Какой богатый сегодня день на посты. Все интересно, задевает, рождает отклик в мыслях, душе, в настроении: «Восемнадцатому выпуску посвящается» Константина Петровича Лукьяненко (с возвращением вас на портал), «Адмиралу-подводнику Лебедько В.Г. посвящается», «Страницы жизни» Владимира Якумовича Карасева, « Мне не забыть» Андрея Евгеньевича Семина… Случайно сбежались? Мне кажется это закономерностью. У меня все они породили размышления вот о чем. Многие пытаются понять загадочную русскую душу… Всех глубинных процессов ее вряд ли дано кому-то оценить. Непостижимо. Невозможно. Мы особые. А маленькие секреты на виду. У нас тонкая душевная структура, которая никак не делает большинство русских, живущих за границей, на прагматичном Западе, СВОИМИ. Нам там не очень уютно, потому что там не так уж часто «говорят по душам «. Не принято. Отсюда и ностальгия… А у нас МОЖНО, хоть с соседом, хоть с другом, хоть вслух … Мы отличаемся коллективизмом. Жизнь нередко бросает нам свои вызовы, и впереди их еще так много… Страшно бывает? Конечно. По крайней мере, очень беспокойно, думаем, обсуждаем, размышляем, делимся… опять же с друзьями или на кухне, в семье, при встречах, в гостях ли, на дачных посиделках вечерами… стараемся услышать друг друга. Наверно, Господь наделил нас каким –то особым удивительным жизненным иммунитетом, и мы дорожим, ценим и твердо знаем, что все трудности легче пережить с родным народом, у которого так много совпадений. Вспомнились почему-то, но, как говорят в строку, стихи моего любимого пермского поэта Алексея Решетова на эту тему: «Не искал, где живется получше, не молился чужим парусам: за морями телушка-полушка, да невесело русским глазам. Может быть и в живых я остался, и беда не накрыла волной, от того, что упрямо хватался за соломинку с крыши родной». Нас нельзя загонять в угол. Нас можно отодвинуть до какой-то черты… Мы можем позволить довести нас до точки кипения…но потом, когда отдышимся, встрепенемся, обязательно объедимся и тогда уже…, словом «не будите лихо, когда оно тихо «, история это не раз доказывала. Я расплылась мыслью, потому что зацепило за что-то «внутреннее», потому что только что закончила писать свой пост, который, возможно, тоже увидит свет, как отзвук этих размышлений. А всего лишь хотела сказать, как чувствую: мы живем не столько умом, а душой. И даже не разумом, а чувствами. Порой градус эмоций наших даже зашкаливает. Но скажите, что нам важнее на склоне лет? Несметные материальные богатства? По- моему нет. Судя по публикациям на нашем портале, самыми ценными многие, очень многие из нас считают воспоминания о тех прожитых годах, которые оставили такой яркий след в жизни, которые делали счастливыми. Вспоминая, мы словно, подзаряжаемся той такой мощной, светлой энергией, что ее хватает заново творить, строить, любить, биться за правду, дарить и делиться своим богатством с другими. «Мне гены предков не дают покоя…» А.Е. Семин…. «Я вспоминаю каждого из нас, как будто мы стоим в огромном хоре…» К.П. Лукьяненко… и ранее опубликованные всеми другими авторами. И спасибо за это. И дай, бог, всем и душевных, и физических сил, и здоровья, и вот таких воспоминаний, которые делают историю не столько личную, а всей страны, где живем, такой позитивной.
25 мая в Косинском морском клубе состоялось празднование спуска ботика Петра Первого на воду. Под руководством командора нахимовца Михаила Шадрина состоялся день отдыха и развлечений у воды. В 12.00 часов со стапеля был спущен ботик Петра Первого на воду. Под гром пушек и аплодисменты. Сам Император Пётр Алексеевич с Екатериной и Алексашкой посетили празднование. В праздновании приняли участие музыкальные коллективы, акробаты, танцевальный коллектив. Состоялись соревнования по гребле на ялах, сдавались нормы ГТО детьми и взрослыми. Победители получили свои награды. Желающие ходили под парусом на лодках, на досках под парусом. Были представлены новые виды прогулочных катеров на электричестве. Купание в чистейшей майской воде (температура воды +25 градусов). Полевая кухня накормила кашей и напоила чаем. Гости готовили шашлыки и принимали солнечные ванны. Была представлена икона хранителей ВМФ России, предназначенная для подарка Санкт-Петербургскому НВМУ. Суворовцы и нахимовцы со своими жёнами, детьми и внуками и друзьями, благодаря радушию хозяина, с 10.00 часов до 19.00 часов активно отдыхали у воды. Гостей было более 200 человек. Работало кафе.
