Вскормлённые с копья

Мои преподаватели. Ю.Н.Курако

Один из самых уважаемых и почитаемых – Леонид Николаевич Потапов, преподаватель рисования и черчения. Он был одним из самых образованных представителей педагогического коллектива училища. Именно ему я обязан своим увлечением рисованием и прикосновением к миру искусства.
Преподаватель физкультуры, майор Семенов. Ему было уже за 40 лет. Но для всех нас он был образцом подтянутости и мужественности. Он так работал на спортивных снарядах, что вызывал восхищение и был предметом «белой» зависти.
Ему мы обязаны наличию многочисленных секций, большому количеству соревнований, всему тому, что привило нам любовь к спорту, делало из нас сильных, крепких и здоровых будущих офицеров, командиров, руководителей, которые своим личным примером могли показать и сказать: - «Делай, как Я».



Преподаватель русского языка и литературы Ольга Федоровна Грицак.

Вот её и М.М.Шахназарову я боялся больше, чем огня. Русский язык для меня был камнем преткновения. Если сочинения я еще вытягивал, то диктанты были моей гильотиной. Обидно было, что, как правило, они проводились в конце недели, а это значило - прощай увольнения и вечерние увеселения: кино, вечера и.т.д. Вместо них самоподготовка и дополнительные занятия мне были обеспечены. За долгие годы учебы в ТНВМУ письменные работы меня постоянно доводили просто до отчаяния. Я мечтал только об одном - быстрее закончить и освободиться от письменного русского. Так что эти преподаватели - были для меня действительно самыми любимыми. Удивляюсь их терпению и вниманию. Последний раз я встречался с О.Ф.Грицак на 35-летии. Есть даже у меня фото, где она стоит с нашими боевыми подругами. Она вела себя как-то застенчиво, стесняясь нас шумных и радостных. Наверное, для нее мы по-прежнему были теми юными нахимовцами, которые доставляли ей много забот и проблем с нашей успеваемостью! Сколько вечеров она провела над нашими тетрадками, исправляя нашу орфографию, наверное, только ей известно. Сколько слез умиления над нашей беспомощностью она пролила, чтобы на следующий день быть уверенной, твердой, непреклонной в своей оценке. Они ей давались не легко, потому что она прекрасно понимала - в них тоже наши мальчишеские слезы: от бессилия, неуспеваемости и постоянных надежд на лучшее, а тут опять – ДВОЙКА! На встречу с нами она принесла свои тетрадки учета с нашими оценками, выписанными с журнала успеваемости. Для многих это стало большим сюрпризом.



Юбилей ТНВМУ 1974 г. в Тбилиси, нахимовцы выпуска 1953 г. с преподавателями О.Ф.Грицак (слева) и З.Н.Горбачёвой.



Старший лейтенант Шахназарова Маргарита Михайловна - была худенькой и стройной женщиной. Форма на ней всегда лежала ладно, она носила черные туфли на каблучках, которые подчеркивали ее тонкую фигурку и подтянутость. Внешне она всегда была строга и официальна, требовательна и непреклонна. Проблемы у нее со мной были все те же. Ей я благодарен также за тот огромный труд, который она вкладывала в каждого из нас. Может создастся впечатление, что только я один не успевал по русскому языку, конечно, нет. Не буду перечислять фамилии, а то еще кто-то обидется, сегодня они, кто академик, кто профессор скажу только, что я был не одинок. Безусловно, тот огромный труд и внимание к нам не прошли даром - никто из нас не был отчислен по неуспеваемости, а ведь такие случаи были. И причиной для этого были два предмета - русский и математика.
Причем характерно, когда наши ребята, исключенные за неуспеваемость, приходили в гражданскую школу, они очень даже прилично учились, а некоторые ходили в отличниках. Это лишний раз говорит об уровне требовательности и различии подходов, контроле учеников преподавателями. На наших занятиях не было случая и дня, чтобы тебя не вызывали, хотя бы с места, не только к доске. Это мы знали, поэтому на самоподготовке прорабатывали все предметы, а письменные домашние работы контролировались тщательно воспитателями. И это была ежедневная систематическая работа над учебным материалом.
Уровень требовательности со стороны наших преподавателей был очень высок. Каждая низкая оценка становилась, известна воспитателю и классному руководителю, ими тут же принимались меры, ужесточался контроль. Это была отработанная система контроля: преподаватель- воспитатель и наоборот. Она приносила свои положительные результаты.



«Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой». А.С.Пушкин «К морю». 1823 г. Картина Ю.Н.Курако.

Учителя нахимовцев. Валентин Владимирович Максимов, выпуск 1952 года.



Шахназарова Маргарита Михайловна (Марго).

Прочитал очень тёплые слова об учительнице русской словесности Шахназаровой Маргарите Михайловне. Действительно, именно она привила нам любовь к поэзии. Мне помнится, в те трудные годы она на свои деньги приглашала некоторых воспитанников на литературные вечера в Филармонию. Не знаю, как ей удавалось решать вопросы с увольнением, но посещения эти были в будние дни - она брала нас по 2-3 чел., и мы ходили на эти вечера. Мне посчастливилось так трижды.
Почему-то особенно мне запомнился вечер Всеволода Аксёнова. Увы, не осталось в памяти, кто тогда еще из воспитанников был. До сих пор помню, как В.Аксёнов читал речь лорда Байрона в английском Парламенте в защиту луддитов. Кстати, благодаря этому луддиты и "по истории" мне очень запомнились.
Маргарита Михайловна всегда остро реагировала на ошибки в речи. Тогда она больно брала за плечо - два тонких пальца впивались в сустав! - и она трагически шептала: "Деточка, как вы сказали?"
Мы очень любили свою учительницу. По установленному порядку наших учителей официально называли «товарищ преподаватель». Имена и отчества были не в ходу. Но вот всех своих учительниц русской словесности я запомнил с их полным именем!
Мы так по-доброму – впрочем, взаимно! - относились к Маргарите Михайловне, что между собой нарекли её «Маргоша» или «Марго». Не знаю уж, кто первый это сказал, но во всех ротах, где она преподавала, воспитанники всегда её так называли. И в звучании этого «прозвища» (а как это иначе?) были подлинное уважение и мальчишечья любовь.
Я благодарен Маргарите Михайловне за то, что она научила меня любить и ценить поэзию, находить в ней нечто, что привносило в мою жизнь какую-то гармонию и успокоение. Всю свою жизнь я любил, читал и запоминал стихи - Блок, Ахматова, Маяковский, Симонов, Гамзатов, Кулиев, что уж говорить о Пушкине, Лермонтове, - не буду больше "блистать"...
Добавлю, позднее мне довелось лет почти десять ездить в Крым в пионерские лагеря работать, и не раз на ночных встречах у костра мне приходилось читать стихи о Мужчине и Женщине по 1,5- 2 часа...
Несомненно, это заслуга Маргариты Михайловны Шахназаровой.



Нахимовец Владимир Михайлович Дольников на выпускном экзамене по русскому языку и литературе в ТНВМУ, май -1952 г., Тбилиси. За столом сидят - слева направо - представитель ВМУЗ, начальник училища капитан 1 ранга Георгий Иванович Гаврилин, преподаватель русского языка и литературы Маргарита Михайловна Шахназарова, представитель горОНО Тбилиси, цветы скрыли преподавателя Сусанну Вартановну Бурунсузян. Фото предоставлено Глебом Мануйловым, ТНВМУ_1952.

Татьяна Валентиновна Делюкина.



