Снег ложится радостно на землю, И снежинки в хороводе закружили. День сегодня праздничный, священный - Целый мир водой святою окрестили. Даже воробьи, синички-невелички Радостно чирикают, поют. Православные домой, с ближайшей церкви, Дар бесценный в дом к себе несут. В баночках, кувшинчиках из глины, В новомодных дорогих горшках, С проруби, с речной холодной льдины Воду нынче эту освятили небеса. ( из стихов Светланы Санюк, интернет ) «Днесь вод освящается естество « - поется в церкви на Великом водоосвящении, тем самым утверждая характер праздника. И мы, вот уже несколько лет подряд, идем в храм, чтобы принести «святую воду» домой. Это бывает раз в году, 19 января, в один из главных христианских праздников – Крещение Господне. Причем, делаем это с верой в то, что крещенская вода набирает особую силу и целебность, что она лечит раны …, что ее используют для очищения жилища от отрицательной энергетики, которая непременно накапливается в доме, и для покоя и порядка окропляют каждый уголок, что при высокой температуре можно умыть ребенка, усилив ее действие от сердца идущей молитвой на скорейшее выздоровление… Конечно, пользуемся « святой водой», понимая, что она как добавление ко всему другому традиционному и проверенному самой жизнью. Когда пришла эта вера, даже сказать не могу. Может с того самого случая, когда летом, на даче, заболела маленькая внучка и мы не могли «сбить» высокую температуру всеми имеющими в наличии необходимыми лекарствами и обтираниями… А тут соседка зашла с небольшой бутылочкой и говорит: « дай-ка я умою ее святой водой, хуже не будет» и намочив чистую холщовую тряпочку обтерла лицо, руки, шею внучки, пришептывая слова молитвы. Может это и было той каплей, которая дополнила весь арсенал использованных средств…, но только мы победили и болезнь отступила. А я переступила черту недоверия и своих сомнений… Ведь уже тогда удивляли свойства крещенской воды не терять своих свойств в течении одного-трех лет: вода «не зацветала», не было в ней никакого осадка, и специфического запаха затхлости….А уж теперь-то, я столько знаю о ней, что веру мою в ее нужность не поколебать. Да и церковь говорит, что « воду освящает сам Бог и это одно из великого множества действия его благодати «. И в это просто верю. Согласно древним уставам, крещенская вода являлась «утешением» для тех, кто не может дойти до храма, кто не может причаститься». Пришли и другие знания , в каких случаях недопустимо использовать « святую воду « : при гаданиях, приворотах, в языческих и оккультных обрядах»…, не следует относиться к крещенской воде без благоговения, если она без надобности, не выливать ее в раковину, лучше попоить домашних животных, или полить зеленые комнатные растения. Часто видишь, когда приходишь в церковь, что люди стоят в очереди с большими емкостями – двумя, тремя пятилитровыми канистрами. Между тем, учит церковь, крещенская вода в таком большом количестве не нужна. Здесь существует принцип : «капля море освящает». . И существует благочестивая традиция «правильного « разбавления питьевой воды - «святой водой». Как ? Есть подсказка в публикациях на эту тему : « над емкостью с обычной водой читают крещенские песнопения или любую другую известную молитву к Господу. После этого выливают немного крещенской воды – крестообразно с молитвой « Во имя отца и сына и святого духа. Аминь «. Вот и все – пользуйтесь на здоровье. Многие считают, что в этот день и водопроводная вода становится «святой». Церковь это опровергает. Непременно, надо дойти до храма, и взять там. Именно там она освящается дважды – после вечерни в Крещенский сочельник и после литургии самого праздника. Обряд это или таинство об этом идет нескончаемая полемика. Но я, лично, в это не хочу вникать. Говорят, что хорошо бы в этот день посетить богослужение… или просто чуть-чуть задуматься о важности этого евангельского события и поблагодарить Всевышнего ... Все больше и больше людей ежегодно купаются в проруби. Да и отношение к этому у власти становится более заботливым. Строятся в отведенных местах купальни, дежурят «скорые» и спасатели, охраняет от бесчинства милиция. Утверждают те, кто окунулся, что он очищается, якобы, от грехов. Несомненно, для здоровых людей стресс, который получает организм, бывает полезен. А вот очищение от грехов - вряд ли ? Православные получают все это и прощение по милости Божьей, только после исповеди , именно в церкви. А это уже настоящее таинство. Ухарское купание в проруби и желание одним махом решить свои проблемы, может быть риском для здоровья. И тут должно быть больше здравого смысла, чем еще чего то… А вот ранним утром, нам, женщинам, умыться снеговой водой на великую пользу, это по примете « без белил белыми быть, да без румян – румяными «. Ну и « раз в Крещенский вечерок девушки гадали …». Тоже обычай, именно для молодых, да еще и в веселой озорной компании - бросить башмак или валенок, спросить имя первого прохожего…
Словом, завтра большой православный праздник. Он заканчивает Рождественские святки и начинается сегодня – 18 января, Крещенским сочельником. А завтра, гуляй душа! Сам воздух переполнен такой энергетикой таинства, добра, озорства и азарта, стремления очиститься, освободиться от чего-то, задуматься, оценить, собрать всю семью за одним столом, что этим надо, непременно, воспользоваться. Тем более, что такое бывает только раз в году.
С Крещением вас, православный народ. И всем, всем здоровья, прилива бодрости, сил на всякие дела и задумки !
Благодаря успешной буксировке ТР «Шауляй», ТКА№ 74, ПМШ «Хийуранд» и БУК «Вента» к о. Гогланд были спасены более 1,1 тыс. человек (они вошли в число людей, высаженных непосредственно на о-ва Гогланд и Вайндло, указанное в табл. 82). Большему числу случаев успешных буксировок препятствовали обстоятельства, названные выше в пунктах 6-9. Именно их неучет привел к подрыву на минах и гибели лишенных противоминной обороны СС «Сатурн», пытавшегося буксировать ШК «Вирония», а также ЭМ «Скорый» при его попытке взять на буксир ЛД «Минск». Кроме того, из 22 потенциальных буксировщиков (табл. 76) к утру 29.08 восемь погибли, два были захвачены финнами (И-18 и «Палдиски»), еще два («Тасуя» и КП-12) буксировали поврежденные корабли БОБР, а остальные, как уже говорилось, были превращены в транспорты или обладали недостаточной мощностью. Наконец, нужно заметить, что командующий КБФ отдавал приказы о буксировке только «своих» кораблей (ЭМ «Гордый» и ШК «Вирония»). Никаких приказов о буксировке конкретных транспортов им не отдавалось.