В Москве-столице он родился, и детство в Таллине провел. Когда же началась война – в колхоз работать он пошел. Трудился честно, бескорыстно, как все победу приближал. Весь день без устали работал, а ночью – книги изучал.
Решил тогда он стать военным, страну родную защищать. В подготы он пошел учиться, чтоб офицером флота стать. В подготах он присягу принял на верность Родине своей, Грызя гранит морской науки, подводным делом заболел.
Затем в училище подплава после подготов поступил, Там добросовестно учился, диплом досрочно получил. Направлен был он на ЧФ, где опыт службы приобрел, Затем на ТОФ и на СФ позднее был переведен.
Всегда на флоте он старался, морское дело изучал, В походах дальних сам учился и подчиненных обучал. И понял он, что знаний мало и в академию пришел, По окончании которой опять на север он ушел.
Командовал атомоходом, все время в море проводил, В ученьях, стрельбах и походах морскую службу проходил. Когда же время подошло, то в штаб назначили его, Где флота боевую подготовку всю возложили на него.
Работа в штабе не из легких и требовала много сил, Однако тяготы сей службы он с честью все переносил, За ратную свою работу контр-адмирала получил И после Северного флота на Юго-запад он отбыл.
Там сразу нескольких флотов ему отдали под контроль, В координации которых и состояла его роль. Служа на юге, вновь учился и ВАГШ закончил он, И все полученные знанья на службе применял потом.
Пришла эпоха перестройки и Юго-запад сокращен Не долгим было назначенье – в Сосновый бор направлен он. В бору Сосновом Учебным центром стал руководить, Где в соответствие с Уставом порядок флотский наводить.
Руководя Учебным центром, в науку смело он вошел, В ней после защиты кандидатской свое призвание нашел. Богатств больших на службе не скопил, зато букет болезней получил.
Так пролетела его служба, и сорок два календаря, Но этот жизненный период был прожит им совсем не зря. Уйдя в запас, он вновь трудился, и в ВМА преподавал, Где свой громадный опыт службы ученикам передавал.
В трудах и старость подошла…и наступила слепота, Но он пассивно не привык существовать – Жене статьи и книги стал он диктовать. Рукой жены труды он пишет, которые за свой же счет и издает.
Во всех своих статьях и книгах он жизни опыт свой передает. Пусть силы никогда не покидают Вас И Ваша жизнь всегда была б активной, как сейчас. Судьба его для всех пример, он патриот, он офицер.
С уважением, сослуживцы по Военно-морской академии.
