Этот праздник отмечается в России двенадцатый раз. Но ни один, из таких государственных, как этот, не имеет такого неоднозначного отношения. Такого, что социологи «Левада-Центра», почти ежегодно выясняют у россиян: знают ли они теперь правильное название праздника, нужен или нет такой праздник, как День народного единства? И нынче не изменили традиции. Опрос в конце октября показал, что более половины тех, кто отвечал, смогли точно произнести название праздника. Выяснили, что за десять лет его существования число «одобряющих» его существенно выросло. Но, несмотря на то, что день этот выходной, только двадцать процентов из 800 опрошенных намерены его праздновать. Еще 14 процентов сказали, что будут отмечать 7 ноября День Октябрьской революции. И опять же более половины из них ответили, что не намерены отмечать ни тот, ни другой праздник.
Нет, меня не было в числе опрошенных, но я твердо говорю: такой праздник нужен. И как никогда именно в этом году. Почему?
У меня нынче ощущения ( поправьте, если не так), что никогда еще в интернете за минувшие годы не было столько публикаций «промывальщиков» мозгов. Никогда еще нынешние либералы, и особенно те, кто окопался за рубежом, не выливали столько грязи на избранного народом президента, да и про русский народ, про всех нас не говорили столь цинично. И самое противное, что для многих маститых известных писателей, режиссеров, деятелей культуры, актеров, выросших на российских хлебах, завоевавших почет, славу, признание – российский народ стал «быдлом», несовершенством, комплексом неполноценности….
После провала выборов, думалось, что и время либералов закончилось, по крайней мере, не будут востребованы « записные либералы-демократы», поутихнут их голоса. Нет. Достаточно посмотреть хоть одно ток-шоу на телевизионных каналах, как такую эмоциональную встряску получают те, кто по другую сторону барьера, что даже не выдерживают нервы у ведущих.
День народного единства необходим! Праздник нужен!
Он - выражение любви к России, утверждение наших ценностей, морали и нравственности. Нашей силы и единения. Нашей гарантии «в мирном мире жить».
Пусть мир не перестает удивляться, русскому характеру, духу, оптимизму и задору. Умению ценить и дорожить тем, что завоевано предками. Мне думается, что состоятся акции, праздничные шествия, пикеты, мотопробеги, концерты, гуляния, где будет возможность развернуться русской душе. А еще выходные – это повод встретиться с родными, друзьями, позвонить, обменяться информацией о житие-бытие, поговорить о своем насущном.
С праздником, россияне!
P.S. На днях я заглянула в словарь, чтобы сверить свое понимание слова «порыв». Так и есть. «Это сильное, мгновенное проявление какого-то чувства, душевный подъем, сопровождающийся желанием сделать что-либо»…. В свое время меня потрясло это видео.
А потом встретила еще подобное. Сказали, что это не спонтанно, это флешмоб. Ну и что? Мне нравится. И судя по реакции окружающих, у них это вызывает чувство сопричастности. И улыбки. Это тоже важно.
Капитан 1 ранга в отставке Жбанов А.В., начальник Аварийно-спасательной службы ЧФ в 1973-1986 гг.
Из книги "Водолазное братство"
Это было в конце 60-х годов. Спасательное судно «Владимир Трефолев» , базировавшееся в то время в г. Лиепае Латвийской Советской Социалистической республики, производило аварийно-спасательное обеспечение подводной лодки в районе Балтийска. Командиром судна был автор этих строк, а начальником Аварийно-спасательной службы, в которую входили водолазы-глубоководники, старший лейтенант Валерий Фиголь из состава первого выпуска Отделения подготовки техников-водолазов Ленинградского Высшего военно-морского инженерного училища им. В.И. Ленина. Набор курсантов этого Отделения производился в 1963 году, а выпуск в 1966-м. За давностью лет многие детали нашей совместной службы с Валерием стерлись из памяти, но этот случай я помню хорошо. Водолазы, которых сейчас называют диверсантами, боевыми пловцами и «морскими котиками», отрабатывали выход из подводной лодки через торпедный аппарат – тяжёлое и довольно опасное упражнение. Лодка лежала на грунте на глубине около 40 метров, руководил тренировками капитан 1 ранга Федоров, находившийся у нас на борту. В порядке краткого отступления от темы: его родной брат, тоже капитан 1 ранга, в те годы был командиром легендарного крейсера «Аврора». Продолжаем тему. С лежащей на грунте подводной лодкой была установлена устойчивая звукоподводная связь. О выходе из торпедного аппарата очередного водолаза подводники сообщали нам, а мы информировали их о всплытии водолаза на поверхность. «Владимир Трефолев» стоял на двух якорях, с его борта была спущена на воду обеспечивающая шестивёсельная шлюпка. Всё шло по плану. Водолазы выходили на поверхность, шлюпка быстро доставляла их на корабль. И вдруг, вышедший из торпедного аппарата очередной водолаз, не появляется на поверхности, нет его и на подводной лодке. В этой обстановке два офицера принимают отчаянное решение. Командир лодки производит экстренное всплытие в непосредственной близости от стоящего на якорях спасателя. В носовой части ПЛ мы видим неподвижное тело боевого пловца. Когда корпус лодки по инерции кратковременно ушёл под воду, его смыло волной, и он начал тонуть. Шлюпка в этот момент находилась в кормовой части лодки, она явно не успевала спасти боевого пловца. Ближе всех к нему был стоящий на правом шкафуте корабля Валерий Фиголь. Не раздумывая ни секунды, не дожидаясь команды и хорошо понимая, что боевому пловцу грозит неминуемая гибель, Валерий, не снимая одежды, прыгнул за борт и успел схватить тонущего. Минуту спустя к ним подошла шлюпка. На борту спасателя боевому пловцу, который находился без сознания, ножами разрезали комбинезон и поместили в декомпрессионную камеру. С подъёмом в камере давления воздуха водолаз пришёл в себя. Дальнейшим спасением его жизни руководили два врача-физиолога, офицеры медицинской службы, один из которых находился в камере вместе с пострадавшим. Лечение прошло без заметных последствий для его здоровья. С тех пор прошло почти 50 лет, но когда я вспоминаю об этом случае, перед глазами встают выпрыгнувшая из-под воды подводная лодка с потерявшим сознание боевым пловцом и прыгнувший за борт Валерий Фиголь. Хорошим он был офицером и водолазным специалистом. С моим переводом на Черноморский флот наши пути разошлись, как проходила его дальнейшая служба, мне неизвестно. Если ему в руки попадётся эта книга, пусть он вспомнит отличный корабль «Владимир Трефолев» и свой поступок, который спас жизнь человеку и репутацию экипажей подводной лодки и спасателя.
