Капитан 1 ранга Захаров Павел Владимирович, ветеран Поисково-спасательной службы ЧФ
С августа 1972 по август 1979 гг. мне посчастливилось служить на спасательных судах Черноморского флота. Сначала на СС-26, потом на СС «Эльбрус». Посчастливилось, потому что судьба столкнула меня с удивительными людьми – настоящими профессионалами, беззаветно любящими море и свою нелёгкую профессию. С признательностью и благодарностью вспоминаю моих первых командиров и старших товарищей, сыгравших огромную роль в моём становлении как офицера: Крота О.С., Жбанова А.В., Коптяева В.И., Пальчиков В.П., Юрганова В.Ф., Беспалова В.Г., Абакумова К.В., Ковальчука Н.А. Вспоминаю и многих других офицеров, делившихся со мной профессиональными знаниями, житейским опытом, а порой и частью зарплаты. Служба спасательных судов и в мирное время почти не отличается от военного. Почти непрерывные дежурства в готовности, экстренные выходы, помощь аварийным судам, тушение пожаров, участие в учениях, обеспечение погружений подводных лодок сменялись длительными выходами на боевую службу. При этом напряжённая корабельная жизнь не предполагала особых различий по основной военной специальности. Дежурство по кораблю и на ходовом мостике одинаково несли и штурмана, и связисты, и водолазы, и врачи, и снабженцы. С огромным уважением я вспоминаю врачей-спасателей: Старчу Л., Ляпина В.М., Вдовиченко Ю.Н., Скоца В.И., Савельева А.Б. Это уникальные профессионалы, умудрявшиеся в экстремальных условиях оказывать не просто квалифицированную медицинскую помощь, а проводить в море уникальные операции, на которые и в стационарных госпитальных условиях не каждый врач согласится. Врачам-спасателям посвящается этот рассказ. В начале декабря в Средиземке неуютно. Судьба, а точнее офицеры из УБП флота свели в пятьдесят второй точке сразу три корпуса. Громадина корабля комплексного снабжения «Березина» огромным серым утюгом почти неподвижно лежала на пенных волнах штормового моря. Волны ей не страшны с её двадцатью пятью тысячами тонн водоизмещения. Рядом поплавком прыгал на волнах «горбатый» – так на флоте называли спасатели пр. 527. И уж совсем тяжко приходилось «букашке» – подводной лодке 641Б проекта. В соответствии с месячным планом осуществлялось пополнение запасов кораблей. В ходе пополнения запасов, при швартовке кораблей, на ККС «Березина» лопнувшим капроновым швартовым тяжело травмировало двух матросов. Оба упали на железную палубу. У первого, который принял затухающую силу (до этого сила удара каната частично разрядилась на снесённых им леерных стойках), от удара голова заметно деформировалась. Второй хотя и лежал без сознания, но голова его видимых травм не имела. Корабли между тем разошлись. К раненым тут же сбежалась часть походного штаба эскадры, поскольку эти офицеры по корабельным расписаниям к боевым постам не приписаны. Тут и доктора подоспели, хоть и не первыми, зато с санитарными сумками, санитарами и с носилками, еле протолкнулись через штабных офицеров и услышали их диагноз: «Ну, этот, что с вмятиной, уже не жилец!». Минут через пять перенесли матросов в корабельный лазарет и начали готовить операционную. Из судовых медиков – один майор, а второй капитан. С обоих пот льёт ручьями. Через несколько минут надо делать операцию, да не просто операцию, а может быть и трепанацию черепа! Это вам не с тараканами бороться и на попе «чирики» лечить! Да вот хирургического, общего на двух врачей опыта, было явно маловато. Надо же так попали! Тяжёлый случай, но надо матроса спасать. Второй матрос жив, глубоко и ровно дышит. А тут ещё адмирал вокруг бегает и яростно орет: «Не спасёте человека – честное адмиральское слово даю, сгною!!! Живыми вы к жёнам не вернётесь!». Это он по-адмиральски настраивал врачей на ударный труд. И вот тут доктора вспомнили о спасателе. Так ведь на спасателе целых два доктора – вот пусть нам одного и пришлют на усиление. Адмирал – на мостик и командует по «Каштану»: Вернуть спасатель к «Березине!». Спасатель, как будто осознавая крайнюю необходимость в его помощи, безукоризненно быстро пришвартовался к «Березине». Ветер, волнение! С большим трудом подали сходню и переправили врача-физиолога Степана Скоца на соседний борт. Там его уже встретил коллега – капитан медицинской службы. Майор в это время дежурил у раненого. Врач со спасателя представился коллеге. Прибыли в лазарет. Степан ощупал осторожно голову матроса. Вывод один – трепанация неизбежна и делать её надо срочно! Тут же стал вопрос – кто будет делать операцию, а кто ассистировать? Майор сразу пошёл в отказ: «Я давно, ребята, не оперировал, а если и оперировал, то дальше панариция не заходил». Замялся и капитан: «Вроде ординатура за плечами есть и пару аппендицитов в море сам прооперировал. А с другой стороны, трепанацию никогда не делал и близко при этом не был. А если матрос не выживет, то тут конкретный расклад пойдет! Кто оперировал – того и под следствие». В общем, замялся