ЛЕБЕДЬКО Владимир Георгиевич Родился 15 марта 1932 г. Командный состав ВМФ, ученый, педагог, литератор, контр-адмирал (8.5.1980). Родился в г.Москве, русский, в ВМС с 1949 г. В 1953 г. окончил 1-е Балтийское ВВМУ, командир торпедной группы, затем командир БЧ-2,3 ПЛ «С-68» пр. 613 153-й бригады подводных лодок Черноморского флота. Участвовал в испытаниях торпеды САЭТ-50. С июня 1954г. помощник командира ПЛ «С-91», совершил переход по внутр. водным путям из Севастополя в Полярный. В 1955 г. в составе ЗОН совершил переход по СМП с Северного флота в г. Петропавловск-Камчатский. В 1959 г. участвовал в передаче ПЛ «С-91» и «С-79» в состав Военно-морских Сил Индонезии. В июле 1960г. окончил ВСОК ВМФ, старший помощник командира ПЛ пр. 629. С мая 1962 г. командир ПЛАРБ «К-153» 18-й дивизии ПЛ 12-й эскадры подводных лодок Северного флота. Участвовал в дальних походах, в т.ч. к побережью США. С августа 1968 г., после окончания Военно-морской академии, ком-р ПЛАРБ «К-33» пр. 658 12-й эскадры ПЛ Северного флота. В июле 1969 г. назначен заместителем командира 18-й ДиПЛ СФ. С июня 1970 г. зам. начальника отдела Управления БП, с марта 1972 г. - начальник 1-го отдела ОУ штаба Северного флота. С мая 1975 г. зам. начальника штаба СФ по боевому управлению - оперативный дежурный СФ. С ноября 1978 г. начальник Управления боевой подготовки штаба СФ. В сентябре 1979 г. назначен начальником 149-го КП штаба Северного флота, впервые за 20 лет штаб СФ по организации управления получил оценку «хорошо». В июле 1980 г. назначен начальником Оперативного управления штаба Северного флота. В 1984 г. окончил ВАК руководящего состава ВС СССР. С октября 1984г. заместитель начальника штаба войск Юго-Западного направления - нач. Военно-морского управления. В 1986 г. окончил ВАГШ ВС СССР имени К. Е. Ворошилова. В августе 1988 г. назначен начальником Учебного центра ВМФ, г. Сосновый Бор Ленинградской обл. С января 1991 г. в запасе; на преподавательской и научной работе в ВМА имени Н. Г. Кузнецова. Кандидат военных наук (1990), доцент (1993), почетный полярник. Автор около 200 трудов и работ, в т.ч. книг «Подводный фронт «холодной войны» (2002). Награжден орденами Красной Звезды (1982), «За службу Родине в ВС СССР» II ст. (1988 , III ст. (1975), Мужества (1997), медалями, Почётным знаком Российского комитета ветеранов войны. -
Слова сводок звучали тревожно, угрожающе. Тяжелые оборонительные бои... На дальних подступах... На ближних... Непосредственная угроза нападения... !
Враг у ворот! На стенах и тумбах-афишницах расклеено воззвание, обращение «Ко всем трудящимся города Ленина!», подписанное Ворошиловым, Ждановым и Попковым. Объявлена всеобщая мобилизация, звучит призыв создавать новые отряды народного ополчения, увеличивать выпуск оружия. Мы ни на минуту не забываем слов: бдительность, организованность... Чтобы понять и оценить все происшедшее, надо вспомнить: немецкое командование ставило своей задачей в полторы-две недели захватить Ленинград. Фашисты сосредоточили здесь большую часть войск, подтянутых к советской границе. На штурм города были брошены 43 дивизии, более 700 тысяч солдат и офицеров. Стягивая кольцо, к городу двигалась группа «Норд», две армии, 4-я танковая группа, воздушный флот... Зная свой многократный перевес в численности войск, технике, немцы уже не сомневались в победе. Они даже назначили срок парада на Дворцовой площади, заготовили билеты на банкет в «Астории» за подписью «комендант Ленинграда». В своей директиве войскам Гитлер предписывал стереть с лица земли этот «населенный пункт» — так он называл Ленинград. 3 июля гитлеровцы вторглись в пределы Ленинградской области, 13 июля вышли на рубеж Луги, но только 20 августа — полтора месяца спустя — ценой огромных потерь смогли миновать этот рубеж, обойти части Советской Армии и народного ополчения. С улюлюканием катилась и мчалась фашистская армия. Атаки сопровождались театральными эффектами: взлетали разноцветные ракеты, громко звучали фанфары, выли сирены. Где, когда видел я что-то подобное? Память искала и нашла — гражданская война, психическая атака каппелевцев. Над городом летали листовки: «Если вы думаете, что сможете защитить Ленинград, вы ошибаетесь. Сопротивляясь немецким войскам, вы погибнете под развалинами Ленинграда, под ураганом немецких бомб и снарядов. Мы сравняем Ленинград с землей, а Кронштадт с водой». Листовки лежали в поле, падали на улицы. И вот...