Сколько ни пытаюсь вспомнить, ничего не приходит на ум – нет, у неё не было питонского псевдонима – прозвища! Она была очень привлекательной женщиной, всегда безукоризненно ухоженной, опрятной, выдержанной, вежливой. По нынешним оценкам – как теперь принято оценивать слабый пол – она имела весьма сексапильный вид. Кстати, на этой почве было несколько эпизодов со стороны отдельных лиц из нашего брата. Надо заметить, она всегда безукоризненно выходила из щекотливых положений. Впрочем, пожалуй, это совсем другая тема, и ,может быть – может! - мы коснёмся и этого.
Но уважали и относились к ней доверчиво мы все. Даже те, кому она нещадно ставила двойки. Конечно, труднее всех было ребятам не русской национальности. Требования к учёбе в училище были очень высокими. Татьяна Валентиновна была терпеливой, очень доброй (повторяю!), но в то же время предельно требовательной. Она никогда никому из учеников не прощала неряшливой речи, кое – как выполненного домашнего задания, «эканья» и «мычания» у доски. Да, она ставила двойки, но при этом как – то так получалось, что ты садился на своё место, упрекая только себя – как это я не смог ответить на вопрос?.. Помнится, был у нас такой воспитанник – хочу думать, что он не обидится на меня за то, что я называю его имя, - Кавжерадзе. Время очень давнее, примерно 1946 г., середина прошлого века.
Практически в каждом диктанте или странице написанного текста у него бывало не меньше 30 ошибок. Но никогда он не обижался за свой «кол», потому что она, учительница, всегда при раздаче работ уделяла ему огромное количество времени, чтобы разъяснить, почему надо было написать так, а не иначе! Он с нами не дошёл до выпуска, но я уверен, что русский язык он всё – таки одолел.
А вот как тонко Татьяна Валентиновна чувствовала ученика, как глубоко знала психологию процесса обучения, говорит, пожалуй, такой факт из моей «биографии».
Мои сотоварищи, возможно, помнят, что на протяжении обучения я всегда учился очень прилично. Но вот был такой казус! Точно не помню, было это в 5 или 6 классе. По русскому мы проходили понятие «деепричастие». Я домашнее задание выучил, прочитал учебник – я «высчитал», меня могут вызвать. Таки, да, меня на первом же уроке вызывают, я был готов, я получил «свою» пятёрку. Как же я был удивлён, когда на следующий день меня снова вызвали первым! Не спасло выполненное письменное задание. Жирный «неуд» украсил мою строку в журнале. Конечно, вечером на самоподготовке офицер – воспитатель уделил мне внимание, всё задание я проработал, а утром получил пятёрку. Но Татьяна Валентиновна не успокоилась – она снова вызвала меня на ближайшем уроке, задала мне такой «экзерсиз» по деепричастию, что я не справился – снова получил двойку! Не буду утомлять вас далее, учительница вызывала меня подряд девять раз. Три двойки, следовавшие за оценками «отлично», приучили меня к тому, что уроки надо выполнять каждый день, не прибегая к «теории вероятности». Кстати, мне это в жизни всегда помогало – и в работе, и в учёбе.
А вы, уважаемый читатель, решайте сами!

Воспоминания нахимовца, выпускника ТНВМУ 1952 года Виктора Федоровича Ганича.



Из преподавателей хорошо запомнились Татьяна Валентиновна Делюкина (русский язык, литература), ее муж - подполковник Мишин (их сын - тренер знаменитого фигуриста Плющенко)...

Т.В.Делюкиной, любимой учительнице.

ИСПОВЕДЬ НАХИМОВЦА

Татьяна Валентиновна, вы помните мальчишек.
Полоской обнаженной деливших хлеб и соль
Застенчивых, как мышек,
И бравых хвастунишек,
Девчонок презиравших
И тайно тосковавших
По сказочной Ассоль?
Учительница милая, вы помните мальчишек
Обугленного детства огнем сороковых?
Уроки ваших книжек
Их поднимали выше
Над горем и над морем,
Всесильно вечным морем
Для павших и живых.
Им солнечная родина оттаивала души.
Мальчишек расклешенных щадил ее язык.
Под звуки медной туши
У них штормила суша.
А паруса и мачты
Дарил им настоящий
Фальшивый Геленджик,
И были те мальчиши потомки кибальчишей
Отравлены легендой о крейсере « Варяг ».
Луна топила крыши,
И весь Тбилиси слышал.
Как наяву, не в песне
И в доблести и чести
Наш погибал моряк...
Сегодня, Валентиновна, мальчишам тем за сорок,
За сорок "с малым гаком" от улицы Камо,
От двухэтажных коек.
Подъемов банных, двоек.
Их путь звенит от званий,
Непонятых призваний,
Как шум Сабуртало.
Маяк светил теплом нахимовских мальчишей
И поделивших с ними хлеб, сладости и соль...
Луна топила крыши,
А подполковник Мишин
Не ведал, кто ребятам,
Любовью виноватым,
Был сказочной Ассоль!

Тбилиси-Ленинград, 25 января 1980 г.

Продолжение следует.



Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru

С вопросами и предложениями обращаться fregat@ post.com Максимов Валентин Владимирович

«История большой страны складывается из истории каждой семьи».



Москва. Сентябрь 2010 года.