Пароход ВТ № 581 «Лейк Люцерне»
Помощь в тушении пожаров требовалась транспортам «Казахстан», «Иван Папанин», «Лейк Люцерне», «Ярвамаа» и ПМ «Серп и Молот». Такую помощь пытались оказать некоторым из них СКР «Щорс», ЛЕД БУК «Тасуя» и БУК «Шквал», но безуспешно, так как они были вооружены малопроизводительными противопожарными средствами и короткими шлангами. Кроме того, к ТР «Иван Папанин» было невозможно подойти на близкое расстояние, поскольку на нем непрерывно взрывались находившиеся на палубе и в трюме автомашины с боеприпасами и баками, полными бензина. Горящий ТР «Иван Папанин» был потоплен повторными ударами авиации противника.
Помощник по политической части капитана ВТ № 505 «Иван Папанин» Новиков На транспорте «Казахстан» пожар был потушен пассажирами. ТР «Ярвамаа» затонул после полного выгорания и повторных бомбардировок немецкой авиацией. Полностью выгорели ТР «Лейк Люцерне» и ПМ «Серп и Молот», выбросившиеся на берег о. Гогланд. В результате описанных выше спасательных действий 4937 спасенных из вод Финского залива защитников и жителей Таллина были доставлены непосредственно в Кронштадт (табл. 74, 78,81), а на острова Гогланд, Вайндло и Лавенсаари были высажены 11 057 спасенных (табл. 78, 81, 82, примечание к табл. 84). Моряки-балтийцы в ходе Таллинского прорыва совершили бессмертный подвиг, вырвав из лап смерти 16 тыс. человек. Однако только после доставки в Кронштадт, Ораниенбаум и Ленинград более 11 тыс. человек, оказавшихся на островах, операцию по эвакуации ГБ КБФ можно было считать завершенной. Решение этой задачи и стало содержанием третьего этапа Таллинского прорыва.
4.5. Третий этап операции — перевозка спасенных людей с островов Финского залива в Кронштадт, Ораниенбаум, Ленинград (с 13.00 30.08 до 18.00 7.09)
Сравнительно большая продолжительность третьего этапа Таллинского прорыва объясняется чрезвычайно сложной обстановкой под Ленинградом, сложившейся в описываемый период. 30.08.1941 г. немецкие войска вышли на левый берег р. Невы у Ивановских порогов, перерезав последнюю железную дорогу, связывавшую Ленинград с центром страны. 8.09 немецкие войска заняли г. Шлиссельбург, завершив тем самым окружение Ленинграда. В связи с отступлением наших войск на южных и северных подступах к Ленинграду корабли и суда КБФ в последние дни августа и первой декаде сентября эвакуировали с Карельского перешейка прижатые к берегу Финского залива войска 23А (15,8 тыс. человек). Одновременно была осуществлена эвакуация пунктов базирования сил флота, располагавшихся на южном берегу залива (Усть-Луга, Ручьи, Пейпия). Корабельные силы вместе с авиацией и береговой артиллерией флота оказывали непрерывную огневую поддержку обороняющим Ленинград войскам. Кроме того, спешно наращивались заграждения гогландской и тыловой минно-артилле-рийских позиций. К постановке мин привлекались ЛД, ЭМ, СКР, БТЩ и ЗС, а СКА и ТТЩ — к их охранению. В интересах безопасности было решено перевозить спасенных защитников Таллина с островов малыми кораблями и небольшими судами (СКР, СКА, БТЩ, ТТЩ, КАТЩ, ГИСУ и др.), но они, как сказано, участвовали также в минных постановках и эвакуационных перевозках с берегов Финского залива. Поэтому, несмотря на то что Ленинградский фронт очень нуждался в опытных и закаленных бойцах, а нахождение на островах большого количества посторонних людей отрицательно влияло на боеспособность ГУС БО КВМБ, перевозка их в Кронштадт, Ораниенбаум и Ленинград затянулась на девять дней (табл. 86). В 20.32 29.08 командир гогландского ОПР направил командующему КБФ донесение о том, что на о. Гогланд «высажено около 6000 человек» [док. № 1064]. Скорее всего, командир ОПР указал в своем донесении число только военнослужащих. А гражданских лиц в первые дни, когда они прятались от немецкой авиации в островных лесах, подсчитать не удалось. Тем не менее это донесение было дезинформацией, так как фактически на острове к этому времени находилось уже около 9000 человек, спасенных с прорывавшихся из Таллина кораблей и судов. 30.08, когда завершили перевозку на о. Гогланд раненых с ТР «Скрунда», число спасенных людей достигло 9,5 тыс. 31.08, после доставки с о. Вайндло 266 пассажиров ТР «Казахстан», общая численность спасенных людей, оказавшихся на о. Гогланд, составила 9,8 тыс. Кроме того, на острове находились на лечении еще около 900 раненых, снятых с поврежденных санитарных транспортов «Вячеслав Молотов» и «Сибирь» в середине августа. Однако названную командиром гогландского ОПР цифру - 6000 спасенных - подтвердили 30.08-1.09 начальник штаба ГУС БО КВМБ, военный комиссар и начальник отдела боевой подготовки штаба КБФ, направленные на о. Гогланд для изучения обстановки, уточнения характера и объема требуемой помощи в организации материального обеспечения и эвакуации людей с острова.
