Опубликованы целый ряд статей а прессе, демонстрировался художественный кинофильм «28 панфиловцев», снятый на народные деньги, на ТК «Звезда» прошла передача «Секретная папка “Панфиловцы. Правда о подвиге» и др.
Опять начали вспоминать доклад Главного военного прокурора ВС СССР генерал-лейтенанта Афанасьева секретарю ВКП(б) А.А. Жданову от 10 мая 1947 года, опубликованный несколько лет назад Государственным архивом России, в выводах которого было сказано, что «...подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев, освещенный в печати является вымыслом...».
И пользуясь этим, подвергать сомнению сам факт боя панфиловцев у разъезда Дубосеково.
Хотя доклад, по своему содержанию не опровергает этого боя. Просто все «ниспровергатели» этого боя, видимо, внимательно не читали его, а прочли только вывод.
Героический бой в районе Дубосеково 16 ноября 1941 года был и это исторический факт, хотя его обстоятельства и участники боя отличаются от того, что вошло христоматийно в учебники, освещалось средствами массовой пропаганды.
В докладе, например, приведены показания бывшего командира 1075 стрелкового полка Капрова Ильи Васильевича, допрошенного об обстоятельствах боя 28 гвардейцев из дивизии Панфилова у разъезда Дубосеково и обстоятельствах представления их к награде, который рассказал:
«В этот день у разъезда Дубосеково, в составе 2-го батальона с немецкими танками дралась 4-я рота и действительно дралась геройски. Из роты погибло свыше 100 человек, а не 28, как об этом писали в газетах».
Там же приведены объяснения председателя Нелидовского с/совета Смирновой :
«Бой панфиловской дивизии у нашего села Нелидово и разъезда Дубосеково был 16 ноября 1941г.... Во время этого боя все наши жители, и я тоже в том числе, прятались в убежищах...».
Так что по существу героями- панфиловцами являются не только 28, а по меньшей мере весь состав 4-ой роты 1075-й стрелкового полка 8-ой (Панфиловской) Гвардейской дивизии, которые 16 ноября 1941 года насмерть стояли у разъезда Дубосеково и не пропустили немецкие танки.
После боев 16 ноября от полка численностью около 1500 человек осталось всего около 170 человек.
Но официальной версией подвига панфиловцев стал опубликованный 22 января 1942 года в газете «Красная звезда» очерк военного корреспондента Александра Кривицкого «О 28 павших героях», в котором он описал этот бой, и уже назвал 28 фамилий участников боя.
Была действительно путаница со списком участников этого героического боя, который получил военный корреспондент А. Кривицкий только в конце декабря 1941 года, т.е. более чем через месяц.
Фамилии 28 участников боя, как показал А. Кривицкий, ему уже давал командир 4 роты капитан Гундилович (он был убит в апреле 1942 года), взяв их из какой-то ведомости, как предполагают некоторые историки, чтобы «отцепился» от него назойливый корреспондент (идут бои, личный состав сменился уж несколько раз, а его «трясут» и требуют фамилии).
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1942 года всем 28 гвардейцам, перечисленным этом очерке, было присвоено посмертно звание Героя Советского Союза.
Но вот в 1947 году военной прокуратурой Харьковского гарнизона за измену Родине был арестован Добробабин Иван Евстафьевич, который как выяснилось был одним их 28 панфиловцев, удостоенных звания Героя Советского Союза.
(Однако, как говорит академик Г. Куманев- руководитель Центра военной истории России, лично знавший Добробабина, еще в ходе войны выяснилось, что Добробабин Родине не изменял, был проверен «Смершем» и оправдан, ему вернули звание сержанта. Прошел путь до Вены, награжден орденом Славы 3 степени).
Также выяснилось, что кроме Добробабина в живых остались еще 4 человека, которым было присвоено звание Героя Советского Союза.
Вот в связи с этим, как сказано в докладе Главного военного прокурора, и «возникла необходимость расследовать сами обстоятельства боя 28 гвардейцев из дивизии им. Панфилова, происходившего 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково».