Это было днем 31 августа. В 13 часов 45 минут береговые батареи кронштадтских фортов и фортов южного берега Финского залива повернули жерла своих дальнобойных орудий с морского сектора в сторону сухопутного фронта. На боевые позиции встали, заняли свой рубеж линейные корабли «Октябрьская революция», «Марат», крейсеры «Киров», «Максим Горький», «Петропавловск», лидеры «Ленинград» и «Минск». Тяжелая морская артиллерия дала свой первый залп по гитлеровским войскам. Это было правдой нашей борьбы. На защиту колыбели Октября встало все: и города, и люди, и события — все самое священное и великое, встала сама Революция. С тех пор всю осаду держал Кронштадт огненный щит над городом и прикрывал защитников его. Сдерживающее кольцо могучего смертоносного огня, которым опоясал он Ленинград, не пускало и не пустило врага. С каким волнением слушал Ленинград голос своего Кронштадта, гул его морских батарей — живой, горячий, неподкупный, непобедимый прицельный огонь революционного военного флота. Вот вам и сравняли «Ленинград с землей, а Кронштадт с водой...»! «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить» — так говорят в российском народе. Мне пришлось трижды в эти последние дни августа и дважды в начале сентября быть в Ленинграде с донесениями. Уже зарядили дожди. Пока едешь к городу, видишь сотни, тысячи людей, роющих окопы. Широкие И глубокие рвы тянутся вокруг города, противотанковые рвы и оборонительные траншеи, сооружения — на всем протяжении огромной извилистой полосой. Вручную, лопатами роют люди новые полосы и ведут их все дальше. Я хорошо помню, как начали копать первые линии укреплений, как, неся огромные потери от артобстрелов и бомбежек, их продолжали строить под палящим зноем. А сейчас холод, землю развезло от дождей, и люди, в большинстве своем женщины, стоят по щиколотку, по колено в воде. Чавкает, застревает лопата, не отдерешь глину — роют женщины Ленинграда оборонительную линию, днем и ночью. Если в определенное время едешь, встретишь походную кухню: город уже ощущает недостаток продуктов, но посылает сюда обеды, горячую еду сверх пайка.
. Чаще именно здесь опаснее всего дорога. У оборонительных рубежей гитлеровцы сосредоточивают сильный огонь артиллерии, минометов, пулеметов. Вместе со снарядами и авиабомбами сбрасывают с самолетов куски железа, рельсы, и те, падая, гудят, свистят мерзко, надрывно. Враг стремится разогнать, деморализовать, запугать тех, кто ставит на его пути надолбы и сооружения. Но тысячи людей, словно ничего не слышат, не видят — остаются .на местах. Ленинградцы работают. Рвы, щели и укрытия подползают все ближе к городу, Окопы уже на окраинах, рвы — на улицах, доты—в садах. Над Ленинградом зарево пожаров. Прожекторы, словно руки или мечи, ищут, щупают небо. Ухают от Невы пушки. Парки и набережные укрыты мешками с песком, поперек скверов — проволочные заграждения. И раз от раза все суровее становится город — точно замуровывается он, опускает огромное забрало. Засыпаны песком нижние этажи, кирпичами заложены окна, перекрестки обозначились дзотами. Редкий дом не имеет бойниц, они прорублены в углах зданий, в выступах. Пустынность на готовых к бою проспектах, площадях, улицах. Точно старая крепость поднимает мосты, опоясывается рвами, открывает щели своих амбразур для смертоносного огня по наступающему врагу. То и дело приходится на знакомых улицах сворачивать, искать проезда: улицы пересекают баррикады. На проспекте Стачек — конный и пеший патруль. В ватниках, кепках, ушанках, винтовка через плечо — рабочие несут охрану. Пока попадешь на завод, остановят несколько раз. Проверяют пропуск и документы: фронтовая полоса! Трамвай поворачивает здесь. Трамвайные рельсы дальше уже никуда не ведут,, упираются в зеленую насыпь. Поперек их — дзоты, землянки. Дальше фронт. Нарвская стала передовым рубежом ленинградской обороны. Застава готовится к бою. Всюду надолбы, заграждения, блиндажи. Против заводских ворот женщины укладывают баррикады — трубы, камни, металлические листы, кирпичи.