и капитан. Вот тут Степа не выдержал и говорит: «Ладно, коллеги, если вы не против, то парадом командовать буду я. Я два месяца как из ординатуры и при трепанации ассистировал». «Не против, не против!» – хором, как будто два месяца репетировали, рявкнули коллеги. А дальше началась труднейшая операция. Заметьте, в корабельном лазарете и при ощутимой качке. Для начала надо было определить, каким препаратом проводить анестезию. С данной тяжестью травмы особо выбирать не приходилось, остановились на двухкомпонентном препарате. При этом один компонент попадает в вену через капельницу, а второй надо медленно, очень медленно вводить в резиновую трубку, по которой поступает первый компонент. Тут важная особенность – если переборщить со вторым компонентом, то сердце может давать перебои, вплоть до остановки. Сначала врачи обеспечили анестезию. Первым делом Степан оскальпировал область повреждения, зачистил надкостницу. Потом он тонким сверлом и ручной дрелью, чтобы сгоряча не засверлить мозг электроинструментом, высверлил по окружности повреждённого участка приблизительно через сантиметр штук пятнадцать дырок. Далее, с ювелирной точностью, в эти дырочки Степан умудрился продеть специальную проволоку с насечкой типа пилки для лобзика. И вот так по кусочку, этой самой проволочкой он пропилил всю окружность. Потом кусок черепной коробки поддели, вычистили мельчайшие осколки, обработали рану и тут раненый вдруг задёргался! То есть анестезия стала недостаточной. – Компонент! – рявкнул Степа капитану. А капитан, с перепуга, позабыв про все эти «медленно, очень медленно», впрыснул лишку в вену. И вот тут, как в плохом романе, произошло самое худшее из теории применения этого препарата – сердце матроса остановилось. – Камфару! – скомандовал Степан. Впрыснули камфару. Не помогло. Массаж сердца и дыхание рот в рот не помогает! Дефибрилляция! Со второго удара сердце матроса заработало вновь. Далее всё пошло более или менее гладко, почти как по учебнику. В конце операции поставили дренаж и забинтовали рану. Детальный осмотр второго пострадавшего показал сильнейшее сотрясение головного мозга. Но давление и общее состояние матроса было в границах допустимого. В общем, накачали его медикаментами, а операцию решили не делать. Расписав круглосуточное дежурство возле раненых, два свободных врача пошли отдыхать. Ни в этот злополучный день, ни в последующие дни Стёпу на его судно не отпустили. Через пару суток «Березина» проследовала в назначенную точку для передачи раненых, а в кильватер ей шлёпал наш «горбатый». Почти через неделю после операции, около полудня начали передачу раненых на госпитальное судно «Кубань». И вот тут на глазах Степана произошло непостижимое. Первым по трапу перенесли матроса с сотрясением. Он был в полном сознании и его благополучно доставили на принимающее судно. Вторым несли матроса, пережившего трепанацию, а вот с ним – опять экстрим. Неудачный, невезучий какой-то матрос. При транспортировке на носилках больных положено привязывать привязными ремнями, чтобы они случайно не выскользнули из носилок. Так вот при переносе прооперированного матроса корпуса судов волной внезапно сместило: госпитальное судно – вверх, а «Березину» – вниз. Один из переносивших санитаров подскользнулся, сбил второго – и носилки с матросом нырнули в воду! «Все! – подумал Стёпа, – Писец! Конец матросу!». А ведь как он боролся за его жизнь?! От жалости к многострадальному матросу и к своим пропавшим трудам у Стёпы, у врача-спасателя, который насмотрелся в своей жизни «жмуриков», на глаза навернулись слёзы. Но тут! Вот оно русское! Наше фирменное раздолбайство и бесшабашная храбрость. Ближайший из стоявших у борта мичманов моментально среагировал, сорвал с себя спасательный жилет и прыгнул за борт! На минуту он скрылся под водой и чудом, чудом ухватил носилки. За мичманом прыгнул матрос, уже с линем. В общем, минут через пять всех вытащили. Снова искусственное дыхание и массаж сердца! И это человеку с дыркой диаметром пять сантиметров в голове. И Чудо! Матрос снова ожил! В этот же день Степан вернулся на корабль. Его встречали как героя. Все поздравляли, жали руки, пытались наливать. Замполит провентилировал обстановку в своих политбойцовских кругах и сказал Стёпе, что орден ему обеспечен. На радостях командир освободил героического врача от всех вахт на трое суток, которые он добросовестно отсыпался в каюте. А кончилось всё банально: прошедшая строгую цензуру статья в газете «Флаг Родины», из которой трудно было понять, что же на самом деле происходило в море, и грамота от командира эскадры, того самого, который матерился. И всё. Правда, спасённый матрос дважды приезжал в Севастополь, заливал Степана коньяком и водкой, называя вторым отцом, и года четыре писал письма. С головой у него был полный порядок. В последнем письме он написал, что на дырку в черепе ему наложили «заплатку» из какого-то дорогущего металла и что он женился.
