Чего Штреземан хотел, он легко добился – обязательств Англии, Франции и США финансировать восстановления военного и военно-промышленного потенциалов Германии. Так создавался антисоветский блок, ради которого империалисты объединились, отбросив противоречия, имевшие место между ними, в борьбе за рынки сбыта, за промышленное сырье, за колонии, отбросив договоры об ограничении Германии в военном строительстве, ими же подписанные. И все это творилось не только с антисоветским, но и с антигерманским прицелом. Они настраивали Германию против страны Советов в расчете на то, что обе эти страны выдохнуться в процессе войны, ослабнут, тогда, мол, они и продиктуют свои условия. Вслед за сговором в Локарно последовали одна за другой провокационные антисоветские акции. В 1927 году в Лондоне был совершен налет на советское торговое общество «Аркос». Англия порвала дипломатические отношения с СССР. Налеты на советские представительства проведены также в Берлине, Шанхае, Пекине, в других городах. В Варшаве был убит советский посол Войков. В Лозанне (Швейцарии) – убит советский посол в Италии Воровский. В 1929 году китайские милитаристы пытались захватить Китайско-восточную железную дорогу, принадлежавшую Советскому Союзу, но силы их были разгромлены. Кстати, данному успеху содействовал замечательный разведчик, друг Берзина Салнынь, находившийся в Манчжурии и направлявший, по указанию Берзина, ценную информацию о силах и планах агрессора В.К.Блюхеру – Командующему Дальневосточной армии, взаимодействовавшей с Амурской военной флотилией.
Салнынь – латыш, Христофор Интович, которого в своем кругу чаще называли «Гриша», хотя по партийному псевдониму он значился «Гришка». Он был таким же уважаемым товарищем, как его друг П.И.Берзин. Они вместе участвовали в вооруженной борьбе против царизма в 1905 году. Салнынь был постарше Берзина, рождения 1885 года, член партии с 1902 года. Оказавшись вынужденным после 1905 года покинуть Латвию, Салнынь вошел в круги русских политэмигрантов в Швейцарии. По заданию В.И.Ленина направился в Лондон и оттуда в течении нескольких лет переправлял конспиративно для русского пролетариата оружие и взрывчатые вещества, лично совершая с этим грузом нелегальные поездки в Россию. В 1920 году прибыл во Владивосток, добровольно вступил в Красную Армию, но был направлен в Манчжурию и работал там в 1921-1922 годах. Чтобы выполнить задания не раз предпринимал рискованные мероприятия, находясь в Харбине. Связался в белогвардейским атаманом Семеновым и его окружением, выдавая себя за российского коммерсанта, успевшего сбежать с крупным капиталом от большевиков, предлагает белобандитам кредиты для «сокрушения советской власти» на Дальнем Востоке. Требует, однако, гарантии успеха, чтобы не лишиться своего капитала. Для этого требует рассказать ему о белогвардейских силах, их организации и предполагаемых операциях. А те, польщенные добродетельностью истинного патриота, открывают ему свои карты. Так Салнынь предупредил крупные провокации, затевавшиеся белогвардейцами на Востоке. В 1929 году «Гришка» вновь в Китае. Своими донесениями он содействует маршалу Блюхеру – Командующему Особой Дальневосточной армией разгромить белокитайские полчища, захватившие Китайско-восточную железную дорогу, принадлежавшую Советскому Союзу. Некоторое время Салнынь работает начальником разведки у Блюхера. В 1933 году, пребывая нелегально в Берлине и Праге, организует разведывание гитлеровской Германии и альянсы Гитлера с западными империалистами по наращиванию немецкого военного и военно-промышленного потенциалов и науськивание фюрера на войну против СССР. В 1936-1937 годах Салнынь находится в Испании на передовой схватки национально-революционной войны. Организует разведку испанских и итальянских войск, засылает в их тыл разведывательно-диверсионные группы, действуя в интересах республиканской Испании. Привлеченные им к работе люди действовали не только в Испании: в Гамбурге летели в воду контейнеры с оружием, под Римом горели самолеты, а в Лиссабоне полыхал бензин, и все из того, что предназначалось для Франко.
