Если спросить у неискушенного в морской истории пользователя интернета какие он знает самое крупное поражение и победу русского флота то в большинстве случаев в качестве примера крупнейшего поражения будет названо Цусимское сражение, а в качестве крупнейшей победы вероятней всего будет назван Синопский бой. Это будут не верные ответы т.к. самые крупные поражение и победа были гораздо раньше, чтобы узнать подробности нам необходимо вернуться во времена царствования Екатерины II, к русско-шведской войне 1788-1790 г.г. Во время этой войны за три не полных года произошло восемь крупных морских сражений во время которых русский флот одержал самую крупную победу и потерпел самое крупное поражение.
Блокада шведского флота в Выборгском заливе, Выборгское сражение При встречном ветре, преследуя лавировкой отступающего неприятеля, утром 26 мая Круз соединился с эскадрой Чичагова, стоявшей на якоре между островами Пени и Сескаром. После сражения 2 мая (Ревельское сражение) Чичагов оставался в Ревеле и вышел оттуда только 23 числа, получив приказ о немедленном следовании к Кронштадту. На другой день он был уже у Сескара и, увидя не¬приятельский флот, лег в дрейф, а потом, в ожидании нападения неприятеля, стал в боевом порядке на якорь. В оправдание того, что он сам не атаковал уходивших от Круза шведов, Чичагов ссылался на «случившийся туман», мешавший ему видеть неприятеля. Опровергая эту причину, Круз в донесении Екатерине II писал: «принужден признаться, что уход неприятеля не только весьма чувствителен для меня, но и для всех моих храбрых подчиненных, так как, по дошедшим до меня известиям, шведы находились в чрезмерном унынии и опасались несказанно этого двуогненного положения, от которого надо думать, один только туман мог избавить неприятеля, без успеха со мной сражавшегося». Справедливость слов Круза подтвердили действия шведов. Силь¬но потерпевший во время двухдневного боя неприятельский флот попав между двумя нашими эскадрами, не решился прорываться мимо Чичагова к Свеаборгу, а принужден был укрыться в Выборг-ской бухте, куда и направился в полном беспорядке. Собранный в Бьеркезунде под предводительством самого короля соединенный армейский и шхерный флот состоял из 323 судов ( в т.ч. 22 корабля, 10 фрегатов) - 282 вооруженных судна имели всего 740 тяжелых орудий и, кроме того, 2250 орудий меньших калибров и вращающихся пушек; людей было 24 000. Кроме обоза из 40 судов, было еще много транспортных судов для обоза сухопутной армии, так что всего перед Выборгом было собрано до 400 шведских судов и транспортов с 3000 орудий и 40 000 людей. Несмотря на значительные силы, положение шведов, угрожало им полной гибелью. Со стороны берега находилась наша армия, на се¬вере в Транзунде стояли 52 судна гребной флотилии под начальством Козлянинова, и со стороны моря все выходы охранялись сильными отрядами нашего корабельного флота. 27 мая шведы высадили десант в Биорко-Зунде у кирки Койвиста с целью демонстрации в тылу русской армии, и с этого времени начались частые стычки с неприятелем. Попытка шведов овладеть берегом Транзунда и уничтожить отряд Козлянинова была отражена с большим уро¬ном для неприятеля русскими сухопутными войсками. Атаке входа в Транзунд со стороны моря помешал противный ветер. К 8 июля у Выборга сосредоточился русский корабельный флот под начальством адмирала Чичагова в составе 27 кораблей, 5 фрегатов, 8 гребных фрегатов, двух больших кораблей и 10 мелких судов. Корабли: «Болеслав», «Всеслав», «Двенадцать Апостолов», «Иануарий», «Иезекииль», «Изяслав», «Кир Иоанн», «Князь Владимир», «Максим Исповедник», «Мстислав», «Не тронь меня», «Пантелеймон», «Победослав», «Победоносец», «Принц Карл», «Принц Густав», «Прохор», «Ростислав», «Св. Елена», «Св. Николай», «Св. Петр», «Саратов», «Святослав», «Три Иерарха», «Царь Константин», «Чесма», «Ярослав». Фрегаты: «Венус», «Премислав», «Слава», «Надежда Благополучия», «Подражислав». Гребные фрегаты: «Святой Павел», «Екатерина», «Мария», «Павел», «Александр», «Константин», «Николай», «Елена»). К 9 июня русский флот своими отрядами занимал следующие позиции: 1) На левом фланге, в районе шхер между Питкопасом и Крюсерортом - а) отряд капитана 2 ранга Кроуна (2 фрегата, 4 катера) у острова Фискар; б) отряд контр-адмирала Ханыкова (5, а позже 3 фрегата) между мысом Каинеми и банкой Пассалода; в) отряд контр-адмирала Повалишина (5 линейных кораблей, 1 бомбардирский корабль) между мысом Крюсерорт и банкой Реппие. 2) В центре между банкой Реппие и островом Рондо - главные силы под начальством адмирала Чичагова (18 линейных кораблей, 6 фрегатов). 3) На правом фланге, между островами Рондо и Пейсари - отряд капитан-бригадира Лежнева (4 линейных корабля, 1 бомбардирский корабль, 1 гребной фрегат и 2 брандера). 10 июня. Отряд капитана 2 ранга Кроуна в составе фрегата «Венус» и 4 катеров завязал у Питкопаса бой с отрядом из 8 судов шведской гребной флотилии. В результате боя 4 шведских судна были взяты в плен, одно сожжено самими шведами, остальные отступили в шхеры. 19 июня. Отряд капитана 2 ранга Кроуна в составе 2 фрегатов и 2 катеров атаковал у Питкопаса отряд шведской гребной флотилии из 9 судов и заставил его поспешно укрыться в шхерах. Во время боя захвачены в плен два шведских транспортных судна. 20 июня. Отряд шведской шхерной флотилии в составе около 50 судов трижды пытался произвести атаку на занимавший позицию у Питкопаса 44-пушечный фрегат «Венус» под командой капитана 2 ранга Кроуна. Воспользовавшись прибытием на помощь 10 канонерских лодок, Кроун сам атаковал противника и принудил его к поспешному отступлению. Во время отступления шведы сожгли 6 своих наиболее поврежденных судов, потеряв еще 1 судно, захваченным в плен, и 1 судно, выбросившимся на камни. Гребной флот, готовящийся в Кронштадте, в соединении с отрядом Слизова, в числе 89 судов (3 линейных корабля, 8 гребных фрегатов, 1 прам, 2 полупрама, 5 бомбардирских кораблей, 3 пловучих батареи, 6 шебек, 2 катера, 10 шхун, 47 канонерских лодок и 2 брандера), вечером 21 июня подошел к Биорко-Зунду, и Нассау-Зиген, атаковав шведскую гребную флотилию, в продолжение пятичасового упорного боя оттеснил ее из пролива за остров Пейсар. Вo время сражения от попадания ядра к крюйт-камеру у нас взорвалась одна шхуна, потери убитыми и ранеными составили около 150 человек, шведы потеряли взятыми в плен 1 галеру, 3 канонерские лодки и 1 яхту. В ночь на 22 июня шведская гребная флотилия в составе 80 канонерских лодок произвела нападение на отряд капитан-бригадира Лежнева в составе 4 линейных кораблей и 1 бомбардирского корабля, несший блокаду Выборгского залива в районе между островами Рондо и Пейсари, и заставили Чичагова отправить к нему на помощь два корабля. Утром 22 июня суда наши расположены были следующим образом: у Питкопаса капитан Кроун с отрядом из 8 фрегатов и катеров. Он в этот день имел сражение с 50-ю шведскими гребными судами и принудил их к отступлению, с потерей 6 судов. Восточнее Кроуна, между мысом Кайнеми и банкой Пассалода - отряд контр¬адмирала Ханыкова из 3 фрегатов. Восточнее Ханыкова, но западнее мыса Крюсерорд, между ним и банкой Репье, поперек фарватера стояли 5 кораблей и 1 бомбардирское судно отряда контр-адмирала Повалишина. Южнее Репье до острова Рондо - главные силы Чичагова, левым крылом которых начальствовал Мусин-Пушкин, а правым Круз. На юго-восток от Рондо к острову Кольтхольму на¬ходился контр-адмирал Лежнев с 5 кораблями и 1 бомбардирским судном Биорко-Зундом овладел Нассау, а в Транзунде стоял готовый к выходу отряд Козлянинова. С вечера 21 июня установился восточный ветер, которого шведы ждали целый месяц, и в ночь весь неприятельский