Честное слово, хотел написать о двух самых популярных политических брендах — свобода и демократия, которые продаются обычно вместе, но опять увлекся сирийскими делами, потому что информация, которая сама идет в руки, заслуживает того, чтобы вы ее знали. Сначала посмотрим, чем занимались США перед тем, как Керри и Лаврову встретиться в Женеве. После небольшой паузы ЦРУ возобновило поставки вооружения сирийской оппозиции, т.е., ранее разрешенные «нелетальные» виды вооружения были дополнены «летальными». К этому еще нужно добавить усилия Госдепартамента, через который сирийские «активисты» получают невоенные грузы — грузовики и прочее. Учебная база ЦРУ в Иордании уже успела выпустить 300 «специалистов», полностью готовых к использованию современного американского вооружения, и направила их в ряды «активистов». Оживились центры по подготовке «эффективных менеджеров». Это — специалисты по местному самоуправлению, предназначенные для районов, контролируемых оппозицией, особенно тех, где держат оборону связанные с международной Алькаедой отряды, типа фронта «аль-Нусра». Этих специалистов называют «новыми умеренными лидерами», и они должны придать благопристойный имидж умеренной оппозиции. Лобби, которое в США настаивает на американском участии в сирийских делах, в основном, управляется давним другом семейства Бушей — саудовским принцем Бандаром бин-Султан Аль-Саудом, послужной список которого весьма примечателен. Сегодня из его щедрых рук кормятся американские политики, которые не дают забыть обещание, данное еще Бушем-старшим, что «Америка должна покончить с тиранией в этом мире». Ранее он был послом Саудовской Аравии в США, в 1980-е годы участвовал в поставках вооружения никарагуанским контрас. В Афганистане он вооружал моджахедов и содействовал появлению Алькаеды. И вообще, всегда стремился быть там, где пахнет деньгами и оружейной смазкой. Сегодня он возглавляет саудовскую разведку и выступает своего рода координатором всех денежных и материальных потоков, которые идут из стран, поддерживающих сирийскую оппозицию, в Сирию. Если сравнивать масштаб его деятельности с нашим Виктором Бутом, то по американским законам на несколько жизней в американской тюрьме принц давно заработал. Но американцы своих не сдают. Справедливости ради, упомяну вскользь Катар и его «Аль-Джазиру», которые обеспечивают политическое прикрытие. В финансовых схемах Катар тоже участвует, как и Объединенные Арабские Эмираты. Для сторонников неправительственных организаций с большим удовольствием рассказываю, как организованы поставки военных грузов из США. Главным инструментом, с помощью которого происходит «распил» американского бюджета, выделяемого на сирийские дела, является неправительственная организация с невинным названием «Группа поддержки Сирии». Эта организация имеет юридический адрес в Вашингтоне, и была создана несколькими инициативными ребятами во главе с канадским сирийцем по имени Луай Сакка. Он и его единомышленники в декабре 2011 года неожиданно, за баночкой безалкогольного пивка, пришли к мысли, что Сирия больше не может существовать без вооруженной революции. Сириец с канадским паспортом перестал спать, думая о своей многострадальной родине, которой управляет недемократический тиран Асад. В июле 2012 года эта организация получила от американского казначейства специальную лицензию на право по своему усмотрению направлять получаемые из американского бюджета средства на нужды сирийской оппозиции. В ответ только требовалось соблюдать бухгалтерскую отчетность и не забывать вовремя сдавать подписанные генералом Салимом Идрисом (руководитель «высшего военного совета», якобы командующий всей вооруженной оппозицией) расписки в Госдепартамент США. Еще Казначейство требовало, чтобы средства не попадали в руки организаций, которые в США считаются террористическими. Кстати, фронт «Аль-Нусра» в том списке значится. Принц Бандар и в никарагуанских делах довел всё до финансово-политического скандала, и в Сирии у него скоро получится то же самое, поскольку СМИ уже стали подозрительно относиться к писулькам, которые в «Группе поддержки Сирии» именуются финансовыми отчетами. Тот, кто думает, что «распил» — это русское изобретение, просто не знает, что такое Запад и как элегантно бюджетные и иные деньги подвергаются «распиловке» там. Группа на «халявные» деньги создала свои склады на границе Сирии с Турцией и Иорданией, которые работают весьма интересно. На эти склады могут приехать бойцы с доверенностью от полевого командира, получить необходимое на складе, и составить список с точностью до количества ящиков. Иногда просьбы полевых командиров носят совершенно конкретный характер, например, выдать материалы, необходимые для создания автомобиля-фугаса. В документе на «отпуск товара» всего две подписи — представителя полевого командира и завскладом. Так кончают свою позорную жизнь американские бюджетные деньги. На все эти склады есть еще один дополнительный «смотрящий» — бывший сотрудник Пентагона, имя которого не разглашается, как, кстати, и функции. При такой организации работы складов отделить «чистых» от «нечистых», т.е., радикалов от умеренных, конечно, невозможно, да никто всерьез и не старается этого делать. Поэтому оружие в итоге попадает в разные, не всегда чистые руки, и может оседать далеко за пределами Сирии. С удовольствием сообщаю, что среди террористов, захвативших принадлежащий израильтянам магазин в Кении, шестеро оказались гражданами США. Во главе группы, по слухам, стояла «белая вдова», муж которой в свое время взорвал вагон в лондонском метро. Стало быть, у нее и еще одного члена паспорта подданных Великобритании. Это плата за двойные стандарты. Не так давно «Группа поддержки Сирии» выпустила книжку, под названием «Ты — боец, а не убийца». В этой книжке-раскладушке на каждой странице по две картинки: на левой нарисовано то, что должен делать боец «свободной сирийской армии», а на правой — то, что не должен. Мне особенно понравились две страницы. На одной — слева между двумя ладошками нарисован какой-то мальчик-с-пальчик, а справа –перечеркнутая красным картинка, на которой чьи-то добрые руки протягивают ребенку «калашников». На другой — сирийская семья, как живой щит, привязана к «внедорожнику» в кузове которого установлен крупнокалиберный пулемет. И не очень понятно — это запрещено или инструкция к действию? Умилила картинка, на которой вооруженный «активист» не нападает на своего лежащего на земле противника, а помогает упавшему подняться. Самыми последовательными сторонниками идеи свержения Асада вооруженным путем являются американские сенаторы Джон Маккейн и Линдси Грэм. Последний недавно заявил: «Мы каким-то образом создали соглашение, которое работает следующим образом: Путин занимается разоружением Асада. Это хорошая идея? Да, это все равно, что поручить Аль Капоне следить за исполнением «сухого закона» в Чикаго». В предыдущей публикации я уже упоминал группу из четырех сенаторов, потребовавших введения санкций против российских банков как способствующих пребыванию Асада у власти. Интересно отметить, что такими группами легко манипулировать, причем, не только с помощью узаконенных в США лоббистских организаций. Например, в этой группе из четырех человек (два демократа, два республиканца, двое мужчин, двое женщин — совершенно случайно), по крайней мере два сенатора имеют далеко не безупречное прошлое и только «чудом» избежали уголовного наказания, благодаря нынешней сенатской неприкосновенности. Один из сенаторов (специально не указываю пол) на посту прокурора успешно занимался развалом коррупционных дел, а другой делал практически то же самое на посту судьи. Уважаемые мои читатели, это вам ничего не напоминает? Вот поэтому я и хотел написать о свободе и демократии, а написал снова о Сирии, потому что Сирия хотя бы существует на карте, а остальное — только в наших умах, да и то подверженных отчаянному воздействию извне.