Обучение русских недорослей за границей в 1703-1716 гг.
• Первые охотники
Отправка молодых русских людей за границу возобновилась через пять лет после Великого посольства. В 1703 г., когда российская армия уже вышла к берегам Финского залива, 16человек холмогорцев отправили в Голландию, где в то время находился вступивший в русскую службу вице-адмирал Крюйс. Ему поручалось «раздать их в науки, кто куда годится». В 1704 г. обучаться французскому и латинскому языкам выехал в прибалтийские страны 14-летний отрок Конон Зотов (1690-1742) (РГДА. Ф. 158. Оп. 1, 1708 г. Д. 68. Л. 1об. – 2об.), сын первого учителя Петра I. Государь назвал Конона первым охотником до морского дела, имея в виду его просьбу разрешить ему служить на английских кораблях, выраженную в письме отцу 1707 г. Но Конон не был первым.
Первый русский атлас (Атлас Крюйса). Корнелиус Крюйс
• Выпускники Навигацкой и Азовской школ за границей
Несколько первых питомцев Навигацкой школы были посланы за границу в 1705 г. В следующем, 1706 г. по указу государя отправлены в Амстердам 30 человек, из них семеро оттуда уехали в Англию.
11марта 1707 г. Петр I пишет из Жолквы Ф.М.Апраксину: «Не отлагая посылать надлежит; понеже им молодых удобных лет потом возвратить будет не возможно, только послать не великое число; человек 13 и над ними Коммисара Львова для надсмотру и определить, чтобы от Февраля до Октября всегда были на море; а прочие пять месяцов в ученья Навигации и прочих… а королеве Англинской писать не почто; понеже едут учиться и на кораблях быть Валентирами ради учения…» (Письма Петра I Ф.М.Апраксину из Жолквы от 11марта и 27 апреля 1707 г. // Берх В.Н. Собрание писем императора Петра I-го к разным лицам с ответами на оныя. Ч. 1. СПб., 1829. С. 24, 28), и велел побольше недорослей отправить в Математическую школу. 13июля 1707 г. заведовавший Приказом адмиралтейских дел в Москве Григорий Андреевич Племянников получил от Петра приказ надзирать в Москве за явившимися к смотру недорослями и переписать их.
В 1707 г. за рубеж послано 22 человека. Василий Калмыков учился в Лондоне до 1713 г. Иван Кирилов доучивался в Амстердаме и Лондоне. Тогда же ездили за рубеж выпускники Азовской навигацкой школы – Степан Неронов и Иван Тельнов, а лучшие ученики Московской школы Федор Мономахов, Иван Непеин, Иван Шлейкин и русские матросы Степан Неронов, Иван Телной были посланы в Англию «для совершенного научения мореходства».
Среди имен посланных в 1708 г. видим С.В.Лопухина, он учился в Англии до 1717 г. Вместе с ним были посланы выпускники школы, обучавшиеся с 1702 года, – Дмитрий Башилов, Михаил Киселев и Кошелев Иван, будущие командиры кораблей. В 1709-м за границу послано 28 человек. В 1710 г. в Англию посланы обученные Фарварсоном 50 человек (Берх В.Н. Жизнеописания первых российских адмиралов или опыт истории российского флота. Ч. 1 СПб., 1831. С. 76-77 Скачать книгу части 1-4 можно ). Посланный в Голландию П.К.Пушкин плавал на военных кораблях до Португалии и находился в крейсерствах, по возвращении в Россию в 1716 г. произведен в лейтенанты. В 1711 г. послан в Голландию Федор Соймонов, в 1716 г. – назначен мичманом на корабль «Ингерманланд». Всего в период 1705-1715 гг. за рубеж отправили 144 русских навигатора.
• Недоросли за границей
Кроме выпускников Московской и Азовской навигацких школ, за границу посылались и учились там с неменьшим успехом дети знатных персон, не устроенные в школу. В России издавна существовал обычай проводить смотры дворян для определения разряда службы, при Петре они превратились в смотры недорослей в возрасте от 10 до 30 лет, не определенных на службу. По результатам смотра отроки и юноши направлялись на учебу или назначались на службу. О возможности поездок за границу договаривался сам государь, пребывая за рубежом или давая поручение своим послам и агентам: во Франции – К.Н.Зотову, в Голландии – И.Б.Львову, в Италии – , в Дании – В.Л.Долгорукому и даже в Польше – князю Григорию Федоровичу Долгорукому. Находясь в Варшаве, царь отправил в Италию обучаться морскому делу его сына Алексея.