Поэтому не могу согласиться с заявлениями некоторых историков, выпрыгивающих из собственных штанов (например М.Мягкова -директора военно исторического общества и др), что целью Доклада Главного военного прокурора от 10 мая 1948 года была провокация против маршала Г.К.Жукова и его дискредитация, т.к он был лично инициатором представления участников боя к званию Героя Советского Союза и пр.
Это совершенно бездоказательные заявления. К тому же в Докладе указано, что было ходатайство командования Западным фронтом, а не лично Г.К. Жукова,
Далее, к 10 мая 1948 года, к моменту выхода Доклада, Г.К. Жуков уже два года назад - 9 июня 1946 года, после «трофейного дела», как был снят с должности Замминистра ВС СССР и назначен Командующим Одесским военным округом, а 20 января 1948г., т.е за четыре месяца до выхода Доклада, Политбюро приняло постановление «О т. Жукове Г. К. Маршале Советского Союза», и 4 февраля 1948 года он был назначен Командующим Уральским военным округом.
Таким образом, на Г.К. Жукова уже, что называется, «навешали всего, чего могли» и дискредитировать его уже не было необходимости. И притягивать сюда за уши Доклад просто не корректно.
Кроме того, А.А. Жданов, прочтя этот Доклад 17 мая 1948 года (о чем стоит его подпись с датой), дал указание его спрятать. Могу предположить, что он, как умный человек, понял, что героев-панфиловцев было гораздо больше, чем 28, но просто не счел нужным ломать ту хрестоматийность подвига панфиловцев, которая уже сложилась и Доклад был отправлен в Госархив, где и хранился.
Поэтому Доклад не мог сыграть никакой роли для дискредитации Г.К. Жукова.
Отвергая старые мифы, не надо создавать новые мифы. У нас и так в ряде случаев получается не история, а мифология.
Подвиг 28 панфиловцев стал легендой и навечно вошел в нашу историю, а также был первым в истории войны 1941-1945 года, когда присвоили звания Героя Советского Союза сразу одновременно большой группе бойцов за совершенный ими подвиг.
Но за время войны было еще два таких случая:
- Указом Президиума Верховного Совета звания Героя Советского Союза 18 марта 1943 года были удостоены все 25 человек взвода лейтенанта Широнина, уничтожившие в бою под Харьковым 16 танков и бронемашин, огнём из пулемётов уничтожили свыше 100 солдат противника;
- Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 апреля 1945 года 55-ти морякам-десантникам присвоены звания Герой Советского Союза. Это были участники Николаевского десанта под командованием старшего лейтенанта Константина Ольшанского.
«Десантом в бессмертие» назовут этот десант.
Вот о нем хочу рассказать более подробно.Кроме того, с городом Николаевым у меня связано многое в жизни.
В операции по освобождению города Николаева, которая была запланирована на конец марта 1944 года в помощь наступательным войскам было решено высадить морской десант.
Десант был сформирован из моряков 384-го Отдельного батальона морской пехоты Черноморского флота, которым командовал майор Федор Котанов.
В соответствии с боевым приказом командира 384 ОБМП десанту была поставлена задача:
«....высадится десантом в районе элеватора с задачей нарушить боевое управление противника, нанести удар по немецкой обороне с тыла и содействовать частям Красной армии в овладении городом Николаев....»,
Командиром отряда назначен старший лейтенант Константин Федорович Ольшанский. Это был опытный боевой офицер-десантник, награжденный к тому времени двумя орденами: «Александра Невского» и «Красной Звезды». Его заместителем назначен капитан Алексей Головлев, начальником штаба старший лейтенант Григорий Волошко. В состав десанта вошли еще два офицера: младший лейтенант Василий Корда, лейтенант Василий Чумаченко.
Старший лейтенант К.Ф. Ольшанский
Согласно официальной версии в десантный отряд вошли 67 человек, из которых 55 морских пехотинцев из 384 батальона морской пехоты и 12 красноармейцев (саперов) из 1-го гвардейского укрепрайона 3–го Украинского фронта, приданные десантникам буквально в последний момент.