Ознакомительная экскурсия была проведена для школьников третьего класса школы самоопределения № 734, 12 сентября. Присутствовало 23 человека, преподаватель и несколько родителей. Ребятам рассказали про историю создания клуба, провели по территории и помещениям клуба, показали все достопримечательности, музей, судоверфь, где строятся и ремонтируются плавсредства Клуба. Познакомили с достижениями двадцатипятилетней работы организации и особенностями клуба, направлениями его работы.
Позже все ребята катались на колесном парАходе «ЕМЕЛЯ» с песнями, викторинами и играми, благодаря которым школьники узнали много нового и интересного, познакомились с необычными морскими терминами, а чтобы они лучше усвоили материал, в конце экскурсии была проведена викторина на его закрепление. Школьники узнали много новых игр и конкурсов. Погода в этот день удалась на славу, солнечная и теплая. После прогулки на колесном парАходе, ребята с большим удовольствием пили фирменный, душистый, морской чай со смородиновыми листьями и различными сладостями.
Общее время проведения экскурсии составило более 3-х часов. В конце экскурсии все дружно сфотографировались у памятника П.С.Нахимову, а М.Г.Шадрин, командор Клуба, выпускник Нахимовского училища, показал военно-морской флаг, где выпускники его группы, ветераны-нахимовцы обозначают знаменательные даты их общих встреч. Школьникам и преподавателю очень понравилась эта идея с флагом и они решили сделать свой флаг, на котором будут записывать знаменательные события школьной жизни.
Ребятам не хотелось уходить, но они твердо пообещали придти в Клуб снова весной и даже поучаствовать в соревнованиях по народной гребле с воспитанниками нашего Клуба.
Зимой Елена Сергеевна руководит народным театром. Отставные офицеры, матросы с кораблей, девушки, служащие в береговых учреждениях, офицерские жены — все они отдают театру весь свой досуг. Славные люди! Правда, первое время пришлось кое с кем повоевать: так же как и в профессиональном театре, тут существовали «премьерши», стареющие, но не желающие уступить право играть молодых — молодым. Боролись за главные роли; никто не хотел играть маленьких ролей, даже те, кому большие были не по силам. К счастью, с Еленой Сергеевной спорить не стали: слишком велик авторитет. Пьесы выбирали все сообща и тут тоже полагались на ее вкус. Недавно хотели поставить пьесу, будто бы смело затрагивающую проблему флотской жизни. Елена Сергеевна прочла пьесу Юрию. Он долго ходил по своему кабинету, натыкаясь на стулья. — Я всю жизнь боролся за честность, за ответственность офицера перед партией, флотом; воевал с ложным пониманием дружбы, товарищества, с круговой порукой. А герой пьесы Платонов, командир корабля, всем своим поведением утверждает обратное: попустительствует нарушителям дисциплины; подавляя своим авторитетом, заставляет своих подчиненных лгать, обманывать начальников... Она сказала, что в театре многие возражают против пьесы (покривила душой: почти все были «за». Один Петр Иванович Васьков, политработник, отказался играть Платонова. «Я не разделяю его убеждений», — сказал он). «Искусство должно нести правду жизни, — думала Елена Сергеевна, — но не выдавать ложь за правду, отсутствие морали — за мораль, ложное понятие о дружбе — за дружбу, пародию на любовь — за любовь». Во флотском театре пьесу ставить не стали. Ее поставил местный театр...
С 1947 года располагался в городе Лиепая. В 1992 году, в период вывода войск из Прибалтики, вернулся в Кронштадт.
Солнце багровым шаром так неправдоподобно быстро выползало из моря, что, казалось, поднимается оно на сцене театра при помощи торопливого машиниста. Море стало на минуту темно-багровым, потом посветлело. — Леночка! — Ау? — Я, кажется, сегодня проспал. Услышав голос хозяина, из сада ворвался Буян, положил Юрию Михайловичу на грудь мокрые лапы, попытался лизнуть лицо. Много лет назад, в дни войны, вестовой Вася Кашкин услышал в горящем доме жалобный плач. Вася, задыхаясь от дыма, толкнул дверь — в комнате было пусто, толкнул другую — и наткнулся на остроухую овчарку. Овчарка была мертва — она задохнулась. Под ней копошился черный комочек—она прикрывала щенка своим телом. Вася понял, что писк щенка он и принял за плач ребенка, упрятал щенка за пазуху, пробился к выходу и долго стоял на улице, жадно глотая воздух, насыщенный морской солью. Он шел на корабль, ощущая биение маленького сердечка. Щенок зашевелился, высунул мордочку и, кашляя, икая и захлебываясь, стал дышать и, казалось, никак не мог надышаться. Мордочка у него поседела. Его и назвали тогда Стариком. Старик десять лет был верным другом Крамского. Когда он погиб, краснофлотцы привели своему командиру любимца команды — Буяна. Буян заменил Старика.