Савва Лукич Владиславич-Рагузинский (1669-1738)
Долгорукие Григорий Фёдорович (слева) и Василий Лукич
Петр I составил программу обучения: «Учить навигацию со всем, что к оной надлежит» с октября по апрель, а в остальное время «ездить на море на военных кораблях для искушения, ибо морское хождение вскоре познать невозможно». Желательно также научиться голландскому языку (Павленко Н.И. Петр I. М., 2000. С. 123).
Петр I экзаменует вернувшихся из-за границы
В «Ведомостях» за 1708 г., в статье о детях знатных особ, посланных для науки за море, перечислены: «Князь Михаиле меньшой княж Михайлов сын Голицын… Сергей Алексеев сын Шеин… Александр да Иван Львовы дети Нарышкины...
Александр Иванов сын Леонтьев... Князь Иван Алексеев сын Урусов...» (МИРФ. Ч. III. СПб., 1866. № 28. С. 20-21). Их сопровождали Семен Козлов и Данила Ухватов из солдат-преображенцев, бывавших за границей в составе Великого посольства. А.И.Левонтьев был послан в Англию вместе с братьями Головиными: Александром (?-1731) и Николаем (1694-1745) Федоровичами, затем перебрался в Голландию, где вместе с Александром Никитичем Прозоровским они были произведены в корабельные поручики. Прозоровский по возвращении в 1716 г. произведен в мичманы. Василия Урусова послали в Голландию, и он плавал на английских военных кораблях «до Португалии и к городу Архангельску». Из Голландии, «за скудностью в Амстердаме кораблей», он отправился в Данию и в 1713 г. в чине поручика поступил на датский флот, в Россию князь возвратился в январе 1716 г. и через два года был командирован в Астрахань.
Голицын Михаил Михайлович (младший, 1681-1764)
Интересная корабельная практика сложилась у М.М.Голицына-младшего. Согласно полученному патенту, «князь Михайло меньшой княж Михаиле сын Голицын имел практику: 1-е, в 1709 г. ходил к городу Архангельску на голландском корабле и обратно; 2-е, был в Остзее в голландской службе; 3-е, плавал в Архангельск и обратно; 4-е, был в Медиторанском [Средиземном] море до Венеции; 5-е, ходил в Архангельск и прибыл в 1711 г. обратно в Голландию...», наконец вернулся в Россию в 1717 г. Девять лет пребывания за границей оказались для него сущим адом: «Житие пришло мне самое бедственное и трудное», ко всему прочему он страдал морской болезнью и просил перевести его «сухопутному делу учиться» (Из «Письма князя М.Голицына из-за границы в 1711 г.» // Сивков К.В. Путешествия русских людей за границу в XVIII веке. С. 60-61). Но в 1720 г. он – герой Гренгама.
Данила Иванович Мясной (Мяснов) вернулся в Россию в 1717 г., произведен на родине в капитаны-поручики, а Василий Дмитриев-Мамонов, сын стольника и полкового воеводы Афанасия Михайловича, определенный в датскую морскую службу, возвратился в 1716 (1715) г. и произведен в унтер-лейтенанты.
В 1712 г. Петр I собирался в Европу на лечение. В марте-мае проведен смотр недорослей в Петербурге. Старшие посланы в армию, средние – в Голландию обучаться морской навигацкой науке, малолетние – в Ревель – в науку. Василия Головина по малости лет отпустили домой в Москву. На следующий год в августе его отвезли в Архангельск, оттуда – в Амстердам, вместе с выпускниками Школы навигацких наук. К 1713 г. в Амстердаме под присмотром комиссара, князя Ивана Борисовича Львова, собралось более 20 человек (Список обучавшихся в Амстердаме в 1713 г.: 1 – Александр Львович Нарышкин; 2 – Иван Львович Нарышкин; 3 – Михайло Михайлович меньшой Голицын; 4 – Александр Андреевич Черкасской; 5 – Михайло Васильевич Голицын; 6 – Василий Алексеевич Голицын, племянник; 7 – Алексей Долгорукий; 8 – Иван Лобанов; 9 – Петр Пушкин; 10 – Федор Бутурлин; 11 – Александр Левонтьев; 12 – Алексей Щепотев; 13 – Василий Дмитриев-Мамонов; 14 – Андрей Хрущев; 15 – Александр Прозоровский; 16 – Володимир Долгорукий; 17– Василий Урусов; 18 – Иван Урусов; 19 – Александр Урусов; 20 – Федор Володимирович Шереметев; 21 – Василий Васильевич Головин (1696-1781), сын Василия Петровича; 22 – Иван Михайлович Мещерский (двоюродный брат В.В.Головина по матери)). Прибыв 1 ноября 1713 г. кораблем из Архангельска, В.Головин писал: «И жил я в вышепоказанном городе Амстердаме и в других Голландских городах, а именно в Сардаме и во Ротердаме, и учился языку Голландскому и Арифметике и Навигации с приезду моего с вышеобъявленнаго года и числа по 1715год по Ноябрь 1-й день, и того два года» (Головин В.В. Записки о бедной и суетной жизни человеческой // Родословная Головиных, владельцев села Новоспасского. М., 1847. С. 44-57). Ровно через два года посол князь Борис Иванович Куракин объявил о возвращении юношей в Отечество.