Военный комиссар штаба КБФ Л.В.Серебрянников
В последующем эта дезинформация нарушила плановость перевозок спасенных людей с островов в Кронштадт. Так, в 22.40 1.09 командир гогландского ОПР донес, что на острове осталось около 4000 человек спасенных. К этому времени в Кронштадт с о. Гогланд перевезли уже около 3500 человек. Естественно, командование КБФ было озадачено: перевозим-перевозим, а число людей на острове возрастает. К исходу 3.08, когда в Кронштадт с о. Гогланд были отправлены около 6200 спасенных, командир гогландского ОПР доложил, что на острове осталось все еще около 3500. Чтобы разобраться в обстановке, командующий КБФ был вынужден направить на о. Гогланд замначштаба флота, который в 13.31 4.09 доложил о том, что на острове «было около 9000 человек» [док. № 1237]. Число спасенных людей в несколько раз превышало численность гарнизона о. Гогланд. При этом более четверти из них представляли собой неорганизованные группы оставшихся без командиров военнослужащих, а также гражданских лиц. До 3000 человек были в нижнем белье и без обуви. Командование и личный состав ГУС оказал неоценимую помощь командиру ОПР в обеспечении нужд спасенных людей. Для лечения раненых были организованы 10 лазаретов, размещавшихся на артиллерийских батареях. Правда, не хватало медикаментов, особенно перевязочных материалов. Несмотря на ограниченные запасы продовольствия и отсутствие необходимого кухонного хозяйства, с 31.08 было налажено горячее питание людей один раз в сутки. Оперативность эвакуации обеспечивалась четкой работой гарнизонного автотранспорта по подвозу горючего для СКА «МО», вывозивших спасенных людей с острова. Гораздо хуже обстояло дело на о. Вайндло, к которому приткнулся поврежденный ТР «Казахстан». На этом острове к 12 человекам его гарнизона добавились 2281 пассажир и член экипажа «Казахстана». Основной проблемой здесь стало почти полное отсутствие продовольствия.
Пароход ВТ № 523 «Казахстан»
Командованию и личному составу ОВР КБФ (создана вместо КВМБ, которая к исходу 31.08 была расформирована) и тыла флота пришлось приложить огромные усилия для завершения последнего этапа Таллинского прорыва (табл. 85, 86). Некоторым кораблям и судам пришлось совершить по 2-4 похода к о. Гогланд.
Таблица 85. Корабли и суда, участвовавшие в перевозке с о-вов Гогланд, Вайндло и Лавенсаари спасенных участников Таллинского прорыва
Таблица 86. Сводка данных о доставке спасенных людей с о-вов Гогланд, Вайндло и Лавенсаарн в Кронштадт и Ораниенбаум с 30.08 по 7.09.1941 г.
Примечания: 1. 855 участников Таллинского прорыва, прибывших 2.09 в Кронштадт на ТР «Казахстан», вычтены из общего числа людей, доставленных с островов в Кронштадт и Ораниенбаум за первые четыре дня перевозок, так как они не высаживались с ТР на о. Вайндло и вошли в число 9646 человек, принятых на корабли и суда в Таллине и Палдиски (4709 человек), а также спасенных этими и другими кораблями и судами (4937 человек) в ходе прорыва, и доставленных ими непосредственно в Кронштадт (табл. 74). 2. 904 человека, высаженных на о. Гогланд 12.08 с ТР «Сибирь» (310 чел.) и 19.08 с ТР «Вячеслав Молотов» (594 чел.), вычтены из общего числа людей, доставленных с островов в Кронштадт за последние пять дней перевозок, так как они не являлись участниками Таллинского прорыва. 3. Спасенные с прорывавшихся судов люди оказались также на о. Родшер. Их число и способ доставки в Кронштадт не установлены. 4. В настоящую таблицу не включены СКА ПК-212 (из табл. 85), ПК-221 и МБ № 71, № 112 (из табл. 77 и 85), поскольку они привлекались к перевозке людей и продовольствия только между о. Вайндло и о. Гогланд, а также СКР ЛК-1,ТКА № 34, № 75, № 85, № 94, № 134, ПК-231, ТТЩ № 74 «Сергей Киров» (из табл. 77 и 100), ТКА№ 54, № 64, № 124, СКАМО № 217зав, № 218зав, № 220зав, № 221зав, ПК-224, ТТЩ «Балмашев», № 39 «Сиговец», № 46, № 55 «Мороз» (из табл. 100), ЛЕД «Октябрь» и БУК «Карин» (из табл. 104), которые в перевозках не участвовали.
Проверка правильности расчетов, результаты которых показаны в табл. 86, осуществлена тремя следующими способами. Первый. Сложение числа спасенных и высаженных на о-ва Гогланд, Вайндло и Лавенсаари участников Таллинского прорыва, показанных в табл. 81 (3591 и 111) и табл. 82 (7355), дает в итоге цифру «11 057». Близость чисел высаженных на острова и доставленных затем в Кронштадт людей (11 049 человек из табл. 86) свидетельствует о правильности проверяемых расчетов. Второй. В справке, подготовленной находившимся в Кронштадте начальником 2-го отдела ОУ ГМШ ВМФ капитаном 2 ранга Крыловым, указано, что в Кронштадт было доставлено «ко 2.09 (точнее, «на 2.09». - Р.3.) 15 492 человека» [док. № 1330]. В это число должны были войти, согласно выполненному ранее расчету, 9646 человек, доставленных кораблями и судами 29-30.08 и 2.09 непосредственно в Кронштадт: 4709 человек, принятых в Таллине и Палдиски, и 4937 человек, спасенных входе прорыва (табл. 74). Таким образом, по Крылову получается, что на 2.09 в Кронштадт с островов было доставлено 15 492-9646=5846 человек. Близость этой цифры с числом доставленных в Кронштадт за первые четыре дня перевозок (5836 человек, табл. 86) подтверждает правильность расчетов. А общее число спасенных, доставленных с островов, в этом случае составит 11 059 человек: 5846 человек, доставленных 30.08-2.09, плюс 6117-904=5213 человек, доставленных 3-7.09 (табл. 86). Почти полное совпадение числа людей, высаженных на острова, с числом доставленных затем в Кронштадт (11 059) также подтверждает правильность проверяемых расчетов. Третий. Среднее арифметическое из трех цифр, приведенных в табл. 81, 82 и 86, равно 11 055 и почти полностью совпадает с числом спасенных таллинцев, высаженных на острова Финского залива. Итак, с островов Финского залива в Кронштадт и Ораниенбаум было доставлено 11 055 участников Таллинского прорыва, спасенных с погибших кораблей и судов. Отличие этого числа от того, которое приведено в отчете КБФ о прорыве — 12 160 человек [док. Вместо введения], связано с тем, что в нем не учтены 855 человек, прибывших в Кронштадт на ТР «Казахстан», а также с различием в методиках и точности подсчета числа перевезенных с островов людей.