1. Некоторые рассуждения в порядке вступления

Всегда с большой заинтересованностью и нескрываемым интересом знакомлюсь с материалами, размещёнными в блоге «Вскормлённые с копья», касающиеся изложением биографических сведений, описанием военно-морских династий не только нахимовцев разных выпусков, но и офицерско-преподавательского состава, которые занимались обучением и воспитанием нахимовцев.
Со своей стороны хочу поделиться некоторыми сведениями биографического характера о себе и своих родственниках.
Вспоминаю, что в период с 1947 по 1953 год моего обучения в Нахимовском училище, нас почти ежегодно заставляли заполнять стандартные анкеты и писать свои автобиографии. Вопросы в некоторых графах этих анкет мне тогда казались настолько несуразны, что были затруднительны для прямого ответа. Вот, например, помню, в анкетах того давнего времени фигурировали такие нелепые вопросы: «Кто были Ваши родители до 1917 года?» «Чем занимались Ваши родители до 1917 года?» «В каких партиях и движениях принимали участие Вы и Ваши родители до 1917 года?»
В этих анкетах был ещё целый ряд подобных дурацких, как теперь представляется, вопросов, на которые я, порой, затруднялся ответить. Получалось так, что мне приходилось выяснять у мамы, кто мои ближайшие родственники и чем они занимались до 1917 года. Оказывалось, что ничего предосудительного в биографиях моих родителях не было. Постепенно я привык к подобным вопросам, ответы на которые должны были свидетельствовать о степени лояльности и преданности к существующему государственному строю, который к тому времени за прошедшие тридцать лет после 1917 года  сформировался, казалось, твёрдо, окончательно и навечно. Но в реальной жизни не всё оказалось так просто.



Как показала практика, все заполненные нами анкеты тщательно просматривались и пунктуально анализировались контрольными органами. Об этом я сужу по тому факту, который произошел со мной. Уже где-то ближе к окончанию обучения в нахимовском училище меня вдруг вызвал к себе тогдашний командир роты капитан 2-го ранга Григорий Игнатьевич Ерёменко. Что такое? Подумал, что, вероятней всего, будучи дежурным по роте, я опять просчитался с количеством нахимовцев на очередные сутки. Дело в том, что дежурному по роте тогда вменили в обязанность каждое утро давать письменный рапорт дежурному по камбузу о суточном количестве нахимовцев: общее количество, исключая отсутствующих – госпиталь, отпуск, расход дежурных и т.п.
Начальство вызывает, как правило, не для того, чтобы похвалить. Пришел, доложил. Смотрю: в кабинете находится мне не знакомый офицер. Григорий Игнатьевич представил его как работника Особого отдела. На столе – кипа наших анкет и биографий. Особист, смотрит то на меня, то опускает взгляд в анкету и, как-то так с нескрываемой ехидцей, для уточнения спрашивает, где родился мой отец, Александр Николаевич Верюжский, и называет, якобы, указанный в моей анкете населённый пункт – Потьма. Отвечаю: не Потьма, а Тотьма, и расположен этот населённый пункт не в Мордовии, а в тогдашнем Северном крае (ныне разделённом на Архангельскую и Вологодскую области). Особист тут же произвёл в своих записях какие-то пометки и других вопросов, кажется, не задавал.



Панорама города Тотьма на реке Сухона.  Вологодская область. В этом городе Александр Николаевич Верюжский в 1893 году родился, а в 1913 году окончил Тотемскую учительскую семинарию.