Нарышкин Александр Львович
Многие детали нам известны по письмам и неуверенным записям в дневниках юношей. Еще одной особенностью является то, что визитеры, отправляясь за границу в разное время, находились там в зависимости от сложившихся обстоятельств, оттого их пути часто пересекались. В разных городах Европы образовывались русские колонии, а в совокупности все составляли единую картину – «русские за границей».
В сентябре 1710 г. именным указом коменданту князю Гагарину Петр запретил посылать векселя детям, обучающимся в иностранных землях, минуя Адмиралтейский приказ, «отчего они там живут на воле и гуляют, а учения принимают мало». Но, как и следовало ожидать, случилась другая крайность. Николай Головин много путешествовал, побывал в Индии, Египте. Оставшись без средств, в 1714 г. Угодил в английскую долговую тюрьму, в 1715 г. вернулся в Россию. В 1716 г., после третьего государева смотра, прибыл за границу Семен Мордвинов (Мордвинов С.И. Родословие фамилии адмирала Мордвинова (1673-1729) // Архив графов Мордвиновых. Т. 2/ Предисл. и примеч. В.А.Бильбасова. СПб., 1901). В 1720 г. мать писала ему: «...Паки тебя, моего света, поздравляю, слыша чрес твое писмо, что вас пожаловал королевское величество афицерами. Дай тебе Божа счасливой приезд, дабы получить государевы очи в милости...». Радость матери вызвана еще и тем, что за время учебы она выслала Семену колоссальную сумму в 1130 руб., а в 1720 г. посылать уже стало нечего.
Долго оставались за рубежом отправленные туда в 1708 г. Александр и Иван Нарышкины, двоюродные братья царя Петра, находившиеся там под особым контролем. Чрезвычайный посланник Чарльз Витворт писал о них: «Они очень молоды: старшему не более четырнадцати, младшему не более восьми лет; но оба говорят по латыни и отличаются умением держаться скромно, прекрасно не по летам и не по обычаю своей родины» (МИРФ. Ч. III. СПб., 1866. № 15. С. 31). В 1709 г. они получили патент, и Петр, внимательно следивший за их успехами, писал им: «Зело мне приятно через ваши письма, что вы ныне вместо корет на караблях ездете и с охотою обучаетесь, ибо то подлинно ведайте, что ранее не возьму вас оттоль, пока совершенно не обучитесь» (ПИБ. Т. 10. М., 1956. № 3927). В 1713 г. князь И.Б.Львов доносил: «Александр и Иван Нарышкины по вся годы на практиках были и ныне живут в Сардаме, учатся оснастке кораблей с великим прилежанием» (Нарышкин И.Л. Дневник русского путешественника: Отрывки // Сов. архивы. 1975. № 1. С. 105-108). Ответы царю они писали из Лондона, Амстердама, Парижа, Бреста, Мемеля и других городов, а в 1715 г. Отправились в Италию.
Чрезвычайный посланник Чарльз Витворт
С ноября 1714 г. Иван Нарышкин начинает вести дневник, откуда видно, что группа навигаторов выехала из Амстердама в ноябре 1714 г. на корабле «Elisabeth». В Испании они жили по нескольку дней в портах Кадиксе и Гибралтаре. Затем их путь продолжался морем, вдоль берега Франции, из Марселя по суше добрались чрез Тулон, Ниццу и Монако до Генуи, где прожили несколько дней. Оттуда опять морем они плыли до Ливорно, оттуда ездили во Флоренцию и Пизу. Будучи в Италии, они получили от Петра I письмо о том, что они не имеют еще «фундаменту» в морских науках: «Того ради по получении сего письма поезжайте во Францию, в Брест или а другое место, на акиане лежащее...».
Подобное же государь писал Конону Зотову в Ревель: «Ехать во Францию в порты морские, а наипаче где главный флот их, и там, буде возможно, и вольно жить, и присматривать волонтиром, то быть волонтиром, буде же невозможно, то принять какую службу. Все, что по флоту надлежит, на море и в портах сыскать книги, также чего нет в книгах, но от обычая чинят, то пополнить и все перевесть на славянский язык нашим штилем, токмо храня то, чтобы дела не проронить, а за штилем их не гнаться».
• Первые гардемарины
В 1716 г. Петр I вновь отправился в путешествие по Европе, и весной, вопреки его же октябрьскому указу, состоялась третья массовая отправка дворян за границу. «В 1716 году в январе сам Его Величество Государь изволил смотреть в доме генерал-адмирала графа Федора Матвеевича Апраксина» (См.: Мордвинов С.И. Родословие фамилии адмирала Мордвинова. Т. 2. С. 14). Были отобраны 40 человек и отправлены в Ревель для определения на корабли. Весь год флот России готовился в союзе с Данией и Англией нанести Швеции решающий удар, чтобы склонить её к заключению мира. В Ревеле стояла эскадра . Из русских капитанов – К.Зотов на «Девоншире», Н.Сенявин на «Страфорде», И.Синявин на «Урииле» и Степан Лопухин на фрегате «Самсон». Капитан Иван Синявин оставил у себя Василия Измайлова (Вероятно, Василий Андреевич Измайлов, женатый на Анастасии Михайловне Нарышкиной (р. 1703), ген.-майор, 1742 г.), неизвестно из каких симпатий, юнак Иван Ржевской по болезни оставлен на корабле «Ингерманланд» у капитана Гослера.
