- Как куда? В школу! Дак у меня сегодня три урока в шестых классах, а
потом педсовет школьный, - как ни в чём не бывало, отвечал дед.
- Ложись спать! Педагог старый! Ты уже 12 лет как на пенсии, а тут про
уроки вспомнил, - ставила его на место бабушка, и дед обычно ложился
спать.
А однажды она ему высказала своё обычное утреннее наставление,
но не посмотрела, лёг ли он на кровать, да и сама уснула. Дед оделся и ушёл из дому. Бабушка утром ругала себя и ждала деда, но он так и не
появился.
Пропал дед Митрофан с концами. На другой день она заявила в
милицию о пропаже, но только на четвёртый день дед появился сам. Он
был весь грязный и небритый, но живой и невредимый.
- Отец, где тебя носило? Я уже здесь всю милицию поставила на ноги и
сама от страха за тебя еле жива, – обрадовано спросила бабушка блудного
деда.
- Я в Кропоткин к сестре ездил. Да так её и не нашёл, - расстроено
ответил дед.
- Твоя сестра погибла ещё в 1905 году. Она похоронена там, в
Кропоткине. А как же ты доехал до Кропоткина и обратно? - удивлялась
бабушка. – Ведь у тебя денег-то не было.
- Как? На автобусе! Люди добрые на вокзале помогли и подали на
билет, - нисколько не тушуясь, отвечал путешественник на казавшиеся
ему странными вопросы.
С тех пор бабушка закрывала дверь на ключ и убирала его на ночь под
подушку, чтобы, не дай бог, не повторился подобный утренний побег деда
на работу или ещё куда-нибудь подальше.
Помощник из него тоже уже был никудышный. Посылая его в магазин,
бабушка писала ему в блокнот перечень необходимых продуктов и клала
блокнот в его карман. Через час дед появлялся во дворе с пустыми руками
и заявлял, что совсем забыл, что ему нужно было купить.
- Я ж тебе в карман положила блокнот, и в нём всё написала, - доставая
блокнот из дедовского кармана, отчитывала его хозяйка.
- Я про твой блокнот совсем забыл, а в магазине покрутился у витрин и
так ничего и не надумал, - оправдывался по-своему дед.
Бабушка закладывала дедов палец на нужной странице блокнота и
дед, держа его в руках, шёл по новой в магазин. В таких случаях дедов
заход в сельпо заканчивался удачно, и он, довольный до безобразия своей
помощью, прибывал домой с требуемыми покупками.
Отопление у них было газовое и теперь не нужно было заботиться
о дровах. Благодать - повернул краник на трубе, зажёг газ в печке и
обогревайся.
Дед краник повернул, а газ зажечь забыл. Когда через несколько минут
он вспомнил и зажёг его, то взрывом разворотило всю печку и деда чуть
не пришибло осколками кирпичей. Поэтому и благодать иногда может
быть опасной для некоторых.
После таких рассказов на душе становилось ещё тоскливее. Ладно, я
потерял свою Лариску, но ведь по другой причине, а здесь родные люди
теряют здоровье и ориентацию во времени, а это практически жизнь. Что
может быть ещё более страшным для человека в наше время? Я с ужасом
думал, что такое может приключиться с любым человеком и старость
никого не жалеет.
Дай бог хоть бабушке подольше здоровья, а то, не ровён час, они тут
два старых обессилят и со склерозом своим совсем сгинут с этого света.
Теперь уже и пчёлы никому не нужны, да и огород осиливали только с
помощью моего отца, приезжающего к ним на выходные дни.
Только в училище в кругу своих друзей и преподавателей я отошёл от
своей хандры. Тут и думать о своей несчастной любви было некогда.
Я был настолько зол на себя и частично на незнакомого мне Серёгу
Коваля, которому так неожиданно повезло, что совсем никого не хотел
видеть из представителей женского пола и больше не появлялся у Зинули.
Пошли они все к чёрту.
Учёба в напряженном темпе помогала забыть всех подруг, тут только
успевай улавливать знаний ценный груз и выполняй задания и курсовые
работы.
Начались настоящие флотские науки. Теперь мы по полной программе
изучали кораблевождение, технические средства кораблевождения,
артиллерийское оружие, а по специальности теоретические основы
торпедного, минного и противолодочного оружия, тактику ВМФ. Ну
и, само собой разумеется, марксистско-ленинскую философию и кучу
других наук.
Камнем преткновения для нас была Тактика ВМФ. Начальник кафедры
этого непреодолимого для нас предмета капитан 1 ранга Цветков приходил
на занятие с каменным лицом, как у настоящего морского волка Ларсена,
и хриплым басом начинал с коронной летучки. Дежурный раздавал
засекреченные листки, преподаватель вопросы и понеслось…
Письменный 15-ти минутный опрос по тактико-техническим
характеристикам кораблей, самолётов и оружия вероятного противника
показывал наши ужасно низкие знания в этой области. Никто не получал
за эти летучки оценки выше 3 баллов, а основная масса наших бойцов
имела по 2 балла и даже ниже.