События развивались следующим образом:
25 марта 1944 года около 21.00 во главе с К. Ф. Ольшанским из села Богоявленское, (ныне Октябрьское) на р. Южный Буг, но направлению к Николаевскому элеватору, на 7 старых рассохшихся рыбачьих лодках (байдах), т.к. других просто не нашлось, вышел десант в количестве 67 человек.
Впереди было около 10 км. трудного пути. Был сильный ветер, лодки заливало водой.
Около 01.00 26 марта десантникам удалось скрытно высадиться в полукилометре восточнее портового элеватора, снять часовых. Основной опорный пункт десанта был размещен в двухэтажной конторе "Заготзерно". Все остальные десантники расположились в небольшом здании конторы элеватора и в каменном сарае.
Около 08.00 26 марта они были обнаружены и начался бой десантников с немцами, который продолжался весь день. Положение осложнилось настолько, что К. Ольшанский вынужден был два раза запрашивать артподдержу десанта. В штаб батальона ушли 2 радиограммы:
«Противник атакует. Положение тяжёлое. Прошу дать огонь по квадрату В44А3. Дайте быстро. Ольшанский».
Практически это был вызов огня нашей артиллерии на себя.
После ночной перестрелки, к утру 27 марта, в живых оставалось всего 15 человек. Ольшанский получил ранение, но продолжал командовать десантниками.
27 марта атаки врага возобновилась. Немцы начали использовать огнеметы, зажигательные снаряды, шестиствольные минометы, .дымовые шашки, пытаясь «выкурить» десантников из занимаемых ими зданий. Бросили на десантников танки.
На второй день боев была повреждены рации, погибли оба радиста, и связь со штабом батальона была потеряна.
Командир отряда К.Ф.Ольшанский отправил за линию фронта с донесением старшину 1-й статьи Ю.Е.Лисицына.
Тот, переодевшись в форму, снятую с убитого немца, пересек линию фронта, но подорвался на мине, потерял от взрыва ступню, но несмотря на это все же пробрался к своим.
Была попытка помочь Ольшанцам, отправив десант из ста человек, однако не нашлось плавсредств...
27 марта немцы прямой наводкой из 4-х 76-мм орудий начали вести огонь по зданиям, в которых держали оборону десантники,
Вечером 27 марта погиб командир отряда Константин Ольшанский, который был уже неоднократно ранен.
Командование принял старшина 2-й статьи К.В.Бочкович.
К. В. Бочкович после героического боя был тяжело ранен, но остался жив. После госпиталя снова воевал и погиб в августе 1944 в боях на придунайской земле.
( И вот очень трогательный эпизод, связанный с именем этого героя. Когда после войны дочь К.В. Бочковича выходила замуж, то вместо отца под венец ее вел бывший командир 384 ОБМП, в котором воевал ее отец- Ф.Е. Котанов)
Последнюю - восемнадцатую атаку гитлеровцев оставшиеся десантники отбили 28 марта.
Утром 28 марта 1944 года 61-я гвардейская и 243-я стрелковая дивизии из состава 6-й армии форсировали реку Ингул и с севера ворвались в город Николаев. Одновременно с востока в город вошли части 5-й ударной армии.
С юга в город вступили войска 28-й армии и 2-й гвардейский механизированный корпус.
Город Николаев, находившийся в немецкой оккупации с 16 августа 1941 года, был освобожден. На момент освобождения Николаева в городе осталась примерно треть от довоенной численности населения - всего 65 тысяч жителей.
Когда наши воины 28 марта пришли к месту боя десантников, то перед ними предстала картина боя: обгоревшие тела десантников, не одна сотня трупов противника, уничтоженные десантниками орудия, танки. Здания, в которых держали оборону десантники, были буквально снесены до уровня земли.
Из всего отряда в живых оставалось лишь 12 человек. Каждый из выживших был ранен и обожжен, не могли самостоятельно передвигаться. В течение нескольких последующих суток еще трое из них умерли от ран.
Личности погибших Героев приходилось устанавливать по личным вещам и оружию, если невозможно было узнать в лицо. Все они были обожжены огнемётами
. Например, Ольшанского идентифицировали только по его личному пистолету ТТ.