флот пригото¬вился к выходу в море. Часу в четвертом утра 22 июня шведские суда начали сниматься с якоря и двинулись к Крюсерорду: корабли полным бакштагом, в линии баталии, а рядом с ними, но несколько севернее и ближе к берегу, суда гребного флота. Чичагов, все еще уверенный, что шведы для выхода в море избрали один северный фарватер, опасался передвигать свои суда только сигналом приказал приготовиться к бою, повернувшись на шпрингах левым бортом к неприятелю, и иметь шлюпки для отвода брандеров. В 7 часов 30 минут утра голова шведской колонны подошла к отряду Повалишина. Головной 74-пушечный корабль «Дризигхетен» (капитан Пукэ), не смотря на сильный огонь, вошел в интервал между средними кораблями Повалишина и почти в упор дал по залпу в них. За ним шли остальные шведские корабли. Ближе к берегу проходили шхерные суда. Все они активно обстреливали суда отрядов Повалишина и Ханыкова, так что оба отряда совершенно скрылись в огне и дыме. Нижние паруса неприятеля были под¬вязаны на каболках, люди спрятаны в палубах, и при весьма близком расстоянии, на котором проходили шведы от наших кораблей рангоут их почти не имел повреждений от наших выстрелов. Суда Повалишина и Ханыкова, окруженные непроницаемым дымом отбивались от ежеминутно сменяющихся противников, некоторые сражались на оба борта. Не имея помощи от флота, продолжавшего оставаться на якоре, эти два отряда выносили на себе всю тяжесть жесточайшего боя. Все суда их имели значительные повреждения и большую потерю в людях. На бомбардирском корабле «Победи¬тель» сбит был весь рангоут, а на «Не тронь меня» убит командир капитан 1-го ранга Тревенин. В девятом часу утра, когда передовые суда неприятеля уже прошли наши отряды, Чичагов приказал двум кораблям отряда Мусина-Пушкина идти на помощь Повалишину, потом, в погоню за неприятелем, направил Лежнева и Круза, а в 9.30, когда уже половина уходивших шведов была вне выстрелов, адмирал двинулся сам со своими главными силами. Несмотря на то, что, торопясь вступать под паруса, наши корабли рубили канаты, быстроте выхода много мешала близость мелей, между которыми стояли некото¬рые из судов. Во время бегства среди густого дыма три шведских корабля «Едвига-Элизабета-Шарлотта», «Эмхейтен» и «Луиза-Уярика», два фрегат, а катер, 2 галеры и 3 транспортных судна, отставшие от передних судов, сбились с курса и в 10-м часу выскочили на банки Репие и Пассалода, и были взяты в плен. Один линейный корабль при съемке с якоря сел на мель на Сальвере. Замыкающий неприятельскую линию корабль «Энигхетен» должен был пустить 3 брандера на отряды Повалишина и Ханыкова; но по недосмотру, при вступлении под паруса, подан¬ный с корабля на брандер буксир не был обрублен и зажженный брандер, сцепясь с кораблем, зажег его и вместе с ним навалился на свой ближайший фрегат «Земфира». При взрыве этих судов два наши корабля были осыпаны горящими обломками, но спаслись от пожара. За исключением судов, получивших сильные повреждения во время боя, весь наш флот двинулся в погоню за неприятелем, спе-шившим укрыться в Свеаборге. Передовые наши корабли следовали в близком расстоянии за последними шведскими кораблями, не об¬ращая внимания на обгоняемый ими весь гребной флот неприятеля, который со множеством транспортных судов на близком расстоянии шел одним курсом с нашими кораблями и, конечно, ожидал неминуемой гибели. В ходе сражения особенно отличится фрегат «Венус» под командой капитана 2 ранга Кроуна. Командуя отрядом фрегатов (3 фрегата и 2 катера), Кроун атаковал у острова Фискар прорывавшийся шведский гребной флот, врезавшись в его середину. Осыпаемые картечью шведские галеры и канонерские лодки после недолгого сопротивления начали спускать паруса и флаги. Часть судов уже была взята, когда Чичагов, начав погоню и желая иметь фрегаты при себе, сигналом приказал Кроуну вернуться к флоту. Вынужденный подчиниться, Кроун оставил противника, который, немедленно подняв паруса, поспешил укрыться в шхерах. Сигнал Чичагова спас гребной флот шведов от полного разгрома, так как, сильно отстав от парусного и загруженный войсками, он был лишен возможности оказать сколько-нибудь серьезное сопротивление. Чичагову не удалось нагнать противника, укрывшегося затем в Свеаборге. Однако на погоне был захвачен отставший контр-адмиральский корабль «София-Магдалина», а у самого Свеаборга капитан 2 ранга Кроун при содействии линейного корабля «Изяслав» с боя взял 26 мая еще линейный корабль «Ретвизан». Во время прорыва флот противника потерял захваченными, сожженными и потопленными 64 судна, пленено до 2000 и погибло около 5000 шведов. Потери русских 147 убитых и 164 человек раненых.
Примечание В книге, Штенцель А. «История войн на море», в главе XII Шведско-русская война 1788-1790 гг. написано буквально следующее: « …неприятельские (русские) корабли стояли так близко один от другого поперек фарватера, что между гиком одного корабля и утлегарем ближайшего к нему едва оставалось место, достаточное для прохода. Первые шведские корабли использовали этот короткий промежуток прохода между судами и развили такой опустошительный, все уничтожающий огонь, что уже через полчаса после прохода флагманского корабля, все шесть русских судов спустили флаги. Из всех шпигатов лилась кровь, из 700 человек экипажа каждого судна оставалось не раненых человек 40-60 - так ужасно было действие шведских орудий».
Настолько по детски наивное вранье, что невольно вызывает улыбку. Ну представьте себе уважаемые читатели такую картину: шведские корабли пошли на прорыв, шесть русских судов после небольшой перестрелки «уже через полчаса» «спустили флаги» но тем не менее шведская эскадра почему то продолжает не снижая «набранного темпа бега» удаляться от грустно стоящих со спущенными флагами русских кораблей. Чичагов далеко стоит, на якоре, эти корабли не стреляют, ну какие должны быть действия шведов если все так оно и было, высаживай свою команду на захваченные суда и труби победу, чего бежать – то, в крайнем случае можно сжечь или утопить сдавшиеся корабли, а уж потом не спеша проследовать прежним курсом. И если шведы гордо пренебрегли шестью русскими кораблями которые «хотели к ним в плен» то как интересно они подсчитали сколько осталось не раненых на этих кораблях «из 700 человек экипажа каждого судна оставалось не раненых человек 40-60», таким образом только на этих кораблях должно быть 3840 раненых, а давайте вспомним сколько их было на всех русской эскадре - 164 человека.
Теперь, что касается «так ужасно было действие шведских орудий» почти вся шведская корабельная эскадра, 22 линейных корабля, прошла между двумя русскими кораблями: «Головной 74-пушечный корабль «Дризигхетен» (капитан Пукэ), не смотря на сильный огонь, вошел в интервал между средними кораблями Повалишина и почти в упор дал по залпу в них. За ним шли остальные шведские корабли» и не смогла потопить ни один из них, так что действие шведских орудий было далеко не ужасно.
В заключении главы XII г. делается вывод: «У русских было выведено из строя 11 линейных кораблей и более 7000 убитых и раненых». Как видно из расположения судов русской эскадры перед сражением: «поперек фарватера стояли 5 кораблей и 1 бомбардирское судно отряда контр-адмирала Повалишина», т.е. у контр-адмирала Повалишина, сквозь строй кораблей которого прорывался шведский флот было лишь 5 линейных кораблей и 1 бомбардирское судно, у контр-адмирала Ханыкова было только 3 фрегата, для того чтобы повредить 11 линейных кораблей шведам нужно было дождаться эскадры Чичагова, но как известно они так быстро бежали, что он их не догнал. Ну а количество погибших в этом сражении с русской стороны составило 147 человек.
