора, высоко эрудированного лектора и занимательного рассказчика. С кем бы не разговаривал Константин Александрович, с одним человеком или с большой аудиторией, он непременно полностью завладевал вниманием своих слушателей. Все его выступления на любую тему аудитория воспринимала, затаив дыхание. Безпальчев справедливо и ровно относился ко всем курсантам и офицерам. Когда необходимо было употребить власть, во внимание он принимал все обстоятельства, в условиях которых был совершен проступок. Влияние высокопоставленных родителей, если они имелись у провинившегося курсанта, в расчет им не принималось.
Андрей Баранов вспоминает, что Безпальчев говорил так интересно и убедительно, что даже на комсомольских собраниях, посвященных разбору проступка какого-нибудь разгильдяя, он так «раскладывал» его, что ни у кого не возникало сомнения относительно безусловной вины этого нарушителя дисциплины и необходимости наложения на него самой суровой кары. А на его лекции в клубе, с которыми он выступал довольно часто, собиралось все училище. Зал еле вмещал всех желающих. В юбилейные дни им читались великолепные лекции, темы которых варьировались в самом широком диапазоне знаний: история флота, гении науки, знаменитые музыканты и художники и др.
«Несмотря на большую занятость административно-хозяйственными вопросами, - рассказывает в своих воспоминаниях Владимир Зайцев, - капитан 1 ранга Безпальчев принимал самое активное участие в становлении коллектива училища. С этой целью он проводил регулярные встречи-беседы в клубе с курсантами, офицерами и преподавателями. Для нас, курсантов, это были самые желанные беседы, на которые никого не надо было «загонять» под страхом наказания. Все с интересом ждали, когда же Константин Александрович продолжит рассказ об истории русского флота, о его боевых сражениях, географических открытиях и кругосветных плаваниях российских моряков. Большое внимание он уделял строительству и боевой деятельности Военно-Морского Флота во время Великой Отечественной войны. Много интересного он рассказывал о Наркоме ВМФ Н.Г.Кузнецове. Беседуя с нами о Военно-Морском Флоте, его традициях и святынях, Безпальчев постепенно пробуждал и укреплял в нас любовь к выбранной профессии военного моряка».
. Первые 5 томов издания «Материалы для истории русского флота», изданные в 1865-1875 гг., были подготовлены историографом Российского флота С. И. Елагиным (1824 — 1868 ). После его смерти работу по написанию «Материалов...» продолжили его сотрудники и Ф.Ф. Веселаго. Всего же было издано 18 томов в период с 1865 по 1904 гг.
Вспоминая лекции Безпальчева, которые он читал в клубе для всех желающих, Владимир Шеховцов отмечает, что в них было много интересного и поучительного. Недаром на лекции ходили наши гражданские преподаватели, хотя их никто не неволил. Читал Безпальчев блестяще, с большим увлечением и даже азартом. А как он знал флот! Достаточно было спросить у него о любом корабле, как он тут же называл даты его закладки и спуска на верфи, фамилию командира, участие в боях и другие подробности.
Вспоминая о Безпальчеве - лекторе, Артур Галка отмечает, что всех изумляла эрудиция Константина Александровича. «Мне, например, запомнились его замечательные лекции о прославленных русских флотоводцах П.С.Нахимове, Ф.Ф.Ушакове, С.О.Макарове. Он рассказывал о них так интересно, что в большом зале училища стояла абсолютная тишина. В эти годы по экранам страны прошел прекрасный английский фильм «Леди Гамильтон», который вызвал в училище всеобщий интерес к фигуре английского флотоводца Нельсона. Константин Александрович вскоре читает лекцию «Адмиралы Нельсон и Ушаков», которая всем слушателям очень понравилась». Ряд наших выпускников, отмечая беспримерную одаренность и широкую эрудицию Безпальчева, вспоминают и о том, что наш начальник училища не менее увлекательно рассказывал о литературных шедеврах. Его лекции по такой тематике завершались всякий раз под восторженные аплодисменты слушателей. Этому способствовало и то обстоятельство, что Константин Александрович многие классические стихотворные произведения (например, «Евгений Онегин» А.С. Пушкина) читал наизусть. Полюбить литературу помогала и жена начальника училища Елена Тимофеевна. Она заведовала библиотекой и способна была заинтересовать каждого тем или иным произведением. Литературу она сама знала превосходно.