— , подай мне ботинки... Да, да, встаю, Леночка! Крамской слышит ее легкие шаги. Много лет назад он полюбил ее сильной настоящей любовью и понял: то, что было с Любовью Афанасьевной, было скороспелым и неглубоким чувством. Он не предполагал, что Любовь Афанасьевна окажется ко всему еще скверной матерью. И, сохраняя семью своим малышам, потерял Леночку на долгие годы. Шла война, были бои, взрывы мин и торпед, раны, койки в госпиталях — но он не забывал Леночку. И вот наконец они вместе, живут дружно и жалеют только, что растратили годы на пустых и недостойных людей, какими были ее муж и Любовь Афанасьевна. Ростислав крепко стоит на ногах. Командует кораблем. Младший, Глеб... отсидел год не то в тюрьме, не то в лагере, Глеб не любил, разумеется, распространяться об этом; отслужил в армии положенный срок — и армия, кажется, его исправила: пропал заносчивый тон, не слышно разговоров о московских приятелях — обладателях дач и машин, о веселых пикниках и попойках. Глеб работает на заводе, женился. Кто бы мог подумать? Глеб, донжуан, порхавший, как мотылек с цветка на цветок, женился и не сводит влюбленных глаз с Инны, хорошенькой и молоденькой актрисы. Начинающей, но успевшей уже сменить три театра: в каждом она удерживалась только до середины сезона. «У нее неуживчивый характер?» — спросил Крамской Глеба. «Что ты, ангельский!» — возразил младший сын. Ему виднее.
. По одноименной пьесе А.Салынского в постановке Центрального академического театра Советской Армии. О подвиге разведчицы Нилы Снежко в годы Великой Отечественной войны. Роль главной героини, Нилы Снежко, была мечтой многих актрис.
Как-то Крамской видел Инну на сцене. Она играла юную разведчицу, погибающую в гитлеровском застенке. В зале вынимали носовые платки, громко сморкались и повторяли: «Какая хорошенькая!» Ей много хлопали, вызывали несколько раз. Роль помогла подготовить ей Леночка. Может быть, Инна повторяла заученное, как попугай? В тот вечер Глеб решил отпраздновать успех Инны, и они пошли всей семьей в «Глорию», лучший таллинский ресторан. Инну называли «принцессой Анной» — чем-то она походила на маленькую героиню «Римских каникул». Она кокетничала напропалую и с Ростиславом (что не нравилось Але), и со свекром (это смешило Леночку). Во всяком случае, вечер провели весело. Но будет ли счастлив Глеб с Инной?
6
Крамской с Буяном отправляются на прогулку. Солнце светит по-летнему — стоит бабье лето. Море нынче все в серебряных блестках. Буян, выгребая лапами, плывет за брошенной палкой. Над водой торчат его острые темные уши. Вот он возвращается с торжествующей мордой, тащит в зубах палку: задание выполнено. Услышав похвалу, улыбается и лает на рассерженных чаек. Чайки — его враги. Стоит зарыть кусок колбасы — они пикируют с неба и уносят добычу. Да вдобавок хохочут. Сейчас пес им мстит. Гулко рокочет мотор рыболовного траулера. На одной из моторок в море ходят три молодые, крепкие женщины, возвращаются они с уловом не хуже мужчин. Морячки! Пастушка в ситцевом платьице идет за стадом, на ходу читает книжку. Это — внучка старого рыбака, Хильда, скоро уедет в древний Тарту, в университет.
В садах еще много осенних цветов, летают прозрачные паутинки; повсюду золотые березки и рябины, увешанные тяжелыми гроздьями рыжих ягод. Рядом лес, полный брусники, грибов и запоздалой черники. Все это Юрий Михайлович видит, как в дымке, но все-таки видит! Слышит зато он прекрасно и шелест леса, и гулкий плеск моря, и говор моторки, выходящей на лов, и голоса рыбаков на причале, и треск учебных выстрелов на стрельбище пограничников... Он — не сдается. Послезавтра за ним приедут из Таллина — у него лекция для молодых офицеров. — Зайдем, Буян, навестим Желчного Старика! Желчным Стариком Крамской называет капитана дальнего плавания Яануса Хааса. Хаас, вдоволь поплававший по морям и закончивший жизнь рыбаком, всегда чем-нибудь недоволен. Ворчит и ругает на чем свет стоит и своих товарищей-рыбаков, и правление колхоза. Нелегко найти путь к сердцу Хааса. Судьба эстонца сходна с судьбой Юрия Михайловича. Крамскому отказали служить глаза, Хаасу — ноги. Хаас с превеликим трудом добирался до шхуны. Потом его водили на причал под руки. И он, старый моряк и рыбак, сидел на руле, пока председатель колхоза не запретил рыбакам брать Хааса в море. — Пьянчужка пересадил меня со шхуны в качалку! — жаловался Крамскому Желчный Старик. С той поры он целыми днями сидел у окна, за которым шумело море. Он был еще крепок, грудь атлета, обветренное лицо моряка, и если бы не ноги... Хаас был еще полон жизни и не мог смириться с тем, что приходится сидеть дома и смотреть, как другие выходят в море. — Этот пьяница считает меня инвалидом! Он зол на меня за то, что я выложил ему правду в глаза. Я сказал, что он недостоин быть коммунистом. Крамской понимал, как тяжело быть вычеркнутым из жизни. Он сочувствовал этому еще сильному человеку, сходил к председателю и поговорил о Яанусе Хаасе. Председатель злобно спросил: — А вы знаете, товарищ Крамской, что Хаас был выслан в Сибирь? — За что? — Его брат бежал в Швецию. Люди говорят, что Яанус был «лесным братом» («лесными братьями» в Эстонии называли бандитов).