Последние мои встречи с этим замечательным человеком, умным собеседником, чуть заикающимся, простым и скромным, вся жизнь которого была насыщена риском, бесстрашием, огромной волей во имя пролетарской революции, защиты ее завоеваний от внешних врагов – состоялись в Валенсии и в Барселоне, так же как и с Берзиным. В 1931 году Япония оккупировала северо-восточные провинции Китая и Манчжурию. Империалисты Англии и США глазом не моргнули по случаю столь дерзкого поведения Японии, хотя сами давно претендовали на китайские земли. И только из-за желания, чтобы Япония приобрела прямое соприкосновение с территорией Советского Союза и создала плацдарм для наступления на Советский Дальний Восток. Словом, на Западе и на Востоке следовали антисоветские акции, способные перерасти в крупный военный конфликт, тем более, что в 1929 году капиталистический мир был охвачен глубоким и затяжным экономическим кризисом, выход из которого каждая империалистическая страна видела за счет других стран и не в последнюю очередь за счет СССР. В условиях такой вот, вкратце, международной обстановки работал Разведупр под руководством Берзина.
***
Пожелав выпускникам РКУКСа успехов в работе, Берзин подчеркнул: «Помните – работа в разведке – это большое доверие, дорожите таким доверием!».
Приведем фотографии 1930-х гг. Их сохранилось очень мало, по словам Л.К.Бекренва, сгорели в Севастополе в первые дни войны. Я.К.Берзин с сыном на подмосковной даче. 1934 год.
На подмосковной даче Разведупра Штаба РККА. Л.К.Бекренев стоит второй слева. 1934 год.
Меня назначили помощником начальника Дальневосточного сектора Морского отдела Разведывательного управления штаба РККА. Начальником сектора был Александр Семенович Ковалев – бывший матрос, коммунист, участник Февральской и Октябрьской революции 1917 года. После революции он был комиссаром бригады подводных лодок Балтийского флота.
Александр Семенович Ковалев – комиссар ПЛ «Волк». 1923 г. (фотографии из архива сына, Эрика Александровича Ковалева, подводника, капитана 1 ранга, автора книг и статей по истории флота, выпускника ЛНВМУ 1949 г.).
РКУКС были созданы в 1925 году Берзиным. В годы Гражданской войны действовали курсы разведчиков (диверсантов). В последующие годы вместо РКУКСа была организована высшая спецшкола и разведывательный факультет в Военной академии имени М.В.Фрунзе.
Глава XIV. – В Разведупре – Разведывательном управлении штаба РККА.
Разведывательное управление штаба РККА (сокращенно Разведупр) размещался в те годы в Большом Знаменском переулке (ныне улица Грицевец), вблизи первого дома Министерства обороны на улице Фрунзе. Часть его подразделений размещалась в помещениях первого дома. Начальник Морского отдела представил меня заместителю начальника Разведупра Мельникову. Оксман рассказал мне, что Мельников, в свое время, был активным участником установления Советской власти в Сибири и на Дальнем Востоке, участником борьбы против белогвардейцев и японских оккупантов. Только благодаря случайности ему удалось избежать участи Сергея Лазо, сожженного японцами заживо в паровозной топке.
Вскоре Мельников получил новое назначение. Заместителем Берзина был назначен Василий Васильевич Давыдов, сравнительно молодой товарищ, но с орденом Красного Знамени. Награду получил за активную разведывательную и диверсионную деятельность в годы Гражданской войны на Урале и, в том числе, за разгром штаба белогвардейского атамана Дутова под Оренбургом. В Разведупре он ведал подразделениями, связанными с обеспечением оперативных отделов техническими средствами. К деятельности оперативных отделов не прикасался. Оперативными отделами руководили Абрамов и Артузов, прибывшие в Разведупр на должность заместителей Берзина после ухода Мельникова.
Артузов Артур Христофорович до прибытия в Разведупр работал в ВЧК – Всероссийской чрезвычайной комиссии под руководством Ф.Э.Джержинского. О деятельности Артузова, кстати сказать, по выявлению контрреволюционных организаций и их связей, по пресечению их подрывных акций, заговоров рассказывается в кинофильме с названием «Операция Трест».