. - . О первых днях своего пребывания в ГВМПУ вспоминает Владимир Зайцев: «Миша Забалуев, Володя Петров и я, не приняв разумом резкий переход от «наркомпросовской» дисциплины в спецшколе к жесткому военному режиму в ГВМПУ, а по нашим тогдашним понятиям, к обычной солдатской муштре, первыми подали рапорты на имя начальника училища с просьбой перевести нас на Волжскую военную флотилию, где мы, как нам тогда казалось, могли бы принести гораздо больше пользы Родине. Реакция начальства на наш необдуманный шаг была самая разумная (к такому выводу мы пришли, правда, не сразу) - нам всем троим от имени начальника училища объявили по 15 суток ареста и отправили на гарнизонную гауптвахту. Капитан 1 ранга Безпальчев, умнейший человек и опытный воспитатель, конечно, понимал, что за коллектив он принял в свое подчинение и своей решительной бескомпромиссной мерой сразу же отрезал пути к отступлению от намеченной цели и всем остальным. А мы, пребывая на гауптвахте, конечно, думали «За что сидим? Мы же на действующий флот просились, защищать Родину!» А поняли, хотя и не всё, только тогда, когда к нам на гауптвахту, кажется, на пятый день приехал сам начальник училища с пирожками, испеченными его супругой, Еленой Тимофеевной. Расположившись на Волжском откосе в Кремле, мы уминали еще теплые неимоверно вкусные пирожки и слушали рассказ Константина Александровича о том, что такое флот и для чего флоту нужны грамотные офицеры. Слушая начальника училища, мы боялись смотреть ему в глаза. Нам было стыдно за всё содеянное. Кроме того, мы никогда не видели так близко такого большого начальника. В конце беседы он спросил нас примерно так: «Ну что, будете сидеть или поедем учиться?» «Конечно, учиться! Учиться военному делу!»
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
К.А. Безпальчев прошел вдоль строя, внимательно осматривая всех и читая разнообразные надписи на ленточках бескозырок (кто что смог достать и обменять) - от «Авроры» до «Тихоокеанский флот», затем вышел на середину строя и шутливо заметил: - Никогда не думал, что в чине капитана 2 ранга буду командовать всеми флотами и флотилиями Советского Союза... Далее перейдя на серьезный тон, он рассказал о целях и задачах создания училища, о морских традициях и требованиях флотской службы. Памятным событием стало вручение училищу знамени части 14 июня 1945 г. Знамя вручал Начальник ВМУЗ вице-адмирал Г.А. Степанов, а принимал наш начальник училища капитан 1 ранга К.А. Безпальчев. ... Во многих классах астрономию с элементами мореходной астрономии вел сам начальник училища капитан 1 ранга К.А. Безпальчев.
Владимир Михайлов вспоминает один эпизод, связанный с изучением мореходной астрономии. «Однажды ночью нас подняли по тревоге. Полуодетые, заспанные, но с оружием мы через три минуты стояли на плацу. Была чудесная лунная ночь. Ярко мерцали звезды - ни одной тучки. К строю полусонных курсантов вышел начальник училища капитан 1 ранга К.А. Безпальчев и после приема доклада о построении 3-го курса по тревоге начал рассказывать нам о звездном небе: «Я воспользовался возможностью показать вам звездное небо» — так он совместил приятное с полезным».