Когда мы на следующем занятии рассматривали свои ответы на
поставленные вопросы, то они были сплошь подчёркнуты красным
цветом ошибок и неточностей и почти у всех красовались приличной
величины двойки, подчеркивающие своей величиной значимость этого
предмета для будущего офицера.
Цветков сразу после таких небывалых урожаев звонил нашему
командиру роты Куликову и во всех красках расписывал нашу убогость в
знаниях вероятного противника, и, естественно, просил принять жёсткие
меры к неуспевающим. А неуспевающих-то - почти весь класс!
Куликов приказывал мне срочно собрать комсомольское собрание и
пригласить на него замполита факультета и преподавателя кафедры.
На собрании мы сидели, как подопытные кролики, под тяжёлым
взглядом того же Цветкова и пытались выразить мнение коллектива о
предвзятости преподавателя к нашему классу, и только этим объясняли
такое ужасное положение по этому предмету. Ну, по остальным предметам
ведь у нас успеваемость была хорошая, а вот только с тактикой у нас
нелады.
Цветков, возмущенный нашей круговой порукой и детскими
рассуждениями, брал слово и костерил нас, на чем свет стоит.
- Учиться надо военному делу настоящим образом, а не спихивать свои
недостатки на преподавателя! Для меня вы все одинаковые, все вы мои
дети! Но только с той разницей, что вы будущие морские офицеры. Без
знания нашего предмета офицеру на флоте делать нечего. Чтобы бить и уничтожать врага нужно знать его способности и возможности, а для этого
нужно сесть и выучить все ТТД кораблей, самолётов и оружия, как это
делают все остальные курсанты. Правильно я говорю, товарищ Моргунов?
– спрашивал он нашего старшину роты, который тоже присутствовал на
таких авральных собраниях.
- Так точно! Только зазубрить эти данные, иного выхода не остаётся,
- делился своим опытом старший товарищ.
На собрании решили теперь каждый вечер на самоподготовку заказывать
справочники по кораблям и самолётам иностранных государств и,
разбившись на пары, терзать друг друга вопросами по характеристикам
ненавистного противника.
А справочник, кроме того, что был секретный, представлял собой
толстенный гроссбух, которым можно и убить бедного курсанта, если
хорошо приложить им к забубённой головушке.
Уже через две недели в классе на летучках у Цветкова не было почти ни
одной двойки, и наши баллы постепенно начали расти на радость нашим
отцам-командирам.
У нас теперь словно от зубов отскакивали характеристики всяких
там 'Лафайетов', 'Поларисов', 'Скайхоков', 'Старфайтеров' и прочих
'Фантомов' и 'Бофорсов'.
Оказалось, что нужно было просто выучить эти сложные для
запоминания значения тактико-технических характеристик и все дела.
Отношения с Цветковым выправились, и на его семинарах мы уже
теперь могли не прятаться от него, как от прожорливого удава огромной
величины, а разговаривать с ним на равных.
В начале марта, а точнее 2 числа, произошёл кровавый инцидент на
китайской границе на острове Даманский.
Потом, конечно, как всегда с большим опозданием, наши руководители
поняли, что так и всю Россию китаёзы могут захватить и дали добро
на применение более серьёзного оружия, чем автоматы Калашникова,
которые только и были у погранцов.
Остров распахали установками залпового огня типа 'Град' и от
китайских захватчиков остались одни воспоминания. Их там полегло
около тысячи. Это здорово охладило воинственный пыл китайских вояк,
и больше попыток сунуться на остров они предпринять не решились.
Что тут началось у нас в училище и в самом городе! Вот он где
взыграл, настоящий патриотизм простых пацанов. Возмущениям такой
наглостью со стороны бывших братьев-китайцев, которым мы надарили
массу оружия и вооружения, готовили их военные кадры в своих военных
училищах и академиях, не было предела.
Мой отец как раз служил в авиационном полку, который был выведен
в начале 50-х годов из Китая. Они оставили китайцам половину своих
самолетов типа МиГ-15 при передислокации на новый аэродром около
города Кемь.
Я же сам слышал от своей учительницы Марии Васильевны Медведевой
столько лестных отзывов об этом трудолюбивом и добром народе. Куда
же эта доброта и наши добрососедские отношения подевались? Ведь
великий кормчий Мао сам неоднократно клялся и божился в дружбе на века с нашим народом.
У нас в училище все как один, горя желанием хоть чем-то помочь в
такую лихую годину своей Родине, написали рапорта с просьбой отправить
нас служить на китайскую границу. Никто никого не заставлял писать эти
признания в любви к своей стране и народу.