Представили меня и Никонову Александру Матвеевичу – заместителю Берзина по информационной работе. Это был работник высокой эрудиции, в совершенстве владел методологией. Выступал с докладами и лекциями перед аудиториями генерального штаба, Наркомата иностранных дел, городских партийных активов на темы военной политики и военного строительства империалистических держав. Начиная со второй половины 1920-х и в 1930-е годы, Разведупр доносил о появлении в буржуазных армиях новых боевых средств: самолетов, танков, военной техники с повышенными тактико-техническими показателями, о появлении пехотных и мотомеханизированных формирований. Сбывались слова М.В.Фрунзе. Исследуя в 1925 году опыт Первой мировой и Гражданской войн, он пришел к выводу, что будущая война не будет похожа ни на Первую ни на Гражданскую войну. Памятуя об этом и имея донесения разведчиков о появлении в зарубежных армиях новых боевых средств, Разведупр в 1927 году приступил к обстоятельному исследованию данного вопроса. В 1929 году эта работа завершилась изданием-докладом крупного научного труда с названием «Будущая война». Работа проходила под контролем Берзина, а непосредственным ее руководителем был Никонов. В данном труде Разведупр утверждал, что главными силами в будущей войне будет не конница, как это было в прошлых войнах, а воздушные, танковые, мотомеханизированные формирования, оснащенные новой артиллерией, боевой техникой. Военные теоретики, ознакомившись с данным трудом, приступили к исследованию и разработке будущего военного искусства – оперативного искусства, тактики, форм и способов боевых действий. Их труды были использованы военными учебными заведениями для подготовки командных кадров, а военной промышленностью – для создания новых боевых средств и боевой техники. Таков был вклад советской военной разведки в повышение обороноспособности нашей страны. Разведупр исследовал и военную политику империалистических держав.
В труде «Будущая война» указывалось, что Германия явится важным, если не важнейшим звеном в цепи антисоветского блока, что война начнется без формального объявления, что будет ожесточенной и упорной, а победа не сможет быть достигнута без исключительных военных усилий. Последующий ход событий полностью подтвердил достоверность столь смелого прогноза, кстати, сделанного за относительно длительное время до прихода в январе 1933 года в Германии к власти Гитлера, когда Германия еще не обладала достаточной военной мощью, чтобы начать войну за мировое господство.
Стараясь ни с кем не встречаться, Крамской идет домой парком, по дорожкам, покрытым инеем. Уныло съежившись, тускло зеленеют сиреневые кусты.
Герда открывает дверь. Ее старое, в морщинах, лицо все заплакано. — Капитан, капитан! — кричит она горестно. — Я все ждала, когда вы посылают телеграмм. И я сказала ему, что вы приезжаете. Он все понял. О, бедный коэр, о коэр! Он ждал вас... так ждал! По ее отвислым щекам ручьем текут слезы. Крамской на ходу сбрасывает шинель и фуражку. Старик лежит в кабинете, дотянувшись седой мордой до раскрытой двери в переднюю. Вытянув вперед исхудалые желтые лапы, он в свои последние минуты стремился к хозяину. Крамской опускается на колени, поднимает отяжелевшую голову верного друга и заглядывает в остекленевшие глаза. — Ты не дождался меня... Он не может сдержать слез и плачет.
Первые заморозки. В одну ночь почернели и съежились в садах георгины. С большой неохотой Герда согласилась сдать комнату Рындину. — О, вы сказали, что привезете молодую жену, а у меня уже жили одни молодые. Они так ласкались. О, так ласкались, было приятно смотреть; а потом так ругались, о, ужасно ругались — и лейтенант Коркин раскрыл чемодан, и — о, куррат — сказал молодой жене: уезжай навсегда от меня. О! О! Если это повторится и с вами, я совсем потеряю здоровье! Никита заверил, что ничего подобного не случится, и пошел покупать самое необходимое. Вечером он справлял новоселье. — Бесподобно устроился! — одобрил Фрол, разглядывая развешанные с его помощью акварели. — А ведь здорово сделано! Честное слово, Кит, здорово! Растешь... Морем пахнет! Что-то есть в тебе от Айвазовского, от Верещагина тоже кое-чего нахватался... — Значит, своего ничего нет, по-твоему? — Я же не сказал, что ты классиков переписываешь. Ты их осваиваешь. Ты погляди, какой парус живой! Это уж у тебя свое, рындинское...