Андрей Баранов. «Главным примером стал для нас первый начальник училища К.А. Безпальчев. Он был для нас образцом, которому хочется подражать всю жизнь. Закончив Морской корпус до революции и будучи энциклопедически образованным, он был отличным рассказчиком, прекрасно владел речью. На его выступлениях зал нашего клуба не вмещал всех желающих. Выступал он перед нами на самые различные темы: о море и флоте, о достижениях науки, о мировой истории, об искусстве. Его рассказ о музыке предварял концерты духового оркестра, который хорошо исполнял не только строевую музыку, но и многие классические произведения. По его приглашению у нас побывал знаменитый писатель-маринист Леонид Сергеевич Соболев. К.А. Безпальчев всегда говорил так аргументированно и убедительно, что даже когда он распекал перед нами того, кому грозило списание из училища в Московский флотский экипаж, у нас не возникало и тени сомнения в правоте начальника. Сам он был небольшого роста, полноватым, но это не мешало ему выглядеть блестящим морским офицером. Хорошим дополнением ему была его жена - Елена Тимофеевна. Для нас он был строгий и требовательный начальник, а она - доброй, вникающей во все наши беды, заботливой матерью. К ней в библиотеку шли поделиться бедами и радостью. За многие годы последующей службы мне больше не приходилось встречать подобных начальников. Незадолго до своей кончины Елена Тимофеевна передала мне служебное удостоверение Константина Александровича, и оно стало реликвией архива нашего курса, хранителем которого я стал. ... Начальник училища Константин Александрович Безпальчев весьма поощрял участие в художественной самодеятельности. После первой генеральной репетиции перед смотром он собрал участников будущего концерта в своем кабинете. Разобрал буквально каждый номер, отметил хорошие стороны, объяснил почему хуже было то или иное выступление. Часто выходил из-за своего стола и показывал, как, по его мнению, нужно было прочитать стихотворение, как лучше закончить танцевальный номер и т.д. Всем интересно его слушать. Но пробежала и мысль, что на ужин опаздываем буквально на час. В это время Константин Александрович объявил короткий перерыв, открылись двери, и работники столовой быстро накрыли столы. Обсуждение концерта продолжалось за ужином. Такое общение и советы не прошли даром. Участники самодеятельности на концерте буквально превзошли себя, и училище заняло первое место в Горьковском гарнизоне на смотре художественной самодеятельности.
Константин Александрович стремился всеми способами привить нам любовь к искусству, к музыке, к литературе. Вспоминаю, как после занятий, он вызвал меня к себе и начал расспрашивать, люблю ли я оперу, какие певцы и музыканты мне нравятся, а главное, кто еще увлечен классической музыкой. В конце разговора он предложил быстро собрать товарищей и вместе с ним идти в оперный театр, где будет исполняться четвертая симфония П.И. Чайковского. Помню, что с Андреем Барановым мы организовали этот поход. Впечатление от прекрасной музыки было огромным. И у многих из нас это осталось на всю жизнь. Позднее, уже будучи командиром корабля, я воспользовался примером Константина Александровича Безпальчева. Когда оставался на корабле, приглашал к себе в каюту матросов и старшин и вместе слушали оперную и симфоническую музыку. Примеру требовательности в сочетании с неформальным общением с подчиненными обязаны мы Константину Александровичу. Через много лет, когда узнал о нравах и обычаях Морского корпуса, стало очевидным, что выпускник этого старейшего учебного заведения Константин Александрович Безпальчев стремился донести до нас лучшие его традиции».
В.С.Муругов. «После сдачи вступительных экзаменов и медицинской комиссии каждому абитуриенту предстояло еще пройти мандатную комиссию, т.е. проверку на лояльность, имеющую важное значение в условиях будущей службы с использованием секретной техники и оружия. Как теперь стало известно, мандатные комиссии предъявляли к курсантам военно-морских училищ действительно жесткие требования, о чем свидетельствует, в частности, процитированное ниже письмо начальника Военно-морских учебных заведений ВМФ вице-адмирала Г.Степанова начальнику Горьковского подготовительного училища.