— Люди говорят? — спросил Крамской, в упор глядя в глаза председателю. — А вы сами? Заплывшие глазки забегали. Председатель был под хмельком. Крамской не поленился съездить в город. Узнал то, о чем сам Желчный Старик почему-то умалчивал. Когда Эстония присоединилась к Советскому Союзу, он, Хаас, добровольно привел из Аргентины пароход, на котором служил капитаном, и в лице кораблевладельцев нажил злейших врагов. После войны он пробыл несколько лет в ссылке, в Сибири, но давно реабилитирован. На общем собрании колхоза Юрий Михайлович заговорил о Яанусе Хаасе. Его поддержали. Решили, что Яанус будет ходить на лов. На шхуну его станут приносить на руках, — благо, дом его возле причала. С тех пор Хаас потеплел — ему рассказали, видно, о вмешательстве Крамского товарищи. Они стали почти что друзьями. Во всяком случае, Хаас охотно рассказывал о своих странствиях (где только он не бывал!), любил слушать Крамского, но замыкался, лишь разговор заходил о его мытарствах на родине. Сейчас Хаас живет один. По утрам прибегает веселая Элли, соседская дочка, худенькая, энергичная, приносит из родника воду, убирает в доме, помогает умыться, готовит прибор для бритья и несложный обед: чистит картофель и камбалу, трепещущую в ее ловких руках, и варит щи из соленой свинины.
Медики Хаасу не могут помочь, хотя врач из районного города, приезжая к больным, заходит и к Яанусу. «Что, пришли посмотреть, не окочурился ли?» — спрашивает обычно Желчный Старик. Врач не обижается. Больные часто бывают озлоблены — на болезнь свою, мешающую им жить, на врачей, которых они считают виновниками своих страданий... Как-то сегодня он, старый Яанус? — Добрый день, капитан, — говорит Крамской, привязывая у двери Буяна. Желчный Старик в плохом настроении. Он покрикивает на Элли, готовящую обед. — Проклятый прогноз! — говорит он гостю, показывая на море. С противоположного берега бухты наползает туман, накрывает грязно-желтые волны, берег и изгороди; скоро накроет и весь Кивиранд. — Как здоровье, капитан? — спрашивает Крамской. — Они по прежнему как плети, — показывает Хаас на прикрытые клетчатым пледом ноги. — А когда-то прочно упирались в палубу, ходившую ходуном! И когда возвращался я в Кивиранд (еще живы были мои старики), такая же девчонка, как Элли, светловолосая, прыткая, словно коза, прибегала ко мне вечерком на свидание. Теперь Анни давно замужем в Таллине, за солидным и толстым хозяйственником. А бывало, говорила, задыхаясь от счастья: «Я твоя на всю жизнь». На всю жизнь! Ее хватило лишь на год. Больше она не ждала. Будь они прокляты, женщины! — За что вы нас так, дядя Яанус? — обижается Элли. Руки у нее в мыльной пене, она .
— За дело. Сегодня председательша, сам слышал, на причале ворчала: долго ли вы безногого инвалида будете таскать на руках? — Но не председательша и не председатель решают вашу судьбу, капитан, — успокаивает его Крамской. — Все решено коллективом. — Решено, решено! — сердится Желчный Старик. — Один скажет, другие повторяют за ним, как бараны. А мне, капитан, без моря — не жить. Повешусь вон на той перекладине. — Да что вы, дядюшка, говорите! — Элли в ужасе. У нее округлились от страха глаза. — И ты придешь и вытащишь то, что было Яанусом Хаасом, из петли! — пугает он еще больше девчонку. — Беги-ка, Элли, отсюда. — Но я еще не домыла посуду. — Домоешь после.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Письмо Путина в «Нью-Йорк Таймс» неожиданно наделало много дел, причем, таких, которых никто не предполагал. Если на публике американские политики пытаются сами себя убедить в том, что именно силовое давление США на Сирию заставило Асада и Путина пойти на переговоры (первым такую мысль подсказал израильский премьер), то в экспертной среде нет-нет да и промелькнет здравая мысль о том, что президент Асад в одночасье превратился из изгоя, диктатора, международного преступника, которого нужно лишить во что бы то ни стало власти, в равноправного партнера США по международным переговорам. Один из «творцов» иракской войны заявил: «Асад от преступного мясника поднялся до партнера по процессу разоружения». Нужно сказать, что процесс действительно пошел. Сирия присоединилась к международной конвенции, запрещающей использование химического оружия, готова в ближайшее время передать предварительные данные о количествах и местах хранения такого оружия и максимально сотрудничать со всеми странами и организациями по инвентаризации, постановке под международный контроль и по окончательному уничтожению химического оружия всех типов. Американцы, со своей стороны, не устают повторять, что Асаду они все равно не доверяют, он обязательно что-нибудь нарушит, вот тогда они и ударят. Ну, а если вдруг не нарушит, то кто мешает сделать вид, что нарушил, и ударить все равно? Россия готова в рамках международных усилий по химическому разоружению Сирии направить туда подразделения войск химзащиты и бригаду спецназа для охраны химических арсеналов и наших специалистов. Кроме того, Россия высказала свои пожелания о том, кого бы хотела видеть в Сирии в качестве партнеров. Назывались страны, имеющие наибольший опыт по охране объектов хранения химоружия и его уничтожения, в частности, Голландия. Пока единственным бенефициаром всего происходящего является Израиль, который еще недавно вызвал панику у всего своего населения бесплатной раздачей противогазов, а сегодня уже может вздохнуть спокойно: если верить