Никита разогрел электрический чайник, только что купленный в магазине, и угостил друга чаем с теплыми душистыми булочками. — Вот мы и расстаемся с тобой, — вздохнул Фрол, дожевывая третью булочку. — Почему — расстаемся? — удивился Никита. — А как же? Теперь у тебя начинается семейная жизнь. — Твой пессимизм, Фрол, пропорционален твоему аппетиту... — К тебе больше не зайдешь попросту. — Фрол уничтожал уже четвертую булочку. — Разве заглянешь запросто к женатому человеку?.. Звонят... Фрол, на ходу доедая пятую булочку, пошел открыть дверь. Пришли Щегольковы. — Кто переставлял мебель? — поинтересовалась Хэльми. — Оба! — Ой, несуразные! У Герды было гораздо уютнее. А как вы картины развесили!
Хэльми попросила принести гвозди и молоток и, взобравшись на стул, перевесила акварели; заставила мебель поставить по-старому. Вот, что значит женщина в доме! — Нет, подумать только, я Антонину увижу! — не скрывала она своей радости. — Да, кстати, Стэлла тоже собирается к нам? — взглянула с хитринкой на Фрола. 357 — Глупый вопрос. — покраснел Фрол. — Зачем ей сюда приезжать? — Мне кажется, один лейтенант, еще будучи нахимовцем, был влюблен в чьи-то черные косы... — Влюблен, влюблен! Не понимаешь, что говоришь! Влюблен! Была болтуньей, ей и осталась. Девчонка! — взорвало Фрола. Он даже вспотел от негодования. — Мальчишка! —не осталась Хэльми в долгу. — А ну, еще, еще! — подзадоривал Щегольков. — Ненормальные! — закричала вдруг Хэльми. — Выключите же чайник! Он фыркал, словно рассерженный кот.
Через несколько дней Никита ехал с Внуковского аэродрома в гостиницу. Антонинин поезд пришел в Москву рано утром. У Никиты не хватило терпения стоять в очереди на лифт. Добравшись до двенадцатого этажа, он увидел Антонину: она сбегала по лестнице — в белом платье, протянув к нему руки. — Родной мой1 Он обнял ее у окна, между двенадцатым и тринадцатым этажами. Проходившие люди оборачивались, смотрели на Антонину, на ее золотые волосы, разгоревшееся лицо, улыбались. — Пойдем! — заторопила она. — Я целый час простояла у лифта! Окна в номере были на уровне пола, и глубоко внизу белел заснеженный сад у Кремлевской стены. Никита обнял ее; она вырвалась и закружилась: — Я — Антонина Рындина! Я— Антонина Рындяна!.. Мне очень хочется полюбить твою Балтику... — сказала она.
— Ты полюбишь ее... так же, как я, дорогая. Он стал рассказывать ей о Балтике, о городке, в котором живет, о Фроле, комдиве, Крамском, о товарищах... Вдруг Антонина спросила, заглянув Никите в глаза: — А ее.... Ты очень любил ее, милый? — Да, — честно сознался Никита, не отводя взгляда. — Мне даже показалось, что я люблю ее больше тебя. Но потом я понял: одну тебя я люблю... И давно. Все годы... Всю жизнь... — Больше никогда я о ней не спрошу... — пообещала Антонина, и он за это ей был благодарен. Дверь с грохотом распахнулась: — Не-ет! Ты приехал, Никита! А я тебя прозевала! — воскликнула Стэлла. Она стала стройной, смуглой грузинской красавицей. В платье цвета спелой вишни и в вишневых замшевых туфельках, она словно сбежала с одного из портретов в Республиканской галерее в Тбилиси. Стэлла чмокнула Никиту в обе щеки: — Клянусь здоровьем папы, я давно это знала! — Что знала? — Что вы будете вместе... Всегда! Смотреть на вас без слез невозможно... Это от радости, генацвале, — смеялась она, вытирая глаза. — А что Фрол? — не выдержав, спросила она. — Фрол тоже женится, — ответил Никита. — На ком, если не секрет? — вскинула голову Стэлла.