Таблица 87. Корабли и суда, вышедшие из Таллина 28.08.1941 г. и прибывшие в Кронштадт 31.08-6.09.1941 г.
Примечание: Еще один вышедший 28.08.1941 г. из Таллина корабль ТКА № 144 остался в б. Сууркюлян.
Отличие числа 11 055 от того, которое приведено в отчете КБФ о прорыве -12 160 человек [док. Вместо введения], связано с тем, что в первом не учтено 855 человек, прибывших в Кронштадт на ТР «Казахстан», а также с различием в методике и точности подсчета числа людей, перевезенных с островов. В течение 30.08-7.09 прикрытие перевозки спасенных таллинцев с островов и войск, эвакуировавшихся с Карельского перешейка, осуществляла истребительная авиация ВВС КБФ (табл. 88 ).
Таблица 88. Прикрытие ИА КБФ коммуникаций Гогланд — Кронштадт и Койвисто — Кронштадт 30.08-7.09.1941 г.
Памяти друга и однокашника по Ленинградскому военно-морскому подготовительному училищу, блестящего писателя-мариниста, одного из немногих настоящих романтиков моря - Льва Николаевича Скрягина посвящаю
В книгу включены рассказы известного моряка-подводника, командира подводной лодки об учебе в военно-морском училище, службе в Военно-Морском Флоте, о многих интересных людях, с которыми он учился и служил. Книга адресована читателям, любящим Военно-Морской Флот.
ПРОЛОГ
Жаркое лето 1935 года. Маленький пассажирский теплоходик совершает очередной рейс Севастополь — Ялта. Где-то, судя по характерным метелкообразным облакам, в центре Черного моря штормит. Здесь же, у южного берега Крымского полуострова о шторме напоминают лишь длинные, пологие волны. Это так называемая зыбь. Именно на ней теплоходик заметно покачивает. Впрочем, на прибрежном мелководье зыбь превращается в довольно крутую волну. Волна эта, сталкиваясь с лежащими на ее пути крупными камнями, красиво разбивается о них, образуя мириады хрустальных брызг. Набегая на пологие участки берега, волна увлекает за собой прибрежную гальку и с шумом, оставляя на берегу остатки водорослей, коричнево-белую пену и даже медузы, возвращается назад... Пляжи, однако, полны загорающими курортниками. Здесь и загоревшие почти до черноты женские и мужские фигуры, среди которых мелькают молочно-белые или излишне красные тела «новичков отдыха». Купальщиков почти не видно. Редкие смельчаки, красующиеся перед дамами мужчины, или подчеркивающие свое мнимое бесстрашие женщины — пытаются нырять в самые высокие волны, чтобы с криками восторга быть выброшенными ими на берег... Впрочем, непривычным к качке пассажирам теплоходика не до любования «живыми береговыми курортными картинками». Утомленные экскурсиями по курганам и паркам Севастополя, посещением знаменитой «Панорамы» и развалин Херсонеса, они пытаются унять шум в головах от укачивания с помощью самого простого способа — сна. Одна из пассажирок — красивая двадцатипятилетняя женщина — явно страдает от морской болезни. Вместе с сидящим и вертящимся на ее коленях трехлетним упитанным карапузом она почти лежит на лавочке верхней палубы у самого фальшборта, тщетно пытаясь бороться с приступами тошноты. Ее сынишку, впрочем, это нисколько не смущает. Он весело и с любопытством таращит свои серые глазенки то на море, то на берег. Неожиданно громко, неожиданно для дремлющих пассажиров, он раздельно произносит: «Мама, брось меня в море! Один из пассажиров, очнувшийся на мгновение, напророчил: «Моряком пацан будет!»
Так, или почти так, рассказывала мне и отцу моя мама об этом жизненном эпизоде. «Дама с карапузом» были она сама и я — автор этих строк. В этом, памятном 1935 году, и мама и я впервые увидели море. Меня — ребенка, болевшего несколько раз в году пневмонией и приступами ревматизма, вывезли в Крым на деньги, вырученные от продажи великолепного и такого престижного по тем временам велосипеда моего отца — слушателя одной из военных академий. По секрету мама рассказывала мне, что отец даже плакал, продав свою веломашину... Так это было, или не так, теперь, когда родители давно покинули этот мир, сказать трудно, но, видимо, большая доля правды в мамином рассказе есть. Во всяком случае сегодня, когда мне перевалило за семьдесят, когда, как говорится, я вышел на «финишную прямую», этот мамин рассказ и пророчество пассажира оказались правдой. Во всяком случае, с тех пор никогда мои легкие не воспалялись и ноги (на протяжение всей корабельной службы) не болели. А моряком я стал!
КУРСОМ К МОРЮ
НАЧАЛО
Плещут холодные волны, Бьются о берег морской. Носятся чайки над морем, Крики их полны тоской.
Дружный хор полуюношеских, полудетских голосов старается превратить эту отнюдь не строевую песню в нечто вроде марша. Исполняют этот «марш» мальчишки, тощие фигурки которых (идет второй послевоенный, голодный — 1947 год) облачены в синюю матросскую рабочую одежду — «робу». На плечах мальчишек еще не застиранные, синие, с трехбелополосной окантовкой, форменные воротнички — «гюйсы». Стриженные «под ноль» головы ребят спрятаны под тоже еще не обмятыми и не перешитыми по щегольской моде бескозырками без ленточек. Ленты с золотистой надписью «Подготовительное училище»будут украшать эти фуражки, именуемые почему-то «албанками», только с начала учебного года, после возвращения нынешних «албанцев»в стены здания бывшего приюта принца Ольденбургского, то есть в стены Ленинградского военно-морского подготовительного училища... Ноги, которыми новое поколение этого учебного заведения пытается четко «отбивать строевой шаг на месте», обуты в так называемые «рабочие» матросские ботинки. Башмаки эти с ременными шнурками — огромны. Как правило, они на один-два размера превышают размеры мальчишеских ступней. Называют их не совсем цензурно — «г...давами», или сокращенно — «гадами». Но это не беда. Полные энтузиазма ребячьи глотки выводят...