Асаду, то в середине следующего года химического оружия в Сирии не останется– бодались Керри и Лавров, а результат свалился в ручки израильтян. Вот это и называется эффективным менеджментом. После путинского письма произошло еще одно неожиданное важное событие. Место действия — небольшой городок на границе Сирии и Турции. В нем две группы вооруженной оппозиции целый день воевали друг с другом. Результат — 11 погибших. Началось все банально просто. Группа «активистов», признающих над собой власть Алькаеды, арестовали немецкого врача, обвинив его в шпионаже. «Активисты» из Сирийской свободной армии, не признающие Алькаеду, пошли доктора выручать. Спор затянулся на целый день, результат известен. Доктор жив. Как ни странно, это событие тоже имеет отношение к письму Путина. После письма Запад спохватился и в пожарном порядке пытается очистить оппозицию от влияния Алькаеды. К сожалению, западные специалисты, работающие с вооруженной оппозицией, мыслят свою работу в основном как проведение провокационных спецмероприятий. Обычная бытовая провокация выглядит следующим образом. В населенном пункте есть место, где всегда толпится народ. Это — лавка, пекарня или другое место, где привыкли собираться местные жители. Вдруг там появляется молодой весьма агрессивный человек и набрасывается с обвинениями в шпионаже или другом проступке на кого-нибудь из местных. Провокация заканчивается, убийством, захватом с целью выкупа или иным положенным по сценарию образом, но почти всегда не обходится без стрельбы. Стрельба при решении местных конфликтов ведется в воздух и сопровождается угрожающими криками. В случае более серьезных провокаций появляются убитые. В этот раз операция носит масштабный характер, поскольку спонсоры оппозиции решили, что пора размежеваться с Алькаедой. Но, похоже, что это всё политический макияж. Изгнать из оппозиции несколько наиболее боеспособных отрядов, значит, ослабить «активистов» оппозиции и укрепить положение Асада. Пока дело до дележа власти не дошло, кому какой отряд подчиняется, никто вспоминать всерьез не будет. Будут лишь показные действия. В последние дни резко увеличилось количество упоминаний Ирана. Израиль в лице своего премьера продолжает повторять, что эффективная политика не может быть без эффективной угрозы применения военной силы, поэтому все действия Запада по отношению к Сирии должны прочитываться иранским руководством как репетиция действий против Ирана, если Иран не откажется от своих ядерных амбиций. Иранский президент уже сделал соответствующее заявление об отказе от ядерной программы. Обама и генсек НАТО успели положительно отреагировать на это заявление, и все бы было хорошо, но тут раздался из ветвей громкий голос израильского премьера, мол, Рухани вводит международную общественность в заблуждение, поскольку он ее уже вводил, намекая на тот период, когда Рухани был главным иранским переговорщиком с Западом по поводу ядерной программы. Первым западным лидером, с которым у Рухани назначена встреча, является Франсуа Олланд, и встретятся они в кулуарах Генеральной ассамблеи ООН. Фактически с этого момента начнется отсчет нового периода в отношениях между Западом и Ираном. И в этом случае вся ситуация будет рассматриваться только с одной точки зрения: сколь серьезную угрозу Израилю представляет собой нынешний Иран. Совершенно понятно, почему Запад настаивает на уходе Асада. До тех пор пока он остается у власти, для Израиля сохраняется угроза в виде совместного или скоординированного выступления антиизраильских сил в Сирии, Иране, Ливане и Палестине. Уход Асада автоматически разрушает такую возможность. Если создание «арабского халифата» как политико-экономического целого сегодня уже невозможно, то безопасность Израиля как фактор, формирующий региональную политику, это пока еще реальность. Поэтому клубок ближневосточных проблем почти так же далек от конечного разрешения, как и 90 лет назад, когда впервые вопрос создания еврейского государства стал всерьез рассматриваться лицами, спонсировавшими в то время британскую внешнюю политику. Однако Сирия-Израиль — это не единственная линия напряженности на Ближнем Востоке. По каким-то пока плохо понятным причинам Запад предъявляет сейчас массу претензий к Бахрейну, который, естественно, нарушает «неотчуждаемые права человека», на страже которых США и их ближайшие союзники готовы стоять даже в арктических льдах, если там пахнет нефтью и газом. Не так давно состоялась встреча между премьером Британии Дэвидом Кэмероном и монархом Бахрейна. Результаты не известны, но раздражение Британии понятно — несмотря на все старания Запада, правительство Бахрейна не допустило развития «арабской весны», достаточно жестко подавив оппозицию. В заключение, несколько подробностей о том, как ведется война в Сирии. Нужно сказать, что два года гражданской войны нанесли серьезный удар по государственности. Часть границы с сирийской стороны не контролируется, особенно это касается турецкой и ливанской ее частей. Некоторые регионы контролируются государством, некоторые — оппозицией. В сирийском Курдистане после того, как оппозиция расстреляла курдов в нескольких поселениях, курдским боевым отрядам удалось вытеснить со своей территории все некурдские формирования, включая и правительственные войска, и оппозицию. Правительственные войска отличаются разной степенью подготовки и больше всего страдают от предательства и дезертирства. Нельзя