Из текста этой главы видно, что автор ведет повествование не как независимый наблюдатель, а как участник тех событий со шведской стороны, из этого следует, что автор, адмирал Альфред Штенцель, пользовался для написания своей книги только шведскими источниками, которые даже явное поражение и позорное бегство своего флота представили как блистательную победу, не озаботясь ознакомится с отчетом о сражении русской стороны, отсюда такие «кривые выводы и оценки».
Второе Роченсальмское сражение
Нассау-Зиген после успешного преследования шведских судов, имевших ход лучше наших, сосредоточил свои силы, в составе 9 гребных фрегатов, 10 бомбардирских кораблей, 7 прамов и пловучих батарей, 26 галер, 77 канонерских лодок, 23 шебек, коттеров и шхун, 121 мелкого гребного судна (всего 273 судна с вооружением около 1000 орудий и 14000 человек экипажа), у острова Киркума при входе на Роченсальмский рейд, атаковал шведский гребной флот под начальством короля Густава III в составе 12 гребных фрегатов, геммам и турум, 18 катеров, удем, пойем и яхт, 19 галер и 246 канонерских лодок и иолов (всего 295 судов, около 1000 орудий и 18 000 человек экипажа). Шведские суда расположены были на хорошей позиции, южнее большого рейда. Между большими судами стояли галеры и канонерские лодки, на флангах за островами - бомбардирские суда, а на островах построены были батареи. По обоим флангам тянулись длинные линии канонерских лодок и иол. Северный проход, так же как и в прошлом году, был завален, и транспорты, охраняемые 20 судами, стояли на малом рейде. Не выяснив сил противника и его диспозиции и пренебрегая неблагоприятной для действий большинства гребных судов свежеющей погодой, Нассау-Зиген решил во что бы то ни стало дать сражение именно 28 июня, так как это был день восшествия на престол Екатерины II. Почти вся ночь перед боем была проведена в передвижениях судов и распределении их по диспозиции для боя, вследствие чего гребцы вместо отдыха вынуждены были работать на веслах и к утру были чрезвычайно утомлены. Несмотря на засвежевший с утра ветер и крупную зыбь, сбивавшую суда на гребле, Нассау-Зиген отдал приказание атаковать противника, спокойно стоявшего на якорях на хорошо выбранной позиции между островами. Рано утром 28 июня (9 июля) русские при благоприятном ветре, двинулись вперед. Нассау с 8 фрегатами во главе, шел в трех параллельных колоннах, при чем 20 сильнейших судов шли в середине. Средняя колонна стала на якорь против неприятельского центра, две другие против флангов. В 9 часов 30 минут начался бой. На нашем левом фланге, или в авангарде, находился Слизов с канонерскими лодками, каиками и батареями, поставленными на шпрингах в близком расстоянии от неприятеля. Галеры и другие гребные суда держались на веслах. Среди разгара боя, когда наши парусные суда начали подходить в первую линию, в интервалы между судами гребного флота, несколько канонерских лодок отряда Слизова, вследствие страшного утомления гребцов, были брошены на линию галер, которые смешались в беспорядке с парусными судами. Зыбь и качка, мешавшие прицельной стрельбе, еще более усилили расстройство боевого порядка. Заметив замешательство, шведы, стоявшие на укрытой от зыби позиции за островами, усилили обстрел отдельных групп скучившихся русских судов, нанося им сильный вред. С восстановлением порядка, при успешном действии плавучих батарей, суда стали занимать свои места, и сражение с новой силой загорелось по всей линии. Но засвежевший ветер и увеличившееся волнение препятствовали правильному движению наших судов качка мешала точному прицелу орудий, и выбившиеся из сил гребцы падали от изнеможения. Между тем, шведы из-за островов наносили русским страшные поражения. После пятичасового упорного сражения, когда часть неприятельских гребных судов направилась в обход нашей флотилии, наши канонерские лодки начали поспешно отступать к югу и выходить из-под выстрелов. Отступившие русские корабли собрались под ветром у острова Мусала, но в 4 часа снова были отброшены шведскими канонерскими лодками и иолами. В то же время лодки правого шведского фланга заняли новое, более выгодное фланговое положение относительно русского центра, а левый шведский фланг начал обходное движение по ту сторону острова Лекмесари. При продолжающемся сражении некоторые из наших галер, получивших подводные пробоины, стали тонуть, сильным ветром суда срывало с якорей и разбрасывало по прибрежным камням. В восьмом часу вечера Нассау-Зиген, прекращая бой, приказал жечь те из парусных судов, которые не было возможности спасти. В результате русский гребной флот потерял потопленными артиллерией противника, захваченными и потерпевшими крушение на мелях и камнях от шторма 52 судна (в том числе 15 галер) и свыше 7370 человек убитыми, утонувшими и взятыми в плен. Среди потерянных судов были полупрамы «Барс» (26 пушек) и «Леопард» (28 пушек); 8-пушечные палавбатареи № 1 и № 2; шебеки «Минерва», «Беллона», «Прозерпина» и «Диана»; полушебеки «Лев», «Медведь», «Орел», «Дракон», «Кит», «Олень», «Тигр», «Барс», «Рысь» и «Волк»; галеры «Безделка», «Петербург», «Хитрая», «Сорока», «Ворона», «Пустельна», «Стерлядь», «Тихвин», «Устюжина», «Орел», «Кулик», «Нарва», «Соммерс», «Тютерс», «Сескар Пет»; четыре дубель-шлюпки, шесть канонерских лодок и т.д. Потери шведов были сравнительно ничтожны, около 300 убитых и раненых (данные о шведских потерях по-видимому, преуменьшены), из судов погибло только одно более крупное и три лодки. Находившийся при Нассау генерал-майор Турчанинов о деле 28 июня пишет: «Причина поражения - беспредельное рвение принца Нассау найти и разбить неприятеля и опрометчивость его в равном градусе с помянутым рвением; все сие не допустило его сперва исследовать подробно отысканного неприятеля в его силах и положении и потом приуготовить канонерские лодки с такой благонадежностью, чтобы быть уверену в пользе употребления оных».
Капитан 1 ранга в отставке Жбанов А.В., начальник Аварийно-спасательной службы ЧФ в 1973-1986 гг.
