Мы, ветераны Флота, бросившие свой якорь в синеокой Беларуси, поздравляем вас с юбилеем выпуска из лучшего в СССР и России высшего военно-морского училища подводного плавания имени Ленинского Комсомола, называвшегося в ваше секретное время - войсковая часть 62651. Ваш юбилей идет под символом - "60 лет с кортиком". Вы служили в те годы, когда наш Флот становился самым сильным, самым мощным за всю трехсотлетнюю историю своего существования. Такого Флота уже никогда не будет у нас. Вы беззаветной преданностью вписали свои имена в славную историю Военно-морского Флота СССР. Вы совершили подвиг - на своих плечах вынесли всю тяжесть холодной войны на море. Вы погибали, взрывались, тонули, но свой воинский долг выполнили достойно и с честью. Каждый из вас заслуживает уважения и почета, каждого Родина должна "носить на руках". Каждый может гордо сказать о себе: "Честь имею!" У нас с вами уже не те силы, и мы многого не можем, но мы до конца своей жизни с гордостью будем высоко нести в своих сердцах славный Андреевский флаг. "А когда рында пробьет, что пришло время тризны, смело встретим последний свой жизненный бой". И каждый из нас скажет Родине: "Этим флагом, овеянным славой Отчизны, мое грешное тело навеки накрой!" Доброго здоровья вам, дорогие мальчишки 40-50-х годов. Да здравствует Подготия и наше прекрасное училище, указавшие нам истинный курс в безбрежном океане жизни! Пусть счастье, удача, успех сопутствуют вам.
Брестская крепость - Герой. Капитан 1 ранга Касатонов Валерий Федорович, 1950-56-60. Октябрь 2013 года.
Подготы — что за люди такие. - Перископ - калейдоскоп. Вып. 1. СПб., 1996. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8. Часть 9. Часть 10. Часть 11. Часть 12. Часть 13. Часть 14. Часть 15.
ДВЕНАДЦАТЬ КНИГ Сборник воспоминаний «О времени и наших судьбах». В книгах Сборника опубликованы воспоминания офицеров Военно-Морского Флота, выпускников 1953 года Первого Балтийского высшего военно-морского училища, ставшего через год училищем подводного плавания.
1.2. Боевые действия в Эстонии. Отход 8-й армии к Ленинграду
23.06 нарком ВМФ получил в копии директиву ГШ КА, адресованную Военному совету КБФ, согласно которой оборона о. Даго возлагалась на СФ, хотя согласно директивам наркома обороны на разработку планов прикрытия государственной границы, отданным ПрибОВО и ЛВО в мае 1941 г., оба острова во взаимодействии с КБФ должен был оборонять СЗФ [док. № 14, 16]. И флот к этому готовился. Нарком ВМФ впоследствии так писал об этом чуде взаимодействия [библ. № 49, II]: «Получив для сведения копию этой телеграммы, я искрение огорчился. До войны Наркомат Военно-Морского Флота настойчиво требовал от командования береговой обороны, чтобы оно было готово командовать различными родами войск и полностью отвечать за оборону островов. Однако согласно телеграмме сухопутные части оставались в подчинении военных округов. Кроме того, войска на двух находившихся рядом островах, имевшие одну оперативную задачу, подчинялись разным округам». 27.06 КБФ был подчинен в оперативном отношении Военному совету СФ. 29.06 нарком ВМФ адмирал Н.Г.Кузнецов, видимо, узнав о директиве СГК, предусматривающей отход войск СЗФ к Псковско-Островскому УР, приказывает Военному совету КБФ: «Эзелъ и Даго оборонять при всех условиях обстановки на сухопутном фронте» [док. № 47]. В этом приказе обращает на себя внимание то, что КБФ в то время находился в оперативном подчинении СФ, а оперативные задачи ему ставил нарком ВМФ. Наверное, из-за сложной обстановки на ленинградском направлении Военному совету фронта было не до обороны Финского залива?
Народный комиссар ВМФ Н.Г.Кузнецов
30.06 нарком ставит КБФ задачу: «Авиацию использовать поддержки армии. Бомбить Двинск и войска западу Двины. Операцию уточнить сухопутным командованием» [док. № 55]. Обстановка, наверное, требовала таких действий. Но флоту, находившемуся в оперативном подчинении СФ, оперативная задача по авиационной поддержке войск СЗФ опять была поставлена наркомом ВМФ. Но зачем тогда нужно было подчинять КБФ тому или иному фронту, если задачи ему мог ставить нарком ВМФ? Наконец, такую задачу могла поставить СГК. Кстати, только 3.07 командующий КБФ по запросу командующего СФ донес ему, какие задачи планирует выполнять флот. Почему же командующий СФ не получил эту информацию от ГШ КА или штаба СЗФ при передаче КБФ в оперативное подчинение Военному совету СФ? Вот такими были оперативное подчинение и организация взаимодействия! 1.07 командующий КБФ, исполняя директиву опять же наркома ВМФ от 29.06, возложил ответственность за оборону Моонзундских островов и Рижского залива на командира Прибалтийской ВМБ1. 2.07 командующий войсками СФ, в границах которого, напомню, находилась только северная часть территории Эстонской ССР, реагируя на информацию об отходе войск СЗФ на линию Псковско-Островского УР, отдал приказ о формировании Таллинской оперативной группы (командующий генерал-майор И. М. Любовцев). Она создавалась для управления войсками, находившимися в Эстонской ССР (16-я сд, 191-я сд, а также курсанты пяти различных училищ, включая ВВМОЛКУ им. М. В. Фрунзе).
1. АО ЦВМА. Ф. 9. Д. 708. Л. 10.
