Родился до войны он в Ленинграде и всю блокаду прожил в нём. Тушил на крышах зажигалки под неприятельским огнём, Между бомбежками учился, служил связным в МПВО И верил в скорую Победу, как все сограждане его.
Мечтал он с детства быть военным и во ВВМИОЛУ поступил, Где инженера ПСУ по окончании получил, Когда механиком морским и офицером флота стал, Служил на Балтике, СФ и ТОФе, где школу жизни он познал.
Все время он стремился к знаньям и ВМА окончил он, В которой длительное время пришлось служить ему потом. Он стал военным педагогом и докторскую защитил, За все свои дела благие контр-адмирала получил.
Сегодня он заслуженный ученый, профессор и прекрасный педагог. При этом скромным человеком он навсегда остаться смог. Он много подготовил кадров, и написал больших трудов, И помогать своим коллегам в любое время он готов.
Он до сих пор в строю, еще преподает, Ученикам своим он знания дает. Спасибо Вам – учитель наш за то, что Вы учили нас. Здоровья Вам и многих лет, и новых творческих побед.
Ученики, с уважением и любовью
ВЕНЦЮЛИС Леонард Станиславович Родился 18 мая 1930 г. Инженер-механик ВМФ, педагог, ученый, контр-адмирал (29.10.1984). Родился в Ленинграде, русский, в ВМС с сентября 1949 г. Окончил ВВМИУ им. Ф. Э.Дзержинского (9.1949-5.1955), командир машинно-котельной группы (МКГ) БЧ-5 СКР «Кондор» 220-й бригады СКР, с июня 1955 г. ком-р МКГ БЧ-5 ЭМ «Способный» эскадры кораблей 4-го ВМФ. В августе 1955 г. «Способный» включен в состав 3-й отдельной бригады ЭМ ВМБ Свиноус-тье 4-го ВМФ. В июле 1956 г. назначен командиром МКГ БЧ-5, в августе 1958 г. - командиром БЧ-5 эсминца «Сокрушительный» 128-й БЭМ 12-й дивизии крейсеров Балтийского флота. С июня 1959 г. командир БЧ-5 ЭМ «Вице-адмирал Дрозд» 127-й БЭМ, с сентября 1959 г. командир БЧ-5 ЭМ «Скрытный» 128-й БЭМ эскадры кораблей БФ. Слушатель Военно-мор. академии (9.1961-6.1964), МНС 5-го отдела 2-го управлении НИИ №1 ВМФ. Участвовал в разработке корабельных газотурбинных установок, в их испытаниях и передаче флоту. Один из авторов теоретических основ и практического внедрения на корабли высокотемпературных газотурбинных установок. С ноября 1967 г. преподаватель, с июля 1974 г. ст. преподаватель, с января 1981 г. начальник кафедры паровых и газовых турбин ВМА имени А.А.Гречко. Основатель и руководитель научной школы энергосбережения и эколог, безопасности энергетики. Доктор технических наук (1979), профессор (1983), заслуженный деятель науки и техники РСФСР (1988 ), заслуженный работник Высшей школы (1998 ). Автор более 300 научных работ, в т.ч. 4 монографий, 5 учебников и 21 патента на изобретение. Наиболее значимые работы: «Судовые высокотемпературные газотурбинные установки» (1973), «Энергосбережение и экологическая безопасность энергетики» (2000). Награжден орденом «За службу Родине в ВС СССР» III ст., медалями. - Римашевский А.А., Йолтуховский В.М. Знаменитые люди Балтийского флота. С-Пб, Фирма Алина, 2013.
Сообщение о пребывании в г. Санкт-Петербурге делегации Республики Беларусь на праздновании 69-ой годовщины Победы в Великой Отечественной войне
По приглашению Комитета по внешним связям Правительства Санкт-Петербурга 8-10 мая 2014 года делегация Республики Беларусь в составе «Жителей блокадного Ленинграда»: Либенсона Аркадия Борисовича, члена Координационного совета ОО «Белорусский союз блокадников Ленинграда» (город Минск) и Касатонова Валерия Федоровича, капитана 1 ранга (город Брест), приняла участие в мероприятиях, посвященных празднованию 69-ой годовщины Победы в Великой Отечественной войне. По приглашению Комитета по внешним связям в Санкт-Петербург для участия в праздновании Дня Победы прибыли защитники и жители блокадного Ленинграда в количестве 79 человек, проживающие в 24-х зарубежных странах: Абхазия, Австрия, Азербайджан, Армения, Белорусь, Германия, Грузия, Израиль, Италия, Казахстан, Киргизия, Канада, Латвия, Литва, Молдова, США, Таджикистан, Узбекистан, Украина, Финляндия, Франция, Чехия, Швеция, Эстония. Все прибывшие были размещены в одноместных номерах пятизвездночной гостиницы «Амбассадор». Обеды и ужины проходили в ресторане «Невский».
Программа праздничных мероприятий включала:
Встречу председателя Комитета по внешним связям Санкт-Петербурга Григорьева Е.Д. с защитниками и жителями блокадного Ленинграда, вручение памятных сувениров от имени Правительства Санкт-Петербурга; Торжественно-траурную церемонию возложения венков и цветов на Пискаревском мемориальном кладбище; Праздничный концерт, посвященный Дню Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов, в Большом концерном зале «Октябрьский»; Парад войск Санкт-Петербургского территориального гарнизона Западного военного округа на Дворцовой площади; Проезд в парадной колонне ветеранов и представителей общественности по Невскому проспекту от площади Восстания до Дворцовой площади; Посещение концерта симфонического оркестра «Маэстро» в большом зале Санкт-Петербургской академической филармонии им. Д.Д. Шостаковича; Посещение родственников и друзей (по личным планам).
Вот несколько фотографий о пребывании делегации Республики Беларусь в Санкт-Петербурге:
В Большом концертном зале «Октябрьский» звучит гимн Российской Федерации. На праздничный концерт были приглашены 3000 жителей и защитников Ленинграда.
Наступил день 9 мая. Все готово к параду!
«Женский батальон» промаршировал лучше всех под аплодисменты трибун.
Новейшая техника на параде.
Дворцовая площадь покорена белорусской делегацией.
Эти два молодых моряка-контрактника с «Мистраля», готовят его для Тихоокеанского Флота.
Симфонический оркестр «Маэстро» - художественный руководитель и главный дирижер Александр Чернобаев – весь вечер исполнял произведения петербургского композитора Леонида Левашкевича, белоруса из Минска.
Первая скрипка нам очень понравилась. Третья тоже хороша. И играют неплохо. На Пискаревском мемориальном кладбище, праздничном концерте, параде войск Санкт-Петербургского территориального гарнизона и шествии ветеранов по Невскому проспекту участвовали Губернатор Санкт-Петербурга Георгий Сергеевич Полтавченко, Председатель Законодательного собрания Санкт-Петербурга Вячеслав Серафимович Макаров, командующий Западным военным округом генерал-полковник Сидоров Анатолий Алексеевич и другие руководители города. Прибывших в Санкт-Петербург из зарубежных стран защитников и блокадников Ленинграда на празднование Дня Победы на всех мероприятиях сопровождали сотрудники Комитета по внешним связям Санкт-Петербурга, которым мы выразили сердечную благодарность за хорошую организацию нашего участия во всех праздничных мероприятиях.
По заявлениям американцев, которые обследовали поднятую носовую часть К-129, они нашли несколько тел наших моряков лежащих на койках, у одного в руках даже была служебная инструкция. Этот факт говорит о том, что гибель произошла мгновенно, без опрокидывания лодки на борт (один из авторов в статье посвященной К-129 предполагал, что лодка получила таранный удар легла на борт и набрав воды через открытый рубочный люк и шахту воздухозаборника затонула). Можно предположить следующие вероятные варианты катастрофы: 1. Столкновение подводной лодки шедшей в надводном положении (о том, что лодка шла в надводном положении свидетельствует тело моряка на ходовой рубке) с надводным судном. Эта версия возможна, если предположить, что видимость была небольшая, и судно шло без ходовых огней. В этом случае лодка получив большую пробоину могла быть мгновенно заполнена водой, но при условии, что переборочные люки между отсеками были открыты для вентиляции атмосферным воздухом. 2. Взрыв в ракетной шахте приведший к значительному разрушению прочного корпуса. Эта версия косвенно подтверждается аварией на К-219.
К-219 с разрушенным в результате взрыва баллистической ракеты прочным корпусом в верхней части лодки 3. Столкновение с надводным судном, в результате которого удар пришелся в район расположения баллистических ракет, что привело к взрыву и значительном разрушениям прочного корпуса.
Тем временем из своего летнего отпуска (каникул) начали возвращаться воспитанники и других шести рот. Училище как бы вмиг ожило, повсюду были слышны радостные голоса, видны сияющие ребячьи лица. Их воспитатели и учителя также испытывали чувство удовлетворения своими питомцами. Мне было ужасно приятно смотреть на эту ватагу, жизнерадостно бурлящую. А вот и 1 сентября - день торжества гуманизма, знаний. Весь коллектив училища вышел на построение по большому сбору. Вынос знамённого флага и речи руководителей. Помнится, и я, поздравив нахимовцев, их учителей, классных наставников с новым учебным годом, сказал им своё напутственное слово: «Дорогие ребята! Учитесь и всегда любите Отчизну, как своих родителей, родных и близких. Живите честно, чтобы без боли и сожаления вспоминать свои нахимовские годы, своё училище, своих учителей и воспитателей». После прохождения торжественным маршем нахимовцы были разведены по своим классам. Так начался новый учебный год. А для меня снова пошли мои служебные будни. С новой должностью «главного воспитателя» я свыкся достаточно быстро. По-отцовски полюбил всех своих подопечных, в особенности младших воспитанников. Хорошо понял и уразумел, что нахимовцы - это такие человечки, каждая встреча с которыми мне доставляет ощущение большой радости. И вместе с тем быстро осознал, что их ребячья сущность - не емкость сосуда, который надо заполнять чем ни попадя, а нечто подобное удивительному светильнику, который нужно зажечь в каждом, чтобы он способствовал выработке у них чувства любви к своей Родине, верности мечте стать офицером флота, быть человеком чести и достоинства. Насколько успешно это удавалось - судить уже не мне...
Подготовка к параду. Вскоре после начала учебного года, со второй половины сентября, началась подготовка батальона, теперь уже из старшеклассников, к Октябрьскому параду в Москве. Эти нахимовцы - народ бывалый, уже не единожды демонстрировавший свою выучку на Красной площади. Однако и для них требовалась предварительная строевая тренировка. Она проводилась, конечно, реже и меньше, чем в прошлый раз при подготовке к Первомайскому параду нахимовцев младших классов. Потому уже в первых числах октября батальон был готов к выезду, и мы тем же порядком прибыли в Москву. По-прежнему разместились в Краснопресненских казармах. Договорившись с подшефной школой об организации классных занятий нахимовцев, на следующий день приступили к отработке строевого шага на аэродроме. Обычная воинская муштра с повышенной интенсивностью проводилась с утра, а после обеда - уроки в школе. Успех каждого занятия по шагистике во многом зависел от настроения питомцев. Учитывая это обстоятельство, мы всячески подбадривали добрыми словами, поднимали дух состязательности между шеренгами парадного расчёта и их правофланговыми. Многие из них, к примеру, Юра Великий, Феликс Евстафьев, Борис Шереметьев, по-ребячьи радовались, когда с похвалой объявлялись хорошие оценки за чёткое равнение и твердый шаг при прохождении маршем. В отличие от нахимовцев-малышей старшеклассники к своим учебным занятиям в школе относились не с полной отдачей сил, а некоторые из них даже с холодком. И здесь приходилось искать способы влияния и воздействия на нерадивых воспитанников.
Парадный батальон нахимовцев. По субботам и воскресеньям для прилежных и успевающих в занятиях нахимовцев организовывали различного рода экскурсии, посещения театров. При этом тех из них, у которых в Москве были родственники, в виде поощрения отпускали с ночёвкой на дом. И они, как правило, не подводили, возвращались из увольнения своевременно, в хорошем расположении духа. За несколько дней до праздника Великого Октября мы со всеми нахимовцами парадного батальона обязательно посещали Красную площадь, чтобы возложить к Мавзолею Ленина-Сталина традиционный венок, воздавая должное их заслугам. А ещё, пользуясь случаем, вместе с начальником политотдела А.А.Стениным вручали комсомольские билеты и значки воспитанникам, вновь принятым в ряды ВЛКСМ. Такой памятный ритуал вдохновлял многих, они с чувством достоинства воспринимали наши поздравления и пожелания. В связи с этим вспоминаю ещё такое примечательное событие, произошедшее с нами 31 октября 1961 года. Прибыв поздно вечером на Красную площадь для проведения репетиции по строевой подготовке, мы вдруг увидели огромную массу людей. Битый час не могли начать свою тренировку. Как выяснилось вскоре, это обстоятельство было вызвано тем, что в тот день на проходившем XXII съезде партии делегаты приняли решение о выносе останков Сталина из Мавзолея. Толпы зевак на площади хотели воочию увидеть это действо, да просчитались - на гранитных плитах всё ещё сияла надпись «Ленин-Сталин». Мы, генералы и адмиралы, командиры парадных батальонов, вместе с комендантом Москвы генерал-лейтенантом И.С.Колесниковым стояли у Мавзолея, взирая на молчаливо-угрюмое людское море, ожидая, когда милиция освободит площадь от стихийно собравшейся публики и мы сможем приступить к своей строевой тренировке. Однако настоятельные просьбы милицейских работников освободить площадь и отойти к ГУМу не возымели должного действия. Люди продолжали стоять или переходили с места на место. Более того, мы увидели, как четверо мужчин, очевидно, грузинской национальности, упав на колени перед Мавзолеем, молча молились до тех пор, пока блюстители порядка, взяв их под руки и поставив на ноги, не отвели к Историческому музею. Они беспрекословно подчинились, при этом выражая своё недовольство тем, что им, христианам, не дали как следует, согласно религиозным канонам, проститься с прахом Сталина.
Наконец-то к полуночи центр площади был освобождён от сторонних зевак и мы приступили к строевой тренировке. Конечно же, репетиция прошла в урезанном виде и не на должном парадном уровне. Отправив нахимовцев восвояси, я ещё на некоторое время задержался вместе с другими генералами у . Передвижения войск и техники на площади продолжились в обычном порядке. Никакой суеты возле Мавзолея по-прежнему не наблюдалось. Толпы людей, стоявших у ГУМа, постепенно стали расходиться и на глазах таять. Уехал и я к себе в гостиницу. А на следующий день, утром, как мне рассказали осведомлённые лица, на фронтоне Мавзолея в гордом одиночестве красовалось лишь имя «Ленин». ...И вот наступил главный праздник Страны Советов: 44-я годовщина Великого Октября. Парадом войск и демонстрацией трудящихся Москвы на Красной площади был ознаменован наш поистине великий праздник. Как и Первомайский, Октябрьский парад принимал Маршал Советского Союза Р.Я.Малиновский. Знакомый мне порядок парада и все команды, подаваемые на нём, я воспринимал не без волнения. Бодрый и молодцеватый вид моих питомцев вселял в меня уверенность: они достойно пройдут по брусчатке маршем. Так оно и вышло! И опять я был официально приглашен в Кремль на правительственный приём. В хорошо знакомом мне Дворце съездов вновь увидел высокопоставленных особ, услышал почти те же речи и тосты Н.С.Хрущёва. Но отметил про себя и другое: недоброжелательные реплики и замечания со стороны некоторых генералов в адрес первого лица государства. После нескольких здравиц в кругу собравшихся за столами появилось бодрое настроение. Стали громче и шумнее выплёскивать свои эмоции, в частности, неодобрительно отзываться о выносе из Мавзолея останков Сталина. Мол, следовало бы несколько повременить и выполнить решение партии и правительства, вынесенное в связи со смертью Сталина в 1953 году, о временном помещении останков Сталина в Мавзолее до постройки Пантеона Великой Отечественной войны. Тогда ещё было множество приверженцев Иосифа Виссарионовича, в особенности среди военных. Его величество случай свел меня с главкомом Горшковым за одним столом, и я не упустил шанс поговорить с ним. Находясь в хорошем расположении духа, он доброжелательно отнесся ко мне, выразив при этом своё удовлетворение надлежащей строевой подготовкой нахимовцев. Вместе с тем попросил (а просьба начальника равна приказанию), чтобы на предстоящий в 1962 году Первомайский парад я опять подготовил и привез в Москву младшие роты нахимовцев. Я и сам был готов испросить на то его разрешение, но он упредил меня. Вот обрадуются этому мои мальчишки!..
Тем же порядком, что и прежде, наш парадный батальон возвратился из Москвы в родные пенаты. Перед тем как распустить строй, я обнародовал во всеуслышание благодарность главкома ВМФ, воспринятую всеми на ура. После праздничных дней все нахимовцы приступили к своим учебным занятиям. ...В канун Нового, 1962 года начались десятидневные зимние каникулы. Старшеклассники и те малыши, за которыми приехали родные, были отправлены по домам. Многие из них и сироты оставались в училище. Чтобы доставить им новогоднюю радость, оздоровить, я решил на время каникул отправить их в лагерь, заблаговременно приказав подготовить жилые и бытовые помещения для надлежащего пребывания там нахимовцев. Усилиями работников хозяйственной службы и самого полковника Д.Г.Озерова всё было сделано лучшим образом: утеплены и натоплены спальные, игровые и другие помещения, оборудована столовая, в которой красовались новогодние столы, а в одной из больших комнат установлена нарядная ёлка, высокая, под потолок. Дмитрий Григорьевич где-то арендовал пару добротных лошадей с санями для катания нахимовцев по лесным дорогам, заполучил различные яства для угощения нахимовцев в новогодний праздник. Словом, было предпринято всё, что только возможно.
Озеров Дмитрий Григорьевич, Таршин Сергей Григорьевич Отправкой отъезжающих по домам нахимовцев занимались мой заместитель капитан 1 ранга С.П.Таршин, помощник по строевой части капитан 2 ранга Н.П.Епихин и командиры рот с начальником политотдела А.А.Стениным. Помнится, 30 декабря выехали вместе с остающимися на каникулы в училище нахимовцами в лагерь. Остаток того дня и почти весь день 31 декабря мы были заняты обустройством питомцев и подготовкой к встрече Нового года. К нам в лагерь приехали и наши жены, в том числе и моя Нина Дмитриевна. Наступил и предновогодний вечер. Нахимовцы и их воспитатели собрались в столовой за празднично накрытыми столами. Я поздравил их с наступающим Новым годом и пожелал им весело и дружно провести свои каникулы, добром вспомнить своих родных и близких, быть по-флотски здоровыми и, накопив силы, приступить к учебе в новом, 1962 году. Когда я закончил речь и провозгласил тост за их счастливую жизнь, все бурно хлопали в ладоши и что есть духу кричали «ура!». Одни пили из своих кружечек сладкую фруктовую воду, ели с аппетитом торты, конфеты, апельсины, другие отведывали не менее вкусные угощения, которые приготовил для них разворотливый Дмитрий Григорьевич и наш шеф-повар Комаров Сергей Матвеевич. Затем раскрыли «потаённую» комнату, где красовалась с гирляндой разноцветных лампочек нарядная ёлка, и пригласили туда нахимовцев. Их веселье у ёлки длилось примерно до 22 часов. Мы с умилением смотрели на их радостные лица. Уложив спать своих питомцев, мы, офицеры, старшины и работники обеспечения, вновь собрались в столовой за накрытыми столами. Поздравляли друг друга с наступающим Новым годом, не скупясь на пожелания здоровья, счастья и успехов в деле воспитания нахимовцев - «будущих адмиралов». У нас было воистину семейное новогоднее застолье. Весёлое и непринужденное настроение чувствовалось во всём и у всех. Помнится, почти до трёх часов ночи пели, танцевали под радиолу и под конец я пожелал всем спокойной ночи и приятных сновидений, чтобы своевременно встать и заняться новогодними развлечениями своих воспитанников.
Нахимовец 1966 г. выпуска Владимир Денисенко: Ленинградцы и москвичи убыли домой, а мы, иногородние, отправились на озеро Нахимовское встречать новый год в лагере. В ночь на первое января 1960 года мичман Николай Прокофьевич Бойко, помощник офицера воспитателя второго взвода переоделся Дедом Морозом, на санях, запряженных лагерной лошадкой, подъехал к нашей голубой даче, где мы расположились. Начались поздравления, вручение подарков, пуск ракет.
В первый новогодний день нахимовцы катались на санках, запряженных лошадьми, на лыжах и на салазках с ледяной горки, строили из снега крепости. Словом, резвились как могли, благо день тогда выдался на редкость солнечный, тёплый. Дня три я наслаждался отдыхом с нахимовцами. Необходимо было возвращаться в училище, где меня ожидали дела службы. С наступлением 1962 года пошел второй год моего пребывания в должности начальника Нахимовского училища и, как когда-то я в шутку окрестил себя, «главного пионервожатого флота».
Контр-адмирал Н.М.Бачков вручает комсомольские билеты нахимовцам на Красной площади. - А.А.Раздолгин. Нахимовское военно-морское училище. — СПб.: Издательско-художественный центр «Штандарт», Издательский дом «Морской Петербург», 2009. Теперь же я стал смотреть на своё предназначение совсем иными глазами, совершенно по-иному воспринимать свои весьма ответственные обязанности руководителя в деле довольно сложного воспитания и обучения доверенных нам родителями ребятишек. Не имея своих детей, я незаметно для себя увлёкся своей отцовской ролью и по-родственному привязался к нахимовцам, в особенности к младшим питомцам. И они отвечали мне своей сыновней привязанностью и даже любовью. Я дорожил таким их отношением ко мне и боялся, как бы чем-либо не вызвать у них разочарование. Сам старался и требовал от всех своих подчиненных, чтобы они относились к воспитанникам, как к своим родным сыновьям. Конечно, не всем нравились мои такие требования, однако никто открыто не выражал иные взгляды на это святое дело. Итак, пошёл мой второй год в Нахимовском училище. Уже основательно я вошел в курс своих обязанностей. Так же успешно, если не лучше, мои младшие прошли на Первомайском параде по Красной площади в Москве. Такую же благодарность мне вынес не щедрый на похвалы главком ВМФ С.Г.Горшков, выразив своё удовлетворение тем, что я должным образом выполнил его «просьбу» на прошлом Октябрьском параде. Не менее успешно был произведён при мне очередной, 14-й выпуск из училища. Особо запали мне в душу Юра Великий, Виктор Барковский, Миша Исаченков, Миша Катунин, Женя Кардаильский, Борис Сердюков. Я благодарен, что в стенах Нахимовки судьба свела меня с Борисом Шереметьевым, ныне заслуженным работником культуры РФ, писателем-маринистом; с Александром Богатырёвым и Николаем Глыб, ставшими адмиралами; с Олегом Куприяновым, Володей Лебедевым и Игорем Заградка; с Аркадием Александровичем Ефремовым, одним из лучших воспитателей и командиров рот, и со многими-многими другими, всех не перечесть, которые заняли достойное положение в системе Военно-Морского Флота.
Бывшие нахимовцы на фоне училища.
Вскоре после окончания учебного года и отправки нахимовцев на корабельную практику или на Нахимовское озеро мне улыбнулось счастье. Наконец-то была предоставлена трехкомнатная квартира на Петроградской стороне, вблизи от училища. Квартира изрядно запущенная, требовала основательного ремонта. А ремонт тогда произвести - дело не простое. И всё же, несмотря на неимоверные трудности с поиском мастеров, «шабашников», необходимых материалов, месяца через два ремонт квартиры был закончен. Мы с Ниной Дмитриевной по-человечески устроились на жительство. Отпуск мой прошел кувырком. А с конца июля начался очередной набор ребятишек в пятый класс училища. Прошлогодний опыт по организации отбора пригодных кандидатов позволил мне более качественно вести работу. Так же, как и в прошлом году, вновь испеченных нахимовцев направили в лагерь на отдых. И с 1 сентября в торжественной обстановке начался новый учебный год. И здесь не имею права утаить один нетипичный случай для ВМУЗов, происшедший осенью. Речь моя пойдет об абитуриенте, так называемом «позвоночнике», зачисленном в Нахимовское училище по звонку свыше. А дело обстояло так. Месяц спустя после начала учебных занятий ко мне по телефону, от имени главкома ВМФ С.Г.Горшкова, поступил сигнал о зачислении в 7-й класс 16-летнего переростка Георгия Жимерина из так называемой лесной спецшколы, сына министра энергетики. Как ни оберегал я себя от уколов совести, в конце концов издал приказ к действию. И вскоре очень пожалел об этом. Недоросль из «советских дворян» с первых дней пребывания в училище удивил своей распущенностью, неряшливостью и бесподобной ленью. Он не только выказывал небрежение к одноклассникам, но и на всех смотрел свысока. Не единожды самовольно ускользал в город, так что часами его разыскивали, чтобы живым и невредимым доставить в училище. Много внимания и заботы проявляли к нему воспитатели и учителя, да и мы с Артемием Артемовичем неоднократно беседовали, увещевали - как об стенку горох. Словом, до Нового года нянчились с ним, как с малым дитя.
Отец Георгия - . И вот перед его отъездом на зимние каникулы у нас с ним состоялся серьёзный и откровенный разговор. Компромисс был найден: как только явится в родительский дом, заявит родителям о своём нежелании учиться в Нахимовском ввиду того, что никак не связывает своё будущее с флотом. Дудки! Спустя несколько дней мне позвонила его мама и настойчиво просила не отчислять сына из училища. Из долгого разговора я также понял, что она очень сильно беспокоится за него - как бы «не свихнулся с ума» и все свои упования и чаяния возлагает на командование училища. По её словам, такого же мнения и такую же просьбу поддерживает её муж - отец Георгия. Ничего не поделать. Скрепя сердце я вынужден был согласиться держать их чадушко в училище. Тем не менее в свою очередь предупредил, что если их сын не будет вести себя с подобающей честью, плохо учиться, то вынужден буду отправить его домой. На том и порешили дело. Однако дальнейшие непредвиденные события развивались уму непостижимо. Приехав из Москвы в училище за два дня до окончания каникул, Георгий с коробкой дорогих конфет и... бутылкой коньяка зашел в кабинет английского языка к лаборантке Яковлевой и с упорством стал предлагать ей, не без задней мысли, совместную выпивку. Женщина от такой настойчивости опешила, но не растерялась. Сказав ему, что сейчас возвратится, прямым ходом кинулась к дежурному офицеру, который тут же обо всём доложил мне. И вот мы втроём вошли в кабинет английского языка. Но Георгия там не оказалось. Очевидно, он догадался, что лаборантка выдаст его, вылез через окно и убежал в город. Положение сложилось довольно серьёзное: ведь он мог натворить все что угодно. Я приказал немедленно разыскать его и привести ко мне, а сам вышел на набережную, переживая за его беспутный поступок. И вдруг обнаружил Георгия на оживленном перекрестке улицы Куйбышева, подслеповато озирающегося (он был близорук и постоянно носил очки). Когда мы с воспитателем направились к нему, он, завидев нас, бросился убегать и чудом не попал под колёса грузовой автомашины. Прохожие, которые наблюдали за ходом событий, со злобой стали осуждать не только водителя, но и нас: вот, мол, довели офицеры нахимовца до того, что он кинулся от них под машину. Чтобы не устраивать обструкцию, я предложил Георгию сейчас же идти в училище. И спустя час, когда он успокоился, пригласил к себе и потребовал объяснений. Вместо раскаяния в своём проступке он повёл себя развязно, дерзко отвечал на вопросы, утверждая, что ничего особенного не совершил. А в конце беседы злобно заявил: «Я проклинаю себя за то, что поступил учиться в эту богадельню!» И тогда я, не сдерживая себя, объявил о немедленном его отчислении из училища и отправке в Москву к родителям. И что же услышал в ответ? «Я сам уеду, без вашей помощи!»
Однокашник Жимерина младшего, летописец своего выпуска и истории нахимовских училищ Владимир Константинович Грабарь: Сам Георгий – парень неплохой, и был принят нами как свой. Но все-таки он совершенно был неспособен соблюдать порядок, и в учебе отметился только тем, что однажды отстоял целый урок черчения на коленях перед Тимофеичем, выклянчивая себе троечку. Он пробыл в училище менее года и был отчислен. Родители, однако, прислали потом письмо командованию с благодарностью – сын, на их взгляд, в корне изменился в лучшую сторону.
Мне ничего не оставалось делать, как позвонить в Москву и сообщить его маме о происшедшем с её сыном и об отправке его домой. На это она что-то пробурчала недовольным голосом и положила телефонную трубку. После некоторых раздумий я приказал воспитателю собрать Георгия и отвезти в Москву, вручив его в «собственные руки» мамы. Воспитатель в точности выполнил моё распоряжение и, возвратившись из Москвы, доложил, как надменно восприняла его миссию мать Георгия, сказав, что «с лихвой отплатит Бачкову за содеянное». И слово своё сдержала. Быстрый на расправу, главком ВМФ Горшков по её указке не замедлил прикатить в Ленинград. От него мне такой нагоняй был, что я не знал, как ноги унести. А вслед тому кадровики прислали «повышение»: должность начальника Высшего военно-морского училища имени С.М. Кирова. Недолго раздумывая, я отказался. Снова паковать чемоданы и ехать в город Баку в угоду влиятельному папе Жимерина мне претило. К тому же я уже настолько привязался и полюбил нахимовцев, что считал своим долгом быть с ними до конца своей службы. Мой отказ от должности в Баку задел властного С.Г.Горшкова. И он без моего согласия в марте того же 1963 года назначил с новым понижением в должности - начальником факультета училища имени М.В.Фрунзе. Я понял, что моя служебная карьера пущена под откос, служебная перспектива сломана. Испытывая тяжелый осадок в душе, я тепло распрощался с полюбившимися мне нахимовцами и училищным домом, с «Авророй». Дела и обязанности передал своему сокурснику по Севастополю контр-адмиралу Бакарджиеву. Вячеслав Георгиевич без видимого энтузиазма принял от меня моё детище и благополучно прокомандовал училищем почти восемь лет. Подготовил Борис ШЕРЕМЕТЬЕВ, член Союза писателей России
Примечания
1. Нахимовское спасибо выпускнику 1973 г. капитану 1 ранга Игорю Рюриковичу Федоровскому, предоставившему сканы статьи. 2. Харкута Алексей Леонидович - выпускник 1968 г., не мог участвовать в параде в 1961 г., а у Горелика, выпускника 1965 г., имя Борис. 3. Статья дополнена фотографиями из нашего архива.