После этого героического подвига, специальная комиссия провела расследование действий десантников. Были сделаны выводы, о том, что на позиции отряда враг бросил 3 батальона пехоты, два средних танка, четыре 75-миллиметровых орудия, два многоствольных миномета, огнеметы.
В официальном донесении командира батальона майора Ф. Котанова было сказано:
«Отряд старшего лейтенанта Ольшанского за двое суток отразил 18 атак противника, вывел из строя свыше 700 гитлеровцев, уничтожил несколько танков и орудий противника, посеял панику в тылу врага, помешал уничтожению порта и элеватора».
В честь освобождения города Николаева 28 марта 1944 года в Москве прогремел орудийный салют из 20 артиллерийских залпов из 224 орудий.
384-му отдельному батальону морской пехоты приказом Верховного Главнокомандующего присвоено звание «Николаевский».
4 апреля 1944 года останки десантников были преданы земле, на центральной площади Николаева. на высоком берегу Ингула.
О героическом десанте в количестве 67 человек сразу же доложили в Москву, и из Ставки ВГК поступила команда о представлении на них материалов к присвоению звания Героя Советского Союза.
В самом конце марта, начале апреля 1944 года сразу же были подписаны и направлены в Москву наградные листы на представления к званию Героя Советского Союза на К. Ольшанского и на всех 55 моряков-десантников.
.jpg)
Наградной лист на К.Ф. Ольшанского
На списке, представленных к присвоению звания Героя Советского Союза участников Николаевского десанта, начальник штаба 384-го Отдельного батальона морской пехоты Одесской военно-морской базы капитан А. Самарин сделал следующее примечание:
"В список не включены 12 красноармейцев 1-го Гвард. Укреп. района 3-го Украинского фронта, которые действовали в составе десантного отряда".
Это были 12 красноармейцев во главе с сержантом из 1-го гвардейского укрепрайона 3–го Украинского фронта, приданные десантникам буквально в последний момент, но фамилии их просто никто не знал.
Несмотря на многолетние поиски историкам, краеведам, следопытам установить фамилии этих людей так и не удалось, хотя была информация о якобы найденных фамилиях 4 человек, которые могут иметь отношение к десанту, в качестве саперов и радистов.
Вот эти имена:
сержант Русин П.Г.
Капитан Монастырских Б.А.
Старший сержант Самойлов В.С.
Ефрейтор Чекунов Д.М.
Но достоверно не установлено , что они были в составе десанта.
Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении о званий Героя Советского Союза морякам-десантникам вышел 20 апреля 1945 года, т.е практически через год
Как видим, это Указ о присвоении звания Героя Советского Союза офицерскому, старшинскому и рядовому составу Военно-Морского флота «за образцовое выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецким захватчиками и проявленную при этом отвагу и геройство», в котором названы фамилии 67 человек (именно столько человек погрузилось на 7 рыбацких лодок и направилось в десант). В нем не указано, что за участие в десанте, не упоминается и Николаев.
Звание Героя Советского Союза присвоено 55 морякам-десантникам из отряда К. Ольшанского и еще 12 воинам (именно такое число красноармейцев включили в десант в последний момент, и фамилии которых до настоящего времени неизвестны), которые в состав десанта не входили.
Но эти 12 человек, включенные в Указ, достойные воины, проявившие свой героизм в других боях.
Взять хотя бы командира 384 батальона Морской пехоты майора Ф. Котанова(под №28 в Указе). Он человек - легенда, воевал еще в составе десантников Цезаря Куникова на Малой земле, возглавлял сводный батальон морской пехоты Черноморского флота на параде Победы. Или воевавшего на Балтике, подводника капитана 3 ранга И.В. Травкина (№53 в Указе), подполковника Усачева Ф.А.(№56 в Указе), чьи имена мы находим в Указе от 20 апреля 1945 года и еще другие 8 фамилий.
Существует предположение, что поскольку было направлено 55 представлений на присвоение звания Героя Советского Союза, то Москва затребовала, а где еще 12 человек? Так как в первоначальной информации о десанте, которая сразу прошла в Москву, в Ставку ВГК, было указано количество десантников — 67. Но сообщить фамилии этих 12 человек командование батальона десантников не могло, т.к. не знало их.