Из книги "Водолазное братство"
В конце шестидесятых годов в Латвийском городе Лиепая базировалась бригада подводных лодок – «Осиное гнездо балтийских подводников», как выражалась западная пресса. Бригада играла основную роль в предстоящих учениях дважды Краснознамённого Балтийского Флота с выполнением торпедной стрельбы на приз главнокомандующего ВМФ. К подготовке грандиозного учения с привлечением разнородных сил флота командир спасательного судна «Владимир Трефолев», т.е. ваш покорный слуга, естественно, не привлекался – это уровень высокого начальства, высоких оперативных замыслов и сокрушительных задач. Короче говоря, несколько суток силы развёртывались, маневрировали, завеса подводных лодок по ним стрельнула шестью торпедами, условно цели были уничтожены, но одна торпеда утонула. Была ли в этом ошибка экипажа лодки или это заводской брак можно было установить, только обнаружив и подняв затонувшую торпеду. Судьба приза стала зависеть только от нас – экипажа «Владимира Трефолева». Высокое флотское командование вежливо и почтительно разъяснило мне, что весь Балтийский Флот с этого момента с надеждой смотрит на нас. Торпеда затонула на глубине более 160 метров в открытом море. Балтийское море – неспокойное море, вода мутная, видимость под водой не более 5 метров. Наблюдательных камер, в которых оператор находится под нормальным атмосферным давлением, в те годы не было, поиск вёлся водолазами – глубоководниками. По причине низкой температуры воды (5-6 градусов), время их пребывания на глубине мы ограничивали тридцатью минутами, после чего они сутки проходили декомпрессию в специальных камерах на борту корабля. Под водой водолазы дышали гелио-кислородной смесью т.к. на глубинах более 40 метров азот воздуха оказывает на водолаза наркотическое воздействие. Что касается декомпрессии, то в давние годы преподаватели водолазного дела рассказывали будущим водолазам вполне правдоподобную историю. Ещё до революции один из промышленников пригласил именитых гостей на открытие глубокой шахты. Приглашённые опустились в забой, где им было предложено шампанское. Но шампанское почему-то не пенилось. Вспенилось оно только после того, как гости поднялись на поверхность. Как известно, если водолаза быстро поднять с глубины на поверхность, в его крови образуются газовые эмболы – пузырьки, как в шампанском при открытии бутылки. В результате возникает кессонная болезнь (кессонка, как говорят водолазы), с опасными и даже смертельными последствиями. Чтобы водолазов долго не держать на выдержках в воде, где они сильно мёрзнут, придумали такой способ: после выполнения работы на глубине их поднимают до отметки 60 метров, заводят в водолазный колокол, который водолазы герметично закрывают. Далее без остановок колокол поднимают на поверхность и присоединяют к декомпрессионной камере, давление в которой равно давлению в колоколе. Вот в этой самой камере водолазы и проходят основную декомпрессию, которая длится от нескольких часов до полутора суток, а иногда и больше. В последние годы во всём мире водолазы на больших глубинах работают по методу длительного пребывания под давлением (ДП), или насыщенных спусков. В специально оборудованном отсеке они под давлением, равным глубине выполнении работ, живут несколько недель. К месту работ их доставляет герметичный водолазный колокол, из которого они выходят, выполняют работу и так же возвращаются в отсек. Декомпрессия проводится один раз после окончания всех работ и длится порой до 4-5 суток. На «Владимире Трефолеве» такого оборудования не было. В Советском Союзе комплексы ДП появились в семидесятые годы. Прошу простить меня за технические подробности, но я как-то должен охарактеризовать условия поиска этой злосчастной торпеды. Мне не приходилось искать иголку в стоге сена, но эта работа проводится всё-таки под нормальным давлением и к её выполнению можно привлечь массу людей. О том, как мы тщательно координировали поиск, какое упорство проявили, какими молодцами и героями были наши водолазы, из-за присущей мне скромности писать не буду. О том, что торпеда обнаружена, я понял не по докладу с поста водолазных спусков, а по громовому «Ура!» поднимавшемуся из недр корабля. Но о том, что в результате нашего упорства балтийские подводники были реабилитированы, сказать стоит. Среди моряков бытует такая присказка: «Всё пропьём, но флот не опозорим!» - она нравилась Юрию Визбору. Балтийский флот мы не опозорили. В те годы глубина 164 метра, с которой была поднята торпеда, не считалась исключительной, но никто до нас на таких глубинах торпед не находил. С появлением на флоте сверхмалых подводных лодок поисково-спасательного назначения торпеды находили и на больших глубинах, но это уже другая история. Давно это было, но фамилию водолаза, который остропил торпеду, помню до сих пор – мичман Павел Закускин – человек исключительных качеств и богатырского здоровья. Оценивая результаты работы, особо хочу отметить начальника Аварийно-спасательной службы «Владимира Трефолева» выпускника Ленинградского ВВМИУ им. В.И. Ленина старшего лейтенанта Валерия Фиголя, безупречно организовавшего работу водолазов при поиске и остропке торпеды.
Сегодня, 14 ноября 2016 года - 40 дней со дня смерти КАЛИНИНА Владимира Ивановича, капитана 2 ранга в отставке
В.И.Калинин родился 03 марта 1930 года в деревне Заозерье Калининской области. В период войны находился на оккупированной территории. В 1946 году был зачислен воспитанником ГВМПУ (Горьковское военно-морское подготовительное училище). С 7.1949 года по 8.1953 года курсант Калининградского ВВМУ.
Калининградское военно-морское подготовительное училище и затем Калининградское ВВМУ
С 1953 по 1956 года командир БЧ 2-3 Большого охотника.(БО) С 1956 по 1958 год помошник командира БО. С 1958 по 1963 год Командир БО.
Большой охотник проекта 122 бис
С 1963 по 1972 год проходил службу в учебном отряде в городе Кронштадте на разных должностях(от заведующего учебным кабинетом до командира роты). С 1972 по 1980 года командир курса в ВВМКУ им. М.В. Фрунзе.
Проходил службу на Балтийском и Черноморском Флотах. Передавал корабли в Индонезию (на большом охотнике в условиях штормового океана совершил самостоятельный переход в Индонезию). Награжден 13 медалями.
После окончания службы в Вооруженных Силах СССР работал в Северо-Западном речном пароходстве. Скончался 05 октября 2016 года на 87-м году жизни. Похоронен на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга.
Последними словами на вопрос врача, проверявшего сознание: «Владимир Иванович, Вы где?», были: «На корабле!».
Пусть для всех он навсегда ушёл в море, а дело его продолжат его сын – капитан 1 ранга, внук – капитан 2 ранга, правнук – учащийся кадетского класса, а также десятки его воспитанников, ставшие командирами кораблей и подводных лодок, соединений и объединений НК и ПЛ, среди которых 6 адмиралов, из них один – Герой России, а другой – действующий Главнокомандующий Военно-морским флотом России.
К.Н.Зотов и 10 гардемаринов поехали в порт Тулон. В Морской академии Тулона обучение касалось следующих наук: навигации, инженерства, артиллерии, «рисования мачтапов» (или как корабли строятся), боцманства (т.е. оснащивания кораблей), солдатского артикула, фехтования на шпагах, а также верховой езды и танцев. Обучение производилось вместе с французскими гардемаринами; занятия происходили дважды в день под руководством королевских мастеров. В Тулоне обучались Барятинской Борис Семенович, Волконский Александр Дмитриевич (будущий воевода Владимирской провинции), Жеребцов Александр Гаврилович, (в 1764 г. – командующий Балтийским флотом), Воин Яковлевич Римский-Корсаков, лейтенант французского флота (будучи зачислен в г. Тулоне во французский флот пансионером Петра I, В.Я.Римский-Корсаков состоял сперва гардемарином французской службы, а затем последовательно был произведен в унтер-лейтенанты и лейтенанты французского флота; сохранился патент, выданный ему, за подписью французского короля в Версале 11 июля 1722 г. на чин корабельного подпоручика), будущий вице-адмирал; Римский-Корсаков Михайло Андреевич, . Б.Г.Юсупов впоследствии действительный тайный советник, президент Коммерц-коллегии и Главный Директор Шляхетского сухопутного кадетского корпуса (1750-1759 гг.). В 1756 году Юсупову удалось добиться перехода преподавания с немецкого на русский язык. Историк корпуса А.В.Висковатов написал о Борисе Григорьевиче, подчеркивая значение его достижений в русской педагогике: «Имя сего достойного вельможи заслуживает быть незабвенным в истории Кадетского корпуса. Обращая все внимание и употребляя все свое время на воспитание вверенного ему юношества, он входил во все подробности корпусного управления». Благодаря стараниям Б.Г.Юсупова Кадетский корпус стал не только лучшим специальным военно-учебным заведением, но и занял видное место среди культурных учреждений России.
Юсупов Борис Григорьевич
• Венеция. Служба на галерах
В Италии устройством учеников занимались эмиссары Петра, посланные для приобретения «антиквитетов». (архитектор, знаток искусства, коллекционер. Приобретения Ю.И.Кологривова положили начало целому ряду дворцовых коллекций России. В Италии им была приобретена значительная коллекция скульптуры (за январь-март 1718 г. – около 100 скульптур, барельефов), а также самое ценное произведение античной скульптуры, привезенное в Россию, – Венера Книдская (впоследствии Таврическая)) пристраивал прибывших к разным художествам, в их числе – будущий архитектор Петр Еропкин с Тимофеем Усовым и Петром Колычевым; в обучении живописи во Флорентийской академии до ноября 1719 г. находились братья Иван и Роман Никитины с товарищами: М.Захаровым и Ф.Черкасовым.