— На одной девушке, которая полюбила его, простого, хорошего Фрола, рыжего, с носом в веснушках; полюбила потому, что заглянула в его морскую, чистую душу. И эта девушка — отличный товарищ, у нее — золотое сердце. И попробуй ее кто обидеть — Фрол, черт возьми, жизни не пожалеет, а ее защитит. Стэлла сразу сжалась, осунулась и пробормотала, чуть не рыдая: — Пусть тогда лучше... никогда не приезжает в Тбилиси... Никита,, давясь от смеха, воскликнул: — Да ведь это ты — «отличный товарищ» и у тебя «золотое сердце!» На что она недоверчиво отозвалась: — Но он никогда мне не говорил, что у меня золотое сердце и что он для меня жизни не пожалеет. — Зато мне говорил! Мне! — Не-ет! Неужели? — Ну, что ты во Фроле нашла? — спросила шутя Антонина. Стэлла вскинулась, совсем, как Фрол, когда неуважительно говорили о Стэлле:
— Что нашла, что нашла! Не-ет, как ты можешь спрашивать, что нашла! Ну, скажи — смелый он? Это проверено. Честный? И это проверено. Не солжет? Никогда, это тоже проверено! Ты хочешь сказать, что Фрол — не красив? Тут мнения расходятся; кому нравится красавец брюнет или красавец блондин из таких, которых снимают в кино или с которых пишут портреты, а кому нравится рыжий, с веснушками, и, по-моему, не в лице вовсе дело, а в том, что Фрол тут (она себя стукнула по груди) — храбрый, честный, правдивый, это и есть настоящая красота! — Браво, браво! — захлопал в ладоши Никита. — И то, что он рыжий — прекрасно, и не будь у него веснушек, я бы не обратила на него никакого внимания; а душа у него — это не только я, мой отец говорит — лучше не сыщешь! — Значит, ты с нами завтра поедешь? — спросил без обиняков Никита. — Куда? К вам на Балтику? Конечно, поеду! — ответила Стэлла. — Да, да, да, да! Ну, как мне не погулять на вашей чудеснейшей свадьбе?
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Но когда я взглянула вверх, то была в шоке. Купол! Протекает! И потеки на стенах! А ведь осень скоро! И ведь знала, что так обстоят дела, но когда своими глазами увидишь…Тут же решила сфотографировать всё это. Камера смартфона, фотоаппарат… Для подстраховки - на всё сразу. Пригодится.
Служба должна начаться в час дня. Время до начала еще было. И я вышла немного прогуляться. Та же картина в свете разгоревшегося дня… Всё те же запустелые поля. И ветер гуляет над опустевшей землей, и только сорняки растут там, где раньше собирали урожаи. Заброшенная земля… Заброшенные люди….В самом сердце России.
Подъехал Михаил Евдокимов. От Союза Военных Моряков на панихиде по погибшим морякам с АПЛ «Курск» в Герасимово 12 августа была делегация в составе: Кресик А.Ф, Евдокимов М.А Жуков Е.Н, Алексеев В.Ю, Бабина Е.В, Максимова Н.М. Жаль, что не все могли приехать, кто хотел. Но что поделать – понедельник. У многих работа.
И уже стали понемногу подходить местные жители.
Разговор о жизни с представителями Союза. Да… ничего себе… пенсия в 5 тысяч рублей; как на такое можно вообще прожить? И это бывших колхозников, честно отработавших в отнюдь не райских условиях по 40-50 лет так «отблагодарило» наше государство?! Те мысли в адрес нашего государства, которые появились у меня в голове после рассказов местных жителей я, пожалуй, здесь приводить не буду. Неудобно! Хотя о размерах пенсий и зарплат знаю не понаслышке. Всё же не только с людьми из нашего Союза общаюсь.