Вот тогда, видимо, в Москве, в Наркомате ВМФ и стали добавлять представления к званию еще на 12 достойных людей, но не принимавших участие в десанте Ольшанского, что и привело к такой задержке выхода Указа. И название самого Указа также сделали более общим, а не за участие в десанте.
По представлению Николаевского обкома партии проводник десантного отряда молодой рыбак А.И.Андреев был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 года.
Как выяснили много лет спустя историки и краеведы, перед самой посадкой десантников в лодки к ним присоединился молодой парень из местных рыбаков А.И.Андреев, который вызвался быть проводником.
Таким образом десантников вместе с проводником стало 68.
Участник этого героического десанта, оставшийся в живых- Н.Я. Медведев написал книгу «Нас было 68»....
Но в ней почему-то не упомянуто ни одной фамилии из 12 красноармейцев, вошедших в десант и того, как они действовали ....
Все эти годы краеведы и историки занимались сбором материалов по «Десанту в беcсмертие», как стали называть этот героический десант.
77 лет прошло после окончания войны, но вопрос, кто эти 12 красноармейцев-саперов, приданные десанту, остается открытым.
Николаевский краевед В.Касьяновский, много лет занимающийся поиском материалов по Героям-Ольшанцам, как и ряд других, утверждает, что десантников, высадившихся в Николаевском порту и принявших бой, было 56 человек, вместе с проводником.
Как ему удалось установить, после того как рассохшиеся лодки стали сильно наполняться водой и чуть было не тонуть, то в районе Сиверсова маяка командир десанта приказал подойти к берегу и высадил всех 12 красноармейцев, чтобы хоть как-то облегчить лодки. Проводник остался с десантом. Таким образом, по его мнению в десанте осталось 56 человек (вместе с проводником).
Версию В. Касъяновского подтверждает и Василий Ильич Дитяткин, участник боев за Николаев в 1941г., Григорьевского десанта под Одессой, обороны Севастополя, боев на Малой земле.
С мая 1943 г. и до конца войны он воевал в составе 384-го отдельного батальона морской пехоты, участвовал во всех десантных операциях батальона, за исключением десанта отряда К. Ольшанского, участвовать в котором качестве командира одной из штурмовых групп, ему помешала травма ноги, полученная уже в момент посадки десанта в лодки.
Одно перечисление боевых действий, в которых участвовал этот человек, вызывает уважение к нему.
Он пишет, что «молчал 30 лет, но когда увидел, что о десанте стали писать всякие небылицы, молчат и оставшиеся в живых и не только молчат, но своими выступлениями и периодическими статьями в печать еще больше запутывают этот вопрос» решил послать письма Ф.Котанову, в Музей Ольшанцев в Николаеве, в редакцию «Красной звезды», чтобы рассказать о десанте то, чему был непосредственный свидетель.
Привожу, в некотором сокращении то, о чем рассказал В.И. Дитяткин в своих письмах в 1975 году.
24 марта, в 21.00 отряд моряков, около 170 человек, под командованием К.Ф. Ольшанского подошел к причалу села Богоявленское для посадки на десантные плавсредства, которые подогнали к пристани армейцы понтонного подразделения 28-ой армии в количестве 14 человек, Это были мостовые понтоны.
Однако, они оказались не приспособлены для перевозки людей, плохо управлялись, с них трудно было грести, не обладали достаточной остойчивостью. В результате один за другим три понтона с десантниками, едва отойдя от причала перевернулись, и личный состав оказался в воде. По этой причине дальнейшую погрузку и выход десанта 24 марта отменили.
Когда перевернулся понтон c его штурмовой группой, то Дитяткин получил серьезную травму ноги, после чего Ольшанский приказал ему остаться и передать командование штурмовой группы Кириллу Бочковичу.
25 марта понтонеры пригнали в Богоявленское 7 рыбацких лодок-байд. Они были в плохом состоянии, 5 из них пришлось срочно ремонтировать и конопатить. Помогали в этой работе 14 армейцев во главе с сержантом. Вечером началась погрузка десанта.
Для десанта Ольшанский из 170 моряков отобрал 60 человек для первой волны десанта. Остальные должны были идти во второй волне.
По замыслу командования, чтобы сэкономить силы бойцов-десантников на лодках должны были пойти в качестве гребцов армейские понтонеры.
Они же должны были доставить лодки назад, для погрузки второй волны десанта.
Вечером 25 марта Дитяткин был на причале и
видел погрузку и отход десанта своими глазами.
Вот может быть так, как на этой фотографии, стояли на причале перед посадкой в лодки и десантники отряда К. Ольшанского
На причале по его словам еще находились:
Начальник штаба батальона капитан Самарин, зам. командира по политчасти майор Аряшев и командир 1 роты лейтенант Михайловский, который должен был идти командиром второго эшелона десанта.
Первыми сели в байды, как гребцы, 13 солдат и один сержант,
После загрузки лодок в них поместилось 53 десантника и 14 гребцов, и больше не было возможности возможности разместить хотя бы одного человека.
Тогда Ольшанский подошел к оставшимся и стоящим возле причала 7 морякам и спросил: "Еще двое, кто пойдет? Но с условием – на веслах". Все семь сделали шаг вперед. Он выбрал из них двух человек - Дермановского и Коновалова, сняв на одной байде 2-х армейских гребцов, приказал десантникам занять места этих гребцов.
Для облегчения лодок станковый пулемет был заменен ручным, вместо трех ружей ПТР смогли взять только два.
Таким образом, в лодках оказалось 55 десантников и 12 гребцов.
В пути, в 2-х километрах от села Богоявленское, у Сиверсова маяка, в одной из лодок проломилось днище, а две стали быстро наполнятся водой.
Ольшанский вынужден был повернуть к берегу, провести перегруппировку,
снять 12 армейских гребцов с лодок, чтобы разместить 55 десантников на оставшихся шести байдах.
(Что эта версия Дитяткина достоверна говорит и факт радиообмена между радистом десантного отряда и 384 ОБМП 25 марта 1944г.
Вот сообщение радиста отряда:
«21.20 Невозможно идти- заливает лодки
21.55 Невозможно идти -тонем»).\
Вот почему не возвратилась за вторым эшелоном лодки с гребцами и не было второго эшелона десанта. Вот почему, по его словам, идут бесполезные поиски 12-ти саперов-понтонеров, ушедших в десант.
Далее он пишет:
- «...с группой разведчиков и оставшимися на причале бойцами, не ушедшими в десант, 28 марта был на месте боя и до вечера отыскивали и распознавали своих друзей. Своего друга-Владимира Очаленко я узнал по немецкому пистолету, который ему подарил. Опознавали десантников по оружию, портсигарам, по матроским поясным ремням и бляхам, если невозможно было узнать лицо.
И тот кто там нашел хотя бы осколок медали, тот извините меня, врет, не зная нерушимого закона любого тактического десанта и десантника. Все документы, награды (ордена и медали), письма, погоны сдаются перед выходом в десант. И это положение было строго обязательным для любого, идущего в тыл противника.
Я до сегодняшнего дня могу рассказать, где находилось большинство погибших. И поверьте мне, среди убитых мы не встречали солдат или неопознанных офицеров. И что в тот день было для нас странным, что никто из представителей армии на место боя не искал своих погибших. Не было представителей армии и на похоронах.
Если бы в десанте погибли солдаты армии, то я уверен, что их искали бы на месте боя и обязательно присутствовали бы на похоронах представители армейской части.
Значит 12 человек армейцев, снятых с лодок, в 2-х километрах от Богоявленска, благополучно возвратились в свою часть и о них никто не проявлял беспокойства».
Но в отношении проводника Андреева рассказ Дитяткина не соответствует версии историков и краеведов, по которой этот проводник был взят в десант в самый последний момент и погиб с десантом. Вот что он пишет относительно проводника:
« ..Андреева, как бы взятого проводником в десант, среди них не было. Во-первых, в десант никогда не взяли бы непроверенного человека...,
Во-вторых, Валентин Ходарев на заводе им. 61 коммунара строил, а потом и служил на эсминце «Сообразительный», проводил заводские испытания корабля, а все это происходило вокруг Николаева по фарватеру Буга. В десанте было около 10 уроженцев Николаева, кто хорошо ориентировался на местности. Потому необходимости в проводнике просто не было.....
...Я прекрасно помню и несу полную ответственность за каждое здесь написанное слово...».
Но Дитяткин упоминает о том, что еще 21 марта, когда их батальон наступал на село Богоявленское, то провести их по минному полю у Широкой балки взялся житель этого села, молодой парень, не старше 25 лет, как говорили рыбак, который утверждал, что видел и запомнил место, где немцы произвели постановку мин, и приблизительно знает проход через минное поле. Но при проходе батальона через минное поле проводник сам погиб на нем. Может быть, по мнению Дитяткина, это и был проводник Андреев, которого впоследствии стали считать проводником десанта Ольшанского. (Так что Андреев заслуженно получил звание Героя-sad39)
В бою за село Богоявленское, по словам Дитяткина, «...Константин Ольшанский получил пулевое ранение. После того, как я с Владимиром Очаленко сделали ему перевязку, он просил нас никому не говорить о том, что ранен...».
Об этом до письма Дитяткина не было никому известно.
Значит К. Ольшанский пошел в десант, будучи раненым?! Вот мужество человека-воина!
Что касается радистов и саперов, то то вот его слова:
- «...какой командир будет брать в десант чужого радиста, в отряде были два отличных радиста Григорий Ковтун и Александр Лютый и были саперы: Тищенко, Недогибченко, Осипов, поэтому надобности брать в отряд радистов и саперов со стороны не было никакой необходимости...”.
О четырех человеках, фамилии которых были установлены позднее и которых относят к возможным участникам десанта в качестве саперов и радистов, Дитяткин считает, что, возможно, они были участниками двух корректировочных групп связи, проникшими на окраины Николаева перед наступлением наших войск и погибшими в период 24-25 мая, которых после освобождения города искали армейцы.
Вот такой рассказ бывшего морского пехотинца 384 ОБМП, участника многих десантных операций В.И. Дитяткина, который, как видим, не во всем соответствует официально принятой версии по числу участников этого десанта.
Здесь, как и с 28 героями-панфиловцами, получилось некоторое расхождение христоматийно сложившейся легенды об этом десанте с имевшими место фактическими событиями.
Но глубинная память истории не в том, сколько десантников было на самом деле - шестьдесят восемь или пятьдесят пять, а в том что подвиг этих людей стал святой легендой.
7 ноября 1946 года на месте захоронения десантников был открыт памятник Героям-Ольшанцам (Скульптор А.М. Измалков).
Я был на открытии этого памятника, поскольку жил в Николаеве с мая 1944 года по 1950 год, пока не поступил в Рижское Нахимовское училище
В Николаеве мы с мамой оказались, приехав из Тюмени, где были в эвакуации, попав туда весной 1942 года, пережив первую блокадную зиму в Ленинграде.
Николаев - город моего детства, который остался в моем сердце навсегда. Здесь начал, что называется, ощущать себя человеком, пошел в школу, у меня появился первый настоящий друг, началась вполне осознанная жизнь мальчишки.
И память об Героях-Ольшанцах - это память моего послевоенного детства.
У нас мальчишек подвиг этих героев, о котором так иного говорилось в ту пору, вызывал ребячье поклонение. Мы часто играли в Ольшанцев, разбиваясь на две группы - десантников и немцев, и «сражались» до синяков в разрушенных николаевских домах, которых в городе в то время было очень много. Самое трудное было разделиться на две группы, ведь никто не хотел изображать фашистов.
Бегали в порт, к развалинам тех зданий, где Ольшанцы держали бой, пока туда не закрыли проход.
В развалинах николаевских домов часто находили исковерканное оружие, патроны, иногда неразорвавшиеся гранаты.
Потом патроны бросались в костер и начиналась “стрельба”, от которой еле успевали прятаться за разрушенными стенами.
До сих пор я удивляюсь, как мы, 6-7 летние мальчишки, мотались по всему городу в поисках «приключений».
Это, видимо, тоже были отзвуки войны, когда мы быстро взрослели и считали себя самостоятельными.
На открытии памятника Ольшанцам было такое множество людей, что казалось пришел весь город поклониться памяти Героев-Ольшанцев.
Он открывался как Памятник «67 Десантникам» и стал священным местом для Николаевцев.
Очень запомнилась еще одна история, связанная с тем послевоенным временем в Николаеве.
Вскоре после окончания войны, осенью 1945 года в Николаеве состоялся суд над предателями-полицаями, признанными виновными в совершенных ими преступлениях против своего народа. Они были повешены.
Это страшное действо мне, как и многим другим николаевским мальчишкам довелось видеть.
Помню запруженную людьми всю главную улицу города - Советскую,где на пересечении ее с улицей Херсонской была установлена виселица для этих предателей-полицаев.
Мы мальчишки, взобравшись на ажурные металлические фонарные мачты, стоящие в ту пору на Советской, наблюдали это жуткое действо....
Как подъехали к виселице два студебеккера, со стоящими в них людьми, им набросили на шею петли, машины отъехали…..
А потом детское любопытство побеждало страх перед висящими на веревках несколько дней телами этих людей, мы прибегали туда и издалека рассматривали их, конечно, считая, что так и им нужно -этим предателям.
Нас не смущало это жестокое зрелище, мы, наверное, тоже тогда были жестокими, и нас тогда такими сделала война.
Но прошло некоторое время, и наши детские сердца постепенно отогревались.
И вот мы с моим другом Шуркой Селивановым приносим из дома кое-какую еду, а иногда и несколько раздобытых папирос пленным немцам, которые работали тогда на стройке, в начале улицы 1 Слободской. Там впоследствии открылся Строительный техникум.
У нас уже не было на них злобы, что они были немцы, пришли на нашу землю и лишили нас с Шуркой отцов. Они казались нам хорошими и добрыми людьми, очень смешно пытающимися говорить по русски, показывали нам фотографии своих детей, дарили разные безделушки, сделанные ими.
Недаром говорят, что время все лечит, и ребячьи раны и обиды тоже...
В тридцатую годовщину освобождения Николаева от немецко-фашистских захватчиков 28 марта 1974 года состоялось торжественное открытие нового Памятника-Мемориала легендарному десанту, уже «68 Десантникам», но его авторы сохранили первоначальный замысел первого автора памятника- А.М. Измалкова. Был зажжен Вечный огонь.
Памятник Героям - Ольшанцам
Вечный огонь у места захоронения Героев-Ольшанцев
Около Вечного огня установили пост №1, где несли почетную вахту учащиеся школ города.
Памятники и памятные знаки установлены в целом ряде других мест Николаевщины.
Памятник Героям-Ольшанцам в селе Богоявленское
Николаевцы бережно хранят память о Героях.
Все оставшиися в живых Герои-Ольшанцы стали почетными гражданами г. Николаева.
В Николаевской области один из поселков назван «Ольшанское».
В г. Николаеве открыт Музей боевой славы Ольшанцев, создана диорама «Ольшанцы».
Именем К. Ольшанского был назван большой десантный корабль ЧФ.
В честь подвига названа малая планета 2310 Ольшания (Olshaniya), которая была открыта 26 сентября 1974 г. в Крымской астрофизической обсерватории.
Периодически приезжал в Николаев. Всегда с замиранием сердца ходил по знакомым с детства местам.
Последний раз побывал в Николаеве в 2010 году. Приходил к Мемориалу поклониться памяти Героев. Вечный огонь горел и пост №1 стоял.
Когда в 2014 году начались в Незалежной события на майдане, то Николаевцы, защищая Мемориал, разбили палаточный лагерь рядом с ним, чтобы предотвратить ожидаемое нападение со стороны бандеровцев.
Мэр города Юрий Гранатуров тогда официально заявил, что он готов сдать мандат, если потребуется, и идти защищать памятник вместе с народом.
К сожалению в конце 2014 года вечный огонь был потушен.
Но воздвигнутый Мемориал «68 Десантникам», надеюсь, остается для Николаевцев священным местом и сейчас.
.
Капитан 2 ранга в отставке Сидоренко Владимир Пантелеевич, 
]
