Блог о море и не только

Одесское утро встретило компаньонов приятной дымкой, предвещавшей солнечный, но не очень знойный день. Разгрузка прошла на удивление быстро. Это было тем более приятно, что выпитый Пересыпкиным с утра после прилета кофе уже «впитался» и требовал более существенного подкрепления.
Как и предрекал старпом, особых проблем с таможней не возникло. Не последним аргументом стал конверт, ювелирно переданный вместе с документами начальнику смены. Однако, невзирая на гладкость процедуры, Пересыпкин был хмур и пребывал в каком-то особо ворчливом настроении.
- Слышь, Борь, тут как-то и краны скрипят противнее, и таможенники толще, чем в Америке.
- Ну, началось!.. – Жгун не разделял Валериного скепсиса. – Радуйся, что все путем провернули, сейчас на Киев стартанем. А это ты, видать, в Москве с Зигелем переобщался, раз так брюзжишь…
За те дни, которые многострадальная «Кэмри» путешествовала морем, компаньоны успели намотать пару-тройку кругов по некогда необъятным просторам родины. Причем, если механизм доставки автомобиля выстроился как-то сам собой и без пререканий, то вопрос возвращения из «забугорья» Жгуна с Пересыпкиным оказался достаточно проблематичным. После долгих споров и выяснений остановились на авиаперелете до Москвы. После этого Жгун отбывал в Киев для улаживания необходимых вопросов с атаманом, а Валера оставался в первопрестольной до того момента, пока от своих из Одессы не поступит сигнал встречать долгожданную «железную американку». Впоследствии оба встретились в «цветущем городе у моря».
И вот серебристая «Тойота» уже покидала территорию порта. За рулем сидел Валерий, поскольку Жгун после вчерашнего содержательного общения с Перебийносом с самого утра испытывал крайнюю потребность в поправке пошатнувшегося здоровья. Роль чудодейственной микстуры сыграли две бутылки «Славутича». Пересыпкину же достались «хот-доги» и минералка.
Компенсируя свою временную нетрудоспособность, Борис очень старательно вглядывался в карту, пытаясь определить кратчайший путь от порта до Киевской трассы. Судя по тому, что Пересыпкин по его команде совершал уже пятый поворот направо после трех – налево, а Большая Арнаутская все никак не желала пересекаться с курсом «Кэмри», штурманские способности Жгуна в этот раз оставляли желать лучшего.
- И долго мы тут будем асфальт укатывать? – и без того не особо приветливый Пересыпкин, казалось, окончательно потерял терпение.
- Откуда я мог знать, что половина улиц в Одессе – односторонние. Причем движение по ним идет в прямо противоположном от необходимого направлении! – в тон ему огрызнулся Жгун.
- Хоть бы светофоры еще как следует работали, а то пес его знает, что там у них горит. И красный, и зеленый одновременно.
- Одесса, что ты хочешь… «Сколько времени? – А сколько вам надо?». Так и здесь. Походил я тут по центру, пока тебя ждал… - Борис вдруг задался целью развеселить товарища. – Пешему человеку улицу вообще перейти нереально. У «пешеходных» светофоров работает только красный. Потом он гаснет… и все. Называется, «если вам ничего не светит, значит, вы можете идти…» Закон одесских светофоров.
Пока Жгун разглагольствовал, Пересыпкин удачно свернул вправо, и «Тойота» в аккурат выехала под указатель «Киев».
- Все, штурман, спи! Кажись, выбрались. Трасса «Е-95» к нашим услугам, - Валера с облегчением придавил педаль газа.
- Ты не очень-то на газок наступай, Маресьев! Тут на выезде из города продавцы полосатых палок обычно пасутся. А у нас номера транзитные. Сцапают ведь. А хотелось бы добраться без приключений, - поспешил охладить водительский пыл товарища Жгун.
- Спи, говорят тебе! Разберусь, - огрызнулся Пересыпкин, однако несколько сбросил скорость.

Вот уж минут двадцать, как Одесская область осталась за спиной. Валера вел машину, наслаждаясь ее уверенным ходом. Конечно, залитый на трассе бензин не лучшим образом сказался на приемистости, но общее впечатление от бега серебристой красавицы было весьма приятным. Его не могли испортить ни частые колдобины, ни очаги дорожных работ, возникающие на пути следования в самых неожиданных местах.
«У России две беды – дураки и дороги. И каждую весну одна из них берется ремонтировать другую…», - вдруг вспомнилось услышанное когда-то по телевизору. За окнами «Кэмри» была никак не весна и не Россия, но емкая характеристика оказалась на удивление актуальной.
Жгун сладко похрапывал в пассажирском кресле. «Ишь, устроился, стервец… Его везут, а он знай себе дрыхнет. А потом это будет называться: мы перегоняли машину, – почти беззлобно съехидничал в мыслях Пересыпкин. – Плотно, видать, вчера с атаманом посидели, раз сегодня такой вареный…»
Воспоминание об атамане заставило протянуть руку к мобильному, брошенному в «бардачок». Судя по голосу Перебийноса на том конце беспроводной связи, вчерашнее общение с давним приятелем по бутылочным делам сказалось и на его самочувствии. «М-да, уж если атаман активно бодунирует, то Жгуна остается только пожалеть», - пронеслось в голове у Валерия. Перебийнос тем временем пытался командовать парадом:
- И где вас черти носят?! Мне тут уже люди звонят, заинтересованные, все на мази… Только вас с тачкой и ждем. Андрюха уже из Москвы отзванивался, нервничает. Когда будете?
- Тише, тише, атаман, не кипятись! Все идет по плану. Будем часа через три, если, конечно, дорога совсем не расклеится. Тут временами настоящий слалом. Куда нам подкатываться?
- Жгун в курсе, он был у меня. В Киеве двигайте на Оболонь… О-бо-лонь. Пиво такое есть. Адрес у Жгуна, карта тоже, так что дорогу, думаю, найдет.
- Ага, найдет… Как же! Мы из Одессы по его милости полтора часа выруливали. Штурман хренов!.. И что ты с ним вчера сделал? От человека один перегар остался.
- Да ничего я не делал, так, посидели, изложили план действий.
- И каков план?
- Подъезжайте, обсудим…, - судя по уклончивости ответа, Перебийнос не особо помнил, до чего они накануне договорились.
- Ладно, въедем в Киев, наберу… До связи.
Валера щелкнул крышкой мобильного как раз вовремя, поскольку дорога активно пошла в гору, а впереди двигался «бортовик» с прицепом, доверху груженым сахарной свеклой. На поворотах его заносило, а на каждом маломальском ухабе – с грохотом подбрасывало, от чего землистые корнеплоды бодро вылетали из кузова и бомбардировали пространство в радиусе нескольких метров.
- Е… …ть!, - от непереводимой идиоматической конструкции, озвученной Пересыпкиным, Жгун встрепенулся, как голубь на трубе, и открыл глаза.
- Что, менты? – с досадой в голосе спросил он.
- Хуже, мудаки. Бойцы за урожай, чтоб им… Нам только вмятины на капоте не хватало. А я-то думаю, чего тот «мерс» с такой готовностью уступил нам дорогу для обгона… Никому нельзя верить.
Валера умолк, сосредоточившись на дороге, и после нескольких неудачных попыток обошел слева злосчастный «МАЗ».

Жгун более не засыпал, а лишь изредка прикрывал глаза. Время от времени он выдавал в эфир бойкие комментарии относительно увиденного в окрестностях. Внезапно дорога пошла на сужение, и впереди замаячил мостик с покосившимся от времени каменным ограждением. Над заболоченным пространством полосовали воздух юркие ласточки. Вдали виднелись очертания поселка.
- Река Лупа, - озвучил Жгун увиденную на синей табличке надпись.
Он замолчал, а через минуту потряс воздух гомерическим хохотом.
- Ты чего? – искренне удивился Пересыпкин.
- Прикинь, Валерка, как называют жители одного берега этой реки тех, кто обитает на противоположном?! Ну, то есть – за рекой… - Изрядно развеселившемуся Борису с видимым трудом давалось произношение слов сквозь приступы смеха.
Пересыпкин напряг мозги. То, что получалось в результате, заставило и его рассмеяться.
- Да уж, напридумывают названий, а людям потом тут жить. Надо бы этот сюжет тому самому известному сатирику отправить. Чем Америку поливать, пусть уж лучше над такими шедеврами поизголяется.
- Америка, Америка, свободная страна…, - в мечтательной задумчивости продекламировал Жгун.
- Да уж, настолько свободная, что ты там на хрен никому не нужен. Но полисмены приезжают быстро… - к Пересыпкину, видимо, возвращалась его утренняя ворчливость.

На подъезде к украинской столице дорога стала лучше, но и количество машин изрядно увеличилось. При этом импортные седаны и внедорожники всевозможных цветов и модификаций более-менее мирно сосуществовали с «Москвичами» и «Жигулятами», тянущими «хворосту воз» – прицепы с трофеями, вынесенными из битвы за урожай на приусадебных участках. Мирное это сосуществование продолжалось до тех пор, пока каждый из участников движения соответствовал своей полосе и скоростному режиму.
У самой городской черты компаньоны уперлись в зарождающуюся автомобильную пробку.
- Ну, здравствуй, цивилизация! – недовольно проворчал Пересыпкин. - А все так хорошо начиналось.
- Город есть город. В Москве и того хуже, сам же говорил, - миролюбиво отозвался Жгун.
- Ну, это ж не Москва…
Тем временем движение худо-бедно, да происходило. Постепенно экипажу «Тойоты» стал виден участок, на котором возникла причина пробуксовки. Ею было наибанальнейшее ДТП: девственно-белый, блестящий заводской полировкой, «Ситроен» плотно догнала темно-зеленая с ржавыми проплешинами «Волга». Какое-то время ни из одной машины никто не выходил. Потом из водительской двери «Волгаря» показалась физиономия, нисколько не обезображенная признаками интеллекта. Хозяин «Волги» и физиономии покинул кресло пилота и с удрученным выражением, явно бормоча крепкие словосочетания, направился в сторону пострадавшего «Ситро».
Из него, в свою очередь, грациозно выскользнула длинноногая девица лет 20-ти с дамской сумочкой в руке. И тут с необезображенной физиономией волговода стали происходить удивительные метаморфозы. Она из удрученной постепенно превращалась в озадаченную, а потом и вовсе в торжествующую. Улыбка пресловутого чеширского кота сморщила кожный покров, густо усеянный трехдневной щетиной.
Юная леди походкой каравеллы направилась в сторону обидчика. Дальнейшее происходило как в хорошо отрежиссированном блокбастере. Не было произнесено ни слова. Только мелькнула в воздухе изящная дамская сумочка на позолоченной цепочке… В следующую секунду ее атласная поверхность с характерным звуком глухого удара соприкоснулась со щетинистой физиономией волговода. Он на мгновение замер и стал плавно оседать на левое крыло своего вездехода. Как раз в это мгновение «Тойота Кэмри» неспешно поравнялась с местом столкновения…
- Ни фига себе! Вот тебе и слабый пол! – в изумлении воскликнул Жгун.
- Да уж, - подтвердил Пересыпкин. – Молодец, крошка. Да оно и понятно, если из своего мужика сумела такую тачку выбить, то все остальные ей и вовсе ни почем.
- Интересно, а что бы сказал Зигель, увидь он все это своими глазами?
- Прочел бы нам лекцию об истоках матриархата. Все, считай, прибыли. Звони атаману, пускай встречает на какой-нибудь развязке. А то с твоей бдительностью мы и к ночи в этот их пивной район не доберемся…