. Дом культуры имени Газа засыпан песком у подножия. Оброс бетонной коробкой. Словно глазницы, окна дома, пулеметы глядят в щели амбразуры. Здесь недавно шло формирование Кировской дивизии, здесь Нарвская готовила пополнение. Здесь теперь обучаются рабочие — воины внутренней обороны города. Бывает, событие малое, но запомнится на всю жизнь. На всю жизнь я запомнил один случай. Пришлось мне однажды остановиться на краю улицы во фронтовой полосе. Кругом ни души. Давно уж отсюда всех людей переселили. Вдруг над моей головой приоткрылось окошко, потом кто-то за дверью поднял тяжелый крюк. Дверь мягко отворилась. Гляжу и глазам своим не верю — старик Коваленко! С незапамятных времен знали его на заводе. Почему он вдруг здесь? Спрашиваю. — А куда мне идти? — отвечает. — Брат вот, он-то моложе, в партизаны ушел и мне велел отсюда уезжать. А я остался. Одно я попросил, как брат уходил, — кинжал мне оставить. Дом, сам видишь, хороший, если им мимо идти — непременно войдут. Кипятку потребуют, время уже холодное. Сколько ни сколько впущу живых, обварю или убью... Старик помолчал. Умное лицо старого мастерового с кустами густых бровей над глазами словно замерло на минуту. — Молод он, брат, — заговорил снова, — не хочет понимать. Ругает, что я в дому один засел... А то невдомек ему, что ежели человек вот так в своем дому засел, так это сила, что рота целая. Старик медленно свернул большую козью ножку, жадно, глубоко затянулся, когда я сказал, что немцы начали артиллерийский обстрел города и по заводу стреляют.
. — Пруссак, что дурак, — сказал он. — Люди на смертный бой идут, а он пушкой грозит. Ишь, чего захотел — в чужом дому хозяйничать. Но как это, скажи на милость, с нами совладать, если весь народ ополчился? Он постоял на пороге в проеме дверей, пока я возился с мотоциклом. Прикрыл глаза, махнул головой: «Езжай». — Кланяйся людям. Скажи, Коваленко из Автово путиловцам поклон посылает. ...«Стереть с лица земли этот населенный пункт...» Да понимал ли враг, с чем он столкнется? Думая запугать, деморализовать людей, гитлеровцы начали массированные налеты, открыли прицельный артиллерийский обстрел по городу из дальнобойных орудий. Но, не запугав, вызвали такую смертельную ненависть и презрение к себе, такую решимость у осажденных, с которой никогда бы не смогли справиться. Могут воевать армии, и армии могут быть разбиты. Но когда весь народ ополчается, врагу его не одолеть. Народное ополчение Ленинграда было только частью великой всенародной ненависти и решимости. Не поняв этого, нельзя понять весь беззаветный смысл, все величие того, что свершили отряды ополченцев. В середине сентября вражеские армии вырвались к самому городу. Захватив 8 сентября Шлиссельбург, замкнув по суше кольцо блокады, немцы хотели на плотах переправиться через Неву. Но, истекая кровью, теряя в волнах реки своих солдат и офицеров, вынуждены были откатиться.