4.07 Военный совет СЗФ в соответствии с директивой СГК поставил перед 8А (10-й ск и 11-й ск) задачу: «Прикрыть территорию Эстонской ССР с юга» на рубеже Пярну — Мустла — Тарту — Эма-Йыги, а также «не допустить высадки десантов на эстонском побережье и островах Эзель и Даго» [док. № 69]. Было также приказано с выходом на указанный рубеж 8А включить в свой состав 16-ю сд, 191-ю сд СФ и 3-ю осбр (последняя входила в состав войск, оборонявших о. Эзель). В свою очередь, Военный совет 8А приказал 10-му ск занять оборону на рубеже Пярну — Выртс-Ярв, 11-му ск — вдоль Эма-Йыги, но приказа об обороне о-вов Эзель и Даго не отдал. Соединения 8А должны были занять указанный рубеж 6.07, но не смогли сделать этого к назначенному сроку, поскольку уже с 3.07 оказались связанными боями на юге Эстонии. 7.07 Ставка ГК уточнила задачу СЗФ, а фактически 8А: «Не допустить прорыва немецких войск в Эстонскую ССР в направлении Нарва, прочно оборонять острова Эзель и Даго, западное, северо-западное и северное побережье Эстонской ССР» [док. № 76]. Странная директива: она требовала от СЗФ оборонять территорию Эстонской ССР, находившуюся вне границ фронта (его границы пролегали на восток справа от северного берега Чудского озера, а слева — от г. Даугавпилс), но не предписывала оборонять ГБ КБФ — Таллин. Тем временем начальник ГШ КА, минуя штаб СФ, через Главный морской штаб (ГМШ) ВМФ передал приказание командиру Таллинской оперативной группы считать ее задачей «защиту юга Эстонии» [док. № 77]. Это — еще одно странное приказание, поскольку входившие в эту группу 16-я и 191-я сд как раз и обороняли северо-западное и северное побережье Эстонии, о чем шла речь в директиве Ставки ГК.
Правда, Таллинская оперативная группа в этот же день расформировывается: 16-я сд передается в состав 8А, 191-я сд отправляется на восточный берег Чудского озера, а командующий группой генерал-майор И.М.Любовцев назначается замкомандующего 8А. 9.07 боевым приказом 8А, наконец, ставится задача 3-й осбр: «Во взаимодействии (не совместно! — Р.3.) с КБФ продолжать упорно оборонять острова» [док. № 79]. Но получалось, что 3-я осбр, входившая в состав сил обороны Моонзундских островов, не подчинялась командиру Прибалтийской ВМБ, непосредственному руководителю обороны островов, и должна была лишь согласовывать с ним свои действия. Создавалась предпосылка для передислокации бригады с островов на континентальную часть Эстонии для усиления 10-го или 11-го ск. И такая попытка, хоть и безуспешно, была предпринята через две недели. Так кто же отвечал за оборону Моонзундских островов перед Ставкой главного командования: 1) нарком ВМФ, который возложил на КБФ задачу обороны островов? 2) Военный совет СФ, имевший КБФ в оперативном подчинении, но не ставивший ему задачу обороны островов, поскольку она не ставилась фронту? 3) Военный совет СЗФ, которому СГК приказала оборонять острова? А кто должен был организовывать взаимодействие между КБФ и 3-й осбр, если первый подчинялся Военному совету СФ, а вторая - Военному совету 8А СЗФ? Немецкое командование выделило для наступления в Эстонии 26-й ак 18А (61-ю пд и 217-ю пд). К вечеру 9.07 эстонский участок фронта проходил от Рижского залива до Чудского озера по линии Пярну - Тарту - Эмайыги, а передовой отряд немецкой 217-й пд достиг Марьямаа, что в 60 км к югу от Таллина. Дальнейшие боевые действия в Эстонии, происходили уже в рамках Ленинградской стратегической оборонительной операции, начавшейся 10 июля 1941 г. Прорыв противника к Марьямаа создал непосредственную угрозу главной базе КБФ — Таллину. В течение 9-15.07 в районе Марьямаа шли упорные оборонительные бои, в которых приняли участие части 16-й сд 8А, две роты 2-го обмп и танковая рота отб 1-й обрмп КБФ, 8-й погранотряд ПрибПО, три эстонских истребительных отряда, а также авиация КБФ. Противник был не только остановлен, но и отброшен назад к Пярну. Захват Таллина с ходу не удался. 11.07 немцы захватили Виртсу, однако 18.07 их выбил оттуда сб 3-й осбр, высаженный с о. Эзель. После создания 10.07 Главного командования Северо-Западного направления (главнокомандующий войсками К. Е. Ворошилов, член Военного совета А. А. Жданов, начальник штаба М. В. Захаров) им был осуществлен ряд организационных изменений в подчиненных войсках и силах.
Главнокомандующий войсками Северо-Западного направления К.Е.Ворошилов
14.07 8А из состава СЗФ была передана в состав СФ, имея задачу: «Упорно оборонять территорию Эстонской ССР, включая Моонзундские острова» [док. № 95]. Отметим сразу, что для руководства обороной островов 8А не сделала ничего. Балтийский флот (командующий вице-адмирал В.Ф.Трибуц, члены Военного совета дивизионный комиссар М.Г.Яковенко и А.Д.Вербицкий, начальник штаба контр-адмирал Ю.А.Пантелеев) из оперативного подчинения Военному совету Северного фронта перешел в непосредственное подчинение главкому войсками Северо-Западного направления (СЗН). Начальник ГМШ ВМФ адмирал И.С.Исаков был назначен заместителем главкома войсками СЗН по морской части, а при штабе СЗН была создана подчинявшаяся ему морская группа. 19.07 Гитлер директивой ОКВ № 33 приказывает: «Группа армий «Север» должна предотвратить отход на Ленинград советских частей, продолжающих действовать в Эстонии. Желательно как можно быстрее овладеть островами на Балтийском море, которые могут являться опорными пунктами советского флота» [док. №112]. 21.07 при посещении группы армий «Север» Гитлер дал следующие указания: «Необходимо возможно скорее овладеть Ленинградом и очистить от противника Финский залив, чтобы парализовать русский флот. От этого зависит нормальный подвоз руды из Швеции. Следует ожидать, что если русские подводные лодки лишатся своих баз в Финском заливе и на островах Балтийского моря, то они вследствие затруднений с подвозом материальных средств и горючего смогут продержаться не более четырех-шести недель» [док. № 114].