Только лет через сорок после этого разговора я каким-то образом узнал, что из себя представляет эта самая Потьма. Оказалось, что Потьма – это суровый мордовский ГУЛАГ, который, вероятно, существует до сего времени с жесточайшими условиями нахождения там заключённых. Американская тюрьма в Гуантанамо, как её показывают по TV, так это «рай земной».
Вспоминаю сейчас о данном факте к тому, что у меня уже в те годы было твёрдое убеждение – настоящая жизнь в нашей стране началась только с 1917 года. А всё, что происходило ранее не достойно внимания. Однако, подспудно, где-то в глубине души от такого положения не было ни полной радости, ни морального удовлетворения.
Прошло с той поры не одно десятилетие, когда у меня появился настоящий интерес к своим предкам. Восстановить в памяти прошлое оказалось далеко не простым делом. И, тем не менее, считаю, что такая попытка в итоге, надо сказать, получилась не бесполезной не только для меня самого, но и моей нынешней родни, совершенно ничего не знающей о прошлом.
Одну из глав своей книги «Верность воинскому долгу» в память о своих близких и дальних родственниках, как бы не отдаляясь от них, я так и назвал «И время их не изменило: они всё те же…».
Да и нам, ещё живущим, пришла пора выйти из тени своих заблуждений и провозгласить: «мы те же, нам также дороги ваши деяния и память о Вас, и не надо ничего объяснять…» Однако непроизвольно возникает ощущение, что мы уже многое потеряли на своём пути постоянной борьбы и преодолений. И, к сожалению, не чувствуем безвозвратной утраты.
Представьте, что мой недавно изданный материал, вызвал, оказывается, на что я не очень-то надеялся, определённый интерес не только среди моих ныне живущих родственников, друзей и знакомых, но и совсем для меня неизвестных лиц. Так, например, Угличская городская библиотека имени Сурикова и историко-художественный музей высказали намерения иметь мою книгу в своих фондах. А одна доброжелательная читательница в своём письме с откровенной горячностью заявила, что знакомство с моей книгой для неё явилось «главным и самым ярким событием прошлого года». Но больше всего меня обрадовало то, что на основании некоторых фактов, изложенных в книге, восстановили родственные связи двоюродные братья, ныне проживающие в Петрозаводске и Кемерово. Были, например, ко мне вопросы пояснить истоки происхождения фамилии «Верюжский» и предположения о возможных родственных связях. Накануне празднования 65-ой годовщины Победы Великой Отечественной войны получил неожиданное письмо. Оказалось, что после прочтения моей книги, где я пишу о фронтовых событиях начала войны, неизвестный мне молодой человек, продолжая разыскивать пропавшего без вести в октябре 1941 года своего дедушку, который служил рядовым в 899 стрелковом полку (в этом полку как раз проходил службу и мой отец), обратился ко мне оказать помощь в поиске. Ну, что тут скажешь? Нет у меня таких сведений. Написал ответ, что всех погибших защитников Родины, будут помнить всегда!
Так вот, как Вы думаете, надо ли вспоминать о прошлом, о прожитой жизни во всём её многообразии, о близких и дальних родственниках, память о которых должна храниться в их детях и внуках? Ответ, определённо, однозначен.

2. Детство и немного истории

Из всех сезонов мне нравится начало золотой осени, может из-за того, что я родился 1 сентября далекого предвоенного 1935 года – в первый день первого осеннего месяца, когда листья на деревьях золотятся и в безветрие тихо опадают.



На улицах Углича в ранний осенний период

По территориальному рождению я коренной пошехонец, потому как мои родители и родители моих родителей тоже пошехонцы. О пошехонцах существует множество всяких своеобразных легенд, смешного содержания историй, многие из которых характеризуют их образ мышления и черты поведения. На мой взгляд, главным пошехонцем являлся Салтыков Михаил Евграфович, родившийся на пошехонской земле (Тверская губерния, село Спас-Угол). Он стал широко известным писателем по своему псевдониму Салтыков-Щедрин. В большинстве своих произведений, как например, в своей последней книге «Пошехонская старина», он описал в деталях и подробностях с добрым юмором, соучастием и пониманием жизнь пошехонцев.
Обширная территория Пошехонии не имеет строгих границ. Пошехонцы − это те коренные жители, которые проживали и поныне проживают в Северной Московии, на территории Тверской, Владимирской, Костромской, но главным образом − Ярославской, Вологодской и Архангельской областях. В Ярославской области, к счастью, сохранился официальный административный район − Пошехонский с районным центром в Пошехонье.



Карта-схема Ярославской области.

К большому сожалению, огромнейшие территории русской пошехонской земли были затоплены в угаре преобразования природы. Ушли под воду тысячи деревень со всеми пашнями и угодьями, сотни тысяч крестьянских семей лишились своей малой родины, навсегда потеряны бесценные исторические памятники, в том числе деревянного зодчества и христианские храмовые сооружения, на дне Рыбинского водохранилища покоится древний красивейший русский город Молога.
Разве это не пример безжалостного отношения к великой русской истории, культуре и, прежде всего, к русскому народу? Ради чего нужны были такие жертвы?
К своему ужасу узнаю, что опять раздаются не совсем здравые голоса очередных преобразователей природы о перебросе наших ещё полноводных сибирских рек на юг, в соседние мусульманские страны Средней Азии. Это полное сумасшествие!
Местом моего рождения является город Углич, что в юго-западной части Ярославской области, уютно примостившийся на крутом правом берегу Волги-матушки. Городок маленький, уютный, провинциальный, но с богатой более чем тысячелетней историей.