Сиверс Пётр Иванович (29.03.1674-10.05.1740)
Петр I, находясь в Данциге 2марта, договорился об обучении недорослей и послал Ф.М.Апраксину в Ревель указ еще отобрать в Петербурге из школьников лучших дворянских детей. «Понеже получили Мы ведомость из Италии, что наших в Венеции в морскую службу принять хотят; также ныне из Франции отозвались, что и там их примут же. Того для велите как наискорее в Питербурхе отобрать еще из школьников лучших дворянских детей… а именно во все три места: в Венецию, во Францию и в Англию, по двадцати человек… отправить до мекленбургской земли, где мы будем обретаться» (НИА СПбИИ РАН 1778. 1716 г., марта 2. Указ Петра I из Данцига Ф.М.Апраксину. Копия конца XIX – начала XX в. Ф. 270. Оп. 1. № 81. Л. 252; Именной указ, данный адмиралу Апраксину. «Понеже получили Мы ведомость из Италии…» (ПСЗ. Ч. I, т. 5. С. 201. № 2999 от 2 марта 1716 г.)). До начала кампании из С.-Петербургской академии в Ревель прислано еще двадцать человек. Тогда впервые в дневниках недорослей появилось слово «гардемарин».
«Положение о гардемаринах в российском флоте» объявлено 19 апреля 1716 г. (МИРФ. Ч. 3. С. 128-129). Новоиспеченные гардемарины в это время были в Амстердаме, а государь находился в Польше: «18-го апреля. Их Величества были у Короля Августа» (Походный журнал Петра I 1716 года. СПб., 1855. С. 70, 72). В мае-июне он с супругой находился на лечении в Бад-Пирмонте в Германии. 6 июля государь уже в Копенгагене, куда прибыли отряд из 43 галер и ластовых (вспомогательных) судов с десантом, а затем Ревельская эскадра. «На той-то эскадре вышеозначенные кадеты, двадцать человек, с прежде прибывшими сорока человеками, яко первые в Российском флоте с 1716 года учрежденные гардемарины, довезены к его величеству в Копенгаген…» (Мордвинов Семен Иванович (1701-1777) – русский адмирал (1764 г.); служил на Балтийском флоте с 1723 г., в 1731-1734 гг. – командир Астраханского порта, в 1740-1744 гг. вновь на Балтийском флоте, командовал различными кораблями. См.: Мордвинов С.И. Родословие фамилии адмирала Мордвинова. Т. 2. С. 14). Гардемарины находились на борту «Архангела Михаила» под командованием англичанина капитана Рю. Они действительно стали первыми гардемаринами, потому что первыми узнали о введении этого звания для всех учеников. «Его Величество, на корабле своем "Ингерманландии" под штандартом, изволил всех гардемарин сам смотреть и разбирать» (См.: Мордвинов С.И. Родословие фамилии адмирала Мордвинова. Т. 2. С. 14). 5 августа соединенный флот из 70 кораблей и фрегатов под командой Петра I вышел из Копенгагена и через три дня прибыл к острову Борнхольм.
28-пушечный фрегат «Архангел Михаил»
В октябре гардемаринов расписали по флотам: в Венецию – 31 человек, из них по архитектуре – 5; во Францию – 20. Десятерых собирались отправить в Англию, но английский адмирал без указа своего короля гардемаринов не принял. Петр же беспокоился о тех, кто был отправлен ранее. Он писал в Лондон князю Куракину: «Понеже сам ведаешь, что какую противность ныне Англия начинает, того ради опасаюсь, чтобы наших учеников там не задержали, которые разным художествам учатся, или бы деньгами не прельстили на смех. Того для старайся, чтобы их оттоль достать». Василий Щепотьев и Никифор Еремеев уже бывавшие за морем (Щепотьев – в Англии 5месяцев, Еремеев – в Голландии 4 месяца), оставлены в русском флоте, чтоб иметь морскую практику. И.И.Неплюев свидетельствует, что накануне отъезда гардемарин Кастюрин бежал в датскую службу.
Из Копенгагена гардемарины пошли все вместе на голландских военных кораблях в Амстердам, а иные – сухим путем. Семен Мордвинов заболел в Эльсиноре и догнал всех в Амстердаме (См.: Мордвинов С.И. Родословие фамилии адмирала Мордвинова. Т. 2. С. 9-55), где в январе 1717 г. находились государь и государыня Екатерина Алексеевна. Из Амстердама государь и 20 гардемаринов двинулись во Францию. Гардемарины прибыли в порт Сент-Мало, где их дожидался капитан-лейтенант Конон Зотов (Именной указ, данный Конону Зотову о посылке во Францию 20 дворянских детей для научению морской службе (ПСЗ РИ. Ч. I, т. 5. С. 484. № 3058 от 3 янв. 1717 г). 10 апреля 1717 г. Петр со свитой приехал в Париж, где посетил Сорбонну, Королевскую библиотеку, Коллеж Мазарини и Парижскую обсерваторию. 9 июня Петр выехал в Спа (Павленко Н.И. Петр Великий. М., 1994. С 380).
Зотов Конон Никитич
В сентябре 1717 г. в Париж прибыли вызванные из Италии родственники государя братья Нарышкины со своими спутниками, но государя не застали. В 1719 г. они в течение 18 месяцев уже сами осуществляли специальный надзор за обучающимися во Франции русскими гардемаринами (МИРФ. Ч. III. СПб., 1866, № 28. С. 20–21. В Бресте пребывали: Салтыков Петр (Семенович), Дуб(д)ровской Иван, умер в 1725 г. в Бресте (Франция). Возможно, с ними учились присланные из Венеции Безобразов Иван, Пушкин Алексей (Михайлович)). К.Зотов с гардемаринами поехал сухим путем в порт Брест, где 10 человек определились поручиками во французскую службу на флот.