Мечутся белые чайки, Что-то встревожило их. Чу! Загремели раскаты Взрывов далеких, глухих...
Дирижированием песни и ротным строем командует подвижный, юркий, очень похожий на полководца Суворова майор со смешной украинской фамилией — Мочало. Несмотря на свою заурядную и даже немного гротескную внешность, человек этот неординарный. Храбрость и мужество позволили ему почти всю войну командовать лихими морскими пехотинцами и даже воевавшими до смерти или «до первой крови» штрафниками. Такая военная биография майора делала его умелым педагогом, воспитателем, настоящим патриотом. Совсем не случайно выбрал он в качестве строевой эту полузабытую песню, вытесненную из массовой народной памяти бравурным, тоже весьма патриотичным, но менее лиричным маршем: «Наверх вы, товарищи! Все по местам! Последний парад наступает!» Знал будущий тщедушный начальник кафедры общевойсковой подготовки Высшего военно-морского училища подводного плавания — полковник, а в то время начальник цикла той же подготовки Подготовительного училища майор Мочало, — чем тронуть патриотические струны ребят... И по команде майора мы (а в рядах роты был и автор) начинали движение, четко отбивая шаг по гаревой дорожке лагеря, продолжая песню:
Там, среди шумного моря, Вьется Андреевский флаг. Бьется с неравною силой Гордый красавец «Варяг».
Здесь, в лагере училища близ легендарно известного восстанием 1919 года форта Серая Лошадь мы, только что зачисленные воспитанники (было тогда такое официальное воинское звание для учащихся подготовительных, нахимовских и суворовских училищ) ЛВМПУ, проходили свой первый (облегченный) «Курс молодого бойца». Второй такой курс уже с боевыми стрельбами из винтовок, атаками учебных укреплений, окапыванием, хождением на шлюпках по озеру Суло-Ярви (ныне носящему название «Нахимовское озеро») мы прошли уже перед началом учебы в Высшем училище. Однако, это было впереди. В описываемый же отрезок времени здесь, в лагере у Серой Лошади, мы занимались не только отработкой строевых приемов «на месте и в движении». Нас усердно закаливали и физически готовили к будущей учебе и службе. В качестве примера могу привести процесс утреннего туалета. Умывались мы при любой погоде (!) не над пошлыми жестяными корытами армейских умывальников, а стоя по колено в холодной утренней или вечерней воде Графской бухты Финского залива. Благо вода этого участка Балтики с малой соленостью позволяла не только намыливать лицо и руки, но и чистить зубы. Ну а для физической подготовки, кроме традиционных забегов и кроссов, широко использовалось находящееся на территории лагеря небольшое, недовольно глубокое Горовалдайское озеро, оборудованное пятиметровой вышкой. С нее-то буквально сбрасывали в воду даже абсолютно не умевших плавать. В этих случаях будущего мореплавателя обвязывали шкертом (тонкой, но прочной веревкой), а затем, пользуясь этим концом, «выбирали»бедола-гу на берег. По мере привыкания к таким «водным процедурам», мальчишку, не умевшего плавать, уже не обвязывали концом, а просто совали барахтавшемуся после выныривания из воды юному ныряльщику специально приготовленный деревянный шест, за который и вытаскивали на берег. В конце-концов все новобранцы перестали бояться воды и плавали довольно прилично.
Так это выглядело в Рижском НВМУ.
Лагерь с трех сторон отделялся от залива густым лесом. В то памятное лето на полянах этого леса уродилось фантастическое количество малины. С этой сладкой ягодой связан один из смешных эпизодов, сопровождавших всю мою флотскую службу. Наверное, это был первый такой курьез... Дело в том, что немногочисленное командование лагеря состояло из двух-трех офицеров и около десятка старшин-сверхсрочников. Это были старшины рот и их помощники, работники столовой, инструкторы физподготовки и медицинские медбратья. Все они были недавними фронтовиками. Груди их украшали ордена и медали — предметы восхищения юных «подготов»(так называли нас вне стен училища, и так называли мы сами себя, не без гордости). Достаточно вспомнить одного из таких старшин — старшего сержанта с эстонской фамилией — Строд. Грудь его украшали аж два ордена Славы! Но были эти герои войны все-таки людьми. Были у них и семьи. Жены регулярно навещали своих мужей по выходным дням. А мужья отправляли их домой, в Ленинград, с корзинами, полными малины. Добывать эту малину выпадало нам, которым старшины давали соответствующие задания. Впрочем, это было нам скорее в радость, чем в тягость, ибо на каждую ягоду, падающую на дно ведра или корзины, приходились три-четыре ягоды, отправленные в ... рот. Сыграло в этом курьезе роль и еще одно обстоятельство. Входя в окружающий лагерь лес для выполнения очередного «малинно-оброчного»задания, я совершенно не 'представлял себе в каком месте этого леса скрыты позиции знаменитого форта, где эти самые казематы и многодюймовые орудия... Вот в тот раз я даже не заметил, как форсировал, используя, очевидно, навыки, приобретенные на уроках майора Мочалы, какие-то, как я считал, оставленные войной проволочные заграждения. Очень уж заманчиво выглядели красные за этим заграждением.
И вот в разгар лихорадочного сбора этих ягод я ощутил, что мои «гады»отделяются от земли, и я повисаю над травой! Треск «гюйса»заставил меня развернуть голову на 180' и вскинуть подбородок вверх. Надо мной стоял, как мне тогда казалось, громадный мужчина, одетый в белую брезентовую матросскую робу, с почти запорожскими усами и выглядевшей чепчиком на огромной голове бескозыркой. На ленточке «чепчика»можно было прочитать: «Береговая оборона КБФ». Это же матрос с форта! Но почему он меня — своего брата-моряка (таким я самонадеянно уже считал себя) так неучтиво и грубо хватает за воротник? Сомнения были развеяны этим самым громилой-матросом очень быстро: — Ты как сюда попал, салага? Здесь ходить нельзя! Вали отсюда живо! После этого он учтиво (на этот раз!) двумя огромными пальцами-сардельками, не обращая никакого внимания на проволочные колючки, приподнял ограждения. — Давай, давай, салага, двигай отсюда! Да ведро свое с ягодами не забудь! Иначе старшина тебе задницу намылит! Это был урок на осмотрительное ориентирование и бдительность! Получив отеческий пинок под свой тощий зад, я возвращаюсь в лагерь с полным ведром малины.
