Важное
С годовщиной победы в Великой Отечественной войне!
Флоту предложили 
|
Главная / Издания / Литература / Книжная полка / В.В. Дугинец. Корабельная Фанагория / Глава 6. Тут уж не до шуток!
Глава 6. Тут уж не до шуток!
Текст: В.В. Дугинец. "Корабельная фанагория"
Шура каким то непонятным образом протрынкал, а может в кабаке
просадил, общественные деньги, собранные на 'Шквале' на ежегодную
подписку на газеты и журналы для всего экипажа корабля. Короче,
использовал эту не особо крупную сумму, состоящую из зеленых 'трешек'
и голубых 'пятерок' на свои личные цели, а вот зачем он так низко пал
остается только догадываться. Это явно не походило на пиар в целях засветки
в политических кадрах.Во мне, чего уж там скрывать, давно сидело внутренне неуважение к личностям проводников линии партии и правительства, но я себя утешал, что не один я такой. А уж когда прогремела эта чернуха про рыжего замполита, то тут не только у меня повысился отрицательный резус на этих воспитателей и организаторов социалистического соревнования на кораблях. Этот говорливый и беспокойный политбоец уже второй год служил на МПК-25 и за свой малый рост и заурядную внешность всерьез никем не воспринимался. Он словно мифическая птица 'говорун' мог часами трепаться о былых походах на ракетные стрельбы на своем сказочном МРК 'Шквал' и на другие темы политического бомонда, при этом нисколько не стесняясь в своем вранье. Шурик - одним словом. - Вот это мужик! Это единственный замполит на флоте, который имел допуск к управлению большим противолодочным кораблем, - не скрываясь и абсолютно не считаясь с мнением окружающих, восхищался Шура заслугами подследственного коллеги Саблина. - Чего проще... Бери зачетный лист и сдавай зачеты, - подтрунивал я над тощеньким замом, у которого вся его хоризма заключалась в огненно-рыжей уставной прическе. - Теперь Саблин мой кумир. Я тоже буду сдавать на допуск! - заверил меня Боборыкин, хотя его ни в коем случае не упрашивал исповедоваться передо мной. И ведь стал сдавать, действительно забегал к флагманским специалистам с зачетным листом и усердно готовился к сдаче зачетов. - Шура, это у тебя что за Талмуд такой? - спрашивал я зама, который как Буратино со своим Букварем под мышкой, держал солидную черную книгу. - Справочник Джейна раздобыл, - пыжился в своей важности Шурик. - Буду штудировать данные по иностранным флотам. - Дай-ка глянуть, что это за Джейн, - просил я довольного хозяина редкой книги. Я, честно говоря, только слышал об этом иностранном справочнике, но вот впервые смог подержать его в своих руках. - Он, что даже не секретный! - удивлялся я, разглядывая качественные черно-белые фотографии наших кораблей проекта 1134 и все их тактико- технические данные, которые от нас скрывали под замками грифов секретности. 'Ну, рыжий пройдоха! Все ттд наших кораблей в один миг рассекретил', - поражался я простоте доступа к информации о наших новейших кораблях и их вооружении. Такая показная деятельность нашего зама не прошла незамеченной со стороны политработников дивизиона и комдива. 'Он у вас что, совсем рехнулся? - спрашивал Михневич командира Юровских. - Ему что делать больше на корабле нечего? Мне только командиров из бывших замполитов на дивизионе не хватает!' Шура далеко продвинулся в своих будущих командирских амбициях и сдал даже несколько зачетов, но его вовремя остановили свои же коллеги политработники вышестоящего уровня. Замполит дивизиона Белякович в личной беседе с Боборыкиным указал ему свое место в системе комиссаров и предупредил, что стать командиром корабля он может только в том случае, если будет занимать командную строевую должность, а для этого ему нужно сначала переквалифицироваться из замов и поменять ВУС (военно-учетная специальность) на корабельный. Вот что меня удивляло со всей этой ВУСовской чехардой: как из корабельных офицеров в замы - пожалуйста, а как наоборот - так нельзя. Шура чертыхался и плевался по поводу внезапной преграды, возникшей совершенно неожиданно на пути к мечте, но затею в покое не оставил и выход из создавшегося положения нашел, а скорее всего ему его нашли... И списали Шуру из корабельных замов на береговую должность командира взвода в РТШ (учебный отряд радиотехническая школа), которая находилась совсем недалеко от Зимней гавани. При случайных встречах с ним в городе, Шура все так же откровенничал со мной и выражал явное недовольство таким длинным путем к заветному штурвалу командира, но духом не падал и по привычке продолжал воспитывать своих молодых курсантов на незыблемых принципах преданности делу КПСС и советскому правительству. В нашу последнюю встречу, а было это уже в 1979 году, он признался, что уволен из Вооруженных Сил, так как служба пошла наперекосяк и не сложилась, но подробности, видимо несколько поумнев на берегу, постеснялся мне выкладывать. Рассказал, что плавает сейчас на рыболовном траулере в рыбколхозе 'Большевик'. Вот тебе и карьера - из корабельных замов в рыбаки. Чтобы уже не возвращаться к теме про Шурика, я расскажу все дальнейшие события с поклонником легендарного Саблина и на этом закроем тему. В теплое лето 1981 года СРТ, на котором Шура рыбачил своим неводом недалеко от шведских берегов острова Готланда, наловил в свои трюма рыбы, и пора было возвращаться в Лиепаю. Вот тут Боборыкин и решил, что пробил его командирский час и начал решительно действовать. Он со своим напарником задраил сверху намертво люк в единственный кубрик экипажа, где в этот момент находились трое остальных рыбаков, и повел суденышко прямиком в территориальные воды Швеции. Мечта была всего в 6 милях, и Шура считал, что дело уже почти что сделано. Траулер уже подходил к границе территориальных вод Швеции, но совсем неожиданно на полном ходу на перерез пути вышел пограничник - ПСКР проекта 205П. Он резво подлетел к борту бурчащего своим тракторным движком траулеру и по верхней палубе над морем раздалась повелительная команда: 'На СРТ! Застопорить ход и лечь в дрейф! Вы нарушаете границу иностранного государства... В случае неповиновения применяю оружие!' Словно в подтверждение прозвучавшего призыва к благоразумию, башенки автоматов на погранце завизжали и, развернувшись своими стволами в борт нарушителю, замерли. Поскольку Шура, сдаваться даже в такой критической ситуации не думал, то ход не сбавлял и упорно шел к своей цели. ПСКР прямо на ходу навалился на борт рыбака и высадил на него свою досмотровую группу. В этот самый момент Боборыкин понял, что переход в шведские воды под прямой угрозой и пошел на свой последний вариант. Он сбросил за борт спасательный плот, который на удивление моментально сработал, как ему и было положено, и автоматически надул воздухом свои резиновые полости. Шурик сам десантировался на эту последнюю утлую надежду и во все лопатки заработал дюралевыми веслами. Он, что есть мочи налегал на весла и, кое-как справляясь с этой маломаневренной конструкцией спасательного средства, правил свой плот в сторону берега. Корабль уже не мог следовать за беглецом, так как в этом случае сам мог стать нарушителем границы территориальных вод иностранного государства. Спущенная на воду с корабля шлюпка с погранцами быстро догнала плот, который уже был в шведских водах. Вспотевшему от энергичной работы на веслах и душевного расстройства по поводу уплывающей возможности достичь берега, Шуре казалось, что он уже одним глазом в щелочку раздвигающейся жалюзи железного занавеса видит новую жизнь свободного общества, но окрик мичмана со шлюпки прервал его нервный мираж: 'Предлагаю немедленно перейти на борт шлюпки! Вы нарушили границу территориальных вод иностранного государства', - на дипломатическом языке объясняли нарушителю. Но даже под этот крик Шура весел не бросил и, из последних сил наваливаясь на них, лопатил неподатливую воду, озираясь на видневшийся близкий иноземный берег. Погранцы повторили свой приказ, а один из матросов проткнул плот штыком. Воздух с грозным змеиным шипением стал покидать свою резиновую оболочку и Шура вместе со сморщенной резиной стал погружаться в воду. Нахлебавшись досыта морской воды и отрезвленный ее прохладой, Шура трезво оценил, что расстояние вплавь ему не одолеть, а потому ухватился за спасительный планширь борта пограничной шлюпки и повис на нем в немом отчаянии. Слезы бессилия и злобы на все советские пограничные тормоза душили беглеца и подавляли волю к продолжению этой бессмысленной борьбы за светлое будущее. Матросы перевалили отяжелевшего от воды замполита через борт в шлюпку и доставили на корабль. Возможный пограничный инцидент с нарушением границы был умело предотвращен, и Шуру доставили в родные края. Сколько лет отсидки получил неудавшийся швед Боборыкин за попытку перехода границы, никто точно в Лиепае в то время не знал, но все очень сочувствовали семье этого мечтателя о жизни за бугром, которая проживала в соседнем доме на Гвардейском проспекте Военного городка. Восемь лет колонии строгого режима, которые присудили Боборыкину он мотал в привелигированном обществе зеков, поскольку выдавал себя за последователя самого Саблина. Он завернул о себе легенду, что еще недавно командовал в Лиепае ракетным кораблем типа 'Шквал', числился экспертом Главного 10 управления ВМФ и пытался угнать корабль в Швецию, но его планы попутали советские пограничники и перехватили корабль в шведских территориальных водах. Такой авторитет почему-то понравился зекам и его зауважали по законам зоны. Отсидев в 1992 году положенные 8 лет строгого режима, Бобоыкин вышел на свободу и бросился на несколько месяцев в Сербию защищать братушек славян. Окрыленный не только знаниями справочника Джейн, но и более прозаичными уголовными взглядами на коммерческие вопросы современной жизни он лез в любые авантюры, вплоть до агента разведки Швеции, которые ему предоставляла жизнь и возможность заработать капитал в свободной Латвии. А жизнь в 90-е годы разврата полнейшей демократии закрутила его своей свободой и бросила в теневой бизнес. В 1994 году Боборыкин получает еще 5 лет строгого режима за контробандный провоз на теплоходе 'Канин' из Дудинки в Амстердам 500 тонн дефицитного листового никеля (по котировке Лондонской биржи металлов тонна листового никеля в 1993 году стоила 6330 долларов). Практически повторился случай попытки угона СРТ и его обвиняют по тем же статьям, что и в первый раз: угон судна, захват заложников, незаконное пересечение госграницы и еще незаконная сделка и контрабанда в особо крупных размерах. Коллеги по бизнесу прилепили Боборыкину символическое прозвище - 'Лиепайский флибустьер'. Поразительная карьера от советского офицера - замполита командира корабля до флибустьера... * * *К концу 1974 года наш Генсек Л.И. Брежнев как-то внезапно, но резко и слишком заметно, начал сдавать свои позиции, как умственно, так и физически. Поговаривали, что после перенесенного инсульта у него появились признаки старческого маразма. Именно в эти времена в стране начался застой в экономике, темпы роста ее остановились на определенном пределе, уже недостаточном для повышения ВВП. Срочно нужен был какой- то толчок в скрипящих механизмах развития, но ЦК КПСС додумался только до того, чтобы на 25 съезде провозгласить 10-ю пятилетку - пятилеткой эффективности и качества.В преддверии 25 съезда КПСС политработники всех рангов всячески нагнетали обстановку в соединениях и частях и заставляли все категории военнослужащих принимать повышенные социалистические обязательства в честь мирового форума коммунистов. Ну, вот как я могу брать на себя обязательства 'не иметь потоплений и неправильных ходов торпедного оружия на стрельбах'. Если бы это все зависело только от меня самого, то тут сам бог велел похвастаться на будущее и зарекаться наперед. А так ведь, в этих мероприятиях участвует целый отряд специалистов, начиная от бойцов торпедных расчетов базы оружия, которые готовили нам торпеды на стрельбы и кончая такими лихими мастерами торпедного удара, как мой азербайджанский торпедист Алиев. Ударные инициативы наших политорганов меня всегда просто поражали своей новизной, которая порой не укладывалась в мозгах рядового члена партии.  Генеральный Секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев Началось с рационализации и изобретательства. Ну, тут еще, если напрячься, то еще как-то можно понять. Передовые идеи - они завсегда нужны, если оправдываются жизнью, именно они должны двигать прогресс. Но вот когда началась повальная компания по принудительному сбору металлолома личным составом кораблей и частей, то уж тут точно ничего не скажешь. В Лиепае находился один из трех в Советском Союзе уникальных металлургических заводов, который выплавлял металл не из руды, а из отходов черного и цветного металлолома. Называлось это историческое предприятие 'Саркана металлургс', что означает Красный металлург. На этот завод и днем и ночью прибывали железнодорожные составы металлолома с близлежащих окрестностей Союза, который потом сортировался и в печах переплавлялся в нужный стране металл. Так вот даже этому предприятию не стало хватать сырья для нормальной работы, и партийные органы нашли выход из положения. Теперь каждому соединению кораблей и береговым частям ставилась конкретная задача, выраженная в тоннах, по сбору металла для нужд страны. Ну, где и сколько железного лома можно найти на корабле... А попробуй командиру не выполнить норму, установленную там, в тиши партийных кабинетов... Ну, а уж когда позднее началась компания по сдаче сена... С кораблей на покосы выделялись косари с наточенными боцманом косами и отправлялись на лесные поляны и ничейные луга для заготовки стратегического запаса для скота. Ход сдачи и металлолома, и сенных запасов на полном серьезе обсуждался на партийных собраниях и в кабинетах командиров соединений Вот она наша Эффективность и Качество! Съезд с небывалой помпой начал свою работу 24 февраля 1976 года в Кремлевском дворце Съездов, а нас, рядовых коммунистов беспокойный замкомдива Белякович рассадил перед телевизорами по кораблям и мы должны были смотреть и с партийной точки зрения вникать в доклад Брежнева в прямом эфире. Я с великой тоской и немым укором смотрел на этого бедного больного человека, который небывалыми усилиями воли и патриотизма зачитывал с высокой трибуны Отчет ЦК КПСС и пытался сохранить хорошую мину при плохой игре. На эти бурные овации пятитысячного дружного коллектива, прерывающие становящееся порой невнятное бормотание... Что это такое? Зачем эти изверги из окружения мучают больного человека? Кому это нужно? Зачем все это показывают всему миру? Может быть, Саблин действительно был прав - зачем нам такие руководители и весь этот замедленный партийный бомонд, который был настолько далек от обычного рядового коммуниста, а уж от народа... Белякович лично поставил перед каждым коммунистом задачу - законспектировать и внимательно изучить материалы партийного форума и неукоснительно соблюдать все требования нового времени в служебной деятельности. Какие там еще требования? Как это ни странно звучит, но свои повышенные обязательства в честь 25- го съезда КПСС я выполнил на 100%, и за зимний период обучения на всех стрельбах кораблей дивизиона не имел ни аварий, ни потоплений нашего драгоценного торпедного оружия и даже неправильных ходов не было. Неправильный ход - это когда уже выпущенная из аппарата торпеда на своей траектории имеет какие либо отклонения по курсу, скорости, или вообще всплывает в точке залпа. По окончанию зимнего периода сам адмирал О.П. Шадрич за 'успешное выполнения задач зимнего периода обучения и взятых социалистических обязательств в честь 25 съезда КПСС' вручил мне грамоту, отчего у меня уже не возникало сомнений, что впереди меня ждет моя розовая мечта - учеба на Классах. В подкрепление своих надежд, я срочно подсунул комдиву свой рапорт с просьбой направить меня на учебу на 6 ВОК и подкрепил свою челобитную положительной партийной характеристикой. В этой характеристике, за подписью начальника Политотдела бригады капитана 2 ранга Лочмелиса Я.Я., кроме моих положительных достижений, меня просто на повал поражала одна фраза: 'Постоянно работает над повышением своих знаний по марксистско-ленинской подготовке, имеет конспекты материалов 25 съезда КПСС'. Выходит, если бы у меня не было этих конспектов, то и на учебу я не достоин. Но пришел конец сентября и Михневич меня вдруг окунул в прозу нашей идиотской флотской действительности, сообщив при этом просто убийственную для меня новость: - Дугинец, через неделю планируется участие кораблей в учении с разнородными противолодочными силами по поиску подводной лодки. Готовься к этим мероприятиям, рожай очередное