Н.Г.Кузнецов. Как штурман объявил благодарность командиру эсминца (Из книги «Накануне»)
. «...Самый жизнерадостный из нас, Юрий Александрович Пантелеев, был природным рассказчиком. За основу фабулы своих рассказов он брал истинные события из прошлой флотской жизни, а она у него очень богатая! И так искусно сдабривал их вымыслом, что мы затаив дыхание слушали его часами. В тот вечер попросили Юрия Александровича рассказать, как он, будучи штурманом, объявил благодарность командиру эсминца. Передаю лишь смысл этого эпизода. Однажды летом, когда крейсер стоял на бочке у Павловского мыска, и тихий, теплый вечер манил всех на Приморский бульвар, где играла музыка, на берег съехали командир корабля и командир отряда. Не устояв перед соблазном, в катер нырнул и старший помощник командира. Дежурным по кораблю остался штурман Пантелеев. Он поднялся на мостик, по-хозяйски оглядел рейд и, заметив парусную шлюпку, лихо ходившую между бочками в Северной бухте, крикнул на вахтенный мостик: - Сигнальщики, чья шестерка? - С «Петровского», товарищ дежурный, - последовал ответ. Пантелеев, упиваясь властью, приказал поднять сигнал, выражая благодарность старшине шлюпки, а следовательно, и командиру «Петровского». Эсминцем в ту пору командовал К.А.Безпальчев, человек строгий и любящий порядок во всем. По морскому уставу командира корабля могло благодарить только высшее начальство. Увидев сигналы, Безпальчев запросил по семафору, кто остался старшим на «Червоной Украине» . Допытавшись, что самым старшим был дежурный по кораблю штурман Пантелеев, он пришел в ярость. Утром, когда возвратилось командование, Безпальчев на своем катере подошел к трапу крейсера и, быстро поднявшись на борт, разгневанный прошел в салон. Шуму было много... Пантелеев рассказывал нам об этом весело, шутливо. Но в день происшествия ему, помнится, было не до шуток - получил «фитиль» [24].
К.А. Безпальчев - командир эскадренного миноносца «Петровский»
Примечание. Эскадренный миноносец «Петровский» (до 5.02.1925 г. -«Корфу», с 23.06.1939 г. - «Железняков», с 30.12.1954 г. - ПКЗ-62), заложен под именем «Корфу» в Николаеве в 1915 г., представитель так называемой «Ушаковской серии» эскадренных миноносцев типа «Новик», названных в честь побед прославленного русского адмирала Ф.Ф.Ушакова: «Гаджибей», «Занте», «Калиакрия», «Корфу», «Керчь», «Левкас», «Федониси» [30]. Достраивался после окончания Гражданской войны и спущен на воду в 1924 г. 5 февраля 1925 г. получил новое имя в честь старого большевика Г.И. Петровского, в то время председателя Всеукраинского ЦИКа [31]. Командиром эскадренного миноносца «Петровский» К.А. Безпальчев был назначен в 1926 г. Известно, что первым командиром «Петровского» был И.С.Исаков (с августа 1924 по октябрь 1925 г.). Вторым командовал эсминцем до 25 января 1930 г. К.А. Безпальчев. Однако в официальном издании «Краснознаменный Черноморский флот» (М.: Воениздат, 1979) на странице 127 утверждается, что в августе 1927 г. «на маневрах Черноморского флота особенно отличился экипаж эсминца «Петровский» (командир И.С. Исаков, впоследствии Адмирал Флота Советского Союза)». Эту же дезинформацию повторяют и некоторые другие издания [11], авторы которых не утруждают себя проверкой достоверности информации хотя бы по широко известным справочникам, где биография Исакова расписана не только по годам, но и по месяцам [25, 28, 45, 48].
Эскадренный миноносец «ПЕТРОВСКИЙ» (Рисунок рижского нахимовца 1950 г., контр-адмирала Александра Алексеевича Шаурова)
Потребовалось несколько лет напряженного труда, чтобы достраиваемые и восстанавливаемые корабли вошли в строй и начали интенсивное плавание. Морскими кампаниями на Черном море в 1925-1926 гг. умело руководил «беспартийный большевик» Э.С. Панцержанский. Благодаря его настойчивости кроме повседневной боевой подготовки в сентябре-октябре 1925 г. состоялся первый выход в Средиземное море эсминцев «Петровский» и «Незаможник» (украинский безземельный крестьянин) под брейд-вымпелом командира дивизиона А.М. Невинского [27]. Это был визит вежливости наших кораблей в Италию в ответ на посещение Двух итальянских эсминцев «Тигре» и «Леоне» на Балтику летом 1925 г. Черноморские моряки побывали в Неаполе, а на обратном пути посетили Стамбул [28, 29]. Успешно освоив трудную школу плавания на разнородных кораблях Черноморского флота К.А. Безпальчев в мае 1926 г. был заслуженно назначен командиром недавно построенного эскадренного миноносца «Петровский», служба на котором оставила заметный след в его дальнейшей служебной и педагогической деятельности. В августе 1927 г. на больших маневрах флота в районе Северного Кавказа отличился экипаж эсминца «Петровский». В мае-июне 1928 г. крейсер «Червона Украина» под флагом начальника Морских сил Черного моря В.М.Орлова в сопровождении эсминцев «Петровский», «Фрунзе», «Шаумян» ходил с дружеским визитом в Турцию.
Отчет об этом зарубежном походе эскадры Черноморского флота в Турцию К.А. Безпальчев опубликовал в газете «Красная звезда» от 14 июня 1928 г. «Встреча с дружественным флотом. Черноморцы в Константинополе». Позднее свой опыт плавания и боевого использования эскадренных миноносцев К.А. Безпальчев подробно изложил в ряде статей «Морского сборника» и в книге «Эскадренный миноносец и служба на нем», изданной Государственным военным издательством в 1932 г. массовым тиражом (20 тыс. экз.), которая служила учебным пособием для подготовки морских офицеров. В 1933 г. состоялся очередной поход отряда черноморских кораблей в составе крейсера «Красный Кавказ», эсминцев «Петровский» и «Шаумян» в Средиземное море с заходом в Турцию, Грецию и Италию [55 ]. В 1930-1932 гг. «Петровский» прошел капитальный ремонт. Во время Великой Отечественной войны эсминец участвовал в обороне Одессы, Севастополя и Кавказа, при высадке десанта в Феодосию (21.12.1941), в Евпаторию (февраль 1942), поддерживал огнем десант в Южную Озерейку (февраль 1943). Корабль награжден орденом Красного Знамени (8.7.1945). С 18 декабря 1947 по 15 сентября 1949 г. входил в состав флота Народной республики Болгарии. В 1953 г. разоружен и еще три года служил плавка-зармой. ТТЭ. Водоизмещение 1326 т, 92,5 * 9,1 х 3,2 м, мощность силовой установки 29 000 л.с., скорость 33/17 уз, дальность плавания 1900 миль Вооружение:4 - 102 мм и 1 - 40 мм орудий, 4 трехтрубных 457-мм торпедных аппарата, 80 мин; экипаж 125 человек [6, 15, 30] .
Примечание. Крейсер «Червона Украина» (до 26.12.1922 - «Адмирал Нахимов») заложен 18.10.1913 г. в Николаеве, спущен на воду 25.10.1915г., вступил в строй 21.03.1927. В 1928 и 1933 гг. - визиты в Турцию, в 1930 - в Турцию, Грецию и Италию. Капитальный ремонт в 1932. Участвовал в Великой Отечественной войне при обороне Одессы и Севастополя. 12 ноября 1941 г. погиб в Севастополе от ударов ВВС противника. 3.11.1947 поднят, 8.2.1948 поставлен в док и переоборудован в мишень. ТТЭ. Водоизмещение 6800 т, 158,4 х 15,3 х 6,5 м, мощность силовой установки 50 000 л.с., скорость 29,5/14 уз, дальность плавания 3700 миль. Вооружение: 15 - 130-мм и 4 - 63-мм орудий, 4 пулемета, 2 - 457-мм торпедных аппарата, 100 мин. Экипаж 630 человек [6].