Кологривов Юрий Иванович (1680-е–1754)
Еропкин Петр Михайлович (1698-1740)
Несколько слов о . При жизни Петра I в Летнем саду насчитывалось около двухсот мраморных скульптур, среди которых находилась и мраморная Венера, коей государь особенно дорожил, выставляя в дни многолюдных празднеств около нее гвардейского часового.
Беломраморная статуя прекрасной обнаженной женщины, изящной, стройной, со слегка повернутой гордой головой, была установлена на высоком пьедестале. Скульптура полтора тысячелетия пролежала в римской земле, до тех пор, пока в конце XVIII столетия итальянцы, рывшие котлован для здания, не обнаружили этот шедевр «с отшибленной головой и без рук». Эту античную скульптуру приобрел в Риме Юрий Кологривов, доверенное лицо царя в Италии, и он же отдал ее для реставрации местному известному скульптору.
Весть о приобретении «мраморной статуи Венус» весьма порадовала русского императора, ибо эта античная скульптура могла стать главным украшением его «парадиза». Однако случилось непредвиденное. Римские власти, узнав о сделке по приобретению древней скульптуры, конфисковали ее и арестовали продавца античного раритета, ибо указ папы Климента XI категорически запрещал вывозить из страны любые произведения древнеримской империи. Сообщая о случившемся Петру I, расстроенный Кологривов тогда слезно писал царю: «Лучше я умру, чем моим трудом им владеть».
По распоряжению Петра I в Рим на помощь Кологривову прибыл находившийся тогда в Италии дипломат С.Рагузинский, придумавший замечательный план дальнейших действий. В обмен на античную статую Венеры россиянин предложил папе мощи католической Святой Бригитты, обнаруженные русскими солдатами в одном из соборов взятого в бою Ревеля. Папе пришлось согласиться на подобный «бартер» и отдать «языческого идола» в обмен на столь чтимые католиками мощи святой Бригитты. Ни словом не упоминая о сей странной сделке, папа Климент XI распорядился «в угодность русскому царю» подарить статую. Старательно упакованную в ящик скульптуру со всеми предосторожностями доставили в Петербург и установили в Летнем саду. Ныне Венера хранится в Эрмитаже и известна под названием Венеры Таврической, ибо в конце XVIII века она была подарена Екатериной II князю Потемкину, который хранил Венеру в своем Таврическом дворце, давшем античной скульптуре ее позднее название.
Венера Таврическая
Другой эмиссар – Савва Рагузинский, серб по происхождению. В 1705 г. он привез в Россию мальчика Ибрагима, знаменитого арапа Петра Великого, а ныне ему, представителю русского двора по торговым сношениям с Италией тайному советнику Савве Лукичу Рагузинскому (Рагузинский-Владиславич Савва Лукич (ок. 1670-1738) – российский государственный деятель, дипломат, богатый финансовый агент и купец; по происхождению серб. С 1708 г. жил в Москве, затем в Петербурге. В 1710 г. произведен Петром I в надворные советники. В 1711-1722 гг. представлял интересы России в Черногории, Венеции и Риме. В 1725-1728 гг. возглавлял русское посольство в Китае), поручалось определить прибывших 27 (из 31) гардемаринов на службу: «Понеже Речь посполитая Венецкая обещала… чтобы их употребили в свою службу на галерах, а не на кораблях, и чтоб оные разделены были, как для научения языка, так и для лучшей практики Навигации, по разным судам, а именно: на каждое судно по одному человеку, и чтоб их сперва производили от нижнего чина» (Именной указ, данный Савве Рагузинскому о посылке во Венецию молодых дворян для научению морской службе (ПСЗ РИ. Ч. I, т. 5. С. 489. № 3067 от 11 февр. 1717 г.)).
Агент Рагузинского Петр Иванович Беклемишев, получив тот же рескрипт, 10 мая устроил всех на галерный венецианский флот в Корфу, и 9 июня их распределили по два человека на галеру. Венецианская республика с июня 1717 по декабрь 1718 г. вела войну с Турцией. Галеры вышли к островам Занте и Цефалонии в Ионическом море, местам будущего триумфа адмирала Ф.Ушакова. Нашим морякам удалось, как указано в аттестатах, показать «существенный кураж в случае корабельной баталии венецианского флота с флотом турецким, бывшей 19-го июля 1717 г. в порте Пагания, в заливе Елеус, а также при взятии двух фортец: Превезы и Воницы; и еще при осаде Венецианами крепости Дульциньо».
Служба на галерах обернулась весьма эффективным способом обучения. Из тех, кто прошел эту школу, многие стали известны: Зиновьев Иван Павлович – вице-адмирал; получил от венецианских властей «патент на самостоятельное командование кораблем», он станет главным командиром галерного флота, вице-адмиралом; лейтенантом послан резидентом в Турцию (его стараниями был заключен мирный договор с Турцией, по которому Россия получила во владение все земли, лежащие на западном берегу Каспийского моря, впоследствии Иван Иванович стал губернатором Киев, основателем и губернатором Оренбурга, губернатором Санкт-Петербурга); Толбугин Артемий Ильич – прокурор Адмиралтейств-коллегии; Кайсаров Иван Иванович – основатель династии морских офицеров. Но после заключения мира делать им стало нечего, и из Венеции 22 гардемарина отправились морем в новообразованный Кадетский корпус в испанском городе Кадикс.
Кашкин Пётр Гаврилович
Неплюев Иван Иванович
По дороге в Испанию они встретились во Флоренции с россиянами «Иваном да Романом Никитиными с товарищи», которые жили там, «обучаясь живописному делу» (Неплюев И.И. Записки (1693-1773). СПб., 1893. С. 103). Книгу И.И.Неплюева можно скачать. 13 мая 1719 г. в Тулоне нашли семерых русских гардемаринов, из тех, что были посланы в одно время с ними во Францию.
Памятник задуман и создан к 300-летию со дня рождения И.И.Неплюева. Открыт в 1994 году. Авторы: скульптор Н.Г.Петина, архитекторы П.Г.Кантаев и А.А.Янкин. Памятник представляет собой композицию из бюста на постаменте, около трех метров высотой. На постаменте начертаны слова: «Основателю Оренбурга И.И.Неплюеву 1693-1773».
• Королевская компания морской гвардии в Кадиксе
Сложным путем – через Аликанту, Карфаген и Малагу – 5 июля 1719 г. молодые люди прибыли в место назначения, порт Кадис. «Оный числится в провинции Андалузии, в которой губернатор в порте Санта-Марии; а губернатор у них называется генерал-капитан, а комендант зовется губернатор… Августа 4 числа от его королевского величества прислан указ… к поручику гардемаринскому, аль дон Юзефе Марин, по которому поведено нас определить во академию и содержать в компании гардемаринской, как их гардемарины содержатся» (Неплюев И.И. Записки (1693-1773). СПб., 1893. С. 103).
Кадетский корпус в Кадиксе, точнее, Королевскую компанию (compagnie – рота) морской гвардии, первую испанскую военно-морскую школу, основал в 1717 г. маркиз Хосе де Патиньо, испанский морской министр, недавно назначенный генерал-квартирмейстер. Создатель военного флота Испании, он слыл лучшим навигационным технологом Европы. Эта академия была устроена по-испански широко и богато. Русским пошили мундирную одежду: кафтаны темно-серые, обшлага и отвороты красные; камзолы красные; штаны и шляпы серые, но живописная одежда испанских гардемаринов превосходила одежду русских. Вместе с испанскими кадетами русские «учились солдатскому артикулу, танцовать, и на шпагах биться; а к математике хотя и приходили, но сидели без дела, ибо не знали языка».
Маркиз Хосе де Патиньо
Люди боевого дела, и не такие молодые, они считали, что зря теряют время и силы. Поэтому 10 августа 1719 г. они написали генерал-адмиралу и кавалеру графу Апраксину письмо с жалобой на скудость и бесполезность своего существования. В ноябре вопрос о пребывании гардемаринов за рубежом обсуждался на Адмиралтейств-коллегии. Но Петр уже рассудил, что «там практики ныне нет, которую можете здесь получить» (Письмо Петра I Нарышкиным // РГАДА. Ф. 1272. Оп. I. № 4. Л. 8). Из Кадикса русские дворяне-моряки выехали 28 февраля 1720 г., после 4-летнего странствия по чужим морям и в службе чужим государствам. Летом того же года они прибыли в С.-Петербург.