Это сейчас всё опошлили и считают, что мы были оболванены
пропагандой и доблестными политработниками. Совсем не так! Мы
хотели просто защитить своих родных и близких от посягательств нахалов
и захватчиков.
Может быть, те, кто просидел всю свою жизнь в городах, и не
представляют о том, какая у нас большая и красивая Родина. А для меня
она была теперь и в Смоленске, и в Карелии, и в Армавире, и уже здесь, в
Ленинграде. Поэтому Родина моя была и там - на Даманском.
Я не мог допустить даже мысли, что какой-то там китаёз пытается
посягнуть на наши границы. И в тот момент я нисколько не сомневался,
что повёл бы себя там, на границе так же, как сержант Бабанский и наши
ребята-погранцы.
Конечно, нам в просьбах было в культурной форме отказано, и просто
объяснили, что и без нас там сил хватит, а нам нужно учиться и уже
квалифицированными военными выполнять это дело на кораблях, а не на
сухопутных границах.
Уже потом позднее к нам в училище приезжал Герой Советского Союза
Юрий Васильевич Бабанский. В Зале Революции, где проходила эта
весьма интересная встреча, не было свободных мест. Все преподаватели
и курсанты хотели послушать и посмотреть на живого непосредственного
участника этих приграничных баталий.
Бабанский был всего на три месяца старше меня, он родился 20 декабря
1948 года, и мы с интересом рассматривали на сцене своего ровесника, у
которого на груди блестела высшая награда Родины.
Только в то время это был уже не сержант, он был в лейтенантской
форме и по его словам обучался в Военно-политической академии. Он
рассказывал долго и всё в красках простого недавнего солдата на понятном
нам молодым курсантам языке.
Как только на морозе вставал лёд на реке Уссури, китайцы начинали
свои систематические провокации с переходом границы по льду и
размещением своих бойцов на острове Даманском.
Обнаружив на территории острова нарушителей, начальник заставы
высылал всю свою заставу на вытеснение нарушителей с нашей
территории.
Застава вставала в шеренгу и, взявшись за руки, вытесняла мелких
и низкорослых китайский хунвейбинов на их территорию. Личному
составу было запрещено применять оружие, да и физические приёмы,
направленные против конкретной личности, тоже запрещались.
Но насмотревшись на этих орущих на своём непонятном языке чахлых
узкоглазых догматиков, которые яростно размахивали цитатниками с
изречениями самого Мао и выставлявшими портреты своего кормчего
на передний план, солдаты невольно проникались 'братской любовью'
к своим соседям. Среди этих нарушителей большинство составляли местные жители прибрежных районов. Их, одурманенных новыми
веяниями 'культурной революции', голодных до изнеможения, чётко
использовали в своих провокационных целях китайские вояки.
Эти провокации случались довольно часто, и пограничники стали
набираться опыта в проведении таких мероприятий. Если молодые
солдаты боялись нарушать запреты командования, то дембелям было уже
всё равно, что о них подумают китайцы и начальники.
При следующей встрече на острове с соседями, трясущими портретами
своего вождя, старослужащие заголяли свои крепкие зады и разворачивали
свою 'артиллерию' в сторону портретов.
Эта самодеятельная акция имела 100% успех. Китайцы прятали
портреты своего любимого Мао и отступали, они не могли себе позволить
такого унизительного оскорбления в адрес своего кумира и учителя.
А дальше пошло ещё проще. Дембеля одевали свои дембельские
перчатки и, как в кулачном бою на Руси стенка на стенку, крушили
ненавистные китайские физиономии направо и налево. Получив такую
тычку, китаец стремился уйти от следующей, и уступал место другому
желающему. Следующий получал затрещину и уходил в задние ряды
захватчиков. Хунвейбины даже не пытались вступать в кулачные поединки
с нашими физически сильнейшими пограничниками, и их боевой дух
постепенно убывал и шёл на спад.
Но, зато в следующей своей провокации они уже чётко знали каждого
старослужащего в лицо и лезли в те звенья шеренги пограничников, где
стояла молодёжь. При прорыве нашей цепи в ход вступали дембельские
кулаки, и постепенно порядок восстанавливался, а нарушители
возвращались на свои исходные позиции.
В ночь на 2 марта 1969 года, пользуясь темнотой и снегопадом, на
Даманском залегли в засаде около батальона китайских солдат.
Утром с поста технического наблюдения наши пограничники
обнаружили на льду Уссури около 30 китайских военнослужащих.
Начальник погранзаставы старший лейтенант Стрельников и особист
старший лейтенант Буйневич вместе с шестью пограничниками
направились к нарушителям, чтобы, как это бывало и прежде, заявить
протест и потребовать покинуть советскую территорию. Когда они
подошли к китайцам, по нашим пограничникам был внезапно открыт
автоматный огонь. Расстреляли в упор всех восьмерых.
Важное
.jpg)
Важное
Важное
Важное