Но вот, наконец, и отец Илия. Поминальная служба началась. Горько было на душе, очень горько. Как мы переживали тогда за судьбу погибающих моряков, как надеялись, что их спасут…И всякий раз эта скорбная дата – как ножом по сердцу… И та записка Дмитрия Колесникова – «отчаиваться не надо»; записка, которая когда-то помогла мне выстоять в один очень страшный и горький для меня день…
Но почему мы так поддались отчаянию, в конце концов, почему? Откуда такое поразительное равнодушие даже к собственной судьбе; о судьбе России я уж не говорю?! От скольких людей я слышала «Бесполезно, все равно ничего лучше не станет, нечего даже и пытаться». И дальше в том же духе. Однажды, сильно разозлившись из-за подобного высказывания и после жалоб на горемычную нашу жизнь, я в упор нахально спросила своего собеседника: «А вы что пытаетесь сделать, чтобы было хоть чуть-чуть полегче?» На что получила исчерпывающий ответ: «А ничего. Всё равно что ни делай – всё без толку». О как! Кошмар! И что самое страшное – так же много народу думает. А кому-то вообще плевать на то, что происходит вокруг. Лишь бы их не трогали. Они и знать-то не желают о том, что происходит за пределами их мирка, в котором они живут.
Ох, не зря Церковь наша считает уныние самым страшным грехом, не зря…. Как я с ней, с Церковью нашей согласна. Пока ты борешься – есть шанс выиграть (проверено, кстати, на собственной (прошу прощения) шкуре, если кто усомнится в правдивости моих слов).
А сложил ручки, отказался от действия – точно проиграешь.
Вот такие мысли бродили у меня в голове после окончания поминальной службы…
А потом у Часовни был накрыт скромный поминальный стол. И был рассказ Анатолия Федоровича о АПЛ «Курск», о трагедии этой страшной…
И вручение Анатолию Борисовичу Максимову и его супруге Нине Сергеевне медалей «За верность флоту».
Вообще-то им, по моему скромному мнению звание Героя России присвоить не мешало бы. Обоим причем. Если бы у нас награды присуждались по справедливости.
И фотография на память…
А потом пришла пора возвращаться в Москву. И снова мелькали вечерние пейзажи, и снова пугающее это безлюдье в центре России….Только редкие поселки примостились поодаль от дороги, и ни души кругом в этот вечер понедельника 12 августа…
И мягкие краски заката растекались по небу… А в душе зрели и тревога за многострадальную нашу Россию, и надежда на то, что всё еще сбудется, что мы хотели для нее хорошего. Только бы не отчаяться! Только бы не опустить рук!..
Эти записки – просто отображение тех впечатлений и тех мыслей, которые посетили меня во время поездки 11-12 августа в Герасимово. Не претендуя на полный отчет, я просто записывала о том, что пережила и что передумала во время этой поездки. Я очень долго мечтала об этой поездке. Деревня Герасимово! Часовня, посвященная памяти АПЛ «Курск»!.. Но как-то не складывалось. Но в августе этого года она состоялась. На работе удалось взять день за свой счет, и в воскресенье 11 августа состоялся отъезд из Москвы. Меня подвезли на машине члены нашего Союза: Евгений Николаевич Жуков и Анатолий Федорович Кресик. Кольцевая дорога…
А дальше шоссе, и петляет дорога кольцами. Словно кольца нашей жизни эти извилистые пути… Куда заведут нас они, куда заведет нас жизнь…Неизвестно…. И неброские пейзажи вокруг…
И тучи, которые то сходились, то расходились.
И я подумала, что так же сходятся и расходятся над Россией тучи – нашей косности, нашего равнодушия. Сойдутся ли они окончательно, чтобы погубить всю страну, оставив впереди только мрак и безнадежность? Или мы сумеем разогнать их? Кто знает…
Дальше, дальше…и снова вьется дорога... Зигзаги ее – как зигзаги судьбы каждого из нас…
Стелется под колеса машины асфальт, пролетают километры, и воздух все свежее и свежее, и не надышаться им, а я думала про моряков с АПЛ «Курск», и больно становилось на душе. Мы дышим этим воздухом, живем, любим даже в это непростое время ,а они… Медленно погибали, задыхаясь в отсеках подлодки, с каждым часом теряя надежду на помощь… Помощь, которая так и не пришла. И кто виноват в их гибели, кто?! Узнать бы ответ на этот вопрос, хоть когда-нибудь!