Нарышкины и иже с ними задержались еще на полгода, в феврале 1721 г. они докладывали Адмиралтейской коллегии о завершении своего заграничного путешествия, и на основании полученных аттестатов их произвели в поручики. Мордвинов Семен Иванович возвратился из Бреста в Петербург весной 1723 г. Из Тулона в 1724 г. прибыл Воин Яковлевич Римский-Корсаков (1702-1757) в звании лейтенанта французского флота. (Когда его отца, петербургского вице-губернатора Я.Н.Римского-Корсакова в 1715 г. за злоупотребления отправили в ссылку, мальчику исполнилось 13 лет, а весной следующего года его послали за границу.) В 1725 г. из Тулона прибыл Полянский Андрей (Иванович) будущий адмирал.
Петр Великий принимает гардемаринов, возвратившихся из-за границы. Кадр из к/ф "Табачный капитан"
• Оценка обучения за границей
Оценивая обучение за границей, надо признать его явную пользу и определенный успешный результат, несмотря даже на то, что для большинства учеников преградой к обучению было незнание иностранных языков. Однако не у всех обучавшихся судьбы сложились благополучно.
При кораблекрушении в Средиземном море после 1710 г. погибли братья Троекуровы: Петр и Александр Ивановичи. В Голландии в том же году умер Алексей Дорошенко, сын гетмана. В 1714 г. в Голландии умер Сергей Алексеевич Шеин, сын генералиссимуса, воителя Азова. Племянник фельдмаршала Шереметева Федор Владимирович умер в 1715 г. после возвращения из «ост-индского крюйса». Из первых гардемаринов весной 1717 г. в Венеции умер Иван Воробьев. В 1719 г. заболел гардемарин князь Алексей Белосельский и 24-го августа отдал Богу душу в Кадиксе (ему исполнился 21 год). Иван Дубровский умер в 1725 г., в Бресте.
Посол граф Альбрехт Литта писал из Лондона: «Тщился я ублажить англичанина, которому один из московских глаз вышиб, но он 500 фунтов запросил». Капитан К.Н.Зотов писал кабинет-секретарю Адмиралтейств-коллегии Макарову о беспорядках и буйствах, которые творила молодежь, и заключал, что: «Надобны к ним конечно русские дядьки, и чтобы сродники к ним присылали денег: ради дядька будут смирно жить, а ради денег по миру не будут ходить...» (Морской сборник. 1868. Отдел критики и биографии, ст. 31. Цит. по: Рачинский А. // Русский вестник. 1875. № 11. С. 83-110). Он же писал царю из Франции: «Господин маршал д’Этре призывал меня к себе и выговаривал мне о срамотных поступках наших гардемаринов в Тулоне: дерутся часто между собою и бранятся такою бранью, что последний человек здесь того не сделает. Того ради отобрали у них шпаги». Немногим позже – новое письмо: «Гардемарин Глебов поколол шпагою гардемарина Барятинскаго (Борис Семенович Бо(а)рятинской заколот на дуэли Хлебниковым, вариант – умер от чумы в 1721 г.) и за то за арестом обретается. Господин вице-адмирал не знает, как их приказать содержать, ибо у них [французов] таких случаев никогда не бывает, хотя и колются, только честно, на поединках, лицом к лицу».
Вид Тулона - кисти Жозефа Верне
К сожалению, несчастные случаи продолжались. Из потока 1716 г.: Василий Самарин умер на галерах, Василий Квашнин-Самарин из-за ссоры в карточной игре «товарищем своим, гардемарином Арбузовым, в Корфу убит». В 1719 г. заболел гардемарин князь Алексей Белосельский и 24 августа отдал Богу душу. Иван Дубровский умер в 1725 г., в Бресте. Князь Михаил Андреевич Прозоровский «в венецианском флоте с прочими служил; но в Афонской Горе постригшись в монахи, выехал в Россию после их во флоте был иеромонахом».
От имени всех воспитателей возопил князь Иван Борисович Львов: «Иссушили навигаторы не только кровь, но уже самое сердце мое; я бы рад, чтоб они там меня убили до смерти, нежели бы мне такое злострадание иметь и несносные тягости» (Цит по: Брикнер А.Г. История Петра Великого: в 2 т. Т. 1. М., 1996. C. 204). Обращает на себя внимание и тот факт, что почти все из первых стажеров вернулись в Россию после Гангутского боя (1714 г.), а большинство не успело принять участие в битве при Гренгаме.
Русские на Балтийском море
• Петр I о Приневье
Логика Северной войны привела армию Петра I в Приневье. В марте (2) 1700 г. он пишет Головину в Воронеж: «А место тут зело нужно: проток из Ладожского озера в море (посмотри в картах), и зело нужно ради задержания выручки». Проток оказался красавицей Невой, это место надо было непременно взять, чтобы предотвратить присылку подкрепления шведам. На пути к устью Невы лежали две крепости: Нотебург (Орешек) и Ниеншанц, третий город в Финляндии после Гельсинфорса и Або (Хельсинки и Турку). Нотебург был взят и переименован в Шлиссельбург, а рядом с взятым Ниеном был заложен город святого Петра – Санкт-Питербурх.
В 1709 г. командующий русским галерным флотом шаутбенахт Боцис подготовил и подал Ф.М.Апраксину обширный проект, в котором, отметив недостаточную подготовку офицеров галерного флота, предлагал поехать в Венецию и на Мальту, чтобы привезти оттуда бывалых моряков. Он считал, что флоту нужны 12 поручиков, 12 боцманов, 6 лекарей, 12 подпоручиков и 100 матросов со штурманами, что и было исполнено. В 1712 г. галерный (гребно-парусный) флот представлял внушительную боевую силу и поднимал до 16-20 тыс. человек десанта. Это воинское объединение под командованием генерал-адмирала Апраксина с 1712 г. называлось Финляндским корпусом.
Ф.М.Апраксин
Русские галеры редко выходили в открытое море, обычно они передвигались среди финских шхер, а вечером и в плохую погоду приставали к берегу, суда вытаскивали на берег, большинство членов команды ночевало на берегу. Вдоль всего финского побережья, начиная от Березовых островов близ Выборга и далее к западу, в том числе и на Аландских островах, до сих пор сохранились «русские печи» – нехитрые сооружения из валунов. На галеры посылали каторжных, по штату 1711 г. из 600 человек экипажа на галере содержались 400 невольников (Штат 1711 г. к № 2449 С. 1; см. также: Указ «О недержании в тюрьмах колодников за казенные, об отсылке оных в работу на галеры, также как каторжных» (ПСЗ РИ. Т. 6. № 3928 от 4 апреля 1722)). Остальные представляли ту же армию, только посаженную на корабли (См.: Мышлаевский А.З. Петр Великий: Война в Финляндии в 1712-1714 гг. Совместная операция армии, галерного и корабельного флотов. СПб., 1896). Собственно моряков, составлявших флотскую часть галер, было немного.
• Проблемы комплектования корабельного флота
Параллельно с галерным флотом рос флот корабельный, где команды составляли суть и душу корабля. Русский военный флот на Балтике за короткое время вырос до такой степени, что своей силой мог уже потягаться с флотом шведским. И Петр столкнулся с той же кадровой проблемой, что и Людовик XIV, с тем отличием, что Франция имела протяженные побережья и, соответственно, потомственных природных моряков, в России же комплектование экипажей для флота оставалось труднейшей задачей.
Эту острую для России проблему зорким глазом разведчика узрел английский офицер Джон Дэн, прослуживший в российском флоте более 10 лет. Свои выводы он сделал для английского читателя: мол, россияне питают отвращение к морю, российский народ в море поддается унынию, от деспотизма начальников, от бедного питания, от трех постов в году, из-за невозможности помыться в бане; «…это воздержание изнуряет их и усиливает в них уныние духа, отнимая у них как силу, так и желание работать там, где требуется расторопность и телесная сила» (Ден Д. История Российского флота в царствование Петра Великого / Пер. с англ. Е.Е. Путятина, в ред. П.А. Кротова. СПб., 1997. С. 117, 120, 121). Книгу Д.Дена можно скачать .А солдаты, набранные в матросы из пехоты, будучи в возрасте, падают духом до такой степени, что, когда получают приказание подняться на ванты, «теряются и готовы сколь угодно терпеть гнев офицеров, нежели пускаться в опасное предприятие». Еще менее они в состоянии сделать это после 10- или 12-дневного пребывания в бурном море.
