«Эх, прозевал! — вздохнул Беспощадный.— Когда у Крамского Орел решил остаться на корабле, пока смягчится международное положение, надо было немедленно подхватить почин, заставить хотя бы Сапетова или Полищука подать такие же заявления, призвать другие подразделения флота... Недоучел! Как бы потом не припомнили! Ведь отличный экипаж должен быть застрельщиком таких патриотических начинаний!» Услышав по радио решение правительства об отсрочке увольнения с флота, Борис Арефьевич обрадовался: «Отлично! Мои «кандидаты технических наук» остаются при мне! Значит, Сапетов, Полищук и другие будут участвовать в состязательном поиске и вернут кораблю ту славу, которая чуть потускнела после чепе». Борис Арефьевич пошел в кубрик на .
Как удивился он, услышав выступление Полищука, того Полищука, который, по его мнению, должен был прямо сказать: «С великой радостью остаюсь!» Полищук, большой и спокойный, говорил совсем не то, что ожидал услышать от него Беспощадный. — Мы не скрываем,— говорил Полищук,— что хотели побыстрее оказаться в родных краях, включиться в созидательный труд земляков. («Что он говорит? Что он говорит?»— ужаснулся Борис Арефьевич.) Многих из нас ждут не дождутся любимые; родители наши стары и дряхлы, братишки-сестренки малы. («Зачем о родителях? Нет, право, зачем?») Но раз необходимо остаться, так будем нести еще лучше службу, приложим все силы, чтобы еще выше поднять нашу боеспособность. Советский Союз со всеми странами хочет жить в дружбе. Но если нам навяжут войну, пусть поджигатели войны помнят: мы уничтожим любого агрессора, который попытается помешать нам строить коммунизм! («Вот это правильно, давно бы так, Полищук!») А старшина мотористов Волков — агрегат, а не человек — вдруг заговорил: — Я люблю березки вокруг моей хаты («При чем тут березки?» — недоумевал Борис Арефьевич) и мечтал увидеть их осенью, пока не осыпались листья. Вы представляете, какая красота, когда в окно заглядывают ветки с золотою листвой! У меня мать-старушка, я младший, последний; все боялась она — меня не дождется. Ждет и девушка, Дуся. Она некрасивая, у нее на лице рябинки остались после болезни. Но она мне — милей раскрасавиц! Я приготовил подарки — и Дусе, и матери. Я не раз представлял себе, как я еду домой, тороплюсь и томлюсь, все мне кажется, что поезд идет слишком медленно; наконец выхожу на маленькой станции, иду по знакомой, размякшей дороге. Иду — и радуюсь: это моя земля, моя ...
Сегодня я услышал указ. Огорчился я? Да... («Что он говорит? Нет, что он говорит?» — ужаснулся Беспощадный.) Вот что меня огорчило,— продолжал Волков. — Если нас оставляют на флоте, а товарищей наших — в армии, значит, опасность грозит нашей Родине. Вот что меня огорчило; беда грозит матери, Дусе, всем моим землякам. Хотят навязать нам войну? Ну, а коль так — кто будет сокрушаться, что не попал домой вовремя? Пять лет корабль был моим домом. Что ж, поживу и еще! И если понадобится— докажу, что учился не зря! Волкову хлопали сильно — он высказал общее мнение. Да, у каждого была своя в жизни цель. Дичков нацеливался на целину, к своим же балтийцам, уволенным в прошлом году, ну а теперь — «...на целине и без меня тьма народу, я на флоте нужнее». О том же говорили и другие — в том числе Радугин, которого Беспощадный прозвал «Коротышкиным». Хотел было сказать мотористу, что он не по существу говорит, но взглянул на присутствовавшего на митинге комдива, увидел на лице капитана третьего ранга полное удовлетворение — и воздержался.
Когда Вася Радугин пришел на корабль, Беспощадный придирчиво осмотрел его (он старался подбирать себе молодцов один к одному) и сказал: — Присылают тоже... каких-то там Коротышкиных. Это было услышано, и многим понравилось. Беззлобно стали именовать Васю Радугина не иначе как Коротышкиным. Обижался он? Нет. Сам посмеивался: — Ну что ж, Коротышкин так Коротышкин! Он даже откликался на это прозвище. Радугин окончил школу электриков. К технике у него была какая-то болезненная любовь. Он брался за все, о чем имел даже самое отдаленное понятие. Вскоре все часы на корабле были разобраны, вычищены, починены. Начинала шалить радиостанция или появлялись шумы в радиоприемнике — Радугин уже тут как тут, возится, исправляет, приводит в порядок. Слава о нем пошла по дивизиону, и уже с других кораблей и катеров ему приносили часы (удивлялись, что матрос не требует за починку вознаграждения). Позвали в клуб чинить телевизор — он его не только исправил, но и переоборудовал: теперь можно было смотреть несколько программ. А однажды, когда забарахлил узкопленочный киноаппарат и киномеханик хотел отменить сеанс, вызвали Радугина. Хотя, по собственному признанию, Радугин впервые в жизни встретился с киноаппаратурой, он обещал «поднатужиться», и с опозданием на час, к общему удовольствию скучавших в этот вечер матросов, сеанс состоялся.
Маленький матрос обрел многочисленных друзей и благосклонность своего командира, любившего, чтобы о его корабле говорили. А Радугин стал в дивизионе известностью, и Беспощадного даже как-то спросили в штабе: «Правда, у вас завелся маг и чудодей?» — «Властелин техники», — с удовольствием ответил Борис Арефьевич. Но в море Васю неизменно укачивало. Кроме того, Беспощадный считал его трусом: маленький матрос смертельно боялся собак, даже безобидного Вертолета, любимца команды с корабля капитан-лейтенанта Крамского. Как выяснилось, в детстве Васю искусала бешеная собака — и страх остался на всю жизнь. Встречаясь с Вертолетом, Вася бледнел, замирал, давал себя обнюхать, а Вертолет, чувствуя, что его боятся, нахально лаял и трепал его брюки. «Не выйдет из него матроса», — решил Беспощадный, но расстаться с Радугиным не мог: тот уже нескольких матросов-сигнальщиков обучил своей специальности, и они сдали экзамены. Вася исправил испорченную «лейку» помощника, и помощник отдал «лейку» матросу. Вася стал энтузиастом-фотографом. Он снимал в море и на берегу, и вскоре переборки на корабле украсились многочисленными фотографиями — корабль в море, учения, отличники...
Работы хватало, и Радугин — цвел. Немало поощрений было вписано в его карточку. И укачивать вскоре его перестало — обжился, как говорят, в море. А однажды матросы узнали, какой у него звучный голос. Как-то вечером в кубрике Вася запел «Когда я на почте служил ямщиком». У него был такой чистый тенор, что все невольно заслушались. Некрасивое, квадратное, с щелочками-глазами лицо Васино так преобразилось, что кто-то воскликнул: — Да ты, Коротышкин, второй Лемешев! Тебе бы в оперном театре Ленского петь! На что старшина Сапетов грубо откликнулся: — Рылом не вышел. — Очень может быть,— беззлобно согласился с ним Радугин. — А только когда я с флота уйду, в театр поступлю обязательно. Осветителем. Может быть, его песни, а может, то, что он вечно снимал своей «лейкой» товарищей, и пленили Лизочку, буфетчицу торгового судна «Локса». Во всяком случае, Лиза с Радугиным сама познакомилась и в ближайшее же увольнение пошла с ним в кино. Слух об этом сразу разнесся по всему кораблю — никому и в голову прийти не могло, что Коротышкиным заинтересуется девушка, да еще такая, как Лизочка, по которой безнадежно вздыхали многие рослые корабельные «львы». Эта маленькая девчонка умела отбрить языком, не лазая за словом в карман. И обиженные ворчали: — Ну, она тоже коротышка, они — пара!
А Вася — сиял. Теперь его не нужно было упрашивать петь, сам соловьем заливался. Однажды его застали за проявлением пленок. На всех кадрах была только Лиза: Лиза в фартучке и в белой наколочке, Лиза с букетом цветов, Лиза в капитанской фуражке, Лиза в модном шелковом платье, Лиза в платочке... Другой от любви глупеет, к работе относится спустя рукава. Радугин — наоборот. Им не могли нахвалиться. И вдруг однажды он вернулся из увольнения избитый, с синяком под глазом. — Что с тобой, Коротышкин? — заинтересовались все в кубрике. — Боюсь, что отбили печенки,— признался он тихо. — Кто? — Трое на одного. — С «Локсы»? — Нет, городские. — А ты и не справился? — Где уж мне... — Вот так герой-любовник! — ехидно засмеялся Сапетов. Отвергнутые Лизой корабельные «львы» поспешили поиздеваться: — Ты знаешь, что такое на торговом судне буфетчица? Кавалеров хоть пруд пруди. В море — свои, на берегу — заводские.
Но Вася сжал кулаки: — Довольно! Не позволю о Лизе... — Чего не позволишь? — Пакости сочинять. Она — честная. И ни с кем не гуляет и не хочет гулять. Я женюсь на ней. Вот что! — Ты? Ты женишься? — Да, а то кто же? Такой тут поднялся хохот, что подволок, казалось, задрожал. Но Радугин еще раз повторил совершенно серьезно: — Женюсь. И повторяю: никому не позволю... И хохот вдруг оборвался. И в самом деле, разве хорошо смеяться над товарищем? Чем он хуже других? Один лишь Сапетов сказал: — Да если хочешь знать, я твою Лизу... — И тебе позорить ее не позволю! — с каким-то отчаянием закричал Радугин. Сапетов, неповторимый красавец, славился своими победами. Но тут за Васю горячо вступились товарищи: — Помолчал бы ты, бабий угодник!
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
— Биография человека не в списках, а в голове у вас должна быть. Женат? Кто родители? Чем занимался до флота? Склонности? Интересы? Читает ли? Любит ли музыку? Хороший командир в войну пристально присматривался к тому, кто завтра рука об руку с ним пойдет в бой: не струсит ли, не подастся ли вспять, не поднимет ли руки перед врагом? Подозрительность глупа, но бдительность не должна притупляться. Бывало, в войну командиров, не знавших своих бойцов, удивляло, когда трусом оказывался какой-нибудь рубаха-парень, горячее других ратовавший — «умрем, не сдадимся». У командира, который знает всех не по списку,—такого промаха никогда не случится. Ну, а как Лукина зовут? Иван? Только кажется? А матроса по имени-отчеству звать полагается. Холост, женат? Не интересовались? А хорошо ли с женой живет,, переписывается ли с родителями? Вы вот мне говорите: «классный специалист». А вы мне подайте его всего — со всеми достоинствами и недостатками. У вас, говорят, все хвалились: «Мы беспощадновцы». И вас это тешило. Эх вы, «отец-командир»! Отцом надо быть по призванию, а не по названию... Вот они драку у вас учинили, Борис Арефьевич. А что вы о драчунах знаете? Только то, что один, кажется, из Калининской области, другой — из Рязанской? А я — расскажу. Пищаева еще на заводе до службы за хулиганство три раза прорабатывал комсомол; Раков девушку с ребенком бросил в Рязани. Не знали? Очень жаль. Надо все знать о своих людях! Я у себя на тральщиках каждого до самого нутра, всю подноготную знал, что думает, чем живет. А вы своих знаете только с одной, я бы сказал, с производственной стороны. Хорош на посту — и вы довольны. Щедро отпуска раздаете — за это не осуждаю, поощрять народ надо, коли он того заслужил. Но коли заслужил, — подчеркнул Живцов. — А то, знаете, у нас в конце войны ордена стали раздавать больно щедро, они чуть было силу не потеряли. Да вовремя спохватились. Теперь орден — великая ценность. Отпуск — тоже немалая награда для флотского человека. А все ли полностью этой награды достойны? Допустим, что да. А как они этот отпуск используют? У меня один хороший парень, Минаев, попал в компанию стиляг. Связался с ними, стиляжья девчонка им завладела; не узнаю человека! Мало того, что жаргон принес на корабль, брюки ушил, бескозырку превратил черт знает во что, так еще червь наплевательства завелся в нем.
«Стиляга» — это не самоназвание; сами себя эти молодые люди либо никак не называли, либо именовались «штатниками» (то есть горячие поклонники Соединённых Штатов). -
Ему, видите ли, надоел Павка Корчагин, боевые традиции тоже приелись, эдакий стал разочарованный Чайльд-Гарольд. Немало с ним я повозился. Смотрите, чтобы такого и вам не пришлось испытать... Я ведь догадываюсь, почему вы безудержно своих поощряете. Или сами вы на грубияна наткнулись и немало от него натерпелись, или был у вас перед глазами подобный пример. Вот вы и кинулись в обратную крайность. Переборщили. А тут вас бывший комдив на прямое очковтирательство подталкивал. Ведь это Сухов вам рекомендовал обойтись без взысканий? Лучше списывать совсем с корабля провинившихся? Будьте, мол, патриотом своего корабля, Беспощадный? Так? — Так...— вздохнул Беспощадный, все еще удивляясь: комдив как в воду глядит... А удивляться-то было нечему. Просто Живцов обладал большим опытом. Однажды новый комдив, сходя с корабля Беспощадного на пирс, услышал за спиной: — Мы, беспощадновцы, вроде гвардия, а вы — лопухи! Живцов обернулся. На пирсе спорили два матроса. — Матрос, называющий себя беспощадновцем, гвардией! Подойдите ко мне. Матрос подошел и вытянулся. Собеседник его исчез. — Фамилия? — спросил комдив. — Банников. — А ну-ка, пойдемте со мной.
— Рождение морской гвардии в СССР. В этот день гвардейскими стали крейсер «Красный Кавказ» (капитан 2 ранга А.М.Гущин); эсминец «Стойкий» (капитан-лейтенант Б.П.Левченко); минный заградитель «Марти» (капитан 1 ранга Н.И.Мещерский); тральщик Т-205 «Гафель» (старший лейтенант Е.Ф.Шкребтиенко); подводные лодки Д-3 (капитан-лейтенант М.А.Бибеев), М-171 (капитан-лейтенант В.Г.Стариков), М-174 (капитан-лейтенант Н.Е.Егоров), К-22 (капитан 2 ранга В.Н.Котельников).
Вошли в каюту. Банников не понимал, видимо, почему его позвал комдив, и мучительно искал в памяти, в чем он мог провиниться. В недоумении стоял он у двери. — Садитесь, Банников,— предложил Живцов. Матрос сел на кончик стула и вопросительно смотрел на комдива, ждал, что тот скажет. — Давно на корабле служите? — опросил комдив. — Год. — Стали тоже отличником, чтобы не уронить честь отличного экипажа, не так ли, Банников? — Та-ак,— протянул матрос. — Вы убеждены, что отличники приравнены к ?
— Да у нас, товарищ капитан третьего ранга, многие на корабле говорят: мы — вроде гвардия... — Морская гвардия Балтийского флота завоевывала свое высокое звание кровью. Великими подвигами. Мы с вами — не гвардия. Вы — отличники. Это тоже почетное звание. Но навсегда ли? Если не будете совершенствовать свое мастерство, отстать можете. Отстанет один, другой, третий — и весь экипаж лишится высокого звания отличного. Поняли? — Так точно, понял. — Чем же тогда вы кичитесь? Почему полагаете, что матрос с соседнего корабля хуже вас? Сегодня, может быть, он еще не отличник, но если я не ошибаюсь, Кочкин, тот, что с вами поспорил,— классный специалист. А вы расхвастались: «гвардия, гвардия»! Мы стараемся выполнять свой долг так, как подобает отличникам. Только и всего. И до гвардии нам — ух как далеко! Эх, Банников, Банников! Хвастунов на флоте не любят. Я вас вовремя отозвал с пирса. Матросы зубасты, им палец в рот не клади... — Да, выходит, товарищ капитан третьего ранга, сплоховал... — Я ведь вас не отчитываю; хочу разъяснить, чтобы вы и товарищам объяснили... которые гвардией себя именуют. На насмешки нарвутся. Не знаю, как вы, а я — человек обидчивый. — Я тоже, товарищ капитан третьего ранга. — И еще одно звание придумали: «беспощадновцы». Похвальбой пахнет. Нехорошо.
Отпустив Банникова, Живцов пошел к Беспощадному: — А почему бы вам, Борис Арефьевич, не последовать примеру Крамского, не создать вместе с комсомолом эдакий клуб — ну, там «беспокойных сердец» или «волнующих встреч»? Не пригласить с гвардейского дивизиона ветеранов, а? Пусть порасскажут о том, что такое гвардия. А то я сегодня такое услышал... И потом — у вас по всем кубрикам портреты отличников развешаны. Не приходит вам в голову, что получается это вроде иконописи, только венчиков не хватает, ходи и любуйся сам на себя: вот я какой уважаемый, вот мы какие отличники-беспощадновцы, к гвардейцам приравниваемся! Я бы портреты снял. У вас все отличники. Не самим же на себя им равняться! Я с Петром Ивановичем, кстати, советовался, замполит одобряет... А вы, я вижу, еще недопоняли, к чему я клоню... — продолжал Фрол Алексеевич, видя недоумевающий взгляд Беспощадного. — Мы просматривали с Петром Ивановичем резолюции собраний, выступления от имени экипажа вашего корабля во флотской печати. Везде одно и то же: «мы — отличники», «мы призываем», «мы поведем за собой...» Мне думается, что вы, Борис Арефьевич, портите хороших людей, забиваете им головы их исключительностью. А люди ваши, Борис Арефьевич, такие же, как все. Ничуть не лучше, чем на других кораблях.
4
В тот же вечер Живцов опять пришел на корабль Беспощадного — на комсомольское собрание. Рассказал комсомольцам о случае с Банниковым. — Каждый гордится своим кораблем. Кораблем —да! Это похвально. Но собой любоваться? Хвастаться: «Ах, какой я исключительный»? Я тоже был хвастуном. Мне было тогда тринадцать-четырнадцать лет. Катер вывел из-под огня, привел в базу. Ох и хвастался я! Ходил задрав нос. Герой — близко не подходи! А вокруг меня настоящие герои о своих подвигах помалкивали. И понял я,— может быть, позже, чем следовало: каким же я фанфароном был! В тринадцать лет это еще простительно: человек-то не оперившийся. В двадцать — недопустимо! Ну скажите, вы-то чем хвастаетесь? «Мы — беспощадновцы».
Были «куниковцы» в войну, те на Малой земле держались, на клочке берега, под сумасшедшим огнем! А вы? Вы в бою побывали? Нет! Скажете, службу отлично несете? За это вас отличниками зовут. Но ведь вы успокоились. Расти перестали. Горячо советую взяться за ум. Никаких наименований себе не присваивать. Хвастовство из обихода исключить начисто... Для вашей же пользы советую! Несколько трезвых голов подтвердили, что комдив прав. Но остались и недовольные. — Все же мы, товарищ капитан третьего ранга, ни одной лодки не пропустили. Все задачи выполнили на «отлично»,— возразил обиженно Сапетов, «краса и гордость экипажа», как называл его Беспощадный. — Честь вам и хвала. Учебных лодок не пропустили, — значит, и чужую, когда час придет, не пропустите. Но — не хвались, говорят, едучи на рать... Уходя, Фрол почувствовал: зазнайство не сразу вытравишь. «Но все же я вас обломаю,— решил он. — И тебя «батя», «отец-командир». И твоих «беспощадновцев». Своего заместителя со свойственной ему прямотой он спросил: — Как же вы не замечали эти вывихи, Петр Иванович? Замполит, глядя ему в глаза, ответил: ; ——. Замечал. И боролся. Я, Фрол Алексеевич, верю в людей и верю, что каждого можно исправить и образумить. — Я тоже. — Я несколько раз серьезно разговаривал с Суховым, обещал даже доложить в политотдел о наших с ним разногласиях и... все надеялся, что найду с ним общий язык. Надеялся и его образумить. Думал, что Сухов старался все же для пользы службы, а не для собственного благополучия. И вот в результате — попытка очковтирательства.
. Было, есть и будет? Долго?
В этом я виноват. Теперь знаете слабости своего заместителя. Решайте, можете ли работать с ним... — Могу,—не замедлил ответить Фрол. Он знал о том, что Петр Иванович настоящий моряк, начинал службу матросом, окончил училище, командовал небольшим кораблем. И, будучи политработником, во всей технике разбирается не хуже офицеров-специалистов. Ростислав недавно рассказывал Фролу, как Ураганов (тогда еще акустик совсем молодой) доложил, что нащупал лодку. Ростислав не поверил ему — в том районе не должно было быть никакой лодки. Но Ураганов продолжал докладывать, что лодку он слышит. Ростислав подозревал, что вместо лодки акустик засек косяк рыбы или еще что-нибудь — были же случаи, когда акустики нескольких кораблей принимали косяки рыбы за лодки. Им казалось; что море прямо-таки кишит подводными лодками. Но Ураганов упорствовал: эхо. Ростислав не знал, что Петр Иванович стоял рядом с акустиком и, проверяя, подбадривал: «Держи эхо». И действительно, эхо не было ложным. Каким-то образом участвовавшая в учениях лодка оказалась в районе, где быть ей не полагалось. «Я бы,— говорил Ростислав Фролу, — Петру Ивановичу без размышления доверил корабль». Фрол слышал и от матросов, как уважают они замполита — в разговорах называли его не по званию и должности, а «Петром Ивановичем». Да, таких, как Петр Иванович, и в войну любили матросы. В те годы стиралась грань между политработником и командиром, и политработник заменял в бою командира. Фрол в этом убедился на собственном опыте.
И теперь, чувствуя приязнь к своему заместителю, он сказал: — Лучшего мне замполита не надо! Станем исправлять суховские ошибки. Я не говорю, что нам будет легко, Петр Иванович. Мы с вами не в театре и не в кино роли играем, а действуем в жизни. Это в плохих кинофильмах показывают: был председатель колхоза дурак, прогнали, пришел на его место умный, и все пошло как по маслу. С «беспощадновцами» еще повозиться придется. А Беспощадного от него самого спасать надо! Вы один с ним не справились, и мне одному его одолеть нелегко. А вот ежели всей партийной организацией дивизиона возьмемся — как вы думаете, Петр Иванович? Народ крепкий, даст Беспощадному жару... Петр Иванович, слушая Фрола, вспоминал Сухова: тот предпочитал быть единоначальником в собственном понимании этого слова.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Сердечно благодарю руководителей названных организаций и учреждений и сотрудников, непосредственно организовавших и осуществивших поиск, отбор, рассекречивание отобранных документов и материалов для представляемого труда: И.В.Щетина, И.А.Семенова, А.А.Лучко, В.М.Рязанову, Л.Л.Шишкину (ЦВМА), М.Н.Чиркову, Л.А.Токареву, Т.В.Кузнецову (АО ЦВМА), М.Е.Маливинскую (РГА ВМФ), Е.Г.Мачикина, Л.И.Вихрову, Л.С.Дьяченко, С.С.Бережного, А.А.Комарова (НИИГВМФ), Ф.С.Смуглина (заместителя главкома ВМФ по воспитательной работе), В.В.Пепеляева (заместителя начальника ГШ ВМФ), В.В.Васильева, В.М.Репина (СЗГТ ГШ ВМФ), А.В.Шеметова (ШС ВМФ), А.В.Смирнова, Е.Е.Головко (ЦВММ), В.И.Литвинова (МВФ), Л.Г.Сидоренко (МНК ВМФ), Ю.Мухина (ЦВМБ) Л.Б.Юрчикову (ФВНБ ГШ ВМФ), Н.П.Чунтомова (АФА МиРТ), В.В.Аникина (МС), С.И.Чувашина, В.О.Попову (ЦАМО), И.А.Анфертьева, В.Г.Опокова (ВИЖ), А.А.Комарицына, С.В.Козлова, Б.С.Фридмана, Д.В.Вицнаровского, О.О.Шлычкова (УНИО МО), Л.М.Сурину (ГУК МО), А.П.Алферова, И.В.Панарина (ФАПСИ), А.Т.Жадобина, И.Б.Иванова (ЦА ФСБ), Н.А.Бануляк (ЦОС ФСБ), Д.Б.Штефанова, Е.И.Гульцова (ПС ФСБ), А.А.Скворцову (ЦПА ФСБ), С.А.Быстрых (НИИЦ ФПС), В.И.Боярского (КЖИ «Граница»), Л.В.Двойных, Л.Н.Соколову (РГВА), Г.В.Горскую (РГАСПИ), О.Ю.Данилова (РГАЭ), Л.Д.Губину (РГБ), Л.Е.Шарапова (ЗПКБ), К.Зеемана (Konrad Zeeman, Посольство ФРГ в РФ), Ю.-А.Финке (J.-A.Fimke, Военно-научное управление бундесвера ФРГ), Ю.Хелберга (Jukka Helberg, Посольство Финляндии в РФ), Ю. Мялькия (Juha Malkia, Военно-исторический факультет Академии национальной обороны Финляндии). Выражаю глубокую признательность бескорыстным служителям военно-морской истории, предоставившим документы для настоящего труда из личных архивов и библиотек, нашедшим неизвестных ранее носителей и неизвестные ранее источники информации, выполнившим перевод документов с иностранных языков, высказавшим очень полезные советы по улучшению содержания труда и оказавшим большую помощь в подготовке его к изданию: В.Г.Реданскому, К.Б.Стрельбицкому, М.Э.Морозову, Ю.Н.Трифонову, И.А.Лещенко, В.Н.Проворову, В.А.Блытову, А.И.Груздеву, Р.И.Ларинцеву, Г.Г.Костеву, В.П.Алдакушкину, изготовившему карты-схемы для настоящего труда (Россия), С.В.Богатыреву (Украина), И.И.Меркулову, М.Ф.Рауп, К.Я.Паксу, В.Копельману (Эстония), Ю.Роверу, Г.Хюммельхену (Prof. Dr. Jurgen Rohwer, Dr. Gerhard Hummelchen, ФРГ), О.Энквисту (Ove Enqvist, Финляндия), Р.Эриксону (Rolf Erikson, США).
Командир пб (учсу) «Ленинградсовет» Н.Н.Амелько
Отдельная благодарность участникам Таллинского прорыва, их сыновьям и дочерям, племянникам и племянницам, поделившимся воспоминаниями, собственными и своих родственников, об этой операции в устной или письменной форме: бывшему командиру плавбазы (учебного судна) «Ленинградсовет» адмиралу Н.Н.Амелько, бывшему командиру БЧ-2 эсминца «Артем» контр-адмиралу Г.Ф.Дицкому, бывшему командиру БЧ-4 эсминца «Славный» капитану 1 ранга К.А.Белоногову, бывшим курсантам 1-го курса (набора 1940 г.) ВВМОЛКУ им. М. В. Фрунзе контр-адмиралу П.И.Назаренко, полковнику Ф.П.Еременко, старшине 1 статьи М.Ф.Худолееву, дочери бывшего начальника отдела военных сообщений БФ капитана 2 ранга И.Н.Ганцова — Л.И.Березницкой, сыну бывшего начальника санитарно-эпидемиологической лаборатории МСО БФ военврача 2 ранга Г.И.Лебедько — контр-адмиралу В.Г.Лебедько, сыну бывшего помощника командира СКА ПК-213 капитана 1 ранга Г.И.Москалева — контр-адмиралу Н.Г.Москалеву,
Командир БЧ-1 шк «Вирония» Д.В.Куприянов
сыну бывшего командира БЧ-1 штабного корабля «Вирония» капитана 1 ранга Д.В.Куприянова — Д.Д.Куприянову, дочери капитана ВТ № 523 «Казахстан» В.С.Калитаева — Ирине Вячеславовне, племяннику командира 2-го днбтщ бртр МО БМ старшего лейтенанта М.Д.Гадяцкого — С.И.Гадяцкому.
Капитан ВТ № 523 «Казахстан» В.С.Калитаев
Большое спасибо рецензентам настоящего военно-исторического труда кандидатам военных наук Герою Советского Союза вице-адмиралу Р.А.Голосову и контр-адмиралу В.Г.Ясеновенко, прочитавшим настоящий труд в рукописи, чьи товарищеские замечания и советы помогли улучшить изложение материала и исправить ошибки в нем. Нижайший поклон всей моей семье и в первую очередь супруге Светлане, создавшей условия наибольшего благоприятствования для работы над настоящим трудом и непосредственно участвовавшей в его создании при читке верстки, а также внуку Андрею, подготовившему фотографии и другие материалы для ряда разделов и помогавшему мне в работе с компьютером. Особая благодарность тем, кто своей поддержкой помог сделать завершающий шаг в истории создания настоящего военно-исторического труда — выпустить его в свет на суд читателей: председателю РОО «Клуб адмиралов», бывшему главнокомандующему ВМФ России, доктору политических наук, адмиралу флота В.И.Куроедову, директору Института морской техники и технологий Санкт-Петербургского Государственного морского технического университета, Герою России, доктору технических наук, профессору В.Л.Александрову, бывшему главному штурману ВМФ капитану I ранга запаса А.В.Шеметову. Прошу всех, кто в той или иной форме помогал мне, но чьи имена не упомянуты выше, принять мою благодарность и извинения. Авторы книг, журнальных и газетных статей, диссертаций, чьи материалы использованы в представляемом на суд читателей труде, названы в разделе «Библиография».
Критические оценки деятельности Верховного главнокомандования, Наркомата ВМФ, главного командования Северо-Западного направления, командований Краснознаменного Балтийского флота, Северо-Западного и Северного (Ленинградского) фронтов, а также командиров некоторых входивших в них соединений, частей и кораблей, высказанные в представляемом на суд читателей труде, не имели целью умалить их заслуги в решении чрезвычайно сложных задач, возникших перед ними в связи с нападением Германии на Советский Союз. Их целью было обратить внимание на недостатки и ошибки, которые, по мнению автора, имели место и вызвали тяжелые последствия, чтобы по возможности не допустить их повторения в возможных будущих войнах. Заранее выражаю сожаление и приношу извинения, если в настоящем труде будут обнаружены отклонения от этой цели. Замечания, предложения, документы, фотографии, воспоминания можно посылать автору письмами по адресу: 117648, Москва, мкр Северное Чертаново, д. 6, кор. 607, кв. 827; электронной почтой по адресу: ... или по телефону: (495) 319-75-41.
Контр-адмирал Р. А. Зубков
Глава 1. Боевые действия в Прибалтике
1.1. Неудача в Литве и Латвии
Вторгшиеся 22 июня 1941 г. в прибалтийские республики СССР немецкие войска группы армий «Север» (16-я и 18-я армии, 4-я танковая группа), поддерживаемые 1-м воздушным флотом, а в первые дни войны еще и 3-й танковой группой из состава группы армий «Центр», имели задачи: быстрое овладение Прибалтикой, находившимися в ней базами КБФ, полный разгром здесь войск Красной армии, недопущение их отхода в глубь территории СССР и, наконец, овладение в кратчайший срок Ленинградом и Кронштадтом. Лишь после выполнения этих задач, обезопасив левый фланг группы армий «Центр» и усилив ее переброской войск с ленинградского направления, Гитлер собирался брать Москву.
Войска Прибалтийского особого военного округа (8-я, 11-я, 27-я армии, 3-й и 12-й механизированные корпуса, ВВС), ставшего с началом Великой Отечественной войны Северо-Западным фронтом (СЗФ), неожиданно для себя и советского военно-политического руководства оказались на направлении первоочередных действий вермахта. СЗФ оборонял территорию Литовской, Латвийской, южной части Эстонской ССР, а также острова Эзель (Сааремаа) и Даго (Хийумаа). Немецкие войска и силы группы армий «Север» превосходили войска и силы СЗФ. Уже в первый день войны оборона СЗФ была прорвана. Командующий войсками фронта и командармы из-за систематических перебоев связи не смогли организовать надежное управление войсками. Войска фронта под натиском превосходящих сил противника отходили на север, а на отдельных направлениях бежали на северо-восток. Главный удар противник наносил в полосе левофланговой 11 А. Более или менее организованно отходила правофланговая 8А, которая оказалась в стороне от направления главного удара группы армий «Север», но подвергалась опасности окружения юго-западнее Риги, в Курляндии, что заставляло ее ускорить отход. Взаимодействие между 8А и 11А было нарушено, и они отходили по расходящимся направлениям (ПА в ходе отступления оказалась в полосе Западного фронта). Военный совет СЗФ еще утром 22.06 отдал приказ о нанесении контрудара по тильзитской группировке немцев. Войска приступили к сосредоточению для выполнения этого приказа, но вечером того же дня была получена директива наркома обороны о нанесении 23.06 мощного контрудара во фланг и тыл сувалкской группировки противника. Однако фронт не имел сил, необходимых для выполнения этой директивы. Военный совет СЗФ решил не отменять своего приказа. В результате его выполнения на некоторое время было задержано наступление одного из немецких армейских корпусов, но зато 24.06 оказалась открытой дорога для наступления другого корпуса в направлении Даугавпилса. В этот же день противником были захвачены Каунас и Вильнюс.
За три дня боев фронт потерял 921 самолет из 1078, значительную часть артиллерии и особенно танков. Немецкая авиация господствовала в воздухе. Войска продолжали беспорядочно отходить. Особенно неустойчивыми оказались войска 29-го ск, укомплектованного литовцами, командный состав которого состоял преимущественно из бывших офицеров литовской армии (корпус входил в ПА). Вместе с войсками отходили около 60 тыс. строительных рабочих, возводивших укрепления на границе, а также толпы беженцев. Положение войск усугубили действия националистов, которые готовили удар в спину нашим войскам еще до войны. Подвоз боеприпасов и горючего почти полностью прекратился. Командование фронта, не имея резервов и потеряв управление, не могло выправить положение. 25.06 СЗФ получил задачу отвести войска и организовать оборону вдоль р. Западная Двина силами 8А и 27А. Но войска фронта не успели занять оборону на рубеже Западной Двины, а передовые соединения немцев 26.06 переправились через Западную Двину, захватили Даугавпилс и создали плацдарм на правом берегу реки. В этот же день Военный совет СЗФ приказал оставить Либаву. 29.06 Западная Двина была форсирована немецкими войсками в районе Екабпилса. 30.06 немцы ворвались в Ригу и захватили мосты через Западную Двину. На непродолжительное время мосты удалось отбить и тем самым обеспечить организованный отход на правый берег реки войск 8А, избежавших таким образом окружения в северо-западной части Латвии. Однако 1.07 Рига была окончательно занята немцами. 29.06 Ставкой главного командования (СГК) командующему СЗФ было приказано продолжать оборону на рубеже р. Западная Двина, воспрещая продвижение противника на север и северо-восток, а фронтовым резервам, опираясь на Псковский и Островский укрепленные районы (УР), организовать прочную оборону и не допустить развития наступления противника на Ленинград [док. № 46]. Директива СГК предусматривала возможность вынужденного отхода войск СЗФ с рубежа реки Западная Двина за линию УРов. Оценив обстановку, Военный совет СЗФ посчитал, что противник может выйти к названным УРам раньше, чем к ним подойдут фронтовые резервы, и в этом случае 8А и 27А могут быть разгромлены по частям. Поэтому обе армии получили боевой приказ Военного совета СЗФ прекратить оборону по Западной Двине и отойти на Псковско-Островский рубеж. Одновременно Военный совет СЗФ направил СГК предложение о создании для обороны территории Эстонской ССР специальной группировки войск, а оборону Моонзундских (Западно-эстонских) островов передать КБФ.
Начальник Генштаба Красной армии Б.М.Шапошников
Узнав о решении Военного совета СЗФ, начальник ГШ КА указал командующему фронтом на неправильное понимание им приказа СГК и разъяснил, что войска фронта должны на три-четыре дня задержать противника на рубеже Западной Двины. Военный совет СЗФ отменил прежний и издал новый боевой приказ, предписывавший войскам фронта восстановить оборону по Западной Двине. В результате войска оказались не готовыми ни к отходу, ни к обороне. Противник, воспользовавшись этим, 2.07 нанес удар в стык 8А и 27А, а затем прорвался в район Пскова и Острова. 3.07 немцы заняли Гулбене, лишив 8А возможности отхода на рубеж УРов, и она оказалась вынужденной отступать на север, в Эстонию, где 8.07 немцы овладели Пярну, а 9.07 — Вильянди. На Ленинградском направлении 6.07 немцы захватили Остров, а 9.07 — Псков. На этом закончилась неудачная для СЗФ Прибалтийская стратегическая оборонительная операция. Фронт не только не выполнил основную задачу по задержанию противника в приграничной полосе, но за 18 дней боев отступил на 450 км, отдав противнику территории Литовской и Латвийской ССР, а также треть территории Эстонской ССР с находившимися на них базами КБФ. При этом людские безвозвратные потери составили 30% от численности войск к началу операции. Были потеряны 100% танков, 90% самолетов, 80% орудий и минометов. Лишь после выдвижения крупных оперативных резервов удалось задержать продвижение врага к Ленинграду. Противнику же не удалось выполнить главную из стоявших перед ним задач: воспрепятствовать отходу из Прибалтики более чем 100-тысячной группировки наших войск.
В помощь вдумчивому читателю. Приложения к книге Р.А.Зубков «Таллинский прорыв Краснознаменного Балтийского флота (август - сентябрь 1941 г.)»
Мы, ветераны Флота, бросившие свой якорь в синеокой Беларуси, поздравляем вас с юбилеем выпуска из лучшего в СССР и России высшего военно-морского училища подводного плавания имени Ленинского Комсомола, называвшегося в ваше секретное время - войсковая часть 62651. Ваш юбилей идет под символом - "60 лет с кортиком". Вы служили в те годы, когда наш Флот становился самым сильным, самым мощным за всю трехсотлетнюю историю своего существования. Такого Флота уже никогда не будет у нас. Вы беззаветной преданностью вписали свои имена в славную историю Военно-морского Флота СССР. Вы совершили подвиг - на своих плечах вынесли всю тяжесть холодной войны на море. Вы погибали, взрывались, тонули, но свой воинский долг выполнили достойно и с честью. Каждый из вас заслуживает уважения и почета, каждого Родина должна "носить на руках". Каждый может гордо сказать о себе: "Честь имею!" У нас с вами уже не те силы, и мы многого не можем, но мы до конца своей жизни с гордостью будем высоко нести в своих сердцах славный Андреевский флаг. "А когда рында пробьет, что пришло время тризны, смело встретим последний свой жизненный бой". И каждый из нас скажет Родине: "Этим флагом, овеянным славой Отчизны, мое грешное тело навеки накрой!" Доброго здоровья вам, дорогие мальчишки 40-50-х годов. Да здравствует Подготия и наше прекрасное училище, указавшие нам истинный курс в безбрежном океане жизни! Пусть счастье, удача, успех сопутствуют вам.
Брестская крепость - Герой. Капитан 1 ранга Касатонов Валерий Федорович, 1950-56-60. Октябрь 2013 года.
Подготы — что за люди такие. - Перископ - калейдоскоп. Вып. 1. СПб., 1996. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8. Часть 9. Часть 10. Часть 11. Часть 12. Часть 13. Часть 14. Часть 15.
ДВЕНАДЦАТЬ КНИГ Сборник воспоминаний «О времени и наших судьбах». В книгах Сборника опубликованы воспоминания офицеров Военно-Морского Флота, выпускников 1953 года Первого Балтийского высшего военно-морского училища, ставшего через год училищем подводного плавания.
1.2. Боевые действия в Эстонии. Отход 8-й армии к Ленинграду
23.06 нарком ВМФ получил в копии директиву ГШ КА, адресованную Военному совету КБФ, согласно которой оборона о. Даго возлагалась на СФ, хотя согласно директивам наркома обороны на разработку планов прикрытия государственной границы, отданным ПрибОВО и ЛВО в мае 1941 г., оба острова во взаимодействии с КБФ должен был оборонять СЗФ [док. № 14, 16]. И флот к этому готовился. Нарком ВМФ впоследствии так писал об этом чуде взаимодействия [библ. № 49, II]: «Получив для сведения копию этой телеграммы, я искрение огорчился. До войны Наркомат Военно-Морского Флота настойчиво требовал от командования береговой обороны, чтобы оно было готово командовать различными родами войск и полностью отвечать за оборону островов. Однако согласно телеграмме сухопутные части оставались в подчинении военных округов. Кроме того, войска на двух находившихся рядом островах, имевшие одну оперативную задачу, подчинялись разным округам». 27.06 КБФ был подчинен в оперативном отношении Военному совету СФ. 29.06 нарком ВМФ адмирал Н.Г.Кузнецов, видимо, узнав о директиве СГК, предусматривающей отход войск СЗФ к Псковско-Островскому УР, приказывает Военному совету КБФ: «Эзелъ и Даго оборонять при всех условиях обстановки на сухопутном фронте» [док. № 47]. В этом приказе обращает на себя внимание то, что КБФ в то время находился в оперативном подчинении СФ, а оперативные задачи ему ставил нарком ВМФ. Наверное, из-за сложной обстановки на ленинградском направлении Военному совету фронта было не до обороны Финского залива?
Народный комиссар ВМФ Н.Г.Кузнецов
30.06 нарком ставит КБФ задачу: «Авиацию использовать поддержки армии. Бомбить Двинск и войска западу Двины. Операцию уточнить сухопутным командованием» [док. № 55]. Обстановка, наверное, требовала таких действий. Но флоту, находившемуся в оперативном подчинении СФ, оперативная задача по авиационной поддержке войск СЗФ опять была поставлена наркомом ВМФ. Но зачем тогда нужно было подчинять КБФ тому или иному фронту, если задачи ему мог ставить нарком ВМФ? Наконец, такую задачу могла поставить СГК. Кстати, только 3.07 командующий КБФ по запросу командующего СФ донес ему, какие задачи планирует выполнять флот. Почему же командующий СФ не получил эту информацию от ГШ КА или штаба СЗФ при передаче КБФ в оперативное подчинение Военному совету СФ? Вот такими были оперативное подчинение и организация взаимодействия! 1.07 командующий КБФ, исполняя директиву опять же наркома ВМФ от 29.06, возложил ответственность за оборону Моонзундских островов и Рижского залива на командира Прибалтийской ВМБ1. 2.07 командующий войсками СФ, в границах которого, напомню, находилась только северная часть территории Эстонской ССР, реагируя на информацию об отходе войск СЗФ на линию Псковско-Островского УР, отдал приказ о формировании Таллинской оперативной группы (командующий генерал-майор И. М. Любовцев). Она создавалась для управления войсками, находившимися в Эстонской ССР (16-я сд, 191-я сд, а также курсанты пяти различных училищ, включая ВВМОЛКУ им. М. В. Фрунзе).
1. АО ЦВМА. Ф. 9. Д. 708. Л. 10.
4.07 Военный совет СЗФ в соответствии с директивой СГК поставил перед 8А (10-й ск и 11-й ск) задачу: «Прикрыть территорию Эстонской ССР с юга» на рубеже Пярну — Мустла — Тарту — Эма-Йыги, а также «не допустить высадки десантов на эстонском побережье и островах Эзель и Даго» [док. № 69]. Было также приказано с выходом на указанный рубеж 8А включить в свой состав 16-ю сд, 191-ю сд СФ и 3-ю осбр (последняя входила в состав войск, оборонявших о. Эзель). В свою очередь, Военный совет 8А приказал 10-му ск занять оборону на рубеже Пярну — Выртс-Ярв, 11-му ск — вдоль Эма-Йыги, но приказа об обороне о-вов Эзель и Даго не отдал. Соединения 8А должны были занять указанный рубеж 6.07, но не смогли сделать этого к назначенному сроку, поскольку уже с 3.07 оказались связанными боями на юге Эстонии. 7.07 Ставка ГК уточнила задачу СЗФ, а фактически 8А: «Не допустить прорыва немецких войск в Эстонскую ССР в направлении Нарва, прочно оборонять острова Эзель и Даго, западное, северо-западное и северное побережье Эстонской ССР» [док. № 76]. Странная директива: она требовала от СЗФ оборонять территорию Эстонской ССР, находившуюся вне границ фронта (его границы пролегали на восток справа от северного берега Чудского озера, а слева — от г. Даугавпилс), но не предписывала оборонять ГБ КБФ — Таллин. Тем временем начальник ГШ КА, минуя штаб СФ, через Главный морской штаб (ГМШ) ВМФ передал приказание командиру Таллинской оперативной группы считать ее задачей «защиту юга Эстонии» [док. № 77]. Это — еще одно странное приказание, поскольку входившие в эту группу 16-я и 191-я сд как раз и обороняли северо-западное и северное побережье Эстонии, о чем шла речь в директиве Ставки ГК.
Правда, Таллинская оперативная группа в этот же день расформировывается: 16-я сд передается в состав 8А, 191-я сд отправляется на восточный берег Чудского озера, а командующий группой генерал-майор И.М.Любовцев назначается замкомандующего 8А. 9.07 боевым приказом 8А, наконец, ставится задача 3-й осбр: «Во взаимодействии (не совместно! — Р.3.) с КБФ продолжать упорно оборонять острова» [док. № 79]. Но получалось, что 3-я осбр, входившая в состав сил обороны Моонзундских островов, не подчинялась командиру Прибалтийской ВМБ, непосредственному руководителю обороны островов, и должна была лишь согласовывать с ним свои действия. Создавалась предпосылка для передислокации бригады с островов на континентальную часть Эстонии для усиления 10-го или 11-го ск. И такая попытка, хоть и безуспешно, была предпринята через две недели. Так кто же отвечал за оборону Моонзундских островов перед Ставкой главного командования: 1) нарком ВМФ, который возложил на КБФ задачу обороны островов? 2) Военный совет СФ, имевший КБФ в оперативном подчинении, но не ставивший ему задачу обороны островов, поскольку она не ставилась фронту? 3) Военный совет СЗФ, которому СГК приказала оборонять острова? А кто должен был организовывать взаимодействие между КБФ и 3-й осбр, если первый подчинялся Военному совету СФ, а вторая - Военному совету 8А СЗФ? Немецкое командование выделило для наступления в Эстонии 26-й ак 18А (61-ю пд и 217-ю пд). К вечеру 9.07 эстонский участок фронта проходил от Рижского залива до Чудского озера по линии Пярну - Тарту - Эмайыги, а передовой отряд немецкой 217-й пд достиг Марьямаа, что в 60 км к югу от Таллина. Дальнейшие боевые действия в Эстонии, происходили уже в рамках Ленинградской стратегической оборонительной операции, начавшейся 10 июля 1941 г. Прорыв противника к Марьямаа создал непосредственную угрозу главной базе КБФ — Таллину. В течение 9-15.07 в районе Марьямаа шли упорные оборонительные бои, в которых приняли участие части 16-й сд 8А, две роты 2-го обмп и танковая рота отб 1-й обрмп КБФ, 8-й погранотряд ПрибПО, три эстонских истребительных отряда, а также авиация КБФ. Противник был не только остановлен, но и отброшен назад к Пярну. Захват Таллина с ходу не удался. 11.07 немцы захватили Виртсу, однако 18.07 их выбил оттуда сб 3-й осбр, высаженный с о. Эзель. После создания 10.07 Главного командования Северо-Западного направления (главнокомандующий войсками К. Е. Ворошилов, член Военного совета А. А. Жданов, начальник штаба М. В. Захаров) им был осуществлен ряд организационных изменений в подчиненных войсках и силах.
Главнокомандующий войсками Северо-Западного направления К.Е.Ворошилов
14.07 8А из состава СЗФ была передана в состав СФ, имея задачу: «Упорно оборонять территорию Эстонской ССР, включая Моонзундские острова» [док. № 95]. Отметим сразу, что для руководства обороной островов 8А не сделала ничего. Балтийский флот (командующий вице-адмирал В.Ф.Трибуц, члены Военного совета дивизионный комиссар М.Г.Яковенко и А.Д.Вербицкий, начальник штаба контр-адмирал Ю.А.Пантелеев) из оперативного подчинения Военному совету Северного фронта перешел в непосредственное подчинение главкому войсками Северо-Западного направления (СЗН). Начальник ГМШ ВМФ адмирал И.С.Исаков был назначен заместителем главкома войсками СЗН по морской части, а при штабе СЗН была создана подчинявшаяся ему морская группа. 19.07 Гитлер директивой ОКВ № 33 приказывает: «Группа армий «Север» должна предотвратить отход на Ленинград советских частей, продолжающих действовать в Эстонии. Желательно как можно быстрее овладеть островами на Балтийском море, которые могут являться опорными пунктами советского флота» [док. №112]. 21.07 при посещении группы армий «Север» Гитлер дал следующие указания: «Необходимо возможно скорее овладеть Ленинградом и очистить от противника Финский залив, чтобы парализовать русский флот. От этого зависит нормальный подвоз руды из Швеции. Следует ожидать, что если русские подводные лодки лишатся своих баз в Финском заливе и на островах Балтийского моря, то они вследствие затруднений с подвозом материальных средств и горючего смогут продержаться не более четырех-шести недель» [док. № 114].
Немецкое командование, встретив неожиданное для него сильное сопротивление советских войск, вынуждено было в середине июля усилить свою группировку в Эстонии четырьмя соединениями — 93-й пд, 254-й пд, 291-й пд и 207-й охранной дивизией из резерва и с ленинградского направления и сформировать в дополнение к 26-му ак еще один — 42-й ак. 22.07 Гитлер дополняет директиву ОКБ № 33: «Силы противника, все еще действующие в Эстонии, должны быть уничтожены. При этом необходимо не допустить их погрузку на суда и прорыв через Нарву в направлении Ленинграда» [док. № 121]. 23.07 ударом в стык 10-го ск и 11-го ск немецкие войска прорвали оборону 8А и, развивая успех, устремились в северо-восточном направлении, к Финскому заливу. Они выполняли приказ Гитлера не допустить отхода 8А через Нарвский перешеек к Ленинграду, разгромить ее в Северной Эстонии, а затем, продвигаясь вдоль побережья Финского залива, соединиться со своими войсками, наступавшими на Ленинград восточнее Чудского озера. 30.07 Гитлер директивой ОКБ № 34 уточняет: «Первоочередной задачей всех сил 18-й армии является очищение от противника Эстонии. Лишь после этого ее дивизии начнут выдвигаться в направлении на Ленинград» [док. № 136]. Забегая вперед, отметим, что для выполнения этого приказа, причем только в отношении континентальной части Эстонии, противнику потребовался целый месяц. 8А продолжала упорно обороняться, замедляя темп продвижения врага, но так и не смогла восстановить целостность своей обороны, нарушенной 23.07 в результате развернувшегося наступления увеличенной втрое группировки войск противника.
5-6.08 немецкие войска захватили Тапа и Раквере и перерезали в этом месте железную дорогу Таллин — Ленинград. 7.08 противник вышел к Финскому заливу в районе Кунда, окончательно расчленив 8А надвое. Главная база флота Таллин, находившиеся в ней силы флота, войска, органы управления КБФ во главе с Военным советом и вместе с ними 10-й ск оказались в тылу противника, отрезанными от «большой земли», а разгромленный 11-й ск отходил к Нарве. Думается, что такому развитию событий способствовало отсутствие твердого руководства войсками военными советами СФ и 8А в течение первой декады августа. Они, поддерживаемые Военным советом СЗН, принимали решения, издавали приказы, имевшие конечной целью полностью возложить оборону Таллина и всей Северо-Западной части Эстонии на КБФ, а 10-й ск воссоединить с 11-м ск для обороны Нарвского перешейка. Но эти решения и приказы были на удивление противоречивы и безрасчетны. Так, 10-й ск за это время дважды получал боевые приказы, требовавшие занять оборону на подступах к Таллину (1.08 и 6.08). Также дважды (5.08 и 8. 08) ему были отданы приказы о переходе в наступление на восток для соединения с 11-м ск, который должен был с этой целью наносить встречный удар на запад по разделявшим их войскам противника. Два последних приказа не были реализованы, поскольку 11-й ск не имел необходимых для наступления сил. Только 9.08 командующий войсками СФ окончательно приказал 10-му ск (10 сд, 16 сд и 22 мсд войск НКВД) перейти к обороне Таллина.
Командующий войсками Северного (с 23.08.1941 г. - Ленинградского) фронта М.М.Попов
Кстати, в ходе этого отступления военные советы СФ и 8А, а также руководство Эстонской ССР «забыли» завершить эвакуацию населения так, как было предписано директивами штаба СФ и Военного совета 8А еще 3.07 и 6.07: за пять суток до отхода войск. С выходом к Финскому заливу противник предпринял серьезные меры по созданию береговой обороны его побережья. Еще 27.07 генерал-инспектор немецкой артиллерии генерал артиллерии Бранд докладывал начальнику Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковнику Гальдеру: «а. Артиллерия береговой обороны. К настоящему времени на побережье до Риги установлено девять батарей. Подготавливаются еще три батареи для участка побережья по обе стороны Пярну. Далее, для обороны побережья Финского залива намечено выделить один дивизион 170-мм пушек и два дивизиона 105-мм пушек» [док. № 166].
В помощь вдумчивому читателю. Приложения к книге Р.А.Зубков «Таллинский прорыв Краснознаменного Балтийского флота (август - сентябрь 1941 г.)»