Наконец, лагерь позади, и та же шхуна «Учеба», которая доставила нас сюда, «привезла» нас в ставший уже родным Ленинград.
Это был серый унылый ноябрьский день, каких было немало поздней осенью. Включили телевизор на новости. И вдруг сюжет : онкологическое отделение больницы, дети ( многие в масках) разных возрастов с мамами и…клоуны. Разрисованные лица, красные огромные носы, одежда шутовская … и улыбки, какие- то восторженные слова, прыжки, суета, суматоха, в руках флейты, губные гармошки, облака из разноцветных надутых шаров и длинных надувные шариков, которые тут же на глазах превращающиеся в цветочки, сердечки, собачки, жирафы… Все это передается детям . И видишь не только забавные игрушки, а распахнутые в изумлении и восторге детские глаза, тянущиеся навстречу клоунским рукам детские ручонки, улыбающиеся лица мам, медперсонала… Словно, через эти прикосновения, искрящиеся любовью и нежностью глаза этих людей, с размалеванными лицами, широкими улыбками, воздухом , переполненным радостью, льются волны чего-то целительного, избавляющего от боли и страданий, на какое-то пусть короткое время отодвигающее тревоги и тягостные думы… И я слышу, что в очередной раз выступает с группой клоунов - волонтеров всемирно известный американский доктор –клоун Пэтч Адамс, один из основателей смехотерапии и клоунского движения. Сюжет длился недолго, продолжались другие новости, а я твердила фамилию Пэтч Адамс, Пэтч Адамс… И что- то хорошее тоже поселилось где-то внутри, и грело…
. Последующие будни как-то отодвинули вглубь памяти увиденное, и вдруг новая встреча, неожиданная, со знакомой уже фамилией - Пэтч Адамс, но в соседстве с другой. В публикации « Добро не имеет измерений « ( 19.12.2013 г. ) упомянула только некоторых из списка лучших филантропов прошедшего года, которых назвали пользователи интернета. В их числе была одна под номинацией « особый случай «, которую я сознательно упустила. Особый случай… удивительная номинация, не так ли ? Это Илья Валентинович Сегалович, сооснователь и технический директор «Яндекса». В обосновании этого выбора – « бизнесмен, реализующий крупные социально значимые проекты» было сказано немного : « … еще в 1997 году он организовал вместе с женой реалибитационный художественный центр « Дети Марии» , который помогает детям –сиротам и детям инвалидам пробудить творческие способности. Спонсировал визиты американской команды клоунов Пэтча Адамса в российские детские дома и больницы, САМ надевал костюм и выступал вместе с ними. В семье предпринимателя восемь детей, четверо из них приемные.» ( А вообще-то , никто бы не смог сказать, сколько у них детей : одних они брали себе насовсем, пока они не вырастут и не устроятся в жизни, другие приезжали на время, на пару месяцев, на выходные, в какой-то публикации сказано, что у них десять приемных детей…, но суть не в этом, сколько бы их не было – все они «дети Марии» ). И в конце обоснования выбора было о том, что в сентябре 2012 года у Сегаловича диагностировано тяжелое заболевание и в июле 2013 года, на 49-м году жизни, он умер… Прочитав это, я не смогла тогда назвать его фамилию в одном ряду хотя и с не менее известными… Какое - то потрясение испытала, а позже еще больше, увидев в интернете фотографию этого удивительного человека с красным, накладным носом клоуна и широкой улыбкой и еще одну-в разноцветной одежде , и еще… И что поразительно: все время возвращалась мыслями к этим снимкам, прочитанному о нем , его жене, детях, его друзьях . Решила, что напишу отдельно. Тем более, что тема « Добро по кругу» не забывается, друзья присылают теперь свои примеры, так как тоже не проходят мимо фактов милосердия, благотворительности, бескорыстной помощи. Запоминают их, делятся. И ЭТО тоже подогревает интерес и желание рассказывать о подобном, может быть уже не как о чуде, а как явлении и примете времени. Поразмышлять, ответить себе на вопросы, которые услужливо подсказывает увиденное и услышанное. Мы все хотим мира, справедливости, тепла, добра, но нет такой волшебной палочки, чтобы все само по себе устроилось. И тогда человек, я говорю об Илье Сегаловиче, как оказывается, с молодых лет своих, еще не богатый, еще не достигший своих профессиональных высот, сам становится олицетворением доброты, света и тепла для детей, своих , чужих, делая мир для них счастливее, ярче, наполняя его теплом, любовью и заботой. И не только … Импульс добра, волны этих ЕГО деяний, захватывают всех тех, кто рядом, притягивает, заражают настолько, что становятся необходимыми и для других. Поразительно: у человека так было много всего: талант, богатство, известность, слава… Но он , имея все, мог чувствовать себя богаче только тогда, если что-то ЕЩЕ мог отдать детям. Об этом говорит сам. В народе говорят, что добрые дела два века живут, что доброе имя - самое большое богатство. И в этом случае несомненно. Илья Валентинович Сегалович остается в памяти всех тех, кто знал его. Он останется в памяти поколений и всем тем, что он сделал при жизни - успел сделать за то время, которое было отпущено. Мне запомнилось и его сожаление, что беднее чувствует себя только в одном, не хватает времени на все, что он еще хотел бы сделать. Мир сиротеет, когда уходят такие люди, как он, пусть даже в рай. Но в этом « особом случае» есть дети, есть Мария. Наследники – в самом широком смысле этого слова. И речь совсем не о богатстве материальном. Мария Елисеева и ее художественно – реалибитационный центр, продолжает жить яркой жизнью. В ее команде – сотни рук и сердец…, сотни волонтеров и друзей, таких же неравнодушных… Она – наследница доброй силы, сильного таланта – умения заводить людей. Именно – заводить ! Увлекать, убеждать, притягивать к себе. Это не просто общественная организация – это Планета под названием : « Если не я, то кто …», где царит добро, во всех его формах , со всеми прилагательными… Даже, когда просто читаешь о проведенной благотворительной ярмарке « Душевный базар «, о выставках творчества, о программах действенной, нужной, важной помощи старикам и детям, о Благотворительном бале памяти Ильи Сегаловича, где по традиции «зажигал» Пэтч Адамс, где собрано было 350 тысяч долларов на помощь тем, кому не может помочь государство…, о десятках маленьких и больших дел – великодушия, милосердия, бескорыстия, щедрости, просто обыкновенного человеческого тепла, участия, понимания… как будто вкуснейшей родниковой воды попьешь или живительной силой душу наполнишь. А в центре этой Планеты - Мария. В ее большом сердце, для каждого есть свой уголок доброты, внимания, заботы и света. Этого яркого света хватает и членам семьи, и друзьям, и детям-сиротам, и детям из интернатов. И это закономерность. Когда ты любишь других, помогаешь им, твои страдания уходят. Тот зажигает, кто сам горит. А рядом с солнышком, трудно не согреться. А может это все же « особый случай « ?
Я иду парком. Хлоп! Белочка сидит у меня на плече. Может быть, та самая, которую запихивал Валерка в карман? И все же не боится людей! Верит, что не все они — гады! Кругом — дубы. Их сажал, говорят, сам царь Петр. Тут и его сохранился, с большими окнами. С кроватью, на которой можно спать впятером. Представляю, как он выспался, умылся, поел, вышел к морю, посадил дубков сто или двести... Вот и выросли — какие красивые!
Длинная просека ведет к морю. Протянув руку вдаль, на гранитной скале стоит ангел. Там, в тумане, исчез броненосец «Русалка» со всем экипажем. Матросы и офицеры не вернулись домой. Случилось это еще при царе. При Николае последнем. Ангел — памятник тем, кто в море погиб. — Ну, беги, белочка. Мне пора... На Нарва-мантеэ в широкой витрине книжного магазина лежит книжка в голубом переплете: «Ромуальд Шиллер. Хирург в огне». Недавно Шиллер-старший читал во Дворце пионеров отрывки из своего сочинения. Выходило, что он храбрый, добрый, отличнейший человек. Мне не верится. Он вовсе не добрый. Отец говорил — он не сам писал, за него кто-то другой потрудился. Интересно знать, что бы в школе сказали, если бы за меня написал сочинение мой сосед?
Тетрадь вторая
КАНИКУЛЫ В КИВИРАНДЕ
КИВИРАНД
А вот и каникулы! Я еду к бабе Нике и деду, забрав с собой Ингрид. Они все лето живут в Кивиранде. Отец и мама присоединятся ко мне, когда пойдут в отпуск.
Кивиранд (эстонок.) — каменный берег. Киви — камень, ранд — берег. И верно: на берегу и даже в лесу и в садах полно валунов. (Прим. автора.)
Кивиранд — рыбачий поселок. Белые, красные и зеленые домики стоят возле самого моря. В море полно валунов. В проулках растянуты сети. У причала — рыбачьи суда. Над причалом — высокая пограничная вышка. С нее смотрят день и ночь часовые. Это не похоже на какой-нибудь зализанный пригород, где девчонки даже в будни ходят в нарядных платьицах, а парни на пляже щеголяют модными галстуками. Здесь — морская граница. А на мысу среди сосен стоит каменная белая башня. Маяк. Наверное, интересно служить на нем? Во время штормов он подвывает, как зверь: «У-у-у, у-у-у» — и посылает яркий свет в море, давая знать кораблям: «Осторожнее, не наткнитесь на камни». Эх, пожить бы там, на мысу, где море впереди, слева и справа, почти вокруг море! Но и у деда не хуже. Он снимает полдома у капитана дальнего плавания Юхана Раннику. Дом стоит у самой воды, и волны подкатываются под окна. Дом окружают сосны, сирень и камни, обросшие мохом. Юхан Раннику стар и не ходит уже по морям. Он рыбачит. Сети развешаны на заборе. Юхан первый встречает нас у калитки. ~— Ого, Макс приехал! Твоя овчарка меня не забыла? Она меня не порвет? Но Ингрид улыбается Юхану и виляет хвостом — целый год не видела, а все же узнала. Вдруг она взвизгивает и быстрее лани летит по дорожке — увидела деда. Скачет, радуется, подпрыгивает, пытается лизнуть его в лицо. Дед загорел и помолодел. Еще бы! Все дни проводит в лесу, на озере, в море. На нем белая сорочка с открытым воротом. Он, право, еще совсем молодец! — Здорово, тезка! — приветствует он меня.— А где же твои мушкетеры? Это он спрашивает о моих школьных друзьях. — Скоро приедут.
Баба Ника обнимает и целует меня. Говорит, что соскучилась. Ведет завтракать. Терраса — как корабельная рубка. Волны под окнами. Того и гляди, поплывет. Бежит рыбачий баркас — рыбаки ставят сети на камбалу; пробегает моторка. Виден лес на том берегу — он весь в белых пятнышках; это палатки пионерского лагеря. Приедут мои мушкетеры — мы тоже поставим палатку в саду под сиренью и будем жить по-походному, как морская пехота... - В Кивиранде чувствуешь себя рыбаком, моряком дальнего плавания. А в лесу — искателем кладов и тайн. Да, в лесу в Кивиранде скрываются тайны!
ПЕЩЕРА В ЛЕСУ
В лесу водятся змеи. В прошлом году гадюка хотела меня укусить, но Ингрид бросилась на нее, потрясла и — рраз! — откинула в сторону. Гадюка подохла. Мы выходим к бездонному озеру. Рыбаки говорят, что в нем бродит побелевшая от старости щука. В ней веса, наверное, двадцать килограммов. Ее видят часто, но никак не могут поймать. В прошлом году меня дед брал с собой на рыбалку. Но в лучшем случае попадались лини. Один только раз дед поймал щуку в шесть килограммов! До чего же лес красив! Он весь полосатый. Солнечные лучи пробиваются сквозь вершины деревьев и ложатся на мох и на вереск. И в лесу, как и в море, лежат валуны — и небольшие, и в два и в три человеческих роста. Одного люди называют «слоном», а другого — «китом». О «слоне» существует легенда: будто он непрерывно растет. Какие-то чудаки каждый год его измеряют. А к «киту» прибита чугунная дощечка. В прошлом году ее еще не было. На ней написано золотом: Здесь сын Советской Эстонии Яанус Хаас прятал от гитлеровцев балтийцев с погибшего «МО-205», чем спас им жизнь. Слава и честь ему. Моряки гвардейского дивизиона.