Степанов Георгий Андреевич. -
43 Примечание. Степанов Георгий Андреевич (1890-1957), внук адмирала, сын погибшего в Цусимском сражении капитана 1 ранга, родился в Кронштадте, вице-адмирал. Окончил Александровский кадетский корпус (1905-1907), Морской корпус (1907-1911), минный офицерский класс с дополнительным курсом радиотелеграфии (1912-1914), Высшие морские академические курсы при ВМА (10.1925-4.1926). Начал службу вахтенным офицером учебного судна «Николаев», затем младший минный офицер линкора «Андрей Первозванный», на котором встретил Первую мировую войну, лейтенант (6.12.1915), старший минный офицер линкора «Слава» (1916-1917), флагманский минный офицер штаба сторожевых судов (1917-1918 ) Балтийского флота. Участвовал в Ледовом походе Балтийского флота в 1918 г., воевал против белофиннов на Онежском озере, командир минного заградителя «Шексна», начальник штаба (1918-1920) Онежской военной флотилии. Направлен на Чёрное море начальником штаба действующего отряда судов Морских сил Черного моря (1920 - 8.1921), затем в Москву начальником оперативного управления Морского штаба Республики (8.1921 - 12.1924), возвращается на юг (видимо, совместно с Панцержанским), начальник штаба Морских сил Черного моря (12.1924-3.1928 ) с полугодовым перерывом на учёбу в ВМА, затем переходит на преподавательскую работу в ВМА, преподаватель (3.1928-12.1931), старший преподаватель (12.1931-3.1933), начальник кафедры службы штаба (3.1933-6.1937), флагман 2 ранга (1937), начальник факультета (1937-1939), флагман 1 ранга (3.4.1939), заместитель начальника академии (1939-1940), начальник академии (1940-1941). С началом Великой Отечественной войны вступил в командование Беломорской военной флотилией (1941-1943), ВРИО начальника Главного штаба ВМС (4.1943-7.1944). За неудовлетворительно проведённую операцию на Черноморском флоте в октябре 1943 г. отстранён от должности и понижен в звании до контр-адмирала.
В официальной исторической хронике, например, «, издания 1988 г., эта неудачная операция не упоминается. Подробности гибели от вражеской авиации трех кораблей Черноморского флота (лидера «Харьков» и двух эсминцев - «Беспощадный» и «Способный») и нескольких сотен моряков в октябре 1943 г. можно найти в мемуарах Н.Г. Кузнецова [65]. Затем восстановлен в звании и в июле 1944 г. назначен начальником Управления ВМУЗ и одновременно старшим морским начальником Ленинградской вмб. 7 июня 1946 г. вице-адмирал Г.А. Степанов вручил Рижскому Нахимовскому училищу Красное знамя воинской части. Годом раньше он же вручил знамя Горьковскому подготовительному училищу. Вручение РНВМУ Красного Знамени. С апреля по октябрь 1947 г. Г.А. Степанов в распоряжении ГК ВМС, начальник кафедры организации и мобилизации ВМА им. К.Е. Ворошилова. Репрессирован в феврале 1948 г. вместе с адмиралами Кузнецовым, Галлером и Алафузовым, приговорён к 10 годам лишения свободы, лишён звания вице-адмирал. 13 мая 1953 г. реабилитирован, восстановлен в прежнем звании и уволен в отставку [7, 19, 25, 45, 63].