Россиянин, не мыслящий себя без бани, действительно стал уязвим в чреве парусника. Чтобы стать настоящим моряком, он должен был задеревенеть душой и кожей. Предприняли ряд мер: взятые призы стали делить на всю команду, улучшили питание, добились разрешения Вселенского Константинопольского патриарха Иеремии апреля 1716 г., позволявшего всему российскому «христолюбивому воинству... во время войны», есть мясо в любое время года (НИА СПбИИ РАН. Ф. 41. Оп. 1. Д. 171. Л. 1).
Иеремия III - Святейший Архиепископ Константинополя — Нового Рима и Вселенский Патриарх (1650-1735)
Но Петр смотрел на эту проблему шире, на Белом море он встречал поморов, а на Дону в Азовском походе показали себя казаки, без труда и чьего-либо ведома выходившие в море. Пути решения проблемы были очевидны – набор из природных моряков и приучение к морю с детства.
• Юнги
Удачным замыслом с отдаленным результатом оказалось заведение на флоте корабельных юнг. В старой России такого понятия не было, хотя издавна морская профессия прививалась постепенным привыканием к морю и освоением тонкостей дела. Ученик на поморском судне назывался «зуек» – птичка. О юнгах впервые заговорили в 1694 г., во время второго приезда Петра I в Архангельск. Петр под началом шкипера Клааса Виллемзона Муша прошел все степени морской нижней службы, начиная с должности «каютного хлопца» (Беспятых Ю.Н. Второе «пришествие» Петра I в Архангельск // Русский Север и Западная Европа. СПб., 1999. С. 117-118; Пушкин А.С. История Петра. Подготовительные тексты. СПб., 1855. С. 39). В Саардаме Петр встретил Геррита Муша, младшего брата шкипера, и взял его «кают-юнгой» на купленный буер. О юнгах и каютных юнгах писал Д.Ден: «Юнги заведены во флоте лишь с недавнего времени» (Ден Д. История Российского флота в царствование Петра Великого. СПб., 1999). Имелись еще палубные юнги, или дек-юнги, их на корабле набиралось до десятка. В истории же укоренилось мнение, что Петр в 1715 г. основал в Кронштадте школу юнг. Следов петровских школ юнг ни в Кронштадте, ни в других местах нет. Ввиду аморфности представления об устройстве школ это название могло быть результатом смешения с именованиями школ других типов.
Роль флота в обучении юношей разных сословий
• Виды начальных школ
Различные школы для обучения детей возникали по указке царя, но создавались они усилиями местных властей по их собственным представлениям. Оттого почти о каждой школе, ее названии и назначении существуют разночтения. Возможно, за кронштадтскую школу юнг принимают адмиралтейскую или цифирную школу или какую-либо другую. Первые школы создавались при верфях. В 1711 г. А.Курбатов открыл школу в Архангельске, исследователи истории образования иногда путают ее со школой гимназического типа (она просуществовала с 1711 до 1714 г.) и с открытой в 1719 г. цифирной школой, закрытой через 3 года из-за отсутствия учеников.
С 1714 г. государь пытается открыть во всех губерниях при архиерейских до-мах и монастырях ряд цифирных, или арифметических, школ для детей разных сословий от 10до 15лет. Одновременно указывалось о посылке учителей из математических школ (не только московской) в провинции, а 28 декабря 1715 г. дан указ Сенату о взятии из Московской навигацкой школы (в тексте – школы Адмирала Графа Апраксина) знающих Географию и Геометрию и отсылке по два человека в Губернии для учения всякого чина молодых людей… Эти указы плохо исполнялись, приезжие учителя так и оставались без дела, поэтому в марте 1719 г. государь вновь подтвердил, что все прошлые указы остаются в силе (См. указы: ПСЗ. Т. 5. 2762 от 20 янв. 1714 г; 2762 от 28 февр. 1714 г.; № 2971 от 28 дек. 1715 г.; № 2979 от 18 янв. 1716 г.; Т. 6. № 3447 от 6 ноября 1719 г. С. 751).
Школы открыли в Нарве и Новгороде, затем в Риге, Казани, Астрахани, их существование оправдывается наличием в этих местах верфей. В Ревеле (Таллине) в 1711 г. уже действовала школа, созданная комендантом Василием Зотовым, братом Конона. В эту школу, называемую еще навигаторской, в 1712 г. отправили Федора Головина, его знания ректор аттестовал кратко: «Немецкого языка мало знает, однако-ж читать большую часть умеет». В 1715 г. она воссоздается как счетная школа, где также обучались морским наукам, навигации. В 1719 г. в ней числилось 66юношей.
Точно такая же школа открылась в Нарве, где учительствовал бывший навигатор Митрофан Канинцев. Школа в Новгороде Великом создана как отделение при греко-славянском училище, организованном еще братьями Иоанникием и Софронием Лихудами, приглашенными митрополитом Иовом. Располагалось училище в Никитском корпусе, рядом с Софийским собором и Грановитой палатой. И.И.Неплюев вспоминает, что он был «определен в Новгородскую школу „для обучения основам математики“», то же и Семен Мордвинов: «В 1715 году… по разборе самим же Его Величеством, с прочими написан в новгородскую школу для обучения цыфирной науки, а по лету оттуда послан в школу в Нарву для обучения арифметики (Неплюев пишет – в Нарвскую навигаторскую школу. – В. Г.), в числе 84 человек дворян, а в октябре того-ж года именным указом взяты все в С.-Петербург» (Мордвинов С.И. Родословие фамилии адмирала Мордвинова. Т. 2. СПб., 1901. С. 13-14). Новгородская школа работала до выхода Духовного регламента в 1721 г. Сенат еще высказывал надежду, что хорошо бы там готовить учителей, но святые отцы отговорились и от этого, мол, несподручно. В 1722 году вопрос об обучении математике в Архирейских школах снят окончательно (Согласно данным статьи «Начальное народное образование» в «Энциклопедическом словаре» Ф.А.Брокгауза и И.А.Ефрона, с 1714 по 1722 г. во всех цифирных школах перебывало 1389 учеников, из которых окончили курс только 93).
Чисто арифметические школы не пользовались популярностью, относительный успех был там, где, помимо начального образования, учили профессии. Регламентом об управлении Адмиралтейством и верфями предписывалась организация ремесленных школ, где детей мастеровых обучали «грамоте, цыфири и платгеометрии, дабы потом могли добрыми мастеровыми быть» (Регламент о управлении Адмиралтейства и верфми и часть вторая Регламента Морского. Гл. I, п. 60 (ПСЗ. Т. 5. № 3937 от 5 апр. 1722 г. С. 225)). Такие школы существовали в Петербурге при адмиралтейской, партикулярной, на Охте, кронштадтской и других верфях. Контингент в школах состоял из недорослей, солдатских и матросских детей, а при нехватке туда отправлялись дети из архиерейских школ. Одна такая школа обозначена на плане Кронштадта 1724 г., в крайнем правом губернском доме, на парадной набережной. Швед , бывавший здесь в 1730-е гг., назвал ее «школой матросских детей» (Берк К.Р. Путевые заметки о России [Пер. Ю.Н. Беспятых] // Беспятых Ю.Н. Пе тербург Анны Иоанновны в иностранных описаниях: Введение. Тексты. Комментарии. СПб.,1997. С. 248. Имеется в виду карта 1724 г., имя города «Кронштадт» появилось в 1723 г.). Возможно, ее и называли школой юнг.
Забавно то, что все цифирные школы до 1744 г. числились в Адмиралтейской коллегии, в силу чего историки школьной педагогики, роясь в своих педагогических архивах, сетуют на отсутствие сведений о начальной школе петровского времени. В доступной форме эта история изложена в октябре 1744 г. в докладе Адмиралтейской коллегии (Сенатский указ о соединении арифметических и гарнизонных школ (ПСЗ. Т. 12. № 9054 от 26 окт. 1744 г.); Число обучаемых детей разных сословий по школам в ноябре 1719 г. (Там же)). По именным указам 1714 и 1716 гг. из коллегии в учители послано 47 человек, 18 вернулись в Адмиралтейство за отсутствием учащихся детей. Во всех школах 709 учащихся.
В 1721 г. заведены гарнизонные школы (В гарнизонных школах велено обучать: «1. словестной и письменной науке и пению ротным писарям или кто чему искусен. 2. солдатской экзерциции. 3. арифметике, артиллерийской и инженерной науке»). Позднее обучение старались разделить по сословиям. Церковных детей по Духовному регламенту 19 ноября 1721 г. велено учить в архиерейских школах, солдатских с 21 сентября 1731 г. – в полковых, дворянских детей по указам от 9 февраля 1732 г. и 9 января 1737 г. разрешено обучать дома, а затем устраивать в академии, и т. д. Поэтому в 1744 г. решено особым арифметическим школам не быть, а соединить их с гарнизонными в ведомстве комендантов, то есть освободить Адмиралтейскую коллегию от управления школами.
Уровень теоретического обучения в то время определялся степенью знания геометрии. Для мастеровых – это планиметрия, для инженеров и артиллеристов – стереометрия, для навигаторов и геодезистов – сферическая геометрия, которую могли постигнуть лишь немногие, это был высший класс. Школа математических и навигацких наук, где их готовили, а затем Морская академия стали центром образовательной системы России.
• 1714 год. Между Бьёрке и Гангутом
Для государя главным событием 1714 г. стал морской поход в Финляндию и победа у полуострова Гангут. 20 мая 1714 г. флот отправился к Березовым (Бьерке) островам, лежавшим у входа в Выборгский залив, и вынужденно стоял здесь до 31 мая, пока не растаял лед. 26 мая с борта стоявшего на якоре корабля «Св. Екатерина» Петр I отправил письма с указаниями капитан-поручику гвардии об обучении артиллерии под его руководством двадцати учеников из Школы математицко-навигацких наук и губернатору А.Д.Меншикову «о постройке в Петербурге «в удобном месте изб, где их учить» (НИА СПб ИИ РАН. Ф. 270. Оп. 1. № 75. Л. 362. Копия конца XIX-начала XX в.).
Идея, возникшая в столь тревожное время, когда флот готовился к решительному бою со шведами, реализовалась через 3 года. Указом 28 ноября 1717 г. главному начальнику морской артиллерии господину Христиану Отто (в 1696 г. – кон-стапель (артиллерийский офицер) в Керченском походе на фрегате «Крепость»; а теперь обер-цейхмейстер – ранг контр-адмирала) поручалось зимой обучать матросских детей числом 500 или 300 человек артиллерии, а летом отправлять их в плавание (ПСЗ. Ч. I, т. 5. № 3122 от 28 нояб. 1717 г. С. 521): «Учить простых ребят Артиллерии столько, сколько простому морскому командиру надлежит». Речь явно шла о создании Морской артиллерийской школы, но первые сведения о ней появятся только в 1744 г.
Тем же указом обер-штеркригс-комиссару, занятому вопросами личного состава, господину генерал-майору Г.П.Чернышеву вменялось организовать обучение матросов и мастеров всех специальностей. Их велено учить русской грамоте, цифири, а молодых матросов обучать зимою вязанью узлов, оснастке, разноске и перевязанию парусов, подъему оных, привязыванию и развязыванию и прочему матросскому, что матросу надлежит. Как все это сделать, полагалось решить самой Адмиралтейств-коллегии. Коллегия решила организовать при Адмиралтействе школу, где учились бы морскому делу не только простолюдины, но и дворяне.
Выпускники школы решали весьма серьезные задачи. Из окончивших Адмиралтейскую школу в Санкт-Петербурге наиболее известны выпускники 1719 г. – будущие кораблестроители дворянин и Иван Гамбург, сын француза (учителя танцев) и русской женщины. В Адмиралтейской школе в 1729-1731 гг. учился Михаил Иванович Махаев, рисовальщик и гравер, автор юбилейного альбома «План столичного города Санкт-Петербурга» 1753 г.
Русский художник М.И. Махаев (1718-1770 гг.)
• Гардемарины
В январе 1715 г. Петр написал еще одну примечательную записку, посвященную строительству двора для обучения гардемаринов (НИА СПб ИИ РАН Ф. 270. Оп. 1. № 78. Л. 36; № 79. Л. 213. Копии конца XIX-начала XX в. Царь давал указания А.Д.Меншикову о постройке в Петербурге «в удобном месте изб, где их учить»), т. е. ее написали до утверждения проекта создания Морской академии и уж всяко раньше выхода «Положения о гардемаринах» от 19 апреля 1716 г.
Следовательно, упомянутое в записке звание «гардемарин» не относилось к учащимся Академии или Навигацкой школы. Это звание было строевым. Например, на спущенных в апреле 1714 г. конных галерах (См.: Широкоград А. Северные войны России. М., 2001. С. 306) служили «конные гардемарины» (Кошелева О.Е. Люди Санкт-Петербургского острова Петровского времени. М., 2004. С. 209. В «Сказке (списке) жителей Санкт-Петербургского острова 1718 г.» 25-летний князь Никита Федорович Волконский обоснованно назван «конным гардемарином»).
Петр I решил усилить подготовку экипажей и пошел тем же путем, что и француз Жан-Батист Кольбер, создатель роты гардемаринов в 1670-1680 гг., бросивший клич «Гардемарины – вперед!». Из опыта Гардемаринской роты, созданной для тренировки морской гвардии, выросла идея создания Морской академии. Очень скоро установилась их взаимная связь, и неспроста Морская академия называлась еще Академией морской гвардии.
Этот день малоизвестный. Пока! Потому что чуть ли не со школы одариваем повышенным вниманием мужчин именно 23 февраля. Тут и поздравления, и подарки, и награждения, и чествования, и объятья, поцелуи и накрытые праздничные столы. И мало кто из нас, женщин, знает, что есть и другие даты. Например, сегодня, в первую субботу ноября отмечается Всемирный день мужчин.
О чем в первой строке напоминаем календарь дат. Причем этому дню 16 лет. Пора бы уже и привыкнуть. Привыкли бы и ждали этого дня ( как в феврале), если бы рассказывали в СМИ больше об мужчинах, которых любим. О мужских поступках, которыми можно гордиться. Обо всем добром, что совершается мужчинами молча, ежедневно. О том, какие они незаменимые в семье. Как важна их помощь. Твердое слово. Поддержка. Внимание. Забота. Какие это отцы! А дедушки!! А в День защитника Отечества – обо всем другом, чем мы гордимся, за что по-особому благодарим.
Лмха беда начало.
Я решила поговорить о Всемирном дне мужчин сегодня. И даже в стихах Их в интернете немало, выбрала только одно. И несколько фотографий с сайта Одноклассники. Они про отцовскую заботу и мужскую любовь. Про помощь в буднях и выходные. Про смекалку мужскую. Словом, менее романтичные, но более жизненны. Ну, как тут остаться равнодушными. Посмотрите…. И тепло сразу в груди нарастает, и улыбка не сходит с лица.
Наши ряды множатся…
С папой интересней….
Семейная идиллия…
«Дедовщина»…
Что тут скажешь? Разве тоже что-то близкое, родное.
О мужчинах судят не по чину, Не по деньгам, что приносит в дом, Не по росту судят о мужчине, Судят не по возрасту о нём.
Судят не по ловкости и силе, Не по славе, что порой пуста, И не по тому, что он красивый, Внешняя увянет красота.
Судят вовсе не по той причине, Что кругом пример с него берут, А по отношению мужчины - К женщине и детям. За что особо любят. Берегут…
Спасибо вам, наши незаменимые помощники в житейских буднях. Чтобы мы делали без вас! И пусть подарками сегодня будут наше внимание и благодарность.
-72-700.jpg)
Важное