. Товарищи с «Электросилы» рассказывали: «Бои шли в такой близости от завода, что были слышны крики и пулеметная стрельба». Враг был у Колпино, подошел к Пулковским высотам и неистово рвался дальше. Всего 5 километров отделяли его от Кировского завода. И тогда на подступах к своему городу, у стен своих заводов, залегли трудовые люди — легли рабочие «Электросилы», легли ижорцы, легли кировцы. Живой стеной стали на пути у врага к колыбели Революции, грудью, телами заградили город и не пустили врага. Не пустили в Колпино. Не сдали Пулковских высот — неприступную гордость и славу революционной России. Пятьсот комсомольцев во главе с секретарем комсомольской организации, как их отцы и деды четверть века назад, легли с оружием у баррикад, отбили все атаки врага и, заняв оборону, держали ее до самого прихода регулярных частей. В середине сентября создан на Кировском заводе вооруженный отряд рабочих. Передо мной приказ по отряду в один из самых трагических дней — 24 сентября 1941 года. Фашисты занимали уже часть Урицка — Старо-Паново. И отряду рабочих Кировского завода было приказано «упорно оборонять Кировский завод и уничтожить фашистов перед заводской оградой». Территория завода разбита на три сектора, и они охватывают виадук, проспект Стачек, железнодорожную насыпь и проходную по улице Калинина. В секторы входят старочугунолитейный цех, центральная заводская лаборатория, водокачка, турбинный и механический цехи. Согласно приказу перед всеми тремя стрелковыми ротами поставлена задача — «уничтожить фашистов перед своим передним краем». А передний край обороны составляют река Екатерингофка — Емельяновка — здание ремесленного училища № 2 — проспект Стачек — железнодорожная насыпь — проходная по улице Калинина... Командир минометного взвода должен держать под огнем угольную гавань, командир танковой роты — занять район: проходная по улице Газа — палисадник перед главной конторой. Артдивизиону поручено занять огневые позиции, уничтожать врага на подходах к Алексеевке, улице Якубениса, Чугунному переулку, улице Возрождения... Указана в приказе дорога для эвакуации раненых: улица Калинина, Калинкин мост. Патронный пункт — школа № 5, пункт первой помощи — заводская поликлиника, место штаба отряда — завком. Установлены сейчас на территории Кировского мемориальные доски. Длинная бронзовая — на здании дома, где был и ныне помещается партком. «В этом здании, — гласит надпись, — в первые дни Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. формировалась Кировская дивизия, принявшая участие в отражении фашистских войск на дальних подступах к Ленинграду». Напротив через дорогу врыта в землю другая плита. Те же даты: 1941-1945. И надпись: «Слава защитникам Ленинграда. На этом месте рабочими Кировского завода было построено оборонительное сооружение 2-го эшелона передней линии обороны ».
Завод насмерть стал на своих рубежах. По заводскому двору баррикады — сотни или тысячи метров?.. За спиной кировцев Ленинград, город, воздвигнутый поколениями их предков. На заставе возвышалась Триумфальная арка — свидетель победы 1812 г. У Нарвских ворот лежала красная брусчатка. Здесь в 1905 году царские войска расстреляли путиловцев. Уходить со своих рубежей кировцы не могли. Уходить было некуда, На подступах к Кировскому, в трех-четырех километрах от завода, понеся большие потери в живой силе, враг окопался, зарылся в землю. Всю блокаду с верхних этажей цехов были видны окопы переднего края, слышна пулеметная стрельба. 25 сентября наступление гитлеровских войск захлебнулось. Враг перешел к обороне на всем Ленинградском фронте. Так тут всю блокаду и стояли фашисты — у самых трамвайных рельсов, в семи остановках от Кировского, в 14 километрах от Дворцовой — полчаса ходу танкам... Стояли и не прошли! С рубежей 25 сентября до самого января 1944 года, дня снятия блокады, враг не продвинулся ни на единый шаг! Мне хочется привести в заключение два свидетельства. В «Истории второй мировой войны» фашистский генерал Курт Типпельскирх писал: «Бои вокруг Ленинграда продолжались с исключительной ожесточенностью. Немецкие войска дошли до южных предместий города, однако ввиду упорнейшего сопротивления обороняющихся войск, усиленных фанатичными ленинградскими рабочими, ожидаемого успеха не было».
А вот второе свидетельство. «Да, именно оно, — писал в те годы А.А.Фадеев, — великое в самую решающую минуту прикрыло город телами своих воинов. Вооруженная первоклассной техникой, в течение десятилетий готовившаяся к войне, прошедшая двухлетний опыт войны в Западной Европе и на Балканах, германо-фашистская армия была остановлена ополчением ленинградских рабочих, служащих и интеллигентов. И не только остановлена, — она понесла неслыханные потери в людях и технике, вынуждена была зарыться в землю и на ряде участков фронта была потеснена. Это исторический факт, которого нельзя скрыть, перед которым с благоговением снимут шапки будущие поколения людей». Не сумев взять город штурмом, гитлеровцы решили задушить его голодною блокадой.