Примечание. Кузнецов Николай Герасимович (1904-1974). Адмирал Флота Советского Союза (3.3.1955), Герой Советского Союза (14.09.1945). В 1919 г. начал службу матросом Северо-Двинской военной флотилии. Окончил ВВМУ им. М.В. Фрунзе в 1926 и Военно-морскую академию в 1933 г. С 1926 по 1929 г. служил на Черном море на крейсере «Червона Украина», а в 1934 г. стал командиром этого крейсера. С 1936 г. военно-морской атташе и главный военно-морской советник в Испании. В 1937 г. назначен заместителем командующего, затем командующим Тихоокеанским флотом. В 1939-1946 гг. нарком ВМС, где в условиях жесточайшей битвы с Германией выявились черты талантливого руководителя флота. В 1948 г. по сфабрикованному обвинению в передаче союзникам секретных документов (так называемое «дело адмиралов») освобожден от занимаемой должности и понижен в звании до контр-адмирала. В 1947 г. назначен начальником Управления ВМУЗ ВМС, затем переводится на Тихий океан. С июня 1948 г. заместитель Главкома войсками Дальнего Востока по ВМС, с февраля 1950 командующий Тихоокеанским флотом. В 1951-1953 Военно-морской министр. В мае 1953 г. восстановлен в звании Адмирал Флота, а в 1955 г. - Адмирал Флота Советского Союза. В 1953-1955 - Первый заместитель Министра обороны СССР, Главнокомандующий ВМС. В 1956 г. вновь понижен в звании до вице-адмирала и уволен в отставку. Восстановлен в звании Адмирал Флота Советского Союза в июне 1988 г. (посмертно). Имя самого почитаемого военными моряками флотоводца советского периода ныне носит Военно-морская академия и флагманский корабль Северного флота - авианесущий крейсер [19, 25]. О своей жизни и работе на ответственнейших флотских должностях, особенно в период Великой Отечественной войны, а также о служебных взлётах и падениях Н.Г. Кузнецов изложил на страницах нескольких книг мемуарного характера - «Накануне» (1966), «На флотах боевая тревога» (1971), «Курсом к победе» (1975) и др.
Примечание.
(1901-1983). Адмирал (1953), профессор (1962). В ВМФ с 1918 г. Окончил штурманский класс Специальных курсов комсостава ВМС РККА (1923-1925), военно-морской факультет ВМА им. К.Е. Ворошилова (1930-1933). После окончания курсов служил на Черном море - штурман пл «Политрук» (1925), старший помощник командира эсминца «Шаумян» (1925-1926), старший штурман крейсера «Червона Украина» (4.1926-12.1928 ), помощник начальника отдела боевой подготовки МСЧМ (1928-1930), помощник начальника сектора Управления боевой подготовки Морских сил РККА (1933), начальник штаба Северной военной флотилии (1933-1934), начальник штаба, командир бригады подводных лодок Черноморского флота (1935-1938 ), начальник штаба Балтийского флота (1939-1941), командир Ленинградской вмб, помощник начальника Главного морского штаба (1941-1943), командующий Волжской, затем Беломорской флотилией (1943-1946), заместитель начальника Главного штаба ВМС (1947-1948 ), командующий Тихоокеанским флотом (1951 -1956), начальник Военно-морской академии (1948-1951, 1956-1967).
Вспоминая первые годы службы на Черном море Н.Г. Кузнецов в книге «Накануне» рассказывает о запомнившихся встречах с некоторыми сослуживцами и современниками. Не обойден вниманием и К.А. Безпальчев. В нашем сборнике приведен небольшой эпизод из упомянутой книги Н.Г. Кузнецова, являющийся вольным изложением одной из баек, рассказанных Ю.А. Пантелеевым в кают-компании крейсера «Червона Украина», на котором в 1926 -1929 и 1934-1936 гг. служил Н.Г. Кузнецов. Байка повествует о том, как штурман крейсера объявил благодарность командиру эсминца. Дата описываемого события в книге «Накануне» не обозначена, однако, она представляет определенный интерес для уточнения и подтверждения периода командования Безпальчевым эсминцем «Петровский». Этот период у разных авторов сборника определяется не одинаково. Автор этой байки Ю.А. Пантелеев в своих мемуарах об этом не упоминает. Это, правда, не удивительно, т.к. присутствовавшие на презентации этой книги в Военно-морской академии в 1970-х годах слышали сетование адмирала о том, что значительная часть сведений о 20-х годах при печатании мемуаров по цензурным соображениям была исключена. Ныне из справочников достоверно известно, что Ю.А. Пантелеев в апреле 1926 г. был назначен старшим штурманом на крейсер «Червона Украина», который достраивался в Николаеве и вступил в строй в марте 1927 г. В конце 1928 г. Ю.А. Пантелеева перевели в штаб флота, а затем на учебу в ВМА [26]. Следовательно, полагаем, что описываемый эпизод относится к лету 1928 г., когда К.А. Безпальчев командовал эскадренным миноносцем «Петровский» и пользовался на Черноморском флоте достаточной известностью и авторитетом. Н.Г. Кузнецов в этот период служил на крейсере «Червона Украина» в должности старшего вахтенного начальника [18, 25] и, без сомнения, мог слышать эту и другие байки и рассказы штурмана Ю.А.Пантелеева.
Шеин М., полковник в отставке, кандидат военных наук, доцент, выпускник 1940 г. училища береговой обороны ВМС РККА в Севастополе
Военно-морское училище береговой обороны ВМС РККА
. 16 апреля 1931 г. в Севастополе было образовано Военно-морское училище береговой обороны. Для его размещения была выделена северная часть территории учебного отряда с сохранившимися так называемыми Нахимовскими казармами. Сюда перевели из Ленинграда курсантов 2-го курса училища им. М.В. Фрунзе. - Несмотря на береговой профиль училища, здесь не забывали и о морской практике, чему способствовало наличие разнообразных плавсредств, в том числе и ялов. Большим энтузиастом этого дела был заместитель начальника училища капитан 2 ранга К. Безпальчев. Он был всесторонне развитым офицером, образно говоря, по уши влюбленным в море и свою специальность. Он часто возглавлял дальние шлюпочные походы, был душой бесед с курсантами по многим житейским вопросам, литературе и истории ... ... Наступил «тридцать седьмой» со всеми его особенностями. Очередной, пятый выпуск, задержался - «сверху» поступило приказание пересдать экзамены по ВКП(б) (в соответствии с новым учебником). Вскоре прошли общие собрания училищного персонала, на которых единогласно осуждалась «враждебная деятельность» сначала начальника училища полковника Райцына, а затем начальника политотдела полкового комиссара Петрова. В комсомольских организациях проходили собрания, рассматривавшие персональные дела «классово чуждых элементов». Некоторым без пяти минут выпускникам в итоге пришлось вместо лейтенантской формы одеть цивильную.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
В Первую мировую войну в состав Черноморского флота входили два минных заградителя - «Прут» и «Дунай»14. В 1914 г. «Прут» постигла трагическая участь - он был поврежден германским линейным крейсером «Гебен» и затоплен экипажем во избежание взрыва боезапаса. «Дунай» уцелел и теперь, не входя ни в одно соединение, выполнял учебные задачи, но уже под новым названием - «1 Мая». Этот корабль имел мощные грузовые подъемные средства и вместительные погреба-трюмы. Однажды он получил сложное и ответственное задание: снять с крутого берега под Новороссийском артиллерийскую батарею и доставить ее в Севастополь. Во время погрузки орудий на заградителе произошла авария, в результате которой один человек погиб, а трое получили ранения. Погрузочные работы приостановили, после расследования обстоятельств аварии командира корабля и старшего помощника сняли с должностей, а непосредственного виновника - боцмана отдали под суд. Новым командиром «1 Мая» назначили старшего штурмана крейсера «Коминтерн» К.А.Безпальчева, старпомом - вахтенного начальника с этого же корабля С.М.Кириченко, боцманом - меня.
Примечание. Минный заградитель «Дунай».
Заложен в 1889 г. в Швеции, спущен на воду в 1891 г., вступил в строй в 1892 г. До 27.09.1907 г. числился минным транспортом. Участвовал в Первой мировой войне. С апреля 1918 по ноябрь 1920 г. находился в Севастополе под контролем интервентов и белой армии. В декабре 1920 г. зачислен в состав Морских сил Черного моря. 31 декабря 1922 г. переименован в «1 мая». 29.10.1924 г. выведен из боевого состава МСЧМ, переквалифицирован в гидрографическое судно и передан в Управление по безопасности кораблевождения Черного и Азовского морей. 28 апреля 1928 г. вновь возвращен в класс минных заградителей и передан в ОВР главной базы МСЧМ. 4 июня 1940 г. выведен из боевого состава и передан в распоряжение гидрографии флота. Потоплен немецкой авиацией 4 ноября 1941 г. ТТЭ. Водоизмещение 1380 т, 62,1 х 10,3 х 3,7 м, мощность машин 1500 л.с., скорость 13/5 уз, дальность хода до 2000 миль. Вооружение: 1 - 75-мм, 4 - 47-мм орудий, 4 пулемета, 354 мины заграждения. Экипаж 59 человек [6, 15, 23].
Настало трудное время прощания с «Коминтерном», два года бывшим моим домом, с командой, ставшей семьей. Забыть свой первый корабль невозможно, как невозможно забыть первую любовь. Уже на Северном флоте, в годы Великой Отечественной войны, встретил я своего товарища по крейсеру контр-адмирала Федора Ивановича Чернышева. С любовью и благодарностью мы вспоминали крейсер «Коминтерн», где прошли нелегкую школу красного военмора. Вхождение в должность на минном заградителе заняло у меня немного времени, так как служба на крейсере, имеющем строгую, отработанную до мелочей классическую организацию корабельной службы, дает неоценимый опыт, обладая которым легко ориентироваться всюду, начиная от линкора и кончая тральщиком.
ЧЕРНЫШЕВ Фёдор Иванович. - Мой новый корабль минными постановками - своей главной задачей - занимался в перерывах между выполнением различных задач обеспечения. Это были короткие выходы, обычно на Бельбекский рейд. Там становились на якорь, и минеры целыми днями священнодействовали с черными рогатыми шарами на чугунных тележках с роликами. С наступлением ночи с потушенными огнями корабль выходил в назначенный район и выставлял подводное заграждение «в линию» или «банками». Мины с грохотом катили по рельсовым путям к корме и по секундомеру по командам «Правая!», «Левая!» сталкивали в воду. Самая же трудная работа наступала с рассветом. Сначала со шлюпок с помощью контрольных шнуров замеряли насколько точно встали мины на заданное углубление. Сведения заносили в журнал, потом с плотиков ручными лебедками выбирали мины и отмывали их от ила и песка. На палубе корабля наматывали на вьюшки минрепы - тонкие стальные тросы, которыми мины крепятся к якорям, проверяли, не проникла ли вода в корпуса, приводили в порядок механизмы и приборы и только после этого везли сдавать минный боезапас на склады. Чаще всего «1 Мая» поручали буксировать щиты для обеспечения стрельб из орудий главного калибра, имитировать маневрирование линейного корабля воображаемого противника на учении или служить мишенью подводным лодкам, когда они выходили в торпедные атаки. Тут уж боцманской команде приходилось попотеть. Нужно было заводить, крепить, подбирать, травить и выбирать буксир - тяжелый, мокрый пеньковый трос, спускать шлюпки, вылавливать и поднимать на борт торпеды, драить после них палубу. Наш минзаг был, наверное, сродни мамонтам - такой же старый и малоповоротливый. Шутка сказать, заложен он был в Швеции еще в 1889 г. и отличался какой-то несуразной яхтообразной архитектурой - высокобортный, с большими надстройками и торчащим в носу, словно у парусника, длинным, заостренным бушпритом, мешавшим при швартовках. Выгребал минзаг, как шутили моряки, при попутном ветре немногим более 10 узлов. Якорное хозяйство досталось этому кораблю, по-видимому, еще от парусного флота. «Ископаемые» адмиралтейские якоря с гнутыми штоками, тяжелыми талями и гинями загромождали весь бак. Уборка такого допотопного устройства занимала больше часа и, как правило, заканчивалась, когда корабль был уже далеко в море.
Командир корабля Константин Александрович Безпальчев пользовался у команды огромным авторитетом. Окончив до революции Морской корпус, он принимал участие в гражданской войне на стороне Советов. Низкорослый, полный, с пухлыми щеками, он, скорее, напоминал ученого, чем военного моряка. Безпальчев отличался мягким характером, его никогда не видели раздраженным. В море, в самых сложных ситуациях, он всегда сохранял спокойствие и уверенность. Человек высокой культуры, он выступал с теоретическими статьями в газетах и журналах, умел интересно проводить занятия и беседы, любил шутку, острое словцо. Как профессиональный штурман, Безпальчев во всех делах, кроме кораблевождения, полагался на старпома и механика. На верхней палубе командир появлялся только перед выходом в море, и то лишь затем, чтобы размеренным шагом проследовать на мостик. Не в обиду будет сказано, он принадлежал к числу моряков, которым не дано овладеть искусством виртуозного маневра, обрести «чувство» корабля. Приближались к причалам мы всегда медленно и осторожно, словно крадучись, стопорили ход далеко, швартовались долго, подтягиваясь на концах брашпилем и паровыми лебедками. Сущей мукой для швартового расчета были подходы к борту «Коминтерна». Там уже знали нашу «удаль» и загодя обвешивались гроздьями больших и малых кранцев. Вахтенные командиры шутили: «Джигит швартуется». И как бы в подтверждение этих слов, однажды «1 Мая» нанизал на бушприт, как шашлык на вертел, стоявший на рострах крейсера шестивесельный ял. До августа мы блаженствовали в отдельном плавании. Оно нравится не только командирам, но и всему личному составу, и не случайно; никто не вмешивается в дела, не приходит с проверками. В отдельном плавании командир корабля самостоятельно решает поставленные задачи, анализирует ошибки и оценивает достижения.
Примечание. «» (тюрк, «искусный и отважный наездник»). По поводу выражения «джигит швартуется» следует пояснить следующее. Действительно, швартовка одновинтового, высокобортного (т.е. с высокой парусностью) корабля, каким был минный заградитель «Дунай» («1 Мая») представляла значительные трудности и командиру при выполнении этой операции было не до смеха. Поэтому читателю - моряку понятна осторожность и медлительность - тактики швартовки, отмеченной В.И.Платоновым в действиях командира корабля Безпальчева. Автор вспоминает и случай неудачного маневра, когда бушприт минзага разбил шестивесельный ял крейсера «Коминтерн». Скорее всего, это происшествие имело место, т.к. Платонов служил на «Дунае» боцманом и был непосредственным участником всех швартовых операций корабля. Однако адмирал писал воспоминания по прошествии многих лет и возможны некоторые смещения по времени имевших место событий. В частности, вряд ли упомянутая фраза с оттенком иронии относилась к маневрированию минзага «Дунай», которым Безпальчев командовал всего одну навигацию 1924 г. Так же вряд ли справедлив приговор Платонова, что Безпальчев «принадлежал к числу моряков, которым не дано овладеть искусством виртуозного маневра», которое не приобретается за такой короткий период и на таком «мамонте - старом и малоповоротливом», по выражению самого автора [20] Это утверждение опровергается и дальнейшей успешной службой Безпальчева командиром эскадренного миноносца «Петровский». Возможно упомянутое выражение «джигит швартуется» относилось к маневрам другого корабля - «Эльпидифора» («Красная Абхазия»), которым командовал Безпальчев на Черном море в 20-е годы. Об этом корабле и его экипаже он написал в статье газеты «Красный Черноморец» от 9 октября 1927 г. под названием «Первый поход «Красной Абхазии» (см. приложение 2).Отличную организацию службы на этом корабле отмечало командование и другие авторы ряда статей этой же газеты, хотя значительная часть команды была укомплектована молодежью с Кубани - будённовскими кавалеристами. Отсюда, вероятно, и сравнение с джигитом, но без тени иронии.
В августе вызвали на Тендровский рейд, где уже стояли корабли Морских сил Черного и Азовского морей. Каждый день мы обеспечивали калибровые стрельбы артиллерийских кораблей и торпедные атаки подводных лодок. Через три недели после прихода «1 Мая» на Тендру начальник Морских сил Черного и Азовского морей объявил нам инспекторский смотр. Мы добросовестно к нему готовились, но, сознавая свои скромные успехи, ничего хорошего не ожидали. Когда в назначенный час катер с начальством обогнул минзаг против хода часовой стрелки и стал швартоваться к левому трапу, мы затаили дыхание. Дело в том, что незадолго до смотра при сильной бортовой качке оторвалась и улетела за борт целая коровья туша, которая хранилась подтянутой на гордене у фок-мачты, и теперь по приказу старпома мясо держали под спардеком у левого, рабочего, трапа, поскольку для начальства имелся правый, парадный. Теперь рядом с командиром, отдававшим рапорт, красовалась подвешенная свиная туша. Новый начальник МСЧМ М.В. Викторов небрежно держал руку где-то над правым ухом, брезгливо косясь на свиную тушу и выглядывавших из-за нее комиссара и старпома. После команды «Корабль к осмотру, помещения открыть и осветить» матросы разбежались по своим заведованиям, а я, по молчаливому знаку вахтенного старшины, стащил на бак часть злополучной туши и бросил ее в ящик с палубным приборочным инвентарем. Вторую половину вахтенный унес на спардек. Смотр проходил трудно. Начальник МСЧМ не скрывал недовольства состоянием корабля, но больше всего его, по-видимому, мучил почти неразрешимый вопрос: какому соединению нас лучше всего придать? Упреки и замечания сыпались одно за другим. Бак осматривали последним. Викторов долго изучал мое заведование и даже посочувствовал мученику музейной техники и устройств. - Тут что у вас? - вдруг спросил он, указывая белым парусиновым полуботинком на притороченный к основанию мачты деревянный крашеный ящик. - Да так. Лопаты там, голики еще, маты, - промямлил я, чувствуя, что краснею. Викторов бросил на меня подозрительный взгляд: - Откройте! Когда непослушными руками я поднял тяжелую крышку, стоявшие поблизости хором ахнули.
- Послушайте, - обернулся Викторов к командиру, угрожающе сдвинув брови, - у меня такое впечатление, что весь корабль набит свиньями. У трапа висит свинья, на спардеке - свинья, в боцманском ларе - тоже свинья! Где вы видели, чтобы мясо хранилось вместе со швабрами? Вы же отравите всю команду! Кто у вас ревизор? Безпальчев, пораженный больше членов инспекции, молчал. Викторов махнул рукой и направился к катеру, за ним поспешили его спутники. Смотр закончился. Были, конечно, потом и оргвыводы. Осенние походы в 1924 г. проводились так: основная группа кораблей отправлялась сначала в Одессу а затем к берегам Кавказа, канонерские лодки и сторожевые катера шли двумя самостоятельными отрядами в Азовское море. Викторов, наконец, принял волевое решение и включил наш заградитель в дивизион канонерских лодок, которым командовал А.З. Знаменский. Теперь это соединение состояло из четырех вымпелов. На походе в голову колонны комдив поставил «Знамя социализма», за ним - «Красную Абхазию» и «Красный Аджаристан», замыкал строй «1 Мая». Боевые единицы были разнотипными и отличались друг от друга не только вооружением, скоростью, внешним видом, но и уровнем подготовки личного состава. Лишь флагманский корабль был по проекту настоящей канонеркой, правда, довольно старой (прежнее название «Терец»). Два других мателота представляли собой военизированные номерные баржи типа «Эльпидифор» и были довольно известными на Черном и Азовском морях судами. Теперь их вооружили тремя 130-мм и двумя 76-мм орудиями. Бывшие рудовозы, широкие, низкобортные, с пустыми трюмами, сидели в воде мелко и раскачивались даже на небольшой волне. Их сильно сносило с курса свежим ветром, они плохо держались в строю, то и дело вылезая из линии кильватера. Никаких перестроений или маневрирования с таким разношерстным составом в походе, разумеется, производить почти невозможно. Минзаг же наш, имевший на вооружении орудия малого калибра, к классу канонерских лодок можно было отнести лишь условно. Первым портом, в который мы зашли, был стоящий на границе двух морей мой родной город Керчь. Каменный мол обмелел, и к нему могли подойти только канлодки. Килевой, с большой осадкой минный заградитель, к общему огорчению команды, остался стоять далеко на рейде...».
Примечание.
Платонов Василий Иванович (1903-1996), адмирал (1951). - В 1922 г. после кратковременной подготовки в Черноморском флотском экипаже служит на крейсере «Память Меркурия» («Коминтерн») старшиной роты, а затем боцманом на минном заградителе «Дунай» («1 мая»). Окончил ВВМУ им. М.В.Фрунзе (1928 ), курсы командного состава ВМС (1931), Военную академию Генштаба (1954). В 1931-1933 вахтенный начальник крейсера «Аврора», командир роты ВВМУ им. М.В. Фрунзе, минер дивизиона подводных лодок Балтийского флота. В 1933-1938 флагманский минер Северной военной флотилии, участник войны с Финляндией в 1939-1940 гг. В период Великой Отечественной войны командир охраны водного района главной базы Северного флота. С мая 1944 начальник штаба Северного флота, с августа 1946 г. - Командующий Северным флотом. В 1954-1956 гг. Начальник управления боевой подготовки ВМФ. В 1957-1959 командирован в Китайскую Народную республику. С сентября 1960 г. в Главной инспекции Министерства обороны СССР. С 1964 г. в отставке [19]. О своем жизненном пути, в том числе о совместной службе с К.А. Безпальчевым на кораблях Черноморского флота, подробно рассказал в книге «Записки адмирала»[20].
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
Как изменится география морских транспортных потоков после введения российского эмбарго на импорт продовольствия? Насколько российские порты готовы к переменам? Актуальные вопросы развития транспортной инфраструктуры в новых внешнеполитических условиях будут обсуждаться на круглом столе «Пути развития транспорта и логистики в условиях взаимных ограничительных мер России и ЕС». Встреча, организованная компанией «ICF – Международные конференции» совместно с департаментом консалтинга «РБК», состоится 11 – 12 сентября в Санкт-Петербурге в рамках «Балтийского транспортного форума». В настоящее время идет переориентация российских закупок продовольствия на азиатские, ближневосточные и латиноамериканские страны. В связи с этим участники стивидорного рынка Северо-Запада ожидают роста перевалки контейнерных, прежде всего рефрижераторных грузов через российские морские порты. Годовой объем перевалки рефрижераторных грузов в Большом порту Санкт-Петербург по данным информационно-аналитического агентства Infranews составляет около 6 млн т. До введения эмбарго еще 3-4 млн т продовольствия приходило фурами из Европы. Ожидается, что в ближайшие месяцы, этот объем (200 000 — 250 000 TEU) будет приходить из Латинской Америки и Африки морем, — считают специалисты агентства. Того же мнения придерживаются аналитики санкт-петербургской логистического оператора «Транслоджикс». По словам заместителя генерального директора компании Дмитрия Гимаксона, можно говорить об увеличении количества контейнеров с продуктами питания, следующих через морские порты, поскольку ранее из ЕС грузы доставлялись преимущественно автотранспортом. По словам эксперта, преимущественным спросом будут пользоваться рефрижераторные контейнеры, так как основу запрета составляют продукты, которые требуют особого режима перевозки с поддержанием специального температурного режима, – уточнил Дмитрий Гимаксон. «Если появятся в качестве аналога продукты питания из стран Латинской Америки, Юго-Восточной Азии и просто Азии, то они будут идти через Новороссийск или через Санкт-Петербург. Возможно, частично через Владивосток», — считает Александр Трахтенберг, вице-президент по развитию екатеринбургской компании AVS Group. Надежды на увеличение грузооборота портов Приморского края связаны с ростом транзита продовольствия из Китая. Уже в августе 2014 года в соседней с Приморьем провинции Хейлунцзян откроется площадка прямого экспорта в Россию овощей и фруктов. В конце года планируется ввод второй платформы для поставок сельхозпродукции в РФ. Транспортировка китайских продуктов в другие регионы России может осуществляться через «сухие порты» Приморского края, первый из которых открыла ГК «Аква-Ресурсы» в конце февраля 2014 года. Новый логистический центр позволит оптимизировать перемещение экспортных грузопотоков через порты Приморского края и загрузку Транссибирской магистрали в обратном направлении. В перспективе планируется строительство еще нескольких аналогичных центров взаимодействия железнодорожного и морского транспорта. Не исключено, что часть объемов продовольствия с Дальнего Востока пойдет через Северный морской путь. В частности, это относится к рыбной продукции. 13 августа на селекторном совещании в Росрыболовстве обсуждались преимущества и риски использования арктической трассы для переброски рыбы. Так, по словам председателя Совета директоров ОАО «Преображенская база тралового флота» Серея Саксина, предприятие располагает двумя транспортными рефрижераторами, принадлежащими его дочерней транспортной компании «Дальрифер». Это «Коммунары Николаева» и «Капитан Пряха», имеющие опыт прохождения СМП с грузом дальневосточного лосося (каждое судно может взять на борт до пяти тонн рыбы). По словам Сергея Саксина, суда находятся в хорошем техническом состоянии. Однако существуют риски, связанные с отсутствием необходимой инфраструктуры на СМП: в случае аварии доставка запасных частей к судну возможна либо морем, либо самолетом, что возможно не на всем маршруте. К рискам относятся и тяжелые погодные условия на СМП. Новые перспективы появились у портов Крыма. Как сообщил директор Феодосийского торгового порта Александр Чумаченко, в связи с продовольственным эмбарго по отношению к ЕС и США, порт ожидает увеличения грузопотока продуктов питания из Турции. «Для реализации этой схемы необходимо создать условия для хранения рефрижераторных продуктов, — сказал Александр Чумаченко. — Еще один вариант – использование порта как порта-хаба. Мы можем работать с контейнерами, перегружать их с больших судов на малые и доставлять на территорию России не через порт Новороссийск, который сейчас перегружен, а через малые порты, расположенные в Азовском море».
Хождение под парусами было любимым делом краснофлотцев. Мы выбирались в Северную бухту и часами бороздили ее вдоль и поперек. Хорошо лавировать против свежего ветра в соленых брызгах, делая короткие галсы и частые повороты, но еще лучше, распустив паруса «бабочкой», лететь по ветру. Нас учили подходить под парусами к трапу. Какой точностью расчета, остротой глазомера, молниеносной сообразительностью должен обладать старшина, держащий в руках румпель, какая мгновенная исполнительность должна быть у команды! Малейший просчет или промедление - и шлюпка проскакивала мимо или с треском врезалась в площадку трапа. Тренировки и проверки на выносливость проводились в длительных шлюпочных походах. На двух баркасах и трех полубаркасах мы выходили в море и добирались до Херсона, Бельбека, Качи, однажды ходили в Балаклаву. Иногда нас посылали стажироваться на корабли, выходящие в море. Однажды стажировались в отряде торпедных и сторожевых катеров. Команду нашего корабля укомплектовали до полного состава и свели в четыре роты. Самой большой получилась машинная рота, куда входили кочегары и машинисты. Первую и вторую роты составляли строевые, комендоры, электрики и гальванеры (так назывались тогда артиллерийские электрики). В третью роту вошли специалисты управления и службы тыла: рулевые, сигнальщики, радиотелеграфисты, санитары, коки, баталеры, хлебопеки, содержатели различного имущества. Они поселились в носовых помещениях под баком, за что и получили прозвище «баковая аристократия». В то время боевых частей на кораблях не существовало. За поддержание на должном уровне технической подготовки личного состава несли ответственность старшие специалисты (штурман, артиллерист, механик) и их помощники, каждый по своему профилю. Воспитанием людей и строевой подготовкой ведали политруки и ротные командиры...
Весной 1923 г. началась подготовка к навигации. Корабль вытащили буксирами на рейд. От якоря отклепали цепь и завели на бочку. Ночью с двух бортов подвели груженые углем баржи. Ранним утром подняли команду, установили жесткие сроки и приступили к погрузке угля. Старые военморы наполняли мешки, молодежь таскала их на корабль, кочегары принимали груз в угольных ямах. В каждой авральной работе, а в погрузке угля на корабль в особенности, участвует весь личный состав без исключения. Оркестр, не смолкая, играл марши и вальсы. Сначала бригады менялись через каждые два часа, потом, порядком устав, менялись уже через час. В короткие перерывы буквально падали кто где стоял: на палубу, прямо на уголь, чтобы сэкономить драгоценные секунды отдыха, и мгновенно забывались. Когда стемнело, на верхней палубе включили электрическое освещение, и работа продолжилась. Моряки буквально валились с ног, казалось, на теле не было ни единой мышцы, которая бы не ныла, у музыкантов распухли губы. Глубокой ночью сыграли отбой, чтобы с рассветом снова приняться за погрузку. К проворачиванию и так называемому паровому опробованию механизмов готовились скрупулезно, как к сложной и ответственной операции... И вот из труб уже повалил густой черный дым, из открытых световых люков обдавало жаром раскаленного воздуха, пропитанного парами масла, запахами шлака. В недрах корабля один за другим начали просыпаться от долгой спячки механизмы. К первым оборотам винтов, к ритмичному стуку поршней прислушивались, как к биению сердца оживающего человека, только что вырванного из лап смерти. Испытания были мучительными и трудными: то вдруг прорвет прокладку в паропроводах и в отсек устремится пар под высоким давлением, то где-то потечет масло, угрожая с минуты на минуту воспламениться... В доке еще один аврал. Там скребками обдирают подводную часть корабельного корпуса от ракушек, стальными щетками очищают ее от ржавчины, грунтуют суриком, а потом покрывают антикоррозийной краской - это десятки тысяч квадратных метров, и все вручную. Когда из дока снова вернулись на рейд, я пошел на шестивесельном яле с главным боцманом, чтобы со стороны оценить общий вид корабля. Сияющий свежей краской крейсер выглядел по-праздничному. Мы любовались кораблем, восстановленным нашими руками. Вот он стоит, трехтрубный красавец, устремив вперед форштевень, так, словно готов в любую минуту нанести противнику смертельный таранный удар. Шестнадцать 130-мм орудий, три 76,2-мм и две 47-мм пушки составляют его грозное оружие. Свыше 19 тысяч лошадиных сил в его стальном организме. Уже будучи «глубоким стариком», он в качестве минного заградителя участвовал в обороне Севастополя и Одессы, осуществлял воинские перевозки. В 1942 г. из-за серьезных повреждений, нанесенных фашистскими стервятниками, корабль пришлось затопить в устье реки Хопи.
Примечание. Крейсер «Коминтерн»
заложен 23.08.1901 г. в Николаеве, спущен на воду 20.05.1902 г., вошел в строй в 1905 г. Капитальный ремонт в 1913-1914 гг. Участвовал в Первой мировой войне. В апреле 1919 г. интервентами выведен из строя путем подрыва цилиндров главных машин. В 1921-1923 гг. восстановлен и вновь введен в строй. В августе 1921 г. Реввоенсовет Морских сил Черного моря разместил на корабле штаб флота. В декабре 1922 г. в числе других судов получил новое, революционное название - «Коминтерн». После восстановления крейсер стал основной базой школ учебного отряда Черноморского флота. 7 июля 1923 г. корабль вышел к Тендре на первые маневры флота. В 1928 г. - визит в Турцию. Прошел капитальный ремонт в 1930-1931 гг. С первых дней Великой Отечественной войны «Коминтерн» принял участие в обороне Одессы и Севастополя. 2 июля 1942 г. крейсер получил серьезные повреждения от авиационных бомб противника, разоружен и 10 октября 1942 г. затоплен в устье реки Хопи (близ Поти), выполняя роль заграждения канала и волнолома. Снятая с крейсера артиллерия использовалась при обороне Туапсе, ставшего после потери Севастополя главной базой Черноморского флота [6, 21, 22]. ТТЭ. Водоизмещение 6645 т, 134 х 16,6 х 6,3 м, мощность силовой установки 19 500 л.с., скорость 23/10 уз, дальность плавания 5300 миль. Вооружение: 16 - 152-мм орудий, 2 - 75-мм, 2 торпедных аппарата, экипаж 570 человек.
Наши командиры
Командный состав крейсера «Коминтерн» делился на три категории. Ведущие должности - командира корабля, старпома и старших специалистов - занимали бывшие офицеры царского флота. Вахтенные начальники, они же плутонговые и ротные командиры, были из старшин, выдвинувшихся в период войны и революции. Наиболее малочисленную группу младших специалистов составляли краскомы - молодежь, окончившая военно-морские училища уже после революции. Отношение краснофлотцев к командирам было неоднозначным. Командиры рот стояли к нам ближе всех, их служебная деятельность протекала на наших глазах, они были понятнее больше остальных, поскольку отличались от нас лишь возрастом да положением. В краскомах мы видели будущее советского флота, на них мы стремились быть похожими. Старые офицеры заслуженно считались мастерами своего дела. Управление кораблем и его вооружением фактически было возложено именно на них. Сложная машинная и приборная техника была нам еще пока недоступна, и перед их знаниями мы преклонялись. Однако любой случай нечуткого отношения с их стороны, грубое или обидное слово, малейший признак иронии по отношению к нашим, коммунистическим идеалам настораживали нас. Командир крейсера И.П. Шабельский, появлявшийся на ходовом мостике только с выходом корабля в море, был уважаем командой. Но одно его необдуманное высказывание - «я служу сейчас, как служил и при царе, затем, чтобы прокормить семью», преследовавшее, собственно, цель показать, что он так же, как и все, зарабатывает на хлеб собственными руками, - несколько насторожило и оттолкнуло нас. Мы то считали его идейным союзником. Старшие специалисты - артиллеристы Сергей Винкстерн и штурман Константин Безпальчев - старались быть строгими, но справедливыми, правда, держались несколько обособленно, и мы, вероятно несправедливо, считали их заносчивыми.
До нас доходили слухи, что среди части командного состава бытуют оскорбительные шуточки по поводу восстанавливаемых кораблей, делаются прозрачные намеки на то, что, мол, царь строил большой, мощный флот, нам же, по бедности, приходится плавать на захудалом старье. На комсомольских собраниях мы резко критиковали подобные высказывания, разбирали случаи грубости со стороны командного состава, называя таких командиров «отрыжками царского режима». Старший помощник командира корабля Илья Борисович Ковтунович, видя неопытность старшин рот, каждый день собирал их вместе с боцманами у себя в каюте для разбора замечаний, учебы и инструктажа. Новый Корабельный устав тогда еще только составлялся, и старпом учил нас, исходя из своих знаний, опыта и понимания задач...
Флот возрождается
После успешного завершения программы ходовых испытаний на «Коминтерне» подняли вымпел. По традиции это событие отмечалось торжественно: строилась по «большому сбору» команда, стоял одетый в парадную форму командный состав, матросам варили жирный, густой борщ с мясом, готовили макароны с топленым маслом. С наступлением погожих дней стали готовиться к артиллерийским стрельбам и переходу на отдаленный рейд. Старпом И.Б. Ковтунович начал тренировки личного состава по боевому расписанию. Тревоги играли по два раза в сутки - днем и ночью. Сам проверял все посты, беседовал с каждым старшиной и рядовым. Подтянутый, неизменно опрятно одетый, он без устали обходил все орудийные казематы, забирался в башни, спускался в машинное отделение и кочегарки. Я по тревоге выполнял обязанности хозяина порохового погреба № 6. Там было так тесно, что едва находилось место для четырех человек прислуги. К нашему удивлению, Ковтунович спустился и сюда. - А ну, флотский, подай-ка шестнадцать учебных зарядов наверх, - приказал он. Старпом долго наблюдал за работой поста, сверил записи в своей тетради, перетасовал по-новому прислугу, сам взял со стеллажа ящик с четырьмя пеналами, отнес на беседку, включил рубильник, проверил работу подачи, сигнализацию и связь. Наверх по отвесному скоб-трапу в узкой темной шахте поднялся молодцевато, бегом.
На подходе к Днепровско-Бугскому лиману море за много веков намыло песчаную , за которой образовался укрытый от ветров обширный неглубокий рейд. Здесь черноморцы облюбовали полигон для огневой подготовки. В числе других кораблей на три летних месяца сюда пришел и крейсер «Коминтерн». Наступила артиллерийская страда. Старший артиллерист С. Винкстерн с командирами плутонгов и башен, главный артстаршина Д. Тетюха целыми днями не отходили от пушек. Вся жизнь корабля теперь подчинялась их требованиям. Комендоры сначала прикрепляли к орудиям винтовки и долго стреляли из них по подвешенному к плоту металлическому цилиндру, звенящему при каждом попадании. Затем вставили в орудия 37-мм стволики и стреляли маленькими чугунными ядрами по щиту - растянутой между деревянными стойками мешковине. И лишь после этого приступили к стрельбам главного калибра. Стоя на якоре, огонь вели учебными боеприпасами по невидимой морской цели, по площадке на берегу, а также на ходу в море по большому корабельному щиту, который буксировал минный заградитель. «На аттестат огневой зрелости» стреляли боевыми фугасными снарядами с предельной дистанции по притопленному на отмели бывшему броненосцу «Чесма». Но не только стрельбами мы занимались на Тендре. Здесь отрабатывалась вся сложная корабельная организация службы. Для проверки и совершенствования боевых расписаний проводились тревоги, на выходах в море контролировалась слаженность работы боевых постов, на учениях оттачивалось управление кораблем в отдельном и совместном плаваниях с использованием средств связи, на шлюпочных учениях приобретались морская сноровка и физическая закалка. В самый разгар боевой подготовки на крейсере постоянно находились начальник Морских сил Черного и Азовского морей (так называли тогда командующего флотом) А.К. Векман и член Реввоенсовета А.Г. Зосимов с походным штабом. К нам прибывали командиры кораблей и соединений на совещания, разборы учений, для получения инструктажа, на юте толпились с папками и портфелями незнакомые люди. То и дело подходили вызванные корабли, посыльные суда, буксирные пароходы. Встречи и проводы, рапорты и доклады, вызовы, распоряжения, указания и приказания - вахта и дежурная служба сбивались с ног. Сигнальщики и радисты работали без отдыха, с трудом успевая передавать бесконечные семафоры и радиограммы.
Начальник МСЧМ любил наблюдать шлюпочные учения. Каждый день по утрам, еще до подъема флага, его адъютант поднимал сигнал «Прислать гребные суда к флагману». Шлюпки выстраивали по категориям на траверзе крейсера и холостым выстрелом из зенитной пушки давали старт. Маршрут пролегал вокруг стоявших на рейде кораблей. Гребцы изо всех сил старались прийти к финишу первыми и заслужить похвалу высшего начальства. Чаще всего победу в этих состязаниях одерживали шлюпки «Коминтерна». Лучшей команде оркестр играл «Встречный марш», а той, что приходила последней, «чижика-пыжика». По субботам производились авральные приборки: стирали орудийные и шлюпочные чехлы, парусиновые койки, в жилых помещениях мыли с мылом линолеум и переборки. Верхнюю палубу с вечера мазали известью, а утром поливали водой и с помощью деревянных торцов оттирали песком. Стояла жара. Солнце плавило в пазах деревянной палубы смолу, и она прилипала к босым ногам. Перед обедом и ужином вызывали дудкой желающих купаться. Они выстраивались на шкафуте, а одежду укладывали на палубе рядами, в том месте, где стояли в строю. По сигналу горна «Движение вперед» моряки бросались в воду с левого трапа. Через четверть часа играли «отбой», и все вылезали по выстрелу, который приспускался ноком до самой воды. Во время купания на плаву дежурила спасательная шлюпка. В дни отдыха после обеда четвертую часть личного состава разрешалось увольнять на берег, но охотников бродить по горячему песку пустынной косы находилось немного. Обычно съезжали на Тендру энтузиасты кожаного меча да гребцы, чтобы помыть шлюпки. Большинство же оставалось на корабле, довольствуясь незатейливой самодеятельностью, наблюдая за проказами подаренного команде абхазскими шефами бурого медведя Шкентеля и перебежавшего к нам с водовозной баржи рыжего пса Кранца, прозванного так командой за потрепанный и грязный вид.
Неизменным успехом пользовались у личного состава потешные шлюпочные гонки. Брали обычно две шлюпки-шестерки, снимали с них весла и рули, а гребцам и старшинам вручали угольные лопаты. Соревнующиеся пенили воду, поднимали брызги, но продвигались вперед еле-еле, часто вертясь на одном месте. Нужно было обладать большим искусством, чтобы править лопатой, удерживаться на курсе, уравновешивать усилия гребцов правого и левого бортов. Чаще других гонки выигрывали кочегары, - видимо, сказывались профессиональные навыки владения орудиями труда. Летняя боевая подготовка в Тендровском заливе, как и в прежние годы, заканчивалась переходом в северо-западный район Черного моря с заходом в Одессу. К походу готовились напряженно. На кораблях пополнялись запасы топлива, воды и продовольствия. Походный штаб разрабатывал план нападения на воображаемого противника. Личный состав кораблей подготавливал оружие и технические средства к длительному и ответственному плаванию. Командиры уточняли тактические приемы при использовании оружия и уклонениях от ударов «противника». «Коминтерн» шел в плавание в охранении двух миноносцев - «Лейтенанта Шмидта» и «Марти» в противолодочном ордере. Отряд делал всевозможные перестроения на ходу, выполняя совместную постановку кораблей на якорь и снятие с якоря по сигналу. Этот эффектный маневр отрабатывался особенно тщательно.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
Последний раз я видел К.А. Безпальчева в 1943 г. на борту крейсера «Молотов», на котором я тогда служил. В это время он руководил практикой курсантов на Черном море. Однажды после вечернего чая в кают-компании крейсера демонстрировали кинофильм «Леди Гамильтон». В фильме рассказывалось об адмирале Нельсоне и леди Гамильтон и их взаимной любви. История этого адмирала всегда интересовала нас и, посмотрев фильм, мы попросили присутствующего в кают-компании капитана I ранга К.А. Безпальчева рассказать подробнее об адмирале. И он тут же рассказал нам много интересного из жизни Нельсона - о его морской службе и Трафальгарском сражении, о личной жизни и леди Гамильтон и об ее печальной и горькой судьбе. Просто удивительно, как он без всякой подготовки рассказал так много неизвестного нам до сих пор. В тот вечер мы надолго засиделись в кают-компании, слушая увлекательный рассказ Константина Александровича. Теперь можно говорить о военной флотской династии Безпальчевых. Старший сын Константина Александровича Безпальчева - Александр Константинович, будучи студентом Николаевского кораблестроительного института, во время Великой Отечественной войны добровольно ушел на фронт и в 1942 г. погиб под Сталинградом. Младший сын Константина Александровича -Константин Константинович - окончил ВВМУ им. Фрунзе (Ленинград) в 1946 г. Служил на Северном и Черноморских флотах. Сейчас он в отставке в звании контр-адмирала.
Контр-адмирал Безпальчев Константин Константинович с сыновьями - Александром (слева) и Владимиром
Два внука Константина Александровича (сыновья Константина Константиновича) тоже офицеры. Старший внук - Александр Константинович - окончил ВВМУ им. Фрунзе в 1971 г. Служил на Северном флоте. Его последняя корабельная должность - старший помощник командира большого противолодочного корабля. Потом работал в Центральном научно-исследовательском институте военного кораблестроения. Сейчас (2003) он капитан 1 ранга запаса. Младший внук - Владимир Константинович - окончил ЧВВМУ им. Нахимова (Севастополь) в 1979 г. Теперь он полковник, продолжает военную службу.
Семья Безпальчевых. Слева направо: Елена Тимофеевна, Константин Александрович, Константин Константинович, Элеонора Филипповна. Рига. 1946 г.
В 1975 г. я посетил в Ленинграде боевую подругу Константина Александровича - Елену Тимофеевну. Она была его постоянной спутницей, делила с ним все радости и невзгоды беспокойной жизни военного моряка. Они поженились в Гельсингфорсе в 1917 г., за месяц до Октябрьской революции. Елена Тимофеевна помнила Петрозаводск и жизнь в нем в ту трудную пору. Отлично помнила командующего Онежской флотилией Э.С.Панцержанского, начальника дивизиона канлодок Б.В.Биллевича и командиров кораблей. Ее память сохраняла много подробностей и деталей. Моряки флотилии и их семьи жили тогда впроголодь, питались в основном сухой картошкой и кониной. Вспомнила, как однажды пришел к ним гость, старый знакомый, приехавший из Москвы в Петрозаводск по служебным делам. Долго ломала голову: как его угостить, какой обед приготовить? Наконец, роскошный по тем временам обед приготовлен: первое блюдо - уха из ершей, второе - котлеты из конины, на третье - чай с печеньем из просяной муки на сахарине. Обед был на славу, особенно удались котлеты. Они действительно были очень вкусными, а то, что из конины, Елена Тимофеевна сказала мужу лишь после отъезда гостя. Когда я приехал к Елене Тимофеевне, первое, на что обратил внимание, - адмиральская фуражка на вешалке в передней. Она, как и в былые годы, в полном порядке, а эмблема и медные пуговицы начищены и блестят. Кажется, что контр-адмирал Безпальчев только что повесил ее, придя домой со службы. В его кабинете все так же, как было раньше: письменный стол, много книг, папки с текстами докладов в Военно-морском музее. На стене карта Атлантического океана с проложенным курсом «Седова» (на нем Константин Александрович плавал с курсантами училища). А вот и сам хорошо знакомый мне четырехмачтовый барк «Седов». Все паруса, включая и бом-брамсели, подняты, реи обрасоплены на левый борт, с легким креном скользит его изящно выгнутый корпус по безбрежному океану. А на самом почетном месте - посередине стены в массивной рамке под стеклом - броненосный крейсер «Россия».
С поднятым на носу гюйсом, гордый и грозный, неподвижно стоит он на Гельсингфорсском рейде на фоне скрывающегося в дымке силуэта далекого берега. Кажется, вот-вот выберет он якоря, задымят его высокие трубы, и возьмет он курс в открытое море навстречу соленому ветру и седой балтийской волне.
Примечание. Глушенко Виктор Иванович.
Родился 12 апреля 1916 г. в Симбирской губернии. В 1937 г. поступил в Военно-морское артиллерийское училище им. ЛКСМУ в Севастополе, которое окончил в 1941 г. Во время Великой Отечественной войны служил военным комендантом транспортов «Ялта» и «Василий Чапаев», после гибели которого назначен командиром электронавигационной группы (младшим штурманом) крейсера «Молотов». С августа 1944 - командир БЧ-1 эскадренного миноносца «Огневой». После окончания войны В.И. Глушенко служил командиром БЧ-1 крейсера «Ворошилов» и флагманским штурманом бригады крейсеров эскадры Черноморского флота, а с декабря 1951 г. преподавал в ВВМУ им. М.В. Фрунзе. В 1954 г. в качестве преподавателя мореходной астрономии руководил практикой курсантов военно-морских училищ на теплоходе «Нева», следовавшим по маршруту Севастополь - Средиземное море - Атлантический океан -Мурманск [41]. После увольнения в запас в звании капитан 1 ранга Виктор Иванович работал в ряде институтов Ленинграда и Центральном картографическом производстве ВМФ. В 1959 г. защитил кандидатскую диссертацию, автор тридцати научных работ и ряда статей в периодической печати, в том числе в «Морском Сборнике», например [54] Награжден орденом Отечественной войны 1 степени, двумя орденами Красной звезды и медалями [2].
В.И.Платонов. Из книги «»
Капитальный ремонт
...«Вновь прибывшие поднялись по широкой крутой сходне и в нерешительности остановились на грязной, захламленной верхней палубе крейсера «Память Меркурия». Вахтенный старшина на юте внимательно осмотрел нас, велел сложить в кучу вещи, построиться в две шеренги и выровнять носки ботинок по пазу в настиле палубы. Когда мы перестали топтаться, он скомандовал «смирно», а сам побежал за вахтенным начальником... Затем был вызван дежурный по низам - главный старшина. Он пальцем пересчитал всех прибывших и отвел нас в кубрик. Там царила тьма, сырость и холод, пахло прелой изоляцией и ржавчиной. Пробковая обшивка бортов висела клочьями, линолеумный настил палубы был выщерблен, иллюминаторы выдавлены. В переборках зияли дыры, из которых торчали обломки труб, болтались обрывки освинцованных электрических кабелей. По углам и у бортов стояли болотные лужи рыжей затхлой воды. Но долго раздумывать нам не дали. Пришли старшины распределять нас по сменам и вахтам, по столам и бачкам, повели в шкиперскую получать постельные принадлежности, начали учить подвешивать, вязать и укладывать койки. Койка на корабле - не только постель, но и спасательное средство: матрац не тонет, так как набит пробковой крошкой. Личные вещи нам приказали переложить в корабельные брезентовые чемоданы - кисы и разместить по металлическим сеткам, а сундучки и корзинки выбросить. Затем расписали всех по заведованиям и приборкам, авралу и тревогам: боевой, водяной и пожарной. Тут же назначили наряд: дневальных по жилым палубам, вахтенных на юте и на баке, рассыльных при верхней вахте и в коридорах помещений командного состава, дежурных гребцов на шлюпки и крючковых на катера, рабочих на камбуз, носильщиков к баталерам и шкиперам для поездок в порт за красками, провизией и обмундированием.
.
Поначалу нам казалось, что чуть ли не ежеминутно с вахты подаются сигналы горном, дудками и команды голосом: то разойтись по приборкам, то построиться для развода на работы, то отбой, то к обеду, то к отдыху, то снова на работы. К вечеру мы были словно очумевшие. Подвесные койки, еще недавно казавшиеся такими надежными, имели, как выяснилось, коварную особенность: они выбрасывали хозяина на палубу при малейшем неосторожном движении. Но все это были мелочи по сравнению с основной задачей, которую необходимо было решить. А предстояло восстановить боеспособность крейсера. С утра до вечера мы мыли, чистили, скребли, таскали. По традиции нас, молодых, посылали на самые трудные и грязные работы, а был их непочатый край. Крейсер находился в капитальном ремонте. Интервенты и белогвардейцы взорвали на нем цилиндры главных паровых поршневых машин, повредили котлы, вывели из строя вооружение. Мы спускались по изуродованным трапам вниз и помогали рабочим завода и машинной команде разбирать и чистить механизмы, поднимать наверх обломки разбитых машин, вычерпывать ведрами из отсеков воду, смешанную с отработанным маслом, выносить мусор, отмывать копившуюся годами грязь. Теперь изнурительные строевые занятия на плацу экипажа казались нам легкой прогулкой. К июню 1922 г. привезли цилиндры, снятые с паровых машин балтийского крейсера «Богатырь», подготовили главную машину, котлы и вспомогательные механизмы к сборке, отмыли жилые помещения, привели в порядок верхнюю палубу. После двух месяцев пребывания на корабле нас уже трудно было отличить от бывалых матросов. Мы хорошо знали корабль, его кубрики, погреба, рубки, выгородки, цистерны, все лабиринты и закоулки, научились нести вахту, не хуже своих учителей выполняли обязанности по тревогам и другим расписаниям. Мало-помалу все освоились с новой обстановкой, загорели, окрепли, перестали давать себя в обиду и сами обижаться на широко распространенные на флоте дружеские подначки вроде таких: «А ну, салажонок, возьми чайник да сбегай на клотик за вакуумом. Видишь, в главном конденсаторе его не хватает...». Кормили на корабле лучше, чем в береговых частях. Нам выдавали по два фунта хлеба, готовили обед и ужин, отпускали больше мяса, рыбы и масла на котел. За бачок садились не десять, а шесть человек. Паек тоже не ахти какой, но гнетущего чувства голода, как в экипаже, мы больше не испытывали.
Иван Петрович Шабельский в 1912 и в 1925 гг. (из архива выпускника ЛНВМУ 1971 г. капитан 2 ранга, кандидат исторических наук Александра Михайловича Пожарского)
В июле, в самый разгар лета, приступили к занятиям по специальностям. Школа строевых старшин, по сути, только создавалась. Было решено открыть ее и разместить на крейсере. На командира корабля И.П. Шабельского возлагались и обязанности начальника нового «учебного заведения». Он отводил помещения для занятий, назначал преподавателей, писал программу, составлял учебный план... В роли преподавателей выступал командный состав крейсера. Основным учебным пособием был старинный «Курс обучения строевых унтер-офицеров и боцманматов флота». Надо признать, что это было хорошее пособие, подробно и последовательно излагавшее достаточный объем морской практики. В нем давалось краткое описание корабельной артиллерии, морских якорных и самодвижущихся мин, впоследствии названных торпедами, судовых паровых котлов и поршневых машин. Зачетов не существовало. Оценки успеваемости выводились средние за полугодие. Всем учащимся старались привить инструкторские навыки. Каждый был обязан уметь все делать хорошо сам и показать, как должны в том или ином случае поступать его помощники. Ценились также и волевые качества учащихся, их способность управлять людьми, командовать подчиненными. Сидеть на лекциях бывало тяжело. В помещениях было жарко, душно, глаза слипались после ночных вахт, но аудитория вмиг преображалась, когда речь заходила о морских баталиях и интересных происшествиях. Самым искусным рассказчиком считался командир корабля Иван Петрович Шабельский. А рассказать ему было о чем. Окончив Морской корпус в 1910 г., он много плавал на боевых кораблях, неоднократно бывал в дальних заграничных походах. Обладая отменной физической подготовкой и богатырским здоровьем, он одним из первых русских офицеров окончил водолазную школу и классы подводников, принимал участие в работах на глубине, служил на первых подводных лодках. Иван Петрович был не только хорошим моряком, но и высокообразованным человеком. Он прекрасно знал литературу, разбирался в музыке, играл на гитаре, неплохо рисовал...
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