.
Под камнем когда-то существовала пещера. Она, говорят, обвалилась. Ингрид роет землю. Дурешка, да разве тебе подрыть такой большущий валун? Зря стараешься... Яануса Хааса я знаю. Он живет в зеленом доме возле приучала. Он не может ходить и сидит целыми днями в кресле-качалке. Когда в море шторм, волны подбираются под калитку и добегают до каменного крыльца. Я представляю себе, по рассказам деда, как «морской охотник», подбитый снарядами, скрывается под водой. Ночь, страшный дождь. Кивиранд занят гитлеровцами. Моряки доплывают до берега. Их могут встретить автоматные очереди. Но встречает эстонец в плаще с капюшоном: «Идите за мной». Моряки почему-то поверили незнакомому человеку. Поддерживая под руку своих раненых, они идут за ним в лес. Эстонец их прячет в пещере и приносит поесть; через несколько дней он выводит их на берег к лодке. Когда моряки уже отплыли, гитлеровцы пустили в ход автоматы. С перебитыми ногами Хаас (тогда он был еще молодой) уполз в пещеру. Чудом он уцелел, но ходить не смог. Через много лет моряки разыскали Хааса, который стал стариком, помогли колхозу построить для Яануса дом и подарили ему маленькую машину для инвалидов. Хорошо бы раскопать пещеру; она, наверное, большая. Приедут мои мушкетеры, мы сможем устроить в ней штаб. Заберемся под «кита», разведем в пещере костер и станем играть в моряков с «морского охотника». Это будет наша, мушкетерская, тайна. Я буду Яанусом Хаасом... — Ингрид, не трогай пичужку! Она хочет жить... Вдруг сразу темнеет. На лес надвигается туча. — Мы вымокнем, Ингрид! Вот если бы мы с тобой раскопали пещеру, мы бы в ней переждали, пока пройдет дождь. Смотри-ка, Ингрид, сколько зеленой малины! Мы снова придем, когда малина поспеет. И наедимся ее до отвала. А сколько тут будет грибов! Я знаю полянки, где водятся подосиновики. Они сидят целыми семействами. А боровички прячутся на просеках под песком. Увидишь холмик — пошевели его палкой, там их и найдешь! Гремит... Гроза нас застанет в лесу. Что же, еще одно приключение! Смотри, как стемнело. А вдруг из-за сосны выйдет к нам нарушитель границы?
. Я скомандую: «Ингрид, фас!» Ты прижмешь его к мокрой земле, и мы доставим его на заставу. Но диверсанты днем не высаживаются. Всегда глухой ночью. В прошлом году они ранили пограничника и убили собаку. Но их все же поймали. А однажды — вспомнить смешно, это днем было — я заподозрил в лесу одного старикашку. До чего же он был подозрительный: ходил по лесу приплясывая, с транзистором, в коротких штанишках, в майке без рукавов, ну совсем Валерка, а на голове паричок, руки-ноги в седых волосах. Лет восемьдесят ему или больше! Его забрали тогда на заставу; и начальник меня благодарил — старичишка бродил по запретной зоне без пропуска. А оказался он «королем гавайской гитары». Говорят, здорово он играл на ней, когда дед был еще совсем молодым. Подумайте, как давно это было! В книге Балтера («До свидания, мальчики!» описан «король» в своей молодости, он ужасно несимпатичный. Дед до слез хохотал: «Короля — и в кутузку! Вот здорово!..» Гроза прошла стороной. Снова светлеет — стволы деревьев покрыты золотистыми рябинками, и на ветках искрятся капли дождя. Кто-то успел и костер развести — поднимается дым от костра. А на деревцах огоньки загорелись. Как елочные свечи. Да это же солнце их зажгло на ветвях! Пора домой, Ингрид! Баба Ника наверняка уже ждет нас обедать. Дед наловил нынче камбалы — он ходил в море на лов с рыбаками. Меня не взял, хотя я и просился. Я обиделся: «А как же Хейно, Густав и Юлиус?» (Это эстонцы, мои однолетки.) «Они рыбаки и помогают отцам, — сказал дед. — Когда в море все заняты делом, самое несносное — пассажир; он всем только мешает... Я и на кораблях терпеть не мог пассажиров». — Ингрид, ты что?
Она грозно рычит. Шерсть вздыбливается горбом. С дерева скатывается и плюхается на землю что-то серое, довольно большое и исчезает, как . Ингрид — за ним. В прошлом году рысь спрыгнула с дерева прямо на женщину, собиравшую ягоды, и перегрызла ей шею. Рыбаки устроили облаву. Рысь отчаянно сопротивлялась. Ее застрелили. Она и мертвая, казалось, шевелила когтями, лежа с оскаленной мордой. — Ингрид, ко мне! . Много раз я зову свою Ингрид. Наконец овчарка моя появляется — сконфуженная. Упустила! Кустарник снова шевелится. Ингрид виляет хвостом. — Дядя Юхан, откуда ты взялся? Он вооружен топором. — Ты что, заблудился, Макс? Я рассказываю про зверя. Юхан мрачнеет. — Куррат! Значит, у прошлогодней гадины остались дочь или сын. Тебе повезло — уцелел. Идем домой, соберу охотников. А мне все-таки жаль, что Ингрид не догнала лесного зверя. То-то нас похвалили бы в Кивиранде! И рысь лежала бы с перегрызенным горлом. Теперь мне не страшно: Юхан вооружен! Попробуй-ка, рысь, спрыгни к нам с дерева, капитан Раннику мигом зарубит тебя топором! Дома меня давно ждут. Куррат (эстонск.) — черт. — Где пропадал? — Ильвес на него спрыгнул. Если бы не Ингрид, большая беда случиться могла,— говорит Юхан. Баба Ника ахает.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
