Мы просто учились жизни и морским качествам во ВВМУРЭ имени А.С. Попова, вот и всё! Потом- практика в посёлке Гаджиево. Мы, четверо ВВМУРЭшником в одном кубрике процветали с шестнадцатью ДЗЕРЖИНЦАМИ. Вот там-то я и встретил Серёгу Кочурова. У них был командир роты капитан 3 ранга Кацай. Повезло им. Кацай строил их каждое утро и «полоскал» мозги. Было видно, что офицер заботится о подчинённом личном составе, переживает за них. Хоть он и драл их и в хвост, и в гриву- мы им завидовали! У нас же- никого из офицеров не было. Полный бардак! Конкретное отсутствие контроля со стороны офицерского состава. Ну нельзя же так!!! МЫ, ЧЕТЫРЕ ПОПОВЦА- НИКОМУ НЕ НУЖНЫ!!! На службу, естественно, « болт забили». Одичали. Ходили только на камбуз- и опять в койки. Вели исключительно свинно- поросячий образ жизни. Нагуливали жирок и пузики. Валяемся, скучно. Кочурова, как вырвало из койки: - Ну всё, хана, надоело!!! Саныч, давай мицу ( по- русски: военно-морскую фуражку). И запускай её по кругу. Пусть кто сколько может. А то тоска! В фуражку полетели рубли, мелочь. Никто не вякал и не протестовал. В магазин пошли Кочуров и Саныч с… чемоданом! - Серёга! А на кой чемодан? - Ну вы, поповцы, и идиоты! Чему вас только учат в Системе??? Какому придурку припрёт в мозжечок проверять чемодан у курсанта, прибывшего для дальнейшего прохождения практики? А с вещмешком стопудово заметут! - А ведь курсантам не продают! - Не с-с-сыте, Маша, я – Дубровский. У меня одноклассница по школе работает на горе продавщицей, прорвёмся! Действительно, по истечении минут сорока, они вернулись. Чемодан на плече нёс Саныч. После раскупоривания этого сундука, оказалось, что внутри полтора ящика портвейна «777». Михайлюк: -А закусывать чем? Ведь получается полтора литра на харник! Не охренеем без закуси? Саныч: - Закусим курятиной. Я: - Вы что, ещё и курицу купили! Кочуров: -Боже мой! Ну почему вы, поповцы, такие тупорылые?! Курятина- это от слова КУРИТЬ, «Беломор» вас устроит? Или за «Примой» сбегать? По истечении двух недель процветания и абсолютно клёво- паразитической жизни нас ВЫЧИСЛИЛИ. Когда мы выползли « на природу», то есть заволоклись на сопку напротив штаба Третьей Флотилии ( с целью испечь картошки, заблаговременно спёртой на камбузе, да и просто отдохнуть от безделия), разожгли костёр. Дзержинцы мирно играли в карты, мы, поповцы, так же мирно собирали ягоды и грибы. Но какая-то падла на нас натравила гарнизонно- караульный взвод «тушканчиков»- представителей Таджикистана. Когда они зароились вокруг нас, Кочуров пропел: - Что- то не нравится мне всё это! К бою! Штук семь- восемь этих чучел мы сразу сбросили с сопки, отобрав автоматы. Но их было, как грязи! Такое впечатление, что они выползали из- под каждого валуна… Из гауптвахты нас доставал капитан 1 ранга Афанасьев. С криками, матом и прочая… В общем, нас запихнули на пароход «К-245» проекта «667АУ» под его же командованием и отправили в море. Перед этим старший помощник командира приказал взять с собой спальные и личные шильно- мыльные принадлежности. Остальное- сдать на хранение в баталерку. Уже на пирсе: - Товарищи курсанты! Во время нахождения в прочном корпусе, ничего не трогать и не крутить. К офицерам, мичманам и матросам- не приставать. Руками никуда не лезть. Считайте, что вы- горе экипажа! Обуза и потенциальные трупы в случае аварийной тревоги. Поэтому всем держаться вместе, в Центральный пост- ни ногой! Питаться вы будете в мичманской каюткампании. Гальюн в четвёртом отсеке. Курилка- в пятом . Но не приведи Боже, если в период морей вы НАРВЁТЕСЬ НА МЕНЯ!!! Ну мы четверо суток и не вылазили. «Плющились», жрали , как на убой, курили в курилке. Жизнь казалась безоблачной и лёгкой! Но это до момента, пока Саныч не напоролся на командира лодки. У Саныча была одна особенность в организме: он за два дня обрастал трёхсантиметровой щетиной во всех местах, кроме глаз и лба. Командир, блаженно вывалившись из командирского гальюна второго отсека, узрел Саныча, крадущегося вдоль переборки в корму с куском хлеба и банкой тушенки. Афанасьев перепугался и заорал! Саныч ломанулся в пятый отсек( он там жил под десятой ракетной шахтой). Но добежать не успел. Был отловлен вахтенной службой и доставлен в Центральный пост РПКСН( ракетного подводного крейсера стратегического назначения). По «Каштану» ( это система внутренней связи подводной лодки), с надрывам: - Внимание по кораблю! Говорит командир! Начальнику медицинской службы немедленно прибыть в Центральный пост! Прихромал доктор. Ему было приказано незамедлительно приступить к «обриванию» морды Саныча. Уж не знаю, что там происходило, но Саныч минут через двадцать вылетел из каюты доктора с диким воплем, и уполз под свою шахту. Пол- морды были общипаны, остальная часть не тронута. Следом выполз доктор и заорал: - Да какого же…я ! Где взяли этого обезьяна?! Я об его рыло четыре «Харькова» ( это так называлась электробритва тех славных времён) загадил! Попадись мне ещё, пигмей хренов!!! Из- под ракетной шахты, Саныч голосом евнуха: - Я не пигмей! Сам- пигмей! Я курсант спецфакультета училища имени Дзержинского! - Увижу- убью гада! - Сам такое слово! Пол- рыла изрезал! Ты не доктор! Ты- гестаповец! Смерть фашизму!!! В последующие дни мы пищу Санычу приносили, как собачке, под шахту со спавшей в ней баллистической ракетой очень сильного стратегического назначения и ещё с ядерной головкой. Да! Третий курс- это было крутое время!!!
Далее… А далее жизнь моя пошла противолодочным зигзагом. ВЕСЁЛЫЕ РЕБЯТА
А потом был третий курс « ВЕСЁЛЫЕ РЕБЯТА». Мы, действительно, были негрустливы. Ушел на кафедру капитан 3 ранга Тертычный Вячеслав Николаевич, наш командир роты, за которым мы были, как за каменной стеной. Новый командир роты капитан-лейтенант Епихин Василий Васильевич( Вовка Попов его нарёк Чомбой) перетасовал всю роту: 1 взвод- радиоэлектронное противодействие (РЭП) – блатной класс. 2 взвод- гидроакустики –надводники. 3 взвод- гидроакустики – подводники, изучающие комплекс «Скат», который только появился на лодках. И , наконец, наш 4 взвод- гидроакустики- подводники, изучающие гидроакустический комплекс «Керчь», которому в то время было уже лет десять- пятнадцать ( то есть- старушка). В него вошли все те, кто на взгляд Епихина, был неуправляем и неисправим: «самокатчики» (любители слинять в самовольные отлучки), отсидевшие на губе ( гауптвахте), и прочая, и прочая, и прочая… (В общем и целом, на нашем классе был поставлен жирный крест- НЕЛЮДИ). Их перевели к нам, десятерым, оставшимся во взводе с первого дня первого курса обучения. Епихин не ожидал, что дружнее и преданнее друг другу, чем наш взвод- нет и не будет! Это был сгусток нервов без единого « стукача». Процветали мы обособленно от всех остальных, как сорная трава. Если мы с кем- то дрались- то всем взводом. Если мы гуляли- то всем взводом! Своих мы всегда тащили на себе в училище. Никого никогда и нигде не бросали. Приведу несколько примеров из многих ярких воспоминаний этого курса. Для начала- чемпионат мира по хоккею с шайбой. Начало финального матча в 22 часа 30 минут.(Отбой по распорядку дня в 23.00) Когда закончился первый период и мы из ленинской комнаты вышли в умывальник на перекур, дежурный по роте ( командир второго «надводничьего» взвода) настойчиво просил всех «отбиться» так как дежурным по Системе заступил начальник кафедры связи ( это 2 факультет ) капитан 1 ранга Швец. У этого «капраза» была подлая привычка лично шляться по ротам и, освещая фонарём койки, считать количество курсантских тел. Затем он закладывал дежурному по Ленинградской Военно- Морской Базе: - Это Вам докладывает капитан 1 ранга Швец! Да-да, ШВЕЦ! Повторяю медленно: Шапка, Веди, Есть, Цепочка! Дежурный по училищу. Разрешите доложить о наличии в Высшем Военно- Морском училище радиоэлектроники имени Александра Степановича Попова личного состава на 01 час ночи ( И понеслось!!! По списку со всеми нетчиками по- фамильно, по- ротно): 11 рота, 11А рота, 21 рота, 31 рота, 31А рота, 31Б рота, 12 рота, 12А рота, 22 рота, 32 рота, 32А рота, 32Б рота, и так далее, вплоть до последней 45 роты( тогда ещё в училище оставалось 2 роты радиоразведчиков- « канарисов», как мы их звали), а всего- четыре факультета и тридцать семь рот. Да! Непруха!!! Вот же подлянка! А играли наши со шведами, счёт по- нолям. Первый, второй, третий взвода послушно разошлись по свои кубрикам и приступили к «вырублению». Сережка Смирнов (он же Кайзер. Когда у него выпало стекло из наручных часов, он его носил, как монокль. Ну я его Кайзером и обозвал. Серёга не обиделся. Так и остался на всю оставшуюся Кайзером -он был командиром взвода после Мамочкина)- своему четвертому взводу ( то есть нам): -Всем морщить репу! Что будем творить? Лично я спать ложиться- в гробу видел! Ещё не хватало, чтобы наши проиграли!( Ну конечно! Если вдруг четвертый взвод 13А роты ВВМУРЭ имени славного А.С. Попова откинет копыта в своих кроватках, наши уж точняк продуют! Мы в этом свято были убеждены). Переместились из курилки в свой кубрик. Осмотрелись. Почесали общипанные тётей Соней загривки( это имя такое, парикмахерша училищная, на вид- лет триста- четыреста. Ну просто- черепаха Тартила! Если к ней попадешь- вилы! После её трясущихся передних конечностей, вооруженных машинкой «самолётом», шерсть на черепах не росла месяца три). Сашка Герасимов: - Да что хрен ломать об забор?! Сварганим из шинелей куклы и баста! Сварганили, ничего получилось, правдиво. Но чего-то не хватало. Здорово не хватало! И тут до меня дошло: -Мужики! А харь- то нет! Щвец не купится на подставу без рыл! Давайте швырнем противогазы на подушки! Запихнем в них шапки и всего делов! Кайзер: - Во! Точно! Удачно! Отвернули фильтры ,набили резиновые морды шапками и положили на подушки. Заговорил Вильгельм: - Нужно открыть окно, а то потом спать не сможем, ведь резиной вонять будет. А если замёрзнем- накроемся поверх одеял шинелями. Прикинули, взвесили и нашли замечание вполне логичным. Открыли створку окна, Луна светила во весь горизонт, всё видно как в белый день! Красотища! Посмотрели на творение рук своих. Класс! Только уж больно на морг похоже! Резиновые морды на всех койках в лунном свете, постепенно начали покрываться испариной из-за резкого различия внутри- кубричной и наружно- уличной температур. Но поправлять или изменять что- либо уже некогда, начался второй период, за ним третий. Мы тихо-хонько сидели в ленкомнате, предварительно закрыв её изнутри на ключ. Буквально за минут семь до конца игры, в роте кто-то дико заорал и хлопнула входная дверь с такой силой, что чуть не обвалился потолок. Тройной стук в дверь. И , дежурный по роте, шепотом: - Мужики! Завязывайте! Старший помощник дежурного по Системе приползал. Зашел в ваш кубрик- и с воем оттуда в рубку к Швецу! Пока базарили через дверь, матч закончился. Наши (естественно , благодаря четвёртому взводу) «сделали» шведов и стали чемпионами! - Вы что там, капканы наставили? Пришлось выйти. Перекурили, убрали шинели и противогазы, легли спать. И тут началось!!! С диким топотом в кубрик влетели дежурный по училищу капитан 1 ранга Швец, старший помощник дежурного по училищу, дежурный по нашему факультету , помощник дежурного по училищу- курсант пятого курса 1 факультета Пеняев ( Игорь Александрович через двенадцать лет, когда я стал заместителем начальника строевого отдела училища имени адмирала С.О.Макарова- являлся моим подчинённым, командиром 42 роты- 2 курса радистов) и училищный рассыльный. Врубили Свет. -Взвод! Подъем! Выйти построиться в коридоре! С личными документами!!! Нас Швец проверял по списку и сверял с фотографиями в военных билетах. Оказалось, что все на месте. Швец зашел в кубрик, минут пять его осматривал , заглядывал под койки, проверил рундуки, после чего тяжелым взглядом посмотрел на свого старпома и они оба вышли из роты. Следом все остальные, кроме помдежа по Системе Пеняева: -Ну что, трупики, ожили?! Швец- фанат хоккея, он смотрел телевизор а помдежу- по- барабану. Ну тот и порыл шмон в ротах наводить. После победы наших, Швец пребывал в счастливой эйфории ! Радовался, как ребёнок. И тут прибежал в рубку Свин ( он же- капитан 2 ранга Свиньин, старший преподаватель кафедры боевого использования средств связи ВМФ) сбледнувший до безобразия , за сердце хватается! С подвыванием прошептал, что в Системе ЧП! В 13 А роте организованное убийство! Целый взвод мертвецов! У всех глаза остекляневшие, раскрыты, и хоботы болтаются, а луна в окно ярко светит, все лица чётко видны. А они у них покрыты инеем. Окно кто-то открыл, наверное, чтобы не воняло трупным ядом!!! Швец заорал: -« Какие, на хрен, хоботы?! Какой иней? Какие трупы?!!! Всем за мной! Туда же отправить дежурного по первому факультету! Исполнять! Немедленно!!!» -Что вы такое вытворили? Вкратце объяснили что да как было. Помдеж сложился от хохота пополам! - Ну вы и придурки! Швец же официально разрешил смотреть хоккей! Но за доставленное удовольствие- огромное спасибо от всего пятого курса! Такого наша Система еще не вытворяла никогда! Своим расскажу- оборжутся, повыпадают в осадок!!! Ну вы, блин, оконченные клоуны! Какой номер вашего класса? - 138 ! - Разрешаю с этого дня вам курить в курилке пятого курса учебного корпуса! Но только ваш взвод- 138! Ну вот это ДА! Что- то мы сделали , действительно, « из ряда вон»!Курилка всегда была Святая- Святых! Там курил только пятый курс, так заведено испокон века, с момента образования Системы. Остальные курсы курили в умывальнике, никто эту традицию нарушить категорически не смел! И каждый курсант знал это, как « Отче наш»…) Помдеж убежал, продолжая ржать, как целый эскадрон. По сути, даже такая огромная Система, как ВВМУРЭ- сродни маленькой деревеньке: если в какой- то роте кто- либо пукнул, то в остальных все попадают с коек… На следующее утро уже все, включая и отдельно проживающий первый курс, знали, что мы выкинули. К подъёму в роту прибыл начальник факультета капитан 1 ранга Корякин - Черняк ( по- курсантски «КЧ» - коротко и понятно), командир роты капитан- лейтенант Епихин и дежурный по факультету. Командовал начфак, голосом, не предвещающим ничего, кроме расстрела на плацу : - Четвертому взводу выйти и построиться на центральной палубе в одну шеренгу . Форма одежды - рабочее платье! Влетели в робы, как положено, за двадцать секунд, высыпались на ЦП, построились. Кайзер доложил начфаку о выполнении его приказа. КЧ обошел весь строй, внимательно вглядываясь в наши ещё не до конца проснувшиеся рыла. После чего приказал Епихину лично возглавить проведение утренней физзарядки первого, второго и третьего взводов. А когда в роте остались только мы, такое началось!!! Это была просто поэма ( с упоминанием фамилии каждого из нас и наших характеристик . Вот память у мужика!), с использованием всяческих красноречивых нескромных эпитетов, словосочетаний, завихрений и крутых доказательств ублюдочности каждого в отдельности и всех вместе. По окончании вправления мозгов, уже знали, что все мы торжественно на плацу перед лицом всего училища лишаемся курсантских погон через два часа ( по окончании завтрака), строем, под вооруженным конвоем, БЕСПОГОННЫЕ отправляемся на Красную Горку для дальнейшего распределения в качестве матросов по всем самым гнусным дырам, какими только обладает ВМФ СССР. Кайзер и командиры отделений пилят на гауптвахту в Кронштадт ПОЖИЗНЕННО!. Не забыл он вспомнить и наших родителей, уточнив, что аборты надо было делать своевременно, не допуская рождения таких дебилов! - Ну что? Всем всё ясно??? Весь взвод одновременно и чётко: - Так точно! КЧ раза три прошел вдоль строя, смотря в курсантские (ещё пока) глаза , будто хотел нас запомнить на всю жизнь. Каждый в душе уже сказал любимому училищу «ПРОЩАЙ, СИСТЕМА!». Как оно дальше сложится? Начфак остановился, поскрёб подбородок. Снял фуражку ( даже в самую лютую стужу он по Системе ходил только в фуражке), медленно протер фактически исключительно белым носовым платком подкладку и, с улыбкой во всё лицо: - Ну что, звери, испугались? - Так точно! - То-то же! Всё, старшина, воспитание считаю оконченным. Учебная цель достигнута! Всем на приборку, на завтрак и в учебный корпус на занятия. А наказание я вам придумаю! Иначе меня не поймет адмирал. - Товарищ капитан 1 ранга! А погоны нам оставят? - Ага, до смены на лейтенантские , через два года! Вы, идиоты! А знаете, что Свин… то есть капитан 2 ранга Свиньин из-за ваших шуток слёг в госпиталь в предъинфарктном состоянии? Старшина, доложите мне всё правдиво, как это было. Кайзер посмотрел на нас. Все чуть заметно кивнули, давая своё «добро». Вышел из строя, подошел к КЧ и шепотом ему доложил. Взвод продолжал стоять по стойке «смирно». Брови у КЧ сначала приподнялись, потом опустились и… неожиданно его лысая голова сотряслась от хохота! Он так громогласил, что вся дежурная служба соседней роты выскочила к столику дневального. - Ну, блин, чудаки! Внимание, взвод! Ранее наложенное взыскание в виде перевода на Красную Горку и на гауптическую вахту отменяю за находчивость и проявленную инициативу! Но воспитательный процесс на Флоте - носит непрерывный характер! А по сему, взвод, РАВНЯЙСЬ! СМИРНО!!!! Слушай приказ! В течении недели- строевые занятия после третьей пары на плацу перед жилым корпусом! Старшина! Исполнять. Командира роты я оповещу сам, выполнять, начиная с сегодняшнего дня! И продолжая смеяться, он вышел из роты, приговаривая : - Ну оконченные кретины!!! Но мои! Умнички!!! Моя школа! Хрен бы кто додумался до такого!!! Ха-ха-ха-ха!!! Таки сделали « дурфак»! ( Дурфаком в Системе называли второй факультет- факультет связи за долболомство и дикую упёртость командного и преподавательского состава этого же факультета). Хрен с ним, ха- ха- ха, со Свином, но мои МОЛОДЦЫ!!! Что значит первый факультет!!! Да пошли на хрен и начальник второго факультета и адмирал! Мы им показали, что первый факультет- не кот начхал!!! Мы сможем ВСЁ!!! Даже без единого выстрела сложить в госпиталь всяких идиотов!!!» Неделю мы провели в строевых занятиях, Мужественно , в соответствии с приказом КЧ. Но народ, проходящий мимо не допускал ни смеха, ни всякого рода подколок. Нам приносили хлеб с маслом от тёти Вали, конфеты, сгущенку. To be continued (Продолжение следует)
Далее… А далее жизнь моя пошла противолодочным зигзагом.
БЕЗ ВИНЫ ВИНОВАТЫЕ Второй курс - «БЕЗ ВИНЫ ВИНОВАТЫЕ». Из этого периода помню только два впечатлительных эпизода. Первый - занятия в училищной обсерватории ( у нас имелась такая в первом корпусе, где сто лет назад процветали драгуны, кони которых ночевали в Петровских конюшнях ( помните фильм «Три толстяка»? Вот тот замок и был конюшнями. А ныне там гостиницу сбацали). Наш преподаватель капитан 1 ранга Гусев ( он же - Гусь лапчатый) привел взвод на периметр второго этажа и разъяснял, где и какое созвездие, называя по- именам звёзды. Вы же сами понимаете, второй курс, а тут какие- то звёзды. Да по барабану! Пусть пропоёт, а потом – увольнение. На вопрос: « Всем всё понятно?» - мы ответить не успели. В аудиторию вошёл курсант второго курса 3 факультета. Осмотревшись, он прохилял к преподавательскому столу, на котором стоял глобус ночного неба. Стянул с него алидаду ( это такая хреновина, по которой штурмана как- то определяют место парохода в море по созвездиям. Выглядит типа короны с пропилами). Напялил её на свой череп. Затих. С минуту простоял, гордо взирая в окно, потом снял и возвратил в зад, на глобус. В аудиторию влетел курсант пятого курса с палашом и повязкой «РЦЫ». ( Поясняю сразу: повязка «РЦЫ», сиречь буковка «Р» на старославянском наречии - для Флота- дежурный. Цвета: синяя полоска сверху, белая по- середине и синяя в основании. Вахтенная служба означается ношением на левой руке повязки «КАКО» т.е. буковка «К» по тому же наречию. Цвета - сверху красная полоса, по- центру белая и снизу- красная). Он что - то прошипел второкурснику. Того просто смело из обсерватории. После чего пятак подошёл к столу, снял с глобуса алидаду и нацепил её себе на голову… Долго смотрел в оконный проём счастливо - тупым взглядом. Потом, приведя всё в исходное, покинул помещение. Капитан 1 ранга Гусев: - Вот вам и ответы на все вопросы. Что второй, что пятый - разница по- нулям! Дубов набираем и липу выпускаем!!! А теперь строем по одному подойти к глобусу и, по очереди, напяльте это произведение искусства великих людей на свои тупые головы, дабы в последующем у вас не было тяги к идиотизму. Но, сколько я себя помню в курсантские годы, проходя мимо этого кабинета, всегда заглядывали внутрь .И если в нём никого не было, алидада срочно переползала на твоё чело. Парализующий душу взгляд в оконный проём. Минута, две, три… Блаженство неописуемое! И второй момент: У Лёхи Густова ( Он же Вильгельм Густлов, большой фашистский пароход, торпедированный в феврале1945 года подводной лодкой «С-13» под командованием Героя Советского Союза ( в последствии) капитана 3 ранга Маринеско) был День рождения. Мы, в количестве десяти рыл, прибыли в его комнату в коммунальной квартире на улице Декабристов по его же приглашению. Как положено- отметили праздник. Но случился казус- Андрюха Коньков (Коньков Андрей Львович , он же КАЛ- это сокращённо, или Конь, или Лошадь, или Кобыл) напупысился до падения риз. Нам уже оставался один час до электрички. Быстро проведенным советом было постановлено - Лошадь « прогулять». Но чтобы до него быстрее дошла острота момента - в трусах и в майке. Раздели Кобыла, вытащили во внутренний двор- колодец и начали пинками гонять вокруг тумбы вентиляции( есть такие в старых дворах Питера).А, на минуточку, середина декабря, на улице –минус 35 градусов по Цельсию! Стоя во дворе- продрогли. Вильгельм сказал, что сам пропасет Коня. Мы ушли бацать приборку (что характерно, всегда за собой всё убирали и уничтожали следы своего бывшего присутствия). По истечении минут десяти влетает в квартиру Вильгельм и орёт, что Кобыл… сбежал! Порыли искать беглеца. Там- нет! Сям- нет! А Лошадь выскочил через забор дворика, пока Виля прикуривал папиросу, и саданул по улице Декабристов в сторону центра города. А за ним -патрульные из Ленинградского Артиллерийского училища! Вот представьте картину- по абсолютно пустой центральной улице Ленинграда несётся тело метр шестьдесят росточком, весом до восьмидесяти кг, босой, в майке- тельнике и в Военно-Морских трусах до колена. А за ним три «сапога». Ну патрульных мы повалили в снег (благо, среди них не было офицера). Я погнался за Жеребцом. Эта же скотина забежал в подъезд, вскрыв кодовый замок в шесть секунд и урыл на пятый этаж. Позвонил в какую-то дверь. Там я его и догнал. Дверь открыла мадам лет тридцати и затянула Лошадь в квартиру со стоном и грудным придыханием: «Ну, дорогой, наконец-то!» Подбежали наши. -Где Кобыл? -Его в эту хату засосала какая-то кобра! Дверь железная, не пробить. На звонки и стуки вышла только бабка из квартиры напротив и пригрозила вызвать милицию. Вот попали! Голая Лошадь в неизвестном плену, дверь не уронить и ещё эта баба Яга! Вильгельм, наморщив репу, прощебетал: -Мужики, пилите в Систему, прикройте нас, а этого парнокопытного я привезу! В Системе мы отметились у дежурного по факультету, отметили и Вилю и Коня. Два раза заходили к дежурному. После тридцати четырёх лет тяжести своих офицерских погон, я думаю, что он всё понял…Что ни Лошадь, ни Вильгельм в Систему не прибыли. Но они заявились в четыре утра. Вильгельм злой, как собака, а Лошадь - счастливо лыбился и был всё так же раздетый, но… в женском драповом пальто цвета «бордо» и в женских же сапогах цвета «кофе с молоком». Вот это был номер! Кобыла успели переодеть в робу и уложить на койку, когда пришел дежурный по факультету. Посчитал наличие спящих тел, удовлетворённо хмыкнул и ушел в соседнюю роту. Лошадь счастливо подхрюкивал, а Вильгельм обещал утром оторвать ему башку и остальные гениталии.
Далее… А далее жизнь моя пошла противолодочным зигзагом. Приказано выжить
« Я, гражданин Союза Советских Социалистических республик, Стрельцов Пётр Петрович, вступая в ряды Вооружённых Сил СССР, принимаю Присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников. Мужественно переносить все тяготы и лишения воинской службы. Я клянусь добросовестно изучать военное дело, всемерно беречь военное и государственное имущество и до последнего дыхания быть преданным своему Народу, своей Советской Родине и Советскому Правительству. Я всегда готов по приказу Советского Правительства выступить на защиту моей Родины - Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооружённых Сил, я клянусь защищать её мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами. Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся.»
(12.00 часов 15. 09. 1974 года. Новый Петергоф. ВВМУРЭ им. А.С. Попова).
В 1974 году поступил в Высшее Военно-Морское училище радиоэлектроники им. А.С. Попова на радиотехнический факультет в роту гидроакустиков, класс ГАС ПЛ. «вечный голод» и «угнетение» кафедрами “черных полковников” ( Тактики морской пехоты) и кораблевождения, бесконечный «месяц без берега» для всей роты, за исключением старшин, в течение всего первого курса. Грязь необъятных полей Родины, запахи камбуза и овощных баз по субботам и воскресеньям, пожарные подразделения и караулы второго курса. Самовольные отлучки, внешние объекты с пивными ларьками и подогретым пивом, скрытные перебежки в котельную училища на период утренней физической зарядки, дежурство по клубу в воскресные и Праздничные дни, уборки по окончании танцевальных вечеров женского гальюна – третьего. Патрули и уклонения от встречи с ними, свадьбы, первые отцы и дети – четвертого. Бесконечные строевые смотры и дежурства, игры в футбол и баскетбол между “женатиками” и “правильными курсачами”, заканчивающиеся неизменными победами последних по причинам всевозможных истощений организмов первых - выпускного пятого курса. А. хотя, может быть, необходимо вспомнить как оно было, просто по курсам, только о курсантах, не задевая преподавателей: Из первого ( по курсантски «ПРИКАЗАНО ВЫЖИТЬ!») - постоянное ожидание кормёжки, бесконечные наряды, мокрые ботинки « прогары», вечный холод, ну и, действительно, желание выжить. В нашей «Системе» первый курс проживал отдельно от остальных - в здании бывшей школы. Эта богадельня так и называлась ОУБ ( отдельный учебный батальон), командовал этим притоном полковник морской пехоты Богданов. Это был, в нашем понимании, очень страшный человек. Седой, с постоянно подозревающими глазами и вечно всем недовольный. Попасть к нему в лапы значило, однозначно, отчисление из училища. Но когда мы были уже на пятом курсе и заступали помощниками дежурного по ОУБу, Богданов нас всячески жаловал, приглашал попить с ним чайку. Вот в своём кабинете он нам и поведал, что его седина это результат пятиминутного прохождения по Красной площади в 1952 году, на Параде в честь ДНЯ ПОБЕДЫ. Палашом он при отмашке задел по фуражке и думал, что она свалилась с головы. Это было уже напротив Мавзолея, где стояли Сталин, Берия, Ворошилов и т.д. Не обернуться и не проверить левой рукой наличие, либо отсутствие головного убора. Он себя уже похоронил, пока прошёл триста метров. Но оказалось, что от удара палаша только слегка повернулся козырёк фуражки и ничего более. Всё на месте, всё в норме… кроме того, что вся голова стала седая. После смены с первого караула решили пойти на танцы в актовый зал. Приятная на вид девушка, приглашаю на танец. Она взяла меня за рукав суконки, развернула к себе курсовкой, хмыкнула и сказала, чтобы я отвалил до четвёртого курса, как минимум. Очень стыдно было…Да, на тот момент мы из себя представляли мидий, у которых ещё не отросла раковина, но это я уже значительно позже понял. Командиром взвода у нас был главный старшина Матушкин ( в простонародье Мамочкин). Отбой. Все по своим койкам. Тишина в кубрике. Делаем вид, что спим. Мамочкин уходил с годками ( это те, которые поступили в училище из Вооруженных Сил) курить в умывальник. А когда возвращался, то с разбегу прыгал в свою коечку. С учётом того, что до Нового года у нас было только одно увольнение после принятия Присяги, терять нам было нечего. Мамочкин «окучил» весь взвод. У нас на круг было объявлено лет семь - восемь «без берега». Сашка Каштанов ( через двадцать шесть лет его дочка выйдет замуж за сына Матушкина - вот же жизнь!) и я, сменившиеся дневальные по роте, подставили под койку Мамочкину две банки ( табуретки). Он пришел после перекура, разделся и прыгнул на свою кроватку! Хруст развалившихся банок и дикий вой! Вернулся из санчасти через неделю. В гипсе. Молчал с неделю. Потом начал мстить. Конечно, никто нас с Сашкой не сдал. За это взвод не увольнялся еще два месяца ( по Уставу, вообще-то, групповые наказания однозначно запрещены, а Мамочкин на это наплевал). Но личный состав с упоением смотрел на гипсовые повязки этого сатрапа и только улыбался, что последнего бесило несказанно! Совесть курсантская в нём проснулась уже только в летнюю сессию. Будучи тупой, как пробка, пытался проконсультироваться у молодых. Ответы были в соответствии с отношением: -Сам не знаю! -Я сам не понимаю… Мамочкин присел за свой самый дальний стол, у освещённого уже тёплым солнцем окна, и…, минут через десять, упал в обморок. Изо рта пошла пена. Никто даже не пошевелился В класс вошёл дежурный по роте Витька Тюрин (погиб на третьем курсе): - А где командир взвода ваш? Командир роты вызывает его на ковёр. Дежурный по классу Максим Тищенко: - Да вон он, между столами валяется». -Какого хрена сидите? Матушкин загибается! Срочно к дежурному! Скорую немедленно! Увезли Мамочкина в госпиталь. Вернулся он через две недели. И, что нас поразило, вошёл в класс, с порога снял бескозырку, поклонился и сказал: - Братва, простите меня, если можете. Я по отношении к вам вёл себя, как последняя сволочь! Мы посмотрели друг другу в глаза. Кто потом опустил голову, кто уставился в окно, кто на потолок… Да как же не простить после такого? Простили и обиды забыли, экзамены за него сдавали всем взводом. И ещё в памяти - учебные стрельбы из автоматов на полигоне. Руководители - полковник морской пехоты Дунаев ( начальник кафедры морской пехоты) и полковник Андронов- старший преподаватель. Так, как они стреляли - в жизни не видел! С колена, от бедра, спиной вперёд при помощи зеркала! Все мишени просто перерезали пулями: - Учитесь, пацаны! А кто учиться не хочет и служить на Флоте, снимайте гюйс, надевайте сапоги, берите берданку и шагом марш в армию! Потом, уже летом, была комендатура города Героя Севастополя. Я прибыл туда, как положено, «взяться» на учёт в связи с нахождением в отпуске. Дежурная морда старшего лейтенанта из окошечка приёма документов : - А ну-ка, товарищ курсант, зайдите в дежурную часть! По какой причине, объясните, у вас в бескозырке одна пружина?» - А нам такие выдали! - А почему Вы в форме три, хотя по гарнизону введена форма два? - А форму два нам вообще не выдавали. Ведь в Ленинграде прохладно. - А мне до Феньки, что у вас там творится. Да и штанишки у вас значительно шире, оговоренных Уставом! Да и курсовой знак обшит кантом, погоны шелковые! Трое суток ареста! Шагом марш в камеру!!! Слава Богу, этот идиот сменился через три часа. Заступил капитан третьего ранга. Вызвал меня, спросил: - Ну и откуда я , такой орёл? На тебя старлей рапорт накатал на имя коменданта. Ну и что я сотворил? Какая система? Питер? Домой в отпуск? - ВВМУРЭ имени А.С. Попова. Первый факультет. Рота 11-а. В отпуск. Давно дома не был. Вот и съездил… - Аа-гааа, акустик! Считай, что твой билет сегодня выиграл. Значит так, молодой, рапорт я разрываю и выбрасываю в гальюн, а ты сейчас пилишь бегом домой на Остряки огородами. Не влети на коменданта, через Исторический бульвар дуй. По Севастополю в форме не шастай, если какой- либо начальник патруля крикнет: « Товарищ курсант! Ко мне!»- ты не реагируй, не поворачивайся и следуй дальше спокойно. У местных гадов имеется такая подлая привычка. Я тебя на учет поставил и снял. Числа ставь сам. Всё, выполнять! По возвращении в Систему, передавай привет от меня самой Системе, капитану первого ранга Корякину-Черняку и капитану второго ранга Маслёнкину, это мой командир роты. -Товарищ капитан третьего ранга, от кого, как доложить? -Скажи от Васьки Кошмара, они оба поймут. После того, что я вытворял в Системе - они меня на всю жизнь запомнили, да и мои автографы тоже! Всё, молодой, отваливай, время пошло! По прибытии в училище, я доложил начальнику факультета: - Товарищ капитан 1 ранга! Разрешите Вам передать, как приказано, привет от капитана 3 ранга …Васьки Кошмара! Он сказал, что Вы его помните. Эффект был поразителен! КЧ (Корякин – Черняк) враз выпрыгнул из кресла, забегал по кабинету, выскочил в коридор, вернулся, отер пот со лба и просипел: - Где эта падла?! Его здесь нет? - Нет. Он исполняет служебные обязанности. Дежурит по Севастопольской комендатуре. - А Флот Черноморский стоит? - Так точно, стоит! - Он что, его ещё не взорвал? Бред! Не может быть такого, если Кошмар на Флоте, а все корабли целы! Полный бред! Такого просто- напросто, быть не умеет! Кошмар- это полный ужас первого факультета! Запомни, курсант, это очень страшный человек! Он такое выделывал! Но тебе, Стрельцов, этого лучше не знать! Я, возвращаясь в свою роту, зашел в канцелярию капитана 2 ранга Маслёнкина ( ну надо же исполнить просьбу старшего по званию!). Он был на своём рабочем месте. Но когда услышал слово « Кошмар», его смело из кабинета, как метлой! Вернулся и с обалденной отдышкой: - Где эта сволочь? - В Севастополе, дежурит по комендатуре. - А Черноморский Флот??? - Стоит. Что ему станется! - Такого быть не может, если там процветает Кошмар! Интересно, что же вытворял этот паренёк, будучи курсантом! Но об этом уже никто и никогда не узнает. А жаль, очень жаль! Потом была практика. Это тоже как «песня без баяна»! По пути в Лиепаю, торчали часов пять в Риге. Наш командир и командир 11 роты укушались «в дребезги». Мы их еле успели спрятать от комендантского старшего офицерского патруля. Зашхерили на третьей полке в вагоне и принайтовали своими ремнями, чтобы они не высыпались на головы подполковников со свирепыми повязками «КОМЕНДАНТСКИЙ ПАТРУЛЬ». Но эти два клоуна каким-то образом ночью развязались, «построили», не стесняясь в лексиконе, дневальных по вагону, добили своё спиртное и начали орать, чтобы мы развернули поезд в обратную сторону, так как они забыли взять с собой какую-то Марту. Когда мы их убедили, что та самая Марта едет в соседнем вагоне - так как у нас нельзя- воинский вагон, они сразу угомонились и «срубились». В последующее время об этой Марте они ни разу не вспомнили. Вот это орлы - перехватчики! До крейсера «Свердлов» мы, таки, добрались. А он стоял в сухом доке. Что это для корабля ремонт подводной части? Для личного состава вечная мука. В гальюн - по команде, в корпусе грохот от работающих пневмоинструментов, пыль и духота! Кое-как выжили. Дальше - морская пехота в Хмелёвке. Это километрах в двадцати от Балтийска (бывший Пиллау). Поселили нас- 2 роты в помещении бывшей бани на трехъярусные нары. Воды нет, командиры срыли в Балтийск и не вернулись. Жрать нечего. Взяли автоматы и пошли искать продукты. Километрах в десяти нашли какой- то хуторок. Коровы пасутся, запах свежевыпечённого хлеба, мешки с картошкой…Покричали, посвистели. Двери дома открылись и на пороге застыли две тетки. Ну чисто - туши свет! Страшенные, как моя жизнь, корявые с мордами коней! Но накормили, напоили молоком, воды и хлеба дали с собой. А через сутки нас с Вороной ( Николай Александрович Воронин) украли морпехи. У них, как оказалось, были показательные учения перед броском в Сирию. А мы ходили вдоль берега. Как нам сказали - пожарный наряд. Что можно тушить на пляже абсолютно необитаемом? Но приказ есть приказ. Вот мы парами круглосуточно и выписывали круги. Единственная отрада - янтаря там, как грязи! Весь берег усыпан. Ну, нас подводные диверсанты и спёрли. Увезли на свой аэродром. На следующее утро старшина первой статьи ( виноват, сержант морской пехоты Дважды Краснознамённого Балтийского Флота) предложил нам промести взлётно- посадочную полосу и дал голики (мётлы). Сердца будущих офицеров такой наглости воспринять ну никак не смогли: -Да сам метлой паши! А мы - скоро станем офицерами и хана тебе! - Ладно, раз так. На борт немедленно! На нас с Вороной надели какие-то рюкзаки и загрузили в «АН-12-БД». Заставили молча сидеть и ждать. Мы сидели и ждали до момента открытия аппарели самолёта. Представьте себе, зад у самолета раскрывается и в глазах только облака и , между ними, синее небо… Но мы-то с Вороной знали, что нас трогать нельзя! С привеликим удовольствием пронаблюдали десантирование двух взводов морской пехоты, здорово! Орлы прямо! Но тут к нам подошли два сержанта и просто-напросто выкинули нас с Вороной из борта. Вот это была труба!!! Орали мы как резаные поросята. Я-то упал на землю, а Ворона повис на яблоне! Еле его снял. Бросили купола и ходу к своим. Этого счастья нам хватило на всю оставшуюся…
«Берегите офицеров! Это первые и последние защитники России!» Генерал-лейтенант Русской Армии Антон Иванович Деникин
Когда в очередной раз он уезжал в командировку в Чечню, я задарил ему америкоскую каску (досталось мне по случаю). Каска хорошая, прочная. Картечь из помповика 12 калибра в упор не пробила и ПМ тоже, правда ТТ прошил насквозь. Не знаю помогла ли она ему на войне. Полковник Стрельцов умер дома, сердце не выдержало. Остались его записка, которые рискну опубликовать в своём блоге, как память о своём друге, подводнике и настоящем Русском Офицере Петре Петровиче Стрельцове.
П. Стрельцов Уголовное дело в отношении себя самого
"Жене моей и внученке – Танечкам, доченьке Елисавете, сыну Михаилу, внучкам Олежке Даниилу и Андрею" НАЧАЛО (Все фамилии и имена не вымышлены, фактически соответствуют реально существующим и существовавшим ранее людям . )
Являясь потомком «офицерского рода» (как любила мне напоминать в детстве моя бабушка) я с 1964 года проживал в г. Полярный, затем в поселке Заозерный (г. Североморск-7, позже- Мурманск-150), а с 1971 года - в Северодвинске т. е. в тех местах, где находилась подводная лодка «К-22»(«Красногвардеец»), на которой служил мой отец. Но до этого я успел похоронить пол - экипажа атомной подводной лодки « Ленинский комсомол». Бульдозером разгребли яму. Туда - закрытые гробы… Много - 42 человека ! Ни одного не открыли. Там были головешки от отцов моих одноклассников. Женским воем был покрыт весь городок. Родина скорбила о своих ЗАЩИТНИКАХ голосами их жён.. Даже занятий в школе в течении трёх суток не было. Был ТРАУР по отцам нашим . До этого, суток за пятеро, я пришел в школу и от ребят узнал, что на подводной лодке, которая в море- пожар и все сгорели…. Ведь и мой- то папа в МОРЕ! Я так хотел чтобы он вернулся живым, а не в муаре! Сбросил ранец и побежал к маме в Дом Офицеров. Она мне сказала, что с папой всё нормально, сгорел дядя Серёжа Горшков - старший помощник командира атомной подводной лодки «Ленинский комсомол» и, с ним вместе, много людей. Дядя Серёжа жил на втором этаже, мы - на четвёртом. С его сыном мы учились в параллельных классах. Спустя 3 месяца…Игра «Зарница». Губа Малая Лопаткина. Место швартовки подводной лодки моего отца. Сваливаемся с сопки на «юте». Холодно. Но девочки (одноклассницы) вскипятили чай, сварили какую - то кашу. И тут из снежной пурги появляется командир 7 дивизии атомных подводных лодок капитан 1 ранга Калашников (отец моей одноклассницы). Он встречал лодку моего папы. На его вопрос: « Пойдешь, сынок, в корпус?» - я ответил утвердительно. Меня пропустил на трап верхний вахтенный. Стал спускаться в центральный пост. Неудобно и непривычно. Запах железа! Так пахнет китель моего отца! Значит- где-то близко папа. А там - синий свет ( значительно позже я узнал, что это называется ночным освещением). Лица у всех синие и уставшие глаза. Старший помощник командира капитан 3 ранга Волков Владимир Яковлевич ( дядя Вова - будущий мой командир дивизии) в центральном посту с кем-то ругался по береговому телефону. И отец, сидевший в своей каюте, такой же уставший, обнял меня, поцеловал и вывалил на свой рабочий столик целую гору шоколадок « Буратино». Я испугался до смерти… Решил, что ни при каких обстоятельствах подводником никогда не буду! Боюсь этих синих лиц, этого запаха, не хочу, страшно мне было. А через четырнадцать лет я сам начал «выворачивать» на стол такие же шоколадки но уже своим детям … С запахом железа от своего кителя. Судьба, что поделаешь. Далее… А далее жизнь моя пошла противолодочным зигзагом. To be continued (Продолжение следует)