В соответствии с указаниями Заместителя Народного комиссара ВМФ Адмирала Флота Исакова, в связи с объявлением приема в военно-морские училища в 1945 г. и началом отбора кандидатов приказываю: 1. В течение года разрешить допуск к вступительным экзаменам и прием в училища граждан СССР: а) проживающих на оккупированной территории, при условии представления ими рекомендаций от советских или партийных организаций; б) проживающих в прибалтийских республиках по национальности эстонцев, латышей, литовцев только членов и кандидатов в члены ВКП(б) и членов ВЛКСМ при условии предоставления ими рекомендаций от партийных или комсомольских организаций. 2. Не допускать к вступительным экзаменам граждан СССР по национальности калмык, чеченцев, ингушей, крымских татар, а также немцев, финнов, поляков, болгар и других независимо от того, проживали они на оккупированной территории или нет. 3. Безусловно не допускать к вступительным экзаменам подданных иностранных государств, независимо от их национальности. Личными впечатлениями о прохождении мандатной комиссии воспитанниками ГВМПУ 1946 г. выпуска делятся бывшие абитуриенты.
Матросской формой мальчишки гордились. но в чем была настоящая трагедия — ленточки завязывались бантиком на левой стороне околыша.
«В процессе преобразования Спецшколы в Военно-морское подготовительное училище, - рассказывает Владимир Шеховцов, - нужно было пройти, кроме прочего, еще и мандатную комиссию, председателем которой был начальник училища капитан 1 ранга Безпальчев. Преодолеть этот барьер оказалось не так-то просто. Это был настоящий экзамен. Вызывали по одному. Все что там происходило, быстро передавалось из уст в уста. Много было всяких казусов. Кандидаты, которым предстояло перешагнуть через многочисленные препятствия, выстраиваемые мандатной комиссией, живо интересовались всеми подробностями происходящего. Выходящих из кабинета спрашивали о том, какие вопросы задают члены комиссии и, в особенности, чем интересуется начальник училища, как он ведет себя. А поведение у «Кости» (как его стали называть между собой ученики спецшколы) было действительно, с нашей точки зрения, совершенно непредсказуемым. Короче говоря, тот, кому предстояло вскоре идти на комиссию, ощущал явную дрожь и в голосе, и в ногах. Из всех перипетий, связанных с работой мандатной комиссии, мне более всего запомнился эпизод, произошедший с Федей Тюриным. Когда Тюрин предстал перед очами начальника училища и последний узнал, что перед ним стоит соискатель по имени Федя, то Константин Александрович поинтересовался, кто из великих флотоводцев является его тезкой (имея в виду прославленного адмирала Федора Федоровича Ушакова). Когда же он не получил нужного ответа, то устроил Феде такую взбучку, что ее отголоски, вероятно, слышны были и на улице. Ради справедливости надо сказать, что Федя Тюрин многое знал об Ушакове и, конечно, знал как его звать-величать. И вообще, наш Федя был одним из самых начитанных ребят в нашей роте. Многие помнили, как они засыпали в кубрике далеко за полночь под Федины рассказы о прочитанном. Ну а на мандатной комиссии он просто оплошал, с кем не бывает. Да, кстати сказать, перед Безпальчевым стушеваться мог не только молодой человек. В то время в Горьком увидеть морского офицера в звании капитана 1 ранга можно было не так уж часто. Кроме того, наш начальник училища имел внушительный вид. А уж если хотел кого-то отчитать, то завидовать такому человеку не стал бы никто. Но самое главное состояло в том, что это был неоспоримый авторитет для всего коллектива училища».
- доктор военных наук, почётный профессор, капитан 1 ранга в отставке (офицер ВМФ СССР, преподаватель ВВМКУ им.Фрунзе, начальник кафедры кораблевождения ВСОК ВМФ…)
Немало пришлось поволноваться и Николаю Груздеву, который вспоминает: «Все мы должны были пройти мандатную комиссию. Для этого требовалось много разных документов - органы СМЕРШ были как всегда бдительны. А у меня, ленинградца-блокадника, кроме свидетельства об окончании семи классов, никаких документов больше не было. По этой причине мое положение оказалось чрезвычайно серьезным. Выручило официальное письмо брата, проживавшего в то время в Москве, начальнику училища, в котором он документально подтвердил все необходимые сведения и обо мне, и о моих родителях».
О своих переживаниях, связанных с работой мандатной комиссии, рассказывает Кирилл Озеров: «Для мандатной комиссии я заполнил анкету, заново написал подробную автобиографию и рапорт, в котором изложил просьбу о зачислении меня в Подготовительное училище. На этот раз и в анкете, и в автобиографии я написал, что окончил в Кузнецке восемь классов и приложил к упомянутым документам соответствующее свидетельство. Почему-то меня долго не вызывали, хотя наступил уже вечер. Наконец, пригласили. Долгое и томительное ожидание своей очереди, неуверенность в поступке со свидетельством об образовании привели меня в сильное волнение. Я думал об одном: «Не примут, отчислят; сейчас скажут, что я хотел обмануть комиссию и с позором выгонят». Мой испуганный вид, наверное, сразу бросился всем в глаза. Безпальчев с Калининым о чем-то тихо говорили, а с меня градом лился пот. Наконец, Безпальчев очень вежливо стал задавать мне разные вопросы: где родился, кто родители, почему хочу поступить в училище? Спокойная интонация его голоса подействовала на меня благотворно. Я стал отвечать увереннее. Наконец, был задан самый «страшный» для меня вопрос: «Почему окончив 8 классов, экзамены я сдавал за семь?» Мне показалось, что я убедительно объяснил комиссии, как этот вопрос решил старшина 2 статьи, принимавший документы. «Очень хорошо!» — сказал Безпальчев и обратился к членам комиссии, листая одновременно мои документы: «В свидетельстве об окончании 7 классов все оценки отличные, секретарь комсомольской организации школы, отличные характеристики от школы и комсомола, окончил 8 классов. Считаю возможным зачислить товарища Озерова на второй курс. Есть ли возражения?» Возражений ни от кого не последовало. Итак, я курсант второго курса! такой радостью, я буквально вылетел из кабинета».
Добрым словом вспоминает Валентин Розенберг мудрое решение начальника училища и председателя мандатной комиссии капитана 1 ранга Безпальчева. «Руководство спецшколы подготовило мандатной комиссии Подготовительного училища отрицательные характеристики ряду учеников старшей роты (Луганскому, Белявскому, Михееву и мне) по причине низкой дисциплины. Помню, как Безпальчев возмущался после беседы с нашей «четверкой». «Как только ученик из интеллигентной семьи - так или хулиган, или разгильдяй». Володя Луганский и Гоша Михеев были отправлены домой. Леня Белявский, который был старше своих товарищей на один год, был отправлен на флот. Он воевал, закончил войну в Румынии и в 1948 г. был переведен в комендантскую роту Высшего инженерно-технического училища ВМФ. Я не «вылетел» из училища только потому, что к этому времени остался без родителей. Мамы я лишился еще в 1937 г., а отец умер в московском госпитале в январе 1944 г. Безпальчев в личной беседе строго предупредил меня о необходимости резкого изменения отношения к учебе и дисциплине. Учитывая, что по болезни я не сдавал экзамены за 9 класс, он предложил зачислить меня не на третий, а на второй курс. А освобождение от экзаменов я получил на том основании, что летнюю практику 1943 г. спецшкольники проходили в затоне «Парижская коммуна», жили там в полуземлянках. Место гнилое, с колоссальным количеством комаров. Очень многие ученики, в том числе и я, подцепили малярию. Весной 1944 я заболел ей снова в очень сильной форме, был освобожден от экзаменов и отправлен домой. Таким образом, я отстал на год от тех, с кем в 1942 г. поступал в Военно-морскую спецшколу. Помню, что я очень расстроился, так как до войны учился хорошо, был даже отличником и становиться второгодником очень не хотелось. Но положение было безвыходное. Решение Безпальчева определило всю мою дальнейшую судьбу, и я очень благодарен за это Константину Александровичу».
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