Коля Верюжский. 4 июля 1938 г. Углич.

В 2007 году Углич отмечал своё 1070-летие. Стало быть, Углич старше Ярославля, Москвы, Казани и некоторых других древних российских городов. Археологические раскопки, произведённые экспедициями Института археологии АН СССР и Государственного Эрмитажа, официально подтверждают легендарную дату основания Углича в 937 году. Считается, что основателем Углича является посланный в 937 году Киевской княгиней Ольгой в эти края её родственник княжич Ян Плескович. В городе у Золоторучья до сей поры сохранилось название некоторой территории как Яново поле, где, по преданию, располагался Ян Плескович со своей дружиной.

Вот каким представился город в 1932 году известной поэтессе и писательнице Ольге Берггольц в её повести «Углич» на пороге его тысячелетия: «Углич стоял на высоком-высоком откосе, узорный, древний, зелёный…».
Добавлю, что Ольга Федоровна родилась в Петербурге в 1910 году и вся её творческая жизнь поэтессы и общественного деятеля связана со своим родным городом, тем не менее, она часто приезжала в Углич, навещая своих родственников. В настоящее время одна из улиц города названа её именем.



Поэтесса Ольга Берггольц. Снимок довоенного времени.

Местные краеведы В.И.Ерохин и Р.Ю.Осокин дают описание города не менее красочно: «Углич... Углече Поле... Чем-то таинственным и завораживающим веет от имени и облика этого города. Здесь хочется жить, здесь можно ходить часами, зачарованно слушая музыку столетий».
Углече Поле — так зовется в древнерусских летописях этот маленький тихий старинный русский городок на берегу великой Волги.
Углече/Жеглече — от Жеглец, Жегл (др.-рус. «угол»), старинного названия крутого изгиба Волги, на котором стоит город, а Поле, по В.И.Далю, — не только «равнина, пашня, нива», но и «место, занятое войском, под открытым небом; лагерь, стан, обоз, табор, становище».
Своё название город Углич, вероятнее сего, получил от географического положения на «углу» реки Волги, но, возможно, и оттого, что каждый раз отстраивался заново на «углях» после почти ежегодно случавшихся свирепых пожарищ, да и от набегов иноземных супостатов, уничтожавших не только городской люд, но сжигавший все городские постройки. Обе версии, считаю, правдоподобными и в равной степени имеющими право на существование.
Не оставляет равнодушным этот древний русский город историка Н.С.Борисова. «Раз повидав, его уже невозможно забыть, — вспоминает он. — Его образ будоражит воображение, заставляет мысль кружиться над какой-то неразрешимой загадкой... Сколько исторических воспоминаний он хранит! В Угличе теней гораздо больше, чем людей. И трудно понять, где тут реальность, а где — тень».
У людей искусства Углич слыл оплотом и хранителем исконной русской старины. Писать его приезжали художники Н.К.Рерих, М.В.Нестеров, К.Ф.Юон.
Приведу высказывания некоторых известных в искусстве людей.
М.П. Погодин: «Угощайте меня как можно более Угличем!»
Александр Дюма отец, в 1858 году: «Проплывая по одной из излучин Волги, мы услышали возгласы наших спутников:- Углич! Углич! Я поднял голову и увидел на горизонте целый лес колоколен».
И.С. Глазунов: "Мне было семнадцать лет. Была весна. Мой друг сказал: «Поедем в Углич – вот где Русь настоящая!» С Угличем у меня связано чистое и светлое воспоминание, когда впервые в жизни красота древнего лика России поразила и навсегда вошла в сознание великим и волнующим чувством родины".
И. Михайлов: "Углич появляется из-за поворота, как награда за долгие скитания на жизненном пути".
Выражение И.С.Аксакова в виде плаката  даже размещено на центральной городской площади.



Продолжение следует.

Обращение к выпускникам Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ.

Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.



Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru