О времени и наших судьбах. Сборник воспоминаний подготов и первобалтов "46-49-53". Книга 1. СПб, 2003. (Автор проекта, составитель и редактор сборников Ю.М.Клубков)
Как нас разделилиНа третьем курсе нас разделили на штурманов, минеров-торпедистов и артиллеристов. Судьба в лице командира курса Ивана Сергеевича Щеголева распорядилась так, что наша неразлучная троица - Карасев, Абрамов, Поляк, оказалась в артиллеристах. Поначалу нас Новицкий брал в штурмана. А на артиллерийский факультет оказался недобор. Пошла агитация в таком духе: из кого вышли командиры больших кораблей, флотоводцы? Известно из кого - из артиллеристов! Эта агитация сыграла свою роль. Как бы сложилась жизнь, попади я в штурмана, теперь одному Богу известно.
Вот тогда мы оказались в первый раз жертвами большой политики. Менялась военно-морская доктрина страны. Флоту нужны были, прежде всего, подводные лодки, а значит штурманы-подводники и минеры-торпедисты-подводники. А артиллеристы оказались не востребованными. Известно, что вскоре училище стало училищем подводного плавания. За давностью лет не помню особого сожаления (может быть его и впрямь не было) по поводу того, что не попал в подводники. Впоследствии, как известно, с нами, артиллеристами, обошлись жестоко. Единицы из нас попали служить на настоящий флот. Более десятка из окончивших училище с отличными и хорошими оценками (я по этому списку числился тридцатым) угодили на Дунайскую флотилию. В том числе и сталинские стипендиаты Борис Петров и Виктор Хмарский, а также "гроза" роты - ее старшина Игорь Махонин. Остальных бросили переучиваться на локаторщиков на курсы при ВВМУРЭ имени А.С.Попова. В общем-то, это дело было нужным и перспективным. Ни тогда, ни, тем более, сейчас не могу понять, по какому принципу нас тогда отбирали, кого — куда? Забегая вперед, скажу, что, несмотря на всякие перипетии и злую волю больших начальников, подавляющее большинство из артиллерийского выпуска нашли свое место в службе и жизни. Такие были сильные ребята и так отменно нас воспитывали и готовили наши училищные отцы-командиры и педагоги.
Итак, была сформирована рота артиллеристов и в ней мой 423 класс. Вот его состав по сохранившейся у меня записной книжке «Делегату комсомольской конференции части, март 1953 года» (был я в то время секретарем комсомольской организации класса): Абрамов В.А., Александров Г.К., Васильев Р.К., Гущин В.Н,. Донзаресков В.И., Ефграфов В.Г., Иванов Л.С. Карасев Л.В., Кулешов А.И., Логинов В.В., Макаров Ю.В., Малышев Л.А., Марков М.С., Маточкин Л.А., Назаров Ю.П., Скороходов В.С., Поляк В.Е., Рыбин В.А., Шумилин В.М., Шушин В.А., Щербаков П.П., Юдин Е.М.
Записная книжка, кроме этого списка, хранит и другие любопытные сведения. Например, личный план подготовки к государственным экзаменам: а) по специальным дисциплинам (Мешалкин, Игнатьев, Грищенко и Ванин); б) по общим дисциплинам (Гельфонд и Соколовский). Есть в плане такие детали: «По возможности первые 10-35 минут на самоподготовке уделять изучению ПСП и ППСС»; или : «При подготовке по ОМЛ чередовать повторение первоисточников с повторением Краткого курса истории партии». Хранит записная книжка и подробный «План работы комсомольской организации 423 класса на апрель месяц». В этом плане, например, есть такое: «Оказать помощь комсомольскому бюро роты в подготовке и проведении комсомольской конференции на тему: «Сталин - создатель Советской военной науки». Доклад должен был делать Юра Макаров. Вот откуда взяла начало его дорога в большую науку. Или : «Провести беседу в классе: «Политическая карта мира», ответственный - Логинов. Ну, здесь явно просматривается начало дипломатической карьеры Вити Логинова. Так нас идеологически «закаляли».
Но прежде всего из нас готовили специалистов для флота, и, прямо скажем, неплохо. Вот пример. По окончании училища я получил назначение на реку Дунай, сами понимаете, — не море. Прослужил там шесть лет. В море на бронекатерах мы выходили лишь изредка — выполнять стрельбы по морскому щиту. Один раз за мою службу, осенью 1958 года, был длительный переход, очень ответственный и очень интересный, от устья Дуная до Керченского пролива, где дивизион принимал участие в учении Черноморского флота, на котором как бы повторялась Керченско-Феодосийская операция периода Великой Отечественной войны. Конечно, шли мы туда и обратно вдоль берегов. Этим и ограничились в тот период мои морские походы, и никакой штурманской прокладки я не вел.
А осенью 1959 года я был направлен учиться в Ленинград на Высшие специальные офицерские классы на флагманского специалиста. На классах все поступающие сдавали вступительный экзамен — контрольная прокладка. Я прокладку выполнил на пять и эта пятерка послужила началом того, что всю затянувшуюся на 8 месяцев «экзаменационную сессию» под названием Высшие специальные офицерские классы, я сдал на пять, получил диплом с отличием и право быть занесенным на вечные времена (как тогда казалось) на мраморную доску почета у входа в актовый зал классов. Годом раньше такое же право получил и наш однокашник Витя Бочаров, которого я сменил на должности флагманского артиллериста 1-го Отдельного гвардейского дивизиона, бронекатеров.
Последний год учебы. ЖенитьбаОднако, возвратимся в родной «чудильник».
На четвертом курсе высшего училища я почувствовал себя взрослым человеком и женился
Итак, мы учились, ходили в увольнение, на танцы в разные дома культуры, в меру выпивали, в меру бузили, знакомились с девушками, В общем, вели нормальную курсантскую жизнь. Что бы я хотел выделить из воспоминаний о той поре? Прежде всего, мою женитьбу, московские парады и курс лекций в Эрмитаже. Может быть, еще смерть Сталина и плачущего на трибуне полковника Соколова во время траурного митинга на плацу училища.
Познакомился я с Валерией Николаевной Антоновой, а попросту — Валей, моей спутницей жизни, осенью 1952 года в
что был на Фонтанке недалеко от Обуховского моста, в летнем театре, куда мы зашли с Валерой Абрамовым,
Зарегистрировались 24 мая 1953 года, К этому времени нас уже произвели в мичманы, а многие «досрочникн» из числа подводников получили лейтенантские погоны. На регистрации было много моих однокашников, которые образовали живой коридор из скрещенных палашей, сквозь который мы с Валей и прошли. Это было здорово! С тех пор идем по жизни вместе. Родили двух дочерей, от которых у нас четверо внуков. Надеемся дожить до правнуков, тем более, что в августе 1998 года вышла замуж старшая внучка Настенька.
Мы были молоды и очень счастливы
Парады и будниЗа плечами у нашего выпуска два Московских парада. Не каждому Училищу выпадала такая честь. Не буду рассказывать об изнурительных многомесячных тренировках, сначала на площади у Кировского райсовета, затем в Москве: в Химках и на поле Тушинского аэродрома. Запомнилось, как нас великолепно принимали в Москве в октябре-ноябре 1951 года. Одно посещение Большого театра чего стоит. Объяснялся столь восторженный прием нашего морского парадного батальона отчасти тем, что годом раньше было образовано самостоятельное министерство Военно-Морского флота, просуществовавшее, к сожалению, недолго. Я не встречал источника, в котором упоминалось бы такое министерство, тем не менее, оно было.
Парад в мае 1952 года запомнился каким-то особенно восторженным настроением. Прекрасная солнечная погода, толпы праздничных москвичей, радостно приветствующих моряков во время нашего прохождения по улицам Москвы. И огромный якорь, выложенный на площади Маяковского из оторванных от ботинок подковок после того, как мы уже прошли парад и отдыхали на площади. Запомнил Сталина на трибуне мавзолея и как он иногда садился на трибуне (или мне показалось), видимо, уже трудно ему было выдержать весь парад и демонстрацию стоя.
1 мая 1952 года. Мы стоим на Красной площади в ожидании команды: - «К торжественному маршу! Побатальонно!...»
Смерть Сталина переживал, как и большинство наших людей, ложью опутанных. Уже значительно позже, под влиянием многих обстоятельств и прозрения, переоценил свое тогдашнее отношение к этому монстру, и предъявил ему и его системе личный счет, который уже никто и никогда не оплатит. Это:
- «Раскулачивание» труженика-деда, его ссылка и смерть в блокадном Ленинграде;
- Безвинная гибель отца моей жены. Летом 1942 года он был осужден военным трибуналом Ладожской военной флотилии на десять лет за то, что однажды на вечеринке после удачного боевого похода на тральщиках бросил фразу: «Я воюю не за Сталина, а за Родину». Нашелся стукач (по тем временам и не мог не найтись), который об этом донес «куда надо». И пропал человек, моряк, старшина 1 статьи, между «Крестами», этапом в Сибирь или штрафным батальоном. Выяснить судьбу его после приговора так и не удалось. Теща, естественно, долго никому не рассказывала об этом. И только в 1970-х годах решилась обратиться в соответствующие органы, в том числе в Военный трибунал Ленинградского Военного округа. Постановлением трибунала приговор в отношении Антонова Николая Ивановича был отменен, и он был полностью реабилитирован.
- Муж моей двоюродной сестры-москвички, большой московский хозяйственный работник, был необоснованно репрессирован в конце 1940-х годов, осужден к длительному тюремному сроку. Сестра на этой почве повредилась умом и почти оглохла.
Последний курс училища был знаменателен еще тем, что образовалась группа однокашников (по инициативе, кажется, Вити Бочарова), которая с осени 1952 года по весну 1953 года прослушала цикл из сорока лекций ведущих научных сотрудников и экскурсоводов Эрмитажа о западноевропейской живописи. Я уже писал, что с детства был неравнодушен к рисованию и к живописи вообще. И наше многомесячное дружеское общение с замечательными людьми, одержимыми изобразительным искусством, живописными шедеврами мировой классики, оставило на всю жизнь неизгладимый след в моей душе. Без ложной скромности скажу, что живописную экспозицию (конечно, на достаточно дилетантском уровне) я знаю, как свои пять пальцев. Хожу в Эрмитаж раза три-четыре каждый год. Не пропускаю ни одной более-менее значительной выставки, ибо считаю, что с прекрасным надо общаться постоянно, или не общаться совсем. И сейчас, по разным поводам и без повода, когда муторно на душе или светло, иду в Эрмитаж, Русский музей и другие картинные галереи.
Неоднократно посещал Киевский музей изобразительного искусства, Пушкинский музей и Третьяковку в Москве, картинные галереи Кустодиева в Астрахани, Верещагина в Николаеве, Айвазовского в Феодосии.
Перед глазами фотокарточка, датированная 10.11.1953 года, на которой запечатлены Виктор Бочаров, Леонид Карасев, Виктор Поляк, Олег Степанов, Игорь Куликов, Вилен Чиж в новенькой форме с лейтенантскими погонами, снятые вместе с искусствоведами и экскурсоводами в мозаичном зале Эрмитажа, там, где еще выставлены часы «Павлин».
Молодые лейтенанты прощаются с искусствоведами Эрмитажа после завершения цикла занятий по западноевропейскому искусству и в связи с назначением на флоты
Не могу не сказать о моих самых любимых картинах в Эрмитаже, перед которыми я и сейчас простаиваю помногу минут. Это: "Портрет камеристки при дворе инфанты Изабеллы" Рубенса и натюрморты "маленьких голландцев" — великих мастеров. До сих пор поражает гармония предмета и среды в их изображении. Конечно, обожаю почти всех импрессионистов, а также постимпрессионистов: Матисса, Марке, Ван Гога.
СтажировкаСтажировался на Северном флоте в должности командира зенитной батареи на новейшем в то время эскадренном миноносце проекта 30-бис "Осторожном" (в просторечии - "Бздиловатом", да простят мне потомки). Командиром "Осторожного" был капитан 2 ранга Иофин. Запомнились еще два командира эсминцев: Бабий и Дадан, впоследствии ставшие адмиралами. Бабий командовал "Быстрым". Уже значительно позже, когда я начал службу в 1-м ЦНИИ МО, встретился с Бабием, который к этому времени был уже вице-адмиралом, начальником 24-го ЦНИИ МО. Командовал бригадой эсминцев капитан I ранга Самус, с которым мне пришлось потом работать в стенах 1-го ЦНИИ.
Общее впечатление от стажировки осталось хорошее. Хорошие корабли. Море, походы, стрельбы. Повстречал в Североморске своего двоюродного брата Мишу Карасева, лейтенанта, который годом раньше закончил училище имени М.В. Фрунзе и получил назначение на Северный флот на новые эсминцы.
Запомнился такой забавный случай. Бригада кораблей стояла на якорях на рейде "Могильный". Поставили меня - мичмана-курсанта — вахтенным офицером. Утром перед поднятием флага я на мостике. На флагмане, как и положено, за пять минут до подъема флага на рее поднят "исполнительный" "до половины". Мой сигнальщик репетует: "ответный" "до половины". Я даю команду по трансляции: "Сигнальщикам - на подъем флага!". На флагмане, опять же как и положено, за минуту до 8.00. - "исполнительный" "до места". Репетую "ответный" "до места" и с ужасом вижу, что ни у флагштока, ни у гюйсштока никого нет. На флагмане "исполнительный" "долой" и у меня "ответный" "долой". И я опрометью спускаюсь с мостика и бегу сначала на бак - поднимать гюйс, а затем через весь корабль на ют - поднимать флаг. Поднимаюсь на мостик и получаю от флагмана семафор: "Вахтенному офицеру эсминца "Осторожный" за опоздание с подъемом флага на пять минут пять суток ареста при каюте. Самус." Вот так нас учили и матросы, и командиры. И правильно делали.
Стажировку официально проходил с 20.08.53 года по 28.10.53 года, а неофициально, практически на месяц меньше. Известно, что многие из нас "рванули" со стажировки на месяц раньше ее официального окончания. В их числе был и я. Не помню, как нам это удалось, и как мы сговаривались (а может, и не сговаривались). Потом месяц до явки в училище дрожали.
Итак, закончилась славная, замечательная, шальная, веселая, серьезная училищная пора.
Офицерская службаСлужбу делю на четыре периода, по месту и времени ее прохождения:
1-й — Дунайский — 1953-1959 годы,
2-й — Севастопольский — 1960-1965 годы,
3-й — Николаевский — 1965-1967 годы,
4-й — Ленинградский — 1967-1989 годы.
Отслужил сорок календарных лет, сменил девять должностей, получил шесть офицерских званий.
Офицерская служба началась в декабре 1953 года. Описать ее подробно — непосильное занятие. Но кое о чем, конечно, напишу.
Как известно (я об этом уже писал), мы - выпускники артиллерийского факультета училища, стали жертвами большой политики. Артиллерийские офицеры оказались ненужными. Новая военно-морская доктрина шарахнулась в сторону создания мощного подводного флота, как основы ВМФ страны. Уже позже флотские умы стали размышлять над идеей сбалансированного флота и путях ее реализации. А в 1953 году лишь некоторые из выпускников артиллерийского факультета 1-го Балтийского ВВМУ сразу попали служить на настоящий флот. Остальных "бросили" переучиваться на радиоэлектронщиков.
Продолжение следует.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