Немецкое командование, встретив неожиданное для него сильное сопротивление советских войск, вынуждено было в середине июля усилить свою группировку в Эстонии четырьмя соединениями — 93-й пд, 254-й пд, 291-й пд и 207-й охранной дивизией из резерва и с ленинградского направления и сформировать в дополнение к 26-му ак еще один — 42-й ак. 22.07 Гитлер дополняет директиву ОКБ № 33: «Силы противника, все еще действующие в Эстонии, должны быть уничтожены. При этом необходимо не допустить их погрузку на суда и прорыв через Нарву в направлении Ленинграда» [док. № 121]. 23.07 ударом в стык 10-го ск и 11-го ск немецкие войска прорвали оборону 8А и, развивая успех, устремились в северо-восточном направлении, к Финскому заливу. Они выполняли приказ Гитлера не допустить отхода 8А через Нарвский перешеек к Ленинграду, разгромить ее в Северной Эстонии, а затем, продвигаясь вдоль побережья Финского залива, соединиться со своими войсками, наступавшими на Ленинград восточнее Чудского озера. 30.07 Гитлер директивой ОКБ № 34 уточняет: «Первоочередной задачей всех сил 18-й армии является очищение от противника Эстонии. Лишь после этого ее дивизии начнут выдвигаться в направлении на Ленинград» [док. № 136]. Забегая вперед, отметим, что для выполнения этого приказа, причем только в отношении континентальной части Эстонии, противнику потребовался целый месяц. 8А продолжала упорно обороняться, замедляя темп продвижения врага, но так и не смогла восстановить целостность своей обороны, нарушенной 23.07 в результате развернувшегося наступления увеличенной втрое группировки войск противника.
5-6.08 немецкие войска захватили Тапа и Раквере и перерезали в этом месте железную дорогу Таллин — Ленинград. 7.08 противник вышел к Финскому заливу в районе Кунда, окончательно расчленив 8А надвое. Главная база флота Таллин, находившиеся в ней силы флота, войска, органы управления КБФ во главе с Военным советом и вместе с ними 10-й ск оказались в тылу противника, отрезанными от «большой земли», а разгромленный 11-й ск отходил к Нарве. Думается, что такому развитию событий способствовало отсутствие твердого руководства войсками военными советами СФ и 8А в течение первой декады августа. Они, поддерживаемые Военным советом СЗН, принимали решения, издавали приказы, имевшие конечной целью полностью возложить оборону Таллина и всей Северо-Западной части Эстонии на КБФ, а 10-й ск воссоединить с 11-м ск для обороны Нарвского перешейка. Но эти решения и приказы были на удивление противоречивы и безрасчетны. Так, 10-й ск за это время дважды получал боевые приказы, требовавшие занять оборону на подступах к Таллину (1.08 и 6.08). Также дважды (5.08 и 8. 08) ему были отданы приказы о переходе в наступление на восток для соединения с 11-м ск, который должен был с этой целью наносить встречный удар на запад по разделявшим их войскам противника. Два последних приказа не были реализованы, поскольку 11-й ск не имел необходимых для наступления сил. Только 9.08 командующий войсками СФ окончательно приказал 10-му ск (10 сд, 16 сд и 22 мсд войск НКВД) перейти к обороне Таллина.
Командующий войсками Северного (с 23.08.1941 г. - Ленинградского) фронта М.М.Попов
Кстати, в ходе этого отступления военные советы СФ и 8А, а также руководство Эстонской ССР «забыли» завершить эвакуацию населения так, как было предписано директивами штаба СФ и Военного совета 8А еще 3.07 и 6.07: за пять суток до отхода войск. С выходом к Финскому заливу противник предпринял серьезные меры по созданию береговой обороны его побережья. Еще 27.07 генерал-инспектор немецкой артиллерии генерал артиллерии Бранд докладывал начальнику Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковнику Гальдеру: «а. Артиллерия береговой обороны. К настоящему времени на побережье до Риги установлено девять батарей. Подготавливаются еще три батареи для участка побережья по обе стороны Пярну. Далее, для обороны побережья Финского залива намечено выделить один дивизион 170-мм пушек и два дивизиона 105-мм пушек» [док. № 166].
В помощь вдумчивому читателю. Приложения к книге Р.А.Зубков «Таллинский прорыв Краснознаменного Балтийского флота (август - сентябрь 1941 г.)»
Восемь лет назад Фрол Живцов, окончив Высшее училище имени , пришел в соединение малых кораблей, которым командовал Юрий Михайлович Крамской. До сих пор не может забыть Фрол первой с ним встречи, отеческой, теплой. После преподавателей и воспитателей Крамской был первым руководителем Фрола в море, первым командиром, учившим его, исправлявшим ошибки, поддерживающим совсем молодого, начинающего служить офицера. Фрол служил штурманом на тральщике Коркина, человека слабохарактерного, которого он полюбил и очень жалел. Коркин женился на легкомысленной девице Людочке, с которой был знаком, кажется, всего пять дней. Эта Людочка изменяла ему с мальчишкой — Глебом Крамским, приехавшим к отцу в гости. Коркин стал плохо служить и чуть было не попал под суд чести. Фрола в те дни несказанно удивляло: как можно пренебрегать службой из-за женщины — жены или любовницы, все равно, как можно забывать о долге из-за любви. В беде Коркина поддержал Юрий Михайлович. И Коркин впоследствии перешел на большой базовый тральщик, оставив Фрола командовать своим маленьким кораблем, который Фрол уже любил всей душой. Почти одновременно с Фролом командиром другого тральщика стал его закадычный дружок, Никита Рындин. Они шагали вровень, плечо к плечу. Но Фрол был слишком самонадеян. Он стал совершать ошибку за ошибкой. Неизвестно, как продолжал бы он службу, если бы не комдив Щегольков и не Юрий Михайлович Крамской. Им здорово пришлось повозиться с Фролом. Но они верили в него, а это самое главное. Верили в то, что Фрол — прирожденный моряк, что он предан флоту, честен. И когда многие офицеры восстали против Фрола, совершившего очередную ошибку, когда Фролу грозил суд офицерской чести (у него чуть было не утонул матрос, не научившийся плавать) — Щегольков и Крамской защитили Живцова. Фрол им за это до сих пор благодарен. К службе Фрол относился с суровой честностью и не признавал никаких компромиссов. Однажды — это было вскоре после ухода в отставку Юрия Михайловича — Никита, придя по душам побеседовать, сообщил:
— А твой выдвигают в передовые. Сам слышал в штабе. — Выдвигать можно, — ответил Фрол, — а вот вытянем ли — это вопрос. — Говорят, тебе создадут все условия. — То есть как это — «создадут все условия»? — взорвался Фрол. — Не так скоро все совершается: был матрос лодырем, призвал его командир в каюту, побеседовал по душам, и — здрасте! — матрос стал отличником. Пуд соли надо с ним съесть; пять, десять раз потолковать по душам, со строгостью, да золотую середину найти; рубанешь с плеча — все испортишь; полиберальничаешь, устав позабудешь — опять все испортишь. Перед тобой человек, а не автомат, и ты должен все меры принять, чтобы у него на душе было спокойно, но и — Фрол поднял руку, — чтобы душа горела, чтобы стремился матрос приказ выполнить на «отлично», сознательно, четко, в кратчайший срок! Чтоб переживал за корабль, за службу— ты от подчиненного со всей строгостью требуй! Заслужено взыскание — взыскивай. Исправляться начал проштрафившийся — взыскание снимай, устав разрешает; заслужил подчиненный — поощряй, не стесняйся, да погромче о поощрении объявляй, чтобы все слышали. И сохрани тебя и помилуй от спешки — всех до единого в отличники незаслуженно производить! Разумеется, каждому лестно отличником числиться. И каждый командир корабля жаждет, чтобы «а его корабле все до последнего были отличниками и экипаж передовым стал именоваться. Но ты семь раз отмерь, а один отрежь, прежде чем в список отличников занести. «Отличник» — звание высокое. Это значит, что человек на ступень выше середняков стал и крепко обеими ногами стоит — не стащишь. А у нас, бывает, человек лишь одной ногой на верхнюю ступеньку ступил, а его уже в отличники производят. А он еще сам не окреп, руку протянуть товарищам не решается. Надо убедиться сначала, что он может и других к себе подтянуть, с собой рядом поставить. Теперь понимаешь, почему у меня не все отличники?
— — И десять отмеряю! А ты — «создадут условия». Это как понимать? Заберут у меня неотличников, заменят отличниками с других кораблей? Или моих авансом произведут? Нет, милый мой, на такое я не согласен. Липы не терплю. Я не доярка, которой, бывает, матерые очковтиратели надой от чужих коров подбрасывают, и не тот рекордист, на которого десять подручных работают, чтобь он свой рекорд одолел. Служил честно и всю жизнь так служить стану — так нас учили в Нахимовском. Фрол действительно наотрез отказался, чтобы ему «создали условия». В те времена он едва не расстался и с кораблем, и со званием своим. И все же свой экипаж в конце концов вывел в передовые. Сейчас, придя в дивизион сменить Сухова, Фрол вспомнил этот давнишний эпизод и понял, что Сухов «создавал условия» Беспощадному, подогревая его угасавшую славу и подкрепляя свою. Он чувствовал неприязнь к Сухову, к его выпиравшему из-под кителя брюшку, к неуклюжим попыткам оправдаться. Сухов не вызывал жалости. Вызывал лишь весьма неприятные воспоминания о временах культа личности, канувших в Лету. Прав адмирал — тогда пришелся бы ко двору такой Сухов... Опоздал...
3
Ростислава не уязвило, что его обскакал товарищ по выпуску из училища. Все закономерно: он недавно пришел на малые корабли, Живцов на них плавал всю жизнь. В дивизионе словно подул свежий ветер: Живцов выходил в море то на одном, то на другом корабле, знакомился с людьми, присматривался; пробовал обеды и ужины. Пришел на корабль Ростислава в «клуб волнующих встреч», принял участие в диспуте «Что такое подвиг», говорил о том, что Гагарин совершил подвиг за час с небольшим, а Титов — за сутки, а сколько времени они готовились? Некоторым кажется скучным тренироваться сегодня и завтра на одной станции, на одном и том же орудии, механизме. Но ведь это и есть подготовка к подвигу! Придет минута, когда потребуется, чтобы ты отдал себя без остатка, и, если ты подготовлен к подвигу, ты его совершишь... Комдива хорошо поняли. Поинтересовались его биографией. Рассказал коротко: отец погиб на тральщике, мать убило в Севастополе бомбой. С канонерской лодкой «Гроза» очутился он на Кавказе. Там его приютили катерники. В двенадцать лет уже был рулевым. Однажды привел катер в базу — тяжело ранило командира, убило почти всех остальных. Русьев (так звали командира) усыновил Фрола и отправил учиться в Нахимовское. Окончив училище имени Фрунзе, Живцов плавал на тральщиках и на «охотниках» Балтики всю свою молодость. — Вы и теперь еще молоды, — сказал кто-то из моряков. — Ну уж, какое там молод? Восемнадцать лет на флоте служу. Я себе в Нахимовском срок положил — стану через двадцать пять лет адмиралом. Да, как видно, опаздываю, — пошутил комдив. — Семь лет осталось — никак не успеть. Он расположил к себе многих.
, один из четырех выпускников Тбилисского Нахимовского училища, ставших адмиралами.
Ростислава предупредил: — Коли буду гонять, не обижайся, дружище. Служба — превыше всего. Так думал и сам Ростислав, строго взыскавший с Барышева. Живцов уже знал об этой истории. — Тяжеловато было тебе сражаться с Суховым, но правда была на твоей стороне. Продолжай идти тем же курсом. Да, кстати, капитан-лейтенант... — вдруг сказал Фрол со строгостью. — Москва на вас жалуется. — На меня? — удивился Ростислав. — На вас. Непочтительны, мол, в отношении людей, довольно высокопоставленных. Письма дерзкие пишете. — Ах, это Черноус! — понял Ростислав. — Да, Черноус. Вы осмелились отчитать начальника главка. Больше того, сына высокопоставленного лица подвергли наказанию. Вас за такую вольность проработать необходимо... и по партийной и по служебной линии, по мнению Черноуса. Моральный облик ваш вызывает у Черноуса сомнения... Так вот что, — продолжал Фрол, — поскольку я в курсе дела, мы с Петром Ивановичем посоветовались и написали ответ... в партийную организацию министерства. Вот он... ознакомьтесь, капитан-лейтенант. Фанфаронов надо сажать на место... Тут дипломатию разводить не к чему. Не с иностранной державой переписку ведем, нужно начистоту... Ростислав прочел. Да, уж не поздоровится Черноусу! Фрол и Петр Иванович весьма выразительно растолковали значение его поступка (присылка спирта на флот), упомянули о ленинской скромности, которой не обладает, к сожалению, коммунист Черноус. Он забывает, что хотя по должности — он немалый , но в партии — рядовой...
— Ну как? — спросил Фрол. — Крепко, — одобрил Ростислав, совершенно счастливый. — Предвижу новые кляузы. Но никакой Черноус нас не запугает. Никто пути пройденного у нас не отберет, — пропел Фрол. — Живем по уставу. Или тебя запугал? — Меня — нет, а Сухов—тот сдрейфил, — вспомнил Ростислав. — Сухов, слышал я, все пороги обегал, устраивается. И будь спокоен, устроится. А лучше бы — нет! За ним еще, говорят, кое-что подраскрылось. Поменьше бы Суховых оставалось на флоте. Без Суховых легче дышать... Но живучи они, ох живучи! А ты... ты иди своим курсом. Правильный курс взял, одобряю... Фрол хвалил Ростислава за то, что он выдвигает молодых, за «клуб волнующих встреч», за личную библиотеку, которой могли все желающие на корабле пользоваться. Просил: «А ну-ка, расскажи поподробнее о каждом. Нарушители-то как, выправляются? Черноус-то, сын, я вижу, поумнее отца. Смекнул, чем держится служба на флоте». Слушая об Орле, покачивал головой, глаза блестели: «Такой не сдаст и в бою. Так ты говоришь, Орел на Машеньке женится? Отпусти, пусть поедет. Девушке в ее положении нелегко». В море Фрол радовался, когда молодой гидроакустик Марфин обнаружил лодку. И совсем расцвел, когда к бомбовой установке однажды встали мотористы.
Корабль капитан-лейтенанта Желанова Сухов так категорически записал в отстающие, что у матросов отпало желание соревноваться с другими: мол, все одно не догонишь. Живцов пошел с ними в море. Желанов и его моряки отработали задачу не хуже других. Живцов подбодрил: «Даю голову на отсечение, быстро подтянетесь». Желанов, похожий на школьника, получающего лишь двойки и потерявшего надежду даже на тройки, воспрянул духом. Правда, Живцов, найдя на корабле упущения, отчитал за них, но не было в его голосе унижающих ноток. С Беспощадным новому комдиву пришлось повозиться. Несмотря на происшедшее, дух превосходства крепко укоренился в умах «правофланговиков Балтики», воспетых в стихах и прозе. Живцов надолго засел на корабле. Ходил в море. Ставил на место командира по очереди то штурмана, то командиров боевых частей. «Незаменимых— нет. Вас убьют, Беспощадный, в бою — каждый офицер должен быть готов заменить командира». Экзаменовал классных специалистов. Говорил Беспощадному: — Они сдали — вы успокоились? А мы с вами разве не забываем, чему нас учили? Забываем, если не восстанавливаем. Не знаю, как вы, я — подтягиваюсь. Да-с. Фамилия старшины гидроакустиков? — Сапетов. — Неплохо работает. Что о нем знаете?, — Инструмент, а не человек. — А еще? — Кажется, ленинградец. — Кажется? — Я проверю по спискам.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
— ГС «Лоод», ГС «Секстан»; — ВТ № 501 «Балхаш», ВТ № 505 «Иван Папанин», ВТ № 512 «Тобол», ВТ № 513 «Луначарский», ВТ № 518 «Луга», ВТ № 523 «Казахстан», ВТ № 524 «Калпакс», ВТ № 529 «Скрунда», ВТ № 543 «Вторая Пятилетка», ВТ № 546 «Аусма», ВТ № 547 «Ярвамаа», ВТ № 550 «Шауляй». Отчеты за 1941 г.: о боевой деятельности Эск, брпл, бртка, ОВР, ШО, ВВСи61-й абр, ПВО, ГУС БО КВМБ, отряда вооруженных ледоколов, отдела АСС, районов СНиС; по боевому управлению; о дозорной службе; миннозаградительных операциях и тралении; о строительстве и боевом использовании материальной части артиллерии; о боевом использовании корабельной зенитной артиллерии, минно-трального и противолодочного оружия, средств дымомаскировки; о воинских перевозках; об эвакуации раненых и больных из ГБ морским путем. Документы союзной контрольной комиссии по Финляндии.
Лидер проекта 38 «Минск»
Материалы: — неопубликованные воспоминания и записи бесед, доклады на конференциях ветеранских организаций, рапорты, опубликованные воспоминания и письма участников Таллинского прорыва: члена военного совета КБФ, начальника походного штаба ОПР, командира гогландского ОПР, начальника штаба КОН-1, командира 1-й бртка, командира 1-го днэм, командиров ЛД «Ленинград», ЭМ «Славный», «Яков Свердлов» и очевидцев его гибели, командира ТКА № 113, военного комиссара ТТЩ № 72 «Дзержинский», председателя совета ветеранов ЭМ «Суровый», командиров БЧ-2 и БЧ-4 лидера «Минск», командиров БЧ-2 ЭМ «Гордый», ЭМ «Свирепый», командира БЧ-3 ЭМ «Сметливый», помощника командира СКА ПК-213, боцмана ЭМТЩ «Поводец», флагманского химика штаба БФ, флагманских штурманов штабов эскадры и 1-й бртка, флагманского минера штаба МО БМ, помощника флагманского связиста ОЛС, заместителей начальников 3-го отдела и инженерного отдела БФ, начальника санитарно-эпидемиологической лаборатории МСО КБФ, командиров БЧ-1 ШК «Вирония», СС «Сатурн», командира БЧ-5 и водолазного специалиста СС «Нептун», старшего помощника капитана ВТ № 524 «Калпакс», капитана ПМШ «Хийуранд», начальника таллинского судоремонтного завода № 7 (Петровской верфи), курсантов ВВМОЛКУ им. М. В. Фрунзе — пассажиров ЭМ «Володарский» и ТН № 12;
— письма автору от российских и зарубежных историков, в том числе с использованием документов Государственного архива и Военно-научного управления бундесвера ФРГ, архива Военно-исторического факультета Академии национальной обороны Финляндии; — выдержки из литературных источников. Изучение представленных в электронном приложении 13 документов и материалов позволит заинтересованному читателю при необходимости сделать собственные заключения о Таллинском прорыве. В архивных документах, цитируемых в описательно-аналитической части настоящего труда, сохранены орфография и пунктуация оригиналов. Ссылки на архивы, с учетом наличия электронного приложения, даны только в важных, по мнению автора, случаях. Выделения жирным шрифтом произведены автором (кроме выделений в приложении 7). Выдержки из цитируемых документов и литературных источников напечатаны курсивом. После каждой цитаты в квадратных скобках даются ссылки на источники — документы, материалы [док. №...] и комментарии [комм. №...], содержащиеся в электронном приложении 13, или литературные источники, названные в библиографии [библ. №...]. В круглые скобки заключены комментарии автора, помещенные внутри цитируемых текстов, а также ссылки на приложения 1-12 (прил. ...) и таблицы (табл. ...). Купюры в текстах документов и материалов, не имеющих значения для понимания событий, обозначены угловыми скобками с отточием внутри.
Вследствие невысокой организации службы времени на кораблях и судах в корабельных и судовых журналах часто фиксировались разные моменты свершения одних и тех же событий. В этих случаях автор для определения наиболее достоверного момента использовал следующие приемы: — выбирал наиболее часто совпадающие моменты свершения событий, полученные от разных кораблей; — отдавал предпочтение данным от тех кораблей, на которых по записям в разных корабельных журналах (боевых действий, вахтенном, навигационном, сигнально-наблюдательном) совпадают или почти совпадают моменты свершения одних и тех же событий; — отдавал предпочтение данным от тех кораблей, на которых находились лица, ответственные за организацию службы времени, — флагманские или дивизионные штурманы соединений; — отдавал предпочтение данным от тех кораблей, на которых наиболее полно и аккуратно велись корабельные журналы; — отдавал предпочтение данным от наиболее крупных кораблей (КРЛ, ЛД, ЭМ, КЛ). Наименования географических объектов при описании событий, происходивших в 1941 г., даны в той форме, в какой они применялись в 1941 г.
ОТ АВТОРА
Настоящий военно-исторический труд подготовлен при содействии учреждений, организаций, должностных и частных лиц, оказавших в течение 1998-2010 гг. большую помощь автору в работе над ним. К таким учреждениям и организациям относятся: Центральный военно-морской архив (ЦВМА); Архивный отдел Центрального военно-морского архива (АО ЦВМА); Центральный военно-морской музей (ЦВММ); Российский государственный архив ВМФ (РГА ВМФ); Главный штаб ВМФ (ГШ ВМФ); Управление воспитательной работы ВМФ (УВР ВМФ); Научно-исследовательская историческая группа ВМФ (НИИГ ВМФ); Штурманская служба ВМФ (ШС ВМФ); Управление навигации и океанографии Министерства обороны (УНИО МО); Морской научный комитет ВМФ (МНК ВМФ); Служба защиты государственной тайны ГШ ВМФ (СЗГТ ГШ ВМФ); Центральная Военно-морская библиотека (ЦВМБ); Редакция журнала «Морской сборник» (МС); Фундаментальная военно-научная библиотека ГШ ВМФ (ФВНБ ГШ ВМФ); Музей Балтийского флота (МБФ); Гидрографическая служба Балтийского флота (ГС БФ); Архив Федерального агентства морского и речного транспорта (АФАМиРТ); Центральный архив Министерства обороны (ЦА МО); Институт военной истории Министерства обороны (ИВИ МО); Редакция «Военно-исторического журнала» (ВИЖ); Главное управление кадров Министерства обороны (ГУК МО); Федеральное агентство правительственной связи и информации (ФАПСИ); Центральный архив Федеральной службы безопасности (ЦАФСБ); Центр общественных связей ФСБ (ЦОС ФСБ); Пограничная служба ФСБ (ПС ФСБ); Центральный пограничный архив ФСБ (ЦПА ФСБ); Научно-исследовательский исторический центр ПС ФСБ (НИИЦ ПС ФСБ); Книжно-журнальное издательство «Граница» (КЖИ «Граница»); Российский государственный военный архив (РГВА); Российский государственный архив социально-политической истории (РГА СПИ); Российский государственный архив экономики (РГАЭ); Российская государственная библиотека (РГБ); Зеленодольское проектно-конструкторское бюро (ЗПКБ); Посольство Федеративной Республики Германии (ФРГ) в РФ; Военно-научное управление бундесвера ФРГ; Посольство Финляндии в РФ; Военно-исторический факультет Академии национальной обороны Финляндии.
В помощь вдумчивому читателю. Приложения к книге Р.А.Зубков «Таллинский прорыв Краснознаменного Балтийского флота (август - сентябрь 1941 г.)»
Если бы не болезнь, пожалуй, и ему все эти чудеса довелось бы увидеть и управлять ими. Михаил Ферапонтович рассказывает, как выносливы новые катера — он ходил на них в шторм, которого «ТК» бы не выдержали, а этим — хоть бы что... великолепно построены! Он хвалил свои катера, будто сам их проектировал и строил... Вот это и есть любовь моряка к своему кораблю! Попробуй вырази сомнение в отличных качествах корабля — Миша в тебя так и вцепится. Он рассказывал еще, что у них в части поставили памятник торпедному катеру, предшественнику новых кораблей, создали кубрик боевой славы, в котором собрано все, что надо знать молодому бойцу о ветеранах Балтики, о ее революционных матросах.
Хэльми и Елена Сергеевна тихо о чем-то беседуют в соседней комнате; старуха хозяйка накрывает в столовой на стол, а два моряка вспоминают годы, когда вместе служили, перебирают имена товарищей, которые еще служат или уже ушли с флота, молодых учеников своих, ставших зрелыми моряками. О Ростиславе Юрий Михайлович говорит с гордостью. А Щегольков рассказывает, какие у него замечательные сынишки, сейчас их оставили деду — железнодорожнику, который вышел на пенсию. Не нахвалится Миша и своей Хэльми; ей поручают в больнице сложные операции, а сколько писем получает она от своих пациентов! Несколько раз ее фотография появлялась в местной газете! Хэльми, услышав похвалы мужа, выходит с сияющим лицом, но все же говорит строго: — Хватит, Миша. И спрашивает Крамского, чтобы переменить разговор: — Вы помните маленькую Лайне, Юрий Михайлович, мою подружку — врача, художницу? Еще по ее проекту поставили памятник морякам! — Как же, помню. Славная девушка. Она отказалась тогда от денег. — А вы первый одобрили проект памятника... Она так и не вышла замуж, хотя врач Аугуст Порк ее, кажется, до сих пор любит. Мне думается, Лайне безнадежно влюблена в Никиту. — В Рындина?
— Да. Не питая надежд и иллюзий. Никита прекрасно живет со своей Антониной, у них сын и дочка, приятели моих мальчиков. Бедная Лайне! А как рисовать стала — вы бы видели, Юрий Михайлович! На днях была ее выставка в Тарту. Буян срывается, с лаем бежит к калитке. Значит, кто-то чужой! — О-о, это Мейнхард Сювалепп, мой коллега, — восклицает Хэльми. — Вы разрешите? — Конечно, зовите! Хэльми приводит пожилого высокого человека в отлично отглаженном сером костюме, с седым хохолком на коротко стриженной голове и представляет его Крамскому и Елене Сергеевне. За столом говорят о красоте Кивиранда, об осени, которая обещает быть теплой, о музыке, о последних премьерах, о выставке Лайне Саар в Тарту. Разговор нетороплив и приятен, он резко отличен от тех беспорядочных перекрикиваний, какие бывают в подвыпивших компаниях. За лесом уже пылает в небе , багровый, как гроздья рябины, когда выясняется, что понравившийся Юрию Михайловичу гость — прославленный окулист; и как-то так получается, что Юрий Михайлович, которого в Таллине не загонишь к врачу, соглашается, чтобы его осмотрели.
И Мейнхард Сювалепп просит Хэльми сходить к машине, стоящей у ворот, и принести саквояж с инструментами. (Он тут же объясняет, что перед самым отъездом в Кивиранд был вызван к одному пациенту.) В кабинете, включив сильную лампу, Сювалепп начинает осмотр, привычный и для Юрия Михайловича — сколько раз он ему подвергался! Юрий Михайлович вдруг догадывается, что приход Сювалеппа — не случайность, это маленькая хитрость Леночки, благонамеренная хитрость любящей женщины. В столовой гости переговариваются вполголоса, а Елена Сергеевна то и дело оборачивается на закрытую стеклянную дверь. — Я вся извелась, — говорит она тихо, и Хэльми бережно гладит ее беспомощно повисшую руку. А Щегольков пытается Елену Сергеевну утешить: раз приговор великого глазника Василиска Кутейко не оправдался, значит, отсрочка дана, и не на шесть лет... может быть, на всю жизнь! Минуты кажутся Елене Сергеевне часами. Она с трудом поддерживает ставший незначительным разговор, благодарит Хэльми за внимание и уже клянет себя за то, что просила привезти Сювалеппа. Ведь он может одним словом разрушить возникшие было надежды! Если б знал Сювалепп, сколько ночей она не спала — не ради себя, ради Юрия. Потеря зрения убьет его, сократит его жизнь. Юрий любит восходы над морем, закаты за лесом, солнечные дни осени, золото ее кленов, зелень близкого моря. Чтобы жить — ему нужен свет!
Из-за бухты доносится музыка, в деревне танцуют. На террасе теперь все молчат. Михаил Ферапонтович напряженно курит. Буян повизгивает у запертой двери, царапает ее лапой, его беспокоит, что там делает с его хозяином чужой человек. Потом пес успокаивается, укладывает голову на лохматые лапы; мерцают умные, все понимающие глаза. А Хэльми сжимает маленькую руку Елены Сергеевны: крепитесь. Как напряглась эта маленькая рука! Вот они возвращаются — Юрий Михайлович, за ним — Сювалепп. Ровным спокойным голосом Сювалепп говорит: — Я хочу поставить диагноз при моем коллеге (кивок в сторону Хэльми), при жене пациента (поклон Елене Сергеевне) и при его друге (поклон Щеголькову)... Я убежден (страх и надежду читает он в глазах Елены Сергеевны), я убежден, что процесс приостановился и протекать дальше не будет... Елена Сергеевна видит вспыхнувшее радостью лицо Юрия Михайловича, зажимает рукой рот, чтобы не вскрикнуть, ждет: что же врач скажет дальше?.. — Разумеется, поражения необратимы, мы не столь чудодейственны, чтобы восстановить полностью зрение, — произносит он по-прежнему спокойно, — но сохранность имеющегося я гарантирую. Да, гарантирую, — раздельно говорит Сювалепп. — Я глубоко уважаю профессора Кутейко, но мы все, бывает, ошибаемся, в прогнозах. В прогнозах, — подчеркивает он, — и разумеется, обижаться смешно, если мы ошибаемся в пользу нашего пациента. Лучше предсказать худшее и получить лучшее, чем дать человеку надежду и, обманувшись, нанести страшный удар.
— Юрий Михайлович! Поздравляю! — не выдерживает Михаил Ферапонтович. Он кидается к своему учителю. Обнимает его и целует. Потом обнимает и Сювалеппа, пораженного фамильярностью моряка. Бежит к приемнику и включает радио. Гремит оркестр. Миша подхватывает Хэльми, танцует с Еленой Сергеевной; Буян прыгает; Щегольков берет его за лапы и заставляет плясать; потом схватывает со стола кусок пирога и запихивает Буяну в пасть: «Радуйся, псинка!» — Так вы уверены?.. — все же спрашивает врача Юрий Михайлович. — Я не так смел, чтобы высказывать только догадки. Но вам придется еще приехать ко мне в Таллин... — Приеду. Приеду! — повторяет Юрий Михайлович. Совсем стемнело. Потом выползла на небо луна. Провела по морю светлую волнующую дорожку. Юрий Михайлович и Леночка сидели в саду, у ног их лежал Буян. Он то и дело поднимался и лизал хозяину руку. — А ведь он все понимает, — сказала Елена Сергеевна. — Во всяком случае, ему передалась наша радость, — согласился Крамской. — Я... я скрывал, Леночка, от тебя... я просыпался ночами и долго не мог, бывало, заснуть. Глядел в окно, мучился: вдруг наступит рассвет, а я его не увижу... ничего не увижу... ни моря, ни неба... — , — тихо говорит Леночка.
— Ты знала? Нет, Лена, ты знала не все! Сколько пришлось пережить в те ужасные дни, когда Кутейко вынес свой приговор, когда, не поверив светилу, он пошел к другому, не менее опытному глазнику... и тот сказал то же самое... Он от отчаяния так безрассудно и грубо порвал с ней, уехал в такой же, как Кивиранд, городок и нашел на пороге... мертвого Старика. Старик не дождался его! В тот год он потерял флот, Леночку. Его охватило глубокое отчаяние. Он был готов головой биться о холодную стену. Да, он готов был головой биться об стену! Толстый славный Василиск, а ведь мне повезло: ты ошибся! За это я тебя еще больше люблю!.. — Я словно снова родился сегодня... — говорит Крамской. — И я,—отвечает Леночка...
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. НОВЫЙ КОМДИВ ФРОЛ ЖИВЦОВ
1
На дивизион вместо Сухова пришел моряк молодой, но с большой боевой биографией. Капитан третьего ранга Фрол Алексеевич Живцов воевал на Черном море двенадцатилетним мальчишкой, окончил Нахимовское; окончил училище имени Фрунзе; много лет офицером плавал на тральщиках и заслужил орден в мирное время. Это был рыжекудрый, веснушчатый здоровяк.
. Они послужили прообразами Фрола Живцова и его приемного отца.
Когда он представился адмиралу, адмирал, которого Фрол знал еще капитаном первого ранга, встретил Фрола как старого сослуживца. — Я, Живцов, признаюсь, проглядел Сухова. Положился на рекомендации: незаменимый, мол, человек, со слезами на глазах отдаем, дивизион в отличные вывел. Что не он вывел, я много позже узнал. Сухов не ставил перед экипажами новых, более сложных задач, не пресек в зародыше благодушия и зазнайства. Наоборот. Молчал и приветствовал. Вот и докатились — до очковтирательства. Лет восемь — десять назад Сухов бы был в духе времени, пожалуй, и продвигался бы, а теперь такие комдивы — не ко двору. Что мог возразить новый комдив опытному адмиралу, честно признававшему, что и он проглядел? — Требуйте, взыскивайте, не давайте успокаиваться людям, Живцов, пусть растут, пусть будут готовы достойно встретить врага; если на нас нападут, разумеется... Я надеюсь на вас. Но буду за вами приглядывать: обжегся на Сухове. Потребуется помощь — приходите в любое время. Не стесняйтесь...
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
.jpg)