решение на поиск, а на учебу я тебя не отпущу. У меня для тебя замены нет. - Как? Виталий Адамович! - невольно вырвалось у меня шоковое восклицание. - Мы с женой уже комнату в Питере сняли. У меня все документы подготовлены на учебу и замена... Старший лейтенант Федин, - с противной дрожью в голосе от услышанного табу на свою мечту, выпалил я свою заготовку. - Чего... Федин..., - пренебрежительно оттопырив нижнюю губу, произнес Михневич. - Буткевич только что пришел в штаб, мне теперь только молодого минера не хватает. С кем работать-то буду? - Нормальный офицер - не пьет, не курит. Специальность знает прекрасно, во всех стрельбах наших участвовал, а что касается штабной работы, то я ведь в штаб пришел тоже тупой, как валенок, - рекламировал я способности своего сменщика. - Товарищ комдив, у нас ведь нет незаменимых людей, - пытался я ухватиться за последние аргументы в бесполезном споре. - Это ты Федину рассказывай..., - иронизировал над моей непосредственностью несговорчивый Батька. - Товарищ комдив..., - заискивающе смотрел я комдиву в глаза. - Сказал не поедешь. Все, закрыли этот кадровый вопрос, - обрубил начальник. - Поедешь в следующем году. Осенний солнечный свет резко потускнел в моих обескураженных таким известием глазах, и чувство полнейшей безысходности навалилось неподъемным грузом. Очень хотелось взбрыкнуть от охватившего меня отчаяния и послать всех на три ударные буквы алфавита, но все равно где-то в глубине сознания теплилась вера в порядочность нашего Батьки - ведь обещал же. 'Вот тебе и 'кадры решают все'. А я-то, придурок, рот раззявил и ждал этого момента целый год', - горестно соображал я, расстилая на столе новую карту для будущего батькиного решения. - Че случилось? Ты чего такой грустный? - подлетел мой напарник Буткевич. - Комдив мне учебу зарубил. Сказал на следующий год поедешь..., - выложил я причину перемены настроения. - Да подожди, не переживай, может все образуется, - пытался успокоить штурман. 'Ну, вот сейчас... Вот сейчас быстренько нарисуем с Аликом решение на поиск, раскрасим его всеми любимыми Батькой противолодочными 'петухами' и он сменит гнев на милость, увидев этот очередной штабной шедевр', - успокаивал я себя. До полночи мы с Буткевичем рисовали варианты поиска 'гадской' подводной лодки совместно с авиацией и противолодочной ПЛ, рассчитали все вероятности обнаружения и даже ее уничтожения. К утру наш труд был оформлен во всех 18-ти красках набора фломастеров и карандашных оттенков. Одним словом картинка на загляденье, которой бы точно позавидовал Белякович. Но оказалось, что не сами кадры решают все, а Отделы кадров делают это за них. Утром комдив, как побитая палкой собака, смотрел на меня своими потускневшими глазами и даже решение не стал смотреть, но неожиданно выдал: - Немедленно рассчитывайся, и чтобы завтра твоего духу здесь уже не было. Федину передать все дела и рапорт мне на стол о сдаче дел. Скажи Шадричу спасибо. Он меня сейчас за тебя отодрал. 'Ай-да, Шадрич! Ай-да, одессит! - мгновенно представил я усатую физиономию адмирала, которая в телефонную трубку со своим начальственным гонором отчитывает моего комдива. - И из-за кого...' - Вы, почему не выполнили разнарядку Отдела кадров по отправке офицеров на учебу? - копируя адмирала, передал мне Михневич разговор с командиром базы. - Немедленно отправить Дугинца в Ленинград. - Везет же тебе... Целый год в Питере будешь балду бить, а мы тут в полигонах с лодками ковыряться, - уже добродушно улыбался Виталий Адамович, пожимая руку завтрашнему слушателю офицерских классов. - Ну, я ж тебе говорил, что все будет нормально. А ты боялась..., - радовался вместе со мной мой напарник по штабной работе. - Вот, держи. Это от меня подарок: циркуль, транспортир и Мореходные таблицы. Пригодятся на Классах, - совал мне в руки штурманские принадлежности молодой штурман Будкевич. - Будешь хоть иногда вспоминать наш 109 ДПК. Продолжение следует... 2007 - 2008 год Страницы 6 - 6 из 6
Оглавление Назад Предисловие Глава 1. Корабельная Фанагория Глава 2. Дом уже не корабль Глава 3. Три адмирала и Цусима Глава 4. Железяка Глава 5. Штабной Глава 6. Тут уж не до шуток!
|