сказать, что они носят массовый характер, но не сказать о том, что некоторые командиры берут деньги за предательство, тоже нельзя. Преимущество правительственных войск в том, что они пользуются авиацией, особенно вертолетами и артиллерией. Недавно один вертолет сирийских ВВС был сбит турецким истребителем как углубившийся на два километра вглубь турецкой территории. Однако судьба летчиков туркам не известна, потому, что… вертолет упал на сирийскую территорию. Об этом можно было бы не писать, но этот факт говорит о том, что Сирия не отвечает ни на какие враждебные действия соседей — ни на сбитый вертолет, ни на уничтожение караванов с оружием израильскими беспилотниками, ни на удары по грузу противокорабельных ракет, полученных из России. Такое поведение Сирии можно оценивать по-разному, но признаки слабости в нем присутствуют однозначно. Сирийская оппозиция, которую, как я уже замечал, именую теперь «активистами», состоит из двух частей: (1) условно политическая оппозиция, во главе которой стоит наспех сбитое в Турции «временное правительство»; ее основные функции сводятся к тому, чтобы «держать марку» и списывать средства налогоплательщиков разных стран, поступающие на счета оппозиции; (2) военная оппозиция, главное дело которой — стрелять и взрывать, что, собственно, она и делает. Менее 10% оппозиционных сил — бывшие солдаты и офицеры правительственных войск, по разным причинам изменивших присяге. Чаще всего, их решение объясняется предлагаемыми деньгами. Примерно 20 тысяч, или от 40 до 50%, это международные наемники, которые, вместе со всеми, кто их поддерживает, подпадают под действие Женевской конвенции, запрещающей наемничество во всех видах. Это наиболее подготовленная и наиболее жестокая часть оппозиционных сил, умеющая только убивать людей и путешествующая из одной «горячей точки» в другую. Есть среди них и люди с российскими паспортами, в основном, из наших мусульманских республик. Их путь прост: Кавказ — Турция– Сирия. Именно на эти отряды («фронты», «бригады») пытается распространить свою власть Алькаеда и в какой-то мере ей это удается. Крупнейшим отрядом является «Сирийская свободная армия», которая считает себя главной, но которую отдельные полевые командиры совершенно не признают. Есть еще странные формирования, которые можно было бы с определенными оговорками назвать ополчением. В основном, это крестьяне, которые хотят таким образом избавиться от военных действий на своей территории и которых многие эксперты на Западе спешат причислить к оппозиции. Теперь о том, как ведутся военные действия. Никакого фронта как такового в Сирии нет. Районы, подконтрольные оппозиции, разбросаны по всей стране, чаще вблизи границ. Многие из них периодически переходят из рук в руки. Вот сентябрьский пример с захватом христианского поселка Маалюля (Маалула). Сначала правительственные войска на пересечении дорог перед поселком поставили блок-пост, который стал мешать оппозиции. Потом пришли два отряда оппозиции, к которым присоединилась какая-то незначительная часть местных жителей, и правительственным войскам пришлось отступить на окраину. Специалисты из боевых отрядов взорвали блок-пост и отступили в поселок. Правительственные войска подкатили артиллерию и позвали знаменитую «четырнадцатую роту». После нескольких залпов оппозиционные отряды отступили, а местные разбежались по домам, прихватив заодно и снайперские винтовки, потому что кому-то из руководства оппозиции пришла в голову мысль готовить из крестьян снайперов. Надо сказать, что самая популярная у крестьян винтовка стоит пять тысяч долларов. «Четырнадцатая рота» вошла в поселок, потому что вполне боеспособна и не раз демонстрировала свою выучку в боях с оппозицией. Бойцы оппозиции потом объясняли свое спешное отступление нежеланием причинить военными действиями вред христианским святыням. Какая-то часть военной оппозиции относится к самой непривлекательной категории «человека с ружьем», готового к любым зверствам. Даже кратковременного пребывания оппозиции в поселке Маалюля привело к ряду эксцессов с демонстративными убийствами и отрезанием голов. Специальная информационная служба любит снимать такие сюжеты. Они пользуются особой популярностью в Саудовской Аравии и Катаре и не предназначены для западной аудитории. Некоторые зверства постановочны, и их показ, как считают некоторые информационные эксперты, помогает собирать средства на нужды оппозиции. По Сирии нет данных, но если судить по Египту, где каждый пятый неграмотен, в Сирии ситуация не лучше. Именно это заставляет те организации, которые ставят своей целью манипулировать людьми, использовать для своих целей Ислам. И сторонники светского государства, и сторонники исламского развития имеют очень приближенное представление о том, чего они хотят. Вспоминается встреча одного из сирийских губернаторов с агрессивно демонстрировавшей перед его офисом толпой. Он спросил у демонстрантов, за что они выступают. «За светское развитие», — ответил один из демонстрантов. «А чего ты больше всего хочешь?» – продолжил губернатор. — «Хочу, чтобы женщины, как на Западе, ходили голыми». — «Какие проблемы, — сказал губернатор, — начни с себя. Пусть твоя жена и дочь ходят голыми». Одни мусульмане считают главным истребление всех иноверцев, другие — всех шиитов, третьи просто хотят установить шариатское право, не очень четко понимая, что конкретно они имеют в виду.
.jpg)