А тучи все хмурятся. Вот только дождя не доставало… Накаркала, называется…. Попали-таки под дождь….Интересно, что будет в Герасимово? Только бы погода не подвела… Случись что – там даже спрятаться негде.
Но как пустынно вокруг… Только изредка попадаются встречные машины, и совсем не видно людей… Я привыкла к московскому многолюдью и мне становится неуютно и страшновато… Хорошо, что в машине Анатолий Федорович и Евгений Николаевич. С ними как-то надежнее.
И поля – опустошенные, невозделанные… Поросшие травой и кустарником. Опустевшие… И почти никаких признаков жизни вокруг. Редкие дома поодаль от дороги…Брошенные деревни. Пустынные дороги…И –снова - очень редко – машины навстречу. Такое ощущение, что здесь прошла война… И это – центр России! Ну и дорога! То она нормальная, то начинаются заплаты, и трясет так, что зубы стучат! Как Евгений ухитряется вести машину по таким колдобинам – ума не приложу. Но эти еще не самые плохие. В каком-то автомобильном журнале я видела конкурс на звание самой худшей дороги России. Вот где ужастики-то были. Хоть в триллерах снимай.
Близится вечер… Проносятся мимо редкие деревни…Девочки, поливающие водой друг друга из шланга, ужинающая за столом у ограды своего дома семья…Вечерний туман, ложащийся на землю словно белая прозрачная вуаль…Мир и покой… И на какой-то миг мне представилось, что ничего страшного в России не происходит, что кругом царят мир и любовь. Если бы это действительно было так…Увы… С каждым месяцем жизнь становится всё тревожнее…
Проезжаем город Чекалин. Население 2,5 тысячи человек. Едем по улице Калужской. Ни души кругом. Дом 26. Здесь находится школа, в которой учились 4 Героя Советского Союза: Чекалин А.П., Кузнецов П.И. ,Гришонков М.С., Ерофеев А.В.
И снова придорожные пейзажи…И заросшие сорняками, запустевшие поля в самом сердце России. И вот уже совсем недалеко Герасимово. Тульская область…
И вот – Герасимово. Спасибо семье капитана 1 ранга Анатолия Борисовича Максимова, которая тепло приняла нас, разместила на ночлег.
И – та самая Часовня, которую я так давно хотела увидеть.
А вокруг – поля. Когда-то они возделывались, на них кипела жизнь, а теперь лишь ветер гуляет по опустевшей земле, поросшей разнотравьем и сорняками.
А потом был ужин. После него я вышла на крыльцо… Тучи, которые перед этим затянули полнеба, разошлись…Какие звезды… И Большая Медведица прямо над головой. Красота неописуемая…Я давно не видела такого… За городом под Москвой звезды не такие яркие, как здесь, в Герасимово. Как все же прекрасен этот мир… Я верю, что когда-нибудь эта красота победит. Царство Божие или что-то иное, но жить мы будем иначе: лучше, чище, добрее. Потому что кроме вот этих просторов красота, порой даже и непроявленная есть в душе каждого человека. И проявиться эта красота может со всей силой своей в самых неожиданных ситуациях, порой даже тех, которые кажется безнадежными. И склонить чашу весов в сторону Добра.
12 августа… Утро… Теплая погода, и облака над головой, но дождем и не пахнет даже. И Часовня открылась.
Я зашла внутрь.
Подсвечники, купленные Союзом Военных моряков на собранные пожертвования… Нет, как вспомню про одно высказывание о Союзе… «Контора по сбору денег для покупки церковной утвари»…Кулаки сжимаются… Это же надо хорошее дело и так охаять! Священную память о погибших с «Курска»!..
В ноябре текущего года на территории Польши, Литвы, Латвии и Эстонии пройдет крупнейшее со времен окончания «холодной войны» международное учение НАТО «Steadfast Jazz 13». По заявлению военно-политического руководства Североатлантического блока, сценарий данных маневров предусматривает проведение оборонительной операции, главным образом, на территории прибалтийских государств. Подробнее...