Ушёл из жизни последний член экипажа гвардейской подводной лодки «Л-3» гвардии полковник медицинской службы Булыгин Анатолий Алексеевич. Это большая утрата для всего ветеранского братства.
Семья ветерана просит желающих с ним проститься прибыть к Центральному залу крематория 4 ноября до 15 часов 30 минут. Адрес: Санкт-Петербург, Шафировский просп., 12
25 июня 2016 года Анатолию Алексеевичу исполнилось 94 года. На мундире ветерана орден Красного Знамени, три ордена Отечественной войны, два ордена Красной звезды, медали «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда», « За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией» и другие награды.
Анатолий Булыгин родился в 1922 году на Ярославщине. Его родителями были сельские труженики, отец – председателем колхоза. Анатолий хотел стать врачом, с семилетнего возраста ежедневно ходил пешком в школу, расположенную в 4,5 километра от дома. Хорошо учился, хотя некоторых предметов в сельской школе не преподавали. Была ещё одна серьёзная причина, которая могла помешать осуществлению его мечты – в то время сельским жителям не давали паспортов, что не позволяло выезжать в другие регионы. В 1936 году отца, назначили начальником отдела коммунального хозяйства г. Брайтова. Продали дом, хозяйство, скотину, стали горожанами, получили паспорта.
В 1939 году семья переехала в Ленинград, жили у родственников, пока не получили своё жильё, через год Анатолий успешно окончил городскую школу. К тому времени в Ленинградском Первом медицинском институте открыли военно-морской факультет, юноша сдал вступительные экзамены, но не прошёл по конкурсу и был зачислен в резерв. Был огорчён неопределённостью своего положения и согласился поступить в Кронштадтское военно-медицинское училище, которое давало среднее специальное образование и командирское звание – военфельдшер. Курс молодого бойца был успешно пройдён в учебном отряде подводного плавания имени С.М.Кирова и на крейсере «Аврора», стоявшем у причала Ораниенбаумского порта.
Курсант Анатолий Булыгин
С началом войны училище произвело три досрочных выпуска. 29 октября 1941 года закончил обучение и Анатолий. Шёл парнишке в ту пору девятнадцатый год. Военфельдшера назначили лекарским помощником (лекпомом) подлодки «Щ-412». Лодка строилась на одном из заводов Ленинграда. В декабре 1941 года А.Булыгина перевели на подводную лодку «Л-3», вернувшуюся из боевого похода Зимой она ремонтировалась на заводе, а затем стояла у борта плавбазы «Иртыш», ошвартованной на Неве, у Летнего сада.
Молодого медика приветливо встретили на минзаге. Помогли изучить устройство корабля, организацию службы. Как и водится на флоте не обошлось без шуток и подначек. Обычно молодым подводникам предлагают сбегать на клотик за кипятком, затем поточить лапы у якоря, ну и конечно выписать на береговой базе дрова для корабельного электрического камбуза. Анатолий Алексеевич с достоинством отнёсся к этим шуткам. Он не курил и не употреблял спиртных напитков. Помимо ежедневных занятий, о которых я расскажу ниже, старший фельдшер отвечал за продовольствие и за организацию питания экипажа в боевых походах. Он считал своим долгом систематически проверять провизионные камеры, наличие продуктов, в том числе и сохранность вина, которое входило в автономный паёк. Нашлись умельцы, которые смогли вскрыть провизионку и употребить некоторое количество живительной влаги. Анатолий Алексеевич решил сам разобраться, не докладывая командованию о происшествии, поскольку виновников могли отдать под суд военного трибунала. Он вычислил «рационализаторов», провёл с ними разъяснительную и воспитательную работу, заставил «шалунов» искренне раскаяться. Недостачу покрыл, отказавшись от своей винной порции. С тех пор весь экипаж ПЛ при обращении к нему, как принято на флоте, использовал слово «доктор», и безоговорочно доверял ему – хорошему человеку и прекрасному специалисту.
Паёк подводников на берегу немногим отличался от норм жителей блокадного города. За первые 6 месяцев 1942 года на бригаде подплава было выявлено104 случая дистрофии и 1300 – гипоавитаминоза. Командование организовало поездку во Всеволожские леса за хвоей, из которой готовили настои. Во время обязательных медосмотров, на утренних построениях экипажа, удалось обеспечить раннее выявление признаков заболеваний у ослабевших людей. Большая работа проводилась по предупреждению распространения инфекционных заболеваний. Подводные лодки были успешно отремонтированы с активным участием личного состава, причём роль медицинской службы соединения в поддержании здоровья людей была значительной. В начале мая экипаж перевели на лодку. Загрузили продовольствие, команда прошла медицинский осмотр, рентгеноскопию, санацию полости рта. Были отработаны береговые элементы курсовых задач, испытаны системы и устройства, простреляны торпедные аппараты. Первое в жизни погружение «доктора» Булыгина подводная лодка провела на Неве, в районе Литейного моста. После погрузки торпедного оружия, с целью дезинформации вражеских артиллеристов, обстреливавших город, подлодку поставили к причалу мельницы имени Ленина, что затруднило подвоз продуктов на корабль. Душистый и ароматный хлеб пришлось доставлять городским транспортом. Можно понять состояние голодающих жителей блокадного города, ехавших в трамвае во время перевозки драгоценных мешков. Не было ни единого случая негативной реакции со стороны ленинградцев. Мы гордимся их мужеством и выдержкой. Затем подводная лодка «Л-3» перешла в Кронштадт, где выполнила курс артиллерийских стрельб, размагничивание и другие мероприятия.
Ещё осенью 1941-го Анатолию Алексеевичу удалось разыскать жену маминого брата с тремя детьми и бабушкой. Он старался чаще посещать родных, и каждый раз приносил им свой завтрак. Вместе с тётей они ездили за дровами для буржуйки, меняя их на табак. Зимой 1941-1942 года от дистрофии умерли мать и младшая дочь Марии Ивановны. Весной 1942 года родные были эвакуированы, Анатолий отослал им свой денежный аттестат, по которому те до конца войны получали 90% его оклада. Благодаря письмам тёти он узнал номер полевой почты воинской части, где служил отец и установил с ним постоянную переписку. О гибели брата в немецком концлагере и о судьбе мамы Анатолий не знал до окончания войны. Той же весной он опознал в измождённом человеке в госпитальном халате, стоящем у решётки дворца Труда, своего двоюродного брата. Счёл долгом приносить тому витамины, пайковые папиросы и …свой завтрак.
В Кронштадте была завершена подготовка ПЛ к выходу в море и в ночь на 10-е августа 1942 года лодка перешла к острову Лавенсаари (ныне о. Мощный), затем, форсировав противолодочные заграждения и минные поля, вышла в Балтийское море. Каждый член экипажа хорошо знал своё дело, нёс ходовую вахту и готовился обеспечить применение оружия. Анатолий Булыгин ежедневно производил опрос подводников о самочувствии, совмещая медицинское мероприятие с выдачей винной порции. Вино хранилось в 30-х литровых деревянных анкерках. Старший фельдшер лично наливал вино из чайника в кружку каждого подводника. Тем, кто жаловался на состояние здоровья, назначалось обследование и лечение. Еженедельно проверялась целостность упаковок продуктов, вёлся скрупулёзный подсчёт оставшейся провизии. Старший фельдшер контролировал аварийные бачки с продуктами и пресной водой, рассчитывал газовый состав отсечного воздуха. При досрочном возвращении лодки из похода остаток провизии подсчитывался и при малейшей недостаче виновные строго наказывались. К примеру командиру ПЛ «С-12» Бащенко был объявлен выговор, а фельдшера Кузнецова, по приговору суда военного трибунала, направили в штрафной батальон. Позднее, в боевом походе, эта подлодка погибла со всем экипажем. Анатолий Алексеевич анализировал и записывал свои ощущения при торпедной атаке, ожидании взрыва, воздействии глубинных бомб, реакцию на команды, доклады и действия ГКП (главного командного пункта). В походе экономили пресную воду, на приготовление пищи, мытьё камбузной и столовой посуды ежедневно уходило не более 5,8 литров драгоценной влаги на человека. На первые три дня похода брали свежие продукты. Затем переходили на сухари, сухие овощи, консервы. Находили возможность организовать помывку личного состава, для чего периодически выделяли каждому 3-5 литров опреснённой воды. После помывки использовали запасное бельё, а грязное хранили в мешках для последующей стирки после возвращения в базу.
В памяти Анатолия Алексеевича остались подрывы на минах, воздействие глубинных бомб, посадка на мель Калбодагрунд, намотка стального троса на правый винт, при швартовке к причалу в Лавенсаари. Не все выдержали тяжёлые испытания боевых походов. После возвращения в базу старшина группы радистов В.В.Чупраков был госпитализирован и списан с корабля из-за тяжёлого психического заболевания. Через неделю он скончался. В связи с большой нагрузкой на единственного акустика Д.Ф.Жеведя, старший фельдшер А.А.Булыгин и командир отделения радистов В.В.Титков освоили специальность гидроакустика, подменяли на вахте единственного «слухача». Позднее штат акустиков удвоили.
29 октября 42 года, при выходе в торпедную атаку, лодка попала под таранный удар немецкого транспорта. Вслепую, с погнутыми перископами, через бесчисленные противолодочные заграждения израненная ПЛ шла домой, в блокадный Ленинград, куда возвратилась 19 ноября. Во время ремонта и нахождения на берегу Анатолий Алексеевич настойчиво привлекал к занятиям спортом личный состав, поскольку придавал большое значение физической подготовке. В феврале 1943 г. ему присвоили воинское звание лейтенант медицинской службы. 22 марта подлодке вручили гвардейский военно-морской флаг, матросам – гвардейские ленты, каждому члену экипажа – гвардейский значок. В 1944 г командир корабля написал аттестацию на старшего фельдшера, где дал ему объективную характеристику. Приведу некоторые положения этого документа. «Участвовал в боевых походах. Смелый и мужественный офицер. Отлично знает свою специальность и хорошо справляется с ней. Аккуратен и точен в работе. Культурен и вежлив в обращении. Отлично дисциплинирован, пользуется большим авторитетом у личного состава. Обладает хорошими морскими качествами. Достоин присвоения очередного звания гвардии старший лейтенант медицинской службы». С аттестацией согласились командир дивизиона А.Е.Орёл и командир бригады С.Б.Верховский. Анатолию Алексеевичу перед строем соединения вручили новые погоны - он стал гвардии старшим лейтенантом.
Из-за тяжёлых повреждений, полученных в конце 1942 года, наглухо перекрытого выхода из Финского залива до 1 октября 1944 года лодка не выходила в море. Военные медики в базе помимо дежурства по санчасти проводили опросы членов экипажа о состоянии их здоровья, медосмотры, в том числе по предупреждению педикулёза, были организованы консультации у специалистов, и, что греха таить, обеспечивали профилактику венерических заболеваний. На мой осторожный, не вполне корректный вопрос, были ли пострадавшие на любовном фронте, мой собеседник жёстко и твёрдо отказался нарушать медицинскую тайну. К чести коллектива фельдшеров и врачей, возглавляемого Тихоном Алексеевичем Кузьминым, ни один боевой поход не был сорван по вине медицинской службы.
Осенью 1944-го лодки бригады перешли из Кронштадта в Финляндию и неоднократно выходили через финские шхеры в Балтийское море, выполнять боевые задачи. «Л-3» совершила ещё три похода. За годы войны она одержала 28 побед, стала гвардейской, личному составу вручено 423 ордена и медали. 5 членов экипажа участвовали 24 июня 1945 года в Параде Победы на Красной площади. Ограждение рубки установлено в Москве, на Поклонной горе. Каждый матрос, старшина и офицер внёс свой вклад в достижение Великой Победы, Каждый из них был настоящим героем, в их числе и А.А.Булыгин.
Летом победного года Анатолий Алексеевич, с группой фельдшеров, был направлен в Военно-морскую медицинскую академию, которую окончил через 5 лет. В 1948 году он женился, через год родилась Марина, через пять – Михаил. К сожалению его супруга, Валентина Ивановна, рано покинула наш мир. Подрастают два внука и правнучка нашего героя. После окончания академии он служил врачом – физиологом отдельного дивизиона опытовых подводных лодок, куда входили подлодки с двигателями замкнутого цикла, использовавших жидкий кислород и с парогазовой турбиной, работавшей на перекиси водорода. Проводил большую исследовательскую работу по обитаемости, решал другие специальные задачи. В 1959 году А.Булыгин стал флагманским врачом первого соединения атомных подводных лодок. Он прошёл дополнительную подготовку по гигиене и радиационной безопасности. В 1961 году А.Булыгина направили для прохождения дальнейшей службы в НИИ ВМФ, но он продолжал принимать участие в походах атомных подлодок, в том числе в 52-х суточном плавании «К-133» в Атлантику, где изучал влияние факторов внешней среды на обитаемость экипажа. К сожалению, как и многие первопроходцы атомного флота, он не избежал воздействия проникающей радиации во время аварий и аварийных происшествий, о чём помалкивал в течение 30 лет, поскольку дал соответствующую подписку. Эти повлияло на состояние его здоровья и привело к инвалидности.
70 суток А.Булыгин провёл в испытаниях на герметизированном стенде – подводной лодке. В 1971 году Анатолий Алексеевич подготовил и защитил диссертацию, стал кандидатом медицинских наук, ему присвоили учёное звание «старший научный сотрудник». Он участвовал в написании многих книг, статей, докладов, более сотни научных работ, являлся автором двух изобретений.
Гвардии полковник Булыгин активно работал в Региональной Организации ветеранов-подводников Санкт-Петербурга, являясь почётным членом её Президиума. Он проявлял заботу о здоровье своих товарищей, оказывал внимание и поддержку вдовам подводников. При его активном участии был создан и свыше сорока лет действует музей гвардейской подводной лодки «Л-3», «Фрунзевец» в школе № 201 Фрунзенского района нашего города. В соответствии с Корабельным уставом Военно-морского флота он, как последний оставшийся в живых офицер прославленной подлодки, вступил в исполнение обязанностей командира корабля. Им был подписан приказ о формировании школьного экипажа подлодки «Л-3», в состав которого включены все школьники и педагоги школы, которые принимали и принимают активное участие в военно-патриотической работе, а также дети и внуки членов экипажа «Л-3».
Я знал Анатолия Алексеевича с мая 1944 года. Память о замечательном человеке останется в наших сердцах. Капитан 1 ранга М.В.Коновалов
« Дни поздней осени бранят обыкновенно, но мне она мила, читатель дорогой. Красою тихою, блистающей смиренно. Так нелюбимое дитя в семье родной к себе меня влечет. Сказать вам откровенно из годовых времен я рад лишь ей одной»…. А.С.Пушкин.
Скажу честно, что вот эти строки встретились впервые. У многих из нас в памяти другие, из школьной программы: «Уж небо осенью дышало, Уж реже солнышко блистало, Короче становился день, Лесов таинственная сень с печальным шумом обнажалась. Ложился на поля туман, Гусей крикливых караван тянулся к югу. Приближалась довольно скучная пора; Стоял ноябрь уж у двора».
Чувствуете разницу. Здесь другое настроение, состояние души. Одно не отнять: «Уже ноябрь... озябший и печальный, Но всё ещё хранит в себе тепло И согревает, словно бы случайно, Рябины куст... где листьев намело»….
От дождей продрогла, Взгляд печально-серый... Осень потеряла, Во спасенье веру.
Слёзно распрощалась, и застыла в лужах, Не листва – снежинки, Нынче всюду кружат». Натали Самоний. ()
Словом, отпускаем осень….
P.S. Cегодня в православном календаре значится Иванов (Иоаннов) день. »На Руси в этот день провожали осень и встречали зиму. С этого времени начинались настоящие морозы. «Кто в ноябре не зябнет, тому и в крещенскую стужу не замерзнуть», — приговаривали наши предки. Наблюдали также за погодой: если шел снег и было холодно, то и весну следовало ждать позднюю и холодную; если случалась оттепель — следующая весна обещала быть теплой». ().
.jpg)
